Плотское влечение [18+]

Я безнадёжно кусала губу, стоя в углу зала с сестрой. Она постоянно нервно поглядывала на Аида, а чёртики в её глазах пылили сильнее обычного.

— Он такой красивый, — мечтающе повторяет Верона, сжимая бокал с яблочным соком. — Мощный. Идеальный. Элегантный...

— Верона, — прерываю я её реплику дерзким укором.

— Сама в девственницах сидишь, поэтому бесишься!

Я сильно сжала губы до боли в челюсти и несильно наступила каблуком на ногу Вероны. Сестра едва слышно вскрикнула и бросила на меня ненавистный взгляд.

— Я не собираюсь отдавать свою девственность первому встречному, — уголки моих губ дрогнули в натянутой улыбке, я посмотрела на сестру.

Прижавшись спиной к стене, я взяла бокал с коктейлем «Маргарита» и поднесла его к губам. На кончике моего языка возникла симфония вкусов: легкая кислинка лайма гармонично переплеталась с сочной сладостью замороженного манго. Откинув голову назад, я сделала глубокий вдох, а затем медленно втянула в себя жидкость, позволяя ей заполнить мой рот.

— Стефано увел Камиллу, — новость, которую сообщила мне сестра, ошеломила меня, обрушилась подобно лавине.

— Что ты имеешь в виду под словом «увел»? В смысле? Куда?

Желание продолжать пить коктейль пропало. Испарилось, словно его и не было. Я поставила стакан на стол с закусками, и мой взгляд забегал по залу в поисках фигуры Камиллы. Она шла рядом со Стефано, уводящим ее вглубь дома.

Только не говорите, что он собирается ее трахнуть, не дожидаясь ее готовности!

Верона медлить не стала и уверенно зашагала за ними. Я не могла оставить сестер одних и пустить все на самотек, поэтому поспешила за ней и схватила Верону за запястье, удерживая ее от импульсивных решений и действий.

— Ты понимаешь, что сейчас важно контролировать эмоции? — спросила я, стараясь говорить строго, но не теряя контроля над собой.

— Это вопрос с подвохом? — ответила она, быстро взглянув на меня. — Нам нужно поторопиться, иначе мы потеряем Стефано из виду! Вдруг он изнасилует ее? Даже думать об этом не хочу! Я хочу подслушать!

Верона чересчур неугомонная, порой я поражаюсь ее вспыльчивости и отсутствию самообладания. Я рычу и бросаю на нее самый мерзкий взгляд, на который только способна, и следую за ней.

Мы оказываемся в коридоре, освещенном холодным светом бра, и тут же скрываемся за углом. Я замечаю, как плечи Камиллы подрагивают от волнения и ее кожа покрывается мурашками страха. Стефано, проявив тактичность, мягко кладет руку ей на плечо и что-то шепчет. Видимо, он пытается ее успокоить.

— Тебе нечего бояться, — по моим ощущениям, Стефано говорил размеренно, напомнив мягкий бархат. — Я не посмею тебя тронуть, поверь мне, сочти мое приглашение в комнату как небольшой сюрприз и попытку создать доверие между нами.

— Я никогда не оставалась с мужчинами наедине, сэр.

— Стефано, — поправляет ее мужчина, будто он раздражен официальным прозвищем. — Для тебя я просто Стефано.

— Почему? — Камилла поднимает взгляд на мужчину, и их лица до неприличия близко, поскольку он склонился над ней.

— Я твой муж, хоть и будущий, — он ухмыльнулся и из внутреннего кармана пиджака достал карту-ключ от комнаты. — Между нами должны быть близкие отношения, пусть этот брак и ненастоящий, я бы не хотел, чтобы ты дрожала при одном упоминании моего имени.

Он приложил пластиковую карту к электронному замку и протянул Камилле руку. Я увидела ее неуверенный взгляд, и только через несколько минут она решилась и вложила руку в его ладонь, которая значительно больше, чем ее.

Мужчина одарил ее улыбкой и открыл дверь, заводя внутрь комнаты.

— Идем, — произнесла Верона с едва уловимой нерешительностью, направившись к двери, которая внезапно захлопнулась перед нашим носом, словно реагируя на невидимый импульс.

Замок заперт.

Черт.

Верона поднесла указательный палец к губам, приказывая не издавать ни звука, а после прислоняется ухом к двери, щуря нос в попытках что-то услышать. Я киваю и повторяю за сестрой, близко прижавшись к двери.

Почти ничего не слышно, только отдаленные непонятные слова и легкий смех Камиллы. Словно внутри этой комнаты они создали собственный уют за несколько секунд и не желают выходить оттуда.

— Так-так-так, подслушивать некультурно, девушки, — внезапный грубый мужской бас за спинами градом рухнул в глубины мозга.

Мы отскочили от двери и обернулись, увидев оскалившегося Аида. Он растягивает губы в улыбке, демонстрируя идеально ровные и белые зубы, точь-в-точь голливудская улыбка, любой бы позавидовал. Верона покрывается свинцовым оттенком, а я отвожу взгляд, не желая сталкиваться с ним взглядом.

— Стефано ненавидит, когда подслушивают его разговоры, особенно когда он с дамой, — мужчина складывает руки на груди и облокачивается плечом в стену. — Вы так разрушаете его мнение о вас.

— Шел бы ты... — язвительно зашипела Верона, как змея.

— Верона! — одернула я ее, ткнув локтем в бок. — Помолчи.

— Мы должны молча слушать, как он ее насилует?!

Аид явно не ожидал этого заявления. Верона с вызовом посмотрела мужчине в сузившиеся глаза, а я просто закрыла лицо рукой. Почему Верона просто не умеет держать язык за зубами? Она обязательно что-нибудь скажет лишнее и будет жалеть и сгорать со стыда и отчаяния потом.

Он склонился над ее лицом, хмуро вглядевшись глубоко в глаза. Они будто огонь и бензин. Аид — первичный источник энергии, напоминающий огонь, а Верона — катализатор, похожий на бензин, которым она заставляет его огонь разрастаться и становиться больше, опаснее и пугающее. Делает его интенсивнее и сильнее, ярче.

— Мне жаль, что ты такого мнения о моем брате, — разъярённым тоном хрипит Аид. — Стефано не тронет Камиллу, он не посмотрит ниже её шеи. Пока что.

— Я тебе не верю.

— Плевать, — он выпрямился и обвел нас пристальным взглядом, остановившись на лице Вероны. — Я сказал всё, что хотел, и больше не хочу слышать что-либо в сторону моего брата. Он не насильник и не тиран, ты можешь мне всем своим видом показывать свою ненависть к мужчинам, но когда ты поймешь, что ни один мужчина из моей семьи не тронет девушку, ты очень пожалеешь, что смела так сомневаться и думать.

Верона открыла рот, чтобы произнести очередную колкость, но резко открывается дверь и оттуда выходит Камилла. Я посмотрела на двоюродную сестру, ее лицо покрасневшее, улыбка растянулась по губам.

— Что здесь происходит? — суровый глас Стефано заставил мое сердце упасть в желудок.

— Ева? — неуверенно произносит Камилла мое имя, ее карие глаза бегали то на Стефано, стоящего рядом, то на меня. — Что вы тут делаете?

Верона забыла об Аиде и бросилась к Камилле, заключая ее в объятия. Я почувствовала, будто мои плечи обдул холод, и сжалась, обняв себя за плечи.

— Он тебя не трогал? Не изнасиловал? — это был единственный вопрос, который вертелся на кончике языка моей неугомонной сестры.

— Чего? — Камилла опешила и отшатнулась, ошарашено глядя на Верону.

— Все-таки?..

— Твое имя я не знаю, но ты мне уже не нравишься, юная леди, — Стефано обхватил талию Камиллы и плотно прижал ее к себе, будто удерживая от побега. — Прекрасно понимаю твое беспокойство, но ты переходишь все границы дозволенного. Мне бы следовало доложить об этом твоему отцу...

— Нет, — резко отрезала Камилла и подняла голову, заглянув в глаза мужчины, чьи глаза просто сгорают от ярости. — Я поговорю с сестрами, и больше такого не повторится. Обещаю.

— Тогда что вы делали? Зачем заперлись? — Верона готова вцепиться в горло Стефано, но она бы вряд ли успела.

Я хватаю сестру за руку и дергаю на себя. Она послушно отшатывается и получает порцию свирепого взгляда.

Пожалуйста, заткнись и перестань ухудшать ситуацию.

— Молчи.

— Верона, — двоюродная сестра, стоявшая в объятиях Стефано, сделала шаг вперед, и тот отпустил ее, но тщательно следил за каждым ее шагом.

Контроль.

— Стефано подарил мне колье и помог надеть его. Всё. Больше ничего.

И вправду.

Взглянув на ее шею, я не могла не восхититься изящным бриллиантовым колье. Оно было создано по индивидуальному заказу и являлось образцом высокого ювелирного искусства. Это произведение, выполненное вручную мастером с использованием тончайших техник, демонстрировало исключительное мастерство и внимание к деталям. Колье идеально облегало ее шею, подчеркивая естественную грацию и утонченность. Оно акцентировало внимание на хрупкой красоте ее ключиц и изящных линиях плеч.

— И всё? — в унисон переспросили мне.

— И всё.

— Аид, — обратился Стефано к своему младшему брату, на лице которого мелькнула хитрая и алчная ухмылка. — Организуй для дам экскурсию по нашим катакомбам.

— Чего?! Нет!

— С удовольствием, особенно для Вероны, — Аид взглянул на нас хищным взглядом.

Мое сердце бешено застучало и рухнуло в пятки от волнения. Я с некой мольбой взглянула на Стефано, а после на перепуганную Камиллу.

— Тогда в следующий раз даже не думайте подслушивать мои разговоры, — усмешка пропала с губ мужчины, и он выпрямил плечи. — Я этого не потерплю во второй раз, в первый, так уж и быть, прощу. Те, кто нарушают мои правила, оказываются усыпленными и в глубинах катакомб. Они бродят по ним в поисках выхода. Но это бесконечный лабиринт, и вы будете днями искать выход, пока не умрете от голода или жажды. Впрочем, трупов там достаточно, чтобы навести ужаса.

— Монстр, — прошипела Верона и развернулась на пятках. — Только попробуй тронуть Камиллу, я убью тебя, ты понял?!

Верона стремительно подошла к Стефано и яростно ткнула пальцем в его грудь, спрятанную под рубашкой и расстегнутым пиджаком. Он лишь рассмеялся и легко скинул ее руку, видя взгляд девушки, и я догадываюсь, какой он. Убийственный и наполнен желанием уничтожить, жаждой и ненавистью. Всеми отрицательными качествами, какие только могут быть.

— Не боишься оказаться в катакомбе? — Стефано поиграл бровями и снисходительно улыбнулся. — Это устроить легко. Всего лишь одно движение...

Аид резко скрутил руки Вероны за спиной, отчего она вскрикнула, и заставил ее выгнуться, опустился к ее уху и зашептал.

— И ты в ловушке, моя дорогая мышка, — прошептал Аид. — Беззащитная.

— Отпусти ее, — рявкнула я. — Сейчас же!

Я была поражена, поскольку он проявил послушание и освободил Верону. Сестра, показывая свое возмущение, отпрянула от него и с явным сарказмом продемонстрировала средний палец, одновременно тщательно отряхивая свое платье, как будто он осмелился загрязнить одеяние ее высочества.

— Пошел ты в задницу!

Рывком я заткнула рот Вероны ладонью. Жизнь ее ничему не учит, никакие ошибки она не воспринимает как должный урок.

— Ну, — Аид закатывает глаза и поглядывает на тело моей сестры. — Мы можем отлучиться в мой дом, правда, он в Милане. Впрочем, любая комната особняка в нашем распоряжении, и мы можем повторить то, о чем ты меня молила в Лондоне.

— Зачем вам столько домов? — внезапно спросила Камилла с явным детским интересом. — У Стефано тоже дом.

— Больше места, чтобы заниматься ошеломляющим и горячим сексом, — улыбаясь во все зубы, проговорил Аид. — Реализация наших сексуальных и интенсивных фантазий. Просто представь: тебя трахает твой Стефано, и ты кричишь во все горло, для него это рай, для тебя повод расслабиться в руках мужа.

Камилла заметно напряглась, и я вслед за ней.

— Не пугай мою жену своими извращенными шуточками.

— Я всего лишь предоставил ответ твоей любопытной принцессе, — он поднял руки в жесте капитуляции и усмехнулся.

Стефано яростно вздохнул и, придерживая Камиллу за талию, повел ее прочь, она покорно последовала за ним, едва ли не спотыкаясь на каблуках. Я видела лишь отдаляющийся силуэт двоюродной сестры и ее почти что мужа. Как скоро они поженятся? Она переедет к нему и начнет греть постель?

Камилла не девственница, я сомневаюсь, что Стефано это понравится.

Я моментально побледнела, ощутив, как меня пробрал холод, начиная с кончиков пальцев ног и заканчивая лицом. Отпуская Верону, я перевела взгляд на дверь, а после на коридор, след Камиллы и Стефано уже простыл. Испарился в глубине дома.

— Ты побледнела, — без прежней насмешки сказал Аид очевидное. — Ты в порядке?

— Я хочу умыться, — томно вздыхая, я перевела странный взгляд на мужчину. — Где здесь уборная?

— Я тебя провожу, иначе потеряешься, — подтвердил он. — Верона, ты с нами?

Мужчина, обладая изысканным и утонченным чувством стиля, элегантно подправил свою прическу, запуская в волосы пальцы и придавая ей безупречную гладкость. Он оставил руку в волосах, что символизировало его внутреннее спокойствие и уверенность. Он так расслаблен, что я бы сейчас ему позавидовала. Верона, несколько ошеломленная столь непринужденным жестом, тем не менее последовала за нами. Наше передвижение сопровождалось молчанием, прерываемым лишь редкими взглядами Аида, который, несмотря на внешнюю невозмутимость, явно испытывал определенное беспокойство.

В попытке отвлечься от текущих лишних мыслей, я обратила внимание на интерьер особняка, который представлял собой образец архитектурного искусства. Он просто прекрасен! Светлые стены, выполненные из высококачественного мрамора, подчеркивали богатство и изысканность убранства. Пространство было организовано с безупречной точностью, что свидетельствовало о высоком уровне профессионализма дизайнеров.

Особое внимание привлекли произведения искусства, представленные в коллекции. Помимо полотен признанных художников, среди которых можно было выделить редкие и уникальные экземпляры, здесь также находились портреты семьи Моретти, что добавляло пространству личный и интимный характер.

Структура дома была организована таким образом, что создавала впечатление лабиринта, состоящего из множества проходов и коридоров. Однако наличие Аида помогло нам не потеряться в этом громадном месте. Боюсь, без него бы мы уже затерялись в первые же минут пять.

— Это специально гостевая уборная, — мужчина пожал плечами и указал на дверь. — Конечно, я не против отвести тебя в другое крыло, если ты брезгуешь, мягко говоря, общественного места, но у нас уборка проводится по нескольку раз на дню, здесь априори не может быть грязно.

— Я брезгаю тебя, ты отведешь нас подальше от себя? — возмущенно фыркнула Верона и встряхнула волосами, специально ударяя шикарной шевелюрой по лицу Аида.

Я едва сдержала смех.

— Тогда ты будешь вынуждена выйти отсюда в одиночку, мышка.

— Прекрати меня так называть!

— Нет, мышка.

Верона сжала кулаки, вспыхивая от злости. Я, закатывая глаза, скрываюсь за дверями уборной и запускаю руки в холодную проточную воду из-под крана. Медленно я умываюсь, и благо на мне нет макияжа, кроме уже съеденного блеска для губ, но я накрашу их вновь.

Я поднимаю голову и смотрю на себя в отражении зеркала. Смуглая кожа и ярко-зеленые глаза хорошо контрастируют, а черные как смоль волосы — просто ключевое дополнение к моему образу. Я аккуратно обмакнула лицо полотенцем и вышла, встречая ожидающих Аида и Верону.

— Лекарства не нужны?

— Нет, — я качаю головой. — Можем идти обратно в зал. Уверена, ужин скоро съедят без нас.

Я замечаю их улыбки и тоже улыбаюсь, но вдруг слышу детский голос. Кричащий детский голос, залитый слезами. Аид сразу встрепенулся и посмотрел в даль коридора, где ходит дрожащая девочка. На вид ей не больше пяти, но голубые большие глаза наполнены испугом.

— Лоре! — гаркнул Аид и уверенно направился в ее сторону.

Лоре?

Обменявшись с сестрой недопонимающим взглядом, мы пошли за мужчиной.

— Лорелей, что случилось?

Мне показалось или Аид при виде плачущего ребенка смягчился и превратился как в любящего отца?

Он опустился на колени и протянул руки, подзывая ее к себе. Она не медлила и сразу же упала в его объятия, прижавшись так сильно, насколько это возможно. Лоре закрыла большие голубые глаза и вцепилась в рубашку Аида, слегка подрагивая.

— Я потерялась... Я хочу к папе, — сипло прошептала девочка. — Я хочу к маме! — уже с криком дополнила она и сильнее схватилась за него, заставив его сжать зубы, наверное, она больно щипает его за кожу рук. Я более чем уверена в этом.

— Я позвоню папе, и он придет, договорились?

Лорелей кивает и поднимает голову. Я сталкиваюсь с ее глазами один на один, и она отстранилась от Аида, который яростно искал контакт ее отца в телефоне, периодически бурча под нос нецензурную брань.

— А кто ты? — с любопытством спросила она, уверенно приближаясь ко мне.

— Меня зовут Ева, — я, не удержавшись, опустилась на корточки и провела пальцем по мокрой щеке ребёнка. — Ты, должно быть, Лорелей, верно?

Она кивает.

— Я так хочу к маме, — всхлипнула она, вытирая промокшие глаза. 

— А где твоя мама?

— Папа говорит, что она уехала и очень много работает, но я ее не помню!

Она умерла, а он просто пытается отсрочить эту новость от ребенка.

Вспоминая смерть Сэма, я невольно стиснула зубы, подавляя поток эмоций. Эта боль глубоко ранила мою душу, особенно когда я снова переживаю те жуткие моменты. Я видела, как кровь ручьем стекала по его телу, указывая на многочисленные травмы. Его кости были раздроблены, что привело к необратимым повреждениям. В конце концов, его тело превратилось в сплошную массу плоти, что вызвало у меня глубокое потрясение и скорбь.

Я хочу вырвать себе волосы, потому что не смогла уберечь от ужасной смерти. Моментальной смерти!

— Массимо придет через пару минут, — вздохнул Аид, убирая телефон в карман брюк, и я увидела мелькающий кобур с пистолетом в нем.

Выглядит страшно.

— Массимо? — переспросила Верона, пока я налаживала контакт с ребенком, чтобы отвлечь ее от ожидания.

— Массимо Элиас Аристон, — повторил тот и улыбнулся. — Не знаешь его?

— Его все знают.

Я увидела приближающегося мужчину в черном костюме. Взрослый состоятельный мужчина, которому должно исполниться тридцать шесть лет, и уже дочь. И умершая жена... Я не представляю, как сильно ему больно, наверное, так же, как и мне, или больнее.

— Папа! — крикнула Лоре и оторвалась от меня.

Она моментально оказалась на руках Массимо, обхватывая его сильную шею.

— Ты меня напугала, солнышко, — ворчал Массимо, рассматривая ее слезливые глаза. — Зачем убежала от Мэдисон? Я же сказал, что отлучусь всего на пару минут.

— Я хотела к тебе...

Девочка, явно расстроенная, отвела взгляд, избегая зрительного контакта, и сжала губы. Но, несмотря на это, она продолжала обнимать Массимо. Он, проявив эмпатию, прижал её к своей груди поближе и поцеловал в висок, стараясь запомнить её уникальный детский аромат.

У него такие же голубые глаза. Яркие и выразительные, но в глубине наполнены болью и скорбью, будто оптические зеркала. Если бы мы поговорили по душам наедине, то, вероятно, бы поняли друг друга.

— Он будет ее контролировать в два раза больше, — воспроизвел факт Аид шепотом.

— Почему?

— После смерти жены он боится отпускать Лоре. Она под тотальным контролем, страх, что что-то случится с ребенком, преследует его уже четыре года.

— Кого-то мне это напоминает, — укоризненно прошептала Верона и посмотрела на меня.

Я скрестила руки на груди и молча цокнула. Смерть младшего брата и правда изменила меня, только я контролирую с целью уберечь, а не с плохими намерениями.

Вновь посмотрев на Массимо и Лорелей, я ощутила в груди тепло.

Тепло.