Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Работа над White01 ускорилась, и Институт Бай тоже закрутился как белка в колесе. Сы Ту уже больше двух недель не выходил из института ни на шаг, и Бай Ли, по его стопам, тоже провел там две ночи подряд.

Пока Лао Чжэн не позвонил в институт и не устроил разнос, попеременно уговаривая и ругая, после чего буквально погнал Бай Ли на повторное обследование левой ноги в Военный госпиталь.

После операции прошло уже больше полугода, нога Бай Ли восстанавливалась неплохо. Быстрый шаг все еще вызывал дискомфорт, но при медленной ходьбе почти ничего не было заметно.

— Как ощущения от новой регенерационной жидкости? Продолжаешь массаж? — Лао Чжэн, просмотрев результаты обследования, удовлетворенно кивнул и спросил: — Не увеличивал нагрузку самовольно?

— Целыми днями торчу в институте, когда тут увеличивать нагрузку? — Бай Ли потер лицо. Последние дни он почти не отдыхал. Хотя ему и запрещали залезать в симулятор, он мог помогать, просматривая записи боев и давая обратную связь вместе с другими пилотами. — С жидкостью вроде нормально. Вкус так себе.

Лао Чжэн уже собрался отчитать его за придирки ко вкусу регенерационной жидкости, но взгляд его скользнул по лицу Бай Ли, и он заметил легкую синеву под глазами собеседника.

— Последнее время все еще плохо спишь?

— Нормально, — губы Бай Ли дрогнули, выдавив два слова.

Трудно было сказать, хорошо он спит или плохо. Он попросту не мог заснуть. С начала боевых действий состояние Бай Ли прошло трансформацию: от кошмаров оно перешло в бессонницу и чуткий сон.

Проснувшись среди ночи, он уже не мог уснуть, тупо глядя в потолок. В такие моменты не было настроения заниматься чем-то для развлечения, один лишь взгляд на Сеть вызывал тревогу, поэтому он просто посвящал себя исследованиям вместе с Сы Ту.

Чем раньше White01 введут в эксплуатацию, тем скорее удастся немного снять нагрузку с людских ресурсов, дать передышку бойцам, державшим фронт большую часть года.

— Плохой отдых сильно мешает восстановлению, тебе нужно расслабиться, — Лао Чжэн не поверил в его отговорку и, вздохнув, посоветовал: — Если совсем не получается... Может, попробуешь навести справки в армейских кругах? Успокоишься – и сон наладится.

Первая и Вторая армии, как элитные подразделения, были переброшены на самые горячие участки фронта уже давно, а это означало, что связь Бай Ли с Лу Чжао прервалась уже несколько месяцев назад.

— Разве такое могут просто так разглашать? — с досадой ответил Бай Ли. — В нынешней обстановке лучше не отвлекать армейских лишними заботами.

За дверью послышались шумные голоса. Бай Ли оглянулся: мимо двери пробежало несколько медсестер.

— Наверное, направляют на подмогу, — объяснил Лао Чжэн, его лицо омрачилось. — В последнее время с фронта снова эвакуировали партию раненых. Помимо травм, инфекций и болезней, значительная часть – это истощение от чрезмерного пилотирования мехов. Кроме базового лечения, я могу лишь надеяться, что они смогут как следует отдохнуть за эти несколько дней в тылу.

Сказав это, он вдруг осознал, что в присутствии Бай Ли такие разговоры неуместны, и поспешил успокоить:
— Но на фронте тоже есть отличные врачи, регулярные осмотры и своевременный отдых должны помочь избежать серьезных проблем.

— Знаю, — Бай Ли усмехнулся. — Я ведь тоже бывал на передовой.

Лао Чжэн хотел сменить тему, но почувствовал, что лишние слова только испортят настроение, и ограничился еще несколькими напутствиями, выписав Бай Ли новые лекарства.

Атмосфера в Военном госпитале была напряженной, более резкий, чем обычно, запах дезинфектанта раздражал нервы Бай Ли. По пути к своему ховеркару он то и дело видел мелькающих мимо людей в армейской форме и невольно задерживал на них взгляд.

Так, постоянно оглядываясь, он добрался до ховеркара и, выехав с территории госпиталя, вдруг вспомнил, что Сыту и другие насильно отправили его в отпуск. Пришлось свернуть с дороги в институт и направиться обратно в апартаменты.

Едва открылась дверь апартаментов, как круглый робот-помощник тут же засуетился, помогая сменить обувь и одежду. Бай Ли включил во всех комнатах свет, кое-как помылся, переоделся в домашнее и, открыв бутылку с напитком, уселся на диван, массируя левую ногу.

Персональный терминал подключился к системе апартаментов и зачитывал свежие новости.

— По имеющейся информации, на периферийных зависимых планетах наступил зимний сезон, суровые погодные условия влияют... — Терминал мягким голосом вещал о тяжелых вещах.

Суровая погода означала трудности с передвижением. Среди солдат, только что отозванных с фронта на отдых, многие заболели, не сумев адаптироваться к местным условиям.

Помимо Главной планеты, госпитали на других, лучше оснащенных зависимых планетах, тоже принимали прибывающих на временный отдых больных и раненых, а также множество жителей периферийных зависимых планет.

Бай Ли давно не видел Цзян Хао – наверное, тот тоже был занят всем этим. Не говоря уже о Чэнь Нане из тылового управления, заваленным работой по уши.

Но в такие времена занятость лучше бездействия. Занятость хотя бы давала ощущение, что приносишь пользу, не оставляло времени на лишние размышления и погружение в тревогу, в отличие от Бай Ли, который не находил себе места.

Приняв лекарство, он наконец почувствовал сонливость, но сознание оставалось ясным. Бай Ли накрылся пледом, подложил подушку и закрыл глаза.

В последнее время, возвращаясь домой, он почти всегда спал на диване. Теснота этого места давала ему немного спокойствия.

Сказать, что он спал, было преувеличением. Скорее, он просто лежал с закрытыми глазами. Мысли носились то к сегодняшнему прогрессу в разработке White01, то возвращались в военный госпиталь.

В неглубоком сне Бай Ли видел бегающих по госпиталю людей. Коридор казался длинным и искаженным. Несколько людей в белых халатах что-то кричали, торопливо катя на каталке человека, изуродованного до неузнаваемости, прямо на него. В сне он не слышал криков окружающих, видел только, как этого окровавленного человека подкатывают к нему. Он протянул руку, чтобы стереть грязь с его лица.

Грязь и кровь стирались, открывая полуприкрытые глаза и приоткрытые губы Лу Чжао.

Бай Ли услышал хруст – это ломались его кости. Он почувствовал, как его левая нога ломается дюйм за дюймом, трещина расползается по всему телу, словно замок из кубиков, рухнувший, как только убрали центральный блок. Убери Лу Чжао – и он мгновенно рассыпался в прах. Рухнул беззвучно.

Ощущение падения заставило Бай Ли дернуться во сне и резко проснуться.

Свет в комнате погас, как только робот-помощник зафиксировал, что хозяин уснул. Бай Ли лежал в темноте, тяжело дыша, весь в холодном поту.

Он прикрыл глаза рукой, стараясь успокоиться, затем взглянул на время на терминале.

Было около одиннадцати вечера, он проспал всего три часа. Но сон все еще стоял перед глазами, и эти три часа ощущались как триста часов падения в бездну страданий.

— Какой же я жалкий, — пробормотал Бай Ли, кутаясь в плед. — Неужели я так бесхарактерен?

Ответа на вопрос, конечно, не последовало. Он перевернулся на диване, закрыл глаза и попытался обмануть мозг, притворившись, что отдохнул всю ночь.

В тишине темноты раздался короткий звук «ди-ди».

Мозгу Бай Ли потребовалась доля секунды, чтобы понять, что это. Он не двигался, все еще с закрытыми глазами, но тут же услышал звук открывающейся двери апартаментов.

Он подумал, что все еще во сне.

Затем в ноздри ударил знакомый запах. Почти в ту же секунду Бай Ли почувствовал, как его иссохшая оболочка наполнилась кислородом. Тело резко вскочило с дивана, он выпрямился и уставился на вход.

В прихожей человек, наклонившийся, чтобы снять обувь, в темноте был лишь силуэтом. Он вздрогнул от движения Бай Ли, и багаж выпал у него из рук.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга в темноте. Первым заговорил силуэт.

— Бай Ли, — голос был хрипловатым. — Почему спишь на диване?

Этот голос был словно веревка, спущенная из-за края бездны. Бай Ли, не надев обуви, босыми ногами зашагал по полу навстречу в темноте. Запах свежей травы становился отчетливее по мере его приближения.

Силуэт снова заговорил: — Твоя нога...

Не успев договорить, он почувствовал, как рука Бай Ли коснулась его щеки, затем скользнула вверх, большой палец нащупал знакомую мягкую внешнюю часть глаза, в полумраке вырисовывая теплый контур.

Лу Чжао услышал, как Бай Ли с облегчением выдохнул и тихо произнес: — Лу Чжао.

Этот зов ударил сильнее, чем Лу Чжао ожидал. Даже после бесчисленных раз, когда он представлял себе это во сне и наяву, когда голос Бай Ли наконец прозвучал после стольких дней, пусть всего два слова, их оказалось достаточно, чтобы он провалился в эту негу.

— Я только что видел тебя во сне, — добавил Бай Ли. — Боялся, что когда включу свет, ты окажешься таким же, как там.

Боялся, что когда включит свет, поймет: это всего лишь еще один сон в его чуткой дремоте.

Лу Чжао не совсем понял, о чем говорит Бай Ли, но его сразила растерянность Бай Ли в темноте.

Он хотел что-то сказать, всевозможные заготовки, которые крутились в голове с момента прибытия на Главную планету, теперь растаяли в ночной тьме, превратившись в мягкую грязь. Он беспомошно копался в этой грязи, пытаясь выудить из своего скудного словарного запаса слова, которые, будучи сложенными вместе, позволили бы ему хоть изредка успокаивать людей, как это получалось у Бай Ли.

Но в итоге он лишь неуклюже протянул руки к Бай Ли, обнял его и сказал:
— Я скучал по тебе.

Даже теперь, увидев тебя, я все еще скучаю по тебе.

Как бы то ни было, Бай Ли всегда считал Лу Чжао слишком прямолинейным, не оставляющим шансов скрыться.

Все эмоции, накопившиеся в его сердце за это время, давно превратились в спирт, готовый вспыхнуть от малейшей искры. Четыре слова Лу Чжао стали этой искрой, заставив все чувства Бай Ли взорваться, разнеся рассудок в клочья.

Последовавший поцелуй было уже не остановить. Бай Ли безудержно требовал в соприкосновении губ и зубов, проявляя некую грубоватую силу, на что получил столь же сильный ответ Лу Чжао.

Это был скорее не ответ, а заявление о его возвращении, вытеснившее ложный образ из сна Бай Ли.

Поцелуй в темноте был безрассудным. Они, спотыкаясь, отступали вглубь комнаты, никто не хотел первым отпускать, чтобы включить свет. Руки были заняты исследованием талии и спины друг друга, губы подтверждали взаимную тоску.

Мозг отказывался думать, дыхание участилось. Туманное ощущение, будто это и вправду сон. Хороший сон о воссоединении в теплую ночь. Если это сон, пусть они останутся в нем навсегда.

Неизвестно, кто первый запнулся, увлекая за собой другого. Оба рухнули на пол.

Бай Ли оказался снизу. Лу Чжао, навалившись на него, мгновенно поднялся и потянулся к его левой ноге.

— Не задел, — Бай Ли схватил его за воротник и потянул на себя, заставив снова упасть на него, почти вплотную. — Ты ранен? — Тем временем его другая рука ощупывала тело собеседника, ища следы перевязок.

Свет Главной планеты, проникая через панорамное окно, собирался в крошечные блики в глазах Лу Чжао.

Лу Чжао покачал головой, не отрывая взгляда от Бай Ли. В его глазах еще не рассеялась свирепость, принесенная с поля боя, и сейчас Бай Ли был объектом его атаки.

Этот взгляд удовлетворил Бай Ли, щекоча его нервы.

Едва разомкнувшиеся губы снова слились в поцелуе. Запах свежей травы становился все сильнее. Рука Бай Ли невольно потянулась к железе Лу Чжао. Метка, оставленная им самим, уже исчезла, но от прикосновения Бай Ли тело Лу Чжао все равно отвечало дрожью возбуждения.

Это не имело отношения к феромонам, просто они уже подсели на прикосновения друг друга.

Тела отдавались друг другу без остатка, разум давно был разорван на части.

Когда Бай Ли почувствовал, что даже дыхание становится тяжелее, в ушах раздался невыносимый визг круглого толстяка:
— Как можно входить в дом, не помывшись!

Этот писклявый крик заставил обоих на полу вздрогнуть. Они одновременно посмотрели на подкатившего робота-помощника.

— Переоденьтесь! — Круглый толстяк толкал пухлым телом руку Лу Чжао, упиравшуюся в пол. — Помойтесь!

В его тоне явно чувствовалось: «Я вас терпеть не могу!»

Бай Ли приподнял голову и крикнул:
— Катись отсюда!

Круглый толстяк завизжал от злости. Лу Чжао лишь скомандовал ему убраться с задержкой.

Они замерли в своей позе. Бай Ли не выдержал и рассмеялся, Лу Чжао последовал его примеру. Смех развеял прежнее напряжение, он расслабился и всем телом лег на грудь Бай Ли.

Включив свет, Бай Ли наконец разглядел лицо Лу Чжао.

Он похудел, но цвет лица был неплохой, лишь легкая усталость от дороги.

Не было и следа кровавого вида из сна. Огромный камень с души Бай Ли свалился. Он потрепал Лу Чжао по волосам, которые тот коротко постриг для удобства.

— Я думал, ты в этом году не вернешься, — рука Бай Ли потянулась к руке Лу Чжао. — Ты тоже отозван на отдых? Ранен? Переутомился от пилотирования?

Лу Чжао позволил ему ощупывать себя и слегка покачал головой:
— На периферийных зависимых планетах наступила зима, что сильнее сказывается на инопланетянах. У меня и Хань Мяо появилась возможность отдохнуть по очереди. Я вернулся первым... — Он запнулся. — Чтобы пережить период течки.

Бай Ли замер, лишь теперь осознав, что сильный запах феромонов Лу Чжао был вызван не одним лишь возбуждением.

— Сильно влияет? — Бай Ли тут же напрягся. — Плохо?

Вообще, периоды течки у Лу Чжао обычно проходили спокойно. В сочетании с ингибиторами, кроме незначительной утечки феромонов при долгом пилотировании меха, серьезных проблем не возникало. Но ему нравилось, когда Бай Ли так беспокоился.

— Просто из-за длительного времени пилотирования, плюс наступление зимы, база решила дать мне передышку, чтобы избежать проблем, — генерал Лу ответил честно. — У Хань Мяо как раз приближается период гона.

Бай Ли немного успокоился, но тут же почувствовал горечь.

У Лу Чжао особая ситуация, большие дозы ингибиторов ему не подходили. База, наверное, учла это, опасаясь проблем на фоне усталости от перегрузок, и дала ему несколько дней на восстановление. Иначе такого ценного бойца, как Лу Чжао, точно бы не отозвали.

— Устал? — спросил Бай Ли. — Приготовить тебе поесть? Помоешься и перекусишь?

— По дороге пил питательный коктейль, — Лу Чжао покачал головой и потянулся к левой ноге Бай Ли. — Как она? Все еще болит?

Бай Ли:
— Ничего страшного. Ходить, прыгать, бегать – все могу. Но пилотировать мех пока нельзя. Старина Чжэн сказал, нужно еще подождать.

Не может пилотировать – значит, под нагрузкой все еще будет больно. Лу Чжао сжал губы, не став говорить об этом прямо.

На Бай Ли были шорты, и шрамы на левой ноге были видны как на ладони. Помимо первоначального шрама, тянувшегося до бедра, как след от сороконожки, и еще одного, оставленного тем разрезом на отборочных соревнованиях, теперь добавился послеоперационный рубец. Кожа на нем отличалась по цвету, выглядело это ужасающе.

Бессчетное количество раз, скучая по Бай Ли, Лу Чжао представлял, как сейчас выглядит его левая нога. Даже будучи морально готовым, при виде ее он все равно не смог сдержаться.

Его рука скользнула по новому шраму вверх, прошла по колену и скрылась под широкой штаниной шорт, не дойдя до конца.

Бай Ли схватил его за руку, кончики ушей покраснели:
— Если продолжишь, случится беда.

Лу Чжао понял, что он имел в виду, и душевная боль тут же рассеялась почти без следа.

— Ага, — пробормотал он, но убирать руку не собирался.

А Бай Ли держал его с такой силой, будто играл, любое движение могло разрушить это. Продолжать удерживать было нелепо, но и останавливать – сердце начинало щемить.

Он мог лишь инстинктивно прижиматься к Лу Чжао ближе, еще ближе.

Разогретую атмосферу снова разорвал яростный крик:
— Умыться! Переодеться!

Оба мгновенно вскочили с пола.

— Умоемся! — Бай Ли аж закололо в груди от злости. — Совсем обнаглел!

Круглый толстяк визжал и препирался с Бай Ли. Лу Чжао смеялся и вздыхал, ему пришлось поспешить в ванную.

Когда Лу Чжао закончил с делами, было уже около часа ночи. Бай Ли все еще не мог успокоиться и задрал одежду Лу Чжао для осмотра.

Он действительно похудел. На плечах, руках и груди виднелись синяки – следы схваток, еще не сошедшие.

— Столкнулись с остатками зергов во время высадки для осмотра, — небрежно пояснил Лу Чжао.

Бай Ли не знал, что сказать. Он провел пальцем по синяку на груди:
— Позже еще раз проверим.

Все, что нужно было проверить, уже проверили, но Лу Чжао не стал спорить, кивнул и полез на кровать.

— На сколько дней отдых? — Бай Ли откинул тонкое одеяло, чтобы укутать его тело, все еще хранящее тепло после душа. — Как же ты похудел? Я помню, на базе кроме питательных коктейлей есть и столовая.

— На пять дней, — Лу Чжао попытался перелезть через Бай Ли, чтобы оказаться у стены. — Невкусно.

Бай Ли понял, что еда в столовой не пришлась Лу Чжао по вкусу, и чуть не рассмеялся.

В спальне горел ночник, в его теплом оранжевом свете Лу Чжао разглядел темные круги под глазами Бай Ли. Перебираясь через него, он остановился на полпути, встав на колени на кровати, верхом на Бай Ли, наклонился ближе и потрогал его веки:
— Плохо спал?

Вспомнив, как Бай Ли лежал на диване при его приходе, генерал Лу нахмурился.

— Просто сон чуткий, легко просыпаюсь, — усмехнулся Бай Ли, откинувшись на мягкие подушки. — Но на моей красоте это никак не сказывается.

Лу Чжао хорошо знал о качестве сна Бай Ли. Как только у этого человека появлялись заботы, он спал беспокойно. Раньше виной были кошмары, теперь, наверное, беспокойство и тревога.

Вдыхая знакомый запах свежей травы, Бай Ли прикрыл глаза, приподнялся и уткнулся лицом в шею Лу Чжао, чувствуя, как его нервы один за другим расслабляются, превращаясь в лапшу.

— Я тоже скучал по тебе, — сказал Бай Ли. — Очень.

Лу Чжао растаял от его прикосновений, ощущая тепло с головы до ног, и слабо улыбнулся: — Угу. — Но не позволил увести разговор в сторону:
— Почему спал на диване?

Бай Ли слегка поморщился, губы дрогнули в поисках оправдания, но взгляд Лу Чжао «Не смей врать!» остановил его, и он вынужден был признаться:
— В постели скучал по тебе сильнее.

В отличие от Лу Чжао, Бай Ли действительно не умел быть столь прямолинейным. Сказав это, он почувствовал, как уши налились жаром.

Генерал Лу получил ответ, от которого его сердце сжалось еще сильнее. Сердце сжалось, а в носу защекотало. Он потрогал ухо Бай Ли:
— Ли Ли...

Не зная, что сказать, он замолчал, но Бай Ли перебил его.

— Когда я не мог заснуть, лежа в постели, меня охватывала тревога. Так давно этого не было, — Бай Ли откинулся на подушки и взял Лу Чжао за руку. — Потом я понял: не то чтобы давно, просто с тех пор, как мы вместе, этого не было.

Лу Чжао впервые слышал от него такое. Он схватил руки Бай Ли и сжал их, слишком сильно.

— Ты говорил, что я крутой, но на самом деле круче ты, — усмехнулся Бай Ли. — Когда ты рядом, я спокоен. Ты мне необходим.

В глазах Лу Чжао блеснули слезы. Губы дрогнули, но не издали ни звука.

— За это время я признал кое-что. Признал, что я слабый человек, — сказал Бай Ли. Он разжал руку Лу Чжао и прижал ее к своей груди. — Это ты меня защищаешь.

Принимал его, принимал таким, какой он есть, позволял Бай Ли быть обычным человеком, отдавал все, что имел, ничего не требуя взамен.

В этот период Бай Ли снова осознал, что он наполнен Лу Чжао. Лу Чжао позволил ему встать на землю и начать жить по-настоящему. Лу Чжао защищал его.

Бай Ли был счастливчиком, удостоенным благосклонности Лу Чжао.

Внутренности Лу Чжао медленно сжались в комок, затем расправились. Он не мог определить, что это было за чувство, лишь ощущал, будто Бай Ли с каждым днем все глубже проникал в его душу.

Бай Ли хотел сказать еще, но Лу Чжао не дал ему договорить.

Когда их губы снова слились, феромоны распространились мгновенно. Жар периода течки вспыхнул стремительно, увлекая за собой и Бай Ли.

Контакт после стольких дней разлуки заставил их утонуть еще глубже. Зрение помутилось от перевозбуждения. Лу Чжао почувствовал, будто его толкают в мягкую бездну. В этом хаосе он ощутил, как Бай Ли осторожно перевернул его, и его губы коснулись железы.

Бай Ли, контролируя силу, уже собирался оставить метку, как вдруг Лу Чжао схватил его за волосы и прижал к своей шее.

Голос Лу Чжао был хриплым: — Бай Ли.

Он ничего не сказал, но Бай Ли что-то почувствовал. Он изо всех сил сдерживал бушующую в его жилах жажду обладания:
— Ты уверен... Возможно, больше не будешь свободен, не будешь принадлежать себе.

Лу Чжао, уткнувшись лицом в подушку, слегка повернул голову, открывая влажные глаза. Он слабо кивнул.

— Давай, пометь меня, — его слова были такими же, как при их первой временной метке. Голос хриплый, но твердый, даже с легкой нежностью. — Навсегда.

Бай Ли почувствовал, что может захлебнуться в этих словах Лу Чжао, истекая кровью и слезами.

— Орел в небе, а человек бежит за ним, — Бай Ли прижался к нему и тихо проговорил. — Поэтому всегда ты ведешь меня.

Лу Чжао не видел лица Бай Ли, лишь ощупывал его волосы рукой.

Он услышал дрожащий голос Бай Ли.

— Ты должен знать, Лу Чжао, — сказал Бай Ли. — Это я покоряюсь тебе.

Железа была прокушена. Впрыскивание феромонов вызвало головокружение и боль, но одновременно с узлом внутри оно подняло их на невыразимую высоту.

Рука Лу Чжао, сжимавшая руку Бай Ли, побелела в суставах. Он не слышал, что сам говорил, лишь смутно ощущал, как Бай Ли крепко прижимает его к себе.

В их ушах, казалось, стучали сердца друг друга, сливаясь воедино.

Эта постоянная метка сформировалась теплой ночью. Безмятежно, без потрясений.

Все хорошо. Все спокойно.