Плотское влечение [18+]

Этой ночью Массимо остался спать в своей спальне, по факту я тоже могу с ним спать, насчет этого он не имеет ничего против, ведь кровать большая и мы не соприкасаемся друг с другом, однако я бы предпочла бы спать в гостиной, но Массимо не считает это правильным, раз мы притворяемся.

— Ева, иди ложись спать. Уже поздно, — мужчина, облаченный в серые спортивные брюки, стоял в дверном проеме комнаты.

Опять он был без футболки, и я увидела его нака-чанное тело без всяких татуировок, и мне это даже нравится. Я прикусила губу и отвела взгляд, чтобы не встречаться с его холодными голубыми глазами, которые смотрели так, будто он мог читать мысли.

— Я выпью чаю и присоединюсь к тебе позже, — прошептала я, обхватив себя левой рукой в попытке создать иллюзию защиты.

— Как пожелаешь, — ответил Аристон, пожав плечами, и, зевая от усталости, скрылся за дверью.

Массимо — тяжелый человек морально. От него исходит слишком большая энергия не только негатива, но и та, которая меня ломает. Я коснулась его руки сегодня, потому что хотела сблизиться, стать частью фиктивной семьи, но он оттолкнул меня, как ненужную вещицу, словно я ничего не значу в его жизни и никогда не имела смысла.

Не спорю, что рассчитывать на что-то с ним глупо, ведь он вдвое старше меня, а я, как наивная дура, надеюсь, что его ледяная маска растает под моим воздействием.

Я подошла к чайнику и коснулась кнопки на ручке, посмотрев на дисплей, где указано 212 градусов по Фаренгейту, я залила кипятком чайный пакетик в чашке.

— Ложь — это слишком. Даже для меня, — поднимаю кружку и мельком смотрю на закрытую коробку кексов.

Массимо постоянно их ест. У него ни один прием пищи не проходит без десерта в виде кекса из пекарни.

Поздно, нельзя поздно есть, иначе я наберу лишние килограммы!

Я отдернула руку от коробки и закрыла глаза, глубоко дыша. Я должна держать себя в руках, у меня никогда не было ломки и такой тяги к сладкому, что же сейчас со мной произошло такого, от чего я не могу сдержаться?

Подумав, что лучшим решением будет перестать смотреть на искушение, я отвернулась и отпила большой глоток зеленого чая.

До меня до сих пор не до конца доходит. Почему Массимо настолько холоден и недружелюбен? Он ведет себя эгоистично, его поведение деспотичное!

Я посмотрела в свое отражение в большом окне и, поправив волосы цвета чернил за ухо, направилась в спальню мужчины.

Аристон устроился по правую сторону кровати, ближе к окну. Я вижу только его голую спину, двигающиеся лопатки и бицепсы. Дыхание замирает в одно мгновение, я почувствовала странную тяжесть в нижней части живота, хотя месячные должны начаться только через два дня.

Он безумно красив. Он эталон мужской красоты.

Я легла с другой стороны кровати и укрылась вто-рым одеялом. Хотелось бы быть под одним, но сейчас это невозможно. Смотря на спину мужчины, я кусала губу, думая не просто о его теле и красоте, но и характере.

Возможно ли растопить лед такого, как он?

С этими мыслями я отвернулась, погрузившись с головой под одеяло, и успокоилась, наконец расслабленно выдыхая.

Сон пришел ко мне быстро, но выглядит он довольно странно. Он будто снабжен моими страхами, питается эмоциями и не хочет, чтобы я возвращалась в настоящее.

***

Кто-то или что-то коснулось моего плеча. Я поморщила нос и приоткрыла глаза, не понимая, кто посмел нарушить мой спокойный сон.

Осмотревшись, мое дыхание замерло в мгновение ока.

Я проснулась на дороге своего родного города Брюсселя. Оживленный перекресток и те же самые люди, которых я видела около четырех лет назад.

Внезапно сквозь меня проехала машина. Я ахнула и инстинктивно закрыла себя руками, но, похоже, меня никто кроме меня самой не видит не слышит. Я в реалистичном сне?

Я встала с асфальта, посмотрела на свои руки и сжала их в кулаки. Те же яркие фонари, та же ясная погода, не предвещающая беды, и я чувствую тот аромат традиционного бельгийского шоколада, который однажды купила Сэму до его смерти.

Грудь защемило от боли.

— Помнишь этот судьбоносный день? День, когда твоя жизнь, подобно тонкой нити, была оборвана в один миг. Она перестала существовать, словно ты совершила роковую ошибку в далёком прошлом и была жестоко наказана за это. Смерть была твоей кармой, не так ли?

Внезапно, совершенно незнакомый голос, словно эхо из глубин подсознания, заставил мои волосы на затылке встать дыбом, превращая меня в подобие ёжика. Я инстинктивно обернулась, пытаясь идентифицировать источник звука.

О боже...

Передо мной возникла загадочная тень, окрашенная в бледно-серый цвет, напоминающий грязно-белый оттенок. Эта женская фигура, словно дым от пожара, кружилась вокруг меня, пристально изучая каждую деталь моего облика. Её безликое выражение лица не выдавало никаких эмоций, оставляя меня в состоянии неопределённости и тревоги.

В какой момент я утратила способность ощущать угрозу, позвольте спросить?

— Кто ты? — с остатками опаски спрашиваю я.

Моя рука невольно тянется к непонятному дыму. Я попробовала дотронуться до нее, но пальцы прошли сквозь, как машина проехала через меня. Рвано вздохнув, я дернулась в сторону и прижала руку к груди.

— Твое подсознание, — пожимая плечами, отвечает светлая тень.

— Зачем ты мне?

— Чтобы направить на верный путь.

Незнакомка обхватила длинными пальцами мое запястье и потянула в несколько метров влево.

Те же родные улочки. Знакомые магазины, в которые я часто ходила с семьей, где был Сэм. Известные достопримечательности виднелись издали, но тень останавливается и указывает мне на угол перекрестка.

Я увидела себя.

Себя четыре года назад.

На мне были джинсовые шорты и футболка на одно плечо. Тогда подобный образ был самым писком моды, и все девчонки пищали от таких вещей. Волосы я собрала в конский хвост атласной резинкой, потому что она не ломает и не портит их. На ногах белые кеды, купленные когда-то в Париже, но они были самыми любимыми, и я носила их до тех пор, пока не выросла нога.

— Почему я в прошлом? — поинтересовалась я и снисходительно посмотрела на рядом летающую тень.

Дымка повернулась в мою сторону и жестом велела смотреть, что произойдет дальше. К сожалению, я знаю этот сюжет наизусть.

— Я не хочу смотреть.

— Ты должна.

— Нет!

Попытка отвернуться не обвенчалась успехом. Извращенная тень удерживает мое тело своими длинными, черт возьми, щупальцами, и не позволяет отвернуться. Я даже глаз сомкнуть не могу.

— Ева, пошли! Я так хочу шоколадных конфет! — родной голос младшего брата в одну секунду отрезвил меня.

Нет...

Пожалуйста, нет...

Я смотрела на себя, смеющуюся и шагающую за любимым братом. Сэм был похож на меня, его темные густые волосы и карие глаза дали особого шарма, особенно его родинка на кончике носа всегда меня забавляла.

Я шла сзади него.

На светофоре горел зеленый.

— Догоняй!

Сэм, оседлав свой красивый, яркий, синий самокат, направился в сторону проезжей части. Я же, в прошлом, с радостной улыбкой на лице, бежала за ним, не предполагая, что в какой-то момент может загореться красный свет.

И он загорелся.

Сэм выехал на дорогу, и тут же в него врезался красный автомобиль, который проехал несколько метров вправо и столкнулся с белым «BMW», зажав Сэма между собой.

Моё сердце упало в желудок, громко забилось и ударилось о рёбра, а затем остановилось.

Сэм...

Мой младший брат, весь в крови, лежал между двумя машинами. Я боялась смотреть на эту картину, мои руки дрожали, а на глазах выступили горячие, мгновенно остывающие, прозрачные слёзы.

— Нет...

Раздавленный и поломанный самокат не привлекал внимания, как алая лужа крови и мясо ребенка.

— Нет!!!!!

***

Я просыпаюсь в холодном поту с криком и слезами. Тяжело дыша, холодные капли катились по моим щекам и щекотали шею. Нервно осмотрев пространство, я поняла, что нахожусь в спальне Массимо.

Сон просто отвратителен.

Мне никогда.

Слышите?

Никогда!

Никогда не снился Сэм после его смерти. Я спала совсем без снов, глубоко и крепко, никогда и ни от чего не просыпалась.

Массимо здесь нет, он не видел моих слез.

Отлично.

Ему не нужно видеть это.

Живот болезненно ноет, и я берусь за него, невольно стискивая между пальцев. Я простонала от боли и согнула колени, поджав их к груди.

Нужно выпить таблетку.

Надеюсь, у Массимо есть хорошее обезболивающее, которое быстро спасет меня от боли.

Я откидываю одеяло и теряю способность двигаться.

Я протекла, мать вашу...

Кровь месячных течет подо мной, как из ведра. Она растеклась подо мной в небольшой луже примерно размером с мою ладонь. Я развела ноги в стороны и посмотрела на ляжки, запачканные кровью и светлые трусики, превратившиеся в кровавое озеро.

— Он не должен увидеть этого.

Я подскочила с кровати и согнулась от ужасной боли внизу живота. Господи, как же вы невовремя!

Стиснув живот левой рукой, я на дрожащих ногах коснулась края простыни, чтобы вернуть ее, но ту же открылась дверь и в комнату вошел Массимо.

Нет...

Нет!

Я повернулась в сторону мужчины и нервно закусила губу. Аристон стоял на входе в спальню. В руках он держал чашку с насыщенным зеленым чаем, источающим тонкий аромат. Его пристальный взгляд, словно сканирующий пространство, остановился на моем внешнем виде, оценивая каждую деталь.

— Ева? — произнес он, его голос звучал ровно, но с легкой ноткой удивления.

Бабочки ожили в моем животе, когда он назвал мое имя, и притупили боль, исходящую из живота. Я сомкнула руки за спиной и опустила голову. Меня охватил такой стыд, что я не могу подобрать слов для его описания.

Стоя в одних трусиках и футболке, я сжала ноги, пряча свои покрытые гнилой пахнущей кровью ляжки.

Мужчина сделал несколько неспешных шагов в мою сторону и остановился. С интересом склонил голову и скользнул по мне взглядом, ненадолго затормозил на ногах и посмотрел назад. На кровать, где на моей стороне пятно крови.

— Я... я... я... — в попытке оправдаться я не смог-ла подобрать нужных слов. — Прости, Массимо, мне очень жаль, я правда не знаю, как так получилось...

Мужская рука легла на мое предплечье. Массимо сжал его и посмотрел мне в глаза своими холодными голубыми. Я замерла на месте. Мамочки, какие же у него красивые глаза...

Они такие глубокие, что я с радостью окунусь в них с головой и без колебаний утону, чтобы не покидать его.

— Ты не должна извиняться за то, что естественно для твоего здорового организма.

Он так спокоен.

Я неуверенно поднимаю голову выше и смотрю на его безмятежное выражение лица. Массимо сделал глоток чая и повел меня в сторону личной ванны.

— Прими душ и успокойся. Я уберу простынь и постираю ее.

Кивая Аристону, он протолкнул меня в уборную и закрыл дверь.

Он позаботился обо мне или сделал одолжение?

Я посмотрела через плечо на закрытую дверь и вернула внимание на ванную. Белая ванная манит своей чистотой, словно говоря: «Ложись и наслаждайся», — но готова ли я окунуться в её оковы?

Повернув кран и включив теплую воду, я оценила свой внешний вид в зеркале. Спутанные чёрные волосы не свидетельствуют, что я спала хорошо и спокойно. Запах крови все еще стоял в носу, поэтому я поспешила стянуть трусики с бедер.

— Ева, забыл спросить, — мужчина бесстыдно отворил дверь и заглянул в помещение.

— Блин, Массимо! — я завизжала и прикрыла себя этим клочком нижнего белья и натянула футболку как можно ниже, стараясь спрятать свои интимные места.

— Не волнуйся, я не смотрю.

— Массимо?

Он берет из моих рук белье и сворачивает его, а после непринужденно смотрит на меня, словно я не впервые стою перед ним без трусиков.

— Тебе какие прокладки купить? — он схватил полотенце с тумбочки и протянул его мне.

Я мигом обернулась в махровое желтое полотенце и ощутила, как бьет сердце меня в грудь.

— Я...

— И сколько капель?

— Массимо, не стоит.

— Тебе понравилось протекать в моей кровати? — его красивые губы растянулись в ухмылке. — У меня не так много постельного белья, к твоему сожалению, поэтому постоянно протекать не лучшая идея.

— Боже, Массимо, — я закрываю лицо ладонями и отворачиваюсь. Я хочу скрыть свой стыд, который ему уж точно необязательно видеть. — Прекрати.

— Я говорю правду, котёнок, — он прокрутил край моих трусиков на пальце и развернулся на пятках.

Котёнок?

Он что, в шикарном настроении?

— Ты так и не ответила, какие прокладки тебе купить, — заметил мужчина. — Или ты предпочитаешь тампоны?

Хорошо, что Массимо не видит моего лица, иначе я точно провалюсь под пол. Я сжимаю губы и глубоко вздыхаю.

Спокойствие.

Он просто пытается поддержать диалог и понять, как себя вести, когда у меня критические дни. Верно же?

— Я девственница, какие тампоны?

— Вот как...

Мужчина искренне удивился.

Я убрала руки и посмотрела на голубоглазого, стоящего с моими грязными трусами в руках и удивленным выражением лица.

— Почему тебя это удивляет?

— Я не был уверен, что ты и вправду девственница.

— Ты решил поговорить о моей девственности?

— А, нет, — Аристон опомнился и почесал нос. — Я не услышал ответ по поводу фирмы прокладок, Ева.

— Любые, Массимо, любые, но желательно «Libresse», три капли, — отвечаю я. — Так, а зачем тебе понадобились мои трусы, позволь спросить?

— Постирать.

Массимо пожал плечами, будто ничего сверхъестественного и ужасного в его действиях и помощи нет, хотя, возможно так и есть. Я рада, что у него хорошее настроение, и он не отталкивает меня, как солнце прогоняет тучи или наоборот.

Он покидает мое личное пространство и закрывает за собой дверь.

Я взглянула на струю воды, текущую из крана, и роняю полотенце на пол вместе с футболкой.

Теплые капли воды скользнули по моим длинным ногам, смывая подсохшую кровь. Бережно подмываясь, я несколько раз прохожусь пальцами между половыми губами, промывая их от ненужных выделений.

Взяв мочалку и капнув на нее немного геля для душа, я массирующими движениями прошлась по смуглой, но безумно нежной коже, стирая как ластиком излишки пота.

Смыв пену, я вылезла и обернулась в желтое полотенце, перед этим тщательно вытерев части тела от воды.

— Ева, я не знал, сколько штук надо, поэтому купил шестьдесят и еще ночные.

Я обернулась на мужской голос. В его руках три пачки дневных прокладок по двадцать штук в каждой и то же количество ночных. Я тихо вздыхаю и невинно улыбаюсь, глядя на его невозмутимый вид.

— Спасибо, теперь мне столько хватит на месяца три-четыре.

— Тогда отлично, не будешь протекать в моей кровати.

Он лукаво улыбается и, положив пачки на раковину, покинул ванную, напоследок заглянув на мое голое тело, спрятанное под мягким полотенцем.

Я вернулась в комнату и забрала чистые трусы из гардеробной, домашние штаны и укороченную футболку.

Одетая и чистая я зашла на кухню, где у плиты красовался Массимо и засыпал овсянку в молоко в кастрюле, стоящую на электрической плите.

— Готовишь завтрак для Лорелей?

— Да, она попросила овсянку с ягодами, — брюнет кивает и увеличивает мощность плиты, после пододвигает мне упаковку обезболивающих таблеток и стакан воды. — Выпей, если болит что-то.

— Спасибо? — я не понимаю, почему сейчас Массимо так внимателен и заботлив, что я невольно начинаю искать подвох. Случилось что-то? — Кстати, а почему у тебя хорошее настроение?

— Потому что у меня выходной и его ничего мне не испортит, я хочу наконец провести весь день с дочерью и дать ей максимум своего внимания.

Я выпиваю таблетку и смотрю на мужчину. Он хороший, правда, но зачем губит свой истинный характер? Или его доброта всего лишь маска, которую он надевает, чтобы ненароком не напугать.

— Тебе лучше? — заботливо спросил Аристон и посмотрел на меня.

— Да, — я киваю и сжимаю стакан с водой. — Намного лучше.

Лицо мафиози озарилось яркой улыбкой, а ямочки на его щеках придали необычности и особенности. Массимо поправил волосы, нарезая банан и кидая его в блендер с молоком.

— Ты что делаешь?

— Молочный банановый коктейль, — он закинул кусочек банана в рот и вопросительно посмотрел на меня. — Будешь его?

— Я бы не отказалась.

Он понимающе кивает и облокачивается о столешницу, ожидая, пока блендер все перемешает до однородной массы.

Я задумалась о сне.

Мне снился Сэм и какая-то тень.

Тень, заставляющая смотреть меня на смерть брата.

Что все это значит?

Может, поговорить об этом с Массимо?