6
Город горел огнями. Шумная суета Монако сменялась вечерней роскошью, когда солнце уступало место небу, затянутому облаками, похожими на шёлковую вуаль. Зеркальная поверхность моря отражала мерцающие огни яхт, и Кендалл почти могла почувствовать, как этот вид захватывает дыхание, будь она на балконе, с бокалом шампанского, наблюдая за всем этим. Но её реальность была иной.
Она нервно поправила чёрное платье, которое едва сковывало движения, но ощущалось на теле словно что-то совершенно не её. Оно подчеркивало плечи, оголяло спину, а в сочетании с каблуками делало её выше, чем обычно. Увереннее. Сильнее. Она надеялась, что эта иллюзия обманет и её саму.
Мероприятие обещало быть роскошным. И не просто роскошным — неоновой вспышкой в её относительно спокойной, но уже публичной жизни. Ещё утром она говорила себе, что это просто ужин. Обычный. Ужин. Но теперь она стояла в огромном холле, окружённая незнакомыми лицами, а её сердце билось слишком громко, будто кто-то включил на полную громкость метроном прямо в её груди.
Её взгляд скользнул по толпе. Журналисты с камерами и микрофонами блуждали среди гостей, пытаясь поймать тех, кто выглядел достаточно расслабленно, чтобы не отказаться от короткого интервью. Повсюду мелькали знакомые лица: гонщики, менеджеры, инженеры. Они смеялись, поднимали бокалы, пожимали друг другу руки, как будто это был их естественный, привычный мир.
Но для неё это была чужая планета.
Глубокий вдох. Острая, почти колючая мысль: ты здесь не просто так. Ты здесь, потому что заслужила это место.
Она не успела до конца прокрутить эту мантру в голове, когда заметила его.
Шарль стоял чуть поодаль, окружённый несколькими людьми, которых Кендалл не узнала. Его улыбка была той самой — непринуждённой, будто он был хозяином этого вечера. Он что-то говорил, и люди вокруг смеялись, как будто его слова могли подсластить даже самое скучное мероприятие.
Она отвела взгляд.
Кендалл ненавидела себя за то, что не могла просто проигнорировать его присутствие. Это не было вызовом, который она могла бы принять, или преградой, которую она могла бы преодолеть. Это было что-то другое.
Глубже.
— Лэнгфорд.
Она обернулась. Голос звучал рядом, мягко, но с той самой интонацией, которую она уже ненавидела.
Шарль стоял слишком близко, его взгляд был слишком прямым, слишком уверенным.
— Ты всегда так внезапно появляешься? — спросила она, пытаясь взять себя в руки.
— Только когда хочу произвести впечатление, — ответил он, и его голос звучал слишком невинно, чтобы быть правдой.
Его взгляд скользнул по её фигуре, быстро и почти незаметно, но Кендалл заметила. Она сжала губы, ощущая, как в груди загорается злость.
— Ну что ж, поздравляю. Ты справился.
Он усмехнулся, сделав вид, что не уловил её сарказма.
— Неужели ты нервничаешь?
— Почему ты так думаешь? — Она сделала шаг назад, но он не отступил.
— Потому что ты выглядишь так, будто хочешь кого-то ударить.
Она закатила глаза, но не ответила.
Шарль продолжил.
— Расслабься, К. Это всего лишь ужин.
— Ужин с сотней людей, которые оценивают каждое моё движение. Приятно, конечно, что ты считаешь это незначительным.
Он наклонил голову, будто изучая её, и снова улыбнулся.
— Ты боишься, что они заметят, насколько ты хороша?
Его слова задели её. Но не так, как он, вероятно, хотел. Они напомнили ей, что её место здесь — не подарок. Она заслужила его.
— Мне не нужно твоё одобрение, Леклер.
— Я и не предлагал.
На этот раз она не смогла сдержать усмешку. Блондинка скрестила руки на груди, слегка повернув голову в сторону парня.
— Ты слишком много говоришь, — отрезала она, и её голос звучал спокойно, но внутри было всё иначе.
Гонщик прищурился, будто пытаясь разгадать её настроение, а потом чуть наклонился к ней, сокращая расстояние между ними.
— Может быть, я просто люблю смотреть, как ты теряешься.
Теряешься. Она задержала дыхание, но не показала этого. Голубоглазая нахмурилась, чувствуя, как его слова задевают что-то внутри, и это что-то грозило вырваться наружу.
— Ты много себе позволяешь, — прошептала она, не отводя взгляда.
— Потому что ты это позволяешь, — ответил он почти шёпотом, но в его голосе звучала та самая насмешка, которую блонда уже ненавидела.
И тут в ней что-то щёлкнуло.
— Ты думаешь, я позволю тебе играть со мной? — девушка сделала шаг ближе, и теперь между ними не было почти никакого пространства.
Парень — не отступил. Его глаза блеснули, и уголки губ едва заметно приподнялись.
— Я думаю, что тебе нравится эта игра, — сказал он, как будто это было очевидно.
Их взгляды снова встретились, и это было похоже на молнию — искра, яркая и мгновенная, которая обжигает.
Блонди почувствовала, как её пальцы сжимаются в кулаки.
— Знаешь, ты слишком самоуверенный для человека, который провёл половину сезона за моей спиной, — бросила она, и её голос был колючим, как ледяной ветер.
Парень рассмеялся. Не громко, но так, что это звучало как вызов.
— А ты слишком гордая для девчонки, которая здесь новенькая.
Новенькая. Слово ударило по её самолюбию, как хлёсткий удар.
Новенькая.
Она повторила его про себя, но не позволила злости овладеть собой.
— Зато у меня есть то, чего у тебя никогда не будет.
— Что же это? — спросил он, делая шаг вперёд.
Её губы чуть приподнялись в усмешке, и блондинка ответила:
— Я — интереснее.
Парень прищурился, будто взвешивая её слова, и на мгновение между ними повисло молчание. Это молчание было громче, чем любой разговор, и каждый из них понимал: эта дуэль ещё не окончена.
Гонщица повернулась, бросив ему последний взгляд через плечо, и пошла прочь. Она чувствовала его взгляд на своей спине, обжигающий, изучающий.
Он не сказал ничего, но его молчание кричало. И в этом крике был скрыт вызов, который она собиралась принять.
Британка прошла через зал, чувствуя, как вибрации музыки и шума гостей отзываются в каждой клетке её тела. Она хотела отойти подальше от него — от этого самоуверенного парня, который умудрялся выбивать её из равновесия всего за пару фраз.
Она остановилась у одного из столиков с напитками, взяла бокал шампанского и сделала маленький глоток. Пузырьки обжигали горло, но её мысли были далеко от вкуса напитка.
— Держу пари, это было напряжённо.
Голос, спокойный, но с лёгкой усмешкой, заставил её повернуться. Перед ней стоял Макс Ферстаппен. Его взгляд был изучающим, но лишённым той насмешки, которая всегда исходила от Шарля.
— О чём ты? — спросила она, стараясь выглядеть равнодушной.
— О вашем маленьком... разговоре. Видел со стороны. У Шарля всегда такая манера: говорить так, чтобы тебя задело, — объяснил он, прислоняясь к столу.
Макс выглядел непринуждённо, как человек, который всегда чувствует себя комфортно в любой ситуации. Это разительно отличалось от напряжения, которое она ощущала рядом с другим гонщиком.
— Не думаю, что это тебя касается, — бросила она, но её голос был мягче, чем она ожидала.
— Ты права, — сказал он, слегка подняв руки в защитном жесте. — Но я подумал, что тебе понадобится компания. Здесь сложно, когда ты новичок.
Новичок. Она снова услышала это слово, но на этот раз оно не казалось оскорблением. Макс говорил так, будто это был просто факт, который он не собирался использовать против неё.
— И ты решил, что станешь моей нянькой? — спросила она с лёгкой улыбкой.
Он рассмеялся, и это был настоящий смех — громкий и искренний.
— Нет, конечно. Просто знаю, каково это, когда на тебя смотрят все.
— Правда? — её брови приподнялись.
— Да. Когда я пришёл в Формулу-1, мне было 17. Ты бы видела, как люди смотрели на меня тогда, — сказал он, и в его голосе появилась нотка воспоминаний.
Она сделала ещё один глоток шампанского и посмотрела на него с интересом. Её всегда удивляло, как Макс оставался таким уверенным в себе, несмотря на давление, с которым он сталкивался.
— И как ты с этим справился? — спросила она, на мгновение забыв о своём раздражении на Шарля.
— Просто продолжал делать то, что умею, — ответил он, пожав плечами. — Рано или поздно все понимают, что ты здесь не случайно.
Его слова задели что-то внутри неё. Она знала, что он прав.
— А ты? — спросил он, прерывая её мысли. — Как ты справляешься?
Она сделала паузу, пытаясь подобрать правильные слова.
— Честно? Пока не знаю.
Он кивнул, будто понимал, что это честный ответ.
— Знаешь, что помогает? — продолжил он, отставляя бокал.
— Что?
— Иногда нужно просто забыть обо всём. Хотя бы на одну ночь.
Она удивлённо посмотрела на него.
— Ты предлагаешь мне напиться?
— Нет, конечно, — сказал он, усмехнувшись. — Но почему бы просто не расслабиться? Все здесь, чтобы повеселиться. Даже Шарль, несмотря на его лицо зануды.
Она не смогла сдержать смех.
— Он действительно выглядит, как зануда, когда хочет.
— Это его суперсила, — ответил Макс, и они рассмеялись.
Разговор продолжался, и блондинка почувствовала, как напряжение начинает покидать её. Макс оказался неожиданно лёгким в общении. Он шутил, рассказывал истории о своей первой гонке и даже попытался угадать, какие коктейли предпочитают разные гонщики.
— Льюис пил бы что-то классическое, вроде "Мартини". Себ — однозначно чай. А ты... — он прищурился, делая вид, что серьёзно обдумывает.
— Ну? — она наклонила голову.
— Ты — "Олд Фэшн". Сильный, но с тонкой сладостью.
Её брови взлетели вверх.
— Это комплимент?
— Конечно, — ответил он, широко улыбнувшись.
Она не могла поверить, что так быстро расслабилась в его компании. Он оказался совершенно другим, чем она ожидала.
— Знаешь, ты совсем не такой, каким тебя рисуют в прессе, — сказала она, ставя пустой бокал на стол.
— А ты совсем не такая, как Шарль.
Она замерла, услышав его слова, но потом заметила, что он говорит это с улыбкой.
— Надеюсь, это тоже комплимент.
— Большой, — заверил он.
И в этот момент она поняла, что впервые за вечер чувствует себя по-настоящему комфортно.
Но в глубине души она знала: спокойствие никогда не длится слишком долго. Особенно в её мире.