Королевства

«Мне все равно, сколько времени это займет», - сказал Робетт, глядя на дрожащего перед ним лесоруба, «сделай это. Я хочу, чтобы эти стены были такими же крепкими, как в тот день, когда их только построили». Дипвуд-Мотт не был крепостью, как Винтерфелл, но пока его армия была сильна и размещена, потребовалось бы тридцать тысяч человек, чтобы одолеть их, поскольку эти кровавые трупы не использовали огонь или осадные орудия.

Пока основная часть битвы шла в Винтерфелле, Робетт знал, что его люди и его семья будут здесь в безопасности. Все эти одичалые хуесосы и таргариеновские жополизы погибнут, и мир не моргнет дважды. Он был истинным человеком Севера, потомком королей Железного Кулака. Он знал, что его истинная преданность была его дому и народу, а не дикарям и безумной крови.

Робетт тут же отбросил свое недовольство. Едва рассветало, а сегодня у него было много дел. Он собирался следить за тем, как Гавен обучает новому построению стены щитов во время учений, чтобы проверить, есть ли у него хоть немного врожденного лидерства отца. А потом была инвентаризация запасов зерна, которые сегодня сдавались на хранение.

Столько дел, что любой нормальный мужчина или мальчик-лорд рухнул бы под тяжестью своих обязанностей. Но всегда наоборот, Робетт наслаждался своей работой, упивался ею почти с тех пор, как на него легла обязанность лорда Дипвуд-Мотта после того, как Галбарт и Арнольф погибли за короля, потерявшего Север.

Пришло время Северу устроить настоящую зимнюю войну, чтобы напомнить этим южным придуркам, в чем истинная сила Вестероса.

Продолжая путь со своей охраной через деревню обратно к замку, Робетт видел, что все вокруг оглядывались на него: некоторые с уважением, а другие - с явным и явным сомнением.

Странно, подумал Робетт, с тех пор как последние две луны он объявил о своем отказе от вызова в Винтерфелле, его люди так же усердно работали на Дипвуд Мотт, как и он сам. Что-то случилось? Это были события на юге с Королевой Драконов или отсутствие мальчика Старка?

Эти мысли были отброшены, когда впереди, у ворот во двор замка, между двумя стражниками разгорался громкий спор. Оруэлл, его капитан, ругал человека, которого Робетт не узнал, и который не придавал значения тому, что ему кричали.

«Проклятые трусы, - закричал незнакомец, - все вы! Даже он!» - сказал он, увидев приближающихся Робетта и его группу.

«Как ты смеешь-» начал Оруэлл, но сильный кулак ударил его в челюсть и поставил на колени. Прежде чем Оруэлл успел схватиться за меч, раздался голос Робетта.

«Хватит!» Он подъехал к собравшимся охранникам. «Кто это?» - спросил он, глядя на охранника, который нанес удар.

«Один из призывников», - сказал Оруэлл, потирая подбородок и сплевывая кровь. «Он осмелился оскорбить нас и вашу светлость, назвав нас трусами».

Прежде чем Робетт успел вымолвить хоть слово, другой охранник громко крикнул всем собравшимся вокруг мужчинам, которых с начала перестрелки стало около тридцати.

«Как еще назвать людей, которые прячутся от Белых Ходоков? Старки противостоят им, не колеблясь, чтобы убежать, я не потерплю, чтобы меня заперли в собственном дерьме, когда настанет этот день. Я иду в Винтерфелл сражаться!» Стражник сбросил шлем и протиснулся сквозь толпу.

«Отпустите его», - разрешил Робетт. «Если этот дурак хочет прогибаться перед предателями, то так тому и быть». В толпе раздалось несколько смешков, но, к удивлению Робетта, некоторые мужчины не сводили глаз с мужчины, словно он что-то доказывал. «Возвращайтесь к своим обязанностям! Лето не наступит завтра, так что перестаньте вести себя так, будто оно уже наступило!»

К полудню учения были закончены, и Гавен показал себя отличным лидером, готовым к тому дню, когда он поведет людей в битву и к славе. К сожалению, слухи о драке у ворот распространились, и некоторые из стражников задержались на этой теме. Скорее всего, некоторые из них посмотрели на Робетта теми же глазами, что и люди в деревне.

Но Робетт не позволил этой теме терзать его. Эти сомнения угаснут к завтрашнему дню.

По крайней мере, он на это надеялся.

Еще не было и полудня, когда он выписывал воронов своим вассальным Домам с мейстером Криденсом, когда внезапный звук плача маленькой девочки привлек его внимание. Там, мимо его двери в слезах пробегала его внучка Эрена.

«Допивай это для меня, Криденс», - приказал Робетт, устремляясь вслед за Эреной. Он нашел ее в ее комнате, рыдающей в подушку. «Маленькая Синяя Птица», - успокаивающе позвал он ее, - «что привело тебя в такую ​​грусть?» Он подошел и опустился на колени у ее кровати, нежно поглаживая ее плечо.

Эрена выглянула на него и принюхалась. «Одна из девушек из деревни. Она мне много страшных вещей р-рассказала!» Она снова заплакала в подушку.

Кулак Робетт сжался. Тот, кто обидел ее внучку, получит порку тростью. «Кто это сделал? Что она сказала?»

Эрена захлебнулась, прежде чем снова обрела голос. «Она... она сказала, что мы все здесь умрем, потому что ее дядя на Стене и... и он был там, когда напали Одичалые. Она сказала, что если спасти хотя бы немного Одичалых, то тысячи и тысячи станут монстрами, и мы умрем!» Она зарыдала в подушку еще сильнее, как раз когда невестка Робетта вошла, чтобы разобраться с вещами.

Семь преисподних! Хватит этой чертовой болтовни!

Робетт двинулся обратно к своему солярию с яростью в шаге. «Креденс», сказал он резко, «зови всех во двор. Мне нужно сказать несколько слов».

Потребовался всего лишь час, чтобы почти все мужчины, женщины и дети Дипвуд-Мотта собрались на холме у замка, а Робетт оказался выше всех на вершине ворот.

«А теперь послушайте это!» - крикнул Робетт, его голос с естественным энтузиазмом разнесся по холодному воздуху, «до меня дошло, что наше место в Дипвуд-Мотт вместо Винтерфелла под вопросом. Многие из вас позволяют страху и глупости овладеть вашими чувствами! Стена простояла тысячи лет. Дикари-дикари тратят часы, чтобы взобраться на нее, если только они не падают! Почему вы думаете, что мертвый Дикарь может сделать что-то лучше?»

Он позволил словам дойти до людей, дав им возможность снова осознать реальность, а не весь этот идиотизм.

«Почему вы думаете, что они не могут?» - крикнул из толпы мужчина. Он был довольно пухлым и выглядел так, будто только что пришел в себя после пьянки. «Разве вы не слышали, что они сделали в Божьем Оке? Эти ублюдки поднялись из озера и ждут на дне, потому что у них нет дыхания. Заставляет задуматься, что еще они могут делать, когда не в цепях».

«Достаточно!» - крикнул Робетт, но слова мужчины слишком глубоко проникли в сознание окружающих, чтобы их можно было проигнорировать.

Из толпы раздался еще один голос, это был Красный Граф, хозяин таверны. «Я слышал, когда король Эйгон отправился на север, чтобы привести Одичалых, на них напали, и мертвецы снесли бревенчатые стены, такие же высокие, как наши! Как мы сможем стать лучше, чем они?»

«Я сказал тишина!» - закричал Робетт громче. «Дипвуд Мотт простоял тысячи лет!»

«Винтерфелл стоял дольше!» - крикнул в ответ пьяница. «Каменные стены и тысячи рыцарей, их защищающих, гораздо лучше дерева и призывников! У Белых Ходоков тоже есть темная магия! Что мы имеем без драконов?»

Внезапно хозяин, которого Робетт приказал собрать, чтобы успокоить всех, разразился возражениями. «А что, если они пройдут через Стену? А что, если они придут сюда первыми?» Молодая женщина испуганно вскрикнула, прижимая к себе крошечного младенца, словно защищая его.

Пьяница пошевелил своим пузиком. «Я слышал, эти твари вытащили двух мертвых драконов из ила озера, когда Эйгон и Дейенерис сражались с ними! С какими еще силами нам придется столкнуться?»

В толпе раздался панический рев. «Они умеют выращивать драконов!»

«Мы здесь и часа не продержимся!»

«Как король все еще жив?!»

«Успокойтесь все!» - приказал лорд Гловер простым людям. «Набеги железнорожденных проверили нашу силу, я этого не отрицаю. Но эти существа не солдаты. Они не возводят осадные башни или требушеты! Они безмозглые и бестактные. Нам не нужна помощь южан или дикарей-одичалых, чтобы противостоять мертвецам!»

«Это из-за твоей гордости?» - закричал пьяница. «К черту твою гордость, если это значит, что мы сможем жить!»

Прежде чем Робетт успел ответить на такое оскорбление, все пришли в смятение и начали пробиваться вперед, словно собираясь штурмовать ворота крепости Лонгхолл.

Роберт поймал взгляд пьяницы, который вызвал весь этот переполох, и на его румяном лице появилась легкая ухмылка. Реагируя так, словно его ударили, в нем закипел гнев.

«Трус!» - крикнул кто-то снизу.

«Вы приговариваете нас к смерти!» - раздался другой голос.

Но первый крик вскоре подхватили все: «Трус! Трус! Трус!»

Испытывая отвращение, Робетт повернулся и бросился обратно в крепость. Он был настолько разъярен, что бил кулаком по каменной стене, не обращая внимания на пульсирующую боль в разбитых костяшках пальцев и ушибленных костях под перчатками.

"Отец?"

Он поднял глаза и увидел обеспокоенного Гавена, уставившегося на него. «Разгоните толпу и найдите этого дурака, которому это, похоже, понравилось. Я хочу, чтобы его повесили!» По выражению его лица было ясно, что его сын сказал все, хотя он ничего не сказал. «Чего вы ждете!?»

«Вы только еще больше разозлите их и сделаете из этого человека мученика».

«Они намеренно не подчиняются моим приказам!»

Гавен замолчал, закусив губу. «Я здесь не для того, чтобы сражаться с тобой, отец, но они наши люди. Отцы, матери, мужья, жены. Они боятся».

«А я нет? Я не боюсь, что потеряю тебя, или моих внуков, и всех остальных, кого я стремлюсь защитить? Раньше они поддерживали мое решение не сражаться с одичалыми, но теперь они хотят этого? Неужели они быстро забывают кровь Севера, пролитую этими козлоебами?»

«Болтоны помогли нам всем вернуть наш дом. То, что мы не участвовали в этой битве, не было для нас позором, и пошли на хрен всех, кто так говорит. Но эти мертвецы не придут править нами и быть добрососедскими, они придут убить нас. И если мне придется сражаться рядом с одичалым, чтобы дать моим детям больше шансов пережить это, я буду сражаться».

Роберт был ошеломлен, услышав эти слова из уст своего сына.

«Если ты не поведешь наших людей в Винтерфелл, это сделаю я. А ты можешь остаться здесь и переждать, сохранив свою гордость, как хочешь».

Его глаза расширились. «Ты предашь меня?»

Гавен стоял на своем. «Да. Но я не хочу».

Наступила содержательная пауза, Гловер погрузился в задумчивые мысли. Оценивая оставшиеся у него варианты... пока не понял, что у него их нет. С глубоким рычанием в голосе он почти снова захотел ударить стену. «Скажи людям, что мы освободим дорогу для Винтерфелла».

*************

«И на это не ушло даже целого дня», - многозначительно усмехнулся пьяница, глядя на замок, а затем подергивая кожу на подбородке.

Лицо плавно соскользнуло с Арьи. Она открыла сумку и положила его внутрь к остальным. Она принесла все шесть лиц, которые украла из Дома Черного и Белого, и все же ей понадобилось только три. Охранник, ребенок и пьяница. Она приготовилась пойти еще дальше в качестве свиновода и прекрасного лица служанки, но, как она полагала, с нее хватит.

Сняв мешковатую одежду и вернувшись в свой обычный наряд, Арья покинула Темнолесье, прекрасно понимая, что к тому времени, как она достигнет Винтерфелла, Джон и остальные увидят, что Гловеры идут у нее по пятам.

В дополнение к ее усилиям, судьба была благосклонна, и возвращение домой не было таким уж сложным. Снег был высоким, но дороги были утоптаны и открыты, как и небеса. Прошло всего два дня, прежде чем она, наконец, снова увидела Винтерфелл и своих братьев после всех этих лет.

К ночи она добралась до деревни на окраине двух соединенных круглых башен Дома Лесов в южном Вольфсвуде, однако, когда она добралась туда, там едва ли было видно хоть одну душу. Когда она добралась до Белой Гавани почти за две недели до сегодняшнего вечера, она узнала о призыве Рикона, чтобы каждый мужчина, женщина и ребенок покинул свои деревни и добрался до убежища в Винтерфелле от зимы и мертвецов. Умный ход с его стороны. Если мертвецам удастся пересечь Стену, то они добавят в свои ряды всех, кого смогут.

К счастью, скелет гвардейцев остался, как и трактирщик «Беличьего гнезда». Было приятно, что ей не пришлось разбивать лагерь на открытом воздухе, наслаждаясь приятным теплом перьевой подушки и шерстяного одеяла.

На следующее утро ее угостили теплым завтраком и буханкой хлеба с кедровыми орешками. Учитывая обстоятельства и расстояние от дома, она не заплатила мужчине двух серебряных оленей, которые была должна, а двух золотых драконов.

Утро было довольно холодным, почти замерзающим, но как только взошло солнце, его свет стал хорошей ванной тепла. Был уже полдень, когда она остановилась, чтобы немного отдохнуть для себя и своей лошади у ручья, который не был полностью заморожен, недалеко от дороги.

Арья сидела у ствола высокого железного дерева, откусывая кусок курицы и глядя на карту. Ей еще предстояло довольно долгое путешествие. Если она достаточно хорошо подгонит лошадь, то сможет вернуться домой к ночи, в противном случае она будет там завтра днем. Учитывая, что она планировала провести в Дипвуд-Мотт по крайней мере два дня, сея сомнения и правду в уши людей, она уже хорошо проводила время. Она не осознавала, насколько на самом деле люди чувствовали себя неуютно и боялись этой войны.

Но затем ее мысли отвлеклись от карты, когда ее лошадь начала толкаться и ржать.

Поднявшись на ноги, Арья пошла успокоить лошадь, пока не услышала слабый шорох снега и листьев где-то рядом. Она остановилась на месте, положив руку на кинжал и оглядевшись вокруг.

Далеко в деревьях она увидела фигуры, которые так быстро мелькали между ними, что она не могла отследить, сколько их было. Она вытащила кинжал из ножен и встала наготове. Насколько она могла судить, это были не люди, а звери, а это означало, что с ними будет сложнее сражаться, поскольку они не вели себя и не боялись, как мужчины.

Дрожь пробежала по ее спине, когда фигуры приблизились, больше не скрываясь за деревьями, обнаружив себя стаей волков. Их было семеро, и они окружили Арью и ее лошадь, лая и рыча на нее. Милосердие животных, подобных им, было едва ли, особенно с глазами, полными голода, которые были у каждого из них. Ее тело начало чувствовать панику, а ее разум метался от вопроса, что она собирается сделать тысячу раз.

Затем прорвался более глубокий шум, очень мощное рычание сзади. Арья обернулась и увидела еще одного волка, вожака стаи, крупнее всех, лютоволка.

Ее сердце выпрыгивало из груди, а легкие холодели при каждом вдохе, когда она смотрела в глаза волка перед собой... глаза... она знала эти глаза, и цвет этой шерсти... могло ли это быть?

«Нимерия?» - выдохнула Арья, но лютоволчица все еще держала на ней свои клыки. Арья медленно опустилась на колени и положила кинжал на землю. «Нимерия, это я, это Арья».

Когда она встала, лютоволк, казалось, успокоился, и хищные глаза смягчились, превратившись в неподвижный взгляд, устремленный на нее.

Да, это была она, она знала это в своем сердце. «Я иду домой, девочка. Я иду в Винтерфелл, чтобы снова увидеть нашу семью». Она подняла руку, потянувшись к гриве своей подруги, по которой она так долго скучала.

Рука Арьи вытянулась так далеко, как только могла, в нескольких дюймах от головы Нимерии, но она не могла найти в себе силы сделать шаг вперед. Взгляд ее волчицы держал ее там мощно, словно заклинание.

В глазах Нимерии читалось узнавание, и она наконец наклонила голову вперед, положив ее на мягкое прикосновение ладони Арьи.

Щедрая на своих питомцев и поглаживания, Арья смеялась, как ребенок, которым она больше не была, но все еще оглядывалась назад с нежностью. «Я скучала по тебе...» Арья посмотрела на стаю других волков, уже не со страхом, а с удовольствием. «Кажется, ты хорошо справилась».

Нимерия посмотрела на нее, высунув язык и тихонько дыша, как будто вспоминая их юность, с почти глупым выражением лица.

«Я иду домой, обратно в Винтерфелл, к нашей семье». Она потрепала волка по голове. «Пойдешь со мной?»

Нимерия, казалось, замерла на предложении, но ее глаза все еще были прикованы к Арье. Она медленно отступила от своего бывшего связанного спутника, массивная фигура отклонилась и уставилась на стаю.

Дыхание Арьи сбилось, когда ее протянутая рука опустилась рядом с ней. Когда Нимерия впервые пришла к ней во время их воссоединения, она сначала подумала, что Бог Смерти даровал ей великую милость. Воссоединилась с символом своей утраченной невинности, но этому не суждено было случиться.

Волк и хозяйка уставились друг на друга, оба были одного роста. Равные.

Арья нашла в себе силы улыбнуться, осознав правду и приняв ее. «Это не ты».

Они изменились, но некоторые вещи не меняются. Под свирепым вожаком стаи, которым должна была стать Нимерия, все еще скрывался тот молодой волк, который так любил Арью.

Так же, как это было и с Арьей.

Затем Нимерия побежала обратно к своей стае. Вскоре Арья осталась одна, и со вздохом она вернулась к своей лошади и села на нее. Настало время ей наконец отправиться домой, и она была от этого еще счастливее.

Ночь наступила быстро, как это бывает зимой, и на протяжении всего оставшегося пути Арья внимательно прислушивалась к лесу вокруг нее, и только однажды она услышала отголоски воя волчьей стаи на луну. В конце концов деревья стали тоньше, пока они наконец не разошлись, и вид ее детского дома не раскинулся перед ней во всей своей красе на фоне темного горизонта. Свет факела осветил тень замка на фоне темно-синего неба, придав достаточно формы и цвета для возвращения воспоминаний о давно оставленной жизни. Арья вздрогнула, немного прохладной легкости разлилось из ее сердца. Часть оставшегося груза, сжимавшего ее грудь, наконец-то ушла. Дом... Матери там не будет, как и отца, или Робба, но это все равно было логово стаи Старков.

Винтертаун гудел от активности, когда она проходила через него. Этого Арья и ожидала, но лица рабочих были радостными и взволнованными, а не мрачно смирившимися с задачей защиты от армии нежити. Также привлекло внимание то, как много их было, из всех частей объединенных королевств. Северяне и Одичалые, Дорнийцы и Долинцы, Предельцы и Безупречные. Западники и Дотракийцы. Поистине объединенная сила, более обширная, чем даже армии давно умерших Таргариенов, которые предшествовали Джону и Дейенерис.

Никто не обратил внимания на одинокого всадника, и Арья не узнала ни одного из северян Уинтертауна. Это было суровое напоминание о том, что, хотя это был ее дом, он изменился вместе с ней. Ностальгия никогда не найдет его идеальным, хотя Арья предпочла не позволять этому слишком сильно ее беспокоить.

Проходя через Уинтертаун, ее не заметили, но когда Арья приблизилась к главным воротам, ее остановила группа стражников. «Стой. Изложи свое дело».

Она закатила глаза. «Я живу здесь. Я Арья Старк».

Старший из двоих подошел на шаг ближе и наклонился, пристально глядя ей в лицо. «Я помню, когда Арья была совсем маленькой. Хорошенькая, как пуговица. Хм... у тебя и вправду уши Неда Старка».

«Вы уверены, что это она?» - спросил другой охранник.

Старший выпрямился. «Король сказал лорду Старку, что леди Арья опоздает». Он оглянулся на Арью с приятным выражением лица. «Добро пожаловать домой, миледи». Стражники отошли в сторону и пропустили Арью, но, к ее удивлению, старший стражник последовал за ее лошадью, и из него вырвался гулкий голос.

«Леди Арья Старк вернулась домой!»

Арья вздрогнула от этого объявления. Она бы предпочла просто пробраться внутрь, чем оказаться в центре внимания, как она только что стала.

«Арья!?»

Это был голос, который Арья раньше не слышала, но она смогла узнать его по изменениям. Выскочив с балконов наверху, румяный мальчик, которого помнила Арья, исчез, и вместо него появился молодой человек, только начавший взрослеть. Он был так похож на своего отца, что это было жутко.

«Рикон», - выдавила Арья со слезами на глазах.

Рикон уставился на нее так, словно у нее выросло две головы, но его губы дрожали. «Арья... ты вернулась». На его губах зародилась улыбка.

Широкая улыбка появилась на губах Арьи. «Ты вырос». Без дальнейших колебаний она бросилась к нему, или он к ней. Кто бы ни ушел первым, они смеялись, плакали и крепко обнимались, просто радуясь тому, что они живы и воссоединились. «Я скучала по тебе, младший брат».

"Маленькая? Думаю, я сейчас чуть выше тебя", - ответил он, похлопав ее по спине. Семь чертей, он был таким же высоким, как она, и, несомненно, станет еще выше, когда достигнет совершеннолетия.

Только когда они прошли через ворота и оказались в Винтерфелле, она позволила себе задать вопрос, который крутился у нее в голове. «Что это за место, похожее на улей, проткнутый палкой?»

Рикон усмехнулся, глядя на нее с ликованием. «Мы готовимся к фестивалю, сестра».

«Какой фестиваль?» О чем он говорил?

«Мы собираемся отпраздновать то, что живы, прежде чем армии смерти попытаются заткнуть нас навсегда». Он развел руками, когда Арья передала свою лошадь одному из конюхов. «Пора нам немного развлечься, и поскольку Джон и Санса были заняты, я беру это на себя.

Оглядевшись вокруг на радостные лица охранников и простых людей, поющих и обменивающихся шутками друг с другом во время работы, она усмехнулась и обняла его. «Звучит как чертовски хороший план, Рикон... это была твоя идея?»

«Да», - он переступил с ноги на ногу.

Она вздохнула с облегчением, глядя на место, где выросла. Покрытое свежевыпавшим снегом, белое и прекрасное. «Семь чертовых адов... Я счастлива как никогда». Арья похлопала Рикона по плечу, ее брат ответил ей такой же улыбкой. «Отец был бы горд». Да, в них еще много осталось того, что Серсея, Тайвин, Джоффри и Рамси не смогли убить. «Где Бран? Я тоже хочу его увидеть».

«Сейчас он в Богороще и творит чудеса. Кто знает, когда он закончит».

«Ладно, Джон немного рассказал о своей силе. Думаю, мы все сталкивались с тайнами магии, не так ли? А как насчет Джона? У меня есть новости о Гловерах, которые вы оба должны услышать».

Лицо Рикона немного сморщилось. «Он с Дейенерис и Сансой занимается... ну, ты знаешь».

Арья усмехнулась и закатила глаза. «Ну, я хотя бы дам тебе знать, что из-за беспорядков в Дипвуд-Мотт Гловеры наконец-то присоединятся к нам в битве».

Лицо Рикона стало серьезным. «Хорошо. Роббетт только что спас его голову от Айса». Он покачал головой, показывая свое серьезное настроение.

«Прошу прощения», - к Арье и Рикону подошел молодой солдат из другого королевства. «Леди Арья?»

«Да?» - подтвердила Арья.

«Что случилось, Подрик?» - спросил Рикон.

Итак, это был знаменитый Подрик Пейн.

«Его светлость сообщил нам, что, когда вернется леди Арья, она должна ждать его в оружейной. Он говорит, что пришло время ей и ему решить, кто из них лучший боец».

Арья почувствовала, как растет жажда испытаний, и ее дух воспламенился. Так что Джон действительно вытащил голову из задницы. Это было чертово время. «Я отправлюсь прямо сейчас. Но скажите его светлости, чтобы не заставлял меня ждать».

Подрик Пэйн кивнул и отправился в путь.

Арья повернулась к Рикону. «Увидимся за ужином. Я хочу услышать обо всем, что я пропустила, и у меня есть около сотни историй, которые я хочу тебе рассказать».

«Я не могу дождаться». Рикон улыбнулся и снова обнял ее, прежде чем они расстались.

Пробираясь через родовой дом, не забыв ни единого поворота или шага, Арья обнаружила себя в оружейной замке в одиночестве и в ожидании. Она сделала глубокий вдох. Воздух и запахи были чем-то иным, чем она помнила, но этого и следовало ожидать, поскольку половина места была перестроена из обломков.

Как только она увидела, как он приближается к ней, Арья поняла, что Джон был немного слишком счастлив. У него был такой вид, шомпольная прямая походка и осанка, но также расслабленный. Как волк, сожравший свою добычу, весь довольный и все такое. Учитывая, что он всегда был честен и верен, напрашивался только один возможный вывод... "Ты отвратительный, ты знаешь это?"

Он остановился на месте, нахмурив брови. «Даже для тебя это уникальный способ поприветствовать брата».

«Пожалуйста, я знаю, почему ты выглядишь такой радостной и спокойной». Она скрестила руки на груди. «Наша сестра, правда?»

«Я Таргариен». Арья закатила глаза. «И ты уже все о нас знаешь».

Это правда, она так и сделала. "Ты все еще противный... но если Санса может быть с кем угодно после того, что она пережила, я рада, что это ты. Все равно, это будет странно некоторое время. Потратьте немного времени, чтобы привыкнуть к тому, что моя сестра и мужчина, которого я так долго знала как своего кровного брата, будут романтической парой".

Джон кивнул. «Я сам еще не привык к этому, но я люблю ее. И она любит меня».

Арья улыбнулась. «Я рада». Они обе были одеты в простую одежду, по иронии судьбы, в серых и черных тонах, за исключением покроя их нарядов - ее брюки и туники были сшиты для стройного, миниатюрного женского тела, как и у нее. Способ Арьи быть «женственной».

Хотя было чудесно вернуться к привычной рутине шуток и веселья, Джон тут же начал ее портить, поскольку выражение его лица стало серьезным. «О расстоянии, которое я установил между нами...»

"Не надо, пожалуйста". Она только что вернула своего брата. Будь он проклят, если его нечистая совесть сделает это неловким.

«Арья... пожалуйста, просто я не могу понять, была ли ты моей сестрой или просто еще одним безликим человеком...»

«Не надо, брат», - ответила Арья. Надеясь хотя бы избавить его от части стресса и вины, тяготевших над ним, тем более, что в каком-то смысле он был прав. «Мы все изменились, все прошли через свое дерьмо, и мое - больше, чем у большинства. Я не держу на тебя зла за твои поступки».

"Но..."

«Я сказала, не надо», - предупредила она.

«Ладно», - закончил он, улыбнувшись. «По крайней мере, позвольте мне сказать, что мне жаль. Я был гигантской задницей...»

«Черт возьми, ты был хорош, Джон», - закончила Арья с усмешкой. Она не могла ему лгать. «Честно говоря, это было похоже на разговор с чертовым незнакомцем».

Из всех возможных способов отреагировать Джон на самом деле ухмыльнулся. Арья звучала как та девушка, которую он оставил в Винтерфелле много лет назад, а не как высоконосая ханжа с мечом. «Не думаю, что сказать «мне жаль» достаточно для твоего прощения?»

«Тупой мерзавец, я всегда тебя прощу». Он наклонил голову, словно требуя дополнительных объяснений. «Ладно, хорошо. Если бы ты не был моим братом, то ничто не было бы им. Но раз уж ты им стал, я подумаю об этом и, может быть, когда-нибудь, лет через десять или двенадцать, так и сделаю. Ты этого хочешь, чертов идиот?»

Ни один из них не мог долго сохранять серьезное выражение лица, и они тут же начали хихикать. «Ну что ж», - попытался он пожать плечами, сдерживая ухмылку. «Думаю, я буду держать это при себе еще долгое время, пока ты не сделаешь это». из-за спины, скрытый плащом, он вытащил небольшой меч, лежавший в тонких ножнах, и один раз покрутил его в руке.

Арья тут же встала, увидев клинок. Он был того же типа, что и Игла, но немного длиннее и с рукоятью из стали вместо бронзы. Она хотела схватить клинок и рассмотреть его поближе, но тогда это означало, что победил Джон. «Ты собирался подкупить меня за прощение?»

«Взятка? Нет. Предложи физическую форму извинений... возможно». Он перебросил свою руку в ножны, протягивая ей рукоять.

Ухмылка не выдержала, когда Арья взялась за дубовую рукоять и вытащила клинок. Баланс был абсолютно идеальным, на самом деле, после всех ее тренировок она ожидала большего веса из-за дополнительной длины. Но затем она увидела клинок. «Ты даешь мне валирийскую сталь?»

«Я попросил Джендри сделать это, как только мы, наконец, закончим со слитками, покрывающими наш долг. Просто пытался найти подходящий момент». Он подошел и сел на каменную скамью, наблюдая, как Арья начала маневрировать клинком вокруг своей руки и выполнять базовый набор движений Водного танца.

Последнее движение, которое сделала Арья, было идеальным легким и ударом в сердце ее врага воздуха и воображения. Она повернула голову к нему. «Я заключу с тобой сделку», она встала, элегантно держа меч на боку, «сразись со мной, и в конце я прощу тебя или нет».

Между ними повисла небольшая тишина, но Джон отложил ножны и встал. Он сбросил плащ и пояс с мечом, но вытащил Длинный Коготь из ножен.

Сначала это было неожиданностью. Арья ожидала, что он просто продолжит торговаться, а не выполнит ее просьбу. Независимо от ее ожиданий, она была рада, что он сейчас стоит перед ней, держа меч в поднятом положении и готовый к бою.

Арья поднесла лезвие меча к лицу, словно отдавая дань уважения противнику, а затем завела его за спину, скрывая от взгляда противника, и переключилась на левую руку. «Я постараюсь не порезать тебя».

Джон ухмыльнулся. «Возможно, тебе стоит постараться не порезаться». Он сделал первый шаг, и Арья тут же развернула свое тело в плавном движении, чтобы следовать за Движениями Джона, выхватив свой меч и блокируя Длинный Коготь, а затем нанесла ответный удар, который закончился бы острием в нескольких дюймах от лица Джона, но Джон оказался быстрее, чем казалось, отбив лезвие ее меча в сторону навершием в виде белой волчьей головы и приблизившись к ней. Арья пригнулась и уклонилась. Поскольку ни у кого из них не было кинжала, никто не выиграл бы, если бы они соприкоснулись сундуками.

Они снова стояли друг напротив друга, но теперь Арья держала перед собой меч, и Джон не стал дожидаться противостояния. Он размахивал мечом с осторожной силой в каждом движении, делая свои движения более точными и контролируемыми против такого быстрого оружия, как у Арьи.

В какой-то момент Арья попыталась еще раз уклониться и уклонилась, намереваясь ударить Джона своим мечом в живот для конкурентного удара, но рукоять ее меча встретилась с левым предплечьем Джона, когда он отпустил Длинный Коготь в левой руке. Он продолжил, схватив руку Арьи за рукоять и наступив ей на ногу. Следующее, что она осознала, - острие Длинного Когтя было нацелено прямо ей в шею.

"Урожай?"

Арья вздохнула. «Я сдаюсь». Джон опустил Длинный Коготь и заключил Арью в объятия.

«Опередил тебя, но напугал меня больше, чем мертвецы. Я впечатлен».

Она улыбнулась ему. «Я так долго держалась против тебя в условиях турнирного спарринга, а ты намного сильнее меня». Арья обняла его в ответ, и это было почти похоже на то, как будто они вернулись в те дни, когда они еще не попрощались.