Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Если заявление второго наследника лишь шокировало граждан Империи, то последующий ответ полицейского управления превратил этот шок в гнев.

Вечером того дня, когда Линь Шэна увезли сотрудники полиции, высокопоставленный чиновник, ответственный за расследование, наконец дал интервью журналистам.

По сравнению с недавним делом о помехах перед турниром, спасательная операция военных, хоть и произошла много лет назад, из-за того, что слишком долго скрывалась в самой глубине грязи, вызвала еще более отвратительное брожение.

Вовлеченность императорской семьи, военных и аристократии, давление и требования со всех слоев общества вынудили полицейское управление провести небольшую пресс-конференцию.

Капитан Тун, главный следователь, стоя перед камерами, выглядел напряженным. Держа стопку материалов, он устно восстановил картину той трагичной спасательной операции.

— Вы хотите сказать, — спросил один из журналистов, — что тогда еще генерал-майор Бай Ли и его адъютант Цзян Хао пытались указать на недостатки в командовании, но тогдашний главнокомандующий не принял их предложения, в итоге преступники воспользовались этим, что привело к тяжелым потерям и провалу операции? Так ли это?

Капитан Тун, не меняя выражения лица, ответил:
— Конкретные детали все еще требуют расследования.

Он ни подтвердил, ни опроверг. Эта расплывчатая позиция вызвала тихие пересуды среди присутствующих журналистов.

— Тогда это должно быть ошибкой командования, за которую в Империи несут ответственность, — продолжил допрашивать журналист. — Тогдашним главнокомандующим был господин Линь Шэн?

— Да.

— Почему за столько лет об этой крупной аварии никто не упоминал, виновные не были привлечены к ответственности, дело не дошло до военного трибунала? — громко спросил другой журналист. — Не из-за того ли, что господин Линь Шэн происходит из императорской семьи? Это, должно быть, самая крупная авария за последние двадцать лет.

— Пока дело не расследовано, мы не будем делать поспешных выводов, чтобы не вызывать ненужных домыслов у общественности, — жестко ответил капитан Тун.

Этот ответ, несомненно, разозлил журналистов:
— На недавно прошедшем турнире по отбору господин Бай Ли постоянно подвергался несправедливому обращению. Раз помехи перед турниром связаны с господином Линь Шэном, можно ли предположить, что другие помехи тоже связаны с ним? Действовал ли он умышленно против Бай Ли? Можно ли это считать местью? Была ли между Линь Шэном и Бай Ли старая вражда?

На виртуальном экране капитан Тун явно не справлялся с таким напором, и на полуслове его прервал кто-то другой.

Госпожа Тан делала вид, что не интересуется, читая книгу, но все ее внимание было сосредоточено на интервью.

В этом старом особняке Тан она была самым незаметным элементом фона, поэтому Тан Сяо не заметил ее рассеянности. Тан Сяо и сам был занят другими мыслями. Прошло уже два-три часа с момента трансляции этого интервью, но гнев людей в Сети не утих с наступлением ночи.

От задержания Линь Шэна до заявления второго наследника и ответа полицейского управления — непрерывная череда новостей словно ведра бензина, вылитые на уже воспламененный разум граждан Империи.

По мере роста ажиотажа начали всплывать и последствия провалившейся спасательной операции. Разбитые семьи, родители, потерявшие детей, супруги, не вышедшие из траура, дети, выросшие без близких рядом, гордость и борьба семей военных... Человеческие жизни — это не просто цифры, это незавершенные судьбы.

И выжившие в той операции тоже оказались в центре последующих обсуждений.

Люди с удивлением обнаружили, что часть осведомленных людей либо были переведены на отдаленные планеты-сателлиты, либо получили непонятные повышения; получившие повышение в итоге тоже в большинстве своем не остались на Главной планете, постепенно перебираясь на сателлиты.

Единственный оставшийся на Главной планете Цзян Хао обладал безупречным происхождением, но все эти годы, кажется, не имел возможности отправиться на передовую, большую часть времени вынужденно занимаясь бумажной работой.

А Бай Ли, тогда уже занявший пост генерал-майора, в одночасье оказался на дне, серьезно повредил левую ногу и был вынужден покинуть военную службу.

В отличие от других, Бай Ли после ухода из армии какое-то время был в центре внимания. Только его краткую военную карьеру намеренно замалчивали, делая упор на его аристократическое происхождение. Его поступки преувеличивали, его слова намеренно искажали, под влиянием общественного мнения факты скрывались, и даже его последний бой перед уходом, в котором он отдал все силы, был глубоко похоронен.

То, что было трудно принять — это не только запятнанные медали, но и осознание того, что каждый из присутствующих когда-то был той горстью пыли, что легла на него.

Это осознание добавило в гнев людей немного смущения и вины. Но винить себя всегда сложно, поэтому СМИ, годами публиковавшие ложные репортажи, и сам Линь Шэн, пытавшийся скрыть факты, стали главными объектами для выплеска эмоций.

— Честно говоря, если бы старый господин Бай был еще жив, Бай Ли вряд ли бы так закончил. Просто воспользовались тем, что род Бай обеднел.

— Старый господин Бай совершил выдающиеся подвиги, всю жизнь служа Империи. Каким бы ни был характер у Бай Ли, он никогда не совершал ничего, что могло бы навредить Империи или гражданам, а с ним так обошлись. СМИ, которые его эксплуатировали, и сам Линь Шэн просто ужасны. Скот не может стать человеком, но человек может стать скотом.

В мгновение ока крики с требованиями ответа от императорской семьи и ругань в адрес Линь Шэна поднялись, как огромные волны, каждая из которых обрушивалась с оглушительным грохотом.

Пока граждане Империи превращали свою вину и раскаяние в тяжелые удары, кто-то обнародовал информацию, что значительная часть атак в СМИ на Бай Ли за эти годы была намеренной клеветой, и прямо заявил, что Бай Ли был предан, а те, кто поливал его грязью, имели с ним сложные отношения.

Как только эти слова прозвучали, они сразу привлекли внимание.

Гнев и чувство вины людей обрели новую цель. Воспользовавшись моментом, папарацци и недобросовестные люди, желавшие пропиариться, начали копать глубже. Дуло под названием «Гнев граждан» было направлено прямо на род Тан.

Старая вражда между родами Тан и Бай была открытым секретом еще при жизни старого господина Бая. Бай Ли и Тан Сяо давно уже не могли поддерживать даже видимость отношений. Тан Кайюань, будучи братом Бай Ли по матери, казалось, вообще с ним не общался, а недавние слухи и записи их очного противостояния на турнире показали, что братья тоже не в ладах.

Но все же они были кровными родственниками. Если род Тан действительно поливал Бай Ли грязью, когда тот был слаб после ухода из армии и лечился от травм, то это была настоящая измена. Всего одного удара хватило, чтобы Бай Ли провалился на столько лет.

Тем временем была обнародована запись беспорядков на главной арене турнира по отбору. Хотя прямую трансляцию вовремя прервали, зрители на месте ясно видели, как Тан Кайюань атаковал соперника, и у него случился приступ феромонного хаоса.

В связи с предыдущим скандалом в зоне ожидания первой зоны предварительных боев, отвращение и подозрительность людей к роду Тан достигли пика.

Наверняка Тан Сяо сейчас мучается от головной боли.

Госпожа Тан перелистнула страницу в книге и лишь затем, словно невзначай, подняла глаза на Тан Сяо, который связывался через личный терминал с внешним миром.

Гнев и тревога заставили лицо Тан Сяо покраснеть. Его шея, всегда гордо вытянутая, как у бойцовского петуха, казалось, стала толще. Воротник рубашки, обычно застегнутый на все пуговицы по привычке старых аристократов, теперь был расстегнут и болтался. Тан Сяо тяжело дышал.

Госпожа Тан уже не могла вспомнить, как Тан Сяо выглядел в молодости. Но в последнее время она замечала, что даже нынешний Тан Сяо в ее памяти — это в основном темная тень. Тень, вмещавшая в себя жестокость, эгоизм, самодовольство и крайнюю неуверенность в себе.

Он связался со всеми полезными связями, но результат был неудовлетворительным. У Тан Сяо кружилась голова. Он подошел и, опираясь на спинку кресла, рявкнул:
— Чего уставилась? Разве ты не общаешься с родом Сяо? Спроси, могут ли они связаться с кем-нибудь в полицейском управлении. Мне нужно поговорить с Линь Шэном!

Род Сяо был мелким аристократическим родом, старыми знакомыми госпожи Тан еще со времен жизни в доме Бай. После замужества, под контролем Тан Сяо, она практически не имела связей с внешним миром и была вынуждена порвать отношения с этими мелкими аристократами, которых Тан Сяо презирал.

Обычно он смотрел на них свысока, но когда они понадобились, требовал без зазрения совести. Госпожа Тан усмехнулась про себя, но сказала мягко:
— Хорошо, я подумаю, как это сделать.

Выражение лица Тан Сяо от этого не смягчилось. Он ругал СМИ и род Бай, ругал и других, ругал все, что его не устраивало.

— Может, сначала отдохнешь? Ты со вчерашнего вечера не отдыхал нормально, — уговаривала его госпожа Тан, доставая коробку с лекарствами. — Прими еще таблетку, Кайюань вернется не скоро.

— Он просто... — пробормотал Тан Сяо. — Не слишком способный, но умеет создавать мне проблемы. — Он схватил таблетку и засунул ее в рот, затем запил наполовину выпитым вином.

Госпожа Тан помогла ему лечь в постель. Феромоны помеченной омеги обладали успокаивающим эффектом для альфы, и вскоре Тан Сяо уснул под их воздействием.

Личный терминал, по привычке, лежал рядом с подушкой. Госпожа Тан потрогала Тан Сяо — в ответ раздался лишь храп. Она набралась смелости и сильно толкнула его. Тан Сяо с неохотой перевернулся на бок. Она вздохнула с облегчением, забрала его личный терминал, вышла из спальни и, спрятавшись в кабинете по другую сторону, ввела пароль, открыв терминал Тан Сяо. Это был уже третий раз на этой неделе, когда она просматривала его терминал. Тан Сяо был не так уж глуп и знал, что нужно удалять часть данных, поэтому ей было нелегко.

Воспоминания молодости прояснялись с каждым таким просмотром. Когда-то давно она любила копаться в таких вещах. По памяти она восстановила часть данных и перенесла их на свой личный терминал. Пока шла передача данных, госпожа Тан делала глубокие вдохи, пытаясь успокоить сердцебиение. Она нащупала коробку с лекарствами Тан Сяо.

— Почти кончились, — подумала она. — Какой это день приема?

* * *

Турнир по отбору подошел к третьему дню. Четыре меха, две из которых будут отсеяны.

Чем дальше заходили бои, тем ярче проявлялись мощь боевых меха и мастерство пилотов. В этом году на турнире собрались сильнейшие. Даже часть проигравших бойцов и их меха все равно удостаивались похвалы на форумах.

Но больше всего внимания, помимо финального боя, привлекал сегодняшний вечерний поединок. Институт Бая и Институт Шэнши наконец сошлись в долгожданном бою. Помимо самого боя, за ночь и утро общественное мнение достигло точки кипения и подняло этот поединок на гребень волны. Граждане Империи хоть и поспали, но те, кто копал информацию и сливал данные, не могли сомкнуть глаз. Проснувшись, люди обнаружили, что по роду Тан уже нанесен сокрушительный удар.

Анонимно были обнародованы записи денежных переводов Тан Сяо и часть его сообщений. Хотя это были лишь ниточки, при более глубоком изучении быстро нашли ключевые моменты, подтвердившие, что род Тан имел дело с мелкими таблоидами и папарацци, а те самые журналисты в основном были уличены во время недавней чистки отрасли в неоднократном использовании грязных методов для манипулирования общественным мнением и публикации ложных репортажей.

На фоне всеобщего возмущения и обсуждений приближался и бой Бай Ли с Тан Кайюанем.

Бай Ли тоже предвидел это и не поехал с Лу Чжао на главную арену на отдельной машине. Военные давно требовали держаться подальше от публики, и положение Лу Чжао не позволяло ему появляться в таком месте.

И действительно, как только Бай Ли вышел из машины Института Бая, он был ошеломлен количеством журналистов и зрителей.

— Ого, столько народу? — Сы Ту, выйдя следом, поднял глаза и отшатнулся, пытаясь залезть обратно в машину.

Он столкнулся с Ян Ханем, который шел сзади, и вместо этого был вытолкнут из машины. Вместе с ним вывалился и исследователь, несший оборудование.

Бай Ли пошатнулся под натиском своих товарищей. Шлем он не успел надеть и, сделав два шага вперед, оказался в центре толпы.

— Э-э-э, интервью после боя, — невозмутимо сказал молодой господин Бай, поднимая шлем. — Скажу, когда выиграю.

Ассистент, оттесненный в задние ряды, наконец подоспел, собрался с мыслями, чтобы справиться с журналистами, но с удивлением обнаружил, что атмосфера совсем не такая, как он ожидал.

На этот раз журналисты не подошли и не бросились с вопросами о впечатлениях от боя, как в предыдущие дни, как это обычно бывает. Они стояли на почтительном расстоянии, оставляя Институту Бай проход к главной арене. Журналистов сегодня было больше, чем раньше, но атмосфера была необычайно тихой.

Бай Ли тоже было непривычно. Присмотревшись, помимо знакомых лиц, которые появлялись с начала турнира, он увидел еще несколько знакомых.

Журналисты, дежурившие у главной арены, в основном работали на издания, связанные с боевыми машинами. Но сейчас Бай Ли увидел репортеров с других платформ, с которыми он имел дело раньше.

— Держи шлем крепче, материал не прочный, может разбиться, — предупредил Сы Ту и тихо добавил: — Дело Линь Шэна нашумело, наверное, из-за него пришли.

Оба понимали, что дело не только в старом деле, но и в скандале с родом Тан.

Бай Ли слегка отрешенно подумал, как непредсказуема жизнь. Когда-то он уже решил прожить свою жизнь под осуждающими взглядами, но не ожидал, что наступит день, когда он сможет перевернуть страницу.

Журналисты не задавали вопросов, лишь молча кивали, когда Бай Ли встречался с ними взглядом. В толпе кто-то шептался, кто-то выкрикивал имя Бай Ли, но никто не допытывался.

Сотрудники Института Бай прошли сквозь толпу под вспышками фотокамер.

Кто-то рядом крикнул:
— Господин генерал-майор.

Голос показался знакомым. Бай Ли обернулся.

— Не виделись несколько лет, — сказал подошедший человек в одежде с логотипом газеты, протягивая руку. — Я когда-то брал у вас интервью, помните?

— Вы, — улыбнулся Бай Ли, пожимая руку. — Вы тогда были единственным, кто спросил, можно ли взять интервью. Но у меня действительно были дела, я не смог.

— Я Ли, — представился журналист. — Работаю в «Гражданской сети Империи».

«Гражданская сеть Империи», ранее известная как «Гражданское общество Империи».

Именно они в свое время, после трагедии со спасательной операцией, были одной из немногих новостных платформ, кто осмелился дать прямой репортаж. Материалы по делу вел именно этот журналист Ли.

Бай Ли хорошо запомнил:
— Почему потом больше не связывались? Я бы тогда наверняка согласился.

— После этого меня... — журналист Ли сделал паузу, — из-за некоторых рабочих моментов перевели на пограничную планету. Недавно только вернулся на Главную.

Он не стал уточнять, но Бай Ли понял. После той спасательной операции в Империи почти никто ничего не знал. Такое крупное происшествие кануло в воду, как маленький камешек, подняв едва заметную рябь, которая быстро улеглась. Этой рябью, вероятно, и стало перемещение журналиста Ли.

Старых кадров, знавших некоторые подробности, либо переводили, либо они уходили в отставку, не говоря уже о маленьком репортере, который хотел вести репортаж.

Мир был похож на паутину, сплетенную из бесчисленных нитей. Казалось, что затронуты были лишь Бай Ли и еще несколько человек, но колебания задели многих.

— Наверное, было трудно все эти годы? — не расспрашивая, просто улыбнулся Бай Ли.

— Нет, за эти годы я многому научился, — посмотрев на него, журналист Ли сжал губы, и в его выражении лица появилось что-то вроде признания и уважения. — Научился тому, что сохранять первоначальные намерения трудно, но мы все равно должны держаться.

Его голос был негромким, но из-за окружающей тишины слова прозвучали четко.

Наверное, это были самые книжные слова, которые Бай Ли слышал за последний месяц. Он не смог сдержать смеха, похлопал журналиста Ли по плечу:
— Может, возьмете у меня интервью еще раз, когда турнир полностью закончится?

Журналист Ли улыбнулся и кивнул:
— Желаю вам всего наилучшего.

— Желаю вам успеха! — подхватил другой журналист.

— Удачи в бою, господин генерал-майор! — закричал кто-то из толпы, поднимая личный терминал.

Никто не упомянул то, что годами мучило Бай Ли, никто не спрашивал лишнего, не связанного с боем. Исследователи Института Бай плотно следовали за Бай Ли. Сы Ту хлопнул его по спине:
— Пошли, время поджимает.

Под крики «Держись!» и «Обязательно победи!» Бай Ли направился к заднему входу на главную арену.

Цзян Хао и Лу Чжао ждали его уже некоторое время. Увидев Бай Ли, Цзян Хао крикнул:
— Ты здесь!

Бай Ли не успел поздороваться, как увидел, что несколько человек за спиной Цзян Хао выпрямились и отдали ему честь:
— Господин генерал-майор!

Эти лица были ему знакомы.

В той спасательной операции все их товарищи по оружию, кроме него и Цзян Хао, погибли в бескрайнем космосе. А те, кто стоял перед ним, либо пилотировали военные корабли, либо были членами тогдашней медицинской команды.

После случившегося они больше не встречались. В кратчайшие сроки их всех перевели на разные планеты-сателлиты или отправили в досрочную отставку по возрасту.

Бай Ли много лет не видел этих бывших сослуживцев. Он замер на несколько секунд, прежде чем пришел в себя, и улыбнулся:
— Надо привыкать к другому обращению. Я давно в отставке.

— Нет, — сказал самый молодой. — Вы всегда господин генерал-майор.

На очень короткое мгновение Бай Ли сжал шлем в руке.

Человек может выдержать внезапную злобу, но перед мгновенной горечью часто оказывается беспомощным.

— Пришли посмотреть бой, — улыбнулся командир медицинской команды, уже в отставке. — Господин адъютант Цзян сказал, что вы обязательно выиграете, вечером будет пир.

— Пир!

— Хорошо поедим! — высунулся Сы Ту. — Одного раза мало!

Все рассмеялись. Ладони Бай Ли ныли от похлопываний старых товарищей. Цзян Хао толкнул его плечом.

— Наваляй этому парню из семьи Тан, — сказал Цзян Хао. — Пусть знает, что в Первый корпус так просто не попасть!

Бай Ли ответил:
— Это у меня хорошо получается. Бить людей — моя сильная сторона.

Старые друзья, приехавшие с границы, получили пригласительные от своих воинских частей, отставные — через связи Цзян Хао. Поздоровавшись, все направились к контролю.

Лу Чжао все это время стоял чуть поодаль, прислонившись к ховеру и наблюдая за тем, как Бай Ли хлопает по рукам с незнакомыми ему людьми.

Журналисты фотографировали издалека, не мешая.

С тех пор как они познакомились, Бай Ли наконец был просто Бай Ли, а не «тот Бай Ли, который женился на Лу Чжао».

Когда все закончили приветствия, Бай Ли направился к нему. Он еще не дошел, но уже поднял руку. Лу Чжао понял и принял объятия.

— Времени мало, не успел представить, — сказал Бай Ли. — После боя сможешь с ними познакомиться.

— Угу, — отозвался Лу Чжао.

Они стояли так близко, что он чувствовал сердцебиение Бай Ли. Частое, но сильное.

— Ты рад, — тихо сказал Лу Чжао. — Они пришли посмотреть на тебя.

Бай Ли прижался лицом к его плечу, незаметно стирая влагу с век, и прошептал Лу Чжао на ухо:
— Как будто во сне.

Жизнь Бай Ли разделилась на две части. Людей, которые видели обе, было очень мало. Хотя Лу Чжао был уникален, их встреча произошла гораздо позже. В самые яркие годы Бай Ли он, к сожалению, не участвовал.

А эти старые сослуживцы, разбросанные по сателлитам, вероятно, помнили Бай Ли еще дерзким генерал-майором.

— Ладно, я пошел, — отпустил Бай Ли. — Цветочек, тебе лучше не показываться перед журналистами. Пойдешь с Цзян Хао на трибуны.

Лу Чжао кивнул, но не отпустил руку Бай Ли.

— Что-то еще? — спросил Бай Ли.

Сы Ту уже кричал вдалеке, напоминая, что время поджимает.

Губы Лу Чжао дрогнули. Он не знал, что сказать.

Сегодня он впервые осознал одну вещь: по сравнению с Цзян Хао, Сы Ту и даже бывшими сослуживцами Бай Ли, он вошел в его жизнь совсем недавно.

— Лу Чжао? — снова позвал Бай Ли.

— Ничего, — ответил Лу Чжао.

И поцеловал Бай Ли в щеку.

Журналисты неподалеку еще не разошлись. Проходящие мимо люди поднимали свои терминалы, работали съемочные дроны.

Бай Ли застыл на месте. Теплое, мягкое прикосновение к щеке заставило его с головы до ног почувствовать себя в теплой воде. Он пробормотал что-то.

Лу Чжао не расслышал.

— И справа тоже! — громко потребовал молодой господин Бай.

* * *

Бай Ли и без того знал, что завтра Сеть вскипит.

Наверняка в глазах многих прямолинейных Альф такой немного властный и дерзкий поцелуй Лу Чжао станет подтверждением, что Бай Ли ест мягкий рис.

Но самого молодого господина Бая это ничуть не волновало. Сияя от счастья, он шел, полный энергии, и говорил Сы Ту:
— Эй, ты видел?

Учитель Сы невозмутимо ответил:
— Нет.

— Не может быть, — сказал Бай Ли. — С твоего ракурса должно быть отлично видно, мою левую щеку, правую щеку...

Сы Ту толкнул его:
— Твою мать!

Они немного потолкались и поругались, а потом оба рассмеялись, задыхаясь.

На главной арене прозвучал металлический лязг. Исследователи включили все оборудование, хлопали друг друга по рукам для поддержки. После сегодняшнего дня они получат право выйти в финал.

— Пир, — Сы Ту хлопнул Бай Ли по руке. — Одного раза мало.

Бай Ли надел шлем:
— Не надувай меня.

— Одного раза действительно мало, — усмехнулся Сы Ту, уперев руки в бока. — Внизу столько старых знакомых ждут. Не разочаруй их.

Главная арена сегодня снова была залита мерцающим светом. Трибуны были заполнены, но в этом ажиотаже чувствовалась какая-то странная разница.

Виртуальные проекции White01 и LIN23 поочередно появлялись на главной арене. После очередного металлического лязга голос комментатора раздался в эфире:
— Второй бой четвертьфинала вот-вот начнется! Победитель этого боя выйдет в финал завтрашнего дня! Сначала поприветствуем темную лошадку этого турнира, пробившуюся сквозь ряды тяжелых машин — Бай Ли!

В последний раз ударившись кулаком с Сы Ту, Бай Ли поправил шлем и шагнул на главную арену под мерцающий свет.

Шлем приглушал внешние крики, но Бай Ли все равно слышал, как бесчисленные голоса выкрикивали его имя. Громче, чем раньше. Они ждали, когда Бай Ли поднимется на арену и сядет в симулятор. Бай Ли знал: они смотрели на генерал-майора Бая.

Генерал-майора Бая, который много лет шел один сквозь тьму и теперь вернулся в мерцающий свет Империи.
— ...и пилота LIN23, известного в этом году своей яростью, Тан Кайюаня!

Эффект новостей, бурливших всю ночь и утро, дал о себе знать. Когда Тан Кайюань поднялся на арену, в приветственных криках явственно слышались громкие свистки и неодобрительные возгласы.

Он не надел шлем. Бай Ли заметил, что тот выглядел бодрым, глаза горели, хотя под ними виднелись темные круги от недосыпа.

Казалось, тело не отдохнуло как следует, но общий вид был противоположным. Весь Тан Кайюань выглядел как-то противоречиво.

— Бай Ли, — шевельнулись губы Тан Кайюаня.

Бай Ли не пошел сразу к симулятору. Он остановился, приподнял прозрачное забрало шлема и холодно посмотрел на лицо Тан Кайюаня.

Тан Кайюань переложил шлем в левую руку.

— Я говорил, увидимся на арене.

Он протянул правую руку, предлагая пожать ее перед боем.

Бай Ли не двинулся. Придерживая забрало, он спокойно сказал:
— Если снова сядешь в машину, ты совсем сломаешься.

В шуме главной арены роботы-микрофоны не смогли точно уловить слова Бай Ли, сказанные тихо. Но Тан Кайюань, стоявший лицом к лицу, понял, что он сказал. И в тот момент, когда были произнесены эти несколько слов, Тан Кайюаня охватил ужас. Бай Ли знал. Бай Ли знал все это время.

Когда за твоей самой сокровенной тайной долго и пристально наблюдают, а наблюдатель хладнокровен и, возможно, даже злорадствует. В крайнем страхе у Тан Кайюаня внезапно вспыхнула яростная ненависть.

За эти несколько дней он испытал огромный контраст: из высокомерного аристократа, молодого господина Тана, он превратился в подлеца в глазах СМИ. Безумные упреки и обвинения отца прошлой ночью все еще звучали в его ушах. Резкие комментарии, насмешки и издевки извне сводили его с ума.

Не спав всю ночь, Тан Кайюань часами листал Сеть, от соцплатформ до форумов и новостных сайтов, пока утром не появилось неопровержимое доказательство. Род Тан стал вонючей посмешищем. Ему пришлось выключить терминал, чтобы не видеть сообщений от бывших «друзей».

Тан Кайюань не понимал, как все дошло до этого. Он всегда чувствовал, что так быть не должно.

— Что ты знаешь, — ненависть в глазах Тан Кайюаня была почти осязаемой, она пронзала грудь Бай Ли. — Ты давно должен был стать калекой...

Он не договорил, лишь шевелил губами, произнося слова, которые видел только Бай Ли.

— В последнее время я, кажется, догадываюсь, о чем ты, — Бай Ли захлопнул забрало и усмехнулся. — Этот сон, да? Мне он снился.

Как будто лопнула струна.

Тан Кайюань ошеломленно уставился на Бай Ли. Что это значит?

— Кошмар, который мне снился с детства. Для тебя он, наверное, был сладким сном. — Бай Ли показал ему большой палец. — Нам обоим пора просыпаться, подонок.

Прозвучал последний металлический лязг. Оба пилота заняли места в симуляторах.

Бой между сводными братьями вот-вот начнется.

_______________
От переводчика: что-то мне волнительно... хоть бы он сам убился, но других не задел...