Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Ливень над Империей обрушился стремительно, сопровождаемый раскатами грома, но ни один звук не достигал ушей Бай Ли.

Рука Лу Чжао, прижатая к его груди, казалась раскалённым добела клеймом, впечатывающимся в его онемевшее, ледяное тело. Боль была такой, что казалось, будто дрожали и горели все его внутренности.

Тело Бай Ли словно погружено в холодную дождевую воду, а изнутри горело, как в огне. Он ждал ещё немного, и всё внутри превратилось в руины.

— Как я могу злиться на тебя? — услышал он свой собственный голос, не прошедший через сознание, ведь оно давно отказало. — Ты же мой брат — господин генерал-майор.

Рука Лу Чжао сжалась сильнее.

Он хотел усмехнуться. Ему было смешно от того, как Бай Ли пытается увильнуть, и в то же время — от самого себя, дурака. Он действительно хохотнул дважды, а потом резко схватил Бай Ли за ворот:

— А если я тебя побью? Разозлишься?

Губы Бай Ли чуть дрогнули:

— ...Нет.

Лу Чжао, пьяный до бессмысленности, продолжал гнуть своё:

— А если нагрублю?

— Нет.

— А если резко заторможу два раза?

— Нет.

Прошло ещё немного времени, но Лу Чжао больше не говорил.

Он медленно ослабил руку, отпуская Бай Ли. Тот будто был изгнан им, рухнул на мягкую спинку дивана — мягко, но как будто ударили.

Бай Ли понимал, что Лу Чжао напился до полной потери контроля. В трезвом уме он бы не стал так давить. Нужно что-то сказать, чтобы выкрутиться, но Лу Чжао всё ещё смотрел на него, не упуская ни малейшего движения.

Бай Ли хотел было заговорить, но язык не повернулся.

Повисло долгое молчание. Потом Лу Чжао сказал:

— Сегодня я расспрашивал о тебе у Чэнь Нань. — Он снова приблизился. — Разозлись.

Я знал, что ты не хочешь говорить об этом, но всё равно спросил. Теперь ты ведь точно должен разозлиться?

Бай Ли не понимал — Лу Чжао сам осознаёт, что несёт, или нет?

Слова шли вразнобой, голос был неразборчив, но Бай Ли всё равно понял.

Лу Чжао знал, что не стоило, но всё равно расспросил. Знал, что не надо говорить, но сказал.

Всё из-за Бай Ли.

Всё, чёрт побери, из-за него.

Бай Ли поднял руку и закрыл лицо, прячась от взгляда Лу Чжао. Он не знал, какое у него сейчас выражение, но внутри всё сжалось, и показаться таким ему не хотелось.

Он не мог понять, что именно чувствует, только ощущал, будто Лу Чжао — это молния имперского ливня, что бьёт снова и снова, разрывая его на куски.

Лу Чжао не знал, злится ли Бай Ли, но был уверен: он должен увидеть это лицо. Он потянулся, чтобы стянуть руку, закрывавшую лицо.

Тянул несколько раз — безуспешно. Тогда сказал:

— Бай Ли, отпусти.

Бай Ли молчал, не двигался. Повернул голову в сторону, чтобы ускользнуть с той стороны, которую Лу Чжао не прикрывал.

Тот резко вернул его назад. Рука сжалась сильнее, но Бай Ли не уступал. Он всё ещё прикрывал лицо. Голоса почти не было слышно:

— Я не злюсь, не злюсь!

Лу Чжао что-то пробормотал невнятно, но тянуть не перестал.

Он притянул Бай Ли ближе. Запах свежей травы и алкоголя окружил его. В этом обволакивании Бай Ли вдруг почувствовал обиду.

Зачем всё это? Ведь раньше всё было нормально. Зачем доводить его до такого жалкого состояния, заставлять терять лицо, выволакивать на свет всё самое уродливое?

— Я не хочу, Лу Чжао, — сказал Бай Ли хриплым голосом. Рука всё ещё прикрывала лицо. Только голос достигал ушей Лу Чжао. — Не надо так. Ты не можешь загонять меня в угол. Не можешь.

Эти слова в одно мгновение развеяли весь алкоголь в голове Лу Чжао.

В тот миг у него в голове осталась только одна мысль.

Он не знал, хорошая ли она, злая ли, была ли она злостью или иронией. Только понял — оказывается, Бай Ли всё это время держал в уме запасной выход.

Каждый день, каждую секунду, когда говорил, ел, смеялся — господин Бай всегда думал о пути к отступлению.

Лу Чжао вдруг почувствовал, что всё это теряет смысл.

Он отпустил Бай Ли. Постоял немного и сказал:

— Бай Ли, ты, конечно, молодец.

Собрался уходить. Но не успел выпрямиться — его схватила за руку чья-то ладонь.

Бай Ли держал его. Голова была опущена, видно было только взъерошенные мягкие волосы.

Даже сейчас Лу Чжао вспоминал, как его пальцы проходили сквозь них. Усмехнулся, попытался выдернуть руку — не вышло.

— Отпусти, — сказал он.

Бай Ли не ответил. Только руку с лица убрал.

— Бай Ли, — снова сказал Лу Чжао.

Тот всё ещё молчал. И руку не отпускал.

Тишина. Слышно было только, как дождь стучит в стекло, и грохот грома.

Лу Чжао наконец пошевелился. Бай Ли тут же сжал руку крепче. Лу Чжао не ушёл. Он присел, опустился на одно колено перед диваном, заглянул в лицо Бай Ли.

На том лице не было злости. Веки полуприкрыты, губы плотно сжаты, щеки залиты румянцем.

— Я, чёрт побери, правда не злюсь, — выдавил Бай Ли. — Но ты так не можешь.

Если бы не знал, что ты пьян, я бы давно тебя отдубасил.

Он и сам не знал, почему голос его звучал так обиженно.

Слишком обиженно. Будто это копилось веками. Лу Чжао вдруг почувствовал себя идиотом. Только собрался уйти, а теперь и взгляда не может отвести.

— Бай Ли, — сказал он, не контролируя свои слова, — это всё из-за меня?

Господин Бай, обычно болтающий без умолку, вдруг замолчал.

Под взглядом Лу Чжао ему казалось, что некуда деться. Всё внутри выгорело дотла, осталась только теплая зола, не способная согреть холодное тело. Впервые за многие годы он ощутил необъяснимую обиду.

Он знал, что должен отпустить, но его рука всё ещё сжимала Лу Чжао. Сильно. Настолько, что самому было не по себе, но Лу Чжао не сопротивлялся.

Он не из тех, кто убегает. Он — не Бай Ли.

Шум дождя заполнил комнату. Бай Ли цеплялся за него, как за последний спасательный круг. Но Лу Чжао не хотел быть кругом. Он хотел быть кораблём, который не утонет.

Чтобы Бай Ли выбрался из своей раковины. Перестал бояться воды.

Сонливость от алкоголя начинала одолевать Лу Чжао. Он больше не мог стоять на колене, сел на пол, пытался снова взглянуть на Бай Ли, но тяжесть век одолела. Его голова опустилась, уткнулась в колени Бай Ли. Глаза закрылись. Всё — он действительно напился. Больше не осталось ни злости, ни разочарования. Только усталость.

Последнее, что осталось в его сознании — лицо Бай Ли, залитое красным.

Через некоторое время он услышал голос Бай Ли, тихо донёсшийся сверху.

— Да.

Просто одно слово. Но в ушах Лу Чжао оно прогремело, как гром.

Грохот над пустыней его сердца.

Бай Ли думал, что Лу Чжао уснул, и не смог сдержаться. Он наклонился, приблизился, губами коснулся волос Лу Чжао. Щекотно. Остановился, не позволив себе поцелуй.

— Да, — прошептал он, так тихо, что голос стал едва слышным дыханием, — да.

Он думал, что только он сам может услышать этот ответ, поэтому повторял его снова и снова.

Лу Чжао не поднял головы, не открыл глаз. Хоть и хотел посмотреть на Бай Ли, но каждое это "да" будто давило на грудь, не позволяло дышать. Он не посмел.

Дождливая ночь в Империи была долгой и тяжёлой. За окном всё размывалось водой.

Бай Ли и Лу Чжао молча слушали дождь, не тревожа друг друга.

На следующее утро небо прояснилось.

Бай Ли сидел на кровати, долго пребывая в ступоре, потом застонал, уткнувшись в ладони.

Как же он, господин Бай, докатился до такого? Стал мишенью для человека, напившегося до беспамятства, без всякого шанса на сопротивление.

Провозился на кровати ещё какое-то время, не услышав снаружи ни звука. Только тогда Бай Ли оделся, тихонько открыл дверь и осторожно выглянул в коридор.

Стоило ему приоткрыть её — как встретился взглядом с Лу Чжао, стоявшим в зале и неспешно потягивавшим бутылку питательной смеси.

Лу Чжао выглядел как обычно, ни следа каких-либо эмоций. Его взгляд задержался на взъерошенной шевелюре Бай Ли, потом он спокойно допил содержимое бутылки.

— Э-э, — неловко рассмеялся Бай Ли, но сразу понял, что смех его звучит слишком фальшиво. Выпрямился, натянул на лицо обычную ухмылку: — Так рано встал, генерал-майор?

— В корпус, — отозвался Лу Чжао спокойно.

Бай Ли мысленно дал себе пощёчину. Дурак, зачем вообще рот открывал? Лу Чжао всегда уходил в это время — стандартный рабочий график, но он, Бай Ли, весь с вечера сбит с толку, даже это забыл.

— А, ну да, — господин Бай изобразил на лице важность, кивнул как солидный человек: — Так это я — в дружеский визит. Ты вчера ведь немало выпил, речь уже к концу пошла косая, сам себе противоречил.

Чушь собачья. Сколько Лу Чжао выпил — Бай Ли точно не знал, но что слова у него были не только внятные, но и хлёсткие — это он прекрасно помнил.

Но Бай Ли решил этот момент не поднимать. Внимательно посмотрел на Лу Чжао, пытаясь уловить хоть намёк — помнит тот что-нибудь или нет.

— Хань Мяо звал. Его партнёр тоже был, — сказал Лу Чжао, как бы вскользь. — Вот и выпил чуть больше.

Говорил спокойно, естественно. Бай Ли вглядывался, но всё равно не мог понять — помнит ли он вчерашнее.

Он и сам раньше часто бывал на таких посиделках с солдатами — когда компания собиралась из сплошных альф, никто не стеснялся пить. Вечер заканчивался тем, что половина была в отключке. А утром — ни сна, ни воспоминаний, как добрались домой.

Бывало, он с Сы Ту напивались так, что потом находили себя с разбитыми лицами. Вспоминали, что подрались — а вот почему и как, уже не помнили. Так и шли на службу с синяками. Сы Ту бил сильно, Бай Ли не раз ходил с опухшей физиономией.

Так что опыт у него был. И он искренне надеялся: Лу Чжао тоже всё забыл.

— А, да, — кивнул он многозначительно, — партнёра Хань Мяо зовут Чэнь Нань, да?

Лу Чжао бросил на него взгляд.

— Я не подслушивал! — поспешно воскликнул Бай Ли, — Это ты сам мне вчера сказал! Помнишь?

Лу Чжао передал пустую бутылку робо-дворецкому, неторопливо открыл вторую — восстановительную. Принялся пить так же спокойно.

Это убивало Бай Ли. Терпеть не мог, когда вот так — молчаливо, без ответа, держат в неведении.

Наконец Лу Чжао проговорил:

— Большинство людей, когда напьются, ничего не помнят.

И тут сердце Бай Ли упало. Прямо-таки рухнуло.

Логично. После такого запоя кто бы что помнил? Да и ничего особенного вчера не было. Ни поцелуев, ни... ну, вообще ничего. Только пара слов.

Сердце у него, хоть и упало, но так резко, что возникла странная пустота. Будто что-то из него выдернули.

Бай Ли не стал разбираться, что именно вызвало такую реакцию. Просто расслабился, почесал затылок и пошёл в ванную.

— Генерал-майор, ты сколько же вчера влил в себя? — болтал он, как всегда, — Это ж никуда не годится. Как это Хань Мяо тебя так налил? А Хо Цун, почему не остановил?

Бормотал без умолку, как всегда по утрам.

Лу Чжао тем временем допил вторую бутылку, достал ещё две из холодильника и поставил на стол — точно по привычке, как делал это Бай Ли.

Когда он переоделся в форменную куртку корпуса и стал надевать ботинки у входа, Бай Ли как раз вышел из душа — волосы ещё мокрые, ступал босиком по полу, оставляя за собой следы.

— Что, генерал-майор, сегодня задержался? — удивился он, — Похмелье замучило?

Лу Чжао подумал — всё-таки спросил. Значит, не собирается закрывать глаза на вчерашнее.

— Нет, — ответил он, не поднимая глаз. — На следующей неделе приём у Тан, нужно уточнить время. Я Хо Цуну передам.

У корпуса хоть и относительно свободный режим, но иногда появляются срочные поручения. Обычно адъютанты держат графики офицеров под контролем.

Бай Ли только тогда вспомнил, что так и не проверил расписание этого приёма. Точнее, просто не хотел проверять. Теперь, когда Лу Чжао напомнил, он кивнул:

— Гляну, потом скину тебе.

При этом он ещё и дразнил робо-дворецкого, бегавшего за ним и подтиравшего воду с пола. Бай Ли засмеялся — искренне и весело.

Но Лу Чжао, глядя на эту улыбку, вспоминал совсем другую картину — ту, что была вчера вечером, когда лицо Бай Ли залилось красным.

Этот чёрт снова прячется.

И тут он заговорил:

— Обычно, когда напиваются, многое забывают...

— А? — не понял Бай Ли.

Лу Чжао стоял у двери, говорил спокойно:

— Я — не забываю.

Бай Ли будто током ударило. Он замер. Он — как дерево с перцем, всё внутри задрожало.

— Всё, что я делаю, я помню. Всё, что говорю, — тоже, — Лу Чжао поправил складки на штанине, взглянул на него. — А хочешь ты это помнить или нет — это уже твоё дело.

Он достал личный терминал, глянул на время, и вышел за дверь.

Дверь закрылась с отчётливым щелчком.

Бай Ли почувствовал, будто это он сам треснул. Внутри.

Он сломался.

Так играть нельзя. Это нечестно, генерал-майор. Ты же, чёрт возьми, генерал-майор, разве ты не должен быть выше такого?

Он отступил на пару шагов. Вся вчерашняя ночь прокрутилась у него перед глазами. Лу Чжао всё помнил. А что именно?

Он ведь потом ещё и заснул — пришлось будить его, чтобы уложить в спальню.

Постой... он тогда точно спал? Бай Ли даже думать не решился.

Слишком стыдно.

Робо-дворецкий, весело оббегая его, пищал:

— Хозяин~ Обнаружено повышение температуры и учащённое сердцебиение~ Ай-яй-яй, что же вы там думаете втихую от меня?~

Бай Ли прикрыл пылающие уши ладонями и хотел провалиться сквозь землю.

Он снова вспомнил тот взгляд Лу Чжао на прощание. Без особых эмоций, без интонаций — но как будто в нём горели четыре слова:

«Ну давай, не ссы».

Лу Чжао — чертовски дерзкий. Гораздо дерзче, чем Бай Ли.

Время, когда Лу Чжао обычно уже бывал в корпусе, давно прошло, а его летающая машина всё ещё двигалась по эстакаде.

Стоило ему представить, как Бай Ли стоит, как громом поражённый, как вчерашняя злость вся испарилась.

Радость, оказывается, усиливается, если основана на смущении Бай Ли.

Всю ночь он почти не спал — всё из-за злости. Генерал-майору Лу когда ещё приходилось терпеть такое? Стоило вспомнить то «запасной выход», как тут же хотелось врезать Бай Ли.

Но вспомнив то сдавленное «да», что гремело в сердце, Лу Чжао снова сник.

Он сам не знал, какого ответа ждал. Вчера тоже — выпив, зациклиться было легче. Не мог понять, почему Бай Ли так легко обошёл тему его помолвки с Тан Кайюанем. Выпил — и стал требовать, чтобы тот хоть как-то отреагировал. Хоть разозлился.

Но теперь Лу Чжао понял — даже если бы Бай Ли разозлился, он бы всё равно не успокоился.

Всю жизнь Лу Чжао знал, чего хочет. В детстве — поступить в военную академию, потом — пилотировать мехи, затем — попасть в элитный корпус. Всё было по шагам, точно и ясно.

А вчера он осознал, что не знает, чего хочет от Бай Ли.

Он хотел, чтобы тот сразу убрал руку с лица. Хотел, чтобы «да» прозвучало не тогда, когда Лу Чжао уже заснул. Хотел, чтобы Бай Ли сам вышел из своей тени.

Он думал всю ночь. И понял, что даже не знает, как вытащить его оттуда. Ждать? Но он не хочет ждать. С какой стати он должен ждать?!

Личный терминал запищал. Пришло сообщение. Искусственный интеллект зачитал его:

— Хо Цун: Генерал-майор, вы не забыли, у нас сегодня утренняя встреча с новобранцами? Вы где вообще?

Ответ Лу Чжао был краток: «Дорогу перекрыл.»

Хо Цун: «...Что?»

Возможно, вперёд идти страшно. Никто не знает, хорошо это или плохо. Но Лу Чжао точно знал одно: он не даст Бай Ли бежать назад.

Он ещё не разобрался в себе до конца. Но в одном был уверен: он не станет терпеть. Он разобьёт в щепки скорлупу, в которую Бай Ли прячется. Он взорвёт все его запасные выходы.

Ты хочешь отступить?

Больше некуда.