Пока бьётся моё сердце

ОНА СИДЕЛА НА ТОЙ САМОЙ скамейке,
в парке, где он впервые её назвал "необыкновенной",
где черный котик тёрся об её ноги,
а лилии были слишком дорогими, чтобы купить.

Теперь её руки были пустыми.
А глаза - полными слёз.

Миранда всхлипывала, закрыв лицо ладонями.
Словно пыталась стереть воспоминание.
Только вот - оно жгло, как клеймо.

- Это что, шутка? - выдохнула она в голос, обращаясь к самой себе.
- Я что, правда... влюбилась?

Слово повисло в воздухе.
Тяжёлое. Нежеланное. Опасное.

| - Нет.
В первого встречного?
В незнакомца с глазами как ночь и голосом как шелк?..

Она подняла голову к небу.
Дождя больше не было.
Только листья, мокрые и блестящие, как её щеки.

| - Он даже не нормальный!
Кто он вообще такой?..
Почему он вызывает... это?

Сердце стучало в груди так, будто хотело вырваться наружу и убежать к нему.

| - Я же не грязная шалава...
Я не такая! У меня есть гордость. У меня есть границы... Я не целуюсь в темноте с чужими мужчинами!
Я не теряю контроль... не должна...

И всё же...
вспоминалась каждая секунда.
Каждое движение его пальцев.
Каждое слово -
нежное и безумное.
"Ты моя... ты даже не знаешь, насколько."

- Нет. Нет. Нет, - шептала она, как заклинание, сжав колени, будто защищалась от собственного тела.
- Я его не люблю. Я просто... он просто... Это был импульс. Ошибка.

Только сердце -
подлая предательница -
било в груди всё громче,
как будто кричало:

| "Ты врёшь."

***

Свет вспыхнул, возвращаясь с тихим гудением ламп. Электрический треск отразился в высоких стеклянных сводах. Но Миранды уже не было.

Влад стоял один, недвижим, как мраморная статуя. Тени снова легли правильно, книги зашептали свои вечные истории, будто ничего не произошло. Будто её пальцы не касались его щеки. Будто она не шептала - вслух, думая, что мысленно:

| - Любимый мой принц. Единственный...

Он зажмурил глаза. Медленно провёл рукой по лицу, где ещё теплилось её прикосновение.

- Ты помнишь меня... ты чувствуешь меня...

Он сжал челюсть. Грудь будто разорвалась - от нежности, желания и звериной боли. Его руки дрожали. Он смотрел в пустоту и дышал, как зверь, которого держат на цепи.

Треск. Что-то хрустнуло под ногой.

Он опустил взгляд.

Саранча. Мёртвая. Вытянутое тело, крылья сломаны. Он убил её - машинально, не осознавая в ярости, когда Миранда вырвалась из объятий.

- Даже ты... послана, чтобы разрушить, - прошептал он, не отводя взгляда.

Он опустился на корточки. Прикоснулся к телу насекомого. В его глазах сверкнул багровый свет. Мертвец сотрясся, трепыхнулся - и рассыпался в пыль.

- Возврата нет, - прошептал он. - Я не позволю, чтобы судьба отняла её вновь.

Он поднялся. Его шаги были бесшумны, но гнев - звенел в воздухе.

- Господин Теодор - Старик поднял глаза от кипящего чайника. Его очки сползли на нос, и он поспешно вытер руки полотенцем.

Влад остановился у двери. Он был безупречно спокоен - внешне. Но внутри - буря.

- Объясните, - его голос был холоден и безэмоционален, - как в закрытом помещении, на втором этаже, оказалась саранча?

- Саранча? - Старик замер. - Не может быть... Возможно, окно было приоткрыто? Сквозняк...

- Моя спутница испугалась. - В голосе Влада дрогнула льдинка. - Вы даже не знаете, что творится под вашей крышей.

Старик виновато развёл руками. Он был добрым, рассеянным человеком. У него были чай, старые книги, кошка и вечное тепло в голосе.

- Простите, месье. Я... я всё проверю. Правда. Это должно быть случайность.

Влад молчал. Его глаза сузились.

Вербена.

Он почувствовал её резко - слишком резко. Запах чая, стоявшего на столе, разъел ноздри, будто огонь.

Он поморщился.

- Вы не желаете чашку? - старик уже наливал из чайника, тепло улыбаясь.

Влад задержал взгляд на чашке. Потом медленно отступил на шаг, чуть склонив голову:

- Нет, благодарю. Вербена... вызывает у меня головную боль.

Он улыбнулся. Почти по-человечески. Почти.

Старик кивнул.

- Как пожелаете.

Влад развернулся и ушёл. Холодный ветер зашелестел вслед за ним.

***

Миранда захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, не разуваясь. Дыхание сбивалось, глаза жгли слёзы.

- Что со мной... - прошептала она в пустоту. Голос сорвался.

Прошло несколько минут, прежде чем она заставила себя двинуться. На кухне было темно. Она включила свет, машинально достала кастрюлю и поставила на плиту. Куринный бульон - проверенное средство от разбитого сердца. Или от сломанной головы.

Суп варился медленно. Она всыпала приправы, добавила лапшу, морковку. Смотрела, как медленно всё закипает, и дрожащими пальцами включила музыку.
Старый плейлист. Меланхолия, которую она любила - но сейчас... не могла слушать.

Она не подпевала. Просто сидела за столом, уткнувшись лбом в ладони. Слёзы текли - снова. Неспешно. Тихо.

Она поднялась, вытерла щёки рукавом.
- Хватит.

Прошлась по дому. Комната. Коридор. Гостевая. Балкон. Всё, кроме комнаты брата. Там - табу.

Возвращаясь в гостиную, она подошла к книжной полке. Протянула руку - и достала ту самую книгу.
«Под тенью лаванды» - роман, который она читала каждый год. Где герой был похож... нет, не как Влад.

Хотя нет. Именно как он. Чёрт.

Миранда прижала книгу к груди, села на диван. Пыталась читать. Абзац за абзацем. Но перед глазами - не буквы. Губы. Его губы. Его руки. Его голос.

- Мой принц. Единственный, любимый... - прошептала она, сжав книгу сильнее. - Я это вслух сказала?..

Лицо залилось краской.
- О Боже...

Миранда вскочила.

Что я делаю? Я не такая...

Но тело дрожало от желания. Воспоминания были не просто свежи - они жгли. Как будто поцелуй произошёл минуту назад. Его пальцы, его взгляд, как будто он... внутри неё...

Она споткнулась о ковер, выругалась и пошла обратно на кухню, чтобы хоть что-то делать. Проверила суп. Всё было почти готово.

- Соберись. Сделай салат. Хрустящий. Как мама учила.

Руки резали огурцы, помидоры, лук. Она старалась не думать. Не вспоминать. Но при каждом щелчке ножа - мысли возвращались.

После еды - ванночка. Да. Морская соль. Лаванда. Нужно было остыть. И телу, и голове, и... всему остальному.

Миранда пошла в спальню, достала коробочку с солью.
- Ванна после ужина. И всё. Никаких поцелуев, никаких принцев.

Только суп.
Только соль.
Только одиночество.

Суп медленно булькал на плите, источая домашний уют. А в груди - всё ещё сжималось. Как будто кусочек сердца застрял где-то между губами и пальцами того поцелуя, что она так безумно - бессовестно - позволила.

- Соберись... ну же, Миранда. Ты не маленькая девочка. Просто забудь. - Она хмыкнула. - Как будто это так легко.

Она открыла шкаф.
- Надо переодеться. Может, станет легче.

Сначала - нежное повседневное: Мягкий голубой кардиган с объёмной вязкой и жемчужными пуговицами,
юбка цвета топлёного молока с тонкими голубыми цветами, волосы - заколка, простая, прозрачная,
а на руку - любимые часы. Тяжёлые, золотистые.
Плед. Термокружка. Всё было идеально... слишком мило. Слишком невинно.

Она направилась к дивану, села обняв маленькую подушку. Её взгляд был направлен в пустоту, а дальше на зеркало в шкафу с сервировками.

- Слишком я, которую я уже не чувствую.

Следом - попытка сбежать в эстетику мечты.

Она достала платье, которое берегла для особого случая:
Полупрозрачный шифон, тончайший, как лепестки,
рукава открыты, плечи оголены, юбка - волнами, как лепестки пионов. Цвет - розовый, с туманными разводами, как винтажный закат.

Она медленно натянула его. Провела рукой по ткани.

- Нет... Это не для сегодня. Это слишком красиво. Слишком о прошлом. А мне нужно - в сейчас.

Третья попытка - розовая мечта, лёгкое домашнее платье.

Она села на край кровати, распустив волосы.
Взгляд уставился в окно.
А ведь я хотела просто поесть суп.

Она встала.
- Ладно. Последняя попытка.

Открыла ящик с удобной одеждой.

Тёмно-серый удлинённый жилет до бедер с короткими рукавами, перехваченный ремнём. Под ним - светло-серый топ с длинными рукавами.
Чёрные леггинсы.

- Вот. Это... правильно. Просто, удобно. Практично.

Её отражение казалось спокойным. Даже сильным. Почти.

Она села за туалетный столик. Взяла кисти.
Молча, методично - тон, роза на щеках, лёгкие тени, удлинённые стрелки.
Помада - нюдовая, но с лёгким блеском.
- Хоть что-то под контролем...

Рука сама потянулась к шкатулке с украшениями. Открыла её.

Запах бархата. Блёстки. Камни. Старинная брошь, купленная на барахолке.
И вдруг - вспышка.

Высокие своды. Лестницы из белого мрамора. Бархатные портьеры, тяжёлые, как тишина.
Зеркала. Маски. Старинные залы, свечи, скрип каблуков.
Шепот голосов в полумраке.
Он. Его рука на её талии.
Поцелуй в перстень на её пальце. Бледное золото. Лунный свет.

Оркестр... играющий не музыку, а судьбу.

«Вы вернулись ко мне...» - голос как эхо.

Миранда резко выпрямилась, сердце бешено колотилось.

- Что это было?

Она с трудом перевела дыхание. Слёзы подступили внезапно. Не от боли - от... тоски. По чему-то, чего она не должна помнить.

- Это не эротика... Это не страсть... Это что-то большее. Целая... эпоха.

Она прижала руку к груди. - Я... я была там?

Трясящимися руками она достала блокнот, карандаши.
Села за стол.

Рисовать. Надо срочно рисовать.

Линия. Вторая. Завиток. Лестница. Ткани. Силуэт. Маска. Его рука...
Она едва поспевала за тем, что рисовала не рука - а память.

- Это невозможно... но я это знаю.

Она бросила карандаш, вскочила и понеслась на кухню. Открыла крышку.
Всё в порядке.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула.
- Я схожу с ума... или вспоминаю то, что никогда не жила.