Королевства

Все произошло так внезапно. Ярость войны была там, а затем она просто прекратилась. Все твари просто внезапно рухнули, как марионетки, которых отрезали от ниток. Буря закончилась, и звезды зажгли небо. Битва была выиграна.

Но победа не была чем-то смакуемым, так как жар битвы оставил многих, кто был ею движим, и они едва могли стоять. Бриенна обнаружила, что она была среди них, опираясь на Хранителя Клятвы, чтобы хоть как-то удержаться на ногах.

Затем раздался рев дракона, и тень Дрогона влетела в Винтерфелл. Дракон вынес два тела: королеву Дейенерис в полной панике и короля Эйгона, безвольного и почти лишенного жизни. Этот момент ознаменовал начало траура по телам их павших братьев и союзников.

Эйгона быстро отвели в комнату, и разыскали любого, кто имел какие-либо познания в искусстве исцеления. Вороны были отправлены в Сервин и Белую Гавань почти немедленно, призывая всю помощь, которую можно было принести.

А затем рассвет забрезжил над холмами, окрасив утреннее небо в серебро. Несмотря на то, что снег и мягкий ветер были холодными, свет солнца никогда не был теплее. Но, к сожалению, даже этого было недостаточно, чтобы успокоить сердца тех, кто выжил.

Так много тел было разбросано по землям Винтерфелла, как свежих, так и холодных. Только что прибыла группа целителей, ожидавших в Сервине во время битвы, немедленно помогая тысячам раненых, а другие присоединились к очистке тех, кого еще не нашли, но еще можно было спасти.

Бриенна получила несколько порезов тут и там, вряд ли что-то было смертельным. Она могла достаточно легко промыть и перевязать свои раны. Но вместо того, чтобы отдохнуть со многими другими, которым нужна была передышка, она решила этого не делать. У нее все еще были силы, и были сотни, если не тысячи, которым нужна была помощь гораздо больше, чем ей.

Вместо этого она присоединилась к солдатам, которые вышли за ворота на севере, ища тех, кто еще был жив. Зрелище было ужасным. Это не было похоже на последствия ее предыдущих стычек или Битвы Бастардов. Хуже всего было, когда она нашла тела фамильяров, павших и исчезнувших. Но она поклялась, что не будет проливать слез, пока нет. Пока ей не дадут время, когда она сможет пощадить и себя.

Утро выдалось тяжелым в первый час. Казалось, что на каждые двадцать человек, которые были мертвы, был один среди них, кто все еще держался. Несколько костров из давно ушедших трупов, которые могли принадлежать только армии Короля Ночи, были зажжены, сжигая кости и холодную плоть в пепел, чтобы очистить поля.

Бриенна только что помогла перенести солдата из Долины в пункты лечения, установленные на территории замка, когда она увидела знакомое лицо, которое, к счастью, было живо и здорово. Она вздохнула с облегчением, нашла стол, чтобы быстро привести человека, которому она помогала, и оставила его на попечение мейстера, прежде чем помчаться.

"Подрик!" Она бросилась к своему бывшему оруженосцу, когда он помогал перевязывать рану на голове пожилого мужчины. Подрик посмотрел на нее и вздохнул с облегчением, увидев ее. Именно тогда она заметила хромоту на его правую ногу, когда он подошел к ней навстречу.

«Я знал, что вы справитесь, миледи», - сказал Под, не стесняясь крепко обнять ее.

«Ты в порядке?» - спросила она, глядя на его ногу.

«Со мной все будет в порядке. Просто получил дубинкой по колену. А ты?»

«Несколько порезов и синяков». Она оглянулась на множество мужчин, которым оказывали помощь. Их число увеличилось более чем втрое с тех пор, как она привела последнего найденного ею человека к солдату Вейла. «С мальчиками все в порядке?»

Подрик кивнул. «Теон Грейджой охранял их до конца. Он не позволил ни одному твари пройти мимо него».

Бриенна снова вздохнула.

«Недавно я видел сира Лораса. У него была сильно сломана нога».

«Блядь», - прошипела Бриенна. «Я еще не видела никого из Королевской гвардии».

«Сир Уоллес выжил. Он отправился в Уинтертаун, чтобы организовать надлежащее размещение раненых. Он единственный, кого я видел, миледи».

Бриенна посмотрела дальше на мужчин, которых лечили. Женщина прошла мимо с корзиной, полной тряпок, пропитанных кровью. Берик стоял на стене с Огненной рукой и его братством, Маркус присоединился к своему дяде и кузенам с дорнийским кавалерийским войском, Джорах был с мормонтами у Северных ворот, а Джейме сражался вместе с Томменом и армией их семьи.

«Мне нужно найти остальных, Под».

«Я буду следить за ними, миледи...» - его взгляд обратился к земле, а затем снова к ней. «Могу ли я сначала спросить вас кое о чем?»

"Что это такое?"

«Перед окончанием битвы вы тоже слышали голос королевы Сансы?»

Теплое чувство охватило ее, когда он спросил. Она не была шокирована или удивлена. На самом деле, она была немного благодарна, что это была не только она. «Я. Она дала надежду на битву, когда я почти проиграл свою».

«Я тоже», - сказал Подрик, улыбаясь. «Я тоже больше не боялся». Он посмотрел на раненых. «Мне нужно вернуться к работе. Удачи».

Поиск среди павших солдат Ланнистеров был одним из первых мест, куда начала заглядывать Бриенна. Насколько она могла судить, она не увидела ни Джейме, ни Томмена, прежде чем ей пришлось самой нести раненых, вместо того чтобы звать других.

«А как же Бронн?» - спросила Бриенна.

Подрик покачал головой, пожав плечами. «Я тоже его не видел».

Бриенна кивнула. «Ничто не может быть определенным, пока это не станет реальностью». У Подрика есть свои обязанности, а у нее все еще есть свои.

Прошел еще час, прежде чем Бриенна увидела на поле боя сира Маркуса, отправляющего повозку с телами.

«Сир Маркус!» Бриенна бросилась к нему.

«Сир Бриенна», - радостно поприветствовал он ее, увидев. «Я слышал, что король получил тяжелую рану от Короля Ночи. Вы его видели? Я пока видел только королеву Сансу».

«Я не видел, но о нем хорошо заботятся. Я узнал, что Уоллес и Лорас живы. Вы видели кого-нибудь из остальных?»

На лице Маркуса отразилось торжественное выражение, прежде чем он покачал головой. «Мы четверо - то, что осталось от Королевской гвардии».

Ей словно ножом пронзили сердце. «Ты уверена?»

Маркус кивнул, указывая на скопление людей у ​​Западных ворот, где тела павших были организованы и уложены. «Пошли». Он провел ее всю дорогу верхом, а когда они добрались, снова пошел пешком.

Ряд за рядом мертвецов, Бриенна остановилась, когда остановился Маркус, и они оба обнаружили Командующего Безупречных, Серого Червя, стоящего рядом с королевой Дейенерис, которая стояла на коленях, рыдая над телом сира Джораха Мормонта. Рядом с сиром Джорахом был сир Берик, окончательно захваченный смертью... и рядом с ним...

Бриенна шагнула вперед и остановилась, увидев тела Джейме и Томмена, лежащие рядом друг с другом. Отец и сын упали вместе.

Хотя она и обещала, что не будет плакать, пока работа не будет сделана, сейчас она не смогла найти в себе силы воли, чтобы сделать это.

****************

Продолжать борьбу после такой битвы оказалось для многих трудным. Это была первая битва за тысячи лет, которая велась не ради власти, славы или выгоды. Она велась ради выживания. И многие храбрые и хорошие люди, заслужившие свою соль, погибли в бою.

Увидев Теона мертвым в коридоре, она упала на колени, рыдая вместе с Риконом. А потом, когда она увидела, в каком состоянии находится Джон, она снова чуть не сломалась. И она, и Дейенерис не могли обрести покой, пока кто-нибудь не сказал им, будет ли Джон жить или умрет. Это была пара Одичалых, которые заботились о Джоне, копейщица и вождь. Как бы Санса ни хотела, чтобы Сэм позаботился об этом вместо нее, были и другие, которым его навыки были нужны не меньше. Каждый из одичалых пообещал сделать все, что в их силах, и этого было достаточно, чтобы и Санса, и Дейенерис наконец-то нашли фокус в скорби и увидели истинный масштаб вещей, пока утро продолжало разгораться над полем битвы.

Мужчины, которые искали среди мертвых тех, кто все еще жив, похоронили свое горе и печаль, пока не пришло их время. Их долг был им все еще ясен. И Сансе стало ясно, что ее долг был таким же. Она пока не могла позволить себе скорбеть, пока не настал тот час, который позволит это. Но жить в соответствии с этим ожиданием оказалось сложнее, чем она думала. Даже Дейенерис дрогнула, когда узнала, что сир Джорах пал.

Сир Джорах, дядя Бенджен, Теон... так много людей, которых она знала, погибли из-за восхода солнца, который им не удалось увидеть. И Джон, возможно, тоже один из них.

Смотреть на мужа, лежащего так, как сейчас, было невыносимо. Пока мы спали, он не отдыхал. Его рана была перевязана, но лицо было искажено, как у человека, попавшего в кошмар. Санса держала правую руку Джона, нежно поглаживая ее сверху большим пальцем. Напротив нее, с другой стороны кровати, Дейенерис нежно сжимала левую руку Джона.

Двое целителей-Одичалых умывались, готовясь найти других, нуждающихся в их помощи.

«Это моя вина», - пробормотала Дейенерис. «Если бы я не потеряла свой меч, я могла бы помочь».

«Дени», - сказала Санса, пытаясь сдержать суровую правду, «если бы ты боролась прямо, как Джон, то мы бы погибли». Она посмотрела на Длинного Когтя, прислонившегося к столу в комнате. «Он знал, что делал. Мы не можем сожалеть о его выборе».

Дейнерис это не понравилось, но она все равно кивнула.

Перед тем, как сир Уоллес открыл дверь Брану и Мире, в нее постучали.

«Бран», - сказала Санса, - «спасибо, что ты приехал так быстро, как только смог».

«Не знаю, смогу ли я чем-то помочь, но я постараюсь сделать все, что смогу». Мира отодвинула стул Брана к кровати, а Санса встала и отошла с дороги, чтобы он мог оказаться рядом с Джоном. Оказавшись там, Бран взял Джона за руку и сосредоточился, прежде чем его глаза внезапно побелели.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Бран вернулся; его магия длилась всего лишь дюжину секунд, а затем его глаза снова приобрели прежний цвет.

«Что ты видел?» - спросила Дейенерис.

«Я был на вершине Стены в Черном Замке, но там никого не было. Там ничего не было». Однако его сосредоточенность и мысли были непоколебимы, что проявилось в напряжении его лица. Он посмотрел на Сансу. «Дай мне свою руку». Он сказал, протягивая ей свою.

«За что?» - спросила Санса.

«Мне снова нужна твоя сила».

Она моргнула от растерянности. «Какая сила? У меня нет магии, подобной твоей».

Бран положил протянутую руку на подлокотник кресла и посмотрел, словно собирался рассмеяться над тем, насколько забавным было ее заявление. «Вы понятия не имеете, какая сила внутри вас. Все вы», - он посмотрел на Дейенерис и Джона. «Когда вы трое впервые появились, я почувствовал что-то, что напомнило мне о чардревах, когда я их использовал, но гораздо большее. И когда вы взяли меня за руку в битве, эта сила пронзила меня и дала мне величайшую досягаемость, которую я когда-либо мог иметь».

Санса прищурилась, глядя на него. «Этого не может быть...»

«Я услышала твой голос перед окончанием битвы», - сказала Дейенерис.

«Что?» - спросила Санса.

«Я застрял в холоде и был беспомощен. Я думал, что Джон и я умрем напрасно. Но твой голос, твои слова, они согрели меня».

Этого не могло быть. Ее молитва, она надеялась, что Дейенерис и Джон смогут ее как-то услышать. «Что я тебе сказала?»

Наконец, Дэни удалось выдавить улыбку сквозь свою грусть. «Ты только что сказал, что веришь в меня».

«Да». Дейенерис, Бран, Мира и Санса посмотрели на вождя Одичалых. «Я тоже слышала эти слова».

«Я тоже», - сказала копейщица. «Это была ты?» - спросила она Сансу, которая не могла в это поверить.

«Я тоже тебя услышала», - сказала Мира. «Я думала, это просто моя голова так шутит».

Ее голос был потерян для нее. Она не хотела, чтобы ее молитва была услышана... или хотела? Что еще было молитвой, как не голос ее сердца, умоляющий быть услышанным? "Это..."

Дверь внезапно открылась, и Квиберн с большой поспешностью ворвался внутрь.

«Позвольте мне его осмотреть», - Санса отошла с дороги, когда Квиберн бросился к Джону, стаскивая с него меха и осматривая перевязанную рану. «Это чудо, что он вообще дышит». Он посмотрел на Сансу и Дейенерис. «Возможно, вам стоит уйти, ваши светлости. Примитивная работа здесь едва держится, и это будет битва, чтобы залечить эту рану». Он с большой осторожностью поднял повязку, и его глаза расширились от увиденного. «Воистину, настоящая битва». Санса могла поклясться, что увидела тень улыбки в уголке губ Квиберна. Пробыв рядом с ним достаточно долго, она наконец смогла понять, что его волновало.

Санса и Дейенерис вышли из комнаты вместе с Одичалыми, оставшись за дверью вместе с сиром Уоллесом, в то время как двое других целителей вошли в комнату с оборудованием в руках, чтобы оказать помощь.

Санса взяла жену за руку. «Квиберн уже здесь. С Джоном все будет хорошо».

«Да, он это сделает», - сказала Дейенерис, хотя в ее словах не было веры. «Разве мы были неправы, когда не дали Джону дать нам предупреждение?»

Челюсти Сансы напряглись. Она задала себе этот вопрос, когда впервые увидела, как Джона несут в замок. «Может быть... но я сдаюсь. Джон все еще жив, а значит, есть еще шанс». Она поцеловала Дени в щеку. «Давай, пора нам обоим наконец-то отдохнуть».

Последующие дни были тяжелыми. Многие раненые сдались и умерли. Число павших продолжало расти. Пока, наконец, через три дня, это, казалось, окончательно не прекратилось. Более шестидесяти тысяч сражавшихся погибли, чтобы мир продолжал существовать.

Тысячи погребальных костров были воздвигнуты на том, что было самым кровавым полем битвы. На многих кострах были воздвигнуты знамена Домов, которые были погашены в бою. Хант, Таллхарт, Флорент, Лорх и десятки других знаков ушли от своих павших, которые не вернулись в свои дома.

Санса нежно поцеловала холодный лоб Теона, лежащего там. Ее слезы упали на лицо Теона, так как она не могла их сдержать. Она хотела, чтобы он жил, потому что он заслуживал наконец отдохнуть и вернуться домой после всего, чем пожертвовал и чем потерял, будь то Железные острова или Винтерфелл.

Санса осторожно воткнула булавку в складку его пальто, придав ему вид лютоволка Дома, частью которого он был.

Рядом с Сансой Яра, которая первой попрощалась с братом, молча плакала, стараясь сохранять спокойствие и стойкость.

Санса направилась обратно, оглядываясь на множество других, прощающихся в последний раз.

Дейенерис только что закончила встречу с самыми преданными из своих дотракийцев, теми, кто остался с ней после смерти ее первого мужа и рождения ее драконов.

Маргери стойко стояла рядом с Томменом, возлагая розу на его тело. Ее брат Лорас сделал то же самое, но это было за каждого из его павших братьев из Королевской гвардии. К несчастью для Лораса, его травма ноги была непоправимой, пришлось зафиксировать ее в корсете и использовать трость, чтобы ходить всю оставшуюся жизнь.

Все затихло, когда все вернулись на место, где собрались, чтобы стать свидетелями последних обрядов и сожжения. Но сначала Сансе пришлось сказать несколько последних слов. Она посмотрела на Дейенерис, которая потянулась к ее руке. Они сжали пальцы друг друга, в то время как Санса опустила голову, чтобы прижаться лбом ко лбу жены. Маленький жест, но он дал ей смелость справиться с этим. «Я люблю тебя», пробормотала Дени.

«Я тоже тебя люблю», - ответила Санса, втягивая воздух и отстраняясь. Стоя прямо, как подобает королеве дома Таргариенов и Старков. «Сегодня мы прощаемся с нашими братьями и сестрами, отцами и матерями, сыновьями и дочерьми. Мы сражались вместе, чтобы наши дети жили ради светлого завтра. Те, кто пожертвовал своими жизнями ради этого, никогда не будут забыты. Мы никогда больше не увидим подобных им. Они - маяки, которые светили во тьме, и теперь их борьба окончена».

Факелоносцы начали ходить среди костров, поджигая их в пламени и укладывая павших на покой. Холодный воздух начал исчезать, когда тепло от костров распространилось далеко. В воздухе протрубил рог, означая, что Война за Рассвет окончена.

Санса оглянулась на замок, на окно своей комнаты, где Джон продолжал спать. Он еще не проснулся, и часть ее начала задаваться вопросом, почему она не прислушалась к его страхам по этому поводу сильнее. Ни она, ни Дейенерис еще не смогли полностью осознать, что они, возможно, больше не увидят своего мужа.

Остаток дня состоял из своих обязанностей, которые нужно было выполнить. В то время как тысячи сражались как герои, были трусы и крысы, с которыми нужно было разобраться. Многие бежали при первом же виде битвы, в то время как высокомерие других отправило многих на смерть.

Поскольку Санса не умела владеть мечом, вместо нее возвели виселицу.

Двое мужчин беспомощно стояли на бочках, удерживая слабину петель палача, затянутых вокруг их шей. Оба были напуганы, но продолжали кричать о своей невиновности и обвинять других в своих преступлениях.

«Это не наша вина!»

«Любой другой сделал бы то же самое!»

Их слова не были услышаны. Сигорн из Теннов рассказал Сансе правду о том, что произошло. Эти два труса нарушили строй в битве и заперли ворота посреди тактического отступления, отрезав путь к спасению десяткам людей, которые погибли, чтобы спасти себя. Чудом было то, что битва была выиграна до того, как были убиты те, кто выжил, иначе это преступление осталось бы незамеченным.

«Как их зовут?» - спросила Санса.

«Дэвид и Дэниел, ваша светлость. Мне сказали, что они прибыли с войском лорда Хайтауэра из Староместской. И я также обнаружил, что эти двое практически отсутствовали во время подготовки к битве, бездельничая со шлюхами и выпивая».

Санса перевела дух и встала перед обоими трусами. «Я, Санса из дома Таргариенов, королева Семи Королевств, приговариваю вас обоих к смерти. Да даруют вам боги большую милость, чем я». Резким ударом ноги Санса вытолкнула бочки из-под ног обоих мужчин. Трусы оба ахнули и извивались, их глаза выпучились, а лица начали багроветь. Если бы была приготовлена ​​настоящая виселица, они, скорее всего, погибли бы от падения с большей высоты, сломав себе шеи, но с тем, что у них было, мужчины задыхались и боролись в агонии довольно долго, прежде чем умереть.

Даже вполне достойная казнь оставила Сансу совершенно онемевшей - несмотря на все это, ее человечность выжила, и это было чудом само по себе. Но сейчас это ей не помогло, тяжесть всего этого все еще тянула ее в яму пустоты и безумия.

«Санса?»

Моргнув, она, по-видимому, забрела в общую частную комнату Старков, и Дени смотрела на нее - беспокойство было очевидно на ее прекрасном лице. «Я... я руководила казнью дезертиров».

Дейенерис кивнула, направляясь к ней. «Я понимаю». Ее руки обвились вокруг Сансы, а высокая женщина обняла ее за спину, позволяя всему ее телу расслабиться. Ее эмоции проявились. «Я навестила раненых... их было так много».

«Мы победили, Дени», - выдохнула Санса, слезы навернулись на глаза. «Победа за нами. Мертвых больше нет, Король Ночи уничтожен в этом мире, а в другом... Я представляла это себе перед битвой».

«Как было бы замечательно?» - закончила за нее Дени, даже не задавая вопросов. «Праздников и празднеств того, насколько мы все живы?»

«Я знаю». Она сухо усмехнулась. «Глупо, да?»

«Нет... это должно было случиться». Дейенерис обхватила ее щеки и поцеловала. Казалось, им обеим это было нужно.

Что бы ни должен был вызвать поцелуй, этого было недостаточно. Санса начала плакать, даже когда ее язык ласкал язык Дэни, а ее жена вскоре последовала за ней. Поцелуй превратился в то, что они просто держались друг за друга. «Они все мертвы, Дэни... Теон».

«Джорах мертв, мой дотракийец...» Все потеряли так много. «И... и... Джон», - прохрипела Дени.

Санса была той, кто пришла, нуждаясь в утешении, но, запутавшись в своей самой неожиданной любви, именно она дала его. «Он придет, я обещаю».

«Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить», - ответила Дени, все еще сильнее прижимаясь к Сансе в ее объятиях. Она уткнулась лицом в изгиб ее шеи.

"Я не знаю." Санса пыталась убедить Дени... или себя. Скорее всего, и то, и другое.

Но если прошлый год не доказал Сансе, что чудеса реальны, то последующее это сделало. «Мои королевы!» Подрик вбежал в солярий, запыхавшись от бега так быстро, как только мог. «Король пробудился!»

И Санса, и Дейенерис затаили дыхание, но тут же собрались с духом, чтобы бежать так быстро, как только могли, к мужу. Коридоры расчистили им путь, дверь была прямо перед ними. Когда она появилась, лорд Давос и Квиберн стояли прямо за дверью, первый выглядел обеспокоенным, а второй просто молчал. Давос поднял руку, остановив обеих королев на их пути.

Страшная волна немедленно образовалась в груди Сансы, когда она остановилась у своей жены. Было ли это слишком хорошо, чтобы быть правдой? Они не опоздали сказать свои последние слова? «Что это?» - спросила Санса.

«Это... сложно», - ответил Давос, его пальцы без костяшек сжались в кулак, а другой сжал мостик своего шума, пока он собирался с мыслями. «Я позволю Квиберну рассказать подробнее». Переложить ответственность... избежать сложного разговора? В любом случае, Квиберн, вероятно, лучше понимал травмы Джона, поэтому она прикусила губу и ждала.

Квиберн поджал губы, и на его обычно задумчивом лице проступило беспокойство. «Его светлость снова пытается меня удивить».

«Что это значит?» - спросила Санса, ее голос был резким и нетерпеливым.

«Шрам в том месте, где его ударил Король Ночи, выглядит свежим и не зажившим, как и те, где его ударили раньше, но рана закрылась, и, похоже, нет никаких признаков нагноения. Я не вижу никаких признаков внутреннего кровотечения или лихорадки, а его пульс и сердце в пределах нормы». Квиберн переступил с ноги на ногу. «Ему не становится хуже, и через неделю или две отдыха он сможет ходить и выполнять обычные задачи. Через год он полностью восстановит свои функции».

Обе женщины вздохнули с облегчением. Но затем Дейенерис задала нависающий вопрос. «Но тогда что же все усложняет?» Рука Сансы скользнула к руке Дейенерис, переплетая их пальцы и крепко сжимая их.

Давос прикусил губу, глядя себе под ноги в течение двух секунд, прежде чем снова неуверенно поднять глаза. «Видишь ли... он уже не тот человек, которого мы все знаем».

«Что?» - спросила Санса.

«Его светлость... потерял большую часть памяти», - ответил Квиберн клинически. «Я не могу указать ни одной травмы головы, которая могла бы вызвать обычные причины этого...»

«Он имеет в виду, что магия еще больше», - вмешался Давос. «Лучше всего я могу сказать, что он не тот Джон, которого я знал с тех пор, как он проснулся в Черном Замке. Человек внутри этой комнаты - тот, кто только что почувствовал холод смерти от своих названых братьев. Последнее, что он помнит, - как его закололи первые офицеры. Все, что было после этого, теперь... ушло».

Для северной королевы все встало на свои места. Это он... тот, из нашей жизни. Больше не тот, из адского пейзажа, в котором все пошло не так. По тому, как ее жена сжала ее руку, она тоже поняла. Санса и Дейенерис посмотрели друг на друга, обе не зная, что делать, что можно сделать, если вообще можно.

«Я уже имел дело с амнезиаками, ваши светлости», - предложил Квиберн. «Они могут быть в идеальном физическом состоянии, но их разум чувствителен. Слишком много и слишком быстро могут привести их к безумию или остановке сердца». Санса почувствовала, что ее сердце вот-вот остановится.

«Мой совет», - сказал Давос, «полегче. Не вспоминай все, что произошло, только немного, чтобы он понял, что ему нужно сейчас». Давос толкнул дверь и вошел, подняв палец вверх, давая им знак подождать. «Джон?»

«Сир Давос?» - раздался тихий и напряженный голос. «Все в порядке?»

«Все в порядке, Джон. К тебе пришли гости. Твоя сестра Санса здесь и... ее подруга». Давос виновато посмотрел на Дейенерис, но она поняла. Расслабься. Он был не тем человеком, которого она встретила несколько месяцев назад в Королевской Гавани, вместо этого он был началом того, кого она встретила в другой жизни, и они смогли полюбить друг друга после времени и терпения.

Санса и Дейенерис медленно вошли в комнату, обнаружив одинокую фигуру, покоящуюся на большой кровати под самыми теплыми мехами. Джон вообще не двигался. Женщинам пришлось идти перед ним, и медленно, эти его глаза приоткрылись. Его голова медленно повернулась. «Санса», прошептал он с крошечной улыбкой, «ты здесь...» его взгляд упал на Дейенерис.

Королева драконов была ошеломлена, не зная, что делать. Что она должна была сказать? «Привет», начала она, «меня зовут...»

«Дейенерис...» - сказал он, почти удивленный, увидев ее, «Дейенерис Таргариен». Джон медленно ответил. Между ними повисла многозначительная пауза, но Джон продолжил. «После того, как я упал во дворе... все ускользнуло. А потом... мне приснился сон... но я не могу вспомнить всего. Я... я был другим. Я летел на драконе... я стоял в огне, не обжигаясь... и я... я слышал твой голос». Он закрыл глаза, и слеза скатилась по его щеке. Он крепко схватил рубашку, дергая ее. «И когда я смотрю на вас двоих вместе... у меня возникают чувства, которые я не могу объяснить, и я не понимаю, почему... что случилось?»

Санса села на кровать Джона и нежно взяла его руку в свою. «Ты был... всем, что нам было нужно. Ты сражался за всех нас снова и снова, и ты победил. Войны закончились, Джон. Долгая Ночь, Игра престолов, все это. Тебе больше не нужно сражаться».

Джон покачал головой, и слезы продолжали течь по его лицу. «Я не знаю, как сделать что-то еще».

Санса нежно взяла его на руки, обняв с закрытыми глазами. Ее сердце ныло так же, как тогда, когда он рухнул на нее, сломав Железный Трон. Она никогда по-настоящему не понимала, кем был Джон, до сих пор, и это злило ее и печалило. Вот человек, который ничего не делал, кроме как боролся за цель. Но без нее он чувствовал себя никем. «Ты гораздо больше. И когда тебе нужна помощь, мы здесь для тебя, всегда».

*************

Он все еще был Джоном... мужчиной, в которого она влюбилась.

Глядя на его задумчивое, тихое выражение, которое было ей так знакомо, Дейенерис ухватилась за это. Прижала его к груди и позволила этому факту держать себя вместе, даже когда все остальное грозило разбить ее сердце на куски. Да, у нее была Санса и семья, которая полюбила ее впервые в жизни... но они тоже будут страдать. Они тоже будут разбиты.

«Джон», - пробормотала она, сопротивляясь желанию обнять его. Даже протянуть руку, чтобы сжать ее, как это смогла сделать Санса. «Ты в порядке? Скажи что-нибудь».

Ее муж сделал глубокий вдох - не громко и не сглатывая, но явно пытаясь успокоиться. «Просто... слишком много всего нужно переварить». Джон... он одарил ее легкой улыбкой, к которой она мысленно потянулась и которая утешала ее душу. «Кажется, мы хорошо узнали друг друга за последний год, учитывая нашу близость... Дейенерис».

"Это совершенно верно". О, Джон не знал и половины. Глаза Дени скользнули по любящей голубизне Сансы, храня сочувствие в своих глубинах. "Это все, о чем ты думаешь?"

«Ну, я не могу не думать обо всем этом. Это... горько-сладко». Джон откинулся на кровать, положив голову на подушку. «С тех пор, как я стал Лордом-Командующим, даже до этого, я готовился и планировал только сражаться с Мертвецами. Чтобы победить Короля Ночи, и вот я узнаю, что потерял год своей жизни, и за это время я действительно преуспел в своей задаче?»

Санса наклонилась к нему, обхватив его щеку. Жест, который мог быть как жестом жены, так и сестры. «Ты это сделал, и ты был великолепен. Настоящий герой».

Он вздохнул. «Такой ублюдок, как я... герой. Трудно представить». Санса явно подавила рыдание и бросилась вперед, обнимая его. Дейенерис, тоже в слезах, была вынуждена схватить его за руку и сжать ее - будь прокляты приличия.

Через плечо Сансы Джон посмотрел на нее. Если и было замешательство от ее действий, он этого не показал. Только... покой. Это делало все еще более трагичным.

Это было нелегко после первых нескольких минут, когда она вошла к Джону, не спящему. Санса сделала все возможное, чтобы объяснить все как можно проще и проще. Самым сложным для нее было то, говорить ли правду о прошлом будущем Джона или вызвать простую ложь об амнезии после битвы. Две женщины обменялись взглядами, когда пришло время, ни одна из них не была уверена, что делать для него в этот момент. Но когда пришло время, Санса приняла правильное решение. Она объяснила о мощной магии, которая вмешалась во время, чтобы он мог исправить ошибки другой жизни.

Тем не менее, это становилось подавляющим для Джона. Воспоминания закончились на время, когда было раскрыто истинное наследие Джона и возвращен Винтерфелл. Санса была с ним все это время, но Дейенерис была отделена от них в духе. Она чувствовала себя такой не на своем месте. Возможно, у него были какие-то чувства к ней, зашитые в его живом существе, но он их не понимал. На данный момент она была для него просто неизвестным незваным гостем. Чем больше Санса говорила, тем больше Джон становился привязанным к ней.

Это слишком сильно давило на сердце Дейенерис. Не стоило терпеть и ушла, как раз вовремя, чтобы смахнуть слезы, навернувшиеся на глаза. Санса встала, чтобы последовать за ней, но Дейенерис отмахнулась от нее. Джону все еще нужен был кто-то рядом, и это была не Дейенерис.

Когда она закрыла за собой дверь, она тихо выругалась на себя, прислонившись к стене и уставившись в потолок. Эта глупая боль в ее сердце была почти как ревность, а ее не должно было быть. Любовь, которую она испытывала к Сансе, была такой же сильной, как и к Джону, поэтому она не могла ревновать - не к Сансе, а, возможно, к ситуации. Ей никогда не позволяли узнать своего племянника, как Сансе - своего кузена. Ненависть к Узурпатору, к Тайвину, к собственному отцу за то, что он стал причиной всего этого. Давно умершие люди, которые едва не разрушили ее жизнь. Именно на них она направляла свою боль и ярость, а не на своих любимых.

В то время все было нелегко, и ей пришлось сделать все, что в ее силах.

Но Джон был для нее теперь новым человеком. Теперь, когда он узнал о своих настоящих матери и отце, будет ли он таким, каким был когда-то? Станет ли он отстраненным и против того, чтобы они были вместе? Этот простой вопрос наполнил ее таким страхом.

И все же... этот взгляд в его глазах, это, возможно, был не тот Джон, но он влюбился в нее в старом прошлом, в том, которое они уничтожили. Почему бы ему не сделать это снова, на этот раз, когда она будет направлять его, а не наоборот?

Надежда. Последний бальзам, который она прижала к своей душе. Это то, что поддержит ее в течение следующих нескольких лун.

Наконец, она услышала, как открылась дверь, и обернулась, чтобы увидеть Сансу. Глаза ее жены слегка покраснели, и она вытерла слезу со щеки - она не плакала, но явно хотела. «Дэни», - пробормотала она, протягивая к ней руки.

Дейенерис приняла руки вокруг своей талии от более высокой женщины, приняла предложенный поцелуй и углубила его. Язык скользнул внутрь и искал язык Сансы. Ее язык ответил взаимностью, томно ища успокоения, когда они крепко обнялись.

Поцелуй становился все интенсивнее, но не было похоти. Никакой непреодолимой потребности поглотить друг друга, как это случалось бесчисленное количество раз в спальне - Дени не жаждала тела Сансы, как и Санса ее. Все было ясно... они либо целуются, ища свою любовь и связь, чтобы удержать друг друга от распада, либо они разбиваются. Сердца, разрывающиеся от боли Джона и потери связи с ним.

В конце концов, даже самый надежный способ любви и близости не смог остановить поток. Слезы вырвались из клетки их закрытых век, Дени почувствовала соль слез Сансы - или, может быть, своих собственных - на их губах, но дрожь только усилилась. Вскоре поцелуй замер, ее рыдания эхом отдавались в устах Сансы. Поцелуй прервался, Санса присоединилась к ее рыданиям.

Вся близость исчезла, сменившись чем-то, что разбило бы даже самую стоическую душу. Потеряв свою королевскую мощь, свою царственную осанку, силу, которой их наделили их опыт и их драконы, все, что осталось, это две молодые женщины, плачущие в объятиях друг друга. Потерянные, сломленные, наполненные самой мучительной болью.

Только Санса была привязью для Дени в тот момент, Королева ни разу не отпустила, уткнувшись головой в плечо Сансы и выплеснув все наружу. Горячие слезы на ее собственной коже, признаваясь в страданиях ее жены.

В конце концов, все, что осталось, это их дрожь, красные глаза и раздвинутые щеки, но они все еще смотрели друг другу в глаза. Руки Дейенерис держали руки Сансы, сжимая. «Он никогда не вспомнит о нас, да?» - спросила Дени, глядя в глаза Сансы. «Не такие, какие мы есть».

«Я... я не верю в это...» - пробормотала Санса, ее лицо скривилось от грусти, пока она не прижалась лбом к лбу Дени. Это принесло ей некоторую устойчивость. «Я поддалась отчаянию, когда оказалась в ловушке в Королевской Гавани, но здесь я не поддамся. У нас есть... должна быть надежда».

Дейенерис поцеловала уголок ее рта. Успокаивающий жест. «Я позабочусь о том, чтобы ты не терял надежды, если ты сделаешь то же самое для меня».

Санса потерлась носом о ее щеку. «Всегда». Рыжеволосая погладила тыльную сторону ладони большим пальцем. «Он все еще очень устал. Я оставила его спать - сон, наверное, сейчас для него самое лучшее, чем оставлять его наедине со своими мыслями».

Дени кивнула. «Это было бы лучше всего... боги, думая о том, что он пережил». Слезы навернулись на глаза. «Последнее, что он помнит, - это предательство его названых братьев. Я хочу заползти к нему в постель и обнять его, заверить Джона, что у него есть любовь и что он жив, но я просто не могу...» Потребовалась вся ее королевская сила, чтобы сохранить самообладание. «По крайней мере, у него есть ты, как его сестра».

"Да... только его сестра". Даже для Сансы, которая могла быть ближе к Джону, чем она, это было больно. Но прежде чем кто-либо успел что-то сказать, они заметили, как кто-то вошел в коридор. "Да, Давос?" спросила Санса.

Старший мужчина, как будто извиняясь, прочистил горло. «Ваши светлости, Старки сейчас направляются к королю».

«Кто-нибудь рассказал им о состоянии короля?» - спросила Дейенерис.

«Только общие детали, поэтому мне было поручено сообщить вам от имени лорда Давоса, что, возможно, будет лучше, если вы сначала встретитесь с ними, прежде чем они увидят, как обстоят дела».

Как бы болезненно это ни было, у них был долг. Дейенерис отбросила все свои эмоции и приняла спокойное выражение. Она протянула руку и сплела свои пальцы с пальцами Сансы, готовая взять на себя ответственность.

В конце концов, Мизери любила компанию.

Не потребовалось много времени, чтобы дождаться Рикона, Брана и Арьи. Рикон был тем, кто толкал стул Брана, а Арья плелась позади с красным от слез глазом.

«Арья», - сказала Санса, узнав состояние сестры, «с Джендри все в порядке?»

Глаза Арьи закрылись, так как новость, которую ей пришлось вынести, была болезненной. «Он будет жить, но...» - она судорожно вздохнула. «Мейстерам пришлось отрубить ему правую руку, чтобы спасти его жизнь. Он больше никогда ничего не будет ковать...» - слеза скатилась по ее щеке так же быстро, как она ее вытерла. «А теперь Джон потерял свои воспоминания».

«Не все, Арья», - поправила Дейенерис, принеся некоторое облегчение и ей, и братьям. Лучше начать с хороших новостей. «Он... он жив и очнулся. Квиберн говорит, что его раны со временем полностью заживут, в худшем случае останутся шрамы».

Облегчение наполнило их. «Это чертово чудо, это так», - сказал Рикон.

«Частично», - добавила Санса, и поэтому она продолжила объяснять, как человек, которого они знали как Эйгона Таргариена в прошлом году, исчез, возвращение Джона, который погиб от рук своих названых братьев в Черном Замке, пробудило его место, его замешательство и отсутствие знаний о событиях прошлого года... Сансе было трудно все это сказать, и так же трудно было это слушать. Со своей стороны, остальные молчали и позволяли всему этому объясняться.

Они восприняли это довольно спокойно. «Кажется, меня сейчас стошнит», - пробормотал Рикон, опустив голову. «Итак... что дальше?»

Плечи опустились, Дейенерис посмотрела в землю. «Я не знаю».

«Конечно, что-то можно сделать, не так ли?» - спросил Рикон.

«Неужели ты не можешь что-то сделать?!» - спросила Арья Брана, смелая и дерзкая перед лицом невзгод. «Я имею в виду... у тебя величайшие силы в мире, когда дело касается именно этого! Ты должен знать что-то, что может помочь».

Бран на мгновение посмотрел на Дейенерис, прежде чем покачать головой. «Я не думаю, что это сработает так, как мы хотим. Я мог бы показать ему все, что произошло, но это не вернет его к тому брату, которого мы знали последний год. Это как Дейенерис не стала другим собой, когда увидела воспоминания о своей другой жизни».

«И это не вопрос воспоминаний», - с большой грустью заметила Дейенерис. «Джон пытался сказать нам, что это может произойти. Он изменил само время для всех нас. И будущего, из которого он пришел, больше не существует... его самого больше не существует».

Короче говоря, Дейенерис не поверила бы, что это что-то кроме чепухи, если бы не увидела это. Видела видения ужасного прошлого, чувствовала, как ее собственный дух погружается в безумие того же времени, что и Джон. Мать драконов была близко знакома с магией их мира.

«Он только и делал, что жертвовал собой ради всех остальных», - заметила Арья, сжав кулак. «Где его награда?»

В коридоре воцарилась тишина.

«Что нам теперь делать?» - спросил Бран.

Санса пожала плечами. «Мы не можем ничего сделать, кроме как любить его и поддерживать его в этом... даже если он никогда не ответит нам теми чувствами, которые мы все знаем о нем сейчас...» Она замолчала, ясно дав понять Дейенерис свои слова.

Арья перевела дух и крепко прижалась к Сансе. «Он... Я знаю своего брата, если он влюбился в тебя раньше, он сделает это снова. Джон... никогда не сможет не быть Джоном».

« Прости меня, если я слишком боюсь поверить тебе». Дейенерис Таргариен, Мать Драконов и так далее... она родила драконов из камня, покончила с рабством, сломала хватку Драконоукладчика... вторая голова дракона, та, что принесла рассвет вместе с первым Старком, всадником дракона, и Мостом Льда и Огня...

Это чудо казалось ей слишком невероятным, каким бы безумным оно ни казалось по сравнению с остальными.

«Мы здесь для тебя», - услышала она голос Арьи, крепко обнимающей ее. «Независимо от того, где мы окажемся, Стая держится вместе».