22 глава
Время остановилось. Как зачарованная, почти не дыша, я смотрела в темные немигающие глаза, на дне которых бушевало янтарное пламя.
— Имани, — прошелестело где-то на краю сознания. — Моя имани.
А потом послышались крики — пока еще далекие, топот ног, какие-то обрывочные звуки, и наваждение схлынуло.
Дракон тоже прекратил изображать каменную статую. Вытянул шею, как-то по-особому встряхнулся и окутался плотным туманным облаком. Чуть мерцающим, перламутровым — почти под цвет его шкуры. Когда через несколько мгновений дымка рассеялась, на месте ящера уже стоял инквизитор.
Потрясающе!
Я даже на пару секунд забыла о том, в какой ситуации оказалась и что вокруг творится, так меня поразило это зрелище. Появление одного из легендарных драконов, которых на Атросе уже сотни лет не видели, и превращение его в человека.
В реальность меня вернул голос Айрин.
Светлая леди оттолкнула меня, брезгливо передернула плечами, словно только что прикасалась к чему-то заразному, и подалась к супругу.
— Чонгук, ты меня нашел. Хвала Озантару! Представляешь, эта женщина, — она, не глядя, ткнула в меня пальцем, — притворялась Чха Джиюн. Выманила меня из дворца, привела сюда и чуть не убила. Я очень испугалась. Не понимаю, за что она так со мной?
Пухлые губы страдальчески кривились. Нежный голос трогательно срывался. А тонкие руки, которые Айрин, уже практически стоя на коленях, протягивала к мужчине, подрагивали. Статуя чистой, невинной скорби.
Быстро же она опомнилась и сориентировалась, даже муж-дракон не испугал.
Только вот светлейший почему-то не торопился срываться с места и поднимать супругу, которая явно ожидала именно этого. Зато я ничего ждать не стала, мне уж точно никто помогать не будет. Да и унизительно это — валяться в ногах у инквизитора и умолять, то ли о спасении, то ли о снисхождении. Лучше уж встретить судьбу стоя, что бы она там ни приготовила.
И я поднялась — не без труда, зато с достоинством, по крайней мере, очень на это надеюсь. В самый последний момент, правда, опять закружилась голова. Я покачнулась, и, показалось, светлейший дернулся синхронно со мной, будто собираясь рвануться навстречу. Но я уже выровнялась. Выпрямилась, расправила плечи, чихнула, потому что вместе со мной в воздух поднялись клубы пыли, поправила платье и застыла, готовая ко всему. И все это под внимательным взглядом инквизитора.
Почему он молчит?
А вот Айрин явно не была готова к тому, что ее игнорируют.
— Нога... — мелодичный голос совсем ослабел, став еще беспомощней и проникновеннее. — Так больно... Гук, эта ужасная женщина набросилась на меня... повалила на пол... ударила... Она ведь... Получается, она метаморф? Какой ужас...
Ну да, метаморф. Что уж теперь скрывать, если поймана с поличным? Можно сразу вязать и вести на плаху... или где у них там казнят таких как я? А Айрин молодец, вон как ловко все повернула: начну оправдываться, скажет, что я хочу ее оклеветать, чтобы себя спасти.
Поэтому я ни слова не произнесла, только выше вздернула подбородок.
Но, Улх побери, почему инквизитор молчит?
— Лорд Чон, вы здесь?
Через в пролом в стене ворвались люди, сразу наполнив комнату — вернее, то, что от нее осталось — грохотом, шумом, лязгом оружия, возбужденными голосами.
— Светлейший лорд, прибыли по вашему сигналу, — отрапортовал широкоплечий мужчина с хорошо всем известной эмблемой у ворота мундира — парящим драконом.
Офицер особого отряда. Набиралось это спецподразделение из людей, но служило только инквизиторам. Такие международные силы быстрого реагирования, с поправкой на чужой мир, естественно.
— Какие будут указания?
— Арестуйте эту женщину, — инквизитор, по-прежнему не двигался с места, но его взор, казалось, прожигал насквозь, а ровный голос звучал для меня приговором.
— Простите, мой лорд, — офицер явно растерялся. — Но... которую из двух? Они совершенно одинаковые, и обе похожи на вашу супругу... Извиняюсь, конечно.
— Ее.
Чонгук отвел от меня взгляд и кивком головы указал на... Айрин. Еще и прибавил, чтобы устранить все неясности:
— Ту, что сидит на полу. Это метаморф и очень опасный. Она обманом заманила сюда мою жену, приняла ее облик и планировала убить, чтобы занять место светлой леди.
Айрин испуганно икнула, а я... Я впервые в жизни растерялась так, что все здравые мысли из головы вылетели.
Ну, не обознался же светлейший в самом деле? Да, растрепанные, грязные, в пыли и известке, сейчас мы с Айрин, и правда, выглядели близнецами. Особенно для посторонних. Но только не для Чонгука.
Он не мог нас перепутать. Никак не мог.
— Слушаюсь!
Пока мы с Айрин хлопали глазами: я — удивленно, а она — в ужасе закрыв губы пальцами, офицер прижал к груди кулак, подтверждая, что приказ услышан и понят, и крикнул:
— Варм, Ойс, все ясно? Исполняйте.
Два рослых, крепких, будто скроенных по общему лекалу, бойца, отделившись от товарищей, подошли к нам.
— Идемте, госпожа, — обратился один из них к Айрин. Довольно вежливо, между прочим, и даже руку протянул, чтобы помочь подняться.
— Нет! — женщина гневно отбила раскрытую ей навстречу широкую ладонь. Проворно отползла в сторону. — Не смей! Ты не имеешь права прикасаться ко мне. Я светлая леди.
А потом и вовсе вскочила на ноги и, забыв о боли в ноге, на которую только что жаловалась, резво устремилась к инквизитору.
— Гук, это ошибка... Чудовищная ошибка. Поверь мне, я... именно я — настоящая, а она самозванка,
Добежать ей не позволили. Мужчины, мгновенно оказавшись рядом, перехватили ее, и она забилась в их руках, истошно крича:
— Гук, пожалуйста... Это же я, Айрин. Твоя жена перед богами и людьми.
— Перед богами, говоришь? — усмехнувшись, повторил светлейший.
У меня от его тона мурашки по спине поползли, а Айрин, облегченно всхлипнув, закивала.
— Да-да. Ты перепутал. Она — преступница, метаморф, обманом надевшая мою личину. Посмотри на нее внимательнее, ты же чувствуешь их магию.
А вот тут ты не права, дорогая. Как раз сейчас инквизитор точно ничего не почувствует, потому что магией я не пользовалась и ничего не надевала. Это мое настоящее лицо и тело.
— Чонгук... — продолжала умолять Айрин, пока холодное: «довольно» не оборвало ее стенаний.
Короткий повелительный жест — и дочь Пэ замолчала, запнувшись на полуслове. Жадно хватала воздух ртом, но не могла больше произнести ни звука, лишь моргала часто-часто, даже не пытаясь сдержать бегущие по щекам слезы.
Заклятие немоты.
Неприятная штука.
— Увести, — распорядился светлейший, и, когда все еще упиравшуюся Айрин, через пролом в стене вывели наружу, направился ко мне.
Подошел, остановился напротив.
Ровная спина, бесстрастное лицо — словно маска, за которой мужчина пытается спрятать рвущие его на части эмоции. А в синих глазах — неистовое пламя, которое больше не обжигает, леденит.
Чонгук сейчас, как никогда, напоминал того, прежнего инквизитора — жуткого и опасного, что снился мне ночами в первые месяцы пребывания на Атросе. Хотелось сжаться, отступить, поскорее убежать куда-нибудь. Но я не шелохнулась — лишь еще больше выпрямилась, не позволив себе даже на секунду отвести взгляд.
Лицом к лицу.
Глаза в глаза...
Наш безмолвный поединок длился несколько мгновений.
— Ты не ранена? — отмер, наконец, светлейший.
И голос такой... бесцветный, обманчиво спокойный, только немного более хриплый, чем обычно. Но я чувствовала... Невероятно остро чувствовала, как за ним рокочет ярость, щедро смешанная с беспокойством.
Удивительной сочетание.
— Со мной все в порядке.
— Хорошо, — он кивнул, принимая мои слова. Помедлил. — Нам надо поговорить... Потом. Чуть позже.
— Надо, — эхом откликнулась я.
— Тогда...
Закончить он не успел. Резко вздернул голову, нахмурился, прислушиваясь, и тут же за дверью, через которую ушел чернокнижник, что-то взорвалось, лопнуло с характерным стеклянным перезвоном. Еще раз. И еще.
Кто-то активировал магические ловушки.
— Наук, — распорядился за спиной инквизитора офицер. — Возьми своих людей и проверь, что там.
— Нет, — властный окрик остановил бросившихся к выходу бойцов. — Я сам, вы не справитесь. Это чернокнижник. Его магия. И очень сильная.
Быстрый взгляд на меня. И отрывистое:
— Жди здесь. Хотя, нет... Туён!
— Да, мой лорд.
— Отведи светлую леди в карету и оставайся с ней до моего прихода. Никуда не отходить, глаз не спускать, беречь ценой своей жизни. Остальные — за мной.
Последний взгляд в мою сторону, и инквизитор пошел к двери, а за его спиной уже разворачивался, наливался силой туманный плащ, и дымные змеи в нетерпении рвались вперед.
Через минуту мы с офицером остались одни.
— Светлая леди, — тронул он меня за рукав. — Не беспокойтесь, в карете безопасно, защиту лорд Чон лично устанавливал. И метаморфа не бойтесь, он вам больше не страшен, у нас с этим строго.
Успокоил называется. Строго у них с метаморфами.
По спине побежали колючие мурашки, и я зябко передернула плечами.
— Замерзли? — Туён тут же заметил, что я ежусь. Подхватил с пола плащ, скинутый Айрин, когда мы боролись. Отряхнул. Заботливо накинул мне на плечи. — Вот. Грязный, конечно, зато теплый. Ну, идемте?
И я пошла. А что еще оставалось делать?
Мы выбрались через пролом в стене и успели сделать несколько шагов, когда нам навстречу из-за стоящего напротив сарая вывернул чернокнижник.
Мой спутник отреагировал мгновенно. Толкнул меня назад, в помещение, загородил собою проход, и с его ладоней навстречу противнику полетели огненные сгустки. Однако чернокнижник оказался быстрее. Или сильнее. Фиолетовая молния толкнула Туёна в грудь, отбрасывая его через полкомнаты, и мы остались с Сунаном один на один.
— Айрин, драгоценная моя, — губы мужчины растянулись в жутковатой ухмылке. — Ты жива? Хм... Тем лучше. Иди сюда... Скорее.
Айрин? Неужели тоже перепутал? Впрочем, все равно. Добровольно приближаться к этому ненормальному я не собиралась.
— Ну же, — тон чернокнижника стал строже. — Ко мне. Немедленно.
Как собаку зовет.
— Айрин, — злой голос хлестнул плетью. — Я начинаю сердиться.
— Нет.
Я понимала, что далеко убежать не успею — не в моем теперешнем состоянии, когда я едва ползаю, а мой защитник без сознания. Сунан все равно догонит или ударит в спину своей жуткой магией. Поэтому даже не пыталась. Просто пятилась, не сводя глаз с приближающегося мужчины. А он стремительно двигался вперед, и улыбка на его лице становилась все шире. Снисходительная такая... Предвкушающая.
Но когда он уже почти дошел до пролома и собирался шагнуть внутрь, мимо меня пронесся огненный заряд — ударил в стену и обрушил ее, перегораживая чернокнижнику дорогу.
Туён.
Обернулась, но офицер уже падал назад, на пол, на этот раз уж точно исчерпав себя до конца.
От резкого движения меня повело в сторону — прямо на алтарь, который как нельзя кстати оказался рядом. Я настолько устала, что было уже все равно, что именно здесь, на этом самом камне, меня совсем недавно намеревались принести в жертву. Ни пентаграмма не пугала, ни желобки для стока крови не впечатляли. Главное, есть, на что опереться, чтобы перевести дух, а то ноги уже совсем не держат.
Из коридора доносилось далекое эхо взрывов, а вот снаружи, за заваленным теперь провалом, было на удивление тихо. Никто не ломился, не разбивал стену, не рвался к нам во что бы то ни стало. Похоже, чернокнижник, ушел. Все верно, ему не безопасно сейчас долгое время оставаться на одном месте.
Я постояла еще немного, настороженно прислушиваясь, а потом скинула плащ Айрин и стала развязывать пояс платья. Основная «аптечка», заботливо подобранная для меня Крысом, осталась в котомке Лиса, но я всегда держала при себе, в потайном кармане, несколько особо полезных снадобий. Этакая скорая помощь на самый экстренный случай. Вот и пригодилось.
Несколько капель укрепляющего эликсира прямо на язык и сразу две, нет, три пастилки из корня хиста...
Скривилась от едкой горечи и прикрыла глаза.
Выпила и сжевала я сегодня немало, по идее, лучше бы на том и остановиться. Обессиленный организм нельзя подхлестывать бесконечно, потом обязательно накроет откатом. И Крыс рассердится, начнет ворчать, что он не для того дает мне свои зелья, чтобы я себя травила, лучше уж сразу попросила бы у него яду. Но другого варианта все равно нет — мне нужны силы. Много сил. И трезвая голова, а не каша вместо мозгов.
Я позволила себе минуту отдыха, не больше. Как только почувствовала себя бодрее, а коленки перестали противно дрожать, сжала в руке пояс с лекарствами и направилась к Туёну.
Офицер был без сознания, по лицу разливалась мертвенная бледность, из посиневших губ вырывались хриплые, судорожные вздохи. Плохо дело. Совсем плохо. Опустилась рядом, положила руки ему на грудь, сосредоточилась и начала сканировать, как учил Крыс.
Рваная, стремительно выцветающая аура. Темное пятно, похожее на уродливого паука, возле сердца — чужое заклятие, пожирающее мужчину заживо, и собственная магия сейчас не защитит, резерв исчерпан почти полностью. Если Туёну не помочь, долго он не протянет. Только вот мои лекарства в данном случае бесполезны, нужен маг с даром врачевания, и немедленно.
Я, конечно, не целитель, но Крыс хорошо меня учил, знаю, что делать. Только вот на лечение нужно время, которого нет. Если хочу сбежать от инквизитора и всего, что с ним связано, нужно это делать прямо сейчас, потом будет поздно.
Поднялась, затянула пояс, дошла до двери и выглянула в коридор — пусто. Ни одного человека. Откуда-то издалека доносится неясный гул голосов, а напротив в еще одной полуразрушенной стене зияет щель, пропуская в помещение первые, пока еще слабые предрассветные лучи. Совсем узкая щель, мужчина через нее не протиснется, а вот я точно проберусь.
Чернокнижник давно сбежал, я уверена. Ну, не полный же он идиот, в самом деле, чтобы слоняться возле дома, заполненного людьми инквизитора?
Светлейшему сейчас тоже не до меня.
Десять шагов — и я растворюсь в утренних сумерках, затеряюсь в спящем городе.
Десять шагов — и меня ждет свобода, Лис, магическая школа, будущая независимая жизнь, к которой я так долго готовилась.
Всего десять шагов...
Чего же я медлю?
Качнулась вперед, жадно изучая путь на волю, но тут за спиной застонал Туён — глухо, надрывно, и я...
Я вернулась.
Этот человек спас меня, закрыл собой. Если я сейчас уйду, бросив его умирать, никогда себе не прощу. Просто не смогу с этим жить.
Сесть рядом, положить руки на широкую грудь, закрыть глаза, сосредоточиться и отпустить свой целительский дар. Позволить ему тонким потоком переливаться в тело раненного, латая самые страшные, смертельные повреждения.
Вот так... Еще немного... Чуть-чуть...
Опять закружилась голова, зато темное пятно чернокнижной магии сжалось, уменьшилось до размера мелкой монеты, а аура Туёна, пусть все еще разодранная в клочья, начала светлеть. Теперь офицер точно дотянет до возвращения своих, а мне пора уходить. Если еще не поздно.
Но я не успела не то что уйти — даже подняться. Дверь распахнулась настежь, и на пороге появился светлейший.
Ну вот и сбежала, называется.
Инквизитор шел ко мне, сосредоточенный, хмурый, и я вдруг подумала: странно у нас этой ночью все получается — как он ни зайдет, я на полу сижу. То в обнимку с исцарапанной, помятой Айрин, то возле полуживого Туёна.
А вдруг лорд Чон решит, что это я его подчиненного ранила, когда пыталась убежать, а офицер стену обвалил, выполняя свой долг и перекрывая мне путь к отступлению? Вот сейчас остановится, вызовет охрану и бесстрастным тоном распорядится меня арестовать, как совсем недавно Айрин. И никаких объяснений слушать не станет. Я помнила, каким холодным и отстраненным он тогда выглядел.
От этих мыслей стало горько. За свои дела я готова отвечать, но меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Чонгук считал, будто я способна вот так запросто убить человека, который лично мне ничего плохого не сделал.
И я заговорила, быстро, сбивчиво, торопясь рассказать о том, что здесь произошло прежде, чем прозвучит роковой для меня приказ:
— На нас напал чернокнижник. Мы столкнулись с ним, когда выходили из дома. Туён заслонил меня, а потом обрушил стену, чтобы этот... Сунан до меня не добрался. А сам...
— Я знаю, — на удивление мягко перебил светлейший. — Чувствую. Здесь повсюду следы черной магии. А Туён буквально насквозь ею пропитан.
Меня подняли, осторожно, бережно, словно я не женщина, а хрупкая фарфоровая статуэтка, и обхватили за талию, то ли удерживая, то ли поддерживая.
— А еще я вижу на нем твою магию, — продолжил Чонгук, наклоняясь ко мне. Точно прислушивался к тому, как часто, заполошно колотится мое сердце. — Ты лечила его и выложилась настолько, что теперь еле на ногах держишься.
— Нет, это не из-за этого, а потому...
— Потому что ты сама недавно была ранена и до сих пор толком не восстановилась.
Он улыбнулся. Легко, едва касаясь, провел костяшками пальцев по моей щеке.
— Значит, ты еще и целитель, помимо... гм... всего прочего.
И вот почему мне кажется, что светлейший явно собирался сказать: «Помимо того, что метаморф», но не стал. Вместо этого обнял меня одной рукой, прижимая к своему телу, как будто боялся отпустить даже на секунду, а другой достал из кармана переговорный камень.
— Целителей сюда. Немедленно, — бросил отрывисто.
Через несколько минут маги в синих лекарских мундирах с «драконьей» эмблемой у ворота уже озабоченно суетились вокруг Туёна. Что-то вливали в рот, проверяли пульс, сканировали ауру, накладывали заклинания. Все как на подбор — опытные целители, с ярко искрящим источником, не чета мне, полудохлой недоучке. Эти живо поставят пациента на ноги.
— Простите, светлая леди, — к нам подошел один из магов, судя по тому, с каким почтением к нему обращались остальные, — старший. — Это ведь вы поделились с Туном энергией, я не ошибся?
— Да.
Поморщилась от явно незаслуженного обращения, но тут же новая мысль заставила обеспокоено переспросить:
— Я что-то не так сделала?
— Наоборот, если бы не вы, он был бы уже мертв. Я хотел поблагодарить. От всех нас.
Он уважительно, немного церемонно поклонился и повернулся к инквизитору:
— У вас удивительная супруга, мой лорд.
— Вы даже не представляете, насколько, — усмехнулся уголком губ Чонгук.
Не знаю, как для кого, а для меня лично его ответ прозвучал очень двусмысленно.
— Кажется, вам тоже нужна помощь, — целитель окинул меня пристальным взглядом. — Позвольте мне...
— Нет, — рука светлейшего на моей талии внезапно потяжелела, а голос понизился почти до рыка. — В этом нет необходимости. Я сам справлюсь.
По лицу целителя скользнула тень улыбки, но он ничего не сказал — молча поклонился и отошел.
Чонгук так и не выпустил меня из объятий, ни на мгновение, до тех пор, пока целители не ушли, забрав Туёна. Только когда мы остались одни, он разжал руку, и отстранился — и то не сразу, очень неохотно, будто заставлял себя это сделать. И тут же потянулся к моему лицу, а на его ладонях медленно таял тонкий серебристо-серый узор, подозрительно напоминавший чешуйки.
Интересно, кто меня все это время держал, отказываясь отпускать: инквизитор или дракон? И почему магия человека — темная, почти черная, а зверь — серебряный?
Мда... Мне бы о безопасности своей подумать, о том, что дальше со мною будет, а я стою и о расцветке ящера размышляю. А еще о том, какие сильные, нежные пальцы у Гука. Какие горячие... Как ласково, чуть подрагивая, они касаются кожи, скользят по лбу, щеке, очерчивают овал лица, задерживаются у губ. Изучают меня сосредоточенно и тщательно. На ощупь. И надо бы отойти, прекратить это... безобразие, но нет ни малейшего желания. Хочется просто опустить ресницы и подставлять лицо его ладоням, как цветок подставляет себя солнцу...
— Значит, это тебя я тогда видел. Как же я мог так ошибиться? Вы ведь абсолютно разные.
Из ступора меня вывел сдавленный, словно внезапно севший голос светлейшего. Я открыла глаза, которые до этого, оказывается, все-таки зажмурила. Облизнула пересохшие губы. Переспросила недоуменно:
— Видел? Где?
И запнулась, закашлялась — то ли от того, что горло перехватило спазмом, то ли от взгляда мужчины, жадно прикипевшего к моему рту.
Чонгуку мой хриплый кашель явно не понравился. Он нахмурился, поднял руки, уже окутавшиеся туманным маревом, и быстро предупредил, заметив, что я дернулась в попытке избежать прикосновения:
— Никакого вмешательства и заклинаний. Я просто поделюсь силой. Тебе сейчас это необходимо.
Наверное, я слишком устала за эти сутки, чтобы спорить, препираться или бояться, поэтому просто подчинилась — без условий, возражений и лишних подозрений.
Доверилась инквизитору.
Снова закрыла глаза, и ладони Гука легли мне на виски, а потом... Потом в тело мощным потоком хлынула энергия. Искрящаяся, теплая, живительная. Я буквально купалась в ней, чувствуя, как уходит болезненная усталость, проясняется голова, перестают дрожать ноги, руки, возвращается бодрость.
Когда Гук, наконец, опустил руки, я ощущала себя практически здоровой.
Удивительно.
— А ты, оказывается, тоже целитель, — не смогла сдержать довольной улыбки.
Похоже, кое-кого только что перекормили энергией.
— Только для тебя, — улыбнулся он в ответ. — Ради своей пары дракон способен на многое.
Дракон...
Да, теперь Чонгук больше не драгх, он обрел вторую ипостась и стал истинным, а значит...
— Сегодня... Ты ведь сразу понял, что я не Айрин?
— В первое же мгновение, — мужчина уверенно кивнул. — Я тебя больше никогда и ни с кем не перепутаю.
— И...
Господи, как же страшно это произносить, но надо... Надо.
Давай, Лиса, ты никогда не была трусихой и всегда смотрела опасности прямо в лицо.
— И догадался, кто я?
— Да. Ты — моя жена. По всем правилам и обычаям. По нашим традициям и по законам человеческих королевств, потому что, в отличие от людей, ни драгхи, ни, тем более, драконы, не признают браков по доверенности. Не имеет значения, чьим именем ты назвалась, и чей облик носила — там, в храме, я обвенчался именно с тобой.
Улх побери!
— Ты — моя обещанная, — продолжал светлейший. — Имани, пробудившая дракона и давшая ему крылья, — помедлил мгновение и закончил: — Ну, и, ко всему прочему, еще иномирянка и метаморф. Так уж получилось.
Ну вот и все.
Сердце пропустило удар, сжавшись от ужаса, а потом бешено заколотилось. По спине побежали ледяные мурашки, но я все же нашла в себе силы, чтобы вздернуть подбородок и спросить, удивляясь, как мне еще удается выговаривать слова:
— И что ты теперь собираешься делать? Со мной?.. Ты — инквизитор, я — перевертыш... Это ведь твой долг, охотится на таких, как я...
— Долг? — поднял брови светлейший.
— Ну да. Разве не так? Люди говорят...
— Мы не люди. Долг любого дракона — в первую очередь, заботиться о своей имани. Оберегать ее любой ценой. Перед этим все остальное меркнет, теряет значение. Я буду защищать тебя всегда, до последнего вздоха. В чем бы тебя ни обвинили.
Ладонь мужчины на мгновение коснулась моей щеки.
— Что касается метаморфов... Все не совсем так, как ты думаешь. Вернее, совсем не так... Но долгий разговор. Сейчас тебе нужно отдохнуть, выспаться, а потом, обещаю, мы обо всем побеседуем. Обязательно.
Он протянул мне руку, но я не торопилась вкладывать пальцы в раскрытую ладонь. В висках снова начал нарастать гул, к горлу подкатывал склизкий, противный комок, и я уже поняла, что это.
Заклинание, скрепившее мой договор с Вилмотами, «любезно» напоминало, что я близка к нарушению магической клятвы.
Контракт пока не закрыт, я все еще обязана его соблюдать. Да, по соглашению я получила разрешение снимать личину Джиюн, но лишь на пару часов — не больше, и сейчас отпущенное мне время стремительно подходило к концу. Я должна снова превратиться в жену Ыну и не имею права сделать это при посторонних, не посвященных в тайну, тем более, при инквизиторе. Выдать Чха, рассказать, на кого работаю, навести на их след — тоже.
И я ничего не могу с этим поделать. Разве только...
— Я не закрыла договор, — произнесла, отступая. — Ты ведь понимаешь, что это значит? — светлейший кивнул. — Мне нужно вернуться к заказчику. Как можно быстрее. Одной. Обещаю, я... Я вернусь. Приду, куда скажешь. Но сейчас...
Резко выдохнула и закончила:
— Отпусти...
Сказала и застыла, затаив дыхание.
Инквизитор. Драгх. Дракон. Суровый и строгий. Властный и упрямый. Насмешливый. Нежный. Заботливый. Страстный. Я видела этого мужчину всяким и, кажется, незаметно для себя начала понемногу ему доверять. А он? Поверит ли он мне, после всего, что было?
Ни от кого и никогда я так не ждала ответа. И, в то же время, очень боялась его услышать.
А Чонгук молчал... Молчал, замерев, сжав кулаки, не сводя потемневшего взгляда с моего лица. И лишь в вертикальных драконьих зрачках яростно билось неукротимое янтарное пламя.
Секунды тянулись бесконечно, томительно долго, каждая длиною в целую вечность. Сердце стучало так тяжело, что казалось, еще миг — и оно выскочит, проломив грудную клетку.
Если светлейший сейчас скажет, что женщина не должна сама решать такие вопросы, что ее удел — сидеть дома и ни о чем не думать, а потом потребует встречи с моими «сообщниками», не представляю, что тогда делать. Разумеется, я понимала, что инквизитор, скорее всего, и так уже многое знает, а чего пока не знает, о том догадывается. Но отвести его к теневикам, собственноручно сдать их? Этот вариант я даже не рассматривала.
Лис — мой друг. Старый маг, как ни странно, тоже. А с мастером я связана жесткими взаимными обязательствами, скрепленными все той же магической клятвой. Да и предательства я себе, в любом случае, никогда не прощу.
— Я не могу, — вспорола сгустившуюся тишину короткая фраза, и я чуть не застонала от разочарования и странной боли, ледяной иглой впившейся в сердце.
Отказал.
Не доверяет.
Имани, обещанная, истинная — просто красивые слова, а на деле, лорд Чон такой же, как все остальные.
— Это значит «нет»?
Голос предательски сорвался на последнем слове, к глазам подступили слезы, и я отвернулась, чтобы скрыть свою слабость. Кажется, я подпустила этого мужчину к себе гораздо ближе, чем следовало.
Крепкие пальцы схватили меня за подбородок, разворачивая обратно, и я утонула в синем, сверкающем бешенством взгляде.
Инквизитор был зол.
— Это значит, я не отпущу тебя одну. Только не сейчас, — отчеканил он. — Хе Сунан может крутиться где-то поблизости и следить за домом.
Хе Сунан? Чернокнижник? Так вот как его зовут на самом деле.
— Его не поймали?
— Нет, — Чонгук с досадой качнул головой. Похоже, его самого невероятно раздражало это обстоятельство. — Я даже не знал, что Хе здесь. По нашим данным, он должен находиться совсем в другом месте, далеко отсюда. Я вообще не понимаю, как он тут оказался... Дракон почувствовал, что ты в беде, помчался на зов пары, больше его ничего не интересовало. А я... Я был немного не в себе. Во всех смыслах.
Светлейший криво усмехнулся.
— Мои подчиненные вообще не понимали, что происходит, да и дракона никак не ожидали увидеть. Растерялись. В общем, вместо продуманной, тщательно спланированной операции получилось Улх знает, что, и чернокнижнику удалось уйти, активировав заранее подготовленные ловушки. Но мы поймаем его...
Синий взгляд вновь скрестился с моим, и мужчина твердо закончил:
— Обязательно поймаем, это лишь вопрос времени. Но пока Хе на свободе, тебе нельзя разгуливать по Плефу одной.
Получается... Гук готов отпустить, просто беспокоится о безопасности? Меня затопило невероятное, невыразимое облегчение. Я подалась вперед и, схватив светлейшего за руки, торопливо заговорила:
— Я могу принять облик одного из твоих подчиненных... Туёна, например. Ты дал мне достаточно энергии, для оборота хватит. И я хорошо «почувствовала» офицера, пока лечила. Будет не трудно. Не думаю, что чернокнижник его в полутьме как следует разглядел. А я еще и капюшон надену. На всякий случай...
Запнулась, не представляя, что еще сказать, как убедить, и просто добавила:
— Пожалуйста...
Секунда...
Другая...
— Наденешь охранный амулет... Два амулета. И браслет, — произнес светлейший, и я не сдержала счастливой улыбки.
— Это значит «да»?
Рывок — и я оказалась прижатой к груди Чонгука, а его губы тут же накрыли мои.
Жгучий, требовательный поцелуй. В нем не было ни следа нежности, заботы, томительной чувственности — лишь испепеляющая, ненасытная жажда, упрямство и... властная настойчивость. Дыхание мгновенно сбилось. Я обвила шею Гука руками, прильнула теснее, отдаваясь поцелую с не меньшим пылом и страстью. Тонула в нем, захлебывалась, растворялась...
Светлейший отстранился первым. Привлек меня к себе, уткнулся лицом в волосы, шумно дыша, вбирая мой запах. Произнес глухо:
— Это значит, я уничтожу любого, кто посмеет причинить тебе вред. Отыщу тебя, где бы ты ни была, и чего бы мне это ни стоило. Но сейчас останавливать не буду. Иди... имани...
Получить от Чонгука мужскую одежду, переодеться, поменять облик, договориться о свидании, надеть защитные медальоны, охранный браслет из дымной магии и дать твердое обещание, что не сниму их, пока мы снова не встретимся — на все у меня ушло не больше пятнадцати минут. В висках стучало все громче — магия договора настойчиво предупреждала о том, что надо поторопиться.
Закуталась в плащ и Гук проводил меня мимо патрулей к задней калитке. Там мы и расстались.
— Я вернусь. Обещаю.
Последний раз посмотрела на светлейшего, поймала его горячий взгляд и выскользнула на улицу, чтобы через несколько минут затеряться среди спешащих по своим утренним делам горожан.