2
Утро у Шарля не задалось с самого начала.
Едва открыв глаза, он почувствовал странное напряжение в затылке. Слишком много мыслей не давали ему нормально спать. Он обдумывал предстоящий сезон, новые настройки болида, очередную порцию вопросов от журналистов. А ещё этот ужасный контракт с новым напарником.
Он встал с кровати, быстро приняв душ, но даже прохладная вода не смогла разбудить его окончательно. Завтрак тоже не радовал: овсянка, которую он готовил на автомате, оказалась пересоленной, а кофе закончился ещё вчера.
Шарль был на взводе. Сегодня у него была встреча с командой, где ему предстояло официально познакомиться с новым членом Ferrari.
"Лэнгфорд," — пронеслось у него в голове.
Молодая, дерзкая, звезда молодёжных чемпионатов. Ей всего 19, но разговоров вокруг неё было больше, чем вокруг половины чемпионата. Да, её результаты были впечатляющими, но Шарль не мог избавиться от ощущения, что она — очередной рекламный ход.
— Что может знать девчонка о гонках? — пробормотал он себе под нос, выходя из квартиры и направляясь в штаб Ferrari.
Когда он вошёл в просторный зал для встреч, его внимание сразу привлекла фигура, стоявшая у окна. Она была повернута спиной, но светлые волосы, почти платиновые, переливались в лучах утреннего солнца. Шарль на мгновение замер, наблюдая за её лёгким движением.
Когда она обернулась, он был поражён. Её голубые глаза были настолько яркими, что казалось, будто они отражают море за окном. У неё было утонченное лицо с чёткими чертами и немного вызывающая улыбка, которая моментально его насторожила.
— Доброе утро, — сказала она, её голос прозвучал неожиданно уверенно.
Шарль с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.
— Утро, — буркнул он, кивая.
Она выглядела как идеальная картинка для обложки журнала: стройная, с идеальной осанкой, одетая в чёрный комбинезон с логотипом Ferrari. Её вид раздражал его ещё больше, чем он ожидал.
Кендалл протянула руку для рукопожатия, и Шарль, чуть поколебавшись, пожал её руку.
— Значит, ты и есть та самая Лэнгфорд? — с лёгким сарказмом произнёс он.
Она улыбнулась шире, чем следовало.
— А ты — Леклер. Приятно познакомиться.
Шарль едва заметно фыркнул. Её уверенность в себе выводила его из себя. Она даже не пыталась скрыть, что знала, какой эффект производит.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это не молодёжная лига, — сказал он с лёгкой усмешкой.
Кендалл подняла бровь, её глаза вспыхнули.
— А ты, значит, надеешься, что я этого не знала?
Шарль понял, что попался. Её ответ был быстрым, и это его взбесило.
— Просто подумал, что стоит предупредить, — с нажимом ответил он.
— Спасибо за заботу, но я справлюсь, — она повернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.
Шарль почувствовал, как внутри закипает злость.
"Кто она вообще такая, чтобы разговаривать со мной так?"
Но в то же время он не мог не отметить, как красиво она смотрелась в этом утреннем свете. Эта мысль раздражала его ещё больше.
— Посмотрим, как ты справишься, — бросил он напоследок, выходя из комнаты.
Уже в коридоре он позволил себе выдохнуть. Лэнгфорд была совсем не такой, какой он её себе представлял. Она была одновременно раздражающей и... потрясающе красивой. Но именно её самоуверенность мешала ему рассмотреть что-то большее.
"Что ж, игра началась," — подумал Шарль, направляясь на совещание.
Шатен редко оставался наблюдателем, когда речь шла о гонках. Для него процесс вождения был не просто работой, а искусством. Каждый поворот, каждое нажатие на педаль газа требовало полного контроля, абсолютной гармонии с машиной. Но сегодня он оказался в роли зрителя — наблюдая за тем, как его новая напарница Кендалл Лэнгфорд проводит свою первую тренировку за рулём болида Ferrari.
Она сидела в машине, надев шлем, который сиял ярко-красным глянцем с едва заметной серебряной полосой — дань уважения её новому спонсору.
Гонщик стоял в стороне, скрестив руки на груди, его взгляд цеплялся за каждую деталь её манеры вождения. На лице играла лёгкая усмешка, но внутри он был напряжён, пытаясь понять, что она собой представляет.
Как только двигатель её машины зарычал, Лэнгфорд сорвалась с места. Её старт был резким, почти агрессивным, но при этом невероятно точным. Болид скользил по трассе, словно танцующий на льду.
"Хм, неплохо," — подумал Шарль, хотя не позволил себе даже намёка на это внешне.
Она проходила первые повороты с минимальными корректировками руля, идеально вписываясь в траектории. Секунды на мониторе показывали отличное время для новичка.
— Лэнгфорд действительно хороша, — пробормотал инженер, стоящий рядом с Шарлем.
— Посмотрим, — лениво бросил Шарль, но внутри всё закипало.
Кендалл разгонялась. Её машина мчалась по прямой, ревя двигателем, как разъярённый зверь. Шарль не мог не отметить, как уверенно она переключала передачи, как плавно переходила от торможения к ускорению.
Когда она вошла в серию сложных поворотов, он заметил, что её стиль был не просто быстрым — он был ярким, зрелищным. Она словно бросала вызов законам физики, заставляя машину поворачиваться там, где это казалось невозможным.
Но затем случилось то, чего он ожидал.
На одном из крутых поворотов Кендалл чуть переборщила с газом. Задняя ось болида пошла в лёгкий снос, и только чудом она удержала машину на трассе. Это была ошибка, и Шарль знал, что подобные ошибки могут дорого стоить в реальной гонке.
Когда Лэнгфорд закончила круг, он подошёл к ней, прежде чем успели подойти инженеры. Она сняла шлем, и её лицо сияло от адреналина. Голубые глаза блестели, как драгоценные камни, волосы, выбившиеся из-под подшлемника, обрамляли лицо.
— Как я? — спросила она, ещё не отдышавшись.
— Быстро, — произнёс он, склонив голову чуть набок.
Она улыбнулась, но её радость быстро угасла, когда он добавил:
— Но слишком рискованно. Если будешь так водить, можешь не рассчитывать даже на финиш.
Её взгляд стал холодным.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, скрестив руки на груди.
Шарль шагнул ближе, чтобы его слова точно достигли её ушей.
— На последнем повороте ты едва удержала машину. Если бы это было во время гонки, тебя бы уже не было на трассе.
— Я справилась, — уверенно ответила Кендалл.
— Сегодня — да. Но завтра? — его голос был спокойным, почти равнодушным, но в нём чувствовалась скрытая издёвка.
Она сжала кулаки.
— Может, лучше покажешь, как надо?
— Я покажу, — ответил он, отвернувшись. — Но не сейчас. Сначала разберись с основами.
Шарль ушёл, оставив её стоять посреди бокса с нарастающим внутри гневом. Она ненавидела его снисходительный тон, его самоуверенность.
Но в глубине души понимала: он прав.
После разговора с Шарлем Кендалл вернулась к машине. Она села в болид, надела шлем, и на этот раз её руки слегка дрожали. Это была смесь злости и напряжения.
"Кто он такой, чтобы указывать мне, как водить?" — думала она, зажимая руль так сильно, что пальцы побелели.
Она включила двигатель и снова выехала на трассу.
Каждый поворот, каждый метр пути она старалась пройти идеально. Её движения были точными, но вместе с тем в них не хватало той лёгкости, которая была в начале тренировки. Она больше думала, чем чувствовала машину, а это был её главный недостаток.
Кендалл проехала ещё один круг, затем второй, третий. Но её время стало хуже.
На пит-стопе её встретил главный инженер.
— Что случилось? Ты начала сбавлять.
Она бросила взгляд в сторону парня, который стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди и наблюдая за ней.
— Ничего, — коротко ответила она.
Но внутри всё кипело.
Когда тренировка закончилась, Шарль подошёл к ней снова.
— Не могу понять, ты хочешь выиграть гонку или просто красиво показать себя на камеру?
Она сняла шлем, бросив его на капот машины.
— Если ты думаешь, что можешь меня чему-то научить, то ошибаешься.
— Я пытаюсь помочь, — он развёл руками, но его голос звучал с явным сарказмом. — Ты слишком горда, чтобы это признать.
— Ты просто боишься, что я буду лучше, чем ты, — выпалила она, подходя ближе.
Шарль засмеялся, но в его смехе не было радости.
— Лучше? Может быть. Но только если перестанешь думать, что скорость — это всё, что нужно в гонках.
Кендалл смотрела на него с вызовом, но в глубине души понимала, что его слова задевают её, потому что в них есть доля правды.
Он развернулся и ушёл, оставив её наедине с собственными мыслями.
Шарль вернулся домой позже обычного. Он не мог выбросить из головы их спор. Её голубые глаза, ярость в голосе, её манера водить — всё это раздражало и... завораживало одновременно.
Он подошёл к балкону и вдохнул ночной воздух. Монте-Карло сверкал огнями, но в этот момент он не находил в этом городе ничего утешительного.
"Лэнгфорд," — снова пронеслось у него в голове.
Её лицо стояло перед глазами. Она была не только красивой, но и чертовски сложной.
— Что ж, посмотрим, кто кого, — сказал он себе, глядя на ночное море.
Этот сезон обещал быть настоящим испытанием — не только для них как гонщиков, но и для их терпения друг к другу.