Глава 9. Мой спаситель
УТРО.
Майское. После дождя. Воздух — прозрачный, как тончайшее стекло. Всё ещё чуть влажный, но уже тёплый. На асфальте — оставшиеся островки луж, в которых отражаются кусочки неба. Солнце ещё играло в их дворе, но позже скроется. Сейчас — короткое окно света.
Миранда встала рано. Слишком рано.
Будильник ещё не звонил, но она просто… не спала.
Внутри всё ещё было тревожно, но в отличие от прошлых недель, не темно.
Она натянула любимую тонкую кофту и прошлась босиком по квартире. Ноги ловили прохладу пола.
Бросила взгляд в окно — распахнутая форточка, свежий ветер треплет занавеску.
Гарри был в отъезде, и впервые за долгое время в квартире царила полная тишина, не прерываемая заботливым:
– Ты поела? – Тебе точно нормально?
Она просто дышала.
Свободно. Страшно. Но свободно.
Её утро началось с любимого ритуала.
Она включила старый плейлист: та самая лёгкая французская песня, что всегда звучала, когда ей нужно было прийти в себя.
Звуки рояля, женский голос, тонкий, мягкий, почти невидимый.
Перед зеркалом — тонкая кисточка с румянами, хайлайтер с золотым свечением, блеск, который пах как клубника.
Она не спешила — движение за движением, будто рисовала лицо не для кого-то, а чтобы вспомнить себя. Ресницы — мягкие, без излишней драмы.
Волосы — просто распущенные, прямые, с чуть заметной волной после сна. Она расправила их пальцами, улыбнувшись своему отражению.
Она надела платье.
Лёгкое, как весенний лепесток.
Нежно-розовое, с цветочным узором, рукава-фонари, оборки по краю юбки. Оно чуть касалось колен, игриво подскакивая при шаге.
Спина была полуоткрыта, но не вызывающе — скорее, невинно.
Она пахло жасмином и солнцем.
И всё же…
Она всё ещё помнила тот вечер в библиотеке. Тот поцелуй, тот вздох, тот жар в животе.
Как она сбежала, не обернувшись, с трясущимися руками. Потом — тишина.
Потом — дни под одеялом, не выходя. Потом — работа, как якорь.
Библиотека, в которой она трудилась, спасала её — стеллажи, запах бумаги, люди, которые нуждались в совете. Она не просто перебирала книги, а была — иллюстратор-писатель с фриланс-проектами в издательствах, мечтала закончить свой роман в жанре «мистической романтической драмы» и вела консультации для тех, кто терялся, как и она.
Молодые девочки, уставшие женщины, тревожные подростки.
Миранда умела слышать.
Только сама себя… до сих пор не разобрала.
***
Май держался удивительно тёплым, хоть небо и было затянуто лёгкой дымкой. Солнце пробивалось сквозь облака редкими, но тёплыми лучами, будто не спешило открываться полностью. Тепло держалось, но ветер стал чуть прохладнее, с запахом мокрой листвы и пыльцы. Где-то шуршали листья, машины размеренно проезжали, и всё казалось до странного обычным — почти беззаботным.
Миранда стояла у витрины книжного кафе.
Одна рука — с чашкой капучино, другая — с телефоном у уха.
На лице — лёгкая улыбка, голос — ласковый, спокойный.
– Да, я уже выхожу, потом загляну к тебе, хорошо? Нет, правда, всё нормально. Просто работа, да. Я напишу вечером. Целую, Милим. Пока.
Она нажала на экран, смахнула прядь волос за ухо и обняла себя свободной рукой, чтобы согреться — ветер всё же проскальзывал под пальто. Волосы развевались от ветра.
И она была красивой. Спокойной. Присутствующей.
Она уже хотела свернуть к книжному кафе — и не заметила, как на перекрёстке, прямо в её сторону, резко вырулила машина.
Машина остановилась рывком у тротуара.
– Господин, вы не можете здесь… у нас важная встреча – пытался сказать водитель — высокий брюнет, сдержанный, напряжённый.
Голос глухой, вежливый.
– Эндрю, стой, – раздался холодный, властный голос из салона.
Дверь открылась.
Высокий силуэт вышел резко, словно отбросив всё лишнее.
Влад.
Его пальто чуть колыхнуло ветром. Он даже не глянул на водителя. Он видел только её.
Она сделала шаг — и внезапно чья-то рука схватила её за локоть.
– Осторожно.
В ту же секунду по улице пронёсся грузовик, обдавая улицу гудящим рывком.
Её сердце застучало.
– Вы… – прошептала она, пытаясь отдышаться.
За его спиной — чёрная машина, на которой он, судя по всему, и ехал.
Из открытого окна доносился обеспокоенный голос Эндрю:
– Господин Цепеш! Там срочно...
– Позже, – бросил Влад, не оборачиваясь.
Он смотрел только на неё.
Миранда тоже не сразу могла выдохнуть.
Её пальцы всё ещё дрожали от испуга. Но она не убрала руку.
– Спасибо, – прошептала она.
– Простите. Я... не должен был приближаться так. Но не мог позволить, чтобы...
Он осёкся.
Они стояли почти вплотную, и она впервые за долгое время не хотела отступать.
Но всё же сделала шаг назад.
Осторожно.
С достоинством.
– Я в порядке, – тихо сказала она. – Просто испугалась.
Он слегка кивнул. Его глаза были спокойными, но с оттенком боли.
– Я хотел... извиниться.
– За что? – её голос звучал мягко.
– За ту ночь. За то, что... позволил чувствам взять верх. Вы были испуганы. Я это чувствовал. Я нарушил границы.
Он не отпустил её сразу.
Но не держал крепко. Просто… поддерживал.
– Простите, – сказал он.
Голос был чуть хриплый.
– Я не хотел пугать вас. Я просто… увидел вас, и…
– Я тоже испугалась. – Она подняла на него глаза. – Но не вас. Себя, наверное.
Он чуть кивнул.
Глаза его были серьёзны. В них не было ни упрёка, ни боли — только тишина.
– Вы… в порядке? – спросил он осторожно.
– Да. – Она медленно освободила локоть. – Спасибо, что… спасли.
Он опустил взгляд, на мгновение замер.
– В тот вечер. За всё, что произошло слишком резко.
Она тоже тихо сказала:
– Мне тоже жаль. Я не должна была сбегать вот так.
Он снова посмотрел на неё.
– Если позволите… Я хотел бы попросить у вас вечер. Один. Без давления. Без вторжений. Просто… разговор.
– Мы могли бы встретиться. В людном месте. Если вы захотите.
– Я не такая, Владислав. Я не бегаю по мужчинам. Не целуюсь в библиотеках. Не пускаю кого попало к себе в душу.
Он сдержанно кивнул.
– И я не мужчина, который пускает кого попало в свое сердце.
Она улыбнулась краем губ.
Улыбка — тонкая, нежная, уставшая.
– Вы говорите красиво. А я просто девочка, которая сбежала и заплакала в ванной. Потому что почувствовала слишком много за одну ночь.
Он молчал. Уважительно.
– Спасибо, что пришли. И… извините, что я такая запутанная. Но я... не готова.
Она повернулась, и уже хотела уйти, но он вдруг заговорил:
– Один вечер. Не чтобы сблизиться. А чтобы просто… побыть рядом. Там, где ты будешь в безопасности. Без давления. Без ожиданий.
Она остановилась.
Молча.
Он слабо кивнул. И, даже не отводя взгляда, сказал почти шёпотом:
– Я понимаю.
Между ними на мгновение повисло странное, золотистое молчание.
Не тяжесть. А что-то, напоминающее воспоминание.
– Мне пора, – сказала она. – Работа ждёт. Книги. Кофеин и иллюстрации.
– Вы прекрасны, Миранда. Даже когда отказываетесь. Особенно тогда. Вы красивая сегодня. Да и не только сегодня. Улыбка вам идёт больше, чем страх.
Она чуть улыбнулась.
– Вы слишком красиво говорите, чтобы не быть опасным. – Прощайте… пока.
Она пошла дальше. Лёгкими шагами, не оборачиваясь.
Он смотрел ей вслед, не двигаясь.
Эндрю всё ещё ждал в машине, вежливо отведя взгляд.
Но Влад не садился сразу.
Он закрыл глаза.
И позволил себе впервые за века — не злиться на отказ.
Он позволил себе ждать.
***
Поздний день.
Дом.
Миранда закрыла дверь квартиры, прислонилась к ней спиной.
Сумка сползла на пол.
Кофе — давно допит.
А сердце — всё ещё где-то там, на улице, между грузовиком, пальто и его голосом.
Она прошла в комнату, закинула куртку на стул, включила тихую музыку.
Что-то знакомое. Мягкое. Спокойное.
"Вы прекрасны, даже когда отказываешься..."
Слова крутились в голове.
Не фальшь. Не манипуляция. Просто... он говорил так, будто видел её насквозь.
Она взяла планшет, открыла незаконченный рисунок — тот, где девушка в маске смотрела на фигуру в тени.
Стерла часть фона. Нарисовала пальто.
Добавила линию локтя, касающегося её.
Слишком много чувств.
Слишком мало воздуха.
И — дзынь.
Сообщение от Милим.
МИЛИМ:
Ты где вообще пропала? Жива?
Или там у тебя снова таинственные незнакомцы в пальто?
Миранда усмехнулась.
Открыла голосовое сообщение и записала, лёжа на диване, глядя в потолок:
– Ты не поверишь… Я сегодня едва не умерла. Грузовик, Милим.
– Меня спас Влад. Просто выскочил из машины, как в кино.
– Мы говорили. Вежливо. Он извинился.
– Я отказала. И знаешь… это было страшно. Но правильно.
Ответ не заставил себя ждать.
МИЛИМ - голосом театральной феи:
МИ-РА-АН-ДА!!!
Ты… что? Кто тебя чуть не сбил?? Он снова нарисовался?? Он что, караулит тебя у подъезда??
Боже, ты отказываешь богатым красавцам, которые спасают тебе жизнь??
…Ты ж моя королева.
Смех Миранды слился с музыкой. Ей вдруг стало тепло. Настояще. Живо.
Она открыла новое окно.
Писала не в блог.
Просто себе. В черновик.
"Мы встречаем людей, которых знали прежде, только забыли.
Не потому, что память слаба.
А потому, что сердце не может сразу вместить вечность."
Она прикрыла глаза.
– Я всё ещё запутанная. Всё ещё не знаю, кто он. Или кто я рядом с ним.
Но я уже не боюсь.
Позже она позвонила Милим — Рыжая, яркая, вспыльчивая, с язвительным чувством юмора и сердцем, которое всегда знало, что Миранде нужно.
— Короче, — выдохнула Миранда, откинувшись на подушки и уткнувшись в мягкий плед.
— Я поцеловалась с ним.
Милим, до этого задумчиво ковырявшая ложкой маршмеллоу в кружке, резко вскинула голову:
— Ты ЧТО сделала?? С КЕМ?!
— С ним. Влад. Он работает в той библиотеке, где я была. Я же рассказывала...
— Нет. Ты говорила только, что он 'таинственный, высокий, красивый, как будто из другого века и с голосом, от которого дрожат колени'. Ни слова о том, что он ТЕБЯ УЖЕ ПОЦЕЛОВАЛ!
Миранда опустила глаза, с трудом сдерживая улыбку.
— Это всё случилось так быстро… мы не планировали. Просто… выключился свет. Слова. Прикосновения. Всё вспыхнуло.
— СТОП! — Милим подняла палец. — Это был не просто поцелуй, да?!
— …почти. Но я остановилась.
— Ты просто так ушла от СЕКСА С ГОТИЧЕСКИМ АРИСТОКРАТОМ?!
— Милим!
— Прости, прости! Я… просто… БОЖЕ, Я ШИППЕРЮ ВАС!
Миранда захихикала.
Милим встала, начала кружиться по комнате, прижимая подушку к груди:
— Миранда и Влад. Классика. Красавица и Тьма. Проклятая любовь. Чёрт возьми, я готова сделать вам фан-арт!
— Остановись, я тебе серьёзно говорю…
Милим резко замерла.
— Ты… влюбилась?
Миранда молчала. Потом медленно, тихо, будто боялась самой себя:
— Я не понимаю. Я чувствую, будто знаю его. Словно видела его в снах, в книгах, в зеркалах. Когда он рядом — всё вокруг исчезает.
Милим присела рядом. Серьёзная. Мягкая.
— Слушай. Ты знаешь, я не про то, чтобы закатывать глаза от романтики. Но если всё действительно так странно, если ты себя не узнаёшь рядом с ним — будь осторожна.
— Я не боюсь его.
— "Это и пугает."
Пауза.
А потом Милим резко сказала:
— Но если ты вдруг станешь его женой королевой — обещай, что сделаешь меня своей фавориткой. Или хотя бы научишь, как выглядеть вечно на 22.
— О Господи. — с нежной усмешкой сказала Миранда и кинула в неё подушкой.
Смех.
И всё снова стало легче.
***
Темнота.
Тёплая, как бархат.
Не пугающая — наоборот: тихая, принимающая.
В этой темноте вспыхнул свет — мягкий, серебряный.
Лунный. Как будто отражённый в чьих-то глазах.
Она стояла на балконе. На ней — прозрачная, едва весомая накидка, как дым.
Под ней — платье, простое, но из тонкой ткани, почти эфемерное.
Грудь вздымалась. Сердце било.
Он рядом.
Влад вышел из тени.
Он не сказал ни слова. Просто подошёл.
Медленно. С благоговением.
Словно боялся разрушить миг.
И она — не побежала. Не отступила.
Они стояли молча. Лица в полоборота.
А потом — он прикоснулся к её щеке.
Сначала пальцем. Потом — губами.
Поцелуй. Нежный.
Не страстный — нет.
Больше — молитвенный.
И этот поцелуй был не на губы. А на висок.
Как будто он просил прощения. Или благодарил. Или оба сразу.
Она прошептала, почти не слышно:
– Я помню тебя…
И вдруг — он исчез.
Ветер. Пустота.
Руки, сжимающие только ткань воздуха. И страх.
Она закричала:
– Влад!..
Но была одна.
Миранда проснулась резко.
Села. Лицо — в слезах. Влажные щёки, дрожащие пальцы.
Подушка пропитана солью.
– Почему ты уходишь?.. — прошептала она.
Рядом — никто.
Комната тихая.
Только ветер за окном дразнит занавески.
Она обняла себя. Уткнулась в колени.
И долго сидела так, пока снова не уснула — уже без снов.
***
Света нет. Только пыль, прохлада и тишина, обволакивающая, как саван.
Каменные стены, гладкие, отполированные временем. Бархатные занавеси — чисто символические.
Старинная мебель, не тронутая веками.
В углу — массивная кровать с чёрным шёлком и серебряной вышивкой.
Идеально застелена.
Для формы. Для приличий. Для гостей, которых не бывает.
А внизу, за потайной дверью и каменными ступенями —
его настоящее ложе.
Гроб.
Чёрное дерево. Резьба. Стеклянная крышка. Внутри — атлас.
Без подушки. Без креста.
Только он. Спит. Но не спокоен.
Его брови чуть сведены. Губы чуть приоткрыты. Пальцы — не сложены, как у мертвеца, а будто что-то держат.
И вдруг — вздрагивание.
Рывок.
Он приоткрывает глаза.
Красный отблеск — всего на мгновение. Как отражение луны в крови.
Он проснулся.
И знал:
она звала.
– Миранда…
Он медленно сел в гробу. Открыл крышку.
Сел на край.
Рука прошлась по его груди.
Там, где её слёзы когда-то касались его в других жизнях.
Взгляд — в темноту.
Он чувствовал это. Каждой клеткой.
– Ты помнишь меня… даже во сне.
Он встал. Оделся в молчании.
Накинул плащ. Поднялся по каменным ступеням.
В особняке было безмолвно.
Но внутри него — буря.
***
Миранда проснулась рано.
Сквозь полуприкрытые шторы проникал мягкий свет — не яркий, как летом, а рассеянный, будто приглушённый самой природой. Чашка с остатками ромашкового чая стояла на тумбочке.
Плед, ноутбук, планшет, блокнот — всё, как всегда.
Но она проснулась другой.
Сердце билось чуть тише, но глубже. Словно она впервые за долгое время влилась в себя.
Она поднялась, накинула халат, умылась, вытерла лицо мягким полотенцем.
Всё было обычным. Почти скучным.
Но в зеркале… мелькнуло. Мгновение. В уголке.
Не платье. Мех. Бархат. Венец.
Она мотнула головой, даже не обратила внимания. Просто… привыкала.
На кухне сварила кофе — с корицей, как любила.
Открыла ноутбук. Проверила почту. Несколько фриланс-писем, напоминание о дедлайне иллюстраций к сборнику, письмо от психологического центра:
"Мира, не забудь подготовить макет для проекта «Границы и доверие». Отправка послезавтра."
Параллельно в голове:
– «Вы прекрасны, даже когда отказываетесь.»
– «Я не мужчина, который пускает кого попало в свою душу.»
– «Один вечер… без ожиданий.»
Она закрыла ноутбук.
И пошла рисовать.
На планшете — силуэт замка.
Огромные окна. Лестницы, витражи. Человек в мантии. Женщина на балконе.
Но вдруг — рука соскользнула.
Рисунок пошёл в темноту. Перо дрожит. Пальцы цепенеют.
Перед глазами вспышка.
Зал. Сотни свечей.
Огромные шторы из серебряного бархата. На стенах — гобелены с символами, которые Миранда не могла бы ни описать, ни забыть.
И она — в платье, которое дышит веками.
Глубокое бордовое с золотой вышивкой. На шее — камея.
В зале звучит старинная музыка, в центре танцуют пары.
Он — там. Влад. В маске. Но она знает.
Он всегда был в маске. Только перед ней — без неё.
Он протягивает ей руку.
Она касается его пальцев — и в этот момент...
…Раздаётся уведомление.
Блинг.
ВИКТОРИЯ.
– Мира, привет. Слушай, ты пропала. У тебя остался мой блокнот с набросками для проекта.
– И редактор ждёт правки.
– Всё хорошо у тебя?
Миранда выдохнула.
Сухо. Рационально. Виктория — как лёд в бокале с вином.
Не злая. Просто — далёкая. Как будто никогда не влюблялась до боли, не падала в обморок, не видела замков в зеркале.
Миранда печатает:
– Привет. Да, прости. Немного выбило из колеи. Всё верну и дошлю. Спасибо, что напомнила.
Виктория отвечает почти сразу.
– Надеюсь, ты не снова в этих… мистических погружениях?
– Просто... ты же знаешь. Хочется, чтобы ты наконец финишировала книгу. А не жила ею.
Миранда улыбается в пустоту.
А если я не живу ею? Если это — она живёт мной?
Но не пишет этого.
Просто отвечает:
– Спасибо, Вики. Я стараюсь.
И снова открывает файл романа.
"Он не спросил, можно ли войти. Он просто оказался там, где её душа уже ждала его тысячелетие."