20 глава
На этот раз светильники разгорались медленно, словно нехотя, давая возможность присутствующим прийти в себя, отдышаться, а кому-то и оправиться от потрясения. Закаленным в дворцовых интригах аристократам много времени не понадобилось. Когда цветы на стенах засияли с прежней силой, придворные уже стояли на своих местах с самым невозмутимым видом. Кое-кто даже улыбался. Наверное, счастливчики, которым удалось найти друг друга в магическом тумане.
Центр зала опустел. Вернее, почти опустел — там застыли три пары, все еще окутанные мороком. Туманные пятна слаженно шагнули вперед, церемонно поклонились, выпрямились... Миг, и иллюзии исчезли, открывая нашим взглядам горцев и их жен.
— Вот так обычно заканчивается сиэд, — довольно прокомментировал король. Подхватил под руку супругу и пошел навстречу тхеирцам. — Благодарю вас, благородные эрлы. Это было великолепно.
Придворные тоже задвигались, отмирая. Заговорили разом. Ох, сколько сегодня будет взаимных вопросов, упреков, обид, а, возможно даже, ссор.
Кстати, о вопросах.
— Ты с кем танцевала?
Ыну повернулся ко мне, делая вид, что поправляет кружево на вороте моего платья.
Меньше всего на свете я желала сейчас обсуждать танец. В ушах все еще звучал голос светлейшего. Его последние слова:
«...оказываюсь прав в своих предположениях, даже самых невероятных... Вы думали, я перепутаю вас с другой женщиной?..»
Неужели, он меня вычислил? Обо всем догадался, и теперь играет, как сытый кот с перепуганной мышкой?
Бежать... Как же хочется сбежать отсюда. Немедленно. Быстро. Не оглядываясь. Но кто мне позволит это сделать до завершения бала и до объявления результатов отбора?
— Джиюн? — Чха, требовательно хмурясь, придвинулся ближе.
Ладно, я справлюсь. Выдержу до конца. Мне бы вот только чуть-чуть тишины и покоя. Забиться бы куда-нибудь хоть на пару минут, чтобы собраться с силами и привести в порядок мысли и чувства.
— Не знаю, кто это был, — ответила кратко. — Он не представился, а я не спрашивала. А ты с кем танцевал?
— Тоже... не знаю, — замялся Ыну. — Я думал, угадаю. Надеялся тебя пригласить.
— Зачем? Мы же все равно собирались проиграть. Как раз удобный повод.
— Очень неудобный, — неожиданно заартачился Чха. Недовольно поджал губы. — Это бросает тень на нас с Джиюн. Получается, наши чувства недостаточно сильны, чтобы найти друг друга.
— Знаешь, что, — не выдержав, рассерженно зашипела я. Мне только капризов «мужа» сейчас не хватало. — Вот поехал бы на отбор со своей Джиюн, и проблем бы не было.
— Ты же видела ее, она не могла.
— Видела. Но определись уж тогда, что тебе нужнее: место в канцелярии его величества или чтобы все вокруг считали вас с Джиюн идеальной парой? То и другое, увы, не получится.
Чха, набычившись, молчал, и я добавила:
— Свою задачу я выполнила полностью. Маркиз доволен, покровительство и денежная служба тебе обеспечены. Все складывается как нельзя лучше. Уверена, Юнгу абсолютно безразлично, насколько горячо вы с женой любите друга. Для него главное, чтобы внешне все выглядело прилично, остальное — ваше дело. А победа тебе точно не нужна. Подумай о Джиюн, я в горы с тобой не поеду, а она там не выживет. Да и не справится.
Ыну помедлил, вздохнул, нехотя кивнул.
— Ну вот, — я успокаивающе коснулась его ладони. — Сейчас дождемся результатов и надо уезжать поскорее.
— Но...
— Надо, — повторила с нажимом.
— Ты...
— Очень хочу пить, — поменяла я тему. Желание сбежать ото всех, в том числе от упрямца-Чха, пусть ненадолго, стало почти невыносимым. — Принеси чего-нибудь, пожалуйста.
Ыну с сомнением уставился на меня, словно решая, достойна ли я его заботы, но все-таки отошел. Я проводила его взглядом, осмотрелась украдкой...
Придворные все еще возбужденно перешептывались. Лорд Чон беседовал с эрлом Кангом в другом конце зала. Барон Чанг учтиво улыбнулся мне от окна и тут же снова повернулся к своей супруге. Никто не обращал на «госпожу Чха» никакого внимания, и я осторожно скользнула в толпу, пробираясь к выходу.
Там, в маленьком холле, находились комнаты для отдыха. Надеюсь, хоть одна из них пустует.
Мне повезло. Первая же оказалась свободной.
Закрыла за собой дверь, прислонилась спиной к стене, переводя дыхание, а потом прошла к окну. Остановилась, задумчиво вглядываясь в ночь.
В голове — сумбур и смятение. В душе — сумятица чувств.
Что увидит король и тхеирцы в кристаллах, которые фиксировали танец? Реальные события? Или светлейший все изменит? В том, что ему хватит на это прав и магии, я не сомневалась. Зачем он вообще так поступил? И его слова... Вот что мне теперь делать? Успею ли улизнуть прямо из-под инквизиторского носа?
Нет, так не пойдет. Хватит паниковать. Из любой ситуации есть выход, надо только собраться с мыслями и составить план.
Чуть слышный хлопок двери оторвал меня от размышлений, выбрасывая в реальность.
А вслед за этим раздался звук поворачиваемого в замке ключа.
* * *
Удара сердца хватило, чтобы мгновенно повернуться и оценить ситуацию.
Тонущая в полумраке маленькая комната.
Плотно закрытая дверь.
И мужчина, застывший на пороге, надежно перекрывая своим телом доступ к выходу.
А этому что нужно? Уж кого-кого, а его я точно не ожидала увидеть.
— Барон Чанг? — недоуменно вскинула брови, судорожно соображая, что от меня понадобилось послу его величества в Тхеире.
Какого Улха он за мной потащился, да еще и дверь запер? Несчастный влюбленный? Не похоже. Серийный маньяк? Вероятный убийца? Кровник? И к кому у него претензии? К Джиюн или к Ласке — теневику-метаморфу? Мы с ним, вроде, нигде раньше не пересекались, но мало ли что.
— Госпожа Чха, — в тон мне протянул этот всегда такой галантный, доброжелательно-учтивый аристократ.
Почти ласково улыбнулся, подчеркнуто демонстративно подкинул на ладони ключ от двери и аккуратно убрал его в карман, показывая тем самым, что к выходу прорываться бесполезно.
Как он сказал? Госпожа Чха? Получается, не ко мне пришел — к Джиюн. Ох, Джи, Джи, кроткая, трепетная «лань», а у тебя скелетов-то в шкафу видимо-невидимо.
— Что происходит, барон?
Я продолжала разыгрывать непонимание и растерянность, лихорадочно оценивая обстановку.
Мужчина не ответил. Вместо этого небрежно взмахнул рукой и пробормотал несколько коротких слов, сплетая полог молчания.
А он, оказывается, маг. И довольно сильный.
Пол, стены, потолок, окна и дверь на миг окутались извилистыми лиловыми молниями. Все, щит установлен, теперь кричи — не кричи, никто не услышит. И лишь потом, когда последние сполохи защитного барьера погасли, Чанг соизволил произнести:
— Так нам будет удобнее.
— Удобнее?
— Ну да, — подтвердил он просто. — Мне убивать, вам умирать. Жаль, что все приходится делать самому, но сроки поджимают, а помощники, увы, не оправдали моего доверия.
— Вы... шутите?
— Нисколько
— Но... за что... Почему?
Мой голос послушно сорвался, губы задрожали, а рука уже нащупала в кармане переговорный камень. Холодный. Значит, и по нему никого не дозовусь. Остается лишь верный Лепесток.
— Какая разница, за что? — равнодушно пожал плечами мужчина. С него словно слетела вся наносная шелуха. И это его я раньше считала приветливым, порядочным, любезным?
Впрочем, любезным барон и остался. Только выглядела его обходительность теперь форменным издевательством.
— Я не собираюсь объяснять свои мотивы. Зачем? Поверьте, через мгновение вам уже станет все равно, — он усмехнулся своей шутке и почти участливо добавил: — Не бойтесь, я не люблю зря мучить, да и времени у нас с вами совсем немного. Так что все закончится быстро. боли вы не почувствуете. Почти. Считайте, что просто уснете. А потом я положу вас... вот на этот диван. Аккуратно, не переживайте. И уйду. Когда вас найдут, я уже буду занят совсем другими делами.
— Не... не надо... Пожалуйста.
— Надо, Джиюн, надо. Ничего личного. Поверьте, и самому неприятно. Вы милая женщина, по-своему даже интересная. Но вы мне очень... невероятно мешаете.
Ничего личного...
Почему мерзавцы всех миров так любят повторять эту фразу, оправдывая ею свои самые грязные поступки?
Чанг встряхнул ладонями в характерном жесте боевых магов, словно сбрасывая с них капли воды, и на кончиках его пальцев заискрились молнии. Кажется, он всерьез вознамерился поджарить меня, точно какую-нибудь безмозглую курицу.
Умирать отчаянно не хотелось. Гибнуть вместо другой, по ошибке, тем более. Но с опытным магом так просто не справиться, значит, чем дольше он будет видеть во мне беззащитную жертву, тем лучше. Слабая, до смерти перепуганная дамочка не окажет должного сопротивления — пусть поверит в это, расслабится.
— Нет...
Я громко всхлипнула и попятилась, стискивая на груди ладони, с зажатым в одной из них пока не активированным Лепестком.
Можно, конечно, поменять личину и стать самим Чангом. Но магией его я все равно не сумею воспользоваться — слишком чужая, зато себя сразу выдам. Нет, это на самый крайний случай, а пока...
Шаровая молния сорвалась с пальцев барона, устремилась ко мне, и я, увернувшись в последний момент, стремительно бросилась в сторону, а потом к мужчине. И пока он, удивленный, не ожидавший от деморализованной женщины подобной прыти, разворачивался, ударила кинжалом.
Бок барона окрасился кровью. Он заорал он неожиданности, выругался, и в меня полетел очередной заряд.
Я упала, перекатилась — спину жадно лизнули молнии — и в перекате ударила барона по ногам.
Новый бросок, поворот, удар. На этот раз, увы, мимо. Чанг оказался неплохо тренирован, и теперь, когда первый шок прошел, действовал собраннее и осторожнее.
Еще один ослепительный сгусток энергии, и я опять успела отскочить.
А вот в следующий раз барон меня достал.
Длинное платье, будь оно неладно. Я споткнулась, уходя из-под удара, замешкалась, и молния хлыстом полоснула по плечу — тому самому, с меткой, — обжигая, вспарывая кожу. От резкой боли потемнело в глазах, на какое-то мгновение я даже перестала контролировать себя и свою магию. Пальцы разжались, выпуская Лепесток, я закричала и услышала в ответ довольный смех.
— А с вами забавно играть, Джиюн.
Он шел на меня, заставляя отступать. На лице — самодовольная гримаса, на губах — глумливая усмешка, в глазах — ни искры жалости, лишь азарт охотника, загоняющего дичь.
Коснулась спиной стены. Все, дальше пятиться некуда, и обороняться больше нечем. Пора менять личину. Может, хоть это отвлечет убийцу? А если нет — впитаю его магию, пусть умру, но и его заберу с собой.
Коротко выдохнула, собираясь с силами, но начать трансформацию не успела. Дверь сотряслась от мощного удара, а потом с грохотом слетела с петель, и я увидела разъяренного инквизитора.
Светлейшему понадобилась секунда, чтобы оценить ситуацию. Как ни странно, он даже не стал использовать свою «туманную» магию. Утробно взревел и смазанной тенью метнулся вперед, каким-то чудом в одно мгновение преодолев разделяющее нас расстояние. Его рука с неожиданно длинными, острыми звериными когтями опустилась на голову окаменевшего от ужаса Чанга, и тот кучкой тряпья послушно осел на пол.
Инквизитор переступил через поверженного противника, жадно ощупал меня взглядом, словно убеждаясь, что я более-менее цела. Потом с недоумением покосился на свои ладони, нахмурился, стиснул их в кулаки, втягивая когти, и уставился в мое лицо со смешанным выражением тревоги и ярости одновременно.
А я...
Я не могла оторвать от него глаз. Смотрела, как на висках исчезают чешуйки, как зрачки из вертикальных вновь становятся обычными, человеческими, и молчала.
Удар сердца...
Еще один...
— Ты... — с хриплыми, рычащими нотками в голосе начал Чонгук, и я вдруг испугалась того, что он сейчас скажет.
— А я вам тут преступника нашла. Поймала на живца, — выпалила первое, что пришло в голову. И добавила уже тише: — Спасибо. Вы опять меня спасли.
У светлейшего чуть дернулась щека, заходили желваки на скулах, но он ничего не ответил. Лишь на миг прикрыл глаза, сжал губы в твердую, жесткую линию, будто изо всех сил пытался сдержаться.
Комната заполнилась людьми. Они что-то возбужденно выкрикивали, о чем-то спрашивали — я перестала понимать, что творится вокруг. Плечо горело все сильнее, спину пекло уже почти невыносимо, в ушах нарастал неприятный гул.
Поморщилась от боли, и меня тут же подхватили на руки.
Я не сопротивлялась, правда, попробовала возразить для приличия, но на меня так взглянули и так рыкнули, что я сочла за лучшее не спорить. Тем более после всего, что случилось, вырываться не очень-то и хотелось. В объятиях инквизитора, уверенных, крепких, я, метаморф, чувствовала себя на удивление спокойно. Спокойнее и надежнее, чем где бы то ни было.
Чонгук так и нес меня до самой спальни, не давая никому вмешиваться. И только в комнате, осторожно уложив на кровать, отошел, уступая место королевскому целителю.
Меня осмотрели, поводили вдоль тела руками, вызывая приятное покалывание. Плечо сразу онемело, перестало гореть, и спина, которую задело молнией, тоже больше не саднила. Потом меня чем-то напоили, намазали, тщательно забинтовали и категорически велели отдыхать.
— Госпоже нужен покой, — целитель ободряюще коснулся моей ладони и, поднявшись, повернулся к присутствующим.
— Как она? — прозвучало в ответ нестройным хором, и я узнала обеспокоенные голоса светлейшего и, как ни странно, Ыну.
— Жить будет, — заверил целитель. — Но прошу ее не беспокоить хотя бы до завтрашнего утра. А лучше, до вечера. Я дал вашей супруге снотворное с обезболивающим, — это он уже явно Чха. — Сейчас она уснет. А я попозже еще к ней наведаюсь. Вам, лорд Чон, тоже придется потерпеть с разговорами. Понимаю... Служба... Но вам ведь пока есть кого допрашивать, не так ли? Все... Идите... Идите...
И лекарь, не слушая возражений, выпроводил посетителей, вышел сам и плотно закрыл за собой дверь.
Я тут же попыталась встать — надо срочно связаться со своими, рассказать обо всем... Да вообще, пора уезжать отсюда, и как можно скорее. Но даже подняться не смогла. Улхово снотворное слишком быстро начало действовать, глаза закрылись сами собой, и через минуту я уже крепко спала.
Снилась мне какая-то ерунда, тревожная, рваная. Я за кем-то гонялась, от кого-то убегала... Издевательски улыбался Чанг, а с его пальцев все стекали и стекали, устремляясь в мою сторону, сияющие шаровые молнии. А потом все внезапно заслонила до невозможности наглая драконья морда. Она с интересом уставилась на меня, самодовольно оскалилась, подмигнула огромным глазом с огненным змеиным зрачком, и я... проснулась.
В комнате было тихо. За распахнутым настежь окном ярко светила луна, расстилая на полу серебряную дорожку. А в кресле у кровати дремал Лис.
Мой Лис.
При виде друга улыбка сама собой наползла на губы: я не одна в этом мире, в любом случае, не одна.
Пошевелилась, и мальчишка тут же резво подскочил. Заозирался по сторонам, нагнулся ко мне.
— Лиса, ну наконец-то... Как ты?
— Странно, — я прислушалась к себе. — Но терпимо. Слабость страшная, а так вроде ничего. Ты как здесь оказался?
— Ты не отвечала на вызовы, мы забеспокоились. А потом... У мастера свой человечек в городской страже, он сообщил, что во дворце какой-то переполох, я и рванул сюда. А тут ты... лежишь.
Лис сочувственно шмыгнул носом.
— Сколько я проспала?
— Это вторая ночь
— Сутки? Ничего себе. Что же целитель вчера мне дал?
— Он еще раза три заходил. Проверял тебя, эликсиры какие-то вливал, — чуть виновато отозвался Лис.
Да, судя по тому, что повязок на мне уже не было, лекарь сюда точно наведывался.
— Я пытался остановить, да кто слугу послушает? А Чха твой со всеми требованиями соглашался. На радостях.
— На радостях? Почему? Нет, погоди, давай по порядку, — я попыталась сесть и невольно поморщилась: меня тут же повело в сторону. — Светлейший появлялся?
— Инквиз? Ага, был. Днем и вечером тоже. Стоял здесь, смотрел на тебя. Долго. Молча. Потом исчезал.
— И все?
— Все. Последний раз, правда, на меня так зыркнул... Нехорошо. Словно голову вскрыть хотел и в мыслях покопаться.
Я похолодела. Если Чонгук догадался, что я метаморф, он станет преследовать не только меня, но и тех, кто мне помогал, прятал все это время. Моих знакомых. Друзей.
— Помоги встать.
Друг подскочил, поддержал, накинул на плечи халат. Так, опираясь на его локоть, я и добралась до ванной. Умылась холодной водой, внимательно осмотрела себя в зеркале. Хвала Озантару, личина не сползла — держится надежно. А то вчера, когда Чанг задел метку, мне на миг показалось, что я потеряла контроль над своей магией.
Метка...
Я быстро стянула с плеча ткань халата.
Королевский целитель недаром слыл сильным магом, поработал он на славу. Гладкая, ровная кожа радовала отсутствием не то, что шрама, даже маленького следа от него. Хотя нет. Под моим взглядом на руке вдруг проступила ажурная вязь, тонкая-тонкая, словно рисунок, паутинка, нанесенная бесцветными чернилами. Едва заметная — если не присматриваться, так сразу и не увидишь... Но все же.
— Хосок... — каркнула хрипло.
Мальчишка, дежуривший за дверью, влетел в ванную и тоже уставился на мое плечо.
— Что это?
— Полная засада, — откликнулась я мрачно. — Метка проявилась. Похоже, ранение подстегнуло и ее активацию, и взросление дракона. У светлейшего когти выросли. Я их видела. Он, между прочим, тоже успел на них полюбоваться.
— Что будем делать? — мгновенно подобрался Лис.
— Бежать. Немедленно. Пока все считают, что я тут сплю, обессиленная до такой степени, что до туалета доползти не могу.
— Лиса, но ты, и правда... того... еле ползаешь. Куда тебе бежать?
— Это пока. Сейчас наглотаюсь чудо-снадобий нашего Крыса и стану как огурчик... Зеленая и вся в пупырышках.
Огурцы на Атросе не водились и Лис, конечно же, шутку не оценил, но он уже привык к моим странностям и уточнять не стал. Спросил только:
— А Чха? Вдруг заартачится?
— Уговорим, — пообещала уверенно. — У меня для «супруга» кое-какие аргументы имеются. Убедительные. Чему, ты говоришь, он там радовался? Тому, что я жива или сведениям, полученным в результате допроса? Пойдем-ка, побеседуем с моим благоверным.
И я, придерживаясь рукой за стену, направилась к двери в спальню Ыну. Пора будить «мужа». А то непорядок получается: с какой стати он там отдыхает, когда его «Джи» здесь страдает?
Но Чха не спал — нервно потирая руки, разгуливал взад-вперед по комнате и, увидев меня, тут же рванул навстречу.
— О, тебе уже лучше? Вот и славно. Вот и хорошо. А у меня тут такие новости... Такие...
Он порывисто схватил меня за руки.
Глаза оживленно горят, губы дергаются, пытаясь расползтись в счастливой улыбке — Ыну явно прибывал в каком-то лихорадочном возбуждении.
— Тебе уже известно, почему барон хотел меня убить? Вернее, Джиюн?
Я осторожно высвободилась. Его рваные, грубоватые движения, суетливое мельтешение вызывали невольное головокружение.
— Что? Ах, да, мне уже сообщили... Но не это главное. У меня теперь вся жизнь поменяется. Вся, понимаешь? Ну и у Джи, разумеется, тоже.
Я опустилась на диван, кивком поблагодарила Лиса, который тут же протянул мне бокал с водой, сделала несколько глотков и велела Ыну:
— Рассказывай! Только быстро и по существу. У нас совсем мало времени.
Ыну заговорил, то вскакивая, то снова усаживаясь в кресло напротив, возбужденно размахивая руками, и перебивая сам себя. А я с каждым сказанным словом все больше недоумевала, как я ухитрилась вляпаться в эту почти авантюрную историю, словно сошедшую со страниц старомодного детектива какого-нибудь земного автора?
Если оставить в стороне восторги и комментарии Чха, то суть сводилась к следующему
Отец Джиюн — да-да, тот самый, не оставивший дочери ничего, кроме крохотного наследства — оказался не тем, за кого себя выдавал. Не Мин Сонгом, скромным и небогатым торговцем, а Мён Шином, младшим сыном графа Мён, одного из самых богатых и влиятельных людей королевства Вагуа.
— Доверенный друг, а в молодости — личный наставник его величества, — с придыханием сообщил Ыну и многозначительно выпучил глаза. Так потешно, что мне стоило больших трудов не расхохотаться.
Так вот, этот самый Шин, уж не знаю, по какой причине — Мён-старший об этом никогда не распространялся, в юности сильно повздорил с отцом. Был назван щенком, не способным без посторонней помощи задницу подтереть, лишен доли наследства и в гневе покинул родительский дом, на прощание от души хлопнув дверью.
Обычная ситуация. Со временем мужчины остыли бы и даже помирились, если бы не оказались такими упертыми. Причем, оба.
Младший уехал из страны, купил подложные документы на чужое имя, завел семью, ребенка. И никогда, никому — ни жене, умершей родами, ни ее вдове-сестре, которая помогала воспитывать Джиюн — не рассказывал ни о своем знатном происхождении, ни об оставшихся в Вагуа родственниках.
Скорее всего, он собирался добиться определенного положения и вернуться к отцу победителем, но теперь об этом уже не узнать. Шин погиб во время одной из поездок, защищая свой товар от разбойников, и унес тайну с собой в могилу.
Мён-старший на долгие десятилетия словно забыл о непутевом младшем отпрыске. Не говорил о нем сам, а домочадцам запретил упоминать даже его имя. Но в последнее время вдруг смягчился, может, оттого, что остался совсем один. Жена умерла, а старший сын, так и не обзаведясь детьми, пару лет назад погиб в стычке с тхеирцами.
После смерти наследника граф Мён подал прошение об отставке, уехал в родовое имение и вел уединенный образ жизни, а потом неожиданно составил новое завещание. Все имущество и состояние переходило к младшему сыну, а если его уже нет на этом свете — к живым потомкам: сыну или дочери. Вернее, под опеку мужа девушки, с условием передачи наследства их будущему ребенку мужского пола. Более того, семейному поверенному было приказано разыскать Шина или его детей во что бы то ни стало. Не жалея ни сил, ни средств.
— И теперь я богат! Несметно богат, понимаешь? — захлебывался словами и эмоциями Чха. — То есть мы с Джиюн богаты, разумеется. Она же моя законная жена.
— А каким боком в эту историю влез Чанг? — спросила, прерывая бурный поток ликования.
Впрочем, я уже и сама догадывалась, в чем состоял интерес барона, Ыну только подтвердил мое предположение.
— Этот мерзавец — дальняя родня графа, — выпалил он возмущенно. — А туда же, состояния ему захотелось.
— Ну, о таком наследстве каждый мечтает, — пожала я плечами. — Ты, вон, тоже себя не помнишь от счастья.
— Я законно, — вскинулся Чха. — А этот негодяй на чужое позарился. Привык думать, что все ему достанется.
Что ж, вот и повод. И за меньшее, как говорится, убивали.
Барон Чанг, в самом деле, оказался ближайшим из ныне здравствующих родственников графа — сыном его двоюродной сестры и, в случае отсутствия прямых наследников, мог бы претендовать на состояние Мёна. Он давно начал подкатывать к богатому и одинокому дядюшке. Навешал, улещивал, угодничал, втирался в доверие. И вдруг такой облом.
— А как ему удалось отыскать Джиюн раньше людей графа?
— Это не он нашел, — скривился Ыну. — Поверенный, как и приказали. А потом за огромные деньги и будущую должность продал сведения Чангу. Дал ему немного времени, чтобы решить проблему... Предатель... Но предупредил, что скоро, так или иначе, передаст информацию Мёну. Чанг спешил, и ему нужно было представить все, как несчастный случай, чтобы не началось серьезное расследование. Наемников он побоялся нанимать. Послал доверенного человека к нам в имение, тот организовал падение Джи с лошади и доложил хозяину, что наследница при смерти. Представляешь удивление и ярость Чанга, когда он тебя здесь увидел? Живой и невредимой.
Чха злорадно хихикнул
— Ему пришлось на ходу новый план придумывать. И быстро. Со змеей не получилось, хотя он лично под твои окна бегал и контролировал, чтобы кайш в спальню попал. Долго, правда, стоять не стал, побоялся, что увидят. С вазой его подручный тоже промахнулся, в полном смысле этого слова. Тогда он решил сам все сделать.
— И как бы он выдал убийство на балу за несчастный случай? — поинтересовалась скептически. — Он же мне все плечо разворотил.
— Сначала он хотел все аккуратно провернуть, вызвать с помощью разряда сердечный приступ. Магические следы Чанг неплохо затирать умеет. А потом, когда ты стала отбиваться и ранила его, пришел в ярость. Ну, да ладно. Главное, лорд Чон вовремя появился, и все устроилось, как нельзя лучше. Мне теперь Юнг даром не нужен, и ехать в этот проклятый Тхеир незачем — граф после гибели старшего сына горцев ненавидит. Кстати, Чанг всячески затягивал начало работы посольства именно чтобы угодить Мёну. И кайша подбросил для этого. Теперь вообще неизвестно, что решат эрлы. Но это уже не мое дело. Мы с тобой дождемся приезда Джиюн, потихоньку поменяем вас и...
— Ваша жена уже в Плефе, господин Чха, — перебил его Лис. — По приказу мастера сегодня вечером ее доставили в столицу Вагуа порталом.
О, а вот это просто-таки замечательная новость. Спасибо Ворону.
Я улыбнулась приятелю, благодаря на замечательное известие, и быстро добавила:
— Уходить и меняться будем сегодня ночью.
— Что? Да как вы... Как посмели без моего ведома? — лицо Ыну налилось багровым цветом.
— С грандмастером согласовано, — отрезал Лис.
Я была более многословна:
— Нет, это ты как посмел? Пренебрег соглашением. Рисковал моей жизнью. Поставил под удар дело и общую тайну, — перечислила отрывисто. — Это прямое нарушение договора.
— Как?
Теперь Чха так же стремительно бледнел.
— А вот так. Ты не рассказал заранее о своих подозрениях ни нам, на грандмастеру, подвел, обманул его доверие. Считаешь, он этому обрадуется? В таком случае, ты наивнее, чем я думала. Но гнев грандмастера — еще полбеды. Для тебя. В результате покушения я была ранена, не смогла удержать магию и... Боюсь инквизитору теперь известно, что во дворце находится метаморф.
Я блефовала, нагнетала, давила, хотя в глубине души и сама боялась, что светлейший — пусть на миг — что-то почувствовал. Но Ыну не знал, что я играю, и испугался.
— И чт...то теперь делать? — начал заикаться он.
— Я же сказала: уходить и меняться, пока нас окончательно не разоблачили. Тогда и тебе плохо придется. Знаешь, что бывает за сотрудничество с метаморфами?
— Да-да... Уходим, — торопливо закивал Чха. — Но... как я все это объясню потом? Почему мы с Джиюн срочно уехали?
— Спишешь на неожиданный каприз жены. Дескать, устроила истерику, рыдала, умоляла немедленно увезти ее из этого ужасного места. Не могла здесь больше находиться ни минуты. В общем, придумаешь что-нибудь. Нам, главное, сейчас благополучно выбраться отсюда. И, кстати, имей в виду, ты должен огромную неустойку. За риск, покушение, ранение, угрозу разоблачения по твоей вине. Вы теперь люди богатые, так что выплатишь все, до последнего медяка. Я бесплатно не работаю. И уж, тем более, не рискую.