Этот альфа дефективен [Интерстеллар]

Тан Сяо был настоящим воплощением старой имперской аристократии — вежливость, в которой едва скрывалась высокомерие. Его черты лица были на шесть-семь десятых схожи с Бай Ли, только вот в его взгляде не было той дерзкой распущенности, присущей последнему.

Начало встречи вышло совсем неудачным — Бай Ли буквально с порога огрел его словами, отчего Тан Сяо чуть не поперхнулся от злости. Он кашлянул, скрывая досаду, и произнёс:

— Не ожидал встретить господина Бай в легионе. Как ваше здоровье в последнее время?

Лу Чжао нахмурился.

Отношения между Бай Ли и семьёй Тан были не каким-то особым секретом. Старик Бай никогда не одобрял брак дочери с Тан Сяо — считал, что тому не доверишь даже лампу, а не то что чувства. Но дочь была без памяти влюблена, рыдала, устраивала сцены, и в конце концов отец, тяжело вздохнув, уступил.

Только вот "уступил" — не значит "одобрил". Старик был кремень, гнул свою линию до последнего. Чтобы Тан Сяо получил хоть какие-то дивиденды от этого брака, ему пришлось пойти на уступку — разрешить, чтобы первый ребёнок пары был воспитан дедом, в семье Бай.

Это было пощёчиной. И отпечаток от неё на лице семьи Тан не сходил долгие годы.

Те годы для Тан Сяо были, мягко говоря, унизительными. Лишь когда его жена родила второго ребёнка — альфу, — он наконец смог вздохнуть с облегчением, закатил пышнейший приём, и прямо на глазах у старика Бая и Бай Ли торжественно заявил, что новорождённый — его единственный сын.

С того самого дня Бай Ли окончательно закрепился в семье Бай, как выскочка, выскочивший будто из камня.

Эти старые истории Лу Чжао знал отчасти. Да и в обществе было известно, что отношения между семействами Бай и Тан — весьма непростые. После смерти старшего Бая у Бай Ли вообще не осталось родственников, и с Танами он не поддерживал никаких связей. Даже когда Бай Ли был тяжело ранен, от семьи Тан не поступило ни весточки.

Наверное, именно поэтому вопрос Тан Сяо о здоровье Бай Ли вызвал у Лу Чжао неприятный осадок.

А Бай Ли будто и не заметил неловкости. Он неторопливо подошёл к Лу Чжао, вальяжно произнёс:

— Да всё нормально. Вон, с утра пораньше приехал доставить нашего младшего генерала на работу. — Его взгляд скользнул по Тан Сяо. — Я, видите ли, своего партнёра на службу привёз. А вы, господин Тан, кого в легион провожаете?

Тан Сяо не успел ответить, как Бай Ли уже продолжил:

— Ай, точно, я же и забыл — у вас-то и провожать некого.

Так и есть. Тан Сяо хоть и был альфой, физически уступал требованиям первой линии. Даже в околобоевую часть его не взяли бы.

Его младший брат, по происхождению, был главным героем в оригинале — тело у него было крепкое, но ментальные способности страдали. До того, как ему "вручили" золотой палец, он едва тянул на второстепенные гарнизоны где-нибудь на периферийных планетах. Но Танам это было не по вкусу — отдавать единственную надежду в захолустье. Они напрягли все связи, чтобы протащить его в Первый легион. Не успели. Герой пропал без вести после налёта космических пиратов.

Вот тебе и связи — теперь сначала надо тело искать.

Ищут уже больше двух лет.

Так что кого Тан Сяо собрался провожать? Некого.

Он сунул Бай Ли палку, Бай Ли ответил бревном. В своём стиле. Ни шагу назад.

Лу Чжао вдруг вспомнил ту фразу Бай Ли: "Ты мне врезал — я тебе до крови, это ж у нас в армии традиция".

Судя по выражению лица Тан Сяо, этот "старый аристократ" не смог тягаться с избалованным молодым волком. Лицо у него стало чёрным, как сковорода, губы дрожали от злости:

— Вы... вы серьёзно считаете, что это уместно?! Он вам, между прочим, брат...

Он запнулся. Видимо, понял, что с Бай Ли такие разговоры — впустую. Привёл себя в порядок, заговорил снова:

— Я пришёл в легион по личным делам. Слышал, что недавно вы были в отпуске, майор Лу, вот и хотел поговорить.

С тех пор, как они расстались после обсуждения расторжения помолвки, Лу Чжао не видел Тан Сяо. Услышав это предложение, он открыл рот, собираясь ответить, но тут вмешался Бай Ли:

— Нет. Не поговорите. У него тренировка. Освободите проход, а то ему придётся вас обходить. А у вас, судя по габаритам, это будет ещё тот крюк.

Тан Сяо был слегка располневшим, не сильно, но сам-то он по внешности всегда щепетилен. Самая больная тема — возрастное расширение талии. Несколько секунд он даже не понял, в чём оскорбление, а потом лицо его снова перекосило:

— Господин Бай, неужели вы думаете, что можете решать за майора Лу?

— Я, бля...

Бай Ли хотел было ляпнуть что-то ядреное, но взглянул на Лу Чжао.

Ругаться — ругался, но знал, кто рядом. Не хотел, чтобы Лу Чжао подумал, что он использует его как прикрытие для разборок.

Они встретились взглядами. Уголки губ Лу Чжао чуть дернулись вверх.

И Бай Ли гордо вскинул голову:

— Да, я, бля, могу!

Такой уверенности у него давно не было — не удивительно, что Тан Сяо чуть не рухнул в обморок от злости. Аристократическое достоинство удержало его от скандала, он попытался собраться и обратился напрямую к Лу Чжао:

— Майор, у меня действительно есть к вам разговор. Когда вам будет удобно?

— Обращайтесь в легион по официальному каналу, — голос Лу Чжао был холоден. — А сейчас — пройдите. Не хочу обходить.

Интересно, что раньше он об этом не задумывался, но после слов Бай Ли действительно понял, что ленится делать круг.

Тан Сяо считал, что он понимает Лу Чжао.

Этот мальчишка вырос на окраинах Империи, с больным отцом. Едва поступил в гражданскую школу — отец умер. С тех пор он порвал связи с "миром" и полностью ушёл в армию. На тот момент единственной его связью с Империей была помолвка с семьёй Тан.

Наверное, поэтому Тан Сяо был уверен, что Лу Чжао его уважает. Да и сам был им доволен. Если бы не ранение на войне...

Но теперь выражение лица Лу Чжао ясно говорило: ничего больше нет. Всё в прошлом.

— Тогда когда у вас будет свободное время?

— Если вам совсем нечем заняться, господин Тан, займитесь фитнесом, — снова встрял Бай Ли. Повернулся к Лу Чжао, улыбнулся. — Сердечко моё, может, обойдёшь всё-таки? А то устанешь тут с ним бодаться.

Лу Чжао: "......"

Сердечко?!

Он и не подозревал, на какие глубины может опуститься лексикон Бай Ли. Всё это — отголоски его бурной юности в кругах золотой молодёжи.

Лицо Тан Сяо потемнело ещё сильнее:

— Господин Бай, вы не имеете права вмешиваться. Майор сам решит — говорить со мной или нет.

— Вот уж нет, я вмешиваюсь исключительно из любви. — Бай Ли облокотился на спинку стула, задрал подбородок. — Всё, что я говорю, моему супругу приятно слышать. Потому что я — его законный партнёр. — Его взгляд обжёг лицо Тан Сяо. — А вы кто, простите?

Казалось, это просто шутка, но Лу Чжао вдруг понял — в словах Бай Ли проскальзывает нечто большее: презрение и отвращение.

Такого от Бай Ли он ещё не видел.

Тан Сяо был унижен. В глазах — искры. Несколько секунд он молчал, затем фыркнул:

— Думаю, мои отношения с майором Лу глубже, чем вы можете представить.

Как только он произнёс это, взгляд Лу Чжао мгновенно изменился. Он прищурился, посмотрел прямо на Тан Сяо.

Про ту помолвку знало очень мало людей. По намёкам Тан Сяо, Бай Ли, похоже, всё ещё в неведении.

Лу Чжао сам не придавал этому значения. Но не хотел, чтобы Бай Ли узнал — и тем более не от чужих.

Атмосфера резко накалилась.

— Раз майор занят, тогда я побеседую с господином Бай, — Тан Сяо быстро восстановил самообладание, даже улыбнулся Бай Ли. — Мы ведь давно не виделись. Поболтаем за чашкой чая?

По оригиналу, Бай Ли должен был узнать о помолвке только от самого главного героя. И тогда всё его внутреннее равновесие рушилось. Он вёл себя как раненый зверь. Устроил Лу Чжао настоящую атаку феромонами и...

Но теперь всё было иначе.

Сейчас он знал.

И не собирался спрашивать Лу Чжао ни о чём. Если тот не говорит — значит, так тому и быть.

Он даже почти убедил себя, что когда-нибудь они об этом поговорят — и всё.

Но сейчас, услышав намёк Тан Сяо, он понял: нет, он, возможно, просто наивен.

— Проходи, цветочек, — сказал Бай Ли.

Лу Чжао посмотрел на него.

Бай Ли улыбался, но глаза были опущены:

— Всё нормально. Я ведь тоже занят, надо в исследовательский центр заглянуть. Так, парой фраз перекинемся.

Лу Чжао смотрел на него. Это выражение лица ему было незнакомо.

— Я...

— Иди, Лу Чжао. Неужели ты мне не доверяешь?

Дело не в доверии. Просто что-то в этом моменте было не так.

Бай Ли слегка сжал его ладонь:

— Всё нормально. Потом поговорим.

Этот жест разрядил напряжение. Лу Чжао кивнул, взглянул на Тан Сяо и, не сказав ни слова, ушёл в сторону легиона.

Этот взгляд был как лезвие. Даже опытный Тан Сяо вздрогнул — он понял: связи с Лу Чжао больше нет. Всё кончено.

Он проводил его глазами, сердце тоскливо сжалось.

Но разорвать связи — это не всегда так просто, как кажется.

— Господин Бай, здесь неподалёку есть маленький ресторанчик, который мне нравится. Пойдёмте, поговорим?

Бай Ли молча провожал взглядом спину Лу Чжао. Только когда тот скрылся, он повернулся к Тан Сяо и улыбнулся — холодной, безжизненной улыбкой:

— Пошли, господин Тан.

Маленький ресторан в это время дня был почти пуст. Тихо и спокойно.

Тан Сяо хотел было заказать отдельную кабинку, но Бай Ли, едва войдя, без колебаний занял столик у окна, небрежно откинулся на спинку стула, раскинув руки по его краям. Судя по позе, вставать он не собирался.

Есть такие люди, с которыми любые приличия — впустую.

Брови господина Тана слегка дернулись, но он всё же сел напротив. Прежде аккуратно расправил подол одежды, затем рукава и воротник. Лишь закончив весь этот ритуал, он вновь натянул на лицо вежливую, аристократическую улыбку и прочистил горло:

— Господин Бай, вот здесь...

Бай Ли поднял руку, показав жест «стоп», и глянул на экран терминала:

— Тан Сяо, ты и я — мы друг друга прекрасно знаем. Говори прямо, без кружев.

Одно это предложение полностью стерло улыбку с лица Тан Сяо.

Да уж, с таким как Бай Ли церемониться бессмысленно. Если бы он был сговорчивым, давно бы уже голову склонил, не пришлось бы сейчас вот так терпеть.

Маска вежливости постепенно сползала с его лица. Он заговорил спокойно, но прямо:

— Полмесяца назад с нами вышел на связь Кайюань.

Рука Бай Ли, державшая терминал, чуть замерла. В глазах мелькнуло удивление.

«Кайюань» — тот самый, о ком подумал Бай Ли. В оригинале — главный герой, младший брат по отцу, Тан Кайюань. По канону, он должен был выйти на связь с центральной семьёй Тан только после злополучного званого ужина. А теперь — раньше?

Видя замешательство на лице Бай Ли, Тан Сяо усмехнулся, не скрывая удовлетворения:

— Он возвращается на столичную планету.

Пальцы Бай Ли слегка постучали по столу:

— Когда?

— Кайюань говорил — к концу следующего месяца. Изначально я хотел сделать из его возвращения сюрприз для всех на приёме, но он ответил, что у него пока есть незавершённые дела, нужно подождать.

"Незавершённые дела?" — Бай Ли чуть не рассмеялся. Да уж, помнил он эти «дела». В оригинале Тан Кайюань застрял на диком, неосвоенном астероиде, где его спас и приютил некий парень. Мальчик влюбился в него по уши, ни на шаг не отходил. А Кайюань, сам весь в грёзах о каком-то столичном сынке знатного рода, лишь умело водил «спасителя» за нос.

Бай Ли тихо усмехнулся, но сердце его было пустым, как пучина.

Он вдруг вспомнил один сон — сон во время имперского сезона дождей: он, ливень и пёс. Кто-то приходил, но всегда уходил. Никто не задерживался.

Тан Сяо, не дождавшись ответа, продолжил сам:

— Я обсудил это с моей супругой. Мы решили, что, раз Кайюань возвращается с реальным боевым опытом, самое время попробовать его устроить в Первый легион. У тебя там ведь остались связи, не так ли? И с Лу Чжао у вас отношения хорошие. Ты мог бы поговорить с ним...

— Тан Сяо.

Голос Бай Ли был тих, спокойный. Но в эту секунду над ресторанчиком словно опустился свинцовый колокол. Давление альфовского феромона обрушилось на помещение так стремительно, что официант с подносом в руках, проходя мимо, споткнулся, поскользнулся, и весь заказ с грохотом полетел на пол.

Сам Тан Сяо, хоть и был альфой, словно приклеился к сиденью, не в силах встать. Лицо побледнело, в висках стучало, дыхание перехватило.

— Бай Ли, ты... ты перегибаешь...

Бай Ли криво усмехнулся:

— А я разве не говорил? Моё имя пишется как «Бай Ли», а читается как «перегибаю».

Он подался вперёд, глядя прямо в лицо Тан Сяо. Постучал пальцем по столу — легко, ритмично, почти лениво:

— Ты ведь уже не молод. Неужели и в самом деле нужно, чтобы я тебя учил, как говорить?

Давление росло. Даже находясь на расстоянии, персонал ресторана ощущал эту силу.

Тан Сяо держался, сжав зубы, но недолго. Голова словно разрывалась изнутри, и он наконец сдался:

— Мы с супругой... просто хотели, чтобы ты и майор Лу помогли немного моему сыну.

— Ага, — отозвался Бай Ли. Давление тут же спало.

Тан Сяо не успел даже перевести дух, как услышал:

— Ну ты и мечтатель.

Воздух снова замер.

Тан Сяо едва не захлебнулся от ярости. Вот он — вот этот тон, вот это выражение лица. Один в один, как у старого Бая. Тогда тот тоже смотрел на него с таким презрением, с такой холодной уверенностью в своей правоте, что хотелось вцепиться ему в горло.

Да, старик воспитал сына себе под стать.

Он знал это с самого первого дня, когда взял на руки новорождённого — этот ребёнок точно не будет его союзником.

В иной ситуации он бы уже встал и ушёл. Но не сейчас.

Смерть отца серьёзно пошатнула положение семьи Тан. В армии у них больше не осталось надёжных каналов. Единственный способ протолкнуть Кайюаня в Первый легион — через Бай Ли или Лу Чжао. Тан Сяо глотал унижение, как лекарство.

— Ладно, — процедил он. — Не хочешь — не надо. Я просто озвучил идею. Потом напрямую поговорю с Лу Чжао. Он, в отличие от некоторых, умеет смотреть шире. Я уверен, он не откажет Кайюаню.

— Серьёзно? — Бай Ли склонил голову набок, выражение лица стало почти наивным. — Ты правда думаешь, что мой партнёр будет помогать тому ублюдку? Кто он вообще такой?

Слова Бай Ли вонзились как иглы. У Тан Сяо дрогнул глаз. Перед внутренним взором сразу встал старик Бай, с тем же выражением — как же он его ненавидел!

Голос Тан Сяо сорвался:

— Ты — ты такой же, как и твой чёртов отец! Всю жизнь презирали нашу семью! Я тебе скажу: если бы не Лу Чжао... если бы он тогда согласился, он бы уже давно женился на Кайюане! Не тебе, калеке, было бы место рядом с ним!

Тишина.

Раздался лёгкий щелчок — Бай Ли положил терминал на стол.

Тан Сяо только теперь понял, что сказал.

Он поднял глаза... и оцепенел. Взгляд Бай Ли был ледяным. Не просто злым — мёртвым.

Этот человек, его собственный сын, которого он никогда не воспитывал, которого презирал, — сейчас смотрел на него, как на врага.

Бай Ли снова постучал пальцем по столу. Спокойно. Мягко.

— Не согласился на что?

— ...Я... — голос Тан Сяо стал хриплым. — Я ошибся. У них были дружеские отношения в юности. Вот и всё.

Бай Ли вдруг слегка улыбнулся. Склонился вперёд — его поза могла показаться близкой, почти доверительной.

— Ты помнишь, что я тебе говорил в тот раз, когда увидел синяк на лице твоего супруга?

Тан Сяо вздрогнул. Он уже плохо помнил тот день.

Бай Ли тогда был ещё молод, но уже неуправляем. На каком-то приёме он влепил Тан Сяо удар в лицо. Тот хотел было ответить, но не успел — феромоны Бай Ли буквально прижали его к полу. Он не помнил, как всё закончилось — только головокружение и кровь из носа. Позор утаили, чтобы не выносить сор из избы. А Бай Ли... получил нагоняй от деда, но больше — ничего.

С тех пор Тан Сяо ни внешне, ни внутренне, не признавал Бай Ли за сына.

Это был ублюдок. Фанатик. Маньяк.

Он бил до тех пор, пока противник не заливался кровью.

Он вспомнил, как Кайюань недавно рассказал о своём прорыве в ментальной силе, и как он, ослеплённый гордостью, позволил себе забыть, с кем имеет дело.

Вот только зря.

Очень зря он тогда не позволил Лу Чжао уйти.

Палец Бай Ли снова лёгко коснулся стола. Ритмично. Угрожающе.

Как те удары, что однажды летели в лицо Тан Сяо — один за другим, как гвозди в крышку гроба.