Мой родной человек

Чимин стоял в душевой кабинке и настраивал тёплую воду, после чего ополоснулся и, набрав геля для душа, стал намыливать тело, разгоняя пену по коже. Смыв пену с тела, он шампунем промыл волосы, и некоторое время просто стоял под струями воды, наслаждаясь их ласковым прикосновением. Вдруг он ощутил сквозняк, а после, как к нему со спины прижалось жаркое тело, и по торсу заскользили чужие руки. На шею и плечи посыпались обжигающие поцелуи, ладони гладили, сжимали и ласкали, а между ягодиц отчётливо чувствовался большой возбуждённый член, которым активно тёрлись, пытаясь возбудить, что очень даже хорошо получалось. Чимин задыхался от охватившего вожделения, теряя голову от нахлынувших чувств. Очень сильно хотелось целоваться, и он повернул голову, подставляя губы, тут же получая, что хотел. Жаркая ладонь спустилась от груди по животу, и накрыла стоящий член, начиная его ласкать. Чимину безумно хотелось трахаться, и он сам потёрся о партнёра, который принял это за приглашение и скользнул пальцами к ягодицам, проникая в анальное отверстие. Чимин не мог пошевелиться, так как его продолжали целовать и ласкать, подготавливая для самого главного. Вскоре его отпустили и стали наклонять, для лучшего проникновения, и Чимин вдруг увидел того, кто стоял за спиной, ведь до этого это был размытый силуэт, пусть и с безумно горячими руками.

— Нет, Чонгук-и, не надо, пожалуйста, не надо. Отпусти меня, не надо, отпусти, — в ужасе почему-то шептал Чимин, и его естественно не слышали, продолжая ласкать и растягивать. Вырваться у него не получалось так как было ощущение, что его парализовало, но Чимин всё же всеми силами пытался пошевелиться. Вскоре он почувствовал, как к его анальному отверстию приставили головку и стали легонько толкаться, отчего Чимин завыл в голос: — Нет! Нет! Отпусти! Нет!

— Чимин-ши! Чимин-ши, очнитесь! — послышался знакомый голос со стороны, и Чимин вдруг вынырнул из сонного оцепенения, озираясь, и с облегчением увидел домработника, который обеспокоенно смотрел на него. Чимин откинулся на подушки, и чувствовал, как тело покрывает холодный липкий пот. — Чимин-ши, будильник звонил ещё полчаса назад, но вы не выходили и я решил проверить, что с вами. Вам снился кошмар, вы кричали.

— Да, Тэни, спасибо, что разбудил меня. Что-то в последнее время меня слишком часто мучают кошмары. Оставь меня одного, пожалуйста, я сейчас встану.

— Не задерживайтесь, иначе опоздаете на работу. Ваш папа тоже беспокойно спал сегодня. Я приготовил ему куриный суп, и он уже покушал.

— Хорошо, Тэни, спасибо. Оставь меня, пожалуйста.

Тэни поклонился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Чимин уставился в потолок и снова вернулся к своему слишком реалистичному сну, ловя отголоски возбуждения и пережитого ужаса. Неудивительно, что ему снятся такие сны, ведь уже больше месяца Чонгук его изводит. Самым натуральным и бессовестным образом. Прожигает жарким взглядом, лезет целоваться при каждом удобном случае, будь то пожелание доброго утра, на прощание или в знак благодарности, при этом постоянно прикасаясь и обнимая, и даже пару раз пытался зажать в углу. И это только сольные выступления. А ещё в его репертуаре показательные выступления с Тэхёном, который послушно выполнял всё, что тот пожелает, так как было явно видно, что он влюблён в альфу. Как только Чимин появлялся дома, начинались бесконечные обжимания, поцелуи, нежности и попытки заняться сексом прямо у него на глазах. Первое время Чимин пытался их воспитывать, выгонял к себе в комнату, читал нотации, но Чонгук пропускал всё мимо ушей, любуясь разгневанным родителем, радуясь хоть такому вниманию к своей персоне. Осознав это, Чимин стал избегать сына, скрываясь в комнате папы, куда тот предпочитал не соваться.

Нет, Чонгук очень любил дедушку и навещал его, терпеливо высиживая и поддерживая долгие беседы, но всё же лишний раз попадаться на глаза не хотел, тем самым предоставляя Чимину убежище и передышку, чем он активно и пользовался. Чимин тяжело вздохнул и сел в постели, скривив болезненную гримасу из-за стоящего члена. Дрочить совсем не хотелось, и он поплёлся в ванную, закрывая дверь на замок, раздеваясь и залезая в кабинку, в которой принял контрастный душ, избавивший его от стояка. Спустившись на кухню Чимин застал там Тэни и Тэхёна, которые мило беседовали, и, кажется, старший учил омегу готовить, так как тот был весь в муке. Заметив Чимина, Тэхён тут же стушевался и замолк, неловко стряхивая с себя муку. Несмотря на то, что Чимин хорошо относился к омеге, Тэхёну было неуютно в его обществе. Стыдно даже. Стыдно за то, что помогал Чонгуку изводить собственного родителя, который стойко и упорно сопротивлялся природной связи. Тэхён восхищался Чимином и его силой духа, но в то же время очень сильно любил Чонгука и не хотел уступать его никому, даже истинному, поэтому не противился демонстрации их «любви» перед единственным зрителем.

— Доброе утро, — проговорил Чимин, тут же отпивая кофе, который перед ним поставил Тэни. — Чем это вы занимаетесь?

— Доброе. Тэни-сонбэнним учил меня печь пирог с курицей, как любит Чонгук, но у меня, кажется, никогда не получится, — глядя на свои испачканные в муке руки, грустно проговорил Тэхён. — Не рождён я для готовки: то пересолю, то перца много кину, то мясо не прожарю, то вообще забуду о самом главном ингредиенте, как тогда с фасолевым супом.

— Ну, не расстраивайтесь вы так, Тэхён-ши, тесто мне удалось спасти, пирог получится хорошим, — добродушно заметил Тэни, беря омегу за руку и подводя его к мойке. Наблюдая за тем, как он умывается, домработник продолжил: — Возможно, из меня плохой учитель. Мне легче сделать, чем объяснить. Вы можете записаться на кулинарные курсы, где вас всему научат. Или попросить Чимина-ши вас поучить.

И на омегу в возрасте уставились сразу два противоположные по содержанию взгляда: удивлённый, чуть ли не шокированный Тэхёна и недовольный Чимина.

— Тэхён, не подумай ничего плохого на свой счёт, — отозвался Чимин, — но я вообще никого не пускаю на кухню, когда готовлю. Не люблю, когда путаются под ногами и мешают мне. И Тэни об этом знает, но почему-то забыл. Может, проблемы с памятью?

— Нет, нет, всё в порядке, Чимин-ши, извините, я просто не подумал. Точнее подумал, но не о том. Извините, такого больше не повторится.

— Угу. Я очень на это надеюсь. Не хочется тратить время на поиски нового домработника, — проговорил Чимин, выходя из кухни.

— Не сердитесь на него, Тэхён-ши, он сегодня плохо спал, поэтому в дурном настроении, — сказал Тэни, ничуть не обидевшись на выговор от хозяина.

Чимин посмотрел на часы, и ускорил шаг, направляясь к папе в комнату. Омега мирно спал, и Чимин поправил ему одеяло, поцеловал в щёку, после чего вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Он вернулся к себе, забрал ноутбук, и направился во двор через кухню, услышав окончание разговора болтливого Тэна.

— Мой супруг умер десять лет назад, и мне пришлось искать работу. Так как я всю жизнь сидел дома и дня не проработал по своей специальности бухгалтером, то искал работу в той области, которую хорошо освоил: уборка и готовка. Мне тогда повезло, и я сразу же попал в этот дом. Чимин-ши очень добрый и хороший, но всё же иногда и у него бывает плохое настроение.

— Вы с мужем были истинными? — послышался голос Тэхёна. Чимин вошёл на кухню и взял яблоко из вазы на столе, решив съесть его в машине.

— Да, познакомились случайно, но прожили всю жизнь душа в душу, пока болезнь его не забрала...

— Тэхён, а ты встретил своего истинного? — спросил Чимин, который уже открыл входную дверь и собрался выйти.

— Да. Но он меня бросил. Мы встретились с ним восемь лет назад, и он сразу же отказался от меня, сказав, что любит другого. Больше я его не видел, — проговорил Тэхён, смотря на свои руки, тем самым пряча лицо ото всех.

— Мне жаль, не хотел бередить старые раны. Прости, — Чимин погладил по плечу омегу, и вышел во двор, садясь наконец-то в автомобиль.

На работу он давно опоздал, но ему и не надо с утра в офис, поэтому он сразу поехал в полицейский участок на встречу с инспектором по делам несовершеннолетних. День прошёл в привычной суматохе, и вечером Чимин не спеша возвращался домой. В зале его ожидало уютное зрелище: Чонгук и Тэхён умостились в обнимку на диване, и смотрели какую-то комедию, отчего часто смеялись. Они поздоровались друг с другом и поделились тем, как прошёл день у каждого. Чимин посидел немного с ними, а потом поднялся к папе. Можно было бы назвать их нормальной семьёй, если бы не пристальный взгляд альфы, напряжение омег и натянутые улыбки. Поболтав с родителем, Чимин вернулся к себе, принял душ, а потом направился на кухню, где быстро поужинал, и поставил на поднос еду для папы. Поворачиваясь к чайнику, он вздрогнул от неожиданности, уткнувшись в грудь Чонгука, который тут же положил ладони на талию омеги. Чимин привычным уже движением сбросил его руки и оттолкнул плечом, тут же хватая чайник с кипятком, отчего альфа сделал шаг назад. Как только Чимин поставил чайник обратно, залив чай в кружке, Чонгук сразу же обнял его, целуя в щёку.

— Чонгук, пожалуйста, не начинай. Убери руки.

— Я соскучился по тебе. Мы утром не виделись, и я не поцеловал тебя, как обычно. И у меня ещё остался вечерний поцелуй. Ты в последнее время такой рассеянный.

— Давай, скорее заканчивай, и иди к Тэхёну, — нетерпеливо проговорил Чимин, подставляя щёку альфе. Но тот обхватил его лицо ладонями и нацелился целовать в губы. Поцелуй получился смазанным и пришёлся больше в подбородок, так как Чимину удалось поднять голову. — Тэни, Тэни!

Чонгук тут же отпрянул от омеги, и оглянулся в поисках названного, но никого не увидел, кроме Чимина, который схватил поднос с едой и со всех ног бросился вон из кухни, радуясь своей уловке. Чимин чудом нигде не споткнулся, и перевёл дыхание лишь перед нужной дверью, входя к папе с улыбкой. Весь оставшийся вечер он провёл с ним, радуясь, что хоть такой короткий период может отдохнуть от собственного сына. Чимин помог папе покушать, потом принять ванну, поменял постельное бельё, после чего они вместе пересмотрели гардероб, и старший настоял на том, чтобы чуть ли не всю одежду Чимин отдал в приют, что он выполнит позже. Так же Чимин сделал массаж папе, а потом почитал ему книгу, после чего посидел ещё немного возле спящего родителя. К себе он вернулся уже поздно ночью, и тут же улёгся спать.

Проснулся Чимин от ощущения, что в комнате кто-то есть. У него мурашки побежали по коже и волосы встали на загривке, когда он услышал чужое дыхание. Действие блокаторов закончилось, и он смог ощутить природный запах Чонгука, но спокойствие это открытие ему не прибавило. Кровать прогнулась под весом альфы, и он забрался под одеяло, обнимая Чимина и прижимая его к своей груди.

— Чонгук, ты уже давно не маленький мальчик, чтобы прятаться в моей постели. Уходи.

— А кто сказал, что я чего-то боялся? Мне нравилось, когда ты меня обнимал и разрешал спать с тобой. Пожалуйста, не прогоняй меня, я не буду делать ничего плохого, — прошептал альфа, уютнее устраивая омегу в своих руках.

Чимин устало вздохнул, и перестал бороться с закрывающимися глазами, вдыхая любимый запах истинного, которым не мог дышать столько лет. Чонгук же наоборот не спал, смакуя отвоёванную счастливую возможность бережно обнимать спящего омегу, который впервые за это время расслабился рядом с ним. Он слушал его дыхание, и сам дышал им, впитывая в себя папин аромат. Но чем ближе было утро, тем сильнее становился запах, действуя возбуждающе на альфу. В голове у Чонгука крутилась сцена их первой и единственной близости, и с новой силой вспыхнуло неугасающее всё это время желание поцеловать пухлые губы и снова овладеть хрупким телом, которое на самом деле было гибким и выносливым. Чонгук целый час пролежал, борясь со своими демонами, а потом не выдержал и поцеловал Чимина. Он губами ласкал его губы, проходился языком, и вскоре ему ответили, начиная полноценный поцелуй. Чонгук отстранился и заглянул в папино лицо, но тот продолжал спать, непроизвольно отвечая на поцелуй. Он снова прильнул к пухлым губам и ему снова ответили. Непередаваемые ощущения. Чонгук передвинулся, нависая над Чимином, тем самым переворачивая его на спину, обнял его голову ладонями и снова стал целовать, но этим он разбудил омегу, который тут же стал сопротивляться.

— Ты же говорил, что не будешь ничего делать! Не надо, я не хочу. Не хочу.

— Ты врёшь мне, Чимин. Твоё тело отзывается на мои ласки, ты возбудился, я чувствую это. Не противься мне.

И Чимин послушался его. Он лежал неподвижно под альфой, зажмурив глаза и сжав губы, не отвечал на ласки и поцелуи, но и не сопротивлялся, позволяя альфе исследовать своё тело. Но Чонгуку нужен был отклик, ему хотелось ощущать как ему отвечают, а не лежат бревном, мечтая быть на необитаемом острове. Он рассердился, сел на колени, схватил омегу за плечи и встряхнул, но Чимин и тут не отреагировал.

— Ну почему ты такой?! Что тебя не устраивает, Чимин? Что мне сделать, чтобы ты ответил мне взаимностью? — гневно вопрошал альфа. Чимин распахнул глаза и отцепил его пальцы от своих плеч, досадуя, что будут синяки.

— Я никогда не отвечу тебе взаимностью. Ты мой сын и точка. Иди к Тэхёну. Он хороший парень.

— Ты из-за него меня отталкиваешь? Мы не занимались с ним любовью. Все эти представления были только для тебя. Я хотел вызвать твою ревность.

— У тебя не получилось. Я не ревную тебя. А вот Тэхёну ты причиняешь боль своим поведением. Он любит тебя, и я уверен, что со временем и ты его сможешь полюбить. Если хочешь трахаться, иди, делай это с ним, я уверен, что он тебе не откажет. А здесь тебе ничего не светит.

— Вот значит как. Это твоё окончательное решение?

— Да.

— Прекрасно. Ты ещё пожалеешь об этом.

Чонгук выскочил из кровати, и хлопнул дверью так, что задрожали даже стены в доме. Хорошо хоть, что время не слишком ранее, скоро вставать. Чимин обнял себя руками и подтянул ноги к груди, сворачиваясь калачиком. Он пальчиками погладил свои губы, вспоминая поцелуй, а потом облизнул их и закрыл глаза, пряча голову в ладонях. Как же ему всё надоело. Утром, да и в последующую неделю, Чимин сына не видел. Он приходил поздно, и уходил, когда омега уже был на работе. А потом Чонгук исполнил желание Чимина.

Был уже поздний вечер, когда Чимин закончил перебирать продукты в шкафчиках, и написал список Тэни, что надо докупить и срочно использовать. Поднимаясь по лестнице, он мечтал о своей мягкой постели и уже предвкушал, как растянется на ней. На этаже он услышал неясные звуки и пошёл на них, доходя до комнаты Чонгука и Тэхёна, которые занимались сексом, совсем не стесняясь открытой двери. Хотя можно с уверенностью сказать, что её специально не закрыли. Чимин замер, схватившись рукой за косяк, следя расширившимися глазами за происходящим. Тэхён в постели стоял на четвереньках, лицом к выходу, а в него с огромной скоростью вбивался Чонгук, одной рукой поглаживая спину, а другой, вцепившись в волосы омеги, закидывая ему голову вверх. Тэхён не протестовал против такого обращения, наоборот улыбался и громко стонал, иногда что-то бессвязно выкрикивая. Вдруг Чимин встретился глазами с Чонгуком, который лишь улыбнулся, гипнотизируя зрителя возбуждённым взглядом. Он отпустил волосы омеги, и звонко ударил его по ягодице, получив в ответ протяжный стон, и всё это делал не прекращая трахать его. Чимин и с Тэхёном встретился взглядом, но тот мгновенно закрыл глаза, опустился корпусом и щекой на постель, тем самым выгибаясь в спине, цепляясь пальцами в простынь. Чонгук не отрывая глаз от Чимина, накрыл своим телом спину омеги, переплёл свои пальцы с его, и поцеловал в щёку, не прерывая прежнего занятия, продолжая вбиваться в него.

Чимин, наконец-то, очнулся от ступора, закрыл дверь и вошёл в свою спальню. Он опёрся спиной о стену, и пытался разобраться в своих чувствах, что сейчас вообще не получалось, да и стоны были слышны, что отвлекало его и очень сильно. Чимин выскочил из своей комнаты, и побежал к папе, закрывая дверь и залезая к нему в постель. Омега спал уже, но быстро проснулся, обнимая дрожащего сына. Чимина била нервная дрожь, с которой он никак не мог справиться, но ласковые руки вскоре помогли успокоиться. Тут, к счастью, звукоизоляция была хорошей, и посторонний шум из коридора редко было слышно, поэтому Чимин решил остаться на ночь с папой, который ни о чём его сейчас не спрашивал, давая время прийти в себя. Утром Чимин чувствовал себя ужасно, голова болела и тошнило, поэтому он долго лежал в постели, слушая разговор папы с Тэни, который помогал ему переодеться, а потом принёс еду.

— Чиминни, милый, я знаю, что ты уже не спишь. Что случилось вчера? Чонгук что-то натворил? Или Тэхён? Он хороший мальчик. Очень мне нравится. Добрый и воспитанный, много интересного мне рассказывает и совсем не сердится, когда я ему что-то говорю, как бы долго я это не делал. Жаль, я их вдвоём ни разу не видел, но уверен, что они замечательно смотрятся вместе. Я прав?

— Да, папа, прав. Они замечательная пара. Но мне так сложно видеть их вдвоём, — с болью в голосе выдавил Чимин.

— Так надо, сынок. Вы не можете с Чонгуком быть вместе.

— Я знаю, папа... знаю, — прошептал Чимин, вытирая слёзы.

Минут через десять он всё-таки встал и пошёл в ванную, где умылся и почистил зубы, а потом принял таблетки от тошноты и головной боли. Пока он одевался, ему значительно полегчало, и Чимин направился на кухню, желая выпить крепкого чая. Время близилось к обеду, и он думал, что не увидит никого из молодых на кухне, но там сидел Тэхён, и явно его ждал, так как он вначале вскочил с места, а потом снова сел, подбирая под себя ноги.

— Добрый день, — тихо проговорил Тэхён, нервно комкая в руках фантик от конфеты, и поглядывая на старшего, который достал две кружки и стал заваривать чай.

— Здравствуй, Тэхён. Чай будешь?

— Да. — Наступило длительное молчание, во время которого Чимин успел заварить чай и поставил его на стол, доставая мясной рулет из холодильника. Он поставил тарелку с куском рулета перед омегой, и сам приступил к еде, наслаждаясь горячим чаем. Тэхён дождался, когда старший доест, а потом проговорил: — Он вчера был пьян.

— И почему же он напился?

— Ты знаешь почему. Я в курсе вашей ситуации. Я знаю, что вы истинные, и я восхищаюсь тем, как ты противостоишь связи... я сам иногда вспоминаю своего истинного, который без сожалений отвернулся от меня и мне до сих пор больно из-за этого, а твой истинный постоянно перед тобой, и ты вынужден ему отказывать из-за вашего родства. Прости, что добавляю тебе страданий. Чимин, я... я уйду, я не хочу больше в этом участвовать... я...

— Глупый, ну куда ты пойдешь? Успокойся. Ты любишь Чонгука, ты счастлив даже от малейшего его внимания к себе, и я считаю вас хорошей парой. Я уверен, что он сможет полюбить тебя. Со временем. Поэтому не выдумывай глупости. Чонгук вскоре поймёт, что я ему не уступлю. Побесится и успокоится. Возможно, будет лучше, если вы уедете от нас. Сам я не могу бросить папу, хотя очень хочется сбежать подальше.

— Во время секса он меня всегда называет твоим именем, — после продолжительного молчания проговорил Тэхён. — Что тогда год назад, что вчера.

Чимин на это ничего не ответил, занимаясь мытьём посуды. Вскоре вошёл Тэни с кучей покупок, и омеги вместе стали разбирать их, решая, что приготовить на ужин. Вечером пришёл Чонгук, и вёл себя непривычно. Он быстро поцеловал Чимина в щёку, не распуская рук и не пытаясь его обнять, а вот Тэхёна поцеловал в губы и крепко обнял, спрашивая, как прошёл день, отчего тот аж засиял счастьем от такой неожиданности. Чимину было больно наблюдать за ними, и он сгорал от ревности, но ведь именно этого он и добивался. Чтобы Чонгук с ним вёл себя как сын, и полюбил другого, как и положено. Ведь это правильно, верно? Ужин прошёл спокойно, если не считать того, что Чимин чувствовал себя как на иголках. Чонгук общался с ним вежливо, не пожирал как обычно похотливым взглядом, не пытался лишний раз прикоснуться, и не говорил двусмысленных вещей. Настоящий идеальный сын, прямо как раньше, до всех этих событий. Интересно, надолго ли такие изменения? После ужина молодые ушли к себе, пожелав Чимину спокойной ночи. Хотя для него она не была спокойной, так как снова вынужден был слушать стоны Тэхёна. Конечно, сейчас двери были закрыты, и сам Тэхён старался быть потише, но всё же не сдерживался, плавясь в руках любимого, который ласкал и целовал его, даря наслаждение.

В такой показательной идиллии пролетели две недели, а потом Чимин на время течки уехал в свою квартиру. Он предупредил, как обычно папу, и сказал Тэхёну, но Чонгука не посвятил в свои дела, а тот взбесился, решив, что он проводит течку с чужим альфой. Когда Чимин появился дома, измождённый, с синяками под глазами, похудевший, Чонгук накинулся на него и орал как потерпевший, выливая на склонённую от бессилия голову родителя ведро оскорблений и ярости. Тэхён впервые повысил голос на альфу и приказал ему заткнуться, поддерживая Чимина за талию.

— Заткнись, дурак. Если бы он провёл течку с альфой, неужели выглядел бы так паршиво? Ты хоть представляешь, какие мучения он пережил за эту неделю без тебя? Ты посмотри на него, он же совсем без сил...

И в подтверждение слов Тэхёна, Чимин потерял сознание, выскальзывая из его объятий на пол. Чонгук подхватил папу на руки и приказал Тэхёну вызвать скорую помощь. Приехавший врач осмотрел омегу и решил увезти его в больницу, где Чимин пару дней пролежал под капельницей, приходя в себя. Чонгук подолгу сидел возле его постели, держал за руку и просил прощения.

— Папа, прости меня, пожалуйста. Я такой идиот. Прости меня.

Чонгук за эти два дня очень часто просил прощения, а Чимин гладил его по щеке и грустно улыбался. Когда Чимина выписали из больницы, выглядел он уже получше, но синяки под глазами красовались еще неделю. Близился двадцать первый день рождения Чонгука, и было принято решение отметить его дважды: первый раз в кругу семьи, а второй Чонгук отметит со своими друзьями в клубе. Семейный ужин прошёл великолепно. Даже дедушка пожелал спуститься в столовую к общему столу. Подарков у Чонгука оказалось много, и он долго их разворачивал, каждый внимательно разглядывая и оценивая, раздавая положительные отзывы. Чимин подарил ему автомобиль, как и договаривались они еще давно, когда Чонгуку было лет десять. Тогда он как раз увлёкся серьёзно автомобилями, знал все марки и мог безошибочно определить, как на картинке, так и вживую проезжающую мимо модель. Они тогда много о них разговаривали, и Чимин пообещал на совершеннолетие подарить сыну автомобиль, любой какой он захочет. Чонгук давно забыл об этом разговоре, но Чимин нет. Он подговорил Тэхёна еще задолго до течки выспросить у Чонгука о том, какая марка машины ему нравится на данный момент, и так как доход и сбережения позволяли, сразу же купил её. Чонгук был в восторге. Он тут же сел за руль, и провёл тест-драйв, уверенно управляя машиной, подтверждая, что не за красивые глазки получил водительские права. Выскочив из автомобиля, Чонгук, брызжущий восторгом, обнял и поцеловал Чимина, не прекращая благодарить его за такой дорогой подарок.

Дедушка молча наблюдал весь вечер, и, несмотря на то, что Чонгук вёл себя прилично всё же каким-то непостижимым образом пришёл к верному выводу: это свершилось. Когда Чимин помог ему лечь в постель, омега придержал его за руку и спросил:

— Чиминни, как долго Чонгук знает, что вы истинные? — Чимин вытаращил глаза на родителя и пытался сообразить, откуда он это узнал, но омега продолжил: — Я сегодня только удостоверился в этом, но так-то давно догадывался. Если я сижу в своей комнате, то это не значит, что я не знаю, что происходит в собственном доме. Чиминни, ты знаешь, что я против того, чтобы вы жили как любовники... но... я не имею права отбирать у тебя счастье быть с истинным. Мы с твоим отцом были истинными и прожили всю жизнь душа в душу, и я сегодня подумал, как бы я себя чувствовал, если бы мне пришлось отказываться от него изо дня в день.

— Папа...

— Я знаю, что ты именно сейчас добился того, что Чонгук не трогает тебя. Он действительно сейчас смотрит по другому на Тэхёна. Но... в будущем... если они не будут вместе, ты можешь послушать своё сердце, плюнуть на общество и его моральные устои, и принять свою судьбу.

— Папа, что ты такое говоришь? Перестань. Ты всю жизнь читал мне лекции о том, что наша связь с Чонгуком аморальна, а сейчас вдруг поменял своё мнение. С чего вдруг?

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. И ты будешь. Не сейчас, нет. Сейчас я тебе мешаю. Но я уже всё решил, Чиминни. Мне снова снился твой отец, и мы с ним договорились встретиться после твоего Дня рождения. Он заберёт меня к себе, Чиминни, и тогда ты сможешь вздохнуть свободно.

— Папа, не говори таких вещей. Ты мне не в тягость совсем. И перестань думать о смерти. Я хочу, чтобы ты жил ещё долго. Кстати, через неделю Чонгука пригласили выступать на грандиозном концерте, на котором будут все самые выдающиеся личности нашей страны. И среди знаменитых певцов и артистов, будет выступать и наш Чонгук. Твоя мечта исполнится, папа, ты увидишь своего внука на профессиональной сцене.

Пожилой омега сказал, что это хорошо, после снова завёл разговор о скорой кончине, но Чимин перебил его, пожелав спокойной ночи, и выскочил из комнаты, пытаясь успокоиться. Папа и раньше заводил разговоры о смерти, особенно когда был парализован, но никогда такие разговоры не носили конкретики, как сейчас, и от этого страшно. Чимин долго приходил в себя после неожиданной смерти отца, а папину вряд ли переживёт. Следующие пара дней прошли спокойно, как будто затишье перед бурей. И так и оказалось на самом деле.

В центр к Чимину привезли четырнадцатилетнего альфу, который много лет подвергался сексуальному и физическому насилию со стороны родного отца. Мальчик был тощим, в старых многочисленных шрамах и синяках, пугливый, но в то же время агрессивный. Он не шёл на контакт с работниками центра и психологами. От еды не отказывался, но ел очень мало и постоянно просил отвезти его к отцу, которого в дальнейшем ожидали психиатрическая экспертиза и суд. Один из психологов предложил Чимину вызвать его коллегу, который имеет опыт работы с такими детьми, и Чимин согласился. На следующий день он с удивлением, волнением и трепетом разглядывал любимого человека, чувства к которому до сих пор не угасли, и который с нежностью улыбался ему в ответ.

— Здравствуй, Чимин. Рад тебя видеть, — проговорил альфа.

— Здравствуй, Хосок. Давно не виделись, — ответил Чимин, не отрывая глаз от собеседника. А он всё такой же красивый.