Королевства

Это было самое удивительное, но в то же время настолько простое и почти ничего особенного. Никаких облаков, ни одного чертова облака в поле зрения, насколько хватало глаз. И с высоты в тысячи футов, чистое небо на сто миль во всех направлениях было лучшим, о чем можно было мечтать. Никаких признаков надвигающейся ужасной бури, никаких признаков внезапной зимней бури, о которой стоило бы беспокоиться. Именно в такие дни Север чувствовал себя свободным.

Внизу, на Королевском тракте, великая процессия объединенных армий Вестероса марширует, словно длинная темная змея длиной в мили с небольшой головой из ярких серебряных людей, Королевской гвардии, ведущей их всех к месту назначения. Они как раз въезжали в Уинтертаун.

Винтерфелл был на виду. Прошло почти два десятилетия с тех пор, как Джон снова мог видеть его таким. Ночь двух его последних битв там покрыла его тьмой, слишком густой, чтобы что-либо разглядеть без вспышек огня, которые могли бы что-то показать.

Громкий крик привлек его внимание, взгляд устремился влево. Дрогон захлопал крыльями, большая часть которых даже заставила Рейегаля покачнуться в воздушных потоках. Дейенерис была всего лишь пятнышком белого и серебристого, восседающим на спине огромного зверя, словно птица, сидящая на большом дереве. Джон, однако, видел ее сверкающую улыбку, чувствуя себя так уютно на спине дракона и так радуясь тому, что есть с кем ее разделить.

Улыбка расцвела на его лице, Джон позволил своим эмоциям вырваться наружу. Не было причин держать их в себе. «Я люблю тебя!» Он надеялся, что она услышала.

Кажется, так и было. «Я тоже тебя люблю!» - крикнула Дейенерис сквозь рев ветра.

Справа раздался еще один улюлюканье, на этот раз еще более нетерпеливое. Визерион, которому так долго отказывали в наезднике, петлял и вилял с тем, что можно было описать только как юношеский энтузиазм. Как Арья вела себя, когда Нимерия была достаточно взрослой, чтобы нормально бегать по землям Винтерфелла. Глаза Джона загорелись от удовольствия при виде легко различимой серой, рыжеволосой фигуры Сансы, держащейся за свою жизнь на спине Визериона. Сжимающей за свою жизнь шипы.

Это напомнило Джону о нем самом, когда он и Дейенерис отправились в свою первую совместную поездку. Он не был лишен сочувствия по этой причине, но шутки Дейенерис в его адрес наконец-то обрели смысл.

Преувеличенный ужас Сансы был восхитительно смешным.

И сухая земля звала его, конечно. Растущий с каждой секундой Рейегаля, один быстрый круг, и Джон направил своего дракона к мягкой посадке посреди внешнего двора. То же самое место, где король Роберт спешился со своего коня много лет назад. Дракон был гораздо более королевским скакуном, понял Джон с ухмылкой.

Все собрались, и все преклонили колени, за исключением Вольного Народа, собравшегося также. Рикон и Бран во главе публики. Мира Рид рядом с Браном, в то время как Барбари Дастин, Бриенна, Маленький Джон Амбер, Тормунд и другие лорды и советники Рикона последовали примеру своего Лорда. Все, кто имел значение на Севере, были там, приветствуя их. Очень хорошо, очень хорошо.

Всю ночь они втроем обсуждали свое прибытие в Винтерфелл. Не только более общие проблемы, но и само прибытие. В его прошлом простой момент появления Дейенерис рядом с ним был началом особой цепи событий, которая все уничтожила, как бы ни было больно Дени слышать о ее падении в безумие, Сансе слышать о ее центральной роли, а Джону рассказывать об этом снова, это было необходимо.

Джон спас их двоих, а они спасли его, так что теперь пришло время положить конец этой трагедии раз и навсегда.

Отсюда и последовательная посадка каждого из них в определенном порядке. Сначала Джон, затем Санса и, наконец, Дейенерис, чтобы завершить их.

Рейегаль не скрылся из виду, прежде чем Визерион последовал за ним, в основном по собственной инициативе, а Санса еще не чувствовала себя в полной мере комфортно или не знала, как быть всадником дракона достаточно долго, чтобы вести его. То благоговение и рвение в собравшейся толпе к еще одному великому дракону сменилось сильнейшим потрясением при виде самой Сансы, шатающейся, спускающейся со спины Визериона. Увидев, что она близка к тому, чтобы поскользнуться даже в своих сапогах, Джон потянулся и схватил ее за талию. Санса вскрикнула от удивления, но это перешло в хихиканье, когда Джон поднял ее в воздух и поставил на землю. «Надо быть осторожнее, любимая», пробормотал он, только для того, чтобы Санса наклонилась и нежно поцеловала его, их руки обвились вокруг друг друга.

Какой тихий шок рассеялся при виде их короля и дочери их бывшего любимого лорда из дома Винтерфелла и лордов в резиденции. Рикон сморщил лицо в отвратительном удивлении.

Джон не мог их за это винить, но пока Визерион улюлюкал и подпрыгивал в воздухе, самое трудное было еще впереди.

Они все еще были вместе, руки Сансы обнимали его, а его рука обнимала ее за талию, когда Дрогон начал спускаться. Размах крыльев, казалось, мог бы покрыть половину Винтерфелла, Джон был уверен, что к концу своей жизни, если им так повезет, Дрогон будет размером с Балериона... или, по крайней мере, с Вхагар, если продолжит расти.

Пальцы пронзили небо, глядя вверх на черного дракона. Наблюдая, как он спускается с интересом, затем с благоговением. «Это хорошо», - пробормотала Санса ему на ухо.

«Менее угрожающе, когда те, кого они знают, на драконьих спинах». Даже все равно, только они не дрогнули, когда Дрогон приготовился приземлиться, яростно хлопая крыльями и заставляя землю трястись. Тепло исходило от него волнами, оседая янтарными глазами, просто глядящими на тех, кто в Винтерфелле. Некоторые дрожали, некоторые вздрагивали, а некоторые, как Рикон, смотрели с удивлением.

Дейенерис не нуждалась в помощи Джона, чтобы спуститься, хотя она все равно приняла руку. «Тебе придется научить Сансу слезать как следует», - сказал ей Джон, получив фырканье от Сансы позади себя.

Глаза его тети сверкнули на него. «Я подозреваю, тебе понравилось помогать ей». Взгляд Дени метнулся к Сансе.

Обычно Джон был бы в середине, если бы они шли вместе, но на этот раз они позволили Дейенерис взять на себя инициативу с ним и Сансой по бокам от нее. Доверенный союзник Дома Старков и Севера, сопровождаемый королевским племянником и старшей дочерью Неда Старка. Символизм был неоспорим, и судя по всему, никто из домочадцев Винтерфелла не испытывал того же тонко завуалированного недоверия, что и прежде.

Особенно Рикон, уставившийся на Дени. Его глаза широко распахнулись, когда он посмотрел на нее, так же, как и когда он посмотрел на Рейегаля. Джон сначала подумал, что это мог быть юноша, пораженный сердцем, поскольку Дени производила такое впечатление на многих. Настолько, что он не смог ничего сказать. Дейенерис нарушила тишину. «Лорд Рикон». Она кивнула головой, уважительно, не признавая своего превосходства в звании. «Для меня большая честь наконец-то встретиться с вами. Еще одно доказательство для меня, что Старки - сильная, красивая раса».

Некоторые сзади издали едва завуалированные смешки.

К этому времени Рикон уже достаточно успокоился, чтобы поклониться. «Ваша светлость... для меня большая честь приветствовать вас в Винтерфелле. Бывшая королева Миэрина, помолвленная с моим братом, всегда желанна здесь». Его взгляд переместился на Джона. «Винтерфелл ваш, ваша светлость», - сказал Рикон. «Добро пожаловать домой».

Джон улыбнулся и крепко обнял брата. «Извини, что меня так долго не было. Ты уже так сильно изменился».

Он посмотрел туда, где стояли леди Барбри и остальные. «Мне предстояло многое сделать, чтобы вырасти».

Джон просто улыбнулся.

Санса подошла и обняла Рикона, а затем Брана, стоявшего позади Рикона, поцеловав их обоих в головы. Джон пригласил Дейенерис выйти вперед. «Полагаю, тогда мы сможем как следует представиться». Это показалось излишним, но, поскольку прибытие прошло так хорошо, он решил перейти к чему-то более... семейному. «Это моя тетя, Дейенерис».

Дейенерис шагнула вперед, широко улыбаясь им обоим. «Еще раз, приятно наконец-то встретиться с вами обоими».

Бран склонил голову. «То же самое касается и нас».

Рикон все еще был явно поражен Дейенерис. «Я должен быть честен, ваша светлость, но я думал, что вы будете ужасать, потому что вы дочь Безумного Короля, но... вы не такая, и я рад этому».

«Как и я», согласилась Дейенерис, «и здесь, перед главой Дома Старков, я молю вас о прощении преступлений, совершенных моим Домом против вашего, и прошу вас не судить дочь за грехи отца».

«Больше нечего прощать», - сказал Рикон, «ты не был тем, кто совершил преступления, и Джон тоже. Меня волнует только то, что ты делаешь сам».

Отступив назад, Дейенерис встала рядом с Джоном, их плечи почти соприкоснулись. «Благодарю вас, мой лорд».

«Рикон», - начал Джон, - «я слышал, что ты скоро устраиваешь праздник».

«Да», - сказал Рикон, скрестив руки на груди, - «и если у тебя есть какие-то возражения, то можешь идти в вольеры и размышлять там, пока все не закончится. Потому что, черт возьми, нам пора немного порадоваться чему-то». Несколько человек вокруг захихикали.

Джон покачал головой. «На самом деле, я хотел узнать, где я могу записаться на игры. Я не упущу такой шанс». Он слишком долго носил корону и стоял на страже на вершине Стены. Пришло время ему провести вечер, чтобы сбросить свои титулы и просто стать другим человеком среди многих. «И я также хочу организовать еще одно мероприятие в следующие ночи. Свадьбу», - Джон взял за руку Дейенерис и Сансу. «Мы трое».

Вокруг поднялся не такой уж тонкий ропот. Многие из северных лордов и леди были явно шокированы, но Бран и Рикон - нет.

«Только вас троих?» - поддразнил Рикон. «Не по одной прекрасной девушке из каждого Королевства?»

Он открыл рот, но не смог произнести ни слова, так как Джон обнаружил, что смущен. Дейенерис тоже, хотя он был уверен, что она наслаждается его мучениями. Санса, однако, лишь слегка рассмеялась. «Посмотри на себя сейчас», сказал ему Джон, «теперь ты Лорд».

Рикон замолчал, почти потрясенный, услышав это от Джона, но также и благодарный. «Как хорошо, что вы все вернулись».

Джон улыбнулся, а через несколько секунд его добрый друг едва не схватил его. «С возвращением, вороненок!» - взволнованно пропыхтел Тормунд. «Зима без тебя стала скучной».

«Я собирался сказать то же самое», - ответил Джон, похлопав Тормунда по плечу. «Я слышал, ты уладил дела с Смолджоном».

«Пшш», - усмехнулся Тормунд, - «я собираюсь однажды разбить его тупую голову в грязь. Но пока есть пиво, сегодня не тот день». Он и Джон рассмеялись вместе. «Ты наконец-то вытащил голову из задницы, я вижу», - Тормунд кивнул Дейенерис и Сансе, - «всегда к удаче иметь рядом рыжего».

Остальная часть процессии начала свое грандиозное расселение за стенами Винтерфелла. Орда дотракийцев заняла целый холм для своих лагерей, и внутри были зажжены огромные костры. Джон так и не нашел времени, чтобы по-настоящему оценить след в истории, что для них это был первый раз, даже сейчас, что они были первыми дотракийцами, переплывшими Узкое море и первыми, кто сражался зимой.

С вершины зубчатых стен Джон мог видеть каждую часть королевств, прекрасно организованную. Долина, Предел, Дорн, Штормовые земли, все королевства так отличались от остальных, что это было легко заметить. Но теперь они были здесь, вместе, как одна армия, с одной целью. Если они победят, Вестерос никогда не будет прежним.

У каждого были свои обязанности, Дейенерис следила за тем, чтобы ее солдаты акклиматизировались, Санса помогала с подкреплениями из Речных земель и Королевской армии. Однако у Джона было особое задание, которое он с нетерпением ждал. Он нашел Джендри и повозку, в которой он получил звание самого могущественного воина во всем Вестеросе.

Многие мужчины во дворе заметили это, включая Тормунда, который отказался пропустить возможность стать свидетелем доставки.

Двигаясь от замка к месту, где расположились лагерем одичалые, Джон обнаружил одинокого великана, который помогал строить хижину, укладывая бревна на фундамент, чтобы начать возводить крышу.

«Вун Вун!» - поприветствовал Джон.

«Снег», - ответил Вун Вун, кладя последнее бревно на место, прежде чем повернуться к себе и остальным.

«Я принес тебе подарок. Этот человек», - Джон положил обе руки на плечи Джендри, - «один из кузнецов, которые сделали это специально для тебя». Повозка остановилась, и Джендри стянул шерстяное покрытие, открыв самое мощное оружие, когда-либо выкованное в истории. Глаза великана расширились, он наклонился и поднял огромный стальной топор, словно тот был ничем.

Вздох волнения вырвался у гиганта, когда он сделал два взмаха оружием. Внезапно в небо раздался громкий рев, когда Вун Вун поднял свой топор над собой в знак триумфа. Рев удивил Джендри настолько, что он закрыл уши и отступил назад. Джон просто рассмеялся от волнения, которого никогда раньше не видел в этом робком существе.

Вун Вун опустился на колени перед Джоном и Джендри, глядя на них обоих своими большими глазами. «Спасибо... Тебе...» Глубокий голос сотрясал их тела. Больше всего Джона удивило, когда Вун Вун склонил голову и произнес последнее слово. «Король».

Улыбка Джона погасла. Он не знал, как реагировать или что это значит. Он заметил, как некоторые из Вольного Народа смотрят на сцену, и они замерли на месте.

Вун Вун встал и пошел прочь, держа в руке свой огромный топор.

«Тормунд», Джон наклонился к рыжему одичалому, «ты знаешь, что он имел в виду? Он просто назвал меня так, потому что я такой, или что-то еще?»

«Гиганты никогда не знали Короля, кроме своего собственного и Короля-за-Стеной. Похоже, вы для него первый За Стеной, ваша светлость », - произнес он последние два слова с долей юмора, совсем как тогда, когда они впервые встретились много лет назад.

Ох, когда бы об этом узнали Дени и Санса. Ни одна из них не была непривычна к тому, что могущественные, странные силы все преклоняют колени или через акклиматизацию клянутся им в верности, но, конечно, они поддразнивали его по этому поводу в постели или за ужином.

Другой мужчина хихикнул. «Ага, думаешь о том, что подумают женщины?» Он ударил Джона по руке. «Ничего не могу скрыть от меня, даже от моих многих лет с красавицами и медведями».

«Я буду иметь это в виду». Джон потер плечо как раз в тот момент, когда ворон пролетел вперед, приземлившись на одной из зубчатых стен Винтерфелла, и его острые глаза сосредоточились именно на нем, или, по крайней мере, так казалось. Было ли это просто совпадением или за этими глазами был... кто-то еще, кроме ворона, Джон оценил напоминание. «Кажется, мне нужно встретиться с братом».

«Тот, кто в кресле, или Господь?»

Он нахмурился. «Мой брат, Бран».

"А, варг. Кстати о них, я думаю, я видел орла, который следовал за тобой, когда ты вернулся". Тормунд хлопнул его по спине и пошел в направлении, куда ушел Вун Вун. Покачав головой, Джон направился в противоположном направлении к богороще, но перед этим быстро оглядел воздух наверху в поисках орла. Смех Тормунда за его спиной подтвердил, что это была всего лишь шутка... но все же.

Мира ждала его снаружи. «Бран ждет тебя». Он кивнул, следуя за ней.

Как и ожидалось, его брат сидел у Чардрева. Его глаза были яркими и мерцали в его сторону - это показывало, что он не варгит сейчас, но он все еще варгил или зеленовидел раньше - не то чтобы это имело значение.

Бран выпрямился на своем месте. На его лице было выражение беспокойства, но также и любопытства. Он несколько секунд смотрел на Джона, изучая его в поисках чего-то.

«Ты в порядке, Бран?»

«Извини», - Бран покачал головой, выходя из своего легкого транса, - «просто с тобой что-то странное».

"Что ты имеешь в виду?"

«Когда я встретил тебя, Дейенерис и Сансу... вы все дали мне это чувство, которое я испытываю только тогда, когда нахожусь в поле зрения. Теперь ты другая, и это довольно любопытно».

«Что ж, для меня все изменилось, Бран. И какая-то часть меня все еще не может в это поверить», - Джон слегка улыбнулся.

Бран не ответил, только посмотрел на Джона, пытаясь понять, о чем он думает. Но взгляд одного из Детей вернул мысли Брана в нужное русло. «Есть проблема, Джон. Это касается твоего времени, но с тех пор, как мое второе «я» исчезло, окно в это царство для меня отрезано». Его глаза обратились к Детям Леса, стоявшим вместе вдали от них.

«Чардрево поет нам», - сказал Ребенок в центре, тот, кого Джон принял за Лиф, поскольку ему давным-давно сказали, что она единственная, кто когда-либо говорил с кем-то, кроме других Детей, «голос сестры зовет нас, но мы не слышим ее слов. Она зовет тебя».

«Пеббл», - подтвердил Джон, - «но я не могу проснуться сейчас», - сказал он им, - «иначе все здесь будет разрушено».

«Древние Боги могут помочь тебе», - Дети выходят вперед, Лиф идет впереди, а двое других окружают его, - «благодаря нам ты сможешь открыть глаза на время, достаточное для того, чтобы узнать, что должна сказать тебе наша сестра».

Джон кивнул. «Что мне тогда делать?»

«Встань передо мной на колени, - сказал Бран. - Оттуда я не смогу до тебя дотянуться».

Обернувшись, Джон опустился на колени перед Браном, вспомнив тот день в Королевской Гавани, когда он это сделал, и почувствовал, как Бран коснулся пальцами виска Джона, соединенного руками каждого из Детей на макушке его головы.

«Теперь повторяйте за мной», - начал Бран, «я ваш покорный слуга, ваша светлость».

Джон посмотрел на Брана, не в силах сдержать улыбку.

«Извините, я не мог сдержаться». Бран усмехнулся, а Дети молчали. Джон чувствовал их презрение к юмору в такие моменты.

Дети начали шептать заклинания, которые напомнили Джону о том, что когда-то давно прошептал Пеббл. Холодное ощущение пришло от прикосновения Брана в разум Джона, и все мгновенно стало невесомым и пустым. Воздух был украден из легких Джона и обжегся, как огонь, для облегчения. Затем, так же внезапно, как все началось, огромная тяжесть надавила на грудь Джона, и холод воздуха коснулся его лица.

Глаза Джона широко распахнулись, он судорожно и отчаянно хватал ртом воздух, словно снова очнулся от смерти.

«Джон?» - раздался знакомый грубый голос Тириона. «Джон!»

Первым инстинктом было сесть, но Джон забыл, что он связан корнями и мхом. Он начал сильно кашлять, чувствуя, что его легкие выпрыгнут из горла. Затем он увидел голову Тириона, нависшую над ним, а также пожилую женщину, которая показалась ему смутно знакомой. Если бы не кулон на ее шее, Джон бы не узнал Кинвару.

«Что случилось? Почему ты не спишь?» - Тирион запаниковал.

«Тссс», - сказал Джон, - «дайте мне хотя бы перевести дух». Он услышал эхо чьих-то криков в туннелях. «Все в порядке», - сказал Джон им двоим, «называйте это визитом».

«Визит?» - с любопытством спросила Кинвара.

«Дети леса послали меня сюда, потому что мне нужно кое-что узнать...»

"Джон!" - раздался голос Сансы, но над ними внезапно появилась не только ее голова. Пеббл и Арья тоже внезапно появились.

«Слушай, у меня всего минутка», - вмешался Джон, пока мог. «Мне сказали, что мне нужно узнать от тебя новости».

«Да», - подтвердила Кинвара. «Ночной Король нашел нас. Он идет».

Семь чертовых кругов ада. «Сколько времени до его прибытия?»

«Может быть, две луны. Наши варги-разведчики видели, как он проходил мимо руин Винтерфелла три дня назад».

«Две луны?» - подтвердил Джон.

Все начало расплываться в его глазах. Внезапная усталость настигла его. Он уже выскальзывал. Он хотел сказать так много, чего не делал давным-давно, а теперь, когда осталось всего несколько секунд, что он мог сказать, чтобы что-то значило?

«Все», - сказал он в последний момент, оставаясь в настоящем, но встречаясь взглядами со своими сестрами, - «я прощаю вас!»

Джон ахнул. В один момент он был в пещере, а в следующий - снова в богороще, хватая ртом воздух.

«Ты в порядке?» - спросил Бран.

Джон поднялся на ноги, переводя дыхание. «У нас, - сказал он, прежде чем сделать глубокий вдох, - серьезная проблема».

**************

Это было похоже на подготовку к атаке Станниса на Королевскую Гавань, только с полной силой солдат вместо нескольких ветеранов и десятков новобранцев с мочой, капающей с их штанов. Единственная разница была в том, что почти каждая группа людей Ланнистеров встречалась взглядами холоднее, чем погода.

Тирион держался в стороне от событий, чтобы иметь возможность наблюдать. Он нигде не был нужен, поскольку технически у него больше не было места или полномочий. Теперь он был просто гостем в Винтерфелле. Время, освобожденное от обязанностей, заставило его задуматься о том, что после всего этого он должен написать книгу о своих приключениях с первого дня, когда он прибыл в Винтерфелл с процессией Роберта. Но как бы он ее назвал? «Рассказ гнома» или, может быть, как-то в отсылке к одной из его авантюр... «Где приземлилась моча»?

«Ну-ну», Тирион не стеснялся демонстрировать свою радость от того, что его старый оруженосец жив и здоров, «теперь ты выглядишь как полностью помазанный рыцарь». Под был одет в новый комплект кованых замковых наплечников, копий, перчаток и горжета, на котором красовался герб дома Пейнов. «И я слышал, что ты был одним из немногих, кто был избран, чтобы получить новый клинок из валирийской стали».

Подрик ухмыльнулся и положил руку на изящно украшенную рукоять своего меча. «Я не был уверен, зачем он мне, пока не поспрашивал и не узнал, что король был должен Деснице своего соперника услугу».

«Я просто сделал то, что было логично. Такой клинок гораздо лучше в руках того, кому я доверяю свою жизнь в бою».

Подрик усмехнулся. «Я рад, что вы все еще живы, милорд».

Тирион открыл рот, чтобы что-то сказать, но его опередила группа из трех молодых северянок, проходивших мимо.

«Привет, Подрик», - сказали они все в унисон с улыбками, которые были одновременно милыми и злыми от голода.

Под просто кивнул им с улыбкой.

Тирион изумленно изогнул бровь. «Торрен Старк, возможно, и преклонил колено перед Эйегоном, но я вижу, что именно ты на самом деле покорил Север».

«Тысяча мечей ничего не значит, когда у тебя есть волшебный член». Бронн открылся каждому из них. Он был в толстой мантии с прекрасной меховой шкурой на плечах, довольно богатой выделки. Он был определенно счастлив продемонстрировать свое новое богатство.

«Я удивлен, что ты здесь», - признался Тирион. «Только что, наконец-то получив свое богатство, я думал, что ты находишься в достаточно безопасном месте, где сможешь прожить достаточно долго и сохранить его».

«И ты чертовски прав, но когда в Вестеросе за всеми следят два шпиона, я бы предпочел не просыпаться под взглядами трех драконов, которые смотрят на меня за предательство моей клятвы лорда. Признаюсь, часть меня хотела бы, чтобы Серсея все еще была у власти. Тогда у меня было больше работы, больше денег, которые я мог получить от вас, и почти никаких чертовых формальностей».

«Вам осталось только ступить на землю вашего нового замка. Тем более, что вам следует сражаться изо всех сил, лорд Бронн. Иначе вы никогда по-настоящему не вернете свой долг».

«У меня под командованием хороший отряд ребят твоего племянника. К тому времени, как сюда придут мертвецы, я позабочусь о том, чтобы мои ребята сражались до последнего, если придется. Я сделал все, о чем просила меня твоя семья, и все, что приказал мне Эйгон. Я готов спокойно ждать весны, как только у нас будут все эти мертвые ублюдки».

Подрик усмехнулся. «А теперь ты наложил на себя заклятие, чтобы никогда этого не получить. Моя мать всегда говорила мне это, когда кто-то забегал вперед».

Тирион ухмыльнулся. «Не могу дождаться, чтобы увидеть, какое препятствие на твоем пути рухнет после этого».

«Их не будет. Я позабочусь о том, чтобы здесь, в Винтерфелле, мы в последний раз увидели друг друга без арбалета, нацеленного на ваше приближение. С меня хватит Ланнистеров».

«Мне жаль, что наша дружба так далеко зашла, Бронн», - сказал Тирион, отчасти искренне. «Как ты предлагаешь нам ее восстановить?»

«Не проси меня ни о чем, вот как», - Бронн еще сильнее похлопал Тириона по плечу, прежде чем отправиться на встречу с несколькими рыцарями под его командованием.

«Ничто не длится вечно, Под», - сказал Тирион. «Рад был снова тебя видеть», - он сам отправился в путь, ему просто нужно было прогуляться.

Его ноги вынесли его за стены Винтерфелла, вниз по Королевскому тракту в противоположных направлениях от всех солдат и повозок, въезжающих в снежные холмы вокруг замка. Созерцание чудовищности всего казалось почти невозможным. Не будет войны, столь же памятной в истории, как эта.

Продолжая свой путь, Тирион оказался в Уинтертауне, месте, которое он знал, но никогда не бывал в таком количестве. Его первый визит сюда был гораздо приятнее, поскольку довольно низкая численность населения давала ему некоторое удовлетворение от визитов в бордель, заставляя его чувствовать, что все это принадлежит ему.

«Ой, маленький лорд». Тирион остановился и оглянулся в сторону одного из переулков. Стояла молодая женщина, довольно красивая и стройная. Карие глаза, каштановые волосы и мягкое лицо. Она ухмыльнулась, когда он ее заметил. «Не помнишь меня, да?»

Он полностью повернулся, склонив голову набок. «Я не знаю, но, учитывая, что мои поездки в Уинтер-Таун раньше были только в поисках утешения в женщинах и вине, я предполагаю, что ты была их частью».

Она весело рассмеялась. «Ах, этот высоколобый остроумец... болтун, ты был. Никогда, блядь, не останавливался. Мы с девочками думали, что это было уморительно». Она сделала дерзкую позу бедрами, ухмыляясь. «Йе всегда выбирал Рос первой, прежде чем все остальные из нас. Как с ней обращаются в Королевской Гавани?»

Лицо Тириона скривилось от плохих новостей, которые ему пришлось сообщить. «Она умерла несколько лет назад».

"Хм," - голова женщины слегка опустилась, когда она узнала, что произошло. "Мы не были друзьями, но она, по крайней мере, не была подлой. Слишком много вела себя так, будто она владела этим чертовым местом".

«К сожалению, я не помню вашего имени».

«Потому что я тогда этого не сделала», - ответила она.

"Я понимаю."

Прищелкнув языком, девушка подошла к нему. «Я Миниса. А ты Тирион Ланнистер. Десница Королевы Драконов».

Тирион слегка поморщился. «Раньше я был таким».

«Ах». Миниса посмотрела на него с жалостью. «Так вот почему ты прячешься, как хромой козёл».

Он поднял бровь. «Правда? Я что, такой угрюмый?» Он провел рукой по бороде. «Или это из-за бороды?» Он так и не побрился, когда его контрабандой везли в Пентос, и ему это понравилось. Хотя это делало его таким же отчужденным от мира, каким он себя и чувствовал.

«Нет, но ты сейчас выглядишь вдвое старше. Я имел в виду, что раньше ты так ходил. Всегда вышагивал».

По крайней мере, шутки о гномах были тоньше, чем обычно. «Скажем так, у меня были не самые лучшие годы в жизни».

«По крайней мере, ты все еще жив».

Тирион вздохнул. «Не все так просто».

"Хмф, кучка мертвецов идет сюда, чтобы убить нас всех. Быть живыми - единственное, что у нас осталось". Миниса отвернулась. "Богатый всем вином, золотом и шелком в мире, и все равно ничего не любишь по-настоящему. Ты выглядишь бедным для Ланнистера, если хочешь знать мое мнение". Сапоги хрустнули по снегу, Миниса оставила его там, стоящего с множеством мыслей.

Живой. Да, он был жив. Проклятая жизнь, которую Тирион всегда представлял себе. Каждый раз, когда он находил что-то, что ему было по-настоящему дорого, у него это отнимали. Его гордость, его любовь и его место.

Он посмотрел на небеса, наблюдая, как с неба падают снежинки. В эти дни, похоже, единственными богами, которые отвечали, были либо Красные, либо Старые. Кто бы это ни был, Тирион не мог не задаться вопросом, какое у него было для них предназначение, если оно вообще было?

На этот раз Тирион был рад тишине, наступившей из пустоты.

«Лорд Тирион», - подошел к нему один из Безупречных. «Королева ждет тебя».

«Она?» - спросил Тирион. «Зачем?» Он не помнил, чтобы его вызывала Дейенерис... он предполагал, что это была Дейенерис, по крайней мере.

«Встреча скоро начнется. Ваше присутствие ожидается».

Рот Тириона отвис, как будто он застыл, не успев задать еще один вопрос. Но вместо этого он моргнул и пошел обратно в замок. Он не осознавал, что его там ждут, или что это уже началось так скоро.

**************

Большой зал Винтерфелла был значительно меньше тронного зала Красного замка и Драконьего камня. Никогда еще не было такого большого собрания, как это, возможно, вообще за всю историю замка. Потребовалось довольно много времени, чтобы организовать и решить, как лучше всего разместить многочисленных лордов и леди. Были даже некоторые обсуждения о том, кому, возможно, придется выйти, чтобы все могли поместиться внутри, не стоя плечом к плечу.

Все еще должно было пройти несколько минут, прежде чем такая организация будет найдена, в течение которых Дейенерис наконец-то сможет найти время, чтобы противостоять своему бывшему Деснице за его отсутствие в Королевской Гавани. Конечно, лорд Варис сообщил ей через два дня после своего отъезда с племянником, что он уехал, чтобы помочь с экспедицией в Западные земли на север, но уйти без предупреждения было не в характере Тириона.

Несмотря на это, Дейенерис не нужно было думать, почему ее бывший Десница избегал ее все это время. Он из всех людей не заслуживал всей ярости, обрушившейся на нее в тот день, когда она сказала ему самое худшее, что могла.

Пока Большой зал Винтерфелла обустраивался, Дейенерис терпеливо ждала в коридоре снаружи в сопровождении одного из Безупречных, стоявших на страже, пока, наконец, посланный ею солдат не вернулся с Тирионом на буксире.

«Вы просили меня присоединиться к вам, ваша светлость?» - спросил Тирион совершенно спокойно, но в то же время так, словно это было чем-то неожиданным с его стороны.

« Оставьте нас», - сказала Дейенерис своим стражникам, и они обе двинулись по коридору в противоположном направлении от Большого зала. Дейенерис медленно опустилась на колени, не для того, чтобы поклониться Тириону, а просто чтобы оказаться на уровне его глаз. «Мне так жаль за то, что я сказала в тот день».

«В этом нет ничего такого, чего бы я не слышал тысячу раз, ваша светлость», - его тон был в точности таким же, как у Джона раньше, таким же пустым от самого себя.

"Но не от того, в кого ты верил. Я скажу тебе, почему я был зол, я могу сказать, что я не имел этого в виду, но я знаю, что это не излечит боль, которую ты чувствовал. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы начать, знай, что все, что тебе нужно, это попросить". Она потянулась к рукаву и достала серебряную булавку Десницы короля. "Мне нужна твоя помощь, Тирион, больше, чем когда-либо прежде".

Она наблюдала, как Тирион с тоской посмотрел на булавку, прежде чем протянуть руку. Но вместо того, чтобы взять ее, он коснулся ее пальцев и сомкнул их над булавкой. Его рука легла на ее руку.

«Дело не только в том, что ты мне сказала, Дейенерис. Пока тебя не было, я потеряла свою семью, и я никогда не могла себе этого представить. И это сломало часть меня, и я не могу ее восстановить. Я не могу вынести осознания того, что подведу тебя».

«Тирион-»

Он покачал головой и убрал руку. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, как смогу в эти ближайшие дни, но я не приму этого. Я не могу». Он посмотрел на нее с большим раскаянием. «Мне жаль».

Вместо того, чтобы принять его с достоинством, Дейенерис протянула руки и притянула Тириона в свои объятия. Она почувствовала, как его маленькие руки коснулись его волос. «Я была бы горда иметь тебя братом, Тирион».

Наконец пришло время начать встречу, и Дейенерис и Тирион разошлись по своим партиям. Тирион занял свое место с Томменом, а Дейенерис присоединилась к Джону и Сансе.

«Он его не взял?» - спросила Санса.

«Все в порядке. Мы поговорим позже».

Большой зал затих. Все главы каждого из правящих Домов сидели со своими самыми доверенными людьми, Сэм и Квиберн сидели рядом с мейстерами, но дистанция сохранялась.

Джон стоял во главе стола лорда. «Когда я приходил ко многим из вас, прося о помощи, чтобы вернуть Винтерфелл, я показывал вам шрамы моего предательства и то, что было за Стеной. Все это проистекало из видений, которые, как я утверждал, были у меня после смерти, но это была ложь. У меня не было никаких видений». Многие начали шептаться между собой.

«Если это ложь», - спросила Оленна, - «тогда как ты узнал о том, что произошло? О септе Бейелора, заключении твоего брата в Последнем Очаге, твоем наследии?»

Джон стиснул зубы, а Дейенерис обменялась взглядом с Сансой, которая тоже была обеспокоена судьбой своего мужчины.

«Потому что правда гораздо сложнее, настолько, что если бы я ее сказал, вы бы все не поверили, пока не стало бы слишком поздно. Я знал все, что произойдет, потому что я уже все это пережил». Как и ожидалось, многие выглядели совершенно сбитыми с толку. «Все, что произошло с тех пор, как я проснулся, было вторым шансом исправить ошибки и исправить ошибки, которые я уже пережил однажды. Мы выиграли битвы, но проиграли войны».

Джон начал рассказывать историю, настоящую историю того, что он пережил так давно для себя. От потери Рикона и его почти поражения от Болтонов в Винтерфелле, до становления Королем Севера, вплоть до битвы с мертвецами и трагедий в Королевской Гавани. Никто не осмелился перебить или задать вопросы, хотя сожжение Королевской Гавани вызвало шок. Дейенерис думала, что смирилась с этим, но чувствовала, как ее тело напрягается, а кровь стынет в жилах, тем не менее, от рассказов о ее безумии. Она все еще иногда слышала в своем сознании убитый горем и ужасный голос Джона.

Затем Джон наконец добрался до своих историй, став 1000-м Лордом-командующим Ночного Дозора. Они называли себя Последними Дозорными в те дни, когда все они покинули Стену ради земель за ее пределами.

«С уходом Короля Ночи весна наконец-то пришла в земли, которые были зимой в течение тысяч лет. В течение четырех лет земли стали зелеными, теплыми и мирными. Я привел Вольный Народ в изобильную долину, где мы поселились и жили вдали от Семи Королевств. Жизнь там была хороша для нас, и нам редко приходилось взаимодействовать с югом. Но когда мы это делали, это никогда не было хорошо. И корона Севера, и корона Юга столкнулись с трудностями после кризиса...»

Дейенерис увидела, как Санса опустила голову, закрыв глаза. Это была не она, но вина, должно быть, все еще тяготила ее. Отвечая взаимностью на любовь и понимание, которые Санса дала ей, когда передали историю о Королевской Гавани и безумии, Дейенерис наклонилась и обняла ее за плечо.

«Все разделились в споре о независимости и соперничестве, которое нужно было урегулировать, и о славе и власти, отданных сражавшимся Домам. Вестерос не видел такого хаоса сотни лет. Но затем, спустя годы после того, как мы победили Короля Ночи, наконец настал день, когда все, за что мы боролись, оказалось напрасным. Через отметину, сделанную на руке Брана прикосновением Короля Ночи, вошла небольшая сущность его духа, и за эти годы его сила возросла, пока он, наконец, не был готов вновь появиться, забрав себе тело и силу Брана».

Охи были обычным делом. «Как... как это возможно?» - запинаясь, пробормотал Тирион.

«Эта сила родилась из древней магии». Сам Бран выглядел печальным. «Но это было то, чего никто не мог предвидеть, поскольку этого никогда не случалось раньше».

Никто не ответил. Что можно было сказать? Дейенерис, конечно, не знала - она открыла утраченную магию драконов, но она была утрачена только после окончания Танца, не прошло и двух столетий.

Джон прочистил горло. «Сам Бран смог сохранить свой разум и дух нетронутыми, отделив их от тела и переместив в зеленое поле. Королевская Гавань пала за одну ночь, Вестерос к югу от Перешейка пал в течение месяца, а последняя битва произошла в Винтерфелле. Битва должна была закончиться, но Дрогон нашел меня за много дней до ее окончания, и я повел войска на юг, чтобы помочь всем, кто мог бежать на север. Я сжег Винтерфелл дотла, и мы сбежали. После того, как мы прошли Стену, мы притворились, что идем в Эссос с помощью Брана, чтобы сбить с толку Короля Ночи и не преследовать нас, и вместо этого мы двинулись дальше на земли, которые были севернее, чем кто-либо когда-либо исследовал. Именно там нас привели к чардреву, такому же огромному, как Стена, с тысячью и одним лицом, а внизу, в туннелях между корнями, находилось последнее Дитя Леса. Год спустя жрица Кинвара нашла нас с подкреплением и откровением. Оставалась одна надежда, один последний шанс. С силами Древних Богов и Красный, можно было пропеть заклинание, чтобы отправить свой разум назад в прошлое и переписать историю. Но оно могло быть только отмечено смертью. Я. Моя смерть в Черном Замке была как закладка на страницах истории. Два года мы планировали все как можно лучше. И вот настал день, когда пришло время. Этот день был чуть больше года назад. Прямо сейчас я все еще сплю под чардревом.

«Прямо сейчас?» - спросил Рикон. «Но если ты вернулся во времени», - начал Рикон, глаза его почти закатились от тщательного раздумья, «разве не должно было измениться будущее... или... твое прошлое?»

Джон покачал головой. «Так много было неизвестно нам, когда я решил вернуться, так много того, что все еще неизвестно, но только одно было несомненно. Судьбы связаны, как в моем времени, так и в этом. Пока источник темной судьбы впереди не будет уничтожен навсегда, новое будущее неопределенно». Он оглянулся на них двоих, Дейенерис вздрогнула от его мрачных глаз. «Кинвара сказала мне, что если Принц, которому Обещали, не победит Короля Ночи, будущее не изменится».

Некоторые складывали части быстрее, чем другие. Тирион заговорил первым. «Если то, как я это понимаю, верно, то если один из вас троих убьет Короля Ночи в этом мире», - он посмотрел на Джона, ища подтверждения того, что его утверждение верно, - «тогда этот монстр умрет в обоих мирах?»

Акцентированный голос Красной Жрицы разнесся по Залу. «Сущность, которая загрязняет все сущее, будет уничтожена раз и навсегда». Мелисандра, возможно, была единственной, кто мог дословно понять ход рассуждений Джона. Дейенерис удалось это сделать только после долгих объяснений. «Но нас ждет еще одна опасность. Если мир, из которого появился наш Король, будет завоеван, то его светлость будет для нас потеряна».

Глаза Дени расширились. Она обменялась тревожным взглядом с Сансой, которая тоже побелела. «Что ты имеешь в виду?» - нерешительно спросила Арья.

Мелисандра посмотрела на Джона, который опустил голову. «Не прошло и часа, как Дети Леса и Бран помогли мне пробудиться в моем изначальном времени всего на короткое мгновение, потому что было предупреждение, которое нужно было передать. Ночной Король, от которого я бежал, нашел меня, и он идет за мной». Затем его взгляд скользнул по всем, остановившись на Дейенерис и Сансе в конце. «У нас всего несколько месяцев, прежде чем нам придется столкнуться с ним». Над толпой повисла тяжелая тишина. «Если мое изначальное тело будет убито, то все, что есть сейчас для нас, будет ничем. Мы потеряем».

«Нет», - сказала Мелисандра, «Обещанный Принц был исцелен», - сказала Мелисандра, «и пока стоят головы дракона, ничто не определенно. Только пока не падет свет или тьма, будущее будет определено».

«Санса наклонилась вперед на своем месте. «Ты хочешь сказать, что пока один из нас жив, у нас еще есть шанс?» Ответа не последовало, поскольку для подтверждения вывода он и не требовался.

У ведущего Тирелла возник вопрос. «Тогда почему нам вообще приходится иметь дело с приходом Короля Ночи? Почему он не прячется и не ждет, как делал это тысячи лет?»

«Он боится, - ответил Бран за Джона, - настолько, что даже прятаться кажется бесполезным, пока он не уничтожит источник своего ужаса. Он не знает всего, только пророчество. Так близко к концу, что он хочет, чтобы он это сделал. К добру или к худу, но битва приближается».

Не будет никаких славных речей, никаких победных криков, как это было в опыте Дени по объединению дотракийцев. Как и с акклиматизацией восхождения Джона, как это описывала Санса. Не будет никакой славы в этой предстоящей битве, никаких трофеев, никаких завоеваний. Только жизнь... или смерть.

Это было... отрезвляюще.

Слова, произнесенные в большом зале, все еще находили отклик в сознании Дейенерис, отдаваясь эхом, словно отдаваясь внутри огромного колокола.

Большой зал опустел, немногие остались обсуждать свои мысли с другими, Джон и Санса были среди них, но также и Мелисандра. Она подошла к Высокому столу с тем, с чем она никогда не расставалась с тех пор, как получила его.

Красная Жрица положила сломанную половину Светоносного на стол перед Джоном, Дейенерис и Сансой. То, как она держала его, было похоже на то, будто клинок был самим Владыкой Света.

«Судьба всегда была могущественной силой. Некоторые скажут, что ваш путь - это борьба с ней, но я не согласен. Все, что произошло, было ради цели, чтобы мы могли быть там, где мы есть, и теми, кто мы есть, в грядущие дни. Пророчество было проигнорировано и забыто однажды, но когда вы стремитесь следовать путем Господа, он направит вас. И теперь обе половины снова воссоединились».

«Что ты имеешь в виду?» - спросил Джон. «Другая половина была уничтожена-»

«Переделал», - прервала Мелисандра. «Сила твоего брата дала ответ. Половина, которую передали Таргариены, была украдена и переделана».

«Да, в пару маленьких клинков...» Молчание Джона и ошеломленное выражение лица передались Дейенерис и Сансе. Осознание охватило их обоих, когда слабый вес валирийской стали на их бедрах внезапно дал о себе знать.

Дейенерис вытащила кинжал и подняла его над головой, прежде чем положить его под сломанную часть лезвия меча. Санса сделала то же самое.

«Всему есть причина», - прошептала Дейенерис, не веря, что настал такой момент. Ее рука переместилась с кинжала на сломанное лезвие. «Почему он сломался тысячи лет назад?»

«Азор не был тем Драконом, который был Обещан. Это был просто еще один меч, каким бы могущественным и сильным он ни был. Истинная сила, которая победит Короля Ночи раз и навсегда, заключена в вас троих».

Рука Джона коснулась рукояти Длинного Когтя. «Это как если бы мой отец рассказывал истории о Дейнах и Мече Утра. Рассвет - легендарное оружие, но настоящий меч - это человек, который им владеет».

Слова засели среди них. «Светоносный никогда не был мечом, - сказала Санса, - это человек».

«В данном случае - три», - добавил Джон.

И все же Дейенерис пришла в голову мысль. «Тогда я думаю, что меч заслуживает еще одного шанса увидеть победу, для которой он был сделан. Мы можем перековать сломанную половину моим кинжалом, чтобы сделать что-то новое».

«Почему не оба кинжала?» - спросила Санса.

Дейенерис улыбнулась ей. «Я не хочу, чтобы ты лишилась защиты».

Ночь наступила раньше, чем ожидалось, особенно в это время года. И каким бы шумным и грохочущим ни был день, в темноте наступила холодная тишина. Несмотря на то, что было так много открыто, всем, кто слышал, что сказал Джон, нужны были день и ночь, чтобы все обдумать и понять.

Но не все было тихо. Вокруг нее, в спутанных конечностях и волосах, были ее возлюбленные. Меха были натянуты до подбородков, чтобы защитить их голые тела от холода, раздетые ранее не в похотливом отчаянии, как во многих их интимных встречах, а в чем-то более... нежном. Заботливом. Используя страсть и любовь, чтобы изгнать онемение надвигающегося столкновения, от которого никто не сможет убежать. По большей части это сработало. Утомленная и пресыщенная, Дейенерис больше не чувствовала онемения. Однако сегодня ей было нелегко заснуть, как и прошлой ночью.

С тех пор, как она ступила в Винтерфелл, в ней чувствовалась некая осторожность. Она не могла вытеснить воспоминания, которые ей показывали о презрении к ней со стороны северян, о взглядах, которые они ей бросали. Это было не то, что она сама испытала по прибытии, но часть ее не могла побороть сомнения, что, возможно, они просто это скрывают.

Джон и Санса погрузились в нежный сон, единственным звуком, который нарушал тишину ночи, было вздымающееся и опускающееся дыхание. Дейенерис завидовала им, ведь расслабление ее тела не облегчало разум. Облегчи ее мучения. Она встала так высоко, как могла, стараясь не потревожить своих любовников.

Они бы настояли на том, чтобы помочь ей, поговорить всю ночь и обниматься или целовать, чтобы прогнать беспокойство - это было так же терапевтично для всех, как и для одного, Дейенерис лично знала - но она не могла настоять на этом. Джон с бременем двух жизней на своих плечах и Санса с ее собственными мучениями из-за прошлых ошибок и нынешних ужасов... Дейенерис любила их обоих всем сердцем. Они заслужили свой покой, свое утешение.

Чтобы его не беспокоили из-за нее.

Вздохнув, Дейенерис решила, что, возможно, ей просто нужна короткая прогулка, чтобы прочистить голову от риска потревожить своих любимых. Стиснув зубы в сосредоточении, она начала вылезать из кровати, очень осторожно. Было трудно выскользнуть из кровати незамеченной, но Дейенерис сделала это, мягко улыбаясь, наблюдая, как они все еще спят. Санса дрожала и тянулась ближе к Джону, придвигаясь ближе к нему.

Надев платье, плащ и сапоги, чтобы согреться, Дени наклонилась к кровати и поцеловала Джона в лоб, удивляясь тому, как он расслабляется во сне, не обремененный кошмарами своих неудач, связанных с ней, и заботами о своем нынешнем долге. Она поцеловала Сансу в щеку, прекрасную, как она есть в лунном свете. Женщина, которую она почти бы презирала, взаимное чувство.

Острие ножа судьбы пронзило ее разум, когда она покинула их общие покои.

Ее шаги разбудили спящего гораздо чутче снаружи. Призрак поднял голову, когда она вошла в коридор. «Привет, мальчик». Она даже не потрудилась упрекнуть его за то, что он встал и пошел рядом с ней, идеальный эскорт на ночь. «Присоединишься ко мне на прогулке?» Призрак высунул язык, когда она взъерошил мех на его голове.

Как и ее драконы, он, казалось, понимал ее.

Ночью крепость не пустовала. Стражники, слуги и другие, подобные ей, бродили по коридорам снаружи резиденций Лорда. Они напрягались, кланялись и преклоняли колени, помня о ее статусе. Дейенерис внимательно смотрела на них. После всего, что она пережила, как в этой реальности, так и зная о прошлых трудностях Джона, она осматривала каждого из мужчин и женщин, мимо которых проходила.

Они были почтительны к Королеве Драконов, Матери Драконов, но это не казалось наигранным. Выражения их лиц отражали некоторое уважение после секунды удивления при виде ее. По крайней мере, на первый взгляд. Дейенерис не могла быть полностью уверена, но первое впечатление было обнадеживающим.

За этим она увидела устойчивую нервозность, которую они оба испытывали, когда смотрели и оценивали ее. Она не была Безумной Королевой, которой могла бы стать, но для них она все еще была Королевой Дейенерис Таргариен. Пройдет некоторое время, прежде чем они увидят ее такой, какой она была на самом деле, какой она надеялась стать для них.

Звуки разговора достигли ушей Дэни, когда она приблизилась к входу в кухню. Голоса, к которым она наклонила голову, чтобы отчетливо слышать. «Этот оруженосец несколько дней изнурял меня работой во дворе», - сказал мужчина.

«Неудивительно. Ты ни хрена не умеешь обращаться с клинком», - раздался голос другого мужчины, гораздо старше.

«Возможно, поэтому меня поставят в конец строя, когда мы будем драться».

«Нет, ты слишком хорошо готовишь», - раздался женский голос. «Я просила Волкана приютить тебя до конца».

"Пизда."

"Предпочла бы твой". Все рассмеялись, когда Дэни услышала стук, заставив ее тоже ухмыльнуться. Немного грубее и с более глубоким акцентом, но это звучало как ее собственная семья и друзья.

Без дальнейших промедлений она просто вошла, наткнувшись на трех мужчин и двух женщин. Последние были в фартуках и простых коричневых платьях кухонного персонала, в то время как двое мужчин были одеты в синие гамезоны стражи Старка, а третий, похоже, был еще одним поваром. У каждого была тарелка мяса и хлеба, а также кружка эля.

Глаза рассеянно мелькнули на нее... примерно на мгновение, узнавание распространилось, словно в удивленном ужасе. "Ваша... ваша светлость". Мужчины преклонили колено, а женщины низко присели.

«Ты можешь встать», - предложила Дени. «Прости, что прерываю, но я не могла уснуть». Она тепло улыбнулась. «Мой эскорт и я оба проголодались». Она почесала макушку Призрака, заставив белого волка наклониться к ее прикосновению.

"Ладно. Больше ни слова, ваша светлость", - предложила одна из служанок. Она взяла нож и отрезала два куска свинины от свежей свиной грудинки, в то время как повар-мужчина взял кусок хлеба и намазал сверху джем. Мясо было теплым и дымилось, и пахло чудесно, поданное ей на чистой тарелке вместе с хлебом. Другой кусок свинины был брошен Призраку, который резко поднял голову и поймал его ртом.

«Спасибо...» - сказала Дейенерис, принимая плед у служанки, давая понять своим тоном, что она слышит ее имя.

«Фалла, ваша светлость. Нед там - мой муж», - ответила Фалла, указывая на старшего из двух стражников. «И Балларда мой брат», - она указала на повара. «Что касается Лоррена здесь...»

«Я жених Лайлы», - гордо заявил молодой солдат, ухмыляясь.

«Не в твоей жизни», - фыркнула Лайла, хотя и слегка ухмыльнулась. Несмотря на шутку, в комнате все еще царило неловкое напряжение.

Дейенерис усмехнулась. «Ну, я рада познакомиться со всеми вами». Она вежливо отрезала кусок свиной грудинки и изящно прожевала. «Надеюсь, я вас не прервала».

Лайла покачала головой. «Э, нет. Вовсе нет, ваша светлость. Это... честь принимать вас». Все пятеро начали чувствовать себя более непринужденно, особенно с тех пор, как Дейенерис не была в своей королевской форме, как она обычно делала на публике.

«И все же я предполагаю, что вы чувствуете себя настороженно в моем присутствии», - взгляды между людьми подтверждали это.

«Не то чтобы мы были настороже, ваша светлость», - сказала Лайла, «мы просто никогда не встречали никого, похожего на вас, королева или нет. Мы на самом деле не знаем вас, кроме того, что говорят слухи». Она была хрупкой, симпатичной женщиной с дружелюбным лицом и добрыми манерами. В конце концов, это был лучший способ приблизиться к людям, все еще настороженно относящимся к наследию ее отца.

«А что обо мне говорят слухи так далеко на севере?» - спокойно настаивала Дейенерис, не показывая ни единого намека на гнев или агрессию по отношению к предмету, но искреннее любопытство. «Я ведьма, которая наложила на Эйгона мои чары, или дочь Безумного короля, которая ждет своего часа, чтобы закончить то, что он начал?»

«Нет!» - возразила Лайла. «Ничего подобного... Я не имею в виду ничего столь ужасающего».

Именно Баллард решил сломать лед. «Говорят, ты как Тайвин Ланнистер, только с сиськами».

«Закрой свой тупой рот, идиот!» - выстрелила Фалла в брата.

«Все в порядке», - сказала Дейенерис. «Я ценю его прямую честность. А насколько я похожа на Тайвина?»

«Сильный, властный, уважаемый и внушающий страх. Но ты также и честен, и совсем не безжалостен или беспощаден, как он. Недавние события, я полагаю, не очень хорошо сказываются на твоей репутации».

Бровь Дейенерис изогнулась. «Нет, не сделали». Она поставила тарелку на стол и прислонилась к нему.

«Это то, что вас беспокоит, ваша светлость? Если можно, я спрошу», - сказала Лайла.

Слизнув жир с губ, Дейенерис встретилась взглядом с карими глазами Лайлы. «Сейчас у меня так много всего на уме».

«То же самое касается всех в наши дни». Нед вздрогнул. «Кошмары моей юности переполняют реальность. Ебать меня... прошу прощения, моя королева».

«Нет, это была моя реакция». Первое существо, которое принес Джон, едва не заставило ее потерять сознание от ужаса.

«Но мы не боимся», - настаивал Лоррен. «Конечно, мы боимся смерти, но мы знаем, что мы, блядь, победим с вами тремя, оседлавшими ваших драконов».

Дени подняла глаза, приподняв бровь. «Ты так уверена в Эйгоне и Сансе?»

«Конечно... что может остановить дракона?» Он покачал головой. «Они и вы, ваша светлость».

«И я тоже?» - вспомнилось прошлое Джона, как ее ненавидели северяне. Как ее ненавидела Санса. «Даже с моим отцом?»

Фалла отмахнулся от этого заявления. «Эй, забудь этого чертового Безумного Короля. Он мертв и похоронен, плюс ты на него не похож».

«Моя сестра права». Лайла улыбается ей. «Какая сумасшедшая, которая заботится только о власти, отдаст пару драконов Старкам?»

«Я не отдавала им своих драконов, - сказала Дейенерис, - они сами выбрали Джона и Сансу. Так было всегда».

«Тебя называют Матерью Драконов. Должно быть, тебе было тяжело отпускать своих детей в такое состояние».

«Это было ради времени. Когда Рейегаль выбрал Джона, часть меня боялась, что если между нами начнется война, он не вернется, разве что для того, чтобы сражаться против меня. В каком-то смысле это сбылось в Чаячьем городе».

«Тебя контролировал безумец из Железнорожденных, и ты все равно это сделала». Лоррен поднял кружку. «Ты наша королева, как и Санса Старк, и не только потому, что ты вышла замуж за короля».

«Королева».

«Королева!»

Дейенерис широко улыбнулась, и впервые за эту ночь ее разум был спокоен.