Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Модель White01 завершила бой до окончания обратного отсчета, заткнув рот тем, кто перед матчем насмехался над Бай Ли, обвиняя его в «победе за счет дешевых трюков».

Запись этого матча быстро появилась на форуме мехопилотов. Там анализировали причины победы White01 и методы, позволившие этой модели так быстро завершить бой в неблагоприятных условиях.

Основные модели Империи — это, как правило, тяжелые мехи. Появление новой модели для изучения привело в восторг бесчисленных энтузиастов, которые открыли множество тем, высказывая свои мнения.

Слухи о том, что Бай Ли ходил в военный госпиталь, чтобы скрыть с помощью препаратов недостатки White01, были полностью опровергнуты. Те, кто раньше поднимал шум на этой почве, теперь сами стали объектами насмешек.

— Люди, которые лезут в чужие старые раны и создают проблемы, настоящие ублюдки. Любой, у кого есть хоть капля совести, сначала проверил бы вопрос с травмой ноги младшего генерала Бай. Раньше я не верил, когда другие говорили, а теперь действительно чувствую, что кто-то его целенаправленно преследует. Надеюсь, эти ублюдки потрогают свою совесть. Бай Ли непросто снова встал на ноги, причина его травмы всем известна, надеюсь, он получит уважение. Спасибо.

— Не может быть, не может быть, неужели кто-то действительно не знает, что мехи на отборочных соревнованиях — полуфабрикаты? Разве не все знают, что White01 еще не до конца завершен? Даже самый здоровый человек устанет, если долго пилотирует мех. Исследовательский институт Бай прямо заявил, что это меха «снижающий нагрузку на тело», а не «делающий тебя бесчувственным». Разве того, что Бай Ли прошел в финальный отбор, недостаточно, чтобы дать вам пощечину?

Пока на Звездной Сети кипели жаркие споры, а сторонники White01 и те, кто все еще считал эту модель имеющей серьезные дефекты, продолжали яростно дискутировать, Бай Ли получил на личный терминал сообщение от Сы Ту.

Он сидел на диване, вытирая полотенцем капли воды с ног, когда открыл виртуальный экран. Робот-дворецкий ворчливо катался у его ног, убирая разлитую на полу воду.

Выйдя из душа, Лу Чжао услышал, как робот-дворецкий ругается. Бай Ли усугубил ситуацию, стряхнув капли воды с ног на круглую головку робота.

— Не тряси, — Лу Чжао протянул руку через спинку дивана и хлопнул Бай Ли по спине. — Только что из ванны.

Для удобства Лао Чжэн разрешил Бай Ли забрать домой регенерационный раствор для замачивания. Хотя без стабильности госпитальной капсулы эффективность была немного ниже, Бай Ли считал это приемлемым.

Левая нога, только что прошедшая процедуру в растворе, не должна была совершать резких движений. Бай Ли, получив шлепок от Лу Чжао, немного успокоился и прогнал ворчащего круглого толстяка.

— Еще болит? — спросил Лу Чжао.

— Вообще не болела, — Бай Ли отбросил полотенце в сторону. — Немного ноет. Отдохну, и пройдет.

Чтобы соответствовать формату финального отбора с ограничением по времени, данные White01 были немного изменены, чтобы Бай Ли мог использовать психическую силу для ускорения, что создало дополнительную нагрузку на его тело.

Бай Ли открыл сообщение от Сы Ту, взглянул на него и усмехнулся:
— Так и рвутся подставить мне свою щеку.

Он увеличил виртуальный экран. Лу Чжао понял намек, уперся руками в спинку дивана и наклонился вперед, чтобы прочитать сообщение.

— Настолько серьезно? — Лу Чжао удивился все больше по мере чтения.

— Эпизодическая утечка феромонов альфы — не редкость, но когда взрослый альфа доводит до такого — это уже болезнь, — Бай Ли было противно. — Хорошо, что раздевалки в 1-м секторе изолированы, и в его институте не так много людей. Иначе пострадало бы больше людей.

Лу Чжао дочитал сообщение и нахмурился:
— Два омеги — это немало.

— Да, — вздохнул Бай Ли. — Один до сих пор не пришел в себя, лежит в больнице. Альфы, бывшие на месте, были в более-менее адекватном состоянии, иначе последствия могли быть ужасными.

Лу Чжао не захотел читать дальше, ему стало противно. Он отвел взгляд:
— Об этом никто не знает.

— У Линь Шэна куча проблем, наследник престола тоже на решающем этапе. Думаю, оба не хотят, чтобы эта история просочилась наружу, — Бай Ли выключил личный терминал, развернулся и придвинулся поближе к Лу Чжао, оперевшись на спинку дивана. — У старого черепахи Тана только один сын. Если этот скандал станет достоянием общественности, в ближайшие годы ему нечего и мечтать попасть в Первый корпус.

— При таком состоянии, — Лу Чжао сказал спокойно, — попасть в корпус — значит просто занять чужое место.

Первый корпус был элитой среди элит. Попадали туда только по-настоящему сильные бойцы.

Человек, который не мог стабилизировать даже свою психическую силу и контролировать феромоны, даже попав туда, был бы бесполезен, лишь занимая место в этом году в квоте для новобранцев.

— Ранее Бай Ин говорила, что у него проблемы с психикой, но я не думал, что дело зашло так далеко, — Бай Ли причмокнул. — Посмотрев его бой, я понял: если он еще несколько раз сядет в ту машину, то сломается.

Сказав это, он почувствовал, что спокоен больше, чем ожидал. Чем бы ни закончился Тан Кайюань, это уже ничего не доказывало для него самого.

Просто было немного странно: главный герой оригинальной истории, который вершил судьбы, лишившись ореола, оказался даже хуже тех мелких персонажей, которые просто пытались выжить.

Лу Чжао опустился ниже, опершись локтями о спинку дивана, и прижался к Бай Ли:
— Не думай об этом.

Бай Ли очнулся, почувствовав запах свежескошенной травы, исходивший от влажного Лу Чжао:
— Мне и думать не нужно. Щеку сами подставили. Не дать пощечину — значит быть полным идиотом.

Лу Чжао усмехнулся, помолчал несколько секунд, прежде чем добавить:
— Мне нужно кое-что сказать.

Из-за близкого расстояния голос звучал тихо, как шепот. Бай Ли любил это ощущение. Он положил голову на руку, вдыхая знакомый запах феромонов, расслабленно закрыл глаза и лениво протянул:
— А?

— Помнишь, я говорил о делах с зергами? Появились новые обстоятельства, — в голосе Лу Чжао чувствовалась медлительность от нерешительности. — Конкретного распоряжения еще нет, но, возможно, в ближайшее время часть Первого корпуса перебросят на передовую.

Бай Ли открыл глаза, потратив несколько секунд, чтобы осознать смысл слов Лу Чжао.

— Если перебросят меня, — Лу Чжао смотрел на него, — я немедленно покину Главную звезду.

— Понятно, — Бай Ли наконец выдавил звук. — Уезжаешь в ближайшие дни?

— Не факт. Лично я считаю, что сначала, вероятно, отправят части гарнизонного корпуса с ближайших баз.

Бай Ли кивнул.

— Если я не смогу смотреть матч... — Лу Чжао не договорил, его руку схватила рука Бай Ли.

Он сжал ее крепко, уверенно, без дрожи, передавая спокойную силу.

Сердце Лу Чжао окончательно успокоилось от этого рукопожатия. Он положил другую руку на тыльную сторону ладони Бай Ли и, потирая большой палец, договорил:
— ...ты все равно победишь.

— Да, — сказал Бай Ли. — Ли Ли сильнее.

Лу Чжао тихо рассмеялся:
— Угу. И я тоже.

— Братик-генерал самый сильный, — сказал Бай Ли. — Когда вернешься с четвертой Золотой Калли, дашь мне поиграть пару дней.

— Предыдущие лежат у меня на шкафу, — откровенно сказал Лу Чжао. — Можешь взять поиграть, если захочешь.

Бай Ли изо всех сил сдерживался, чтобы не сказать Лу Чжао, что он портит атмосферу.

И он впервые узнал, что предыдущие три Золотых Калли Лу Чжао просто лежат на шкафу. Даже старик Бай знал, что нужно поставить для медалей специальную подставку.

Видимо, для младшего генерала Лу награды были уже вчерашним днем. Человек не должен останавливаться на прошлом.

— Я думал, — Лу Чжао большим пальцем потер тыльную сторону ладони Бай Ли. Он уже научился правильно смотреть на красные следы на руке Бай Ли, больше не сжимая их неуклюже до красноты, как раньше. — ...ты будешь разочарован.

— Немного жаль, — вздохнул Бай Ли. — Ты пропустишь мой самый крутой момент в этом году.

Лу Чжао не сдержал улыбку.

— Ууу, тебе нужно... — Бай Ли сделал вид, что собирается хныкать, выпрашивая сочувствие, но Лу Чжао уже протянул руку и прижал его голову к своей шее.

— ...пожалеть Ли Ли, — Лу Чжао потрепал взъерошенные мягкие волосы Бай Ли. — Так ведь?

Процедура стала привычной, генерал Лу действовал на автомате.

— Я понял, что с тобой что-то не так, — цыкнул Бай Ли. — Теперь я серьезно подозреваю, что ты использовал мое использование твоей жалости для достижения своих скрытых целей.

Лу Чжао, разобравшись в смысле, не ответил, только рассмеялся.

Рука, лежавшая на затылке Бай Ли, невольно потерлась, сминая несколько прядей волос и раздражая кожу.

Бай Ли укусил Лу Чжао за плечо сквозь одежду, затем повел вверх по боковой части шеи, потянул за воротник, заставив Лу Чжао наклониться, и снова укусил рядом с железой.

Расстояние, близкое, но не касающееся, отличалось от прямого укуса, вызывая тайное волнение и сухость. Лу Чжао вынужденно согнулся, опершись о спинку дивана. Запах феромонов Бай Ли был слишком знаком, и его тело реагировало инстинктивно, даже без метки.

— Побледнел, — язык Бай Ли скользнул по едва заметному следу от укуса на железе Лу Чжао, чувствуя легкую дрожь его тела и учащенное дыхание. Он еще подлее провел зубами по месту, откуда исходил запах свежей травы. — Могу поставить новую?

Эта хитрая игра в кошки-мышки была проявлением скверного характера Бай Ли. Лу Чжао понимал это и всегда удовлетворял эту его слегка нежную подлость. Он чувствовал себя подвешенным в воздухе; его железа загорелась при первом же прикосновении Бай Ли. Из пересохшего горла вырвался хриплый звук:
— Кусай.

Вечерний оранжевый свет проникал в панорамное окно, приближая ночь.

Она обещала быть долгой и нежной.

* * *

Если и была новость, способная затмить все сегодняшние сплетни, то это был скандал в раздевалках 1-го сектора, разразившийся незадолго до ужина.

Начиная с конца прошлого года, гражданам Империи, казалось, не хватало времени на светские новости. По сравнению со сплетнями о сегодняшних свадьбах и завтрашних изменах, новости, вызывавшие настоящий гнев, заставляли их осознавать, что Империя отнюдь не безоблачна.

Казалось, они только сейчас открыли глаза и поняли, что раньше жили в мутном болоте. Это осознание заставляло их содрогнуться.

По данным осведомленных источников, пилот из 1-го сектора нынешних жарких отборочных соревнований мехопилотов после матча испытал неконтролируемый выброс феромонов, возможно, из-за нарушения психической силы. Это привело к тому, что два омеги, находившиеся в раздевалке, непроизвольно впали в гон. Пилот не захотел предавать это огласке, не оказал своевременную медицинскую помощь, и они пропустили оптимальное время для инъекции ингибиторов, нанеся значительный ущерб здоровью.

Эта новость пронеслась по Звездной Сети Империи как ураган, едва не сбив всех с ног.

Умеренное выделение феромонов альфой считается нормой, но публичная демонстрация силы расценивается как невоспитанность. А непроизвольное введение непартнерских омег в состояние гона — это уже прямой путь в тюрьму Империи.

Тот факт, что подобное произошло на отборочных соревнованиях, вызвал у людей шок и ярость. Допуск такого человека — уже халатность при отборе, а попытка скрыть инцидент вместо открытого признания — это вызов моральным устоям.

Люди из мира мехов и те, кто не интересовался самими соревнованиями, были возмущены этой новостью. Возмущение переросло в гнев, и волна осуждения захлестнула сеть.

Эта волна осуждения была почти осязаемой. Жаль только, что в новости не было прямо названо имя этого неспособного контролировать себя идиота. Если бы была конкретная цель, крышу особняка семейства Тан к этому моменту, наверное, уже снесли бы.

Тан Сяо был похож на воздушный шар, готовый лопнуть, его лицо пылало. Ему приходилось постоянно расстегивать воротник, чтобы дышать.

У его ног валялся разбитый бокал, красное вино растеклось по ковру, как кровь. В кабинете слышался только его рев.

— Вот и отлично! Теперь все валят на меня! Я сразу после инцидента связался! Они не захотели вмешиваться, боясь проблем, а теперь, когда дело разгорелось, испугались, что их замешает!

— Только что получили сообщение от людей наследника престола. Старший молодой господин пытается замять это дело, связался с двумя пострадавшими в больнице, хочет откупиться деньгами. Просит господина Тана подключиться и помочь «решить вопрос».

Хотя помощь в сокрытии предлагалась, главной мотивацией был страх быть втянутым в скандал семейства Тан.

Линь Шэн, семейство Тан и старший наследник давно были в одной лодке. Каждый затыкал дыру в этой лодке; если один уйдет, лодка может пойти ко дну.

Поэтому старший наследник был крайне недоволен Тан Сяо и Тан Кайюанем, и в ответном сообщении сквозило порицание.

Госпожа Тан спокойно сидела в кресле, держа чашку горячего чая. Ладони горели от жары, но она не отпускала чашку.

Вид Тан Сяо, мечущегося в ярости, напоминал ей красный шарик. Ей нужна была эта боль, чтобы напомнить себе не рассмеяться.

— Может, — тихо предложил Тан Кайюань, стоявший рядом, — я извинюсь перед теми омегами, попрошу их не разглашать.

Едва он договорил, как в висок ему угодила книга, толстая, как кирпич.

— Ты думаешь, ты натворил мало бед?! — Тан Сяо швырнул еще одну книгу. — Ты?! Ты хочешь, чтобы все узнали, что это ты довел их до течки?!

Тело альфы крепче, удар не пробил кожу, лишь оставил небольшую шишку от угла книги.

Тем не менее, Тан Кайюань впервые столкнулся с такой яростью отца. В душе возникли страх и смятение, он инстинктивно посмотрел на мать.

Госпожа Тан по-прежнему сидела, неторопливо отпивая чай, с опущенными глазами, спокойная и с мягкой улыбкой. Она носила шкуру идеальной партнерши Тан Сяо и давно к этому привыкла.

— Я подумал, что те омеги раньше хорошо ко мне относились. Если я поговорю, они, возможно, не станут преследовать, — объяснил Тан Кайюань.

Госпожа Тан бросила на него взгляд.

Даже Тан Сяо на секунду остолбенел, потом рассмеялся от бессильной злости:
— Ты что, в розовых очках живешь?

Эти слова, сказанные без умысла, стали для Тан Кайюаня ударом под дых. Его лицо побелело. В розовых очках... да, он хотел бы жить в розовых очках.

— Двух незамужних омег чуть не... Неужели мне нужно объяснять? Они лет пять не захотят тебя видеть, — Тан Сяо безжалостно усмехнулся. — К тому же, ты альфа из знатной семьи, будь хоть немного достойнее.

Тан Кайюань тихо пробормотал согласие.

Только к полуночи в старом особняке семейства Тан воцарилась тишина.

Тан Кайюань шел по коридору в каком-то забытьи. Сегодняшний бой дался ему тяжело.

Пилоты, прошедшие в финальный отбор, были серьезными соперниками. К тому же, во время боя его несколько раз отвлекали голоса, он чуть не допустил ошибку. К счастью, в последний момент его психическая сила снова резко подскочила, и он удержал ситуацию.

Тяжелый мех сильно нагружал тело. Тан Кайюань чувствовал себя измотанным.

Он вспомнил, как после своего боя в раздевалке смотрел прямую трансляцию боя Бай Ли.

Эффектное обнажение меча и мастерство ближнего боя уже часто упоминались на форуме при анализе Бай Ли. Но когда он увидел бой вживую, впечатление, произведенное Бай Ли, было гораздо сильнее, чем слова на форуме или в журналах о мехах.

Тан Кайюань почти почувствовал, что Бай Ли все еще тот юный кумир, объект всеобщего восхищения. Он постоянно напоминал себе: Бай Ли калека, Бай Ли уже сброшен с пьедестала.

У них обоих кровь семейства Бай! Почему у Бай Ли такая сильная психическая сила?

— «Все-таки гены хороши, у молодого господина Тана новые результаты теста психической силы... Очень высокий, наверное, даже выше, чем у того господина Бай...»

Калека должен сидеть тихо в углу и покрываться пылью, а не отбирать место у здоровых.

— «Я открою для семейств Бай и Тан новый путь в Первом корпусе, господин Бай Ли».

Выиграл? Ну и что? Наверняка соперник ошибся, или у него не хватило опыта.

— «Ты доволен этой вымученной покорностью? Бай Ли, твой партнер тебя не любит! Это преступление!..»

Ты думаешь, аплодисменты — это восхищение? Нет! Это жалость! Сочувствие! Им жалко тебя, неудачника!

— «Твоя жизнь жалка, ты живешь в ненависти. Бай Ли, я прощаю тебя. Мне даже жаль тебя...»

Крики в реальности и обрывки снов смешались. Тан Кайюань чувствовал, как голоса давят на него, почти сминая.

На виртуальном экране Бай Ли вышел из симуляционной капсулы, снял шлем, и на его лице появилась беззаботная улыбка. Он пожал руку сопернику.

Тан Кайюань знал: в этот момент Бай Ли слышит только аплодисменты.

А его самого терзали самые разные голоса.

Люди разные.

Так почему же ты всегда оказываешься выше?!

— Кайюань, — кто-то тихо окликнул.

Тан Кайюань вздрогнул, нервно огляделся и, обернувшись, увидел за спиной госпожу Тан. Только тогда он понял, что это не голоса, и вздохнул с облегчением.

— Матушка, — он прочистил горло. — Так поздно, а вы не спите? Отец будет... будет недоволен.

— Ничего, он принял лекарство и уже спит, — госпожа Тан мягко улыбнулась. — Я хотела кое-что еще сказать.

— Эта машина, — госпожа Тан сделала паузу и наконец прямо высказала свою мысль, — перестань ее использовать.

Тан Кайюань опешил, лицо его потемнело:
— Я выдержу.

— У тебя серьезные проблемы с психикой, я волнуюсь. Врачи уже много раз говорили, что тебе нужно лечение для стабилизации психической силы. Ты уже довел до того, что пострадали невинные дети, — госпожа Тан не смотрела на его лицо, продолжая. — Даже если отбросить вопрос, выдержишь ты или нет, я считаю, что эта машина не делает тебя лучше.

Тан Кайюань нахмурился:
— Что вы имеете в виду? — Он возбужденно повысил голос. — Моя психическая сила растет, я выигрываю бои! Я уже достоин попасть в Первый корпус, потом поеду на передовую, буду пилотировать мех! Я становлюсь лучше!

— Это не «лучше», — спокойно сказала госпожа Тан. — Это зависимость. Чувство превосходства от силы, превышающей твою изначальную, вызывает зависимость. Ты не справляешься с ней, но не хочешь отпустить. Это жадность, порожденная зависимостью.

Тан Кайюань почувствовал, будто провалился в ледяную пропасть. Казалось, собственная мать сорвала с него покрывало стыда, и он понял: другие давно разглядели его внутреннюю грязь.

— Как вы смеете так говорить! — Из глубины души поднялась ярость. — Только я могу управлять этой машиной, значит, это моя способность! Я выиграл бой, победитель — сильный, проигравший — неудачник...

Госпожа Тан наконец изменилась в лице. Она отвела взгляд, словно не желая больше смотреть.

Но в душе она была спокойна, спокойна с легкой горечью.

— Не говори так, — тихо сказала госпожа Тан. — Те, кто упорно трудится, не должны определяться победой или поражением.

Голос Тан Кайюаня застрял в горле. Прошло много времени, прежде чем он вымолвил:
— Вы хотите сказать, что я не прилагаю усилий?

— Я не это имела в виду, — объяснила госпожа Тан. — Просто надеюсь, ты перестанешь использовать машину...

— Перестану, перестану выигрывать, — Тан Кайюань смотрел на нее. — И проиграю Бай Ли?

Госпожа Тан онемела, не зная, что сказать, и горько усмехнулась.

— Матушка, — Тан Кайюань сказал глухо, — в вашем сердце есть место только семейству Бай и Бай Ли?

— Как ты можешь... — Госпожа Тан не знала, как продолжать.

— Ты презираешь меня, — Тан Кайюань говорил в каком-то забытьи, — потому что Бай Ли всегда был выше.

Госпожа Тан стояла в коридоре. Казалось, впервые за много лет она внимательно разглядывала сына.

Помолчав, она заговорила:
— В моем сердце ты и Бай Ли действительно разные.

Тан Кайюань с ненавистью смотрел на нее.

— Разница, наверное, в том, что перед тобой я могу называть себя матерью, — сказала госпожа Тан. — Но у меня нет лица называть себя так перед Бай Ли.

Этот ответ озадачил Тан Кайюаня.

— Я неудачница-мать, неудачница, — госпожа Тан похлопала Тан Кайюаня по руке, мягко сказав. — Хорошо отдохни, завтрашний бой — делай, что сможешь.

Она уже не разочаровывалась в других. Разочарование в себе всегда разрушительнее.

* * *

Взрывная новость вчерашнего дня за ночь разрослась, и к утру, когда проснулся Бай Ли, скандал знала вся Империя. Он лишь приоткрыл завесу, и нашлись те, кто захотел копнуть глубже.

Бай Ли лежал в постели, листая страницы. Глядя на лавину новостей, домыслов, противоречивых репортажей и все новых разоблачений, он понимал: семейству Тан и корпорации Линь сейчас явно не до отдыха.

Чья-то рука легла на живот Бай Ли. Голос был хриплым от сна:
— Сначала в институт?

— Не успеем, мой бой первый, — Бай Ли отложил терминал, повернувшись. — Поедем прямо из дома на главную арену. Подвезешь?

Было раньше, чем обычно вставал младший генерал Лу. На его лице еще читалась сонливость.

— Угу, — он сел, что было для него редкостью, и несколько секунд сидел в оцепенении.

В полусне Лу Чжао обычно был именно таким. Бай Ли видел это несколько раз, и каждый раз ему казалось, что борющийся со сном генерал Лу невероятно мил.

Он погладил Лу Чжао по спине, заметив след укуса, скрытый у линии роста волос.

— Мм? — Лу Чжао обернулся, думая, что его зовут.

Он обнажил ключицы и шею, покрытые следами. После метки отношения альфы и омеги становились расслабленнее. Сонный Лу Чжао излучал легкую лень. Он протянул руку, помассировал левую ногу Бай Ли:
— Вставай.

Младший генерал Лу явно был деятельнее молодого господина Бай. Решил встать — встал. Бай Ли провел рукой по боку, затем по животу Лу Чжао.Это мгновенно развеяло сонливость Лу Чжао. Он прищурился.

— Сплю, — Бай Ли сделал вид, что не заметил этого взгляда. — Я в полусне.

Лу Чжао не знал, смеяться ему или плакать. Он принялся яростно трепать голову Бай Ли.

— Проснулся, проснулся, проснулся! — Бай Ли смеялся и кричал. — Сейчас встану!

Квартира была далеко от главной арены, но, к счастью, всю дорогу шла эстакада. На скорости, с которой мчал младший генерал Лу, они прибыли на арену с большим запасом времени.

— Я пойду внутрь, Сы Ту и другие уже готовятся, — Бай Ли был в боевом костюме. Машину остановили не у парадного входа, где было многолюдно, а у менее заметного заднего, ближе к раздевалкам участников. — Цзян Хао, кажется, тоже приехал. Оставь машину здесь, будет удобнее забирать меня.

Каждый день Лу Чжао возил его, и Бай Ли привык.
— Угу, — Лу Чжао тоже вышел, закрыв дверь. — Иди, а я...

Личный терминал издал звук.

Бай Ли уже научился различать этот сигнал — сообщение из корпуса. Сейчас любое сообщение из корпуса могло быть приказом о переводе Лу Чжао.

Они промолчали. Лу Чжао открыл сообщение, его лицо расслабилось:
— Собрание назначено на второй половину дня. Думаю, еще обсуждают.

— Ладно, — Бай Ли улыбнулся и сделал пару шагов к арене.

Затем внезапно развернулся, крепко обнял Лу Чжао.

— Ты знаешь, что я думаю, — Бай Ли похлопал его по спине. — Даже если тебя действительно срочно переведут, не беспокойся обо мне. Понял?

Лу Чжао почувствовал знакомый запах феромонов, его губы коснулись мочки уха Бай Ли:
— Угу.

Только когда Бай Ли скрылся за задним входом, Лу Чжао поехал на парковку, отвечая на сообщения и направляясь к парадному входу, где его ждали Цзян Хао и другие.

В сообщениях не было лишних подробностей, но Лу Чжао обсуждал с Цзян Хао: вероятно, сначала части гарнизонного корпуса проведут масштабную проверку на периферийных зависимых планетах, а Первый корпус займется исследованием более отдаленных, еще не колонизированных блуждающих планет.

Не успел он пройти и нескольких шагов, как боковым зрением заметил приближающегося к заднему входу человека. Одновременно нос уловил легкий запах спиртного. Лу Чжао поднял голову.

Рядом припарковалась машина Института Шэнши. Команда уже вышла, неся оборудование.

Возглавлял их альфа в боевом костюме, с улыбкой смотревший на него.

Взгляд Лу Чжао не задержался ни на секунде, скользнул мимо и вернулся к виртуальному экрану.

— Лу Чжао, — когда они почти поравнялись, окликнул его Тан Кайюань.

Лу Чжао даже головы не поднял, продолжая тыкать в виртуальный экран и идти вперед, делая вид, что не слышит.

— Лу Чжао, — Тан Кайюань позвал снова, понизив голос. — Поговорим.

Последние слова были сказаны тихо, но имя прозвучало громко.

Прохожие оглянулись. Имя Лу Чжао было слишком известно, невольно привлекало внимание.

Лу Чжао остановился, оглянулся на Тан Кайюаня.

Взгляд Тан Кайюаня скользнул по его лицу. Это спокойное лицо без эмоций было точь-в-точь как во сне, и он невольно проговорил в забытьи:
— Я вообще-то не хотел расторгать помолвку, я помню, как в детстве мы...

— Почему ты всегда, — заговорил Лу Чжао, впервые обращаясь к Тан Кайюаню напрямую. Тот обрадовался, но Лу Чжао замолчал, подбирая слова, и продолжил: — ...как будто живешь во сне?

По сравнению с самим смыслом фразы, искренность в тоне Лу Чжао больше походила на пощечину, прямо ударившую по мозгу Тан Кайюаня.

Спокойно закончив, Лу Чжао даже не стал смотреть на него и, не дожидаясь ответа, зашагал прочь.

— «Ты что, в розовых очках живешь?!»

Слова Тан Сяо прошлой ночью и голос Лу Чжао наложились друг на друга, без конца звуча в голове.

Тан Кайюань сжал кулаки по швам. Презрение. Все презирают его.

— Молодой господин Тан, проходим... — Помощник подошел позвать его и получил кулаком в грудь, отшатнувшись. К счастью, он был бетой, лишь вскрикнул от боли.

Тан Кайюань очнулся. Обернувшись, на его лице снова была светская улыбка молодого аристократа:
— Простите, не заметил.

Помощник не смел сердиться, остальные исследователи молчали, переглядываясь. Все знали: вчерашние новости не дали Тан Кайюаню уснуть. Это лишь делало его более неистовым.

Под шквалом общественного возмущения и новых разоблачений приближался второй день финального отбора, где из восьми моделей останется четыре. Пока Звездная Сеть копала глубже в связи с инцидентом в 1-м секторе, звонок Тан Сяо Линь Шэну остался без ответа.

У Линь Шэна уже не было времени отвечать на звонки.