Королевства

«Вы почти закончили?»

Дейенерис щелкнула зубами. «Сказать твоей сестре, что славная Санса из дома Старков не выносит, когда кто-то заплетает ей волосы?»

Санса вздрогнула. «Пожалуйста, не надо». Арья не дала ей дослушать это до конца. Она услышала хихиканье в ответ. «Заткнись».

"Заставь меня."

На ум пришла хитрая мысль. «Но это помнет наши платья». Обе дамы немного покраснели от этого комментария, слишком сильно даже для Сансы, как бы приятна ни была эта мысль. К счастью, Дейенерис вернулась к работе без дальнейших поддразниваний, закончив ее в мгновение ока. Санса ахнула, глядя в зеркало. «Это прекрасно».

«Я знаю, что я не так искусна в этом, как Миссандея, но ты все еще так же прекрасна, как и всегда». Когда Санса встала, Дейенерис взяла ее руки в свои, старшая дочь Эддарда Старка посмотрела в ее фиолетовые глаза. «Твои победы, может, и не на поле боя, но они так же тяжелы, как и все мои».

Она не могла объяснить, почему это так ее тронуло, но это было так. «Спасибо, Дени». Она наклонилась, чмокнув Дени в губы. «Может быть, когда мы будем править в Королевской Гавани. Но сейчас я все еще хочу выглядеть как Северная Леди». Они взялись за руки и отправились в путь, чтобы присоединиться к Джону и остальным.

Последний свет заходящего солнца освещал только замок Винтерфелла, когда сотни людей собрались у ворот перед хозяином нового Северного праздника. Представители Дома Старков и Дома Таргариенов стояли на стене, ожидая, когда Лорд Винтерфелла объявит начало.

Несколькими минутами ранее, когда все собирались внизу, Рикон скрылся из виду, почти на грани потери сознания от нервозности и страха. Казалось, действительно была разница между обращением к пятидесяти людям при дворе и к тысячам в качестве хозяина. Однако он смог собраться по большей части и предстать перед всеми.

«Как думаешь, его голос будет слышен?» - тихо спросила Санса у Джона. Он ничего не сказал. Он лишь слегка улыбнулся, что показало его уверенность в брате. По крайней мере, Лютоволки были здесь с ними, чтобы составить им лучшую компанию.

«Добро пожаловать всем в Винтерфелл!» - кричал Рикон как мог, и судя по звукам, он пытался немного понизить голос. «Сегодня мы вспомним, ради чего стоит жить, ради чего мы жертвуем! Сегодня мы празднуем Ночь перед рассветом!» Он поднял руки вверх, и снизу раздались громовые аплодисменты, когда Подрик подошел и вручил ему боевой рог в северном стиле, сделанный из козьего рога с медным мундштуком.

Поджав губы, Рикон взял рог и дунул, но из него вырвалось лишь шипение. Его щеки тут же покраснели от смущения, когда он попытался снова. Санса не могла вынести вида сотен глаз, наблюдающих за ней. Она собиралась потянуть Джона за руку и попросить его пойти и сделать это, но ей это было не нужно.

"Эм", Рикон облизнул губы и приготовился попробовать снова, но затем замер, и на его лице появилась широкая улыбка. "Возьми это", он передал рог Подрику, который сначала выглядел так, как будто ему поручили эту задачу, но это было не так. "Шэггидог! Иди сюда, мальчик!" Шэггидог подошел и сел перед Риконом, который стоял на коленях рядом со своим волком. "Ару!" Рикон взвыл в воздух, и внезапно Шэггидог присоединился к голосу своего товарища, громче и прекраснее. Пара воев соединилась в ночи, Призрак и Саммер присоединились к своему брату с огромной громкостью, лучшей, чем любой боевой рог.

Новая волна аплодисментов и хор радостных возгласов раздались в воздухе как раз в тот момент, когда последний луч солнца коснулся вершины замка Винтерфелла и на небе начали загораться звезды.

Эту ночь будут помнить сто лет.

С завершением церемонии открытия праздник официально начался. Имея на подготовку менее двух лун, Рикон, безусловно, сумел собрать воедино настоящее зрелище, которое собрало десятки тысяч людей. Спорт, еда, торговцы, музыканты и исполнители - это было невероятно. Можно было только гадать, что бы он мог собрать, если бы его план был реализован, когда он впервые его предложил.

Несмотря на их желания, Джон оставил Сансу и Дейенерис одних, так как ему пришлось идти готовиться к событиям, в которых он решил принять участие. Бои на мечах и борьба с медведями. На первой из них они собирались вручить приз победителю - меч из валирийской стали, выкованный Стивеном Муном с изумительной красотой.

«Я не понимаю, почему он должен готовиться к ближнему бою?» - надулась Дейенерис. «Он и так самый великолепный мечник».

«Да, он такой». Одна лишь мысль о нем в напряженной схватке согревала Сансу изнутри. Это было приятное чувство, особенно потому, что ей больше не нужно было скрывать такие мысли. Джон был ее, чтобы глазеть на него и желать его. «Но я довольна, он дал нам с тобой немного времени. Только мы двое».

Дени подняла бровь, затем мило улыбнулась. Протянув руку, чтобы сплести пальцы с пальцами Сансы, они прогуливались по оживленному рынку Уинтертауна, окруженные легкой завесой дотракийских кровных всадников, защищавших их обоих.

Санса посмотрела на Дейенерис. «Ты расстроена?»

«Нет». Ни секунды колебания, только взгляд любви в этих великолепных фиалковых глазах. «Я люблю его, но я люблю и тебя, и у нас не было много времени только для нас двоих».

Покраснев, Санса все же ухмыльнулась. "Да". Что подумают ее мать и отец о ее нынешнем положении? Санса могла только надеяться, что они будут рады за нее, потому что она была на седьмом небе от счастья. Она ничего не хотела менять, оставшись с Джоном и Дейенерис. Это было лучше, чем ее детские любовные поэмы и песни.

Вокруг них стояли прилавки и столы, заполненные едой и сладостями. Это напомнило Сансе о зимних фестивалях ее юности, которые ее отец проводил время от времени в разгар зимы, чтобы немного развлечь жителей Винтерфелла и новых жителей Винтертауна, которые приезжали сюда в поисках убежища от холода. «Это, должно быть, была идиллия», - прокомментировала Дейенерис, когда Санса рассказала ей о них. «Даже со снегом и всем остальным».

Санса хихикнула. «У тебя цвет лица зимней девы, но ты не любишь холод. Как странно».

«Я дракон. Мы предпочитаем тепло».

«Так вот почему ты так крепко держишься за меня и Джона в постели?» Она преувеличенно вздохнула, и это прозвучало совсем как в прошлом, когда она шутила с Роббом и Арьей... возможно, немного более зрело и менее возмущенно. «Я чувствую себя такой использованной».

Дэни сжала ее руку. «Пожалуйста, тебе это нравится».

Санса улыбнулась. «Ты права, я так думаю».

Луна теперь была высоко в небе, омывая Уинтертаун своим эфирным сиянием сквозь облака. Факелы и фонари, объединяясь, чтобы изгнать тьму, Санса вела Дени по нескольким улицам, пока они не вышли на центральную площадь поселения, заполненную столами пирующих местных жителей и гостей.

Безупречные пили с северянами. Вольные и дорнийцы сражались друг с другом только за то, что мужчины и женщины уводили других представителей противоположного пола на свидание. Используя переводчиков, ричмены и дотракийцы добродушно спорили о том, что считается лучшим искусством верховой езды. Дети весело играли, наслаждаясь моментами легкомыслия и радости.

Дейенерис и Санса, очевидно, были популярными гостями среди гуляк, поклоны и приветственные крики следовали за ними, куда бы они ни пошли. Юной Сансе это понравилось бы, но сейчас она чувствовала себя немного неловко, ведь это был дом ее детства. «Мне придется отвезти тебя в Миэрин», - пробормотала Дени ей на ухо. «Там гораздо теплее, и ты увидишь, как там радушно встретят вольноотпущенников».

Санса ласково улыбнулась ей, внезапно загоревшись желанием узнать, где Дейенерис проявила себя как сильная королева, которой она была... "Подожди". Ее улыбка стала шире. "Следуй за мной, ты должна это попробовать". Она потянула Дени к одному из прилавков, запах жареного мяса вызвал так много счастливых воспоминаний.

Ее возлюбленный странно посмотрел на нее, но подчинился, не сказав ни слова, пока они не подошли к определенному прилавку. «Так что же это тогда?» - спросила она, приподняв бровь.

Это был прилавок с едой, которым управлял старик с густыми белыми волосами и большим количеством морщин, чем у старого мейстера Пицеля. Он согрел руки над огнем, прежде чем положить шампуры с красным мясом в большой котел, висящий над ним. Мясо кипело в шипящем масле, содержащемся внутри. Он поднял глаза, и его глаза расширились. «Ваши светлости!»

«Добрый вечер, Толлер». Он был давним жителем Уинтертауна, в юности сражавшимся за Дом Старков, а теперь присматривавшим за таверной... и готовившим вкусные закуски. «Мне одну, пожалуйста, и королеве Дейенерис тоже».

«Конечно, сейчас же!» - радостно воскликнул Толлар. Рад был услужить Сансе и прекрасной королеве Таргариенов. Он вытащил две шпажки и промокнул излишки масла. Немного посыпал солью и передал их своим юным клиентам. «Наслаждайтесь, хотя я знаю, что вам понравится, как в детстве».

«Эти по-прежнему мои любимые, и ты делаешь их лучше всех». Санса указала на одного из кровных всадников, который раскошелился на две бронзовые монеты для Толлара. Как приказала их Кхалиси, они следовали приказам Сансы так же, как и приказам Дени или Джона.

Сияя, Санса откусила кусок жареной говядины, застонав от вкуса. «Единственное, что на вкус больше похоже на мое детство, - это мясной пирог Старой Нэн». Она посмотрела на Дейенерис, которая посмотрела на свой шампур. «Попробуй. Тебе понравится».

Дейенерис приподняла бровь. «Кажется немного... упрощенным».

Санса остановилась на полпути, чтобы откусить еще кусочек, и посмотрела на Дейенерис. «Ты можешь не есть, если не хочешь», - тихо сказала она. «Но я думаю, тебе понравится».

«Ну... я ела и похуже в своей жизни». Не совсем с энтузиазмом, но она пожала плечами и откусила свой кусок. Санса выгнула бедро и ждала, что Дейенерис что-нибудь скажет, пока Королева Драконов медленно ела жареный шашлык из говядины, пока не доела последний кусочек. Она сняла его с теперь уже голой палочки, немного пожевала и проглотила.

«Ну?» - спросила Санса после нескольких секунд молчания.

Глубоко вздохнув, Дени повернулась к Сансе. «Можем ли мы получить еще?» - спросила она, указывая на голый шампур Сансы, прежде чем на ее губах медленно расплылась улыбка.

Санса уставилась на нее, но тут же разразилась громким смехом. «О, я люблю тебя». Она обняла Дени и поцеловала ее в щеку.

Они в конечном итоге получили добавки, а затем общее пряное пиво, которое оставило их довольно... мягкими. Все жесткие формальности, которые у них оставались, были ослаблены, когда они шли плечом к плечу. Ничего откровенно развратного, но явно интимного. По крайней мере, самые близкие друзья, бросающие вызов остальному Винтерфеллу, чтобы рассуждать об их чувствах. «Я не жалею ни об одном из сделанных мной выборов», - внезапно заговорила Дейенерис, привлекая к себе голубые глаза Сансы. «Я имею в виду, я, конечно, хотела бы принять лучшие решения, но моя жизнь и мое путешествие привели меня сюда, и поэтому я ни о чем не жалею».

«Я понимаю». Ее жизнь была полна сожалений. «Любовь» Джоффри, отказ от предложения Пса, поддержка Бейлиша в Долине... все, что связано с Рамси. «Только когда я снова нашла Джона, я приняла решения, которыми горжусь, но это привело меня к нему и к тебе. Лучшее, что когда-либо случалось со мной». Ее сердце немного сжалось, когда она увидела, как глаза Дени искрятся любовью. «Я тоже ни о чем не жалею». Оставшись одна в переулке, она рискнула и поцеловала ее, и поцелуй Дени быстро стал глубже.

Это согрело их чудесно, Санса обхватила талию Дени, а руки Дени обвились вокруг ее шеи. Они прервали поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, но продолжали соприкасаться лбами.

Ее глаза вдруг стали грустными. «Я... я чувствовала гнев от себя. От Джона...» Дени замолчала, но Санса точно знала, что она имела в виду. «Это все еще ощущается как кто-то другой. Я не могу представить, как когда-либо ненавидела Джона. Ненавидела тебя». Она уткнулась лицом в шею Сансы.

Слеза скатилась из глаз Сансы при этой мысли. «Вина за это лежит на мне». Она погладила спину Дени, а королева Таргариенов поцеловала ее в шею. «Мое второе «я», я встретила ее в каком-то зеленом видении... она была горькой, и я не могу ее винить. Так и не избавившись от боли, причиненной Рамси».

«Жаль, что я не скормил его Дрогону и не спас тебя раньше...»

«Я знаю, Дени, я знаю». Санса никогда по-настоящему не смирится с тем, кем она могла бы стать. Роль, которую она могла бы сыграть в уничтожении тех, кого она любила. «Мы можем только двигаться вперед». Она поцеловала висок Дейенерис. «Я люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю». Дэни отстранилась, и они снова поцеловались, прижавшись друг к другу.

Прочистка горла нашла неловкого и покрасневшего сира Подрика Пейна. «Лорд... Тирион просит вашего присутствия... схватка вот-вот начнется».

Для того, кто заставлял шлюх платить ему за привилегию спать с ним, он все еще был самым застенчивым молодым человеком, которого Санса видела. Это заставило ее хихикать. "Пойдем?"

Дейенерис улыбнулась в ответ. «Да, давайте».

В мгновение ока они вновь обрели королевскую манеру поведения, сидя и наблюдая за тем, как разгорается настоящая схватка. «Мои лорды и леди!» - громко крикнул Тирион львиным голосом. «Сегодня вечером вы увидите, как самые храбрые и могущественные рыцари и воины со всех концов королевства сражаются за приз и славу», - указал он на Дейенерис и Сансу, которые обе встали и получили клинок из валирийской стали. Они гордо продемонстрировали его, и хор изумления и зависти пронесся по толпе. «Но сначала вы увидите поединок, невиданный ранее в истории мира! Королевская гвардия против собственного короля!»

«Охи» и «ахи» разнеслись по залу, прежде чем разразиться приветственными криками, когда Семь Королевских Гвардейцев предстали во всей своей красе. Семь достойных рыцарей Королевской Гвардии. Как давно орден не был полон такой доблести?

И все взревели от восторга, когда Джон вышел на поле. Его доспехи сверкали в свете заходящего солнца, а его алый плащ мягко скользил за ним. Рубиновые глаза навершия Длинного Когтя сверкали.

«Он сражается настоящим клинком?» - пробормотала Санса, чувствуя укол страха, что его ранят.

Дейенерис потянулась, чтобы сжать ее руку. «Нам придется довериться его способностям». Санса кивнула, но все равно прикусила губу. Судя по тому, как Дени продолжала сжимать руку Сансы чуть сильнее, чем нужно, она тоже нервничала за него.

Тишина наступила на толпу, когда Джон столкнулся со своей собственной гвардией. Все королевские гвардейцы обнажили свои клинки, и только Берик Дондаррион изверг пламя, и сир Уоллес пристально следил за ним.

Джон склонил голову перед каждым из своих рыцарей, поднял меч, и вот тогда началось.

Сир Маркус Айронвуд начал рукопашную, немедленно бросившись в атаку - возможно, слишком уж желая снискать славу в поединке с королем. Остальные пятеро рванули вперед рысью, не так уж и желая сблизиться с королем. Джон довольно быстро доказал, почему, увернувшись от удара сира Маркуса и пнув рыцаря по ногам. Сир Маркус взвыл и нанес удар. Санса ахнула, когда он попал в бок Джона, но ее любовь была невозмутима и просто ударила плашмя Длинным Когтем по спине сира Маркуса, заставив его упасть на землю. Он отбил меч, обезоружив его.

Один есть, осталось шесть. Пока все хорошо.

Хотя сэр Маркус, возможно, был упрям, остальные обладали достаточным боевым опытом или осторожностью - в случае сэра Лораса, значительной долей последнего - чтобы ловко избежать упрямой атаки на короля. Они хорошо работали вместе, взгляды между ними быстро определяли правильную стратегию, когда они окружали Джона. Вращая клинок в запястье, Джон не собирался позволять им опередить его. Прежде чем они успели занять позицию, он начал свою собственную атаку на стыке сэра Джораха и сэра Бриенны. Никто этого не ожидал и был вынужден защищаться серией ударов, клинки столкнулись с валирийской сталью Длинного Когтя. Однако этот смелый ход не сработал бы против таких опытных противников, восстановив свои позиции как раз в тот момент, когда Берик и Лорас сошлись на них.

Джон отреагировал быстро, поняв, что его план провалился. Длинный Коготь, закрученный в действие, отразил удар сира Лораса. Пылающий меч Берика не смутил короля Таргариенов, который с внезапной силой оттолкнул Бриенну и ударил рукоятью Длинного Когтя в лорда-командующего. Это пошатнуло Берика, искры посыпались и на него, и на короля. Джон воспользовался возможностью, чтобы метнуться обратно в центр круга, ничуть не потрепанный.

Санса сидела на краю своего сиденья, переплетя пальцы с пальцами Дени, когда они присоединились ко всей толпе, прикованной к битве. Та же картина разыгрывалась, казалось, часами, шестеро выживших Королевских гвардейцев использовали свое численное преимущество против короля. Трое отступали и восстанавливали силы, пока остальные пытались окружить Джона своими яростными ударами и точными рубящими ударами.

Но Джон, владеющий своим клинком из валирийской стали так же искусно, как сир Барристан Селми, казался неумолимой силой. Определенно больше, чем любой нормальный человек. Он стоял на своем, не позволяя никому сбить его с его клочка мертвой травы и замерзшей земли. Длинный коготь сверкал на приглушенном солнце, хотя король полагался не только на них. Наносились удары кулаками и ногами, каждый из которых казался почти текучим.

Как будто король вообще не вспотел. Он был... великолепен.

Какой идеальный образец мужчины приобрела для себя Санса. Когда она присоединилась к остальным, с благоговением уставившись на него, в ее глазах был оттенок похоти, рот наполнился слюной от почти чувственного проявления силы и хитрости ее мужчины. По тому, как Дейенерис тонко - настолько тонко, что только Санса заметила это, поскольку их руки все еще были соединены - дрожала при виде его, она тоже это чувствовала.

О, как бы им обоим хотелось, чтобы в этот момент Джон держал в руках их тела, а не два своих клинка, но для этого еще будет время позже.

Патовая ситуация не могла длиться бесконечно. Единственным вопросом было, кто сломается первым, и как ни удивительно, но это был сир Джорах. Повзрослев, его нога дрогнула, и старый медведь споткнулся. Джон увидел возможность и в нужный момент ударил ногой, сбив сира Джораха и открыв брешь, через которую он прорвался, прежде чем сир Лорас и сир Бриенна успели его остановить.

Оправившись от напряженной схватки, Джейме Ланнистер был ошеломлен, когда король прорвал свое окружение и направился прямо на него. Возможно, до потери руки он мог бы остановить нападение Джона, а возможно и нет. Одновременный параллельный удар Длинного Когтя отбил его меч, и Джон повалил его на землю. Лев Ланнистера сдался как раз в тот момент, когда сир Лорас достиг его. Джон развернулся и ударил рыцаря Тирелла в челюсть, сбив и его.

Три позади, осталось четыре.

«Он потрясающий», - выдохнула Дейенерис.

- Да, он такой, - Санса поцеловала тыльную сторону ладони Дени, что вызвало улыбку на лице ее жениха.

Они попытались снова напасть на него, но именно Джон имел импульс. Он уворачивался, петлял и двигался, заставляя своих противников изо всех сил стараться не отставать. Не раз Джорах, Бриенна или Уоллес сталкивались друг с другом и срывали попытку окружения, чем Джон легко пользовался. Уставший сир Джорах снова был обезоружен, и на этот раз он сдался сам. Берик, частью его мастерства которого был устрашающий фактор его пылающего клинка, был бесполезен против необожженного Таргариена, и - оттолкнув Бриенну - стремительный бросок Джона прямо в огонь просто пронесся над старым рыцарем.

Осталось двое...

Бриенна была сильна, женщина, которая могла противостоять Псу из всех людей, но она была не в своей тарелке против короля. Она попыталась скоординироваться с сиром Уоллесом, но двое не смогли сделать окружение. Парируя удар Рыцаря Таверны, Джон танцевал вокруг Бриенны в удивительном шоу скорости и ловкости. Сила Бриенны была обращена против нее, неспособной вовремя повернуться, прежде чем плоский Черный огонь обрушился на ее плечо. Крови не было, но агония все еще разливалась по ее лицу. Санса вздрогнула от увиденного. «Сдавайся!» - громко крикнула она.

Сир Уоллес был последним человеком, стоявшим среди могучей Королевской гвардии, и, надо отдать ему должное, он продержался гораздо дольше, чем кто-либо - даже Санса - мог себе представить. Вынужденный защищаться, он отступал щедро, но ловко, заставляя Джона напрягаться, чтобы не отставать, уклоняясь и парируя удары. Но все было напрасно, и такое доблестное представление должно было закончиться в конце концов. После финта Длинного Когтя Джон нанес удар в другом направлении и выбил меч Уоллеса из его руки. Рыцарь был беззащитен и не видел никакой чести в том, чтобы уступить королю.

Прочистив горло, лорд Тирион поднялся, прежде чем раздались крики одобрения. «В первой схватке его светлость король Эйгон, Шестой этого имени, провозглашается победителем».

Толпа взревела в знак одобрения от знатных до простых людей, Санса и Дейенерис были громче всех, когда они обе поднялись, хлопая до боли в руках за своего мужчину. Джон, помогая сиру Уоллесу подняться, вложил свой клинок в ножны и скромно поклонился - даже несмотря на то, что на его лице все еще была легкая улыбка гордости. Почему бы и нет, он это заслужил.

Да, это было идеально.

Все было идеально.

*****************

Рукопашный бой Джона заставил все последующие матчи казаться такими унылыми. Он определенно должен был сделать свой матч последним. Но тем не менее, толпа ликовала, когда последний удар обозначил победителя рукопашных игр и обладателя свежевыкованного меча из валирийской стали. Глорен Чемберс не хвастался и не упивался своей победой, он просто стоял там, как будто сам это осознавая и принимая все это, пораженный тем, что он стал победителем.

Джон спустился со своего места с мечом, а Глорен снял шлем, прежде чем встать на колени. «Сегодня вы сражались с честью и доблестью, мой господин. Пусть вы так же хорошо носите этот клинок, чтобы он послужил вам и вашим детям в трудную минуту». Джон передал меч Глорену, и толпа закричала громче, когда победитель вытащил свой приз и поднял его высоко, чтобы все могли его видеть.

«Это был один из твоих?» - спросила Арья у Джендри, пока они хлопали.

«Нет», ответил Джендри, «это работа Стивена. Он, наверное, лучший кузнец из нас четверых, если честно». После окончания схваток арена будет очищена для следующего соревнования - стрельбы из лука. Однако они оба пропустят это состязание, потому что прямо перед схваткой Джендри сказал Арье, что хочет познакомить ее с некоторыми людьми.

Вместе они отфильтровались вместе с остальной толпой, и Джендри повел их к полукругу фургонов, окружавших десятки столов. На кострах на вертелах жарилось мясо от кролика до даже конины, приготовленное дотракийцами, а напитки со всех уголков мира лились из бочек в кубки.

«Вот они», - сказал Джендри, ведя Арью к столу, за которым сидели три человека: две женщины и мужчина, хотя, если бы она увидела их издалека, то подумала бы, что это двое мужчин и женщина, потому что одна из дам была выше Сансы и одета в кожу и меховую мантию, но вблизи ее черты лица были женственными. И эти ее глаза были такими пронзительно-голубыми... такими же синими, как у Джендри. На самом деле у всех у них были одинаковые глаза и одинаковый цвет волос.

«Джендри...» - хотела было догадаться Арья, но Джендри ее опередил.

«Это мои старшие сестры, Белла Риверс и Майя Стоун, а это мой брат, Эдрик Шторм». Его единокровные братья и сестры, и последние выжившие бастарды Роберта Баратеона.

Семя Баратеонов было действительно сильным.

Она не была из тех, кто осуждал их за непристойность Роберта, нацепив на лицо искреннюю улыбку. «Приятно познакомиться со всеми вами. Я Арья Старк».

«Ты Волчица?» - спросила Белла, оглядывая тело Арьи. Она была очень красива и носила ярко-желтое платье под бледно-зеленой шалью, которая подчеркивала ее длинные черные волосы. Она была женщиной, которая знала, что она красива, и знала, как выставлять это напоказ, не заходя слишком далеко. «Ты слишком красива, чтобы быть бойцом, как нам сказал Джендри. Если только они не называют тебя так, потому что ты настоящее животное в постели».

«Не было бы сюрпризом, если бы она была». Мия была полной противоположностью Беллы, когда дело касалось того, как она себя проявляла. Женщина выше Сансы была одета почти так же, как Арья, в бриджи и подстригла волосы короче, чем Арья. «У нее есть выводок братьев и сестра. Семь Адов Джендри, вам двоим лучше быть осторожнее, а то вы можете просто обнаружить, что стали отцами стольких же детей, как наш замечательный отец».

Арья почувствовала, что потеряла дар речи, но заметила, как глаза Эдрика закатились от замечаний дам. Она посмотрела на Джендри, подняв бровь. Ей никогда не нравились чопорные и чопорные женщины при дворе. «Они кажутся горсткой».

"Похоже?" - повторил Эдрик с такой риторикой на очевидный ответ, отпивая немного эля из рога. Его одежда была прекрасного покроя, что подобало лорду, как и Джон, когда рос. Возможно, его мать была благородного происхождения, как Эллария Сэнд.

«О, отвали, уроженец Каслборна», - презрительно усмехнулась Белла.

Эдрик ухмыльнулся. «Не обращай на них внимания, они просто завидуют, что я оказался самым лихим из нас четверых». Мия закатила глаза, а Белла сделала Эдрику непристойный жест, заставив его рассмеяться. «В любом случае, приятно наконец-то познакомиться с тобой, Арья Старк». Он протянул Арье руку, чтобы она пожала ее, что она и сделала. Крепкое рукопожатие для обоих, доказывающее, что, несмотря на то, что Эдрик вырос в замке, манерами он больше походил на Джона, чем на Джоффри. «Джендри много говорил о тебе в своих письмах... в основном хорошее. Обещаю».

«В основном?» - поддразнила Арья, глядя на Джендри, который смущенно улыбался. «Я не знала, что ты пишешь своему брату».

«Да», - ответил Джендри. «Он был тем, кто делал большую часть работы в Штормовых землях, пока я был в Королевской Гавани. Я довольно хорошо узнал своего брата через наши письма, и если бы не он, мы бы не получили и половины того количества, которое мы получили, чтобы сражаться за Эйгона на море...»

«Он написал нам всем», - вмешалась Белла. «Сначала Эдрику, я думаю, а потом и нам, когда его посланники наконец выследили нас».

Джендри пожал плечами. «Эйгон сказал мне, где их найти, но это были просто случайности, из-за которых письма заблудились».

Белла хихикнула, прежде чем снова взглянуть на Арью. «Иди сюда, Старк, садись с нами. Я хочу знать все маленькие секреты, которые он хранит от нас, но не от тебя». Она шлепнула мужчину Арьи по руке, одарив его тошнотворно-сладкой улыбкой, которая заставила Джендри покраснеть.

Неловкость Арьи сменилась ухмылкой. «Это звучит весело». Она перешла на один из тех милых тонов, которые Санса часто использовала в присутствии Джона. «Будь милой и отодвинь мне сиденье». Джендри улыбнулся и сделал это, Арья знала, что может сделать это сама, но странным образом наслаждалась его баловством.

«Выпороли», - кашлянула Мия, лукаво улыбнувшись своему сводному брату.

«Точно как твоя невеста», - пошутил Эдрик. «Ты смущаешь нас, братец. Мы были настоящими королями столетия назад, так что имей гордость». По его тону это было лишь наполовину серьезно, так что Арья не обиделась.

Им быстро принесли еду. Она не была изысканной, но рот Арьи наполнился слюной почти сразу. Каждому из них дали миску супа с булочкой черного хлеба, чтобы макать ее в нее, и кружку дымящегося меда.

Белла взяла ложку и осушила суп... и вдруг простонала: «Это чертовски вкусно».

"Вполне," сказал Эдрик, заботясь о своих манерах, пока он ел деликатно. Единственный, кто действительно заботился, остальные были воспитаны низкорожденными или Арья, которая сама не была сторонницей подобных вещей.

Белла фыркнула. «Эдрик, перестань быть овечьим дерьмом и расслабься».

Он прищурился. «Что это должно значить?»

Она усмехнулась. «Ты, наверное, единственный из всех нас, ублюдков, кто прожил хотя бы что-то близкое к тому, что прожили эти золотые ублюдки». Белла посмотрела на Арью. «Я выросла в борделе, и я не собираюсь скрывать, кто я. Внутри меня были и высокородные, и низкородные, которые выплескивали свое семя, а также некоторые вкусные секреты».

Арья бывала в публичных домах, наблюдая весьма удручающие зрелища, но Белла так открыто говорила об этом... «Я никого не осуждаю за их образ жизни, просто не говорите мне, как мне жить».

Белла кивнула и подняла чашку в знак приветствия Арьи, прежде чем указать на сестру. «Майя - проводник на крутых горных дорогах в Долине».

Майя пожала плечами. «Тяжёлая работа, но мне она нравится. Обожаю лошадей и мулов, с которыми работаю». Она усмехнулась. «Так я и познакомилась с Мишелем. Проводила его и его людей в безопасное место после засады горных племен. Спасала его задницу не раз... и это славная задница».

Смеясь, Арья наклонилась, сложив кусочек булочки, обмакнув ее в суп. «Мишель - твой любовник?»

"Помолвлен. Мичел Редфорт, младший сын лорда Редфорта". Мечтательная улыбка скользнула по ее лицу, больше похожая на улыбку Сансы, чем на Арьи. "Он будет высоким рыцарем, это уж точно".

«Неплохая добыча для Баратеона, по крайней мере, для бастарда». Эдрик откинулся назад, глядя на Джендри. «Ты ударил намного выше своего веса. Хотя это легче сделать, когда тебя натурализовал сам король».

Белла нахмурилась. "А наш дорогой младший брат Эдрик - сын самой леди Делены Флорент, так что он, конечно, получил щедроты от своей доярки и учителя меча. Ты мне нравишься, Джендри, но ты не победишь его в схватке на мечах".

«Вероятно, нет», - сказал Джендри с ухмылкой, макая хлеб в суп. «Я предпочитаю свой молот мечу».

«Ох», - Майя наклонилась и склонила голову, - «пытаешься стать возрожденным Робертом Баратеоном? Я слышала, как ты сражался с флотом Эурона Грейджоя. Какие-нибудь особые моменты славы у тебя были?»

Покачав головой, Джендри откусил еще кусочек хлеба, обмакнув его в суп. «Я разбил много нагрудников и голов, но все смотрели на драконов».

«Ну», - сказала Белла после глотка эля, - «постарайся не размахивать другим молотом так же часто, как это делал отец, а то тот может просто отрезать его». Она указала на Арью с улыбкой, но Эдрик посчитал это незрелым и довольно громко выразил это языком тела. «О, что случилось, младший брат? Шутки слишком недостойны тебя?»

Эдрик сердито посмотрел на Беллу. «Меня воспитывали так, чтобы я был не просто бастардом по рождению. Меньшее, что ты могла бы сделать, это попытаться вести себя так, будто тебя волнует наша кровь, если ты собираешься принять имя нашего отца».

«Пожалуйста, хватит вам обоим». Вмешалась Майя, вставляя между ними свой рог с элем. «Если война проиграна, мы все погибнем, так что можем ли мы хотя бы попытаться насладиться временем, проведенным вместе? Я бы предпочла, чтобы мои последние мысли о семье были о том, что мы были счастливы, а не об этом».

Наступила многозначительная пауза, старшая за столом приструнила их обоих. Она была бы хорошей матерью, размышляла Арья. Поскольку Джендри молчал, а последствия упрёков Майи охладили остальных, Арье пришлось направлять разговор. «Так что я так понимаю, Майя пойдёт с Майчелом, куда бы он ни нашёл службу в качестве рыцаря».

Майя улыбнулась и кивнула. «Он сказал мне, что его отец готовит для нас к реконструкции старую крепость, чтобы мы могли создать новую ветвь Дома. Она находится на северном побережье Долины, но Мишель сказал, что поблизости есть еще один участок земли, который он хочет купить однажды. Кажется, он сказал, что раньше он принадлежал... лорду Бейларду? Кажется, так его звали. Он был последним мужем леди Аррен».

По какой-то причине Арья нашла это забавным. «Ты имеешь в виду Петира Бейлиша. Джон сказал мне, что он отрубил голову этому ублюдку, прежде чем выступить против Болтонов. Я уверена, если ты подольешь масла в огонь», - она ткнула Джендри локтем в руку, - «он сможет заставить замечательного короля сделать для тебя хорошее предложение».

«Михель из тех, кто любит зарабатывать то, что получает. Keep, который мы получаем, - исключение».

«В таком случае я мог бы заставить его сражаться за это. Я хотел узнать, как сражаются Рыцари Долины».

«Это вообще конкурс?» - пошутила Белла. «Что ты собираешься делать? Хлопать ресницами и надеяться, что он сдастся?»

Ухмыляясь, Арья взглянула на деревянный фонарный столб примерно в двенадцати ярдах от себя. Она встала со своего места и вытащила метательный нож из-под плаща, где он был накинут на ее левую грудь. Она быстро бросила нож, попав в фонарный столб на волосок от вершины. Она достала еще один нож и приземлила его прямо под первым. Она сделала это еще три раза, пока в фонарный столб не врезалась неподвижная колонна из пяти ножей.

Арья разгладила тунику. «Меня убедили сестра, друзья и возлюбленный, что я красивая. Но я не чопорная леди».

Если пауза ранее была неловкой, то эта была просто ужасающей. Джендри молчал, Белла и Эдрик побледнели.

«Как ты собираешься их спустить?» - спросил Эдрик, указывая на высоту фонарного столба.

Ухмылка Арьи тут же спала, и она отсутствовала для слов. Ее ножи были глубоко в дереве, и самый нижний был недоступен без лестницы.

«Ладно», - фыркнула Арья, вложив в это слово все свое смущение.

Белла внезапно рассмеялась. Не просто смех, а карающее кудахтанье, которое заставило ее согнуться и почти вырваться. Это было заразно, Майя подхватила это следующей, за ней Эдрик... и даже Джендри подхватил это.

Арья тоже засмеялась и не могла не заметить, что все они смеялись точь-в-точь как их отец.

«Ножи - это одно», - сказал ей Эдрик. «Может, нам стоит как-нибудь посмотреть, как она боксирует». Эдрик хрустнул костяшками пальцев. «Посмотреть, так ли она хороша, как утверждает?»

«Она лучше», - ответил Джендри. «Только король может сравниться». Арья потянулась и погладила Джендри по руке в ответ на комплимент. «Итак, Белла, каков твой план? Ты не можешь быть...» - он закашлялся. «Рассматриваешь возможность остаться в... твоей нынешней работе навсегда?»

Она подняла бровь. «Как бы то ни было, я обрела веру в богов. Когда я вернусь, я дам обет Молчаливой Сестры...» - она рассмеялась над собственной шуткой. «О, Семь Преисподних, я даже не могу сказать это с серьезным лицом». Она скрестила руки и откинулась назад. «Год назад я думала о том, чтобы найти место, чтобы заняться собственным бизнесом, где-нибудь в Просторе или Дорне. Но теперь, когда у меня есть имя... Я не знаю. Кажется, я наконец-то могу сделать для себя больше, но не уверена, с чего начать. Я скажу так: я хочу отправиться в Эссос, но не совсем уверена, куда. Просто хочу».

«Почему бы не сходить посмотреть на Залив Драконов?» - предложила Арья. «Все в Вестеросе до сих пор думают, что это Залив Работорговцев. Пойдите и посмотрите сами. Теперь, когда старый режим мертв, я уверена, есть много возможностей».

Белла пожала плечами с интересом. «Я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением». Она подтолкнула Эдрика. «А как насчет тебя, Кастлборн?»

Эдрик посмотрел на Беллу, как будто ему только что бросили оскорбление. "Мой дядя Алекайн собирается посвятить меня в рыцари завтра. С этим... и в зависимости от результата битвы, я постараюсь найти службу где-нибудь, где я буду нужен. Миру нужно будет собраться вместе после стольких войн. Я хочу внести свой вклад, чтобы помочь в этом".

«Это очень благородно с твоей стороны, Эдрик», - сказала Майя, поднимая в его честь кубок. «Я знаю, что Галлтаун сейчас особенно нуждается в таких людях, как ты».

Арья заметила, что Джендри пристально смотрит на брата, словно о чем-то задумавшись. Затем она ударила ладонью по столу.

«Ну, нам предстоит посетить много мест и запланировать много приключений, но позвольте мне дать совет».

«О, мы, конечно же, слушаем», - ответила Майя с нахальной ухмылкой.

Она закатила глаза, но улыбнулась. «У меня было много веселья и много горя в моих приключениях, но мой брат-король и этот вот здесь», она с любовью посмотрела на Джендри, «учил меня, что не стоит менять все веселье в мире на то, чтобы быть без тех, кого любишь. Судьба пыталась уничтожить Дом Баратеонов, но все вы остаетесь, чтобы дать ему еще один шанс на жизнь. Не позволяйте судьбе разорвать вас на части, как она почти разорвала Дом Старков».

«Я могу выпить за это», - Эдрик поднял свой кубок.

"Я тоже."

«Совершенно верно, Арри».

Белла подняла бокал. «За Дом Баратеонов. Пусть он станет менее дерьмовым, чем предыдущая кучка идиотов, которая им управляла». Последовал хор радостных возгласов и смеха, пока они допивали свой эль.

*****************

Коллективный вздох пронесся по толпе зрителей, когда жонглер, успешно бросавший девять острых ножей в идеальном ритме, промахнулся одним и был пронзен в руку. Жонглер зашипел и застонал, зарыв раненую руку в тело и согнувшись от боли. Миссандея сама ахнула и собралась позвать мейстера, чтобы тот позаботился о бедняге...

Но внезапно он наклонился, показывая, что его рука не пострадала, а нож исчез. Он начал улыбаться, но затем закашлялся, как будто его вот-вот вырвет. Подняв руку ко рту, он вытащил пропавший нож и показал его всем, и ему раздались громкие аплодисменты.

«Удивительно!» - воскликнула Миссандея, хлопая в ладоши и сияя от увиденного. «Просто удивительно!»

« Должно быть, он колдун», - сказал Серый Червь на ублюдочном валирийском.

« На самом деле», начала Миссандея, взяв его под руку и уводя с представления, « я уже видела это раньше, когда Кразнис привез меня в Юнкай. Жонглер показал мне, что нож сделан из двух частей, и он быстро переключается, когда его рука пронзается, а затем обе части спрятаны ловкостью рук, прежде чем он вытаскивает его изо рта». Это уменьшило удивление от всего происходящего, но Миссандея все равно была очень развлечена.

Серый Червь просто закатил глаза, явно все еще пытаясь научиться развлекаться. « Много работы ради бессмысленного навыка. Мне неинтересны развлекатели».

«Хм», - Миссандея сжала его руку, - « тогда, полагаю, нам следует вернуться в дом и продолжить выполнять наши обязанности перед королевой».

Серый Червь вздохнул. « Такая жизнь... так люди ведут себя ради развлечения. Я никогда не был ее частью, я только наблюдал и охранял. Трудно найти такое же веселье, как у обычного человека».

« Это не то, что ушло навсегда. Это просто то, что нужно найти. Мы почувствовали это с Тирионом в Миэрине, помнишь?»

Ее возлюбленный посмотрел на нее и улыбнулся, прижал ее к себе и продолжил идти вперед.

Когда они вдвоем прошли, они пришли к месту, где стояли столы, костры, еда и напитки. Многие из королевств разделились на своих людей, что было ясно видно по схожим стилям в одежде. Единственными группами, которые показались Миссандее чуждыми, были несколько мужчин, одетых только в меховые шкуры. Она знала, что это были Одичалые, но еще не видела их лично. У них были похожие прически и бороды, больше всего похожие на прически северян, и они, казалось, были такими же шумными с напитками в руках.

« Да ладно», - Миссандея потянула Серого Червя, - « они кажутся забавными».

Пройдя мимо многих других народов Вестероса, Миссандея и Серый Червь обнаружили, что когда они достигли Одичалых, с ними было еще несколько человек, которые не вписывались, среди которых были Сэмвелл Тарли и его возлюбленная... имя было утеряно ею. А другой мужчина... Миссандея понятия не имела, кто он, но затем она увидела вышивку серебряной форели на его тунике и определила, что он из Дома Талли, Дома матери Сансы Старк.

«Привет», - приветливо поприветствовала Миссандея с улыбкой, и все взгляды обратились на нее и Серого Червя в паузе молчания.

Один из Одичалых, рыжий мужчина, который, казалось, был близок с королем Эйегоном по прибытии в Винтерфелл, заговорил первым. «Почему у тебя такая темная кожа? Никогда не видел таких людей, как ты, разве что один дорнийец, но он скорее бронзовый, чем темный».

Странный вопрос, но ничего грубого. "Потому что мы пришли из стран, где солнце самое яркое и горячее. Вы не найдете там никого бледного, как вы".

«А», - сказал рыжий с интересом. «Значит, тебя поцеловало солнце». Он ухмыльнулся ей и погладил бороду. «Рыжих целует огонь, так что нам действительно повезло. Ты была в компании Леди-Дракона».

Миссандея кивнула. «Я - Миссандея из Наата, переводчица и советница королевы Дейенерис».

Сэмвелл заговорил: «Она говорит на шестнадцати разных языках, ты знаешь».

«Семнадцать», - поправил Серый Червь.

«Восемнадцать», - поправила его Миссандея. «У меня было более чем достаточно времени, чтобы найти свой голос на древневалирийском».

«Ну, тогда», - сказал рыжий с ухмылкой, - «теперь тебе следует выучить языки Вольного Народа. У нас их всего около пятидесяти, если не считать языка Великанов». Остальные Одичалые усмехнулись, но все они помрачнели. «Ну, мы были такими огромными. Теперь осталось меньше дюжины кланов». Он покачал головой. «Хватит плакать по мертвым. Это хорошая ночь для друзей, и вы здесь. Я Тормунд Великанья Смерть». Он протянул руку, и Миссандея нежно пожала ее, заслужив смешок.

«А кто это с тобой, Тормунд?» - Миссандея указала на Талли, который прочистил горло.

Человек из рода Талли выпрямился в гордой позе. «Я Эдмар Талли, лорд Риверрана».

Самка Одичалых похлопала его по плечу. «Заблудился к своим и застрял здесь с нами», - упрекнула она, заставив Одичалых рассмеяться.

«А теперь я хотел бы уйти», - сказал Эдмар с большим неудовольствием и явно невольно присоединившись к этой толпе.

«Почему?» - спросила женщина, внезапно изменив тон с веселого на серьезный. «Тебе что-то не нравится в диких Одичалых с Истинного Севера?» Все глаза были устремлены на него, и он начал дрожать.

«Я просто имел в виду...» Вольный Народ снова разразился смехом, заставив Эдмара покраснеть.

«Вот», - одичалый протянул Миссандее и Серому Червю две деревянные чаши, которые тот поднес к носу.

Серый Червь понюхал и наклонил голову. «Это не вино?»

«К черту этот сладкий напиток», - сказал Тормунд. Сладкий напиток? Вино? «Это настоящее воинское варево». Он чокнулся рогом с кубком Серого Червя и начал пить. Серый Червь помедлил, сделал глоток и расслабился, выпивая еще.

Миссандея сама отпила и обнаружила, что вкус сильно отличается от вина, и оно ей не очень понравилось.

«Итак, как я уже говорил», начал Сэмвелл, «потребуется время, чтобы это сделать. Возможно, годы. И я не хочу быть резким, но, похоже, среди вас нет историков».

«Нас ведь много еще живо, не так ли?» - спросил Тормунд. «Мы можем собрать воедино нашу историю и сделать одну из твоих шикарных книг. Ты станешь знаменитым, Кроу».

Миссандея поняла. «Ты собираешься написать историю Уайлдингов?»

«Свободный народ», - поправила женщина Сэмвелла. «Мы хотим, чтобы люди знали, что мы не просто грабители и дикари. Мы тоже свои, как и весь остальной мир».

На мгновение все успокоились, и Миссандея начала пробираться среди них. «Я родом из места, похожего на это... Наат, скорее всего, полная противоположность Северу Стены, насколько это возможно - тепло и идиллично, ничего особенного не происходит, за исключением редких набегов за рабами». Это было не мелочью, Миссандея могла доказать это только на собственном опыте, но Дейенерис положила этому конец. «Но у нас нет записанной истории. Я надеюсь это изменить».

«Ну, блядь, сказано», - Тормунд стукнул себя в грудь. «Представляешь, что, блядь, они скажут про гребаного короля, когда все это дерьмо закончится?»

«Он наверняка станет следующим Эйегоном Завоевателем, если не затмит его», - размышлял Эдмар.

«И королева Дейенерис и Санса затмевают Висенью и Рейнис». Взгляд обратился к Миссандее. «Если вы думаете, что я позволю им остаться незамеченными в истории, то вы все дураки».

Сэмвелл пробормотал: «Я... я... я бы никогда...»

Но она прервала его, повернувшись к Серому Червю с мрачной ухмылкой. «Видишь, я умею рассказывать шутки».

Серый Червь покачал головой. «Это было хуже, чем в первый раз».

Тормунд в замешательстве уставился на него. «Ты думаешь, твоя женщина не смешная? Я буду судить об этом! Расскажи свою лучшую шутку!» Прочистив горло, Миссандея рассказала свою шутку над переводчиком на борту корабля. Наступила тишина... пока все они не взорвались смехом. Тормунд и его Одичалые были самыми шумными, но Эдмар Талли выдавил улыбку, даже все еще потрясенный Сэмвелл усмехнулся. «Видишь, она чертово сокровище. Смешная как ничто другое... особенно потому, что она такая невинная».

Миссандея откинулась назад, улыбаясь. «Вот видишь, кто-то меня ценит». Грей лишь сердито посмотрел на нее и скрестил руки.

«Допивай эль», - Тормунд указал на чашку Серого Червя. «Проклятое преступление - не сделать этого».

«Мне большего не нужно».

«Кого волнует, что вам не нужно больше? Речь идет о желании большего».

Серый Червь перехватил взгляд Тормунда. «Я не хочу большего».

«Да ладно, парень», - надавил Тормунд, - «не говори мне, что твой желудок хрупкий, как лед, против хорошего напитка. Полстакана - это слишком?»

«Я могу выдержать больше, просто больше не хочу».

«Ладно, тогда как насчет того, чтобы устроить игру? Кто больше выпьет, тот и победит». Если бы лорд Тирион был здесь, он бы согласился, не задумываясь, но, с другой стороны, этот рыжеволосый мужчина был таким большим, что его желудок, вероятно, мог бы вместить Тириона.

Но Серый Червь покачал головой. «Мне это не интересно-»

«Какой приз?» - внезапно спросила Миссандея. «Разве в испытаниях нет пари или приза?»

Тормунд указал пальцем на Миссандею. "Да, это мы должны иметь. Я выиграл могучего коня как чемпион по борьбе сегодня вечером. Что у нас есть вокруг, что достаточно хорошо, чтобы предложить?"

Миссандея посмотрела на Серого Червя, видя, что он все еще не заинтересован. Все еще стоически глядя вперед, угрюмый солдат. Он был чем-то большим, Миссандея знала. Она хотела увидеть, как он расслабится и проявит немного страсти... так что, возможно, его нужно было убедить. "Как насчет поцелуя?" - спросила она. Глаза Тормунда расширились так же, как у Серого Червя. "Если ты победишь, я поцелую тебя, но если победит Серый Червь... тогда тебе придется сбрить бороду".

Интерес Тормунда на долю секунды сменился страхом. Мужчине не помешало бы хорошее бритье, как и всем северянам, но ей показалось, что бороды очень похожи на косы дотракийцев. Он погладил свою рыжую бороду и встретился взглядом с Серым Червем. «Принеси эль».

Всего за несколько минут стол был очищен, и принесли бочку. Десятки деревянных чашек были наполнены до краев еще большим количеством эля. Серый Червь и Тормунд сели отдельно друг от друга, вокруг начала собираться большая толпа, и многие начали делать ставки. Благосклонность Серого Червя заключалась в том, что он почти ничего не выпил за всю ночь, в то время как Тормунд и так был довольно пьян.

Сэмвелл подтолкнул каждому из них по чашке, хлопнул рукой по столу, и оба мужчины немедленно начали пить. Поза Серого Червя была такой же утонченной, как и у солдата, в то время как Тормунд был таким же диким, как и у дикаря, с каплями эля, стекающими в его бороду, и тяжелыми бульканьями, вырывающимися из чаши.

Тормунд с грохотом поставил чашку на стол и потянулся за другой, а Серый Червь последовал за ним всего через несколько секунд.

Наблюдая за тем, как напитки продолжают поступать, Миссандея чувствовала, что она не единственная, кто задается вопросом, куда все идет и как все это может там оставаться.

Семь чашек, Тормунд подбодрил, высоко подняв чашку. «А! Нет пары сисек лучше, чем у мягкого волосатого медведя!» Одичалые все рассмеялись, пока Серый Червь внезапно не остановился, пристально глядя на свои чашки.

«Что-то... странное...» Его слова стали невнятными, и все дружно ахнули.

"Ха-ха!" Тормунд грохнул чашкой и быстро встал. "Никто не пьет больше, чем человек, который пил молоко великана..." Он внезапно затих и открыл рот. Его лицо побледнело, и через секунду он рухнул со своего места на землю.

Все одичалые были ошеломлены, и многие начали похлопывать Серого Червя по спине.

«Пошли... погреемся... в огонь...» Тормунд попытался приподняться, подняв руку в воздух, но лишь застонал и рухнул обратно в снег.

Хихикая, Миссандея обхватила руками стоического Серого Червя. «Ну, ты победил, любимый».

Он фыркнул, только чтобы мягко улыбнуться ей сверху вниз. «Никто не может поцеловать Миссандею, кроме меня», - убежденно сказал он. Она моргнула, просияла, а затем обняла его, крепко поцеловав. Вкус горького зелья, которое он выпил...

Только для того, чтобы он упал на нее. Мисси вскрикнула и рухнула в снег, ее мужчина на ней... как свет. "Помогите! Помогите!" Но когда Эдмар Талли и Сэмвелл начали стаскивать с нее теперь уже одинаково упавшего Серого Червя, она не смогла остановить смех, который неудержимо вырывался из ее губ.

Как бы нелепо все это ни было... это просто ощущалось реальным. Она чувствовала себя человеком. Она будет дорожить этой нормальностью до тех пор, пока ей повезет иметь ее.

***************

«Они опаздывают».

Рядом с ним Лианна Мормонт покачала головой. «Перестань вести себя как чопорный управляющий крепости, это тебе не подобает».

Он нахмурился. «Прости меня, если я хочу идеального завершения идеального дня».

«Это просто десерт, ничего серьезного».

«Десерт всегда серьезен». Возможно, это был еще тот мальчик, который был частью его, но ему было все равно. Лианна, которая не была маленькой девочкой дольше, чем Рикон не был невинным мальчиком, просто закатила глаза, как будто он был смешным.

Snickers привлек взгляд Рикона. «Осторожнее, брат. Твоя юность дает о себе знать».

«Заткнись!» Оба Рикона отругали Брана, заставив его, Миру, Неда Амбера и ещё нескольких человек ещё сильнее рассмеяться над ним.

Из празднеств и пиршеств снаружи высокородные гости просачивались в большой зал для коронного достижения Рикона, объявление не было сделано явно, но новость прошла по слухам в течение последних часов. Довольно хорошо, поскольку пекари Винтерфелла усердно трудились в течение нескольких дней, чтобы разместить их всех. Десятки свежих пирогов были принесены ими и служанками, наполнив зал их чудесным запахом. Большие пироги присоединились, всех разных вкусов, включая маленький лимонный для его сестры Сансы и доброй сестры Дейенерис. Как он и сказал, идеальное завершение идеального дня...

Но Джона, Дейенерис и Сансы нигде не было видно.

Прежде чем Рикон смог продолжить бушевать в раздражении, его брат проявил некую невнимательность, когда в зал вошел стражник. «Милорд... их светлости повелевают мне сообщить вам, что они на данный момент немного отвлекутся».

Рикон застонал. «И это все?»

«Они просили меня передать всем, чтобы они продолжали, как будто они здесь, и чтобы они присоединились, когда будут готовы».

По крайней мере, это было бы предупредительно с их стороны, поскольку Рикон был более чем готов начать завершающий штрих всего дня. «Хорошо, спасибо». Страж поклонился и ушел, на что Рикон встал и хлопнул в ладоши. «Мои лорды и леди». Глядя на Брана, его брат кивнул и жестом пригласил его продолжать с гордой улыбкой. Гордился им. Это было все, что ему было нужно. «Я думаю, можно с уверенностью сказать, что наш день веселья и пиршеств прошел с ошеломляющим успехом».

Несколько десятков человек, собравшихся вместе с ним, кричали «ура», стучали по столам и поднимали кружки с элем и вином в знак ликования.

Музыка для ушей Рикона, все это. "Ну, ни один хороший пир не может считаться полным без немного сладости, поэтому шеф-повар и пекарь создали восхитительные угощения для вас всех. Каждое из них либо выбрано, либо проверено мной". раздался коллективный смех.

Лианна встала и прочистила горло. «Я должна заявить, что движущей силой сегодняшнего вечера был лорд Рикон, но самым великолепным украшением стало мое собственное творение». Хлопнув в ладоши, Лианна возвестила о прибытии кондитера, который с несколькими слугами вкатил большой торт. «Фирменное блюдо острова Медвежий. Пирог из теста с яблочным сидром, который я приглашаю каждого лорда замка разделить с ним кусочек, чтобы отпраздновать единство перед лицом...»

Краем глаза Рикон заметил черную фигуру, быстро приближающуюся к большому торту. Он запаниковал, когда полностью разглядел, кто это был. «Шэгги, нет!» Он бросился за своим лютоволком, но было слишком поздно. Шэггидог запрыгнул на стол и начал есть торт, но его размер был настолько большим, что когда он это сделал, весь торт вытолкнулся вперед и упал со стола прямо на Брана.

«Нет!» - воскликнул кондитер. «Вон!» - он хлестнул тряпкой по Лохматому Псу, который теперь слизывал большую часть торта с Брана, который сверлил глазами Рикона. «Вон, зверь!»

«Шэггидог!» - крикнул Рикон. «Вон, вон!» Шэггидог схватил последний большой кусок торта в челюсти и выскочил из кондитерской палатки. Рикон последовал за ним к входу и убедился, что он отошел подальше от еды.

«Бран, подожди!» - раздался голос Миры.

Рикон внезапно остановился, когда что-то мягкое и липкое ударило его прямо в лицо. Сладкий привкус ворвался в его рот, ежевика и сахар. Он вытер лицо и понял, что это был ежевичный пирог. Он посмотрел на своего брата, который озорно ухмылялся.

"Тогда понятно", - сказал Рикон, схватив ближайший к нему пирог, клубничный, и швырнув его со всей силы. С пирогами он целился не так хорошо, как с пращой и луком. Пирог пролетел мимо Брана и попал в Миру.

«О!» - воскликнула Мира, вытирая часть клубники с шеи. «Рикон, ты...» - ее слова были прерваны, когда Бран схватил еще один пирог и швырнул его обратно в Рикона. Рикон увернулся как раз вовремя, чтобы пирог пролетел мимо и попал в Неда Амбера, а часть его попала на Лианну Мормонт.

«Эй!» - воскликнула Лианна. Один из мужчин в палатке начал от души смеяться, поэтому Лианна схватила пирог и засунула его ему прямо в лицо, чтобы он выглядел достойно. Друг мужчины начал смеяться, пока тоже не получил пирогом в лицо.

Рикон не хотел, чтобы Бран получил еще один шанс, и бросил еще один пирог, положив его прямо на колени Брана. Мира вытащила Брана из открытого пространства и пробежала мимо стола, пока Бран подбирал еще один пирог.

После этого события приняли такой оборот, в который никто в Винтерфелле не поверил бы. То, что началось с двух братьев, швыряющих пироги, превратилось в два десятка людей, швыряющих пироги друг в друга. Бран, Мира, пекари и один из стражников Винтерфелла заняли одну сторону палатки, а Рикон, Лианна, Нед, мужчины Хорнвуда и маленькая девочка из Винтертауна - другую.

«Только не пироги!» - в гневе закричал главный пекарь. «Только не... ах!» - вылетел он сразу после того, как Нед Амбер умудрился положить ему на подбородок персиковый пирог.

Рикон схватил два пирога со стола, оба были черничными, и протянул один девушке из Уинтертауна. Они оба бросили их одновременно. Рикон промахнулся, но девушка попала одному из других пекарей прямо между его ног.

Еще несколько человек вбежали в палатку, чтобы присоединиться к фрию. И, к удивлению некоторых, Томмен Ланнистер и Убийца Королей тоже посмотрели на суматоху. Убийца Королей оттащил Томмена назад, когда пирог чуть не попал в его сына, но вместо того, чтобы уйти, Томмен вбежал внутрь и присоединился к стороне Рикона в битве.

«Что здесь происходит?» - воскликнул голос Джона, когда он, Санса и Дейенерис вошли в палатку позади главного пекаря. Ответом им стал обстрел пирогами. Дейенерис начала смеяться, как и Санса. Джон улыбнулся и побежал, чтобы принять сторону Брана, в то время как Санса и Дейенерис приняли сторону силы Рикона. Главный пекарь покраснел и поддался гневу, схватив пирог и бросив его в Миру, затем другой в Брана.

«Сир Джейме!» - крикнул Джон, - «защитите своего короля!»

Все посмотрели на сира Джейме, который поднял палец, чтобы возразить, но три пирога приземлились на его прекрасную одежду, а четвертый - на макушку. Бриенна вошла сзади и разразилась смехом, не обращая внимания на пирог, угодивший ей прямо в плечо, а Цареубийца вздохнул и пожал плечами, вбежав и выхватив сахарное оружие.

Еще больше людей собралось у входа в шатер, но только для того, чтобы понаблюдать за разгорающейся битвой и прекрасным хором смеха.

У Джона был пирог наготове, чтобы бросить его, но внезапно Призрак повалил его на землю и начал жадно облизывать лицо Джона. «Призрак! Нет!»

Раздался громкий смех. Несколько мужчин упали на землю, хрипя от смеха. Санса схватилась за бока от смеха, но тут же кусок яблока, любезно предоставленный ухмыляющейся Дейенерис, оказался прямо у нее на щеке... что заставило их обоих смеяться еще сильнее.

«Ладно!» - крикнул Джон, отталкивая Призрака. «Достаточно. Есть много людей, которые не хотят лишаться десерта. Но я думаю, что это доказательство того, что праздник лорда Старка на самом деле удался на славу».

Все вокруг начали радостно кричать и аплодировать Рикону. Смех сменился, когда Лианна прокралась мимо и сунула ему прямо в лицо пирог. «Последний, просто для пущего эффекта». Она улыбнулась, и Рикон кивнул в знак согласия, облизывая губы.

«О, клубничный бренди, неплохо».

«Слава богу, что сейчас зима», - заметил Нед Амбер, вытирая со щек горсть засахаренных яблок, - «иначе нас бы заживо съели мухи еще до наступления утра».

*************

Смех срывался с ее губ, Бриенна выкатилась из главной крепости, вглядываясь в темноту, освещенную только оранжевым светом факелов. «Там», - провозгласила она своему спутнику. «Конюшни!»

Рядом с ней фыркнул Джейме. «Сколько ты выпил, что хочешь прямо сейчас подвезти?» Его собственная речь тоже была немного невнятной... они, несомненно, воспользовались празднеством.

Бриенна хлопнула его по плечу - довольно сильный удар, поскольку она не была слабой женщиной, но и он не был слабым мужчиной и мог это выдержать. «Я бы не хотела, чтобы у меня в волосах был пирог на всю оставшуюся ночь». Без дальнейших объяснений она побежала к конюшням, хихикая, как девчонка, которой она никогда не была. Судя по шагам и бормотанию позади, рыцарь Ланнистеров преследовал ее.

Она, может, и была пьяна, но ее логика была цела. Где была конюшня, там были лошади, а где были лошади... Слуги выплеснули подогретую воду незадолго до этого, так что она еще не замерзла. Корыто было идеальным для ее использования, и Бриенна встала на колени возле него. «А, разумно», - услышала она голос Джейме.

«Видишь, я не слишком пьяна». Она окунула голову в воду, от холода она задохнулась... а потом весело рассмеялась. «Сегодня вечером лошади будут пить подслащенную воду».

Джейме, сам покрытый пирогом, приподнял бровь. «Ты глубже в них, чем я думала». Бриенна ответила, схватив его за шиворот и окунув в воду. Он молотил и отплевывался несколько секунд, прежде чем она отпустила его. «Гах!» - выдохнул он, глубоко дыша. «Какого черта это было?»

«Рыцарь должен проявлять уважение к своим товарищам». Моргнув, Бриенна вытерла столько воды, сколько смогла. Этого оказалось недостаточно, холод начал кусать ее лицо. Ужасный холод, бодрящий холод... «Ладно, возможно, это была плохая идея».

«Ты мне говоришь, девчонка». Джейме промок больше, чем она. «Мы возвращаемся внутрь». Схватив ее за запястье, он поднял ее наверх. Даже с одной рукой он все еще сохранял силу, близкую к силе гончей - в расцвете сил он был еще и более искусным фехтовальщиком. «Лучше поторопиться, пока мы не замерзли».

«Это было бы стыдно... Бриенна Тарт», - высказала она свое мнение, следуя за Джейме. «Первая женщина-рыцарь, погибшая от обморожения перед битвой, которая должна была решить судьбу живых. Я не смогла вынести позора».

«Лучше, чем у меня», - пробормотал Джейме, и Бриенна поняла это безоговорочно. «Мы разожжем огонь, и с тобой все будет в порядке».

«Да», - ответила она, надеясь увести Джейме от его демонов. У него их было определенно больше, чем она могла сосчитать, и после всего, что он пережил, Бриенна была уверена, что он заслужил одну ночь вдали от них. «И все же, несмотря на холод, я не так уж и веселилась с тех пор, как уехала из дома ко двору Ренли».

Джейме уставился на нее. «Да, могу себе представить, что это плачевное состояние убьет всю детскую невинность, которая еще осталась в тебе... Сир Селвин был серьезным человеком, если я правильно помню».

Представив отца, Бриенна нежно улыбнулась. «В битве и политике - да, но Тарт - мирная земля, и он вполне наслаждался этим миром. Единственный раз, когда я застала его серьезным, был во время моих тренировок».

"И это получилось великолепно". Его похвала заставила ее раздуться от гордости. Это много значило, как от "Льва Ланнистера", так и от самого Джейме.

Как раз когда они собирались войти в крепость - тепло нагретых коридоров было таким восхитительно соблазнительным, Бриенна замерла, услышав пьяные причитания. Плач, хныканье, словно у ребенка. «Подожди», - сказала она Джейме, останавливая его, когда повернулась, чтобы посмотреть на звук. Какими бы детскими ни были крики, судя по тону, это был крик взрослого мужчины. «Кто это...?»

Это был Одичалый, насколько она могла судить по рваной массе мехов, которые он носил, но это был первый мужчина из тех, кого она видела, у которого не было бороды. Она была немного озадачена тем, насколько он был красив. Если бы он подстриг свои рыжие волосы, то...

Осознание пришло внезапно. Проклятие ее существования с тех пор, как Черный Замок, могущественный вождь Одичалых, был доведен до слез.

Тормунд и сам так думал. «Это должна была быть счастливая ночь!» - воскликнул он к звездам. «Как вы могли позволить этому тощему мальчишке так жестоко победить мою гордость?!» - его жалоба богам была поистине трагичной.

«Это тот одичалый, который повсюду следует за королем?» - с удивлением спросил Джейме.

Бринн усмехнулся. «Да, это он».

«Слышал, как некоторые говорили о пари, которое он проиграл Серому Червю... судя по всему, ставкой в ​​случае проигрыша была потеря бороды».

«Семь адов, это, должно быть, была крупная ставка». Его борода была его самым ценным достоянием, которое не было оружием. «Тем не менее, так он меньше похож на зверя. Более красивый».

Возможно, остаточные эффекты выпивки все еще окутывали Джейме, прорываясь сквозь его стены, как это было с его шоком и потерей крови, когда он вместе находился в ванне, но он нахмурился. «Красивый, а?»

Бриенна пожала плечами, посмеиваясь. Наконец-то вернувшись в тепло замка, ее собственное опьянение отбивало бодрящий эффект холода. Цель лорда Рикона раскрепостить их всех имела сокрушительный успех. Стоическая и сильная всю свою жизнь - никогда не давая мужчинам, с которыми она имела дело, ни малейшего шанса отвергнуть ее как какую-то слабую женщину - для Бриенны было... освобождением отпустить и быть беззаботной. «Я имею в виду, он желает меня, и без этой тощей штуки он действительно выглядит немного красивым». Пожимание плечами. «Почему бы не поискать его?»

Она не имела этого в виду - она все еще сохраняла свою девственность и не отдала бы ее... кому попало. Но ее безразличие спровоцировало возмущение Джейме. «Ты не отдашь».

«А почему бы и нет?» Бриенна склонила голову набок. «Ты бы предпочел принять это предложение?»

Джейме моргнул. «Ты предлагаешь?»

Еще одно пожатие плечами. «Одичалый желает меня, любит меня, возможно, но я не могу любить его в ответ». Обычно она никогда не говорила бы эти глубокие тайны, но ее губы были развязаны. «Не тогда, когда это ты, я...»

Когда они оба протрезвели в коридоре, дело было вовсе не в холоде. «Ты...»

«Неважно. Забудь», - поспешно пробормотала Бриенна, пытаясь уйти от ситуации... Но Джейме схватил ее за плечо. «Отпусти меня».

«Нет, не раньше, чем ты закончишь это утверждение». Его зеленые глаза были тверды, всматриваясь в нее. Всегда такие красивые. «Ты любишь меня?»

Бриенна сглотнула, но признание все равно сорвалось с ее губ. «Да».

Он уставился на нее, выражение лица было непроницаемым. В каком-то смысле это было хуже, чем если бы он отверг ее с отвращением. «Только двое когда-либо говорили мне это в романтическом ключе». Джейме наконец отвел от нее взгляд, выражение лица все еще было настороженным. «Одним была ты только что, а другим...» Он замолчал.

«Твоя сестра», - закончила за него Бриенна.

«Да, Серсея». Он закрыл глаза. «Долгое время она была единственной, кого я любил... и в конце концов, даже после всего, что случилось, я все равно предал всех только ради нее».

Простым ответом было бы считать его отвратительным, осуждать его, как любой высокомерный септон или септа, за его кровосмесительное извращение, но Бриенна этого не сделала. Разве их мир не считал пару брата и сестры Джейхейриса и Алисанну идеалом романтической любви? Который восхищался действиями Эйгона, Рейнис и Висеньи Завоевателя? На котором брак Деймона и Рейниры - дяди и племянницы - не основывался на том, были ли они истинной любовью или злонамеренной парой?

Их любимый король женился на своей тете и кузене, и мир праздновал их союз как надежду во тьме. Кто она такая, чтобы осуждать Джейме за его любовь? «Она была единственной, кому ты думал, что можешь доверять... кто, как ты думал, любит тебя». Она не осуждала Джейме, но Серсея - это другое дело. «Честно говоря, я не верю, что она когда-либо любила тебя».

Многозначительная пауза, пока они шли по коридорам к гостевым покоям, и на мгновение Бриенна подумала, что зашла слишком далеко. «Ты права». Ее брови поднялись от удивления при этом признании. «Если Серсея и могла любить, в таком заслуженном смысле, то только Рейегару было позволено наслаждаться этим». Смех, сухой и темный. «Она никогда не получила бы его сердце, и когда он сбился бы с пути к Лианне, как было предопределено, она была бы сломлена больше, чем кто-либо другой».

Бриенна сглотнула. «И где ты оказалась?»

Он встретил ее взгляд пронзительным взглядом. «Гавань в шторм, более безопасная, чем что-либо еще. Знакомая и всегда готовая». Его голос упал до шепота. «Тот, кого она могла бы контролировать».

«Когда вы это поняли?»

«Вероятно, сразу, но я всегда возвращался за добавкой». Он поднял глаза к потолку. «Она была единственной, с кем я спал, девчонка, единственной... Серсея не оказывала мне той же любезности, но я всегда был ей верен». Плечи Джейме поникли. «Как это жалко?» Наконец они добрались до ее покоев. «Спокойной ночи, сир Бриенна». Он поклонился и поцеловал ее руку. «До завтра».

Неуверенная во многом, когда Бриенна схватила сира Джейме и поцеловала его в губы, в этом она была абсолютно уверена. «Пойдем», - пробормотала она. «Ты заслуживаешь одну ночь с тем, кто любит тебя по-настоящему».

Его глаза впились в нее. «Бриенна...»

Она улыбнулась. «Впервые ты действительно произнес мое имя». На этот раз поцелуй был взаимным, руки переплелись в объятиях, когда она провела их внутрь. Он захлопнул дверь ногой.

**************

Они вышли из Охотничьих ворот одни, рука об руку. Прижавшись друг к другу, для тепла - даже Санса так делала, она была Старк крови, но Джон не возражал. Если бы он добился своего, она была бы такой же, как Дени, отчаянно нуждающейся в тепле ночью и жаждущей прижаться к нему как можно ближе.

Но она уже сделала это, так что, возможно, он был самым счастливым ублюдком на свете - и не в буквальном смысле.

«Боги, не могу поверить, что ты действительно участвовала», - хихикнула Дейенерис, слабый свет заходящего солнца озарял ее ангельское лицо. Озаренное радостью. «Наш суровый король, Санса, вместо того, чтобы предаваться размышлениям в углу своего солярия или какого-нибудь армейского лагеря, он ныряет головой вперед в битву пирогами».

«Кто-то должен был защитить вас двоих», - защищался он, не пытаясь скрыть улыбку на лице.

Ее голова склонилась, покоясь на его плече, хотя ее голова была на дюйм выше его, голубые глаза Сансы сверкали весельем. «Я видела, как ты владеешь мечом и щитом. Великое боевое мастерство Эйгона Таргариена, от Стены до Королевской Гавани, и все же твоих королев все еще забрасывали пирогами, несмотря на твою защиту».

Он пожал плечами, ответ просто... пришел к нему. «Ну, а как еще мне было сделать тебя слаще, чем ты уже есть?» Увидев пятнышко черники в рыжих локонах Сансы, он смахнул его пальцем и слизнул. «Видишь, еще слаще».

Многозначительная пауза длилась... около пяти секунд, прежде чем Санса уставилась на него, широко раскрыв глаза и отвиснув челюсть - то же самое сделала и Дейенерис, хотя ее взгляд был скорее удивленным, чем возмущенным. Жизнь среди дотракийцев лишила ее всякой ханжества. Санса же... "Ты задница". Она ударила его по плечу, достаточно сильно, чтобы причинить боль, но недостаточно, чтобы действительно причинить боль. "Это было просто... неправильно".

«Я имею в виду, это правда...»

Она снова ударила его, нахмурившись, когда Джон просто рассмеялся. «Не смешно, развратник».

Неудержимо хихикая, Дейенерис отступила, с удовольствием наблюдая за всей этой сценой. «Хотя сама мысль о том, что наш Эйгон устроит какую-нибудь грязную шутку за наш счет, зашкаливает...» Это сказала женщина, которая вошла в огонь и вышла оттуда с тремя драконами. «Он не ошибается». Она подошла к Сансе и толкнула ее бедром. «Ты действительно сладкая на вкус».

Румянец Сансы был краснее ее волос. «Заткнись». Но ее сердце не было в этом, голос был тихим.

«Тебе это нравится». Джон уверенно схватил ее за талию и поцеловал. Санса не только не напряглась, но и растаяла в объятиях. Мерзость прошлого - если не забытая - осталась позади, и сердце Джона воспарило.

«А я кто? Предмет мебели, на который можно не обращать внимания?»

Оставив Сансу бездыханной, Джон повернулся к ней. «Мать драконов? Люди игнорируют тебя на свой страх и риск». Губы Дейенерис были такими же сладкими, его тётя всегда напориста и встречала его удар на удар. Агрессивный дракон, поцелуи, которых он так долго не хватало и которые он никогда больше не отвергнет.

Ночь надвигалась на них, но облака прошли. Небо было такого же фиолетового оттенка, как глаза Дени. Как и глаза Таргариенов, один из которых Джон в своем редком хорошем настроении счел добрым предзнаменованием. Желаемое за действительное перед лицом того, что, скорее всего, было неминуемой гибелью? Возможно, но Джона это не волновало. Наконец-то пришло время быть позитивным в отношении будущего.

И Дейенерис, вернувшаяся к нему, и Санса, с которой он никогда не думал, что сможет найти радость, были рядом с ним, пришло время.

С появлением луны, со звездами, которые начали мерцать на небесах, было только одно место, где мог находиться Таргариен в такую ​​прекрасную ночь, как эта. Молча каждый из них позвал своих драконов - Джон и Дейенерис с уверенной уверенностью опытных всадников, Санса с неуверенной нерешительностью человека, не уверенного в себе. Но когда Визерион первым появился из темноты, спустился с небес и сотряс землю перед ними. Он приблизился к поцелованному огнем северянину с... почти рвением. Джон решил, что он взволнован тем, что наконец-то у него есть всадник, после того как с ревностью наблюдал, как его братья парят в небесах с всадником на спинах. Это, казалось, успокоило Сансу, его возлюбленная улыбнулась и погладила морду Визериона.

То же самое, что и у Леди, когда она была жива. Он и Дейенерис наблюдали за этим с радостью.

Когда в его жизни было столько радости? Джон не мог вспомнить.

Облако теплого тумана вырвалось из ноздрей Рейегаля, когда Джон приблизился, окутывая его жаром. «Спасибо за это, мальчик», - размышлял он, поглаживая чешую. Рейегаль, казалось, затрепетал, гордясь вниманием. «А я думал, что Дрогон - шлюха-любовница, как и его наездник».

«Я слышал это, Эйгон Таргариен!»

«Надеюсь, ты это сделала», - Джон отпарировал, посылая поцелуй в сторону своей сверкающей тетушки. Это смягчило ее... в некоторой степени. Она была видна только в лунном свете, но, судя по ухмылке на ее лице, его ожидала довольно напряженная поездка.

Имеется в виду двойной смысл.

Подъем на спину Рейегаля был его второй натурой - он чувствовал себя здесь непринужденно, как и прежде, даже если он был неопытен. Езда на Дрогоне в адские луны его возвращения сделала его опытным в езде на драконе, но он никогда не должен был быть наездником Дрогона. Только Дейенерис, эта конкретная ошибка была исправлена.

Он ожидал, что Дени взлетит первой, но возбужденный Визерион взревел и подлетел в воздух, как только Санса устроилась в седле. Ее крик удивления разнесся эхом позади нее, Джон удивился сам себе. Взглянув на Дени, она рассмеялась. «Теперь ты видишь, что я отличный учитель».

«Ты всегда была такой, Дэни», - крикнул он в ответ. «Я люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю!» - крикнула она. «Но это не значит, что я облегчу тебе задачу!» Дрогон взревел и забил своими огромными крыльями, поднимаясь в небо. Рейегаль, даже не получив команды, ревниво ответил на вызов и отпрыгнул от земли. Его крылья расправились, взмахи крыльев подняли под собой массу снега. Джон крепко держался, стиснув зубы и готовясь отдать команды.

Но безмятежность ночи, казалось, притупила его и Дени соревновательность. Санса на буксире, ее полет был гораздо менее напряженным и жестким, чем он ожидал, они установили ритм под звездами. Поднимаясь и ныряя, крича и крича. Джон почувствовал, как его губы изогнулись в самой яркой улыбке в его жизни, смех срывался с его губ, когда он позволил себе - хотя бы на этот момент - быть свободным. По-настоящему свободным. Свободным от своих обязанностей и ответственности. Ужаса будущего и призраков прошлого.

О, если бы только Игритт была здесь и увидела настоящее чувство свободы. Ей бы это понравилось.

Но его мертвой возлюбленной здесь не было, только те из его двух возлюбленных - те, которые всегда должны были быть им, каким бы трагичным или неожиданным ни было путешествие. Наблюдая за Дрогоном и Визерионом, летящими близко впереди него, у Джона возникла идея. Земля внизу была темной, но он знал рельеф местности как свои пять пальцев. Там было одно место, которое любила Дени, и он знал, что Санса будет обожать. Подгоняя Рейегаля, дракон ухнул и рванулся вперед, ускоряясь и пролетая мимо Сансы и Дени.

Еще один рев, за которым последовало крутое нырки. Обернувшись через плечо, Джон увидел, что его возлюбленные следуют за ним. «Идеально», - пробормотал он. Он не мог дождаться, чтобы увидеть улыбки на их лицах.

То, что они скоро окажутся голыми, было для него лишь приятным бонусом.

Конечно же, как только он спрыгнул со спины Рейегаля на сугроб, Санса побежала к нему. «Я не могу в это поверить!» - крикнула она, Дени последовала за ней медленнее. «Ты помнил!»

«Конечно», - ответил он.

Выражение лица Сансы взорвалось благоговейным ликованием. «Водопад!» Вернулась та молодая леди, которой она была, пытающаяся быть достойной, но все еще склонная к детскому волнению. «О, Джон. Это был прекрасный сюрприз!» Она обняла его, целуя его лицо губами. Джон, не в силах сдержаться, поднял ее и закружил. План определенно сработал.

«Я так понимаю, это какое-то место, заветное в твоем прошлом?» - спросила Дейенерис, оглядываясь вокруг, уперев руки в бока, выглядя захватывающе в лунном свете. На поляне, окруженной густыми тополями и кленами, было озеро. Пар постоянно поднимался с поверхности, растапливая снег вокруг него. «Это еще один горячий источник, не так ли?» - спросила Дейенерис.

Он приподнял бровь. «Еще один горячий источник?»

Она ухмыльнулась, скользнув взглядом по Сансе, которая уткнулась носом в шею Джона. «Мы... посетили одного во время предыдущей поездки на драконе. Это был своего рода волшебство».

"А, один из тех заплывов. Непослушно, плавать без мужа и короля". Представив себе влажные, стройные тела своих возлюбленных, сплетенные вместе в чувственных наслаждениях женской плоти - ничего, кроме стонов и воркования, исполняющих серенады блуждающих пальцев и языков - он наполнился теплом. "Отвечая на твой вопрос, да. Один из горячих источников в этом районе", - заметил Джон, подводя Сансу. "Винтерфелл построен на одном из них, что сделало его идеальным местом для возведения крепости. Этот менее защищен, но довольно красивое место для пикника". Увидев, что нос Сансы порозовел от холода, не в силах сдержаться, он ткнулся в него своим носом.

Санса хихикнула, а Дени просто сияла от любви и удовлетворения. «Ты уже была здесь раньше, зная, что мне это понравится».

Кивнув, Санса подошла к Дени и взяла ее за руки. «Это традиция среди Старков, мы часто собираемся вместе круглый год, чтобы просто насладиться обществом друг друга - даже мать терпела Джона, когда мы устраивали здесь пикники, хотя по понятным причинам дамам приходилось плавать отдельно от мальчиков». Она подмигнула Джону. «Теперь все не так».

Он ухмыльнулся. «У меня в свое время была та же идея». Казалось, их радость замерла, как это всегда бывало, когда он поднимал вопрос о своем... болезненном прошлом. «Нет, это редкое хорошее воспоминание. Мой первый полет на Рейегале, привезший сюда Дейенерис на некоторое время в одиночестве».

«Немного времени наедине, хм?» - ехидное выражение лица Дейенерис вернулось. «К сожалению, я не думаю, что леди Санса наслаждалась этим в твоем прошлом, хотя...» Дени обхватила руками талию Сансы сзади. «Если бы она только попросила...»

«Леди Санса сейчас спрашивает».

«О, тогда лучше сделай, как она сказала».

Джон не был тем, кто искушал гнев своих драконьих дам. Он протянул обе руки, чтобы они их взяли. «Позвольте мне быть вашим эскортом».

Дейенерис приняла руку. «Ты кажешься заслуживающим доверия», - съязвила она, но вскоре ее веселье переросло в откровенную любовь.

Санса отразила это чувство, хотя и оглянулась с немалой тревогой. «Драконы?» Ее чувства к ним уже стали материнскими, как и у Дени. Это было весьма кстати.

«Они будут счастливы, находясь рядом с теплом», - улыбнулась Дени, хихикая, когда Дрогон широко зевнул и плюхнулся на растаявшую землю. «Они как ленивые дети. Пока они могут охотиться, когда голодны, с ними все будет в порядке».

«О, еды для них предостаточно», - заверил Джон. «Мы с Роббом много охотились здесь. Олени, лоси, лоси... ​​с ними все будет в порядке».

«Теон тоже охотился с тобой», - напомнила ему Санса.

Джон нахмурился. «Ага, и он тоже. Был настоящим придурком, когда мы росли...» Вздох. «Предположим, он изменился с тех пор, как все мы».

Он услышал, как Сасна вздохнула. «Мы сделали... Я не хочу, чтобы ты держал обиду, как Рикон, только потому, что Теон был для тебя задницей... как и я, когда мы были детьми». Она положила голову ему на плечо, целуя его шею. «Это в прошлом, мы движемся дальше».

«Да, мы это сделали». Джон притянул их обоих ближе. «И я рад, где мы оказались, независимо от пути». Идти было неловко, но его это не волновало.

Он не взял с собой одеяло, но это не имело значения. Тепло от воды вместе с влажным паром позволяло их меховым плащам служить одеялами, на которых можно было лежать. Помогая им лечь, Санса выглядела безмятежной, в то время как Дени с благоговением наблюдала за каждой новой мелочью. «Теперь я вижу, какой прекрасной может быть эта земля». Тополя и сосны были покрыты снегом, сияющим под сине-белым лунным светом, обрамленным звездами. «Простая, но строгая и прекрасная». Ее глаза остекленели. «Земля, которая подарила мне мою любовь».

«Мы ждали тебя, я уверена», - ответила Санса, клюнув губами. «А теперь давай снимем эту одежду, пока я снова не почувствовала себя в Королевской Гавани».

Прежде чем Джон успел моргнуть, его дамы уже разделись до нижнего белья. Шнурки и петли ловко расстегнулись, когда их толстые пальто и шерстяные платья расслабились на их стройных фигурах. Дейенерис скинула сапоги и позволила платью соскользнуть туда, где оно теперь покоилось на большом валуне, вздохнув от удовольствия, когда она опустила пальцы ног в плещущуюся воду - извиваясь ими, чтобы они могли согреться. Санса была более грациозна в своем раздевании, осторожно сложив платье и позволив своим волосам ниспадать, как занавес, перед ее великолепными сосками. Они были разными, его волк был высоким, длинноногим и величественным, в то время как его дракон был маленьким и тонким телом, но переносимым с чистой силой. Рейнис и Висенья. Висенья и Рейнис.

Две королевы, в которых нуждался король, и как и оригиналы, они любили его. «Мы ждем», - упрекнула Санса. «Несправедливо, что мы только в ночных рубашках, а ты все еще в своих кожаных костюмах для верховой езды».

«Жаждете этого, я полагаю?» - поддразнил он. «Я видел вас обоих голыми, как на ваших именинах, и все же меня все еще манит увидеть вас в таком наряде».

Они не клюнули на приманку. «Мы так же хотим видеть тебя в одной тунике, теперь сними эту одежду». Дейенерис была весьма требовательна. «Сейчас». Джон фыркнул, сбросив плащ позади себя в тундре и начав расстегивать стеганую куртку. Их глаза стали голодными, наблюдая, как он расстегивает брюки и срывает собственные ботинки. Одно быстрое движение, и брюки исчезли, оставив его в одной тунике. «Ах, так гораздо лучше».

Санса прижалась своим стройным телом к ​​его телу, Джон чувствовал, как ее гладкие соски касаются его через нижнее белье обоих. «Величайший, прекраснейший король, когда-либо украшавший Вестерос, и он наш. Боги, конечно, добры, в конце концов». Он ничего не мог возразить.

Поцелуи были неизбежны, почти прелюдия к другим, страстным занятиям. Но когда Джон позволил своим Королевам утянуть его вниз к одеялу, они просто обняли его. Слились с ним с наветренной стороны, довольные тем, что просто лежат там в приятном коконе, их руки были как мягчайшие одеяла. Воздух был теплым, согретым бурлящей водой. Качки водопада скрывали прекрасное, безмятежное дыхание его возлюбленных, оставляя им остров в море времени вокруг них под звездами. Они трое были изолированы, и, боги, это было великолепно.

Он наклонился и поцеловал Сансу в макушку, своего прекрасного рыжего волка. Высокий и стройный, выносливый северянин в шкуре южной нимфы, просто жаждущий сейчас компенсировать обиды их общего детства любовью. Чудо, которого Джон никогда не испытывал, и все же ценил так, как если бы кто-то ценил свое сердце или легкие. Поцелуи Сансы были для него как воздух, необходимость. Ее любовь была бальзамом для его души... Такая причуда судьбы, чудесная причуда.

Притягивая Дейенерис ближе к себе, пока не осталось никакого зазора между их телами, он приносил близость, но это порождало лишь более глубокую любовь, а не презрение. Он обожал прелесть снова иметь ее, возвращаясь домой в давно потерянный порт. Самая легкая из красавиц, и все же такая сильная. Такая полная силы. Дейенерис... она вернулась к нему. Они должны были быть, его тетя по крови и возлюбленная по выбору. Не могущественная королева, а женщина. Его женщина. Всегда его.

Рикон был прав... это было именно то, что им всем было нужно.

Последний день радости, прежде чем все это закончится...

«Джон?» - Дейенерис прервала его мысли, ее голос был полон беспокойства. «Ты плачешь?» Санса подняла голову с его груди, чтобы посмотреть на него под лунным светом после заявления Дени.

Черт побери, он был таким. "Извините... просто слишком много всего нужно обдумать... как все это было неожиданно". Каждая рука раскинулась по их пояснице, он притянул их все ближе к себе - не желая никакой дистанции. "Но я ни о чем не жалею". Они лучезарно улыбнулись ему и опустили головы, сладко целуя его шею.

Он изгнал все мысли о тьме и смерти на задворки своего сознания. Сосредоточившись на своей любви, той, что заставляла его сражаться. Бросать вызов. Побеждать.

Те, которые заставили его наконец снова обрести надежду.

*****************

Ночь была темной, но луна была яркой. Жаровни и факелы освещали вершину достаточно, чтобы загрязняющий свет мог быть виден из Последнего Очага, если бы кто-то остался, чтобы взглянуть. Но даже при всем огне, каждый раз, когда обнаруживался хоть кусочек тепла, резкий порыв ветра высасывал тепло прямо из человека.

Рэндилл надел самые толстые слои одежды, которые у него когда-либо были, и натянул капюшон плаща поверх шляпы. Первые дни в Восточном дозоре он провел, размышляя о том, как в Семи Преисподних его толстый сын оставался в тепле достаточно долго, чтобы принять обеты, но потом до него дошло, что это потому, что он был таким толстым, он был так изолирован.

Из него вышло что-то хорошее.

Тем не менее, часть Лорда Хорнхилла действительно наслаждалась этой средой. Возможность тренировать людей и командовать солдатами возвращала гордые воспоминания о войне. Он даже сумел найти немного уважения к Ночному Дозору, пока дни шли. Они так легко привыкли к погоде, что воспринимали его обучение лучше, чем его самые закаленные солдаты, которые пришли с ним.

Но в те часы, когда большинство спали в менее холодных частях замка, Рэндилл оставался на час дольше, чтобы найти время для себя. С того места, где он стоял, Рэндилл смотрел на земли и горы.

Несмотря на его гнев из-за того, что его бросили на край света, его первый взгляд через Стену взволновал его, как никогда раньше. Видя необузданные земли за Стеной, где правили дикость и смерть, владения, которые испытывали даже самых опытных людей. Не было места для более великих и славных охот. Как только эта угроза мертвецами будет устранена, он пойдет дальше с Диконом, и они станут легендами среди охотников их Дома. Игра, которая их ждала, была слишком велика, чтобы отвернуться. Снежные медведи больше колесных будок, теневые коты, которые могли исчезнуть там, где стояли, лютоволки, быстрые и могучие, как у короля.

Однажды он это сделает, и даже Таргариены не будут в подметки дому Тарли.

«Опять, Тарли?» - раздался голос сира Робина Пайпера. Прослужив в Ночном Дозоре более десяти лет, Робин мог ходить, не дрожа и не нуждаясь в шляпе и капюшоне, как Рэндилл. Его длинные светлые волосы и борода защищали его от всего, что ему было нужно. «Каждую ночь ты смотришь на эти земли, словно человек в борделе, предоставленный самому себе. Неужели мертвецы так тебя пугают?»

«Не мертвецы заставляют меня смотреть туда, Пайпер. Но я видел того, что было у короля Эйгона в Королевской Гавани, и я готов поспорить, что видел его ближе, чем некоторые из твоих братьев».

«И ты победишь. Не каждый черный человек ступал за Стену. Это не обряд посвящения ни для того, ни для другого. У всех нас есть свой долг, и мы его исполняем. Только приказ приведет нас на север, больше ничего».

«Если мертвецы будут побеждены, я удивлюсь, если это не изменится. Больше никаких одичалых, никаких монстров...»

«Ха, ты думаешь, что Одичалые и Белые Ходоки - единственные монстры? Даже если мы победим, я все равно буду держаться подальше от этих земель столько, сколько потребуется. Снег может растаять, ветры стихнут, и все равно я боюсь этих земель».

Рэндилл повернул голову к сэру Пайперу. «Что еще там может быть?»

«Я не знаю, и это меня пугает. Белые Ходоки вернулись, существа, которые еще несколько лет назад были просто сказками для детей. А теперь великаны реальны, и, насколько нам известно, во всем мире остался только один такой». Он посмотрел на Рэндилла. «Тебе не кажется, что есть и другие вещи, которые являются „просто сказками", которые тоже существуют? Мой отец рассказывал мне и моим братьям истории о ледяных драконах, которые могли заморозить человека так, что он превращался в камень, о единорогах с такими длинными и большими рогами, что они могли пронзить пятерых человек за раз, прежде чем сбросить их на пир, о ледяных пауках, которые прячутся в снегу, яд которых замораживает человека заживо достаточно долго, чтобы он чувствовал агонию, пока его плоть поедается. И после этого... может быть, если ты продвинешься достаточно далеко на север, ты, наконец, найдешь ресницу великана, глазом которого мы живем».

Рэндиллу почти захотелось посмеяться над этой ерундой. «Люди всегда будут бояться неизвестности, Пайпер. Самое меньшее, что они могут сделать, это остаться в памяти за то, что они с ней столкнулись».

«Такие люди, как ты, возможно, - заметил Пайпер, - но не для людей Ночного Дозора». Сир Пайпер улыбнулся и посмотрел на земли и леса, а затем на небо, и его улыбка погасла. «Все звезды исчезли».

Рэндилл посмотрел на чистое небо. Даже при свете пожаров должно было быть много видимых звезд, столь же ярких, как и всегда, но их не было, была только чернота.

Внезапно с севера раздался грохот. Оба мужчины выглянули, и волна снега поднялась с деревьев Зачарованного леса. Она быстро и высоко поднялась. На небе начали собираться облака, поглощая ночь и скрывая всякую надежду увидеть восход солнца.

«Рэндилл», - выдохнула Пайпер, глядя на Стену.

Рэндилл проследил за его взглядом, когда на краю Зачарованного леса появились десятки маленьких темных фигур, выходящих из-под деревьев. Их становилось все больше, и даже с высоты в сотни футов можно было увидеть слабое голубое свечение их глаз.

«Тревога!» - закричал Рэндилл. «Звоните тревоге!» Его рука потянулась к рукояти меча. Пайпер уже бросился вперед, повысив голос и призывая остальных к оружию. Где-то на Стене кто-то еще, должно быть, увидел мертвецов, потому что громкий рев рога раздался в ночи.

Один взрыв. Два взрыва. Три взрыва, эхом разносящиеся по всей темноте.

«Лучники!» Рэндилл пробежал мимо десятков людей в черном и доспехах своего Дома, направляясь к командному пункту. Стройтесь и стучите! Стройтесь и стучите!»

Он нашел ступеньки на смотровую площадку и подошел к командиру Пайку. «Джеральд будит людей внизу, а Майкл уже вооружил и подготовил пехоту. Нет никаких шансов, что эти ублюдки переживут эту ночь!» - заявил Пайк.

Рэндилл посмотрел вниз и увидел, что теперь под Стеной скопились тысячи и тысячи мертвецов, но они все еще были вне досягаемости длинных луков. «Вороны были посланы?»

«В тот момент, когда прозвучит третий звук, Винтерфелл, Черный замок и Сумрачная башня поймут, что время пришло».

За исключением десятков людей, бегущих к своим позициям на вершине Стены и обратно, все замерло. Армия Мертвых остановилась, прямо за пределами досягаемости их баллист и длинных луков. Впереди армии были четыре всадника на лошадях, несущих в руках высокие копья.

«Это они», - с дрожью выдохнул Пайк, - «Белые Ходоки».

Рэндилл всмотрелся вниз, пытаясь разглядеть детали монстров сквозь падающий снег, но все, что он мог видеть, было слабое свечение их глаз, оно было гораздо более заметным, чем их солдаты. Однако что-то было не так, когда он посмотрел на армию.

«Там их не менее сорока тысяч... Где остальные?»

«Что?» Пайк вопросительно посмотрел на него.

«Эйгон сказал, что их было не менее ста тысяч. Где остальные?»

Вопрос остался без ответа, поскольку произошло новое событие. Армия разделилась, создав непрерывную колонну для одного всадника, направлявшегося к передним рядам.

Сильная дрожь вырвала дыхание из легких Рэндилла, а костный мозг превратился в лед.

Всадник выехал вперед, спешился, сделал несколько шагов впереди армии и остался один.

Рэндилл покинул командный пункт, подошел к одному из Ночных дозорных, выхватил у него длинный лук и натянул стрелу из драконьего стекла.

Этот замерзший ублюдок был сильным стрелком, но на таком открытом месте это было бы детской игрой.

Рэндилл оттянул стрелу назад и посмотрел вперед на снег на ветру, проверяя смещения и толчки в воздухе. Он поправил свою линию и выпустил, наблюдая, как стрела улетает далеко и уносится, сначала слишком левее, но ветер скорректировал курс, толкая стрелу прямо к этому демону.

Но затем поднялся ветер, и страшный поток воздуха поднялся, словно волна, разбивающаяся о скалу, и полностью сбил стрелу с пути.

Снизу раздался шум, что-то нечестивое, похожее на... смех. Слабое свечение образовалось у всадника, и оно стало ярче, как звезда. Внезапно свет ушел в землю, путешествуя по снегу на юг, пока не коснулся стены. Внезапно раздался гром трещин, и лед за ногами каждого человека на мгновение осветился, как стекло сквозь солнце. Свет распространился на запад, как и громовые звуки, но после этого ничего не произошло. Трещины прекратились, и все замерло.

Нарушив тишину, раздался звук рога, но он раздался снизу. Один звук, два звука, затем три звука.

«Что это значит?» - спросил Рэндилл. Он знал значение числа, но почему оно должно было прийти снизу.

Эхо криков разнеслось, пока молодой стюард не бросился вверх по лестнице в полной панике. «Туннель снова открылся! Ничто не помешает им войти».

С северной стороны раздался громкий крик, и армия мертвецов ринулась вперед в неумолимом числе.

«Не дрогните!» - крикнул Рэндилл своим людям и людям Дозора. «Мы - первая линия, а вы - Ночной Дозор. Ваши клятвы сегодня брошены вызов, и вы будете держаться их больше, чем любой из ваших братьев прежде. Вы не клялись защищать Королевства от Одичалых, вы поклялись сражаться с монстрами внизу. Вы собираетесь бежать сегодня ночью?»

«Нет, сэр!» - ответили его люди в унисон с Ночным Дозором.

«Ты собираешься сегодня прятаться?»

"Нет, сэр!"

Рэндилл вернул лук и выхватил меч. «Тогда скажи им, как ты боишься!» Он издал пронзительный рев, и каждый мужчина поднял оружие высоко и заревел вместе с ним.

«Стук!» - крикнул Коттер. «Баллиста, наготове!» Несколько баллист вдоль стены прицелились. «Свет!» Стрелы, снабженные хлопком и пропитанные маслом, опускались в жаровни на каждой огневой позиции. «Натягивай!» Каждый человек с луком натягивал тетиву, производя хоровой звук. «Освобождайся!»

Тысяча горящих стрел взлетела в воздух, словно падающие звезды, к атакующей армии. Но это была бессмысленная атака. Еще один поток мощного ветра подхватил каждую выпущенную стрелу и привел их в беспорядок, заморозив пламя. Ветры пронеслись над вершиной Стены и потушили каждый факел и жаровню. Свет исчез, а вместе с ним и тепло.

Рэндилл посмотрел на Коттера. «Баллиста! Свободна!»

Множество ударов раздалось по стене, и десятки тяжелых стейков полетели вниз так быстро, что даже ветер не мог их остановить. Но снег не давал ничего разглядеть. Метель поглотила их целиком и ослепила все глаза, не давая им видеть армию.

«Используйте драконье стекло! Огонь по желанию!» - крикнул Коттер.

Каждый вооруженный луком человек бил стрелы из драконьего стекла и стрелял так быстро, как мог. Баллисты запускали болты с наконечниками из кусков драконьего стекла, все они летели в белизну метелей, но только стрелы рассеивались.

«К чёрту всё это», - сказал Коттер и выхватил свой меч из драконьего стекла. «Бросайте свои луки! Вниз, к воротам! Мы не пропустим ни одного из этих ублюдков!»

Рэндилл крепко сжал свой меч и приготовился к последней битве, потому что знал, что не доживет до рассвета или охоты за Стеной с сыном, как надеялся. Все, что он мог сделать сейчас, это убить как можно больше этих трупов, чтобы у Дикона было больше шансов, чем у него.

Он присоединился к Коттеру Пайку и его охраннику, которые помчались к лестнице так быстро, как только могли.

«Смотрите!» Они достигли края и заглянули вниз. Мертвецы уже заполонили замок, пехота по ту сторону узкой тропы, отделявшей Восточный Дозор от земли, была заперта в своей собственной битве. Было еще два туннеля, и мертвецы проталкивались через них, как муравьи из холма, когда они шевелились.

«У нас не было ни единого шанса», - сказал молодой парень.

«Звучит отступление», - приказал Коттер. «Мы направляемся к Черному замку и перегруппировываемся для Винтерфелла. Звучит отступление!»

Один из мужчин громко затрубил в рог, но на более высоком тоне, чем тот, который использовался для сигнала в начале.

Рэндилл ничего не мог сделать, кроме как беспомощно смотреть на свою армию внизу. Его лучшие люди, державшие свои ряды всеми силами, теперь были разорваны, как будто они были зелеными мальчишками. Некоторые из людей в тылу уже начали бежать еще до того, как прозвучал рог, но теперь за ними последовали другие.

Эта битва была проиграна еще до ее начала. С другой стороны, называть это битвой было шуткой. Это была бойня.

«Берегись!» - крикнул кто-то. Рэндилл обратил внимание в сторону, откуда доносился голос, и увидел, как из-за Стены спустилась черно-белая фигура. Ее кожа была бледной, как лед, а броня - черной, как ночное небо.

Рэндилл отступил назад, его мужество дрогнуло, и он захотел бежать, как только увидел, как Белый Ходок падает на Стену с копьем в руке. Как, во имя Семи Адов, эта штука оказалась здесь, да еще и так быстро? Она не могла подняться, не так ли? Или ее унесло неестественными ветрами?

Не колеблясь ни секунды, Ходок крепко сжал свое ледяное копье и с неестественной силой бросил его в траншеи. Копье пронзило шестерых человек, как Ночного дозора, так и солдат Тарли, прежде чем вонзиться в тело седьмого человека и пригвоздить его к стене льда позади. Ходок вытащил ледяной меч из спины и закричал тот же звук, что и его хозяин, промчавшись сквозь людей перед собой и с легкостью их разрубив. Их драконье стекло затрещало и дрогнуло против такого врага. Сир Пайпер бросился вперед с боевым кличем, от которого звенели уши, и высоко поднял свой родовой топор из валирийской стали. Лед и сталь встретились, раздавая кольца вокруг, но топор был парирован слишком быстро, и Пайпер пронзил.

Рэндилл разозлился. Сэмвелл убил одного из этих ублюдков, так что он должен был это сделать. Он не опозорит свою семью таким образом, он не будет позором!

Сильный рев раздался от Лорда Хорнхилла, когда он бросился вперед. По крайней мере трое из его людей последовали за ним, крича о своем страхе умереть рядом с ним. Хартсбейн попробует ледяные сердца этих зверей, прежде чем умрет, в чем он поклялся Старым Богам и Новым.

Из-за Белого Ходока мелькали трое других Белых Ходоков, перелезавших через Стену и вступавших в битву. Каждый держал в руке ледяное копье и лезвие за спиной.

Рэндилл замахнулся мечом на Ходока после того, как существо только что выпотрошило ветерана Дозора и встретило ледяной клинок. Один из людей Рэндилла пробежал мимо с топором из драконьего стекла, но оружие было схвачено рукой и отдернуто, все одним движением, когда Белый Ходок толкнул Хартсбейна и Рэндилла на землю. Рэндилл вскочил на ноги так быстро, как только мог, но за это время двое его других людей были убиты, первый ударом в голову, а второй пронзил его сердце. Его человек, который был обезоружен, встретил сапог Ходока по шее, сломав его достаточно громко, чтобы услышать.

"Умри, ты, ледяной ублюдок, умри!" Рэндилл снова встретился с клинком, но он был уже не тем человеком, которым был много лет назад. Его возраст взял свое, теперь он был годен только на охотника, а не на солдата.

Он скрестил клинки, но его отразили, а его рука с мечом была схвачена. Его броня разбилась от прикосновения к коже Ходока, и он закричал от боли, когда его кожа начала замерзать и гореть. Ходок встретился с ним взглядом и, наконец, отпустил руку, оттолкнув Рэндилла в сторону и пронзив его спину.

Рэндилл потерял все свое дыхание. Все тепло в его теле было отобрано, и его воля к борьбе была потеряна всего в один миг. Лезвие льда было вырвано, края ощущались как пила, разрезающая кровь, кости и плоть. Рэндилл упал на колени, когда его горло наполнилось кровью. Он не мог дышать.. И кровь замерзала в его легких. Было так холодно.

Перед ним были остальные его люди, отчаянно пытающиеся отбиться от Белых Ходоков. Один человек, нет, мальчик из Ночного Дозора, взял лук и стрелу из драконьего стекла, выстрелил и попал одному из зверей прямо в голову. Но его встретил тот же меч, что убил Рэндилла.

« Я буду польщен, увидев тебя в следующей жизни, молодой человек», - подумал Рэндилл, когда его тело упало вперед, рядом с множеством мертвецов. Ночной дозор, Тарли, так много от одного воина. Сколько падет перед Королем Ночи? Достаточно ли драконов? « Теперь все зависит от тебя... Мой сын...»

Последнее чувство, которое испытал Лорд Дома Тарли, было блаженство отхода ко сну, но в конце сна его ждало нечто, кошмар, готовый захватить его, как он уже забирал людей вокруг него, чьи глаза начинали светиться, когда они восставали из мертвых.