Королевства

Всегда было загадкой, как сильно значение слова может измениться для кого-то. Когда Дейенерис росла, всякий раз, когда кто-то говорил о том, что такое монстр, она всегда думала об Узурпаторе, который убил ее брата. Но когда она шла по дорогам залива Работорговцев и видела милевые отметки распятых детей, она знала, что Мастера были монстрами. С того дня ничто не воплощало больше, чем они. Ничто, пока не появился Эурон Грейджой.

Когда Рейегаль исчез, его истерика утихла, и начались его деяния по ее слому. После того, как языки павших дотракийцев и безупречных были вырезаны, их ноги были связаны, а их тела были брошены за борта корабля, и Дейенерис была вынуждена смотреть, как их тела разрывали акулы. Она оплакивала их потерю, но отказывалась позорить их память, позволяя ей развлекать безумного капитана.

Но затем он выполнил свое обещание.

Она была брошена в гауптвахту своей одинокой, пока час спустя двое железнорожденных не потащили Миссандею вниз, чтобы присоединиться к ней. Дейенерис чуть не задохнулась, увидев, в каком состоянии находится ее лучшая подруга. Одежда Миссандеи была порвана, кожа покрыта синяками, а кровь текла из ее губ. Хуже всего было, когда позже вернулись железнорожденные и вырвали Миссандею из рук Дейенерис. Как бы она ни протестовала и ни торговалась, чтобы оказаться на месте Миссандеи, немые ее игнорировали.

Дейенерис поклялась, что Эурон умрет мучительной смертью, не думая о пощаде.

Во время долгих периодов одиночества ее разум прокручивал в памяти все, что ей показали. Все, что могло бы быть... Прошлое Эйгона. Видеть себя погружающейся в безумие было больно, но еще хуже было видеть тех, кто так заботился о ней, теперь в совершенно ином свете. Санса была врагом, который смотрел на нее с величайшей ненавистью и горьким отвращением с такой тонкостью. Тирион бросил ее ради своей семьи, Варис предал ее ради другой, Арья с такой холодностью, что ее было невозможно узнать. Никто не страдал так сильно, как Санса. Ее друг и... и...

Никто, кроме Эйгона. Боль в его глазах контрастировала с его рукой, обхватившей кинжал, вонзенный в ее сердце. Судьба распорядилась так, чтобы она снова влюбилась в него... значило ли это, что скоро они снова увидят друг друга на конце кинжала?

Железнорожденные вернулись, но не с Миссандеей. Вместо этого ее вывели из камеры, заковав в цепи.

Ее провели в другую комнату в глубине Тишины, комнату теней, в которой горела только одна свеча посередине, ярко-фиолетовым пламенем. На этот раз там был только один человек. «Прекрасно, не правда ли? Сияние драконьей свечи затягивает так же, как и та деликатная ложь, что таится внутри нее». Эурон поднял на нее взгляд от пламени с мерзкой ухмылкой. «Королева Дейенерис Таргариен, Мать Драконов и Кхалиси Великого Травяного Моря, Неопалимая и Разрушительница Цепей».

Дейенерис прищурилась, когда ее силой усадили в кресло и приковали к нему руки. «Монстр».

Эурон хихикнул. «Я рад, что мы уже так хорошо знаем друг друга».

«Ты ничего обо мне не знаешь», - заявила Дейенерис.

Он хлопнул в ладоши, кружа ее. «Я знаю о тебе все, больше, чем ты сама. Я знаю, что все это время, потраченное на разговоры, ниже твоего достоинства. Ты женщина действия, огня и крови. Как тебе и подобает». Капитан Железнорожденных не стал задерживаться, не стал тратить время на фальшивые любезности. Погрузившись в суть дела. «Ты теперь такая жалкая. Просто шлюха, продающая свою ложь о любви людям, которые хотят ее купить. Я знаю, кто ты на самом деле, кем ты действительно хочешь быть. Вот тогда ты будешь моей».

«Я никогда не буду твоей!» - выплюнула она. «Если ты снова попытаешься меня поцеловать, я оторву твои губы от твоего рта».

Эурон вопросительно посмотрел на нее. «Вы затрудняете сопротивление вам, ваша светлость». Дейенерис была уверена, что самая отвратительная ухмылка расползлась по его лицу. «Вот это настоящее безумие, думать, что вы что-то другое, чем вы есть». Он схватил Дейенерис за подбородок, заставляя ее посмотреть на него. Сжимая так сильно, что ее глаза открылись, и она закричала сквозь сжатые зубы от боли. «Твой отец был придурком, червем. Слабым и неспособным справиться с огнем, который можешь выдержать ты. Но ты... ты настоящий дракон. Необожженный, пока ты смотришь на мир в огне».

Она посмотрела на него, жалея, что рядом нет жаровни, которую она могла бы опрокинуть, как она сделала с Кхалами.

Ее смертельный взгляд только заставил его ухмылку стать шире. «А, да. Вот оно что». Он отстранился, посмеиваясь, когда она закашлялась. «Видишь ли, Таргариен, мы, железнорожденные, потеряли связь с тем, кто мы есть. Мелкие налетчики и воры, все думают, но мы больше, чем это. Мы - море, штормы, которые могут уничтожать корабли и разрывать берега».

«Почему бы тебе не взять свой член и не трахнуть кракена в темных глубинах? Я хозяин своей судьбы, я выбираю, какой она будет».

Ухмылка Эурона расплылась в улыбке, и он посмотрел на нее смертельно серьезно. «Тогда это уже не судьба, не так ли?» Он щелкнул пальцами, и дверь в комнату открылась, льющийся внутрь свет факела был достаточно освещен, чтобы увидеть, что в углу комнаты стоял небольшой столик, но было слишком сложно разобрать, что на нем.

Вошла безмолвная команда Железнорожденных, держа Миссандею на руках. Она выглядела хуже, чем в прошлый раз. Подол ее платья почти исчез, едва прикрывая ее достоинство.

Эурон вытащил нож, заставив ее дыхание сбиться от страха. Он приблизился к Миссандее и провел кончиком по ее ладони. Миссандея сдержала крик, когда Эурон закончил. Он провел пальцем по порезу, собирая кровь, и подошел к Дейенерис с такой внезапной поспешностью.

Без предупреждения он нажал ей на рот рукой, заставив его открыться, и просунул туда палец, испачканный кровью Миссандеи.

Дейенерис вздрогнула и выплюнула кровь, как раз когда Эурон отпустил ее. Она посмотрела на него с отвращением и яростью, а он просто улыбнулся в ответ. «Добро пожаловать на мелководье... ты подчинишься, или я засуну ее красную плоть тебе в глотку, пока ты будешь смотреть, как она умирает». Он указал ножом на Миссандею.

«Не слушай его!» - прошипела Миссандея, но один из немых ударил ее по лицу.

«Видишь ли, - снова начал Эурон, игнорируя протест и глядя на пурпурное сияние свечи. - Пока вы, мелкие дураки, сражались за то, кто будет сидеть в этом проклятом кресле, я путешествовал по миру. Я видел такое, от чего твой племянник наложил бы в штаны. От этого обожженные статуи Валирии зарыдали бы и заплакали от страха».

Дейенерис почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Она не будет бояться... она не будет бояться...

Эурон подошел к столу и что-то взял с него, прежде чем снять повязку на глазу. Он повернулся, и свечение его скрытого глаза стало заметным в тени. На мгновение в этом глазе появилось что-то глубоко неестественное, как будто за свечением было что-то, что наблюдало за ней так же пристально, как и Эурон.

«Эйгон сильнее, чем ты когда-либо мог быть...»

Синий вспыхнул, на этот раз от ярости. «Этот ублюдок - ничто!» Голос Эурона изменился. На его шее вздулись вены. Он стал резче, больше не отражал едва скрываемого веселья, с которым он смотрел на мир. «Он не Старк, не Таргариен! Не лютоволк, не дракон! Он умрет на холоде вместе со всеми ними!» Синий помер, оставив Эурона ошеломленным, словно он только что проснулся. «Но неважно. Ты освободишься от него».

Она попыталась извиваться, выскользнуть из цепей, но в конечном итоге даже в полной силе Дейенерис не смогла вырваться. «Дракон - не раб...»

"Всему свое время". Он протянул чашу, почти до краев наполненную жидкостью, которую она не могла распознать из-за фиолетового свечения. Эурон взял нож, надрезал кончик пальца и позволил капле крови упасть в чашу, небольшой всплеск изменил весь цвет. Затем он схватил левую руку Дейенерис и порезал ее большой палец, собрав ее кровь лезвием, и капнул каплю в чашу. "Я освобожу тебя. Спасу тебя. Освобожу драконий огонь, которым ты на самом деле являешься".

Кровь смешалась с его собственной. Жидкость светилась почти неземным красным цветом. Ужасным, но своего рода ужасом, который завораживал. Это не давало Дейенерис возможности отвести взгляд, даже если бы она этого хотела. Принося спокойствие, горячее, обжигающее спокойствие. Такое, которое уничтожило бы тех, у кого была нормальная кровь, но не принесло бы ничего, кроме успокаивающего комфорта тем, у кого была драконья кровь.

К несгоревшему.

Эурон взял чашу и поднес ее к ней. «Напиток или ее плоть...» - ухмыльнулся он.

Это было то, что она должна была подчиниться ему или продолжить борьбу. Дейенерис посмотрела на Миссандею через комнату и увидела, как она отчаянно покачала головой. Свет свечи привлек ее взгляд, и это заставило ее вспомнить увиденное ею, последние мгновения перед тем, как Миссандея была убита.

Она не могла позволить этому случиться снова.

Дейенерис выпила зелье, только глоток, но этого было достаточно. Ее мышцы начали гореть, глаза слезились от жжения, а легкие набухли от жара.

Она знала, что должна бороться с этим, но мелодичное прикосновение, казалось, заполнило ее разум. Что-то такое же успокаивающее, как тепло. Ласкающее ее мысли. Облегчающее ее эмоции.

Затмевая все, что, казалось, ее мучило, Дейенерис была слишком погружена в себя, чтобы осознать, что подобные мучения на самом деле не имеют ничего общего с реальностью.

Ее способность любить пострадала из-за отчужденности Эйгона.

Ее стремление к состраданию рушится из-за пыток Миссандеи.

Ее потребность в мире была извращена мелочной местью окружающих.

Ее стремление к семье было разорвано одиночеством.

" Проснуться," услышала она голос Эурона, смешанный с голосами десятков, сотен. В нем она слышала голос Визериса, голос Дрого, голос Даарио, голоса, которые она предпочла бы забыть, перемежающиеся с теми, которые она никогда не знала. Но все звали ее.

В ней кружились воспоминания о том, что она видела в будущем... но она больше не просто наблюдала за ним. Нет, она была там. Чувствовала Джона внутри себя. Слушала шепот ненависти северян и Сансы. Плакала в агонии из-за смерти Миссандеи. Слушала звон колоколов, пока не отпустила. Рука Эйгона на ноже, когда он вонзился ей в грудь.

Гнев, ненависть, ревущие изнутри. Пламенный гнев. Сосредоточенный гнев.

Гнев, который, казалось, вырвали из нее и оставили распространяться по всем мыслям. Душа то, что он не мог испортить.

И это было прекрасно. Успокаивающе все. Окружая все приятной дымкой, которая требовала не думать.

Мерцание свечи танцевало, пока не перестало. Светилось, пока не остановилось, вместо этого привлекая Дейенерис к самому Эурону и его холодному глазу. Оно начало слабо светиться, на этот раз синим светом, который втянул взгляд Дейенерис глубоко в себя. Давая ей ощущения, почти похожие на те, что она испытывала, когда смотрела в жаровню в Красном Храме Волантиса. К тем, когда она путешествовала в Дом Бессмертных.

Ее голова начала болеть, когда холод охватил ее кости, и ее разум чувствовал, как будто рука скользнула сквозь него, схватив ее мысли и затуманив ее ощущения. Все это дрейфовало в то, что можно было описать только как сон во сне.

Все было закрыто, за исключением нескольких постоянных мыслей и желаний, которые оставались в ее сознании. Гнев. Ярость. Ненависть. Решимость.

Огонь. Искра.

Ничто другое не имело значения. Ничего.

«Итак», - сказал Эурон, - «как бы ты хотела начать в качестве моей королевы?»

Только три слова вырвались из уст Дейенерис, но она даже не знала, что они сейчас значат, только то, что именно этого она и хотела. «Огонь и кровь».

**************

Резкий, холодный вдох наполнил ее легкие, когда Мелисандра вздрогнула от громкого треска огня, пылающего в очаге Палаты Расписного Стола на Драконьем Камне, прервавшего идущее заседание совета Дейенерис Таргариен по поводу ворона из Королевской Гавани, который сообщил им всем о казни Элларии, и решения Дейенерис уйти.

«Леди Мелисандра?» - спросил Теон Грейджой, пристально и с любопытством глядя на нее.

Подойдя к пламени, Мелисандра заглянула в него и почувствовала тепло внутри. Огни танцевали, пока за их пределами не начали формироваться и проявляться образы.

Был корабль, более сильный и могущественный, чем любой другой в мире, с черными парусами, несущий золотого, красноглазого кракена, ведущего флот из тысячи кораблей. И во главе корабля стояли двое. Король Железнорожденных, Эурон Грейджой, и рядом с ним была Дейенерис.

Нет, это не имело никакого смысла... поначалу.

Тени, отбрасываемые Эуроном и Дейенерис, сливаясь в одну, которая не была ни одной из них, но темной фигурой холода, поднимающей руки вверх, как кукловод, управляющий своими марионетками. Эхо пробиралось в душу Мелисандры, эхо победного смеха, нечестивого для мира.

Огонь снова потрескивал, и видение исчезло. Мелисандра глубоко вздохнула и почти почувствовала, как силы в ногах покидают ее. Отшатнувшись, она споткнулась, но оказалась поймана Теоном Грейджоем.

«Моя госпожа», Теон помог ей подняться, уложив ее на расписной стол, «что случилось?»

Пальцы Мелисандры сжались, когда она облокотилась на стол. Она подняла глаза на Вариса, и впервые он посмотрел на нее с беспокойством, когда прочитал выражение ее лица. «Мы все в серьезной опасности».

***********

Нет покоя усталым... так гласит поговорка?

«Какого хрена никто не соизволил следить за железнорожденными Эурона?!» - заорал Джон, его шаги эхом отдавались по каменному полу вместе с его голосом. Конечно, это утверждение было правдой. Особенно для Джона. Как раз когда Санса успокоила его от разбитого сердца, на него обрушилась еще большая катастрофа.

Сир Берик поморщился. «Десятилетия, проведенные на волнах в качестве обычного пирата, дали Эурону Грейджою ловкость избегать обнаружения...»

«С дюжиной кораблей!» Джон почти закричал, покраснев. «Не тысяча! Как он избежал обнаружения?!» Если Ворон был прав и его Ночной Король обладал сверхъестественными силами, то пусть их внимание к деталям Эурона было затуманено. Но не могли же они быть каждым человеком в мире? Конечно, кто-то среди морей у берегов Эссоса увидел бы огромный флот и подумал посплетничать об этом, достаточно, чтобы Квиберн или Варис узнали. Так как же это могло не произойти, и почему Эурон?

Рука потянулась, чтобы коснуться его предплечья, и это мгновенно принесло чувство спокойствия. «Джон... Пожалуйста, расслабься».

Встреча с голубыми глазами Сансы, хотя он все еще был зол, они принесли некоторое облегчение его сердцу. Достаточно, чтобы он хотя бы не пускал пену изо рта. Он сжал ее в ответ, но повернулся и продолжил свой прежний путь. «Я хочу, чтобы все наши корабли были готовы и отправлены в Драконий Камень!» Джон яростно маршировал по залам Красного Замка, а его совет тащился позади. «И убедитесь, что в каждой крепости, которая хоть что-то стоит завоевать, есть вооруженные и готовые войска на случай, если Железнорожденные пойдут в обход и решат разграбить материк».

«Вороны уже вылетели, ваша светлость», - сказал сир Бринден. «Я приказал всем знаменам, оставшимся в регионе, отправиться в коронные земли, а тяжелая конница останется внутри страны, чтобы оказать поддержку в случае, если гарнизоны не смогут этого сделать».

«А как насчет наших кораблей?»

«Я уже послала весть в Штормовой Предел», - сказала леди Оленна. «Лорд Редвин отплывет до наступления сегодняшнего вечера».

«Мы все равно будем в меньшинстве восемь к одному», - напомнил Берик. В Блэкуотере стояло всего тридцать пять кораблей, принадлежавших Королевскому флоту. Остальной флот должен был состоять из Тиреллов и тех, кто откликнется на их призыв.

Санса прочистила горло. «У Дейенерис есть корабли Дрифтмарка, а также ее собственный флот, размещенный у Драконьего Камня, те, что из Миэрина, Яры Грейджой и Теона». Она всегда больше доверяла Теону, чем Джон, в обеих жизнях. Это доказывало Джону, что это было законное доверие, а не то, чего желала сестра, которую он знал, чтобы собрать власть. «Они бы уравняли дела, не так ли?»

Берик на мгновение замолчал. «Если они перейдут на нашу сторону, это существенно нам поможет, но мы все равно будем в меньшинстве, всего четыре к одному».

«Это все еще гораздо лучшие шансы». Санса не обладала военным умом, но была умна. Ее пронзительный взгляд на Джона захватил ее мысли. «Битвы выигрывались и при худших шансах».

Все, что ему нужно было услышать. «Пошлите ворона к Веларионам за помощью», - приказал он. «И еще одного в тот Свободный Город, где есть ближайшие торговые паруса. Предложите им любое количество золота, которое они захотят получить здесь вчера».

Оленна поджала губы. «Это вызовет проблемы в будущем».

Джон сердито посмотрел на нее, заткнув ее. «Если бы это был любой другой враг, то можно было бы рискнуть оказаться в меньшинстве. Но Эурон хитрый и сильный, и железнорожденный. Мы могли бы быть теми, кто превзойдет их числом, и мы все равно будем в невыгодном положении». Никогда. Никогда он больше не будет недооценивать Эурона, не после того, что он потерял, и особенно теперь, когда Эурон обладает силами, дарованными самим Королем Ночи. Назвать ситуацию сложной было недостаточно.

«А как насчет солдат?» - спросил сир Бринден, когда все они хлынули в малые залы совета. «Королевская армия достигла трех тысяч человек с перебежчиками Болтона с Севера, а сбор людей из соседних Домов займет день, так что нас будет, возможно, пять, может быть, пять с половиной тысяч. Еще немного, и мы лишим гарнизоны прибрежных крепостей всего ничего».

Все заняли свои места, все, кроме Джона, который просто продолжал ходить взад-вперед. Беспокойный и неспособный твердо удержать свои мысли. Санса выглядела так, будто хотела встать, но он отмахнулся от нее. Она не могла помочь ему в этот момент и не хотела, чтобы она напрягалась.

Первым, кто прочистил горло, был, как ни странно, Квиберн. «Возможно, лучше подождать и понаблюдать за первым шагом Эурона». На него уставились многие глаза. «Если он намерен подчинить себе армию Дейенерис Таргариен, нам понадобится время, чтобы укрепить флот и, возможно, договориться с Мартеллами, когда они прибудут».

«После завтрашнего дня у тебя не будет времени».

Все глаза обратились к сиру Давосу, который вбежал внутрь и встал у стола. Джон никогда не был так рад видеть этого человека.

«Давос-»

"Заткнись", - он поднял руку без пальцев на Джона. Прямолинейность, которую он всегда ценил и которую был рад видеть после всего. "У нас нет времени, и нам конец, если мы его потратим. Эурон Грейджой - чертов маньяк, но он также самый тактический морской ум в мире. Станнис едва его победил из-за хорошего ветра и неожиданности. Мы этого не допустим".

Оленна фыркнула. «Они никак не могли победить в этом восстании. Их полностью превзошли».

«Да, мирным государством, обладающим силой пережить их. А не этой дерьмовой ситуацией, даже не считая армии трупов, готовящихся прорваться через Стену». Никто не осмелился возразить Давосу.

Джон вскинул кулаки и продолжал шагать. Им нужно было время, но времени у них не было ни с учетом мертвых, ни даже без них. При их нынешней силе они не продержатся и чертового часа. Он встретился взглядом с Сансой, ища успокоения.

Нечего было давать. Ее взгляд был таким же мрачным, как и его.

« Джон», - внезапно сказал Ворон, остановив Джона на месте, - « еще есть шанс».

«Что?» - спросил Джон, и снаружи раздался знакомый звук. Джон подбежал к окну и выглянул. «Рейегаль». Его сердце подпрыгнуло, внезапно почувствовав рывок в груди.

« Мне удалось освободить его от влияния Короля Ночи, но я почти истощил себя, делая это. Отведи его и встреться с Эуроном на Драконьем Камне. Он хороший моряк, но он не настоящий всадник на драконе. Это единственный способ выиграть больше времени».

Джон глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к своему совету. «Три дня. Найдите помощь и силу везде, где это возможно, даже если это означает проглотить свою гордость и молить о ней. Мы не можем позволить себе проиграть битвы, которые грядут перед войной». Он кивнул Давосу и начал маршировать прочь.

«Ваша светлость!» Оленна встала со своего места. «Не говорите мне, что вы сейчас уходите, да еще и одна?»

Джон посмотрел на всех, сжимая рукоять Черного Пламени на боку. «Я не умру, пока не посмотрю в глаза Королю Ночи и не посмеюсь над ним. В этом я клянусь». Он повернулся и зашагал прочь.

Сначала Джон думал, что он направится прямиком в Драконье Логово, но Рейегаль уже спустился на пляж под замком, ожидая его, очевидно, такой же встревоженный и злой, как и он сам.

Пришло время исправить беспорядок, который он начал. Больше не будет дураком на троне, больше не будет политического мусора для споров. Была только одна ясная цель. Спасти Дейенерис.

Остановившись перед драконом, человек и зверь встретились взглядами. Рейегаль напрягся, издав гортанное рычание. «Мне жаль», - сказал ему Джон. «Больше не буду Северным Дураком». Рейегаль снова зарычал на Джона, но опустил тело, готовый к оседланию.

"Джон!" Санса последовала за ним, бросилась к нему и крепко обняла его, прежде чем он успел сесть на своего дракона. "Я знаю, что она любит тебя так же сильно, как и я. Пожалуйста, - прошептала она, - пожалуйста, спаси ее и вернись".

Джон не ответил. Он слегка отстранился и спокойно посмотрел на нее в ее полные слез глаза. Она была напугана больше, чем он когда-либо видел. Но затем он смог понять, что это было не только для нее, но и для него, и для Дейенерис.

Мир, казалось, замер в тот момент, и все, что мог видеть Джон, была женщина перед ним, не его сестра, не Королева Севера, а просто Санса, прекрасная женщина, которую он любил. Его дух парил свободно, как в тот день, когда он стоял с Игритт на вершине Стены, наблюдая, как она впервые видит землю, и впервые по-настоящему влюбленный.

Не думая, зачем он должен был, он наклонился и прижался губами к ее губам, застав Сансу врасплох, но нежно удерживая ее. Ее руки сжимали его плащ, пока он не отпустил их поцелуй. К тому времени, как он понял, что он сделал и с кем он это сделал, это уже не казалось ему неправильным. Нет, что-то ощущалось... на своем месте.

"Я вернусь."

Он оседлал Рейегаля и бросил последний взгляд на свою кузину. Она отступила, но все еще смотрела на звезду, проводя пальцами по губам.

«Пошли, Рейегаль!»

Могучий дракон рванулся вперед, и, мощно взмахнув крыльями, Рейегаль взмыл в небо, пролетая над флотом кораблей, плывущих к острову Драконий Камень.

*************

Отряд кораблей во главе с Эуроном исчез на востоке, скорее всего, перегруппировавшись с основной частью Железного флота, и шторм, который скрывал их появление, тоже прошел. Что за чертовщину творил этот безумец?

Отдых на обломках корпуса « Балериона» , Джорах мог только сидеть в страшном утешении за свою неудачу. Второй корабль, который атаковал их, так сильно ударил их, что он упал за борт. Вес его доспехов едва не утопил его, если бы он не смог выскользнуть из них.

И к тому времени, как он мог бы начать подниматься обратно на борт и защищать свою королеву, битва уже закончилась. Как бы ему ни хотелось броситься на Железнорожденных и забрать столько, сколько он сможет, он знал, что он уже не так молод, как когда-то, и это было бы тщетным поступком. Спрятаться и попытаться придумать план - вот все, что он мог сделать, и он ненавидел это до мозга костей.

Не было способа выбраться из его затруднительного положения. Драконий камень был близко, но это было в контексте того, у кого были средства для плавания. На борту его обломков он застрял. Плыть было бы невозможно, как из-за расстояния, так и из-за холодной температуры, убивающей его, даже если бы он был способен. И было бы маловероятно, что рыбацкие лодки заплывут так далеко из-за страха перед нынешней напряженностью. Тем не менее, он не спускал глаз с смотровой площадки, насколько мог.

По крайней мере, он был не один.

С двумя другими кораблями, которые были уничтожены в атаке, выжили только двое. Одним из них был моряк с Золотого Крыла по имени Граздан, ближе по возрасту к Джораху, но с более полным животом и без трех зубов в улыбке. Другим был Кхоно из Дотракийцев, воин, теперь обезумевший от такого сокрушительного поражения. Он вообще не произнес ни слова, с тех пор как вытащил нож из-за пояса, отрезал свою косу и бросил ее в море.

Джорах и Граздан провели много времени, осматривая окружающие обломки в поисках чего-либо, что могло бы им помочь, но почти ничего не было. Гребные шлюпки каждого корабля были уничтожены, либо сломаны, либо сожжены.

«Алло?!» - крикнул он через плавающие обломки. Не в первый раз и не в последний. Решив, что если есть хоть один выживший, он его найдет.

Он не мог позволить себе умереть здесь, не как не выполнивший свои обязанности и переживший серую хворь. Он не знал как, но он выстоит и снова найдет свою королеву. Он должен был.

Сидя на своих обломках у пологих скал моря, он держал в руках кинжал Дейенерис, глядя на него как на напоминание о своем долге и чести перед ним. Это была абсолютная чертова удача, что он оказался в обломках, которые держали его на плаву. Он видел, как его выбросили за борт, а не уронили. Кто в здравом уме избавится от такого бесценного оружия?

В свой первый час, проведенный в море, Джорах размышлял о том, что, возможно, кинжал, находящийся у него, был судьбой. Что Древние Боги говорили ему, что он был клятвопреступником и трусом, поскольку не встретился со своими врагами, и это было их милосердием. Но после этого часа он отказывался в это верить. Пока он дышал, он вечно будет исполнять свой долг перед Дейенерис как можно лучше. И остаться в живых, чтобы сражаться в другой день, было лучшим.

Но опять же, если бы его не нашли, что бы значило это обещание? Лучше было бы умереть лицом к лицу с врагами или затеряться в море?

Он посмотрел на облака, пытаясь понять, с чем столкнулась его королева против Эурона Грейджоя. Какие опасности подстерегают Вестерос, когда два дракона находятся в распоряжении безумца?

Джорах моргнул, словно боги решили напомнить ему, что только два дракона были Эуронами, потому что над головой между облаками летел Рейегаль. Эйгон приближался.

************

Баркас мягко пристал к берегу, и Эурон улыбнулся, как легкомысленный мальчишка, открывшемуся перед ним виду. Маленький Теон и несколько его ржавых предателей-железнорожденных присоединились к Безупречным евнухам, Дотракийским Крикунам и даже нескольким материковым шлюхам.

Тихо посмеиваясь, Эурон спрыгнул с баркаса и любезно протянул руку своей новой хозяйке. «Ваша светлость», - сказал он добрым и легким голосом, «вот мы наконец-то».

Дейенерис, находящаяся в состоянии легкого транса, взяла его за руки и вышла с его помощью, шокировав многих из тех, кто был на пляже.

«Что это значит?» - спросил один из Безупречных, несомненно, их командир.

«Успокойся, Серый Червь».

Серый Червь? Подходящее имя для раба. Его так назвали из-за цвета, который приобрел его член, когда его отрезали? Возможно, Маленького Теона следует назвать Розовым Червем.

Дейенерис выступила вперед и провозгласила своим верным подданным: «Мой незаконнорожденный племянник показал себя лжецом и вором. Мы не вернемся в Эссос. Мы идем в Королевскую Гавань и захватим город раз и навсегда».

«Почему Эурон здесь?» - спросил Маленький Теон, указывая мечом на Эурона. «Где остальные?»

«Они не твоя забота». Никаких эмоций в ее голосе, только успокаивающие слова. «Что касается того, почему Эурон здесь, я согласилась выйти за него замуж». Волна шока вызвала у Эурона боль в яйцах, которые он так отчаянно хотел почесать. «Его флот и доблесть на море - это все, что мне нужно, чтобы вернуть себе трон. Ты и твоя сестра больше не нужны».

Взгляд Теона метался между Дейенерис и Эуроном. «Не волнуйся, дорогой племянник». Эурон подошел к своей любовнице и обнял ее за талию, поглаживая бедро. Она приняла это, но не отреагировала. «Мое желание твоей крови ушло. Иди, плыви по морям, найди какие-нибудь мирные острова, чтобы грабить и насиловать... ну, просто грабить в твоем случае».

Дейенерис усмехнулась, и самообладание Теона было нарушено, а его меч выпал, вонзившись кончиком в песок.

«Убери от нее свою руку!» - крикнул бесхребетный Командир, и все двадцать его людей в унисон замахали щитами и копьями. Черт, они были прекрасными солдатами. Жаль, что они не были жестокими.

«Как ты смеешь не подчиняться своей королеве!» - закричала Дейенерис.

Раздался женский голос, и из-за спин солдат вышла Жрица Владыки Света. «И как ты смеешь осквернять избранных Владыки своим колдовством? Твои чары ясны, как тьма морского дна».

Эурон ухмыльнулся. Она не так уж и плоха для глаз. Жрица была бы хорошим трахом, если бы он мог использовать ее магию. Независимо от того, будет ли Красная Сука тесной, он поднял руку к лицу и снял повязку, открыв им всем свой глаз, вызвав множество ахов.

Однако Красная Жрица была напугана больше всех, как будто она смотрела в лицо концу существования. Это было прекрасно.

Она положила руку на свой рубиновый кулон, и сияние потускнело, пока не стало почти черным. « Nyke brōzi ao olvie pryjata run. Jikagon arlī ezīmagon se doru dīnagon ao māstan hen!» Неистовые молитвы Владыке Света слетали с ее губ быстрее, чем зеленый мальчик трахает девственницу.

Неожиданно глаз Эурона начал чувствовать боль, небольшое жжение. Сначала он проигнорировал это, но затем это превратилось в красную ярость, когда Теон выхватил кинжал из-за пояса и поднял его, только это был не кинжал, а сломанный клинок. Один только вид этого заставил Эурона отступить в страхе.

Они нашли другой кусок! Черт бы побрал этих Таргариенов и их гребаные мечты!

Боль Эурона отвлекла его мысли. Почему его волновал какой-то сломанный меч? Почему он боялся его?

«Вы выбрали смерть», - объявила всем Дейенерис, и раздался крик двух ее драконов, - «пусть огонь заберет вас до наступления зимы».

Драконы устремились на пляж, заставив всех собравшихся бежать тем же путем, которым они пришли. Красная Жрица бросила последний взгляд на Эурона, прежде чем побежать с ними.

Боль на лице Эурона утихла и исчезла. Тогда не думай о том, чтобы трахать эту сучку. Она сгорит за своего бога, за просто так!

Прежде чем он успел занять место на самом могущественном из драконов, Дейенерис опередила его.

«Нет, это мой!» - приказал он, но уже сидящая Дейенерис взлетела в небо.

Что было не так? Почему его контроль не был абсолютным? Как бы то ни было, ему было все равно. Пришло время начать войну.

Он бросился к бронзовому дракону, почти смущенный тем, что его заставили ехать на калеке. Но он все еще мог летать и дышать огнем. К концу дня Драконий Камень превратится в пепел. Подъем был тяжелым, но его морские ноги легко это компенсировали. Он нашел хватку и приготовился к своему первому полету.

Дракон без всякого приказа рванулся вперед и выстрелил огнем вслед бежавшим с пляжа участникам группы, едва не задев их, а затем подпрыгнул и взлетел в небо.

Восторг был невероятный, словно плывешь сквозь ураган!

Бронзовый дракон догнал большого, прежде чем взять на себя инициативу, пролетая над травяными полями острова к замку, построенному самими валирийцами, последнему памятнику сломленной нации магии. И это был его конец раз и навсегда, начавшийся с одного слова.

«Дракарис», - победно воскликнул Эурон.

Низкий рык и огромное количество тепла сотрясли тело Эурона за секунду до того, как из пасти его дракона вырвался поток огня, который подпалил поля прямо за камнем, а затем обрушился на замок и разнес стены в клочья.

"Да!" - воскликнул Эурон, а затем радостно рассмеялся. "Сжечь все дотла!" Он оглянулся и увидел, как черный дракон пролетел над другой секцией и поджег ее с еще большей силой, чем бронзовый. После этой битвы он снимет свою любовницу с места, которое должно принадлежать ему.

Бронзовый дракон развернулся и выпустил еще одну полосу огня, пролетев над воротами и сжег дюжину Безупречных солдат, которые были достаточно глупы, чтобы оказаться снаружи. С другой стороны, внутренняя часть не защитит их, когда стены начнут рушиться и хоронить их внутри.

Эурон увидел нечто отвратительное, что он хотел сжечь, сад, полный цветов и жизни. Его сила достаточно повлияла на дракона, чтобы зверь понял, чего он хочет, и повиновался. Потребовалось одно дыхание огня, чтобы превратить все это в пепел, гораздо более прекрасную вещь.

Пролетая сквозь поднимающуюся башню дыма, бронзовый дракон скользнул над замком к полям и приближающимся ордам дотракийцев из их лагерей. Эурон хотел бы видеть их лица. Смятение, страх и предательство формируют их Королеву.

«Сжечь их всех!» - закричал Эурон, и дракон снова выпустил огромный поток огня. Сквозь порывы ветра мимо его ушей, звуки Дотракийских Крикунов, страдающих от боли и смерти, заполнили мир. Не имело значения, если они расстанутся, чтобы избежать огня, никто не сможет спастись.

Эурон нанес удар дракону, и еще один огненный след настиг всадников, когда они скакали, обжигая сильнее, чем в первый раз, прежде чем улететь обратно в замок, чтобы лучше видеть.

Дракон пролетел над рушащейся частью Драконьего Камня и устроился на вершине камня, огня и дыма. Эурон посмотрел с великолепной ухмылкой, растянутой на щеках. Не было силы, которая когда-либо превосходила бы его ожидания. Смерть, боль, хаос, столько совершенства. На один-единственный момент, когда он посмотрел вниз на пылающие поля острова, он выразил свое величайшее уважение древним Таргариенам. Они заслужили ту силу, которую взяли. И теперь он завладеет миром.

Эурон поднял кулак высоко вверх и взревел в знак победы. Этот остров, эта армия были его, и это было только начало-

Внезапный визг из облаков лишил его славы, внимания и победы. Эурон резко обернулся и увидел зеленого дракона, ныряющего из-за облаков прямо на него, словно падающее копье.

Из зеленого дракона вырвался взрыв пламени и накрыл бы Эурона, если бы он не отправил своего дракона обратно в воздух, спрыгнув с замка и устремившись вниз, чтобы набрать скорость. Дракон был низко над землей, не выше двадцати футов. Они игнорировали дотракийцев, незапятнанных, всех их, поскольку единственной целью было набрать скорость, поскольку зеленый дракон приближался быстро.

Ветер завывал мимо ушей Эурона, заглушая все остальные звуки, но он все равно слышал что-то вроде звериного шума, вой или рев. Он оглянулся на зеленого дракона и увидел на нем бастарда Старка. И бастард, и дракон были всего в длине хвоста от них. Эурон должен был быстро избавиться от них обоих!

Он потянул вправо, чтобы уйти с дороги, но вопреки его пониманию, ублюдок сделал это на секунду раньше, чем он, и теперь был на идеальном пути, чтобы перехватить их. Какого хрена он знал, в каком направлении?

Они только что перевалили через скалы и были над океаном, когда зеленый дракон столкнулся с драконом Эурона. Тишина пережила более чем достаточно штормов, чтобы у Эурона были крепкие нервы и рефлексы, чтобы выстоять при любой атаке моря и шторма, но это было не похоже ни на что другое. Он закричал, едва не выскользнув из хватки, и оба дракона забились вместе, зеленый схватился когтями за хвост и попытался вытащить крыло. Они пытались заставить их упасть в океан.

Но дракон Эурона успел перевернуться в воздухе, выскользнув из захвата и едва не упав в океан. Но воздух вовремя подхватил крылья дракона и тут же начал подниматься. Когда Эурон оглянулся, он не обнаружил зеленого дракона, преследующего его, он отступал. Нет, не отступал, оставив Эурона отбиваться от черного дракона.

Из этой единственной встречи Эурон почувствовал, что даже двое против одного, он не сможет победить ублюдка. Он был лучшим наездником, и Эурону пришлось пожертвовать частью своей концентрации, чтобы удержать драконов и свою сучку.

Ладно, ублюдок мог получить Драконий Камень. Единственная причина, по которой Эурон отдал его ему, заключалась в том, что он был далек от того, чтобы считать себя потерянным. Это было не более чем развлечением после того, как Дотракийцы и Безупречные отвергли его. Ему просто нужно было заманить ублюдка в свой флот и познакомить зеленого дракона со скорпионами. Он убил зверя за одну жизнь, он сделает это снова.

Эурон протянул свою магию к Дейенерис и дракону, приказав им обоим отступать вместе с ним. Он оглянулся в последний раз. Зеленый дракон не преследовал, он не сводил глаз с черного, а ублюдок с суки. Эурон улыбнулся. Это было не отступление, а просто расставленная ловушка, а может, и вторая, если ублюдок действительно запал на свою тетю.

************

«Дэни!» - крикнул Джон так громко, как только мог, преследуя Дейенерис, но она была слишком далеко, и он не мог покинуть остров, рискуя, что Эурон вернется. Она ушла. «ААААГХ!» - закричал он навстречу ветру, ударив кулаком по спине Рейегаля, заслужив такой же гневный рев. Не от него, как он мог понять, а потому, что ему тоже было больно из-за тяжелого положения его матери. Чувствуя агонию своего отца, слезы текли по глазам Джона.

Нет. Он не сломается.

Король подавил агонию, печаль, заталкивая их глубоко в черноту своей души, пока не остался только гнев. Месть. Бурлящая ярость, которая грозила вскипеть и опалить все вокруг себя.

Он намеревался убить Короля Ночи, но первым, кто встретится с его клинком, станет Эурон Грейджой.

Запах дыма вернул его к реальности, глаза расширились от ужаса при виде разрушений внизу.

Наклонившись над разрушением, Джон посмотрел вниз на беспорядок, который тысячи людей пытались исправить. Но вдали от разрушений, поднимаясь по тысячам ступенек к замку от пляжа, был одинокий отряд людей, и Джон совершенно ясно увидел красные одежды Мелисандры.

«Вниз, Рейегаль. Мы должны спуститься». На команду Джона ответили гулом, похожим на гул Призрака, когда он был недоволен. «Мы спасем ее. Я обещаю». Он похлопал зеленого дракона и держался, пока они ныряли к полям, ближайшим к замку, которые остались нетронутыми после опустошения.

Он ничего не мог сделать, чтобы потушить пламя, если только Рейегаль не умел изрыгать воду вместо огня.

Спешившись с Рейегаля у восточных ворот замка, он разгромил тысячи дотракийцев, преследовавших его. Джон бросился вперед так быстро, как только мог. Паника вокруг заставила его по большей части проигнорировать. Многие, спешившиеся потушить пожары и расчистить завалы, бросили на него второй взгляд, но не подумали схватить его. Времени просто не было.

Он петлял и нырял сквозь толпу, ища кратчайший путь к Мелисандре у западного входа. Он слишком давно здесь не был. Он не мог вспомнить планировку замка так же хорошо, как раньше.

Пройдя несколько залов и коридоров, Джон нашел свое место в замке, в конце концов добравшись до тронного зала Драконьего Камня, но там не было никого, кроме него. Тревожно было то, что внутри этой комнаты, казалось, не было нападения только что. Только эхо снаружи напоминало ему об этом.

Забыв о мгновении мертвенной атмосферы, Джон направился к выходу, но знакомый голос остановил его.

«Джон?» - раздался голос Теона из главного входа в Тронный зал.

Джон повернулся и увидел бывшего подопечного своего отца. «Теон!» Джон бросился к нему. «Где остальные члены совета?!» - кричал он на всю комнату, пока не оказался лицом к лицу.

«Они пошли в Painted Table-»

«Мне нужно увидеть их сейчас!»

Теон кивнул. «Тогда пойдем со мной».

Вслед за Теоном Джон направился по коридору к Расписному столу и, когда он, наконец, вошел, оказался лицом к лицу с Варисом, Мелисандрой, Ауран Уотерс, если он правильно предположил, Серым Червем и несколькими Безупречными, а также несколькими Дотракийцами.

«Ты, - указал на него Серый Червь, - ты Эйгон?»

Джон кивнул и подошел к землям к северу от Стены за столом. «Я здесь, чтобы помочь вернуть Дейенерис. Эурон Грейджой обрел силу темной магии и овладел ее разумом и ее драконами».

«Как это Рейегаль тоже не его?» - поспешно спросил Варис, перебивая Ауран, которая собиралась возразить, словно Джон только что рассказал плохую шутку.

«У моего кузена Брана похожая сила. Он смог освободить Рейегаля, когда Эурон впервые перехватил посланника Дейенерис. Ему нужно время, прежде чем он сможет снова попытаться с двумя другими. Насколько нам известно, Миссандея из Наата - единственная пленница Эурона».

«Нет!» Серый Червь выглядел почти в агонии от этого факта.

Джон испытывал сочувствие к обычно стойкому командиру. Забота Серого Червя о Миссандее была постоянной на протяжении всей жизни, как и забота Джона о Дейенерис. «Мы вернем ее, как и Дейенерис».

«Откуда ты знаешь, что она еще жива?» - спросил Варис.

«Снова Бран. Силы, которые он приобрел, превосходят все твои представления».

Варис вопросительно посмотрел на него. «А что насчет сира Джораха? Он что, мертв?»

«Нет, сэр Джорах и еще несколько человек упали за борт по пути сюда. Они примерно в двадцати милях к юго-западу отсюда. Я видел их, когда шел».

Серый Червь посмотрел на одного из своих людей и заговорил на ублюдочном валирийском. Джон так его и не выучил, но он достаточно понимал ситуацию и язык тела, чтобы знать, что Серый Червь посылает за кораблями, чтобы найти и забрать выживших.

Джон положил руки на стол. «Это лишь первый кусочек пиршества, которое Эурон себе устроил. Ни одно побережье не безопасно с Железным Флотом и двумя драконами под его командованием...»

«Нам нужно собрать наши корабли вместе», - сказал Теон. «Любое небольшое скопление кораблей станет для него легкой добычей, особенно теперь, когда у него есть два дракона».

«Он не вернется на Драконий Камень. Это дает нам время собраться с силами в море. Я дал своим людям три дня, чтобы сделать все, что они могут, но Эурон не хочет отдыхать. Нам нужно отправить воронов». Джон посмотрел туда, где Рейегаль отдыхал на вершине скалы, залечивая рану на коже.

«Я пошлю весточку в Дрифтмарк», - наконец заговорила Ауран. «У нас девяносто лучших кораблей, когда-либо ходивших по Узкому морю, и рыцари, способные одолеть немую команду Эурона».

Джон кивнул. «Сделай это». Он посмотрел на Теона, прищурив глаза. «Теон».

Теон напрягся от неловкости. «Джон».

Его чувства к этому человеку были... смешанными. Они всегда были такими, даже зная по его поведению в прошлом, что его искренность была подлинной. "Санса уверена в том, что твое отношение изменилось по сравнению с человеком, который предал наших братьев". Джон позволил ему немного поерзать. "Даже если бы не было срочности, я доверяю ей достаточно, чтобы проявить к тебе снисхождение... но никогда не злоупотребляй этим".

«Я не буду, Джон. Я обещаю».

Джон знал, что он имел в виду именно это. «Позаботься о том, чтобы ты...» Его слова внезапно вырвались у него из уст, когда он заметил сломанный клинок на бедре Теона. «Где ты это взял?» Его слова были почти заворожены этим зрелищем.

Теон вытащил часть клинка и положил ее на стол. «Я нашел ее в кладовых». Джон подошел, пока Теон продолжал говорить. «На ней какая-то надпись на Древнем Языке...»

Джон поднял клинок и осмотрел гравировки на нем. Десять лет к северу от Стены не прошли без уроков. Он научился говорить и читать на Древнем Наречии. Вот о чем ему рассказала Дейенерис, недостающем элементе загадки... или на это он надеялся, когда прочитал текст, но обнаружил, что рассердился. «Дракон возвестит о Короле».

«Так вот что там написано?» - спросил Теон.

«Да... это часть меча Азора Ахая, Светоносного. Он должен был содержать ответ на пророчество, но это просто еще одна загадка», - прошипел он.

«Светоносный?» - ошеломленно спросила Мелисандра. Она шагнула вперед и провела рукой по стали. «Откуда ты это знаешь?»

"Бран увидел это в видении. Меч был выкован, когда возлюбленный Азора ударил его в сердце. Его вернули, как и меня. Меч ранил Короля Ночи в первой войне, но он сломался надвое. Азор забрал половину Рукояти, Бран Строитель оставил себе эту. На этой половине должен был быть ответ, но его нет, просто еще больше чепухи". Он не мог больше выносить пророчества. Это была вся чепуха, которая заставляла людей охотиться на диких лис, когда их не было. "Где Яра?"

«Она пошла на разведку в поисках Эурона. Ты же не думаешь, что ее схватили, да?»

Джон покачал головой. Ворон рассказал бы ему об этом, если бы она была. «Из того, что я слышал, она достаточно умна, чтобы ускользнуть от твоего дяди, и достаточно искусна, чтобы преодолеть преимущество его сил». Он повернулся к столу. «Но я не думаю, что Эурон нацелился на нее». Его взгляд пробежался по всем восточным портам Вестероса, гадая, какой из них будет следующим, чтобы сгореть и завопить, пока пепел не посыплется, как снег.