Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Бой, завершившийся за девять минут двадцать восемь секунд, стал самым коротким матчем первого дня Турнира Имперского Исследовательского Института.

Это достижение принадлежало не тяжелому роботу, а новой модели, кардинально отличающейся от мейнстрима.

На трибунах разразились аплодисменты и одобрительные крики, вспыхивали огоньки камер репортерских дронов.

Три победы Бай Ли подряд в сумме заняли менее двух часов. Записи этих боев в последующие годы использовались в качестве учебного материала для первокурсников Военной Академии. Мощный артиллерийский огонь, несомненно, был давним стилем имперских боев роботов, но гибкое использование особенностей местности также является качеством, которым должен обладать умелый пилот.

Пилот из противоположной симуляционной капсулы снял шлем и вышел. Ощущение того, как световой меч Бай Ли пронзил его кабину, все еще сохранялось, отчего его лицо было слегка бледным. Тем не менее, он поднял свой шлем в сторону Бай Ли.

Этот жест был знаком Бай Ли. Он на мгновение застыл, затем поднял свой шлем и легонько стукнулся им о шлем соперника.

— Служил пять лет гарнизонным солдатом в армейском подразделении, — тот показал пять пальцев. — Выпустился из Военной Академии на год позже вас. Видел вас, генерал Бай.

Бай Ли улыбнулся:
— Сыграем еще, если будет возможность.

Тот тоже улыбнулся:
— Еще на практических занятиях в Академии попадал под вашу раздачу.

Бай Ли не припомнил этого. В Академии иногда старшекурсники проводили практические занятия для младших. Бай Ли «проводил занятия» со слишком многими, чтобы всех запомнить.

— Круто, — тот поднял большой палец. — Как и раньше.

Эта фраза, казалось, задела какую-то струну в Бай Ли. Сходя с главной арены, он почувствовал странное ощущение дежавю.

Будто он выходил не с турнирной площадки, а из зала для практических занятий Военной Академии, или спускался по трапу из кабины боевого робота.

В подсобном помещении Сы Ту и другие исследователи уже ликовали еще до того, как Бай Ли вышел из капсулы. Теперь же, увидев его, они в первую очередь поинтересовались его ногой.

Помощник хотел сделать массаж, но Бай Ли отказался:
— Тороплюсь. Подай мой личный терминал.

— Не поедешь с нами на машине института? — Сы Ту протянул ему терминал. — Проведем собрание, ты произнесешь речь по поводу трех побед подряд.

Бай Ли рассмеялся:
— Пока не дошел до финала, любые речи — пустой звук. На пути вперед место только для ругани, не для речей.

Это было справедливо, ведь во время третьего боя Бай Сы Ту и компания в подсобке ругались без перерыва.

На пути вперед некогда произносить речи.

Двумя ногами идешь вперед, носом и ртом дышишь. Не говоря уже о Бай Ли, у которого одна нога не так проворна, как у других — ему тем более некогда для речей.

Таким образом, мечты учителя Сы о небольшом собрании по случаю промежуточной победы были разбиты одной фразой босса Бай:
— По домам. Наесться и спать.

Соревнования в Главной Звездной Зоне еще не закончились, но Бай Ли не собирался их смотреть. Отдав несколько распоряжений и велев прислать записи боев и данные на завтрашних противников на его терминал, он поспешно направился к выходу.

Сы Ту окликнул его и велел взять с собой помощника.

— Я только что в туалете видел, что известные пилоты берут помощников, — Сы Ту делал вид, что не замечает торопливого вида Бай Ли, и говорил медленно. — Нам тоже надо. Тем более ты босс, по идее, нужно двух помощников для солидности.

Бай Ли не стал вдаваться в его теорию солидности, распахнул дверь и пошел по коридору для участников. Помощник бежал следом. Оказалось, учитель Сы на этот раз был прав.

Турнир боевых роботов Имперского Исследовательского Института, хоть и не был массовым событием, все же занимал значимое место в мире робототехники. Когда Бай Ли уже почти вышел из коридора для участников, его поджидал сюрприз — журналисты с форума боевых роботов и нескольких профильных изданий, караулившие интервью.

Честно говоря, у молодого господина Бая о журналистах осталось не самое лучшее впечатление, можно сказать, весьма предвзятое. Увидев репортера, он инстинктивно хотел развернуться и уйти. В основном из-за того, что в первые годы его заклевали недобросовестными статьями.

В последнее время Бай Ли уже мог признать у себя наличие психологической травмы. Признание влекло за собой самоанализ и разбор своих чувств, в основном для Лу Чжао.

Неискушенный в чувствах генерал Лу Чжао верил в эту игру, казалось, совершенно не замечая подоплеки хулиганства в самоанализе Бай Ли. Таким образом, молодой господин Бай получал и внимание, и «утешение», а при удачном раскладе мог даже выбрать способ, как его «утешат».

Эти журналисты не стали сразу лезть с камерами и тыкать диктофонами в лицо Бай Ли. Вместо этого они вежливо спросили:
— Господин Бай, не найдете ли вы время для небольшого интервью?

— Нет! — Помощник добросовестно встал перед Бай Ли, сохраняя серьезное выражение лица. — Босс сказал: «Некогда на речи, только на ругань».

Бай Ли сохранял невозмутимый вид, про себя думая, что помощник хорош во всем, вот только у ассистентов из института весь интеллект уходил на работу, не оставляя ни капли на остальное.

К счастью, за эти годы Бай Ли своим вызывающим поведением создал прочный и устойчивый образ. Несколько журналистов уже немного его знали и не среагировали на слово «ругань». Представитель форума боевых роботов сказал:
— Мы просто хотели бы, чтобы господин Бай рассказал о концепции разработки модели white01. Мы точно не будем задавать лишних вопросов.

— А разве нужны лишние вопросы? — Помощник был прямолинеен. — Множество людей только и ждут, когда босс что-нибудь скажет, чтобы найти в его словах лазейку, придраться и поспорить. Из одной фразы они вывернут восемьсот смыслов. Я это хорошо знаю.

С момента анонса разработки робота Института Бай разгорелись споры. Главным образом потому, что цель Бай Ли была очевидна: робот снизит требования к физической подготовке пилота, по сути открывая путь для более уязвимых бета и омега.

Это вызывало недовольство у многих альфа, считавших, что такие действия дадут некоторым группам повод для беспокойства и лишних амбиций. Не зря Гао Хай перед матчем разразился такой длинной тирадой.

Подавляющее большинство немногочисленных сторонников модели white01 действительно были бета или омега — теми, кому путь к тяжелым роботам был закрыт.

Прямолинейность помощника оставила журналистов без слов. На несколько секунд воцарилось молчание. Бай Ли решил повысить помощнику зарплату. Кайф.

— Я гарантирую, что мы опубликуем правдивый материал, — один из журналистов смущенно сказал. Он знал, во что превращали Бай Ли в прессе последние годы. — По крайней мере, пусть лучше сам господин Бай расскажет, чем потом перевирать всевозможными слухами и сплетнями.

Эта фраза показалась Бай Ли знакомой. Он вспомнил, что Сы Дун говорил нечто подобное. Бай Ли шевельнул губами, но промолчал и двинулся дальше вместе с помощником. Помощник же, верный долгу, с героическим видом пытался идти впереди, расчищая Бай Ли путь.

Однако желающих взять интервью было немало. Они наперебой задавали вопросы, и хотя злого умысла не было, Бай Ли разболелась голова. Но больше, чем головная боль, Бай Ли беспокоила левая нога.

Сейчас начали проявляться последствия трех боев подряд с тяжелыми роботами. От колена вниз пошла ноющая боль. После третьего боя не было массажа, боль не утихла. Виски Бай Ли пульсировали в такт этой ноющей боли.

Представитель журнала по робототехнике все еще пытался договориться с Бай Ли об эксклюзивном интервью, посвященном модели white01.

Дело было не в том, что Бай Ли не хотел идти навстречу. Просто он не знал, что сказать. Ему потребовались годы, чтобы научиться высказывать сокровенные мысли самым близким. У него просто не оставалось слов, чтобы обсуждать с посторонними то, чем он занимался.

Бай Ли знал: стоит заговорить о white01, неизбежно зайдет речь о нем самом. А о себе он говорить не хотел.

Крики «Господин Бай! Господин Бай!» не прекращались. Терпение Бай Ли было на исходе, он уже собрался огрызнуться, как вдруг услышал, как кто-то окликнул его по имени.

— Бай Ли.

Лу Чжао был в парадной военной форме, в руке держал личный терминал. Его взгляд скользнул по окружающим, затем вновь остановился на Бай Ли.

— Я отправил сообщение. Ты не ответил.

Вид парадной формы на мгновение заставил интервьюеров замолчать. Присмотревшись к лицу Лу Чжао, кто-то кашлянул:
— Генерал Лу.

Лу Чжао слегка кивнул, убрал терминал и направился прямо к Бай Ли.

Едва услышав свое имя из уст Лу Чжао, Бай Ли почувствовал, как сердце его встрепенулось от радости. Он смотрел, как Лу Чжао приближается. Несколько человек, окружавших его, инстинктивно расступились.

Лу Чжао отделил все, что стояло между ним и Бай Ли, и шел к нему.

— Не успел посмотреть сообщения, — улыбнулся Бай Ли. — За мной пришел?

Лу Чжао кивнул:
— Пойдем?

Взгляды нескольких журналистов метались между Лу Чжао и Бай Ли. Им пришлось с трудом затолкать обратно в живот свое любопытство. Они заговорили, не дожидаясь ответа Бай Ли:
— Господин Бай, ну хоть пару слов.

Лу Чжао посмотрел на говорившего, затем снова на Бай Ли. С того раза, как Сы Дун упомянул об интервью, Лу Чжао знал, что Бай Ли не любит такие вещи. Он машинально взял Бай Ли за руку и снова тихо спросил:
— Пойдем?

Голос был тихим, но Бай Ли знал: стоит ему кивнуть, и Лу Чжао раздвинет толпу и выведет его отсюда.

Иногда Бай Ли казалось, что Лу Чжао так сильно хочет ему помочь, что готов сделать все возможное по первому слову Бай Ли.

Бай Ли наполнило невидимое чувство. Пульсирующая боль в висках утихла. Он выдохнул.

— Поговорим в другой раз, — впервые Бай Ли спокойно обратился к журналистам. Он улыбнулся. — Сегодня за мной пришел любимый человек.

Сказав это, он почувствовал, как рука, сжимавшая его, слегка сжалась сильнее. Бай Ли посмотрел на Лу Чжао. Тот лишь слегка сжал губы, не выдавая никаких лишних эмоций.

Лишь в его глазах, когда они смотрели на Бай Ли, будто мерцал свет.

— Пошли, — Бай Ли сжал в ответ руку Лу Чжао и повел его к выходу. — Я умираю от голода.

Лу Чжао почувствовал, как рука, сжимавшая его, была горячей. Тепло распространялось вверх по руке. Это тепло дошло до горла, заставляя его губы несколько раз разомкнуться, но не издав ни звука.

Лишь когда они вышли с главной арены и сели в ждущий у входа летающий автомобиль, Бай Ли услышал, как Лу Чжао позвал:
— Бай Ли.

Бай Ли закрыл дверь пассажирской двери и обернулся как раз в тот момент, когда поцелуй Лу Чжао коснулся его губ. Теплые, и слегка дрожащие губы. Эта легкая дрожь смягчила сердце Бай Ли. Он редко чувствовал дрожь Лу Чжао во время поцелуя, но смутно догадывался о ее причине.

Не немного нелепый «хороший друг», и не официальный «супруг». А «любимый человек».

Первый шаг сделал Лу Чжао. Первым безоглядно обозначил их отношения — Лу Чжао. Первым вывел другого из тени — тоже Лу Чжао.

Но первым произнес слово «любовь» — Бай Ли.

— Фанат, — Бай Ли сидел боком на пассажирском сиденье, глядя в глаза Лу Чжао. — Так вести себя — не по-фанатски.
Лу Чжао смотрел на него.

— Руку, — улыбнулся Бай Ли. — Я научу тебя, как быть фанатом.

Фраза прозвучала несколько загадочно, но Лу Чжао все же протянул руку, позволив Бай Ли направить ее так, чтобы она уперлась в окно позади него. Тело Лу Чжао наклонилось вперед вслед за рукой. Другую руку Бай Ли потянул к спинке своего сиденья. Бай Ли притянул его, придав Лу Чжао властную позу, будто бы запирающую его в узком пространстве. Они оказались слишком близко, в тесном салоне ощущая запах феромонов друг друга.

Взгляд Лу Чжао не отрывался от Бай Ли. Казалось, он потерял дар речи, осознавая лишь, что человек, запертый им в этом узком пространстве, — Бай Ли.

— Поцелуй, — сказал Бай Ли.

Лу Чжао не успел среагировать, как губы Бай Ли прикоснулись к его губам. Властный поцелуй, совершенно не соответствующий позе запертого человека. Было непонятно, кто из них двоих больше походил на фаната.

__________
От переводчика: я представляю последнюю сцену, как сцену из Титаника, только в более цензурном виде, никто меня не переубедит.