Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Когда на окраинных вспомогательных планетах вновь наступила зима, раса Зергов полностью исчезла, снова затаившись по углам и наблюдая оттуда.

После того как остатки армии зергов на окраинных вспомогательных планетах были окончательно уничтожены, Первый Армия восстановила систему ротации. Бай Ли и Лу Чжао вместе вернулись на главную планету, наконец получив возможность как следует отдохнуть, и все отложенные ранее планы были подняты на повестку дня.

Бай Ли выбрал несколько живописных вспомогательных планет, достойных посещения, и настойчиво тянул Лу Чжао потратить на них свой отпуск, чтобы вновь ощутить радости праздной жизни юного господина Бай. После того как даты были назначены, они за два дня до отъезда наспех заехали в родовое поместье.

Поместье клана Бай было построено не в центральном районе, и дорога туда на машине заняла некоторое время. К месту назначения добрались только к вечеру.

Бай Ли переехал из родового поместья вскоре после окончания Военной академии. Вскоре после этого старик Бай скончался, и Бай Ли практически перестал возвращаться в поместье.

Когда-то величественный дом, свидетель былого расцвета клана Бай, теперь почти опустел. Всю черновую работу и домашние дела выполняли роботы. Остался лишь старый дворецкий, доживавший здесь свой век.

Хотя его называли дворецким, по сути он был как названый брат старика Бая, один из самых доверенных людей, помогавший управлять делами семьи Бай изнутри и снаружи, на всех уровнях.

— В детстве дворецкий был моим самым любимым, — говорил Бай Ли за рулём Лу Чжао. — Благодаря тому, что он несколько раз благородно вступался, мне удалось спасти свою собачью жизнь от палок нашего старика.

Детство Бай Ли прошло в постоянной суматохе и кутерьме, и одни только рассказы об этом веселили. Лу Чжао нравилось слушать, поэтому он не перебивал, позволяя Бай Ли продолжать болтать.

— Меня спасли несколько раз, и я подумал, что это можно считать дружбой, скреплённой жизнью. Сказал дворецкому, что мне нечем его отблагодарить, поэтому в знак уважения я буду называть его «старшим братом». В итоге старик снова меня отлупил, и моя «дружба на всю жизнь» с дворецким потерпела крах, — продолжил Бай Ли.

Только что он сказал, что старик Бай и дворецкий — названые братья, а тут сам Бай Ли путает поколения своим обращением.

Лу Чжао был поражён ходом мыслей Бай Ли:
— Ты и заслужил. — И спросил: — Дворецкому не понравилось? — Иначе почему «крах»?

— Он не сказал, нравится ему это или нет, — ответил Бай Ли. — Просто в тот раз, когда старик меня лупил, он не остановил его и наблюдал за процессом от начала до конца.

Лу Чжао долго смеялся.

Его собственное детство не было особенно интересным, он провёл его в основном в закрытой Имперской гражданской школе. Те годы вместе с той далёкой вспомогательной планетой остались в памяти Лу Чжао как поспешный и мрачный отрезок пути.

Несколько раз, говоря с Бай Ли о детстве, Лу Чжао мог вспомнить лишь миску сладкой каши в праздники да отца, прикованного к постели болезнью, и несколько записанных отцом совместных снимков.

Бай Ли видел несколько видеозаписей, сохранённых Лу Чжао на терминале. Все они были сделаны во время церемонии поступления Лу Чжао в Имперскую гражданскую школу. Отец и сын были очень похожи. На лице маленького Лу Чжао с детства было больше решимости и суровости, чем у его отца, который казался более мягким.

В жизни Бай Ли не было столь близкого и мягкого старшего, и эти записи казались ему удивительными.

Причиной того, что записей было несколько, были дети, бегавшие туда-сюда у входа в школу и постоянно попадавшие в кадр. Бай Ли усмехнулся: — У отца был очень хороший характер, раз в такой обстановке он всё равно снимал с тобой на память. Будь это наш старик, он бы уже давно вышел из себя, наверняка пнул бы меня ногой в школу, а сам хлопнул бы по заднице и ушёл.

Лу Чжао редко слышал от Бай Ли слова «отец», да ещё и без приставки.

Тогда Лу Чжао впервые осознал, что брак иногда объединяет две семьи. Даже если в их семьях осталось не так много людей, самые близкие родственники с обеих сторон соединились с ними через воспоминания.

Машина доехала до поместья клана Бай. Старый дворецкий, получивший сообщение, уже давно ждал у входа. Не видя Бай Ли довольно долгое время, он сразу же сказал:
— Молодой господин, вы ещё помните, куда выходят ворота старого поместья?

— Не помню, — ответил Бай Ли. — Только что смотрел по навигатору, по дороге чуть не свернул не туда.

Старый дворецкий залился смехом, а потом, закончив смеяться, пару раз хлопнул Бай Ли по спине.

Лу Чжао ещё не успел понять эту удивительную манеру приветствия семьи Бай, как старый дворецкий уже обратился к нему. Пожал руку и сказал:
— Генерал-майор Лу, старый господин перед уходом велел передать его супругу пару слов.

Лу Чжао не ожидал, что Воин Империи оставил послание, и невольно сжал губы:
— Говорите.

— Если молодой господин снова набедокурит, вы можете его бить и ругать, — сказал старый дворецкий. — Ни в коем случае не стесняйтесь.

Лу Чжао, застигнутый врасплох таким поручением, на мгновение онемел.

Старый дворецкий добавил:
— Только не сердитесь на молодого господина слишком долго. Он тяжело переживает, не выдержит этого.

Все думали, что в мире мало тех, кто понимает Бай Ли, но на самом деле тот, кто понимал его первым, уже ушёл.

К счастью, перед уходом он оставил эти слова, надеясь, что принявший эстафету Лу Чжао сможет позаботиться о нём.

Бай Ли не ожидал, что старик оставил такое поручение. Все эти годы он действительно не хотел возвращаться в это пустующее поместье, полное следов его детства. После женитьбы он столкнулся с разными делами, и времени не было. И вот только спустя столько лет он услышал наставление старика.

Старик Бай всю жизнь был грубоват, придерживался жёстких методов воспитания, лупил Бай Ли так, что тот несколько раз вопил как резаный поросёнок — чем громче плакал, тем сильнее били. Бай Ли думал, что вся нежность и мягкость старика достались его покойному супругу, и не ожидал, что немного перепало и ему.

Рядом Лу Чжао сказал:
— Будьте спокойны.

Бай Ли подавил забродившие в душе эмоции и принял позу молодого господина:
— Что это за «бить-ругать»? Неужели нельзя надеяться на что-то хорошее?

Не дав старому дворецкому возможности съязвить или снова выставить напоказ его старые проказы, Бай Ли поспешно сменил тему:
— Кстати, вы посмотрели видео, которое я скинул вам по дороге? Бай Ин прислала его на днях. Не знаю, отправляла ли она вам, вот я и переслал.

— Посмотрел, — вздохнул старый дворецкий. — Она наконец-то закончила учёбу. Вернётся на главную планету?

Бай Ин из-за скандала с кланом Тан оказалась в центре внимания. Все эти годы она вела себя тихо, училась за границей, занималась исследованиями и разработками, и лишь во время войны помогала с эвакуацией части детей с окраинных планет.

Отношения Бай Ли с ней оставались прежними, но по праздникам или в важные дни Бай Ин присылала пару строк с поздравлениями, а также отправляла подарки Бай Ли и Лу Чжао.

В этом году Бай Ин наконец закончила учёбу, и проект по разработке медицинского оборудования, в котором она участвовала, увенчался успехом. Возможно, от радости она не удержалась и отправила сообщение Бай Ли, а потом пожалела и стала извиняться за беспокойство.

Бай Ли никак на это не отреагировал, лишь ответил «Поздравляю» и на этом всё. Однако Лу Чжао знал, что этот человек всё же проверил проект, в котором участвовала Бай Ин, и разобрался в нём от начала до конца.

Разработанный медицинский прибор предназначался для пациентов с травмами конечностей, чтобы облегчить боль в повреждённых местах.

— Не спрашивал, — ответил Бай Ли на вопрос старого дворецкого, делая вид, что ему всё равно. — Империя большая, можно и поездить, посмотреть мир. Необязательно сидеть на главной планете.

Старый дворецкий был уже в годах. Он спросил ещё пару слов об их повседневном здоровье, но силы его были на исходе. Бай Ли уговорил его не сопровождать их и отдохнуть.

— Вообще, особо смотреть не на что, — сказал Бай Ли, ведя Лу Чжао в поместье. — В основном, я хотел кое-что тебе показать.

Лу Чжао следовал за Бай Ли на второй этаж. По обеим сторонам коридора висели портреты глав семьи Бай разных поколений. Он узнал лишь старика Бая.

Бай Ли шёл по коридору, мимо этого ряда портретов, наблюдавшего за его взрослением. Пройдя половину пути, он обернулся, взял Лу Чжао за руку и вместе с ним пошёл вперёд.

— Это спальня старика, — Бай Ли привёл Лу Чжао в комнату в конце коридора. — В детстве он, кроме работы, проводил здесь почти всё время. Здесь же и закрыл глаза.

Образ грозного Воина Империи в представлении Лу Чжао, когда Бай Ли открыл перед ним эту дверь, превратился в образ просто довольно крутого обычного человека.

В комнате стояли лишь кровать и маленький диванчик. На журнальном столике лежал накопитель.

Бай Ли снова подключил накопитель к системе комнаты. Лу Чжао ещё не успел спросить, что на нём, как появилась голограмма.

На проекции был человек с мягкими чертами лица и тёплым голосом, который бережно напоминал:
— Кушай вовремя, ложись спать вовремя, я тебя люблю.

Лу Чжао замер, глядя на неё. Проекция повторяла только эту фразу. Снова и снова. В ней слышалась бесконечная нежность.

— Супруг старика, — сказал Бай Ли. — С детства я смотрел на эту проекцию вместе со стариком. Выключили её только в день его ухода. Это мой родной человек, с которым мне не довелось встретиться.

Лу Чжао вспомнил, как Бай Ли говорил, что старик Бай всю свою любовь отдал супругу. После его смерти он окончательно потерял жизненный ориентир.

Тогда ему просто казалось, что чувства старика Бая были как глубокий пруд, глубину которого узнаёшь, только прыгнув в него. Теперь же из этих коротких слов Бай Ли он осознал, что этот пруд был бездонным.

— Можно взять запись домой, — не зная, что сказать, просто предложил Лу Чжао. — Сможешь смотреть, когда захочешь.

— Он меня не знал, наверное, ему лучше оставаться в поместье, — улыбнулся Бай Ли, обнял Лу Чжао за плечи. — Старика и Бай Ин ты знаешь. Я просто хотел показать тебе оставшихся в моей памяти родных.

Человек на проекции снова сказал «Я тебя люблю», и каждый раз, произнося эти слова, он улыбался уголками губ.

Пустая спальня на самом деле была наполнена любовью до краёв.

* * *

По сравнению со спартанской спальней старика Бая, комната Бай Ли казалась гораздо более живой.

Юный господин Бай везде ставил комфорт на первое место. Большая кровать с кучей подушек, на тумбочке пара слегка потрёпанных моделей мехов, на полках — всякие детские игрушечные мехи или детали машин, неизвестно где раздобытые. Лу Чжао даже заметил среди них полуистёртый рычаг аварийного катапультирования, который был только на старых моделях имперских мехов несколько лет назад.

В комнате стоял внушительный письменный стол. Стоило нажать на маленький экранчик в виде рамки для фото на углу стола, как на нём появлялись фотографии Бай Ли в юности.

На фото Бай Ли был в форме Военной академии, чёлка зачёсана назад, и он сияюще улыбался в камеру.

— Садись куда хочешь, смотри что хочешь! — молодой господин Бай хлопал себя по груди. — Ручаюсь, в моей комнате нет ничего запрещённого, никакого разврата и упадка. Вся моя юность была посвящена мехам Империи!

Лу Чжао посмотрел на него, и у Бай Ли мурашки пробежали по коже.

— Говори, что думаешь, — сказал Бай Ли.

Генерал-майор Лу спокойно произнёс:
— Просветитель.

Бай Ли вздрогнул, вспомнив, как однажды по неосторожности взял на себя роль наставника Лу Чжао в построении гармоничного брака. Не успел он ничего ответить, как Лу Чжао добавил:
— А как сам Просветитель... просвещался?

Просветителю было очень сложно объяснить ученику, что в прошлой жизни он прочитал горы текстов, пересмотрел тысячи фильмов и ещё до начала этой жизни нагло прокачал все теоретические знания до максимума.

Бай Ли вскочил как ошпаренный:
— Вот что, я покажу тебе одну старую вещь!

Лу Чжао, наблюдая, как тот, подобно страусу, ныряет в шкаф, сидел на кровати и хохотал.

Хохотал он хохотал, но Бай Ли действительно вытащил оттуда старую вещь.

Шлем от вышедшего из употребления раннего симуляционного кокона.

— Мне старик подарил на один день рождения. Не рабочий, только для вида. Большинство таких давно утилизировали, — Бай Ли бросил шлем Лу Чжао. — Поиграй.

Лу Чжао любил мехи не меньше Бай Ли. Взяв шлем в руки, он не мог оторвать от него взгляда. Эта штука вышла из употребления ещё до рождения Лу Чжао. Старик Бай, неизвестно где её раздобыв, подарил маленькому Бай Ли, сходившему с ума по мехам, чтобы тот мог хоть так утолить свою страсть. А теперь, спустя столько лет, он утолял страсть новоиспечённого члена семьи, генерал-майора Лу.

Тем временем Бай Ли вытащил из шкафа ещё кое-что и радостно крикнул:
— Генерал-майор Лу, отличная вещь!

Лу Чжао оторвал взгляд от шлема, поднял глаза и увидел, что Бай Ли держит два плечикака с вешалок: на одном висели тёмно-серый китель и рубашка, на другом — подходящие брюки.

Этот комплект показался Лу Чжао ужасно знакомым. Да это же та самая форма Военной академии, которую он видел на фото за несколько минут до этого!

— Вот где она была! Искал по всему дому и не мог найти, а она тут, — Бай Ли примерил её на себя. — Эх, фигура у молодого господина Бая всё ещё ничего.

Лу Чжао с зажатым в руках шлемом замер на мгновение, прежде чем просто пробормотать:
— Смотрится хорошо.

— Сама по себе форма смотрится хорошо, но на мне она смотрится иначе — просто «великолепно»! — Бай Ли стряхнул пиджак и взглянул на Лу Чжао. — Хочешь посмотреть?

Губы Лу Чжао дрогнули. Его взгляд медленно пополз вверх по тёмно-серой форме, пока не встретился с взглядом Бай Ли.

Это лицо почти не отличалось от того, что было на фото. Время оставило Бай Ли раны, осело в нём, но особенно пощадило его лицо, позволив ему по-прежнему сиять ясными глазами и дерзко вздёрнутыми бровями.

В душе Лу Чжао что-то ёкнуло, охваченное зудящим жаром.

Бай Ли наклонился ближе к Лу Чжао и снова спросил:
— Хочешь посмотреть?

Они были так близко, что их губы почти касались. Но Бай Ли был хитер и сохранял крошечную дистанцию. Можно было чувствовать тепло дыхания, но оставалось пространство для ответа Лу Чжао.

Шлем в руках потерял привлекательность. Рука Лу Чжао разжалась, и он упал у изножья кровати.

Даже понимая, что это откровенная провокация, генерал-майор Лу в дыхании, наполненном их смешавшимися феромонами, хрипло произнёс:
— Хочу.

Губы Бай Ли прикоснулись к его губам, игриво целуя уголки рта Лу Чжао. Каждый поцелуй был слабее предыдущего, заставляя Лу Чжао наклоняться вперёд навстречу. Он поднялся с кровати, а Бай Ли, не отрываясь от него, стал переодеваться. Кожа Бай Ли изредка касалась его, и сквозь ткань это было похоже на вспышку огня.

Лу Чжао инстинктивно хотел опустить взгляд, но каждый раз, когда он отвлекался, поцелуй Бай Ли прерывал его. Его сбивали с толку игривые прикосновения губ и ощущения по всему телу. Когда он снова очнулся, Бай Ли уже был в брюках от формы и тянул его руку, бесстыдно прося Лу Чжао поправить складки на поясе.

Форма Военной академии была скроена по образцу армейской. Прямые брюки делали ноги Бай Ли длинными и стройными. Как только рука Лу Чжао легла на пояс брюк, Бай Ли ловко стянул верх, надел рубашку и китель. Рубашка была не застёгнута. Пальцы Лу Чжао скользнули по коже на его талии, и Бай Ли поймал его руку.

— Сам пашешь — сам ешь, — с серьёзным видом сказал Бай Ли, направляя руку Лу Чжао к пуговицам рубашки. — Если хочешь смотреть, будь добр помочь одеться.

Хотя именно этот человек начал заигрывать первым, теперь он всю вину сваливал на Лу Чжао.

Генерал-майору Лу было некогда разбираться в правде этих слов. Они были так близко, почти лоб в лоб. Лу Чжао видел, как алели кончики ушей Бай Ли в прядях волос. Густой шоколадный аромат окутывал его всего. Что бы ни сказал Бай Ли, он без раздумий исполнял это.

Он начал застёгивать пуговицы снизу вверх. Застегнув три, на этот раз не дожидаясь слов Бай Ли, Лу Чжао сам догадался заправить рубашку в брюки. Он обнял Бай Ли за талию, пытаясь поправить рубашку сзади.

Эта поза напоминала объятие. Бай Ли мог повернуть голову и поцеловать шею Лу Чжао. Он тихо прошептал ему на ухо:
— Я же говорил, генерал-майор Лу обожает этот фасон.

Лу Чжао, опустив глаза, промолчал. Цепкие руки Бай Ли уже пролезли под его одежду. Пока Лу Чжао одевал его, Бай Ли размышлял, как просунуть руку под одежду другого.

— Я тоже кое-что хочу посмотреть, — не умолкал Бай Ли. — Костюм, в котором ты был в день свадьбы, всё ещё дома. В следующий раз наденешь, ладно?

Зуд в груди Лу Чжао распространился на весь живот. Ему хотелось укусить Бай Ли, чтобы выпустить пар.

— Ладно? — Бай Ли ущипнул его за бок. — Лу Чжао?

Ущипнув и позвав по имени, он попал в самое больное место Лу Чжао. Это было невыносимо. Генерал-майор Лу продержался три секунды, сдался и тихо хрипло буркнул:
— Угу. — И тут же услышал торжествующий смех Бай Ли.

Этот смех слился с образом Бай Ли на фото, проявив немного того безудержного, самоуверенного юноши.

Генерал-майор Лу не мог слушать такой наглый смех. Он попытался заткнуть его поцелуем. Бай Ли притворно возмутился:
— Как тебе не стыдно? Ты же можешь целоваться с таким юным Ли Ли?!

— Ли Ли, — наконец заговорил Лу Чжао, его голос был непривычно хриплым. — Раз уж ты нарочно так сделал, продолжай.

Хитрость Бай Ли, которую оба прекрасно понимали, и осознанное поддакивание Лу Чжао свели их к ничьей.

Раскрыв этот маленький секрет, Бай Ли окончательно сбросил внешнюю сдержанность. Он прижал Лу Чжао к письменному столу. Их поцелуй, став сильнее, походил на яростный укус. Бай Ли откинул чёлку, открыв глаза, неизменные за все эти годы.

Это было место, где юный Бай Ли учился и писал. Время наложилось слоями. Казалось, что нынешний Бай Ли был тем самым прежним, а прежний Бай Ли всё равно полюбил бы Лу Чжао, как нынешний.

Другой рукой Бай Ли схватил руку Лу Чжао и прижал её к пуговицам на груди.

— Сам застёгивал, — сказал Бай Ли. — Сам и расстегни.