6 часть.
Начальник с усмешкой грубо поднял Феликса с пола, заставляя его встать на колени. Начальник запрокинул его голову назад, обнажив уязвимое горло, и обхватил его своими толстыми пальцами, медленно сжимая его горло. Глаза Феликса расширились от нехватки воздуха, по лицу потекли слезы беспомощности.
— Смотри, Хёнджин, — начальник говорил спокойно, почти ласково, глядя прямо в глаза пленнику. — Его последние секунды будут на твоей совести. Ты привел его сюда.
— Стойте! — голос Хёнджина сорвался на отчаянный вопль. Он рванулся вперед, но кандалы и руки охранников держали его с железной хваткой. — Прошу, остановитесь! Пустите меня! Феликс! Я все скажу! Все документы, все коды! Я всё отдам!
Начальник медленно поднял голову, его глаза сузились. —А что ты мне такого расскажешь, предатель? — он плюнул на пол. — Мне от тебя уже ничего не нужно. Твои секреты ничего не стоят.
Начальник разжал пальцы, и Феликс рухнул на бетон, судорожно хватая ртом воздух, его тело сотрясал мучительный, хриплый кашель.
Затем начальник подошел к Хёнджину. Схватив его за волосы, он с силой швырнул его на грязный, залитый кровью пол рядом с Феликсом.
— Не буду трогать твоего щенка, — прошипел Начальник, над ними. — Буду ломать тебя. Пусть твой любимый смотрит.
Начальник поднял ногу, чтобы нанести удар, но в этот момент дверь распахнулась. В помещение вбежал запыхавшийся солдат.
— Простите, что прерываю, товарищ начальник! Срочное сообщение из центра!
Начальник замер, его лицо исказила гримаса ярости. Он бросил на Хёнджина взгляд, полный немого обещания будущей расплаты. —Это не конец, — бросил он им и, развернувшись, вышел, громко захлопнув за собой дверь. Щелчок замка прозвучал как приговор.
Не теряя ни секунды, Хёнджин подполз к Феликсу, который лежал, сжавшись в комок от боли.
—Феликс... Феликс, прости меня, —голос Хёнджина срывался на рыдания. Он осторожно, боясь причинить еще больше боли, прикоснулся к его плечу. — Ты здесь только из-за меня. Я тебя вытащу отсюда, клянусь. Я все сделаю...
Феликс медленно открыл глаза. Его лицо было бледным, испачканным грязью и слезами, но в уголках его губ дрогнула слабая, старающаяся быть храброй улыбка. —Почему ты извиняешься, Хён? — прошептал Феликс. — Пожалуйста, не извиняйся... Мы вместе... мы вместе отсюда убежим, Хён.
Хёнджин, не в силах сдержаться, обнял его, забыв об осторожности.
— Ай! — Феликс вздрогнул и застонал. — Спинка... еще не зажила, Хёнджин.
Хёнджин отстранился, чтобы посмотреть на него, и его пальцы нежно погладили щеку Феликса. По его собственному лицу текли слезы, капая на окровавленное лицо.
— Все хорошо, Ликс? — спросил Хёнджин, едва выговаривая слова.
— Да... все отлично, — солгал Феликс, пытаясь улыбнуться шире, хотя боль сводила его лицо судорогой. — Мне просто нужно... отлежаться пару дней, и все пройдет.
— Обещаю, Ликс, ты выберешься отсюда, — прошептал Хёнджин, его слова прозвучали не как пустое утешение, а как клятва, высеченная в камне. Он не отрывал взгляда от Феликса, стараясь вложить в этот взгляд всю свою решимость, всю свою силу, всю оставшуюся надежду.
Феликс смотрел в его глаза, и сквозь пелену собственной боли и страха он видел нечто настоящее. Он видел не просто сурового солдата, а человека, чье лицо в тусклом свете подвала было искажено не болью от ран, а мукой от бессилия. Он видел теплоту, пробивавшуюся сквозь суровую маску, неприкрытую искренность, которую Хёнджин, казалось, давно похоронил в себе. В этих темных, глубоких глазах он читал не ложь и не жалость, а твердое, непоколебимое обещание. Это был взгляд человека, который уже потерял слишком много и готов был на все, чтобы не потерять его.
— Мы вместе, Хёнджин, — выдохнул Феликс, его голос был слабым, но упрямство горело в его взгляде. Он из последних сил сжал руку Хёнджина. — Мы вместе сбежим. Обещай мне. Обещай, что не бросишь меня и не бросишься спасать меня в случае чего.
Хёнджин почувствовал, как что-то сжимается у него в груди. Эта просьба была страшнее любой угрозы. Она связывала его по рукам и ногам, но одновременно давала силу, которой у него не было секунду назад. Он не мог пообещать выжить, но он мог пообешать не сдаваться.
— Обещаю, — голос Хёнджина прозвучал низко и хрипло, но абсолютно четко. Это было самое важное обещание в его жизни. Он склонился ниже, так что их лбы почти соприкоснулись, и повторил тише, только для него: — Обещаю. Мы будем вместе. До конца.
*****************
Дверь распахнулась, и в проеме возникла мрачная фигура начальника. Его холодный взгляд скользнул по двум фигурам, сбившимся в кучу на грязном бетонном полу. Они уснули, истощенные болью и голодом, но даже во сне их пальцы были сплетены — хрупкая попытка найти опору в кошмаре.
Начальник с тихим презрительным хрипом подошел и с размаху пнул Хёнджина сапогом в живот. Тот резко свернулся калачом, издав сдавленный, хриплый стон. Боль, острая и жгучая, пронзила его тело, вырывая из объятий забытья.
— Теперь твоя очередь, предатель, — прошипел начальник, наклоняясь и с силой впиваясь пальцами в волосы Хёнджина. Он грубо приподнял его, заставляя встать на колени.
Шум и стон разбудили Феликса. Его глаза, затуманенные болью и голодом, с ужасом увидели, как начальник обрушивает на Хёнджина град жестоких ударов. Кулак со всей силы врезался в лицо, разбивая губу, следующий — в солнечное сплетение, выбивая воздух. Хёнджин пытался прикрыться, но его движения были слабыми и запоздалыми.
Не думая о последствиях, Феликс подполз на четвереньках и обхватил руками сапог начальника, прижимаясь к грязной коже лбом.
— Пожалуйста... пощадите его... — его голос сорвался на рыдании, слезы текли по грязным щекам. — Прошу, отпустите нас... Мы больше не можем...
Начальник резко развернулся. Его лицо исказила гримаса брезгливости и ярости. —Надоели! — рявкнул он и с силой ударил Феликса по лицу.
Тот беззвучно рухнул на пол, голова его глухо стукнулась о бетон. Сознание помутнело, в ушах зазвенело.
— Как все вы меня бесите, — бросил начальник в пространство и, плюнув рядом с телами, вышел, снова захлопнув дверь. Щелчок замка прозвучал как похоронный звон.
*******************************
Прошло два дня. Два бесконечных дня без еды, без воды, в кромешной тьме, наполненной лишь стонами, болью и запахом крови. Их силы были на исходе.
Хёнджин боялся. Не за себя — он уже смирился со своей участью. Его страх был иным, леденящим душу: если они останутся здесь, умрет Феликс. Пусть лучше умрет он сам, Хёнджин, но только не этот светлый, наивный парень, который попал в эту мясорубку только из-за него.
На рассвете третьего дня Хёнджин проснулся раньше. Его губы в темноте нашли макушку головы Феликса, и он задержал на ней едва ощутимый, дрожащий поцелуй — прощание, благодарность и клятву.
Осторожно, но настойчиво Хёнджин растормошил Феликса. —Просыпайся... Тихо...
Феликс застонал, пытаясь сфокусировать взгляд в темноте. —Что... что такое? Ты меня испугал...
— Сегодня ночью ты должен будешь бежать, — голос Хёнджина был тихим, но твердым, как сталь. — Сюда ровно в полночь заходит один солдат — проверить, живы ли мы. Это наш единственный шанс, Феликс. Единственный. И мы должны им воспользоваться. У нас есть целый день на то, чтобы решиться.
--
1070 слов.