Королевства

Удерживая руку и обхватив маленькое пламя, Рикон зажег одну из свечей, стоявших рядом со статуей его отца. Он задул маленькую палочку, которой пользовался, и посмотрел на лицо статуи. Он совсем не узнал ее. Он не мог вспомнить ничего о своем отце. Ни того, как он выглядел, ни звука его голоса, ни ощущения комфорта рядом с ним. Только тень.

Он вздохнул. «Ты ведь тоже не должен был быть Лордом, не так ли?» Если бы дядя Брэндон не был убит Безумным Королем, он бы стал Лордом Винтерфелла. «Тебе тоже было так тяжело учиться? Каждый советник давал больше, чем ты мог вынести? Как ты все это воспринимаешь и не падаешь?'

Единственным ответом было тихое эхо ветра, бормочущего о пыль и камни в темноте. Вздох мертвеца.

Рикон положил руку на эфес Айса, глядя вниз на ноги статуи. Конечно, он не получит кровавого ответа. У него не было магии, как у Брана, и драконов, как у Таргариенов. Он был просто еще одним Старком.

Вспомнив, что Барбри велел ему не спускаться в склепы слишком долго, он покинул компанию мертвых и вернулся к заботе о живых. Но опять же, со всеми этими унылыми и угрюмыми лицами вокруг, не было особых изменений.

Вместо того, чтобы сразу вернуться в Большой зал, где его ждали, Рикон сделал крюк в кузницы, чтобы взглянуть на оружие из драконьего стекла, которое там изготавливали. Все место было наполнено теплом, настолько, что Рикон полностью понял, почему так много других сотрудников Винтерфелла наслаждались едой здесь, а не на кухнях или где-то еще. Даже с необычайной теплотой Винтерфелла кузницы всегда были лучшими.

Было много оружия, которое изготавливалось, и люди практиковались с ним, проверяя его баланс и вес. Подрик был с солдатом Винтерфелла и одним из кузнецов за столом со множеством оружия, держа в руке топор из драконьего стекла и делая им несколько пустых взмахов.

«Лезвие немного великовато, тебе не кажется?» - спросил Подрик.

«Да, не идеально для обычного топора», - ответил солдат, - «но мы должны сделать их такими. Если они будут меньше или тоньше в корпусе, они станут слишком слабыми. Они сломаются слишком быстро и оставят человека только с палкой после примерно десяти хороших взмахов. Это стекло, а не сталь».

Кузнец скрестил руки и покачал головой. «Как будто кто-то проживет достаточно долго, чтобы сделать больше десяти взмахов».

Мужчины обеспокоенно переглянулись, но никто не возражал.

«Мы сделаем все, что сможем», - сказал Подрик. «Просто надеюсь, что король сможет заставить драконов своей тети сражаться вместе с нами». Он вернул топор солдату. «Как идут мечи - о, лорд Старк», - кивнул он, заметив Рикона. Солдат и кузнец сделали то же самое.

«Привет, Подрик». Рикон подошел к столу и посмотрел на то, что увидел. Наконечники стрел, кинжалы, пара топоров и несколько наконечников копий. Он поднял один из кинжалов, лежавший в кожаных ножнах. «Все в порядке с ковкой?»

«Да, милорд», - ответил кузнец. «Мы только что закончили окончательный дизайн мечей, и пока у нас достаточно оружия по крайней мере на тридцать тысяч...»

«Я не имею в виду цифры», - сказал Рикон, «у вас все хорошо? Вам нужна какая-нибудь помощь?»

«О, эм... Я бы не сказал, что мне следует говорить...»

«Тогда я приказываю тебе все равно это сказать», - сказал Рикон.

Кузнец посмотрел на Подрика, а затем снова на Рикона. «Я знаю, нам нужно сделать как можно больше оружия, милорд. Но немного больше времени вне кузниц может пойти нам всем на пользу. Одного дня из десяти просто недостаточно».

Рикон оглядел кузницу, увидел множество кузнецов, усердно трудящихся. С тех пор, как ушел Джон, эти кузницы освещались днем ​​и ночью. В них то входили, то выходили либо сталь, либо драконье стекло. Но лица людей, выполнявших все эти обязанности, были пусты. В их глазах не было ни капли сосредоточенности или энергии, только ужасные взгляды на их работу. Конечно, работа была хороша, но человек со страстью пойдет дальше, чем тот, у кого ее нет.

«Слушайте сюда!» - крикнул Рикон в кузницу. Все работающие мужчины остановились и посмотрели на него. «На сегодня хватит. Я хочу, чтобы вы все взяли выходной на день и завтра. Найдите друга или двух и напейтесь до бесчувствия, найдите таверну и устройте банкет, займитесь любовью со своей женой или сходите за ней, если у вас ее еще нет, поборитесь в чертовом снегу, как дети, сделайте что-нибудь веселое. Это приказ!» Почти все переглянулись, гадая, серьезно это или нет. Для большего акцента Рикон повернулся к солдату. «Как тебя зовут?»

«Фаркас», - ответил солдат.

«Сообщите об этом ночным кузнецам, когда они проснутся на смену. А также передайте им, что если кто-то здесь не выполнит приказ, который я только что отдал, то его следует раздеть догола на оставшиеся часы работы в кузницах. Я ясно выразился?»

«Да, милорд». Фаркас поднял глаза и прищурился. «Вы слышали лорда Старка! Либо снимайте свои чертовы штаны, либо снимайте свои чертовы молоты!»

Все кузнецы отложили работу, установили горны, отложили инструменты, закончили последние штрихи на деталях и выскочили из кузницы так быстро, как только могли. Самое оживленное и громкое место во всем Винтерфелле теперь было мертвой тишиной.

«Лорд Старк», начал Подрик, «вы уверены, что это было мудро?»

«Логично было бы заставить их работать. Но хотели бы вы продолжать выполнять одну и ту же чертову работу изо дня в день, когда ваши пальцы покрываются мозолями, и у вас есть всего час на отдых?»

«Ну нет»

«Ну, никто не хочет этого делать. А как только у них появится время заняться тем, чем они хотят, они могут просто вспомнить, почему им нужно так много работать. Мне тоже нужно приказать тебе отдохнуть? Со всей этой муштрой и тренировками с Бриенной...»

«Эм, мне это на самом деле нравится, милорд», - сказал Подрик с полной искренностью. «Это тяжелая работа, но я счастлив, зная, что с каждым днем ​​мне становится лучше».

Рикон пожал плечами. «Это нормально, я полагаю. Но разве мужчины твоего возраста не ищут женщин, чтобы ухаживать за ними?»

Подрик начал смеяться, но не по той причине, о которой подумал Рикон. «Я не хочу вас обидеть, милорд, но вы говорите совсем как мой дед до того, как я стал оруженосцем. Он любил часто говорить о женщинах, отчитывая меня за то, что я не гоняюсь за каждой красивой девушкой на наших землях, хотя мне было всего десять лет».

«Семь Адов», - вздохнул Рикон, «Значит, я звучу как старик? Если бы только у меня была такая внешность, люди могли бы перестать обращаться со мной как с чертовым ребенком». Подрик открыл рот, чтобы заговорить, но Рикон заставил его замолчать. «Я знаю, знаю. Двенадцать именин - это вряд ли возраст, чтобы считаться мужчиной».

«Я не собирался этого говорить, милорд. Я собирался сказать, что не все видят вас таким. Я имею в виду, есть вещи, до которых еще нужно дорасти, мягко говоря, но последние несколько месяцев удивили многих из нас. Брейнне, меня, Тормунда и многих других Одичалых».

«Но не те люди, которые нужны», - возразил Рикон. «Что ты делаешь оставшуюся часть дня?»

«Скоро мне предстоит присматривать за лордом Брэндоном».

«Тогда выпей себе пинту чего-нибудь теплого или сытного, прежде чем ты это сделаешь». Рикон покинул кузницы и Подрика, отправившись в Большой зал, где ему предстояло выполнить свои благородные обязанности. Проходя по двору, он увидел, как Лохматый Пёс борется с Саммер у входа в псарню.

«Шэггидог! Иди!» - позвал Рикон. Черная каша из шерсти скатилась к его ногам и бросилась к Рикону. «Хороший мальчик». Шэггидог был почти таким же большим, как небольшая лошадь. Надеялись, что волку осталось еще несколько лет роста, и, может быть, Рикон сможет ехать на Шэггидоге в битву, как, по слухам, Робб делал с Серым Ветром.

Лето ушло в Богорощу... где, скорее всего, и был Бран. В последнее время братья Старки не особо общались. С тех пор, как Бран так много погружался в зеленое зрение, узнавая всякие вещи из прошлого. Может быть, сейчас появится шанс? Ему просто нужен был небольшой совет или руководство от кого-то, кто знал, в каком положении он находится, и кто лучше Брана? Он должен был быть лордом Винтерфелла в возрасте Рикона.

Барбри и остальные подождали еще немного, а Рикон изменил курс и вошел в богорощу. Обычно там было тихо, словно деревья защищали землю внутри от внешнего шума. Но сейчас было что-то новое. Это была странная мелодия.

Там, как обычно, был Бран у сердца дерева с глазами, затуманенными белым. Лето отдыхало у ног Брана, а окружали их и сердце дерева Дети Леса. Музыка исходила от них. Это было гармоничное пение без слов. По крайней мере, Рикону это звучало так, будто не было никаких слов, но каким-то образом в своем сердце он почувствовал, как в нем внезапно зашевелился набор эмоций.

Одно Дитя повернуло лицо, и Рикон увидел под капюшоном ее зеленого плаща, что это не Лиф, а Желудь. У нее было более длинное лицо, чем у остальных. «Добро пожаловать, Лорд Винтерфелла».

«Почему ты поешь деревьям?» - спросил Рикон.

Желудь улыбнулась вопросу. «Чардрево - это могущественная дверь, через которую Древние Боги могут говорить с нами в этом мире, направлять нас. Они шепчут нам через ветры и корни. Наши песни - это молитвы, чтобы расширить дверь для Ворона, чтобы он мог использовать свою силу больше, чем он может без нее», - она указала на плачущее лицо. «Слушай».

Рикон сглотнул, но подошел ближе к дереву, приложив руку к лицу и наклонившись вперед. Неуловимое, но отчетливое ощущение пронзило его тело, когда его ухо оказалось в нескольких дюймах ото рта, но он не услышал ничего другого... поначалу.

Короткий порыв ветра ударил в уши Рикона, и сквозь него он услышал слабые слова.

«Одинокий волк умирает, но стая выживает».

Он ахнул и отстранился, в шоке глядя на лицо.

Голос, который он услышал... Это был его отец?»

Бран внезапно ахнул, напугав Рикона. Глаза его брата сверкнули, и он наконец вернулся оттуда, где был. Тяжело дыша и оглядываясь вокруг. «Чёрт!» - закричал Бран, прежде чем продолжить хватать ртом воздух. «Я не могу найти эту чёртову штуку!» - крикнул он Детям, как ему показалось.

«Бран?» - спросил Рикон.

Моргнув, брат посмотрел на него. «Когда ты сюда приехал?»

«Только что». Он снова посмотрел на лицо сердечка. «Мне кажется, я услышал голос отца». Тишина охватила их обоих. Убрав руку с дерева и отступив, он встал рядом с Браном и Саммер. «Что вы искали?»

Бран откинулся назад, сжав кулаки. «Это долгая история. Тебе не понять».

Рикон ощетинился. Отказ от ответа стал все более частым явлением у Брана... по крайней мере, когда это было между ними. Он проводил много времени с Миром и Волканом, но почти не проводил его с ним. «Я не ребенок, Бран. Ты можешь перестать думать, что я не могу понять более глубокие вещи».

Бран бросил на Рикона пронзительный взгляд. Казалось, он видит его насквозь. Учитывая его способности, он, вероятно, так и делал. «Тебе что-то было нужно, Рикон».

«Я просто хотел с кем-то поговорить. Кажется, все стало сложнее, чем обычно, и мне нужен совет. А в последнее время люди вокруг, которые дают мне советы, не понимают».

«Я чувствовал то же самое, когда мне пришлось быть Лордом. Просто нужно время, чтобы понять. Будьте терпеливы...»

Он не слушал. Эта проклятая сила ворона, которую он получил, заставляла Брана делать слишком много предположений и просто считать, что его первое обоснование было правдой. Рикон был единственным, кто заметил? Где Мира Рид?

«Я терпеливо провожу время уже несколько месяцев, делаю то, что считаю правильным, и делаю все, что могу, но, видимо, этого либо недостаточно, либо это неправильно».

«Ты все еще учишься», - категорически сказал Бран, - «ты пропустил много лет, пока рос здесь».

Рикон вздохнул и покачал головой. «Ты тоже не слушаешь, идиот». Пробормотал он, отказываясь от помощи собственного брата. Рикон покинул компанию великого Трехглазого Ворона и проигнорировал приветствие Миры, когда она прошла мимо него с небольшой корзинкой еды.

Остановившись, Рикон повернул голову, чтобы снова взглянуть на Брана, и взволнованный калека, который едва мог уделить ему хоть минуту, расслабился и стал счастлив, как кошка, когда Мира представилась ему.

Кожа перчаток Рикона хрустнула, когда его пальцы сжались в кулаки. Они оба могли вывести из себя.

«Лорд Старк», - внимание Рикона переключилось на одного из мужчин Дастина, приближавшегося к нему быстрым шагом. «Леди Дастин требует вашего присутствия в Большом зале».

Черт, он забыл о вызове ранее. «Я иду», - усмехнулся он и последовал за стражником в замок, чтобы встретиться с леди Барбри, мейстером Волканом, Бриенной и многими другими.

«Вот ты где», - Барбри уставился на него, когда он пришел. «Что ты думаешь делать, высылая всех кузнецов из кузниц на целый день? У них нет времени на выпивку и шлюх!»

Прежде чем Рикон успел начать объяснять, Барбри показал ему несколько писем. Они выглядели как ответы его воронам в Белой Гавани за помощь лорда Мандерли в организации праздника. Но никто не сказал ему, что они прибыли.

"И что еще за дела с фестивалем? Рикон, мы на грани зимы и войны. Я же говорил тебе, что у нас нет времени на игры и пиры!"

«Ты не понимаешь», - начал Рикон, делая глубокий вдох, чтобы попытаться остудить голову от бурлящих внутри чувств, - «У меня была идея, что если бы у нас был шанс просто остановиться на день или два...»

«Мы не можем остановиться!» - ругался Барбри. «Каждое изготовленное оружие - это еще один вооруженный человек и еще одно число, добавленное к рядам. Каждый день, потраченный на обучение, - это более высокий шанс выжить на войне. А каждое сэкономленное зерно пшеницы - это еще одна теплая еда против холода».

«Я знаю, но это слишком», - он собирался сказать, что это слишком для всех вокруг, что люди превращаются в бездушных существ, работающих на работе, как упыри, что им нужно что-то, что оживит их дух, поможет им быть счастливыми, с нетерпением ждать завтрашнего дня, но никто не позволил ему объяснить.

«Из всех присутствующих здесь именно ты не можешь сказать, что это слишком!»

Наконец, что-то внутри него сломалось, и голос вырвался изо рта. «ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ! ПОЧЕМУ ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, НЕ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ!?!» - закричал он во все легкие. Он не хотел быть таким громким, просто так получилось.

«Рикон!» - огрызнулась Барбри, - «хватит!» Она подошла к нему и смерила его пронзительным взглядом. «Ты больше не можешь быть ребенком, так что прекрати эту чушь и повзрослей». Она схватила его за запястье и потянула за собой, но его гнев был велик, и он тут же отстранился.

«Отойди от меня!» Он отступил.

Барбри снова потянулся к нему, но Лохматый Пес зарычал и выскочил вперед. Он залаял и щелкнул челюстями, пытаясь ухватить Барбри за пальцы, едва не задев их, когда она метнулась назад. Один из стражников выхватил меч, но не осмелился приблизиться, когда Лохматый залаял и зарычал на него.

«Рикон! Прекрати это немедленно!»

Его кулаки сжались. «Оставьте меня в покое». Он рванулся прочь, и как только он вышел из комнаты, рычание прекратилось, и Лохматый Песик бросился обратно к нему. Он вернется в свою комнату, но его дверь снова сломают. Ему придется идти туда, где взрослые не будут его искать. Не в Склепы или Сломанную Башню... в Библиотеку. Никто никогда не подумает искать его там.

Прошедшие часы доказали, что идея Рикона была хорошей. Он слышал, как люди звали его, искали его и так далее, пока он тихо сидел один в пыльном углу книжных полок со своим волком.

Все время, что он был там, он пытался думать о том, к кому, если вообще кто-то был, он мог бы обратиться за помощью. Но он понял, что с тех пор, как Джон и Санса бросили его, чтобы отправиться на юг, он всегда был один. Оша вернулась в компанию Одичалых, а Бран был слишком занят деревьями, лесными детьми и Мирой, чтобы уделять время собственному брату, все взрослые были слишком заняты тем, чтобы быть взрослыми... по крайней мере, у него был Шэгги.

Джон сказал ему, что Винтерфелл и люди принадлежат ему, чтобы защищать и руководить им в тот день, когда он уйдет, но почему никто не позволит ему этого? Он мог без стыда признать, что он необразован, особенно в тонкостях законов, экономики торговли и других вещей, которые лорд должен знать, чтобы помочь своему народу процветать. Но черт бы побрал все эти вещи против этого инстинкта в нем, пытающегося направлять и говорить ему, что делать. Но никто не позволил бы ему этого. Они все были слишком заняты, веря, что знают то, чего не знает ребенок.

Темнело, и библиотека становилась местом скуки. Он рискнул выйти наружу, но убедился, что его не увидят. Он не был мастером скрытности, но время, проведенное в дикой природе с Ошей, научило его многим трюкам, как прятаться и исчезать из виду, когда это было нужно. Он добрался до одного из наименее патрулируемых участков стен замка и положил руки на камень, глядя на то, что было перед ним.

Ночное небо было заполнено до краев облаками, и все же повсюду были трещины, в которые прорывался яркий лунный свет и освещал различные части земли. Было приятно наконец найти немного тишины. Больше никаких тренировок, никаких уроков и никакого правления... не то чтобы он этим занимался. Все, что он когда-либо делал, это слушал, что ему говорили делать другие, и делал это. Каждый раз, когда он пытался что-то сделать сам, вокруг него словно вырастала каменная стена, и только «руководство» его советников могло ее разрушить, чтобы он снова мог двигаться.

«Что делать...» Рикон вздохнул, и его дыхание сгустилось в густой туман перед его глазами, ослепляя его на земле. Когда пар рассеялся, луч лунного света двинулся над лесом за пределами замка.

Жить вдали от глаз было так просто по сравнению со всей этой ерундой. Он определенно выживет там дольше, чем здесь, запертый. Винтерфелл не был тем местом, которое он покинул, хотя он и не помнил, как там было.

Он поднял голову, глядя на лес, тоскуя по нему и по миру, который он будет иметь сам по себе, и по власти над собой. Ему не нужно будет ничего приносить перед уходом, он знал, как жить в холоде без ничего. Это было чертовски лучше, чем жить здесь.

Его горло внезапно почувствовало, как его втягивают в желудок. Он посмотрел на Лохматого Пса с грустной улыбкой. Он не плакал с тех пор, как ему пришлось оставить Брана той ночью в Королевской короне. Теперь он желал, чтобы они никогда не нашли друг друга, или, скорее, чтобы Джон никогда не нашел его. «Пойдем, мальчик. Нам здесь не место».

*************

Пробуждение никогда не было проблемой для Брана. Он был дисциплинирован, вставал без суеты, стремился скорее продолжить день, чем тратить время в постели. Но после вчерашней ночи все, чего он хотел, это остаться под своими мехами до конца дня с Мирой.

Его глаза распахнулись, когда он потянулся и зевнул. Его рука коснулась плеча Миры, и она вздрогнула от его прикосновения. Он посмотрел на нее с радостью и небольшой гордостью за то, что он достиг в сексе, особенно с женщиной, в которую был влюблен. Он всегда боялся, что никогда не сможет этого сделать ни с одной женщиной из-за своих сломанных ног. Какая женщина захочет этого, если ей не заплатят? Но его страхи были побеждены, и он почувствовал, как в нем родилась новая часть.

Он как раз собирался натянуть на них меха и насладиться несколькими минутами дополнительного отдыха, прежде чем дверь его комнаты распахнулась. Теперь Бран натянул меха, чтобы прикрыть грудь Миры и ее достоинство, когда она проснулась от толчка.

Это была леди Бриенна, но на этот раз она была не в доспехах, а в простой синей тунике и штанах.

«Стучите, прежде чем войти!» - крикнул Бран, наполовину сердитый, наполовину смущенный.

Бриенна посмотрела на Миру и проигнорировала неловкость ситуации, когда она вошла в комнату, подошла к кровати и протянула ему записку, не произнеся ни слова. Она выглядела совершенно обеспокоенной.

Бран взял записку и обнаружил, что в руке Рикона было очень прямолинейное послание.

Я не могу быть тем, кем ты мне не позволяешь быть, так что позволь Брану сделать это.

Не ищи

Бран сел, дважды перепроверяя слова, чтобы убедиться, что его тоска не затуманила его разум и он не ошибся в значении. «Где он?» - спросил Бран.

«Не в Винтерфелле», - сказала она. «Меня разбудил один из часовых у ворот, который обнаружил цепочку следов, ведущих из замка. Следы маленького мальчика и большого волка. Когда я обыскала его комнату, единственными вещами на его кровати были Лед и эта записка на нем».

Он бежал? Но почему? Они вернули Винтерфелл, и все их враги исчезли, за исключением мертвецов, конечно.

«Кто-нибудь еще знает?»

Бриенна покачала головой. «Я вызвала стражу, чтобы сначала обыскать замок, на всякий случай, если он все еще здесь. У меня не было возможности рассказать об этом кому-то еще».

Бран кивнул. «Я не думаю, что он все еще здесь. Отправь наших лучших охотников, чтобы они проследили его след и собери тех, кто находится в нашем тесном совете, чтобы встретиться в Большом зале».

«Я не уверен, что мы сможем идти по следу, милорд. Нас вот-вот застигнет метель».

Бран ударил кулаком по мехам. «Тогда я поищу его. Вороны, Лето, они послужат лучше, чем следопыты. Сначала соберите остальных. Я хочу знать, кто виноват в этом в первую очередь». Вчера за ужином он услышал о взрывной истерике Рикона. Он думал, что довольно хорошо все объяснил, когда они говорили в Богороще. Черт побери, почему его брат был таким трудным?

Бриенна ушла, а Мира первой оделась, прежде чем помочь Брану. Им не нужна была полная подготовка, хотя ванна была бы неплоха, если бы у них было время. Только рубашка, шерстяные бриджи и теплая пара носков - вот все, что надел Бран, прежде чем сесть в кресло и закутаться в тяжелый плащ.

Мира толкнула его по коридорам, и, похоже, новость об исчезновении Рикона разбудила весь замок. Стражники спешили по коридорам, некоторые пытались надеть одежду, а многие слуги буквально бежали в поисках того, что им следует делать.

К тому времени, как Брана привели в Большой зал, он был там единственным, кроме Миры.

«Он бы не ушел, если бы был просто зол», - сказала Мира.

«Он нетерпелив», - сказал он Мире. «Из того, как мы говорили, следовало, что он хотел, чтобы все было исправлено и сделано немедленно».

«Мне это не показалось», - сказала Мира, прищурившись, глядя на него. «Я немного слышала, и ты практически сказал ему три слова и прогнал его. Ты не мог уделить ему час? Хотя бы половину часа?»

«Мне пришлось искать клинок, Мира»,

«И все же вы не отпустили меня, чтобы я вернулся к вашей работе».

У Брана пересохло во рту. Она держала его там. Когда она пришла, они, должно быть, поговорили и поделились едой, которую она принесла на остаток дня. Он ущипнул себя за переносицу, и другие наконец присоединились к ним в Большом зале.

Волкан быстро вышел вперед: «Подвалы, темницы и башни уже обысканы. Некоторые мужчины зашли в склепы, но пока не вернулись».

«Я не могу в это поверить...» - начал Барбри.

«Хватит!» - крикнул Бран, заставив всех замолчать. Он перевел дух и собрался с мыслями. Мира была права, он отмахнулся от Рикона, когда тот должен был уделить ему немного времени. Его брату нужно было руководство, а не ворчание и лекции. «Все, садитесь». Волкан, Бриенна, Подрик, Тормунд и Фрифолк, а также другие присутствующие Северные Лорды сели соответственно и позволили себе немного помолчать, чтобы успокоиться. «Его больше нет в замке. Это я знаю без сомнений».

Барбри заговорил: «Я послал несколько человек с охотниками, чтобы присоединиться к поискам, но из-за шторма они не уйдут далеко».

«Хмф», - проворчал Тормунд, - «оставить южанина на произвол судьбы из-за шторма. Я пошлю людей посмотреть. Для них метель так же хороша, как солнечный день». Хотя Барбри бросила на него хмурый взгляд, Бран был склонен принять их помощь больше, чем ее.

«Это очень поможет нам, Тормунд. Спасибо. Но сначала нам всем нужно поговорить... Я думаю, это я виноват, что он сбежал».

«Вам не нужно брать на себя вину, милорд», - сказал Барбри, - «избалованному ребенку некого винить, кроме самого себя, когда он выходит из себя».

«Нетрудно найти виновного», - сказал Тормунд тихим, но несколько гневным голосом, - «просто найдите пруд и посмотрите на отражение».

«Тебе нечего сказать, Уайлдинг. Ты ничего не знаешь...»

Тормунд встал и шагнул вперед. «Я знаю о верности больше, чем вы, южные свиноеды. Я был там, когда вы не давали мальчишке сказать и двух слов, прежде чем наорать на него, и я был там, когда каждый мужчина и женщина Севера снова поклялись в верности Дому Старков, и я был там, когда Джон оставил маленького волка во главе. Вы все согласились, что его долг - стать лидером, и все же, как только он пытается это сделать, вы отвергаете его. Если это то, что такое верность к югу от Стены, я думаю, я просто вернусь на север, когда все будет побеждено и сделано, если мы живы, потому что мы не так следуем за нашими лидерами. Неважно, сколько им лет или кто они, если мы обещаем следовать, мы это делаем».

«Он молод, - возразил Барбри, - его нужно научить...»

«Тогда учите его, но не называйте это так, когда вы его контролируете».

Барбри покачала головой. «Он хотел закатить чертов праздник. Сейчас не время для вечеринки или фестиваля»

«Кто-нибудь из вас слушал его? Кто-нибудь из вас пытался? Потому что, нравится вам это или нет, кто-то другой всегда будет знать что-то, чего не знаете вы. Он не мальчик, который хочет сидеть на заднице и играть, он - Лорд Севера, поклявшийся вести свой народ. Если он хочет праздновать, то делайте это. Вам всем в эти дни не помешало бы чему-то, чему можно было бы улыбнуться». Рыжебородый Одичалый поплелся прочь, а его люди следовали за ним.

Лорд Мазин усмехнулся, увидев отъезд Одичалых. «Нам не нужны эти опустошители...»

«Тихо!» - крикнул Бран. «Еще одно слово о них, и ты будешь чистить выгребные ямы, пока тварь не вырвет лопату из твоих холодных мертвых пальцев». Он вздохнул, когда все затихли. «Тормунд прав. Мы все виноваты в этом».

«Мой господин, - возразила Бриенна, - пожалуйста, не поощряйте...»

«Нет, Бриенна... Мы слишком далеко оттолкнули Рикона».

«Он - лорд Винтерфелла», - заявила леди Барбри ровным голосом. «И как таковой он должен изучить свои обязанности, учитывая надвигающуюся на нас бурю».

Бран вздохнул. «Да, он делает это, и он это знает. И он делает именно это, но для нас этого недостаточно». Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. «Мы пока не поверили в то, что он принадлежит ему».

«Мой господин», - встал лорд Мазин. «Он слишком молод, чтобы начать...»

«Простите?» Лианна Мормонт сердито посмотрела на лорда Мазина, вернувшегося на свое место.

Старик прочистил горло. «Я имел в виду, что у него пока нет ни мудрости, ни знаний. Место в доме Старков все еще слишком велико для него. У леди Мормонт были годы, чтобы учиться и заслужить то уважение, которое она имеет. Лорд Рикон не продержался бы и одного. Если логика преобладала над традицией, леди Санса должна была взять на себя ответственность, пока он не был готов».

Некоторые люди, включая леди Барбри, кивнули в знак согласия и продолжили разговаривать между собой, пока Бран погрузился в свои мысли, осознавая, что он игнорировал, когда был погружен в свои обязанности.

Вера в Рикона как в лорда Винтерфелла быстро угасала. Люди хотели, чтобы их возглавил взрослый мужчина, а не бродячий мальчишка, которого поставили на эту должность только из-за имени.

Его осенило: важное сходство в великой истории его семьи, которую он узнал в детстве, едва не повторилось сегодня.

Леди Барбри говорила. «Мы должны послать ворона и потребовать, чтобы леди Санса вернулась туда, где ей место...»

«Озрик Старк», - сказал Бран, прерывая разговор.

"Что?"

Лорд Родрик Форрестер заговорил со своего места. «927-й Лорд-Командующий Ночи...»

«Да-да», - проворчал Барбри. «Я знаю Озрика Старка Холодного Волка. Десятилетнего лорда-командующего, который правил шесть десятилетий. Что с ним?»

Бран продолжил. «Он был Принцем Зимы, посланным на Стену просто для того, чтобы вести за собой других людей, как и Рикон. Избранный Лордом-Командующим, когда он не хотел этого делать».

Барбри нахмурился. «Ситуация сейчас гораздо более шаткая, чем тогда. Сегодня на Стену не нападают воры и грабители из Диких, как тысячу лет назад».

Бран встретил ее взгляд. «Разве это делает его менее пугающим для моего брата, после того как он был в бегах большую часть своей жизни? Озрик все равно принял командование, потому что это было его правом как избранного лорда-командующего, и его люди повиновались, потому что они присягнули. Он сделал то, во что никто не верил, и провел их через кровь и лед. Несмотря на возражения по пути, они следовали его пути, который он для них проложил, потому что таково было его слово. Может ли кто-нибудь сказать, что они проявили такое же доверие и преданность Рикону?»

Среди остальных наступила тишина... ее нарушила только Бриенна, опустившая голову от усталого стыда. «Мы ожидали, что он впитает годы знаний всего за несколько месяцев. Это неразумно просить кого-либо. Особенно ребенка-сироту, который потерял так много, как он».

«Тогда что нам делать?» - спросил Родрик Форрестер.

«Мы пытаемся верить в него», - сказал Бран. «Тормунд был прав. Кто-нибудь удосужился спросить Рикона, почему он считает, что фестиваль - это хорошая идея именно сейчас?»

«Какая возможная причина может быть?» - спросил Барбри. «Мы все радуемся, что король Эйгон был коронован и положил конец войне с Ланнистерами, но с наступившей зимой и мертвыми за ней мы не можем тратить время и еду».

«Может быть, мы сможем. Но только Рикон знает, почему. Пора нам сделать то, о чем он просил, и просто послушать его хоть раз. Я хочу, чтобы сообщения были отправлены по всему Северу. Наш Лорд пропал, следите за ним. И кто-нибудь, отведите меня в чардрево. Я собираюсь помочь найти моего брата».

«Лорд Старк, - возразил лорд Родрик, - вы замерзнете насмерть в этой буре...»

«Тогда дай мне дополнительный плащ! Если я потеряю брата из-за своей халатности, то я, черт возьми, заслуживаю замерзнуть». Не желая терять времени даром, он тут же устремился в свою стаю воронов.

Все они были укрыты в пределах Сломанной Башни, защищенные от надвигающейся бури. Было еще время, прежде чем они не смогли бы пройти через нее.

Стая выпорхнула и взмыла в небо. Встречные ветры быстро и стремительно гнали их вперед в направлении, куда направлялись охотники. Летя низко над землей и следуя по следу, вороны скользили над холмами и в лес вокруг Винтерфелла, ища Рикона всеми чувствами, о которых человек мог только мечтать.

************

«Ой! Вставай!»

Теон встал с того места, где спал, когда его разбудили пинки и словесные предупреждения. Первое, что он попытался вспомнить, было то, где он был. Последнее, что он помнил... было... что-то и ничего? Голова болела как сумасшедшая, так сильно, что он не мог сосредоточиться на своих воспоминаниях.

Внезапный запах вина и рома охватил его чувства. Он прищурился, когда свет факела ослепил его в тот момент, когда он огляделся. Он мельком увидел бочку, и бурдюк с вином соскользнул с его груди на бок. «Где я?» - простонал он.

«Винный погреб, ты, тупой идиот. Я вырву тебе кишки, если снова поймаю тебя здесь, Грейджой. А теперь убирайся, пока я не засунул тебя в твою пизду».

Оскорбление немного пробудило Теона от похмелья. Этого хватило, чтобы он смог собраться с мыслями. Да, он напился вчера днем ​​после... он пока не помнил так далеко. Все, что он помнил, это то, что был зол и грустен.

«Попробуй вколоть мне что-нибудь, и ты обнаружишь, что наблюдаешь, как акулы обедают твоими яйцами», - пригрозил Теон, прежде чем сделать еще один глоток того, что было в пенисе. Это был ром.

«Ха! По крайней мере, у меня все еще есть свое», - виночерпий схватился за пах и гордо потряс им перед Теоном.

Разговор, как бы вежлив он ни был, не пошел дальше этого. Теон покинул компанию винных бочек и бесцельно побрел туда, куда ему хотелось. Наступила ночь.

В коридоре был угол, покрытый тенями, который выглядел вполне уютным. Теон плюхнулся в него, переводя дух и пытаясь вспомнить, что произошло. Он только что встретился с Варисом по поводу отчетов о поисках Эурона Ярой. Его не было ни на Железных островах, ни где-либо поблизости от Вестероса. В последний раз кто-либо видел Железный флот у торгового судна Дома Веларионов в Бравосе, направлявшегося дальше на север, три месяца назад. Где, во имя Семи Преисподних, он сейчас?

Затем после встречи... он отправился практиковаться в фехтовании во дворе с другими железнорожденными... затем появился Бронн, чтобы потренироваться, и не мог заткнуться, говоря о том, что у него нет члена.

Теперь это возвращалось. Оскорбления он мог выдержать, но найти шлюху в своей комнате благодаря этому чертовому мудаку - это толкнуло его на край. Он сбежал, когда начал чувствовать что-то не то.

Увидев обнаженную девушку на своей кровати, Рамси словно стоял у его уха, игриво держа его за плечи со своей ужасной улыбкой.

«Это происходит с тобой не по какой-то причине. Ну, по одной причине. Мне это нравится».

Он выбежал из своей комнаты так быстро, как только мог, пытаясь убежать как можно дальше от воспоминаний о боли и Рамси. Его прибытие в Винные погреба было лучшим местом, о котором он мог мечтать, чтобы заглушить все это.

«Если вы думаете, что у этого будет счастливый конец, значит, вы невнимательны».

Теону нужно было вернуться в свою комнату. Надеюсь, шлюха ушла, иначе он найдет себе хорошее место в Саду Эйгона, чтобы поспать.

Он избегал других людей, как мог, а там, где не было людей, был свет факела, который прожигал его глаза в мозг. Эффекты рома остались, включая те, которые нарушали его логику, например, понимание того, куда он идет. Во имя Утонувшего Бога, насколько же он был пьян, чтобы быть пораженным такой болью? Он следовал по темным коридорам, пока едва ли проблеск дневного света достигал его. Фактически, прежде чем он это осознал, единственным светом вокруг были свечи. Он ушел глубже в замок, в те части, где он никогда не был. Они не были запечатаны или изолированы, он просто никогда не беспокоился об этом раньше, и также его не беспокоила тяжелая деревянная дверь перед ним.

Собрав все силы, Теон открыл дверь и чуть не упал внутрь.

Это была не его спальня, это была старая кладовая, и все же знаки указывали на то, что это место посещалось часто и недавно. Ящики и сундуки были вытерты от пыли в некоторых местах, а другие все еще были покрыты ее слоем.

«Что ты здесь делаешь?» - спросил женский голос.

Теон обернулся и к нему подошла леди Мелисандра. Теперь, когда он оказался в непосредственном присутствии кого-то еще, его голова немного прояснилась. «Просто бродит пьяный».

«Уже устали от нарастающих событий?» - спросила она.

«Расстроен». Он оглядел комнату в поисках дополнительных подсказок относительно того, что здесь делали люди. «Есть что-нибудь полезное здесь внизу?»

«В основном это были выброшенные вещи, принадлежавшие Дому Таргариенов. Знамена, доспехи их пехотинцев, несколько книг и одежда в их стиле. Мы все еще разбираемся во всем этом. Но тут и там были найдены несколько сокровищ. Что вы надеетесь найти, если посмотрите?»

«Я не знаю. Что-то, что поможет мне найти ответ на мои проблемы». Он отпил рома. «Не думаю, что ты мог бы рассказать мне пророчество или что-то в этом роде, как ты сделал для Дейенерис?»

Красная Дама улыбнулась. «Пророчества - опасные вещи. У каждого есть своя роль, даже у тебя».

Какой универсальный ответ, заставивший Теона покачать головой. «Моя роль уже сыграна. Я - клятвопреступник».

«Однажды, но в твоих глазах я вижу судьбу, определенную выбором, который тебе придется сделать. Бежать или стоять».

Если бы это были его варианты, он знал, что бы произошло. «Это довольно расплывчато, не думаете?»

«Столько же, сколько человек, разрывающийся между двумя семьями, ожидающий, что что-то другое определит его решения за него». Мелисандра повернулась и предоставила Теона самому себе.

Что он должен был сделать с этой «мудростью», которую ему дали? Он не знал, что делать, и просто хотел, чтобы его подтолкнули в правильном направлении. Разве это так много, чтобы просить?

Он снова оглянулся в комнату. Старые реликвии Таргариенов... возможно, он сможет найти что-то, что никому не нужно, например, плащ самого Принца-Разбойника или моргенштерн Мейкара. Его ром в любом случае почти закончился, так что ему нужно было что-то, что дало бы ему разрядку, и тщеславие было самым близким доступным вариантом.

Он начал с сундуков, не чувствуя никаких сил, чтобы попытаться открыть ящики. Направившись к тем, которые не были тронуты, он собрал несколько избранных в пространстве, достаточно пустом, чтобы опустошить каждый из них, если бы он захотел. Имея перед собой четыре относительно больших сундука, Теон начал с самого маленького. Замок был старым, но все еще крепким. Петли, с другой стороны, были изношены и разболтаны. При правильном рывке крышка легко снялась. Однако внутри была не очень полезная находка. Просто коллекция книг. Он никогда не был потенциальным читателем. И, судя по всему, это были не образовательные книги или исторические. Это были все сказки и романы. Это должно было принадлежать леди Таргариенов в ее юности.

Теон перешел ко второму сундуку. У этого не было замка. Внутри этого было совсем другое. Первое, что он увидел, был искусно сшитый плащ, подходящий королю. Мантия была сделана из чешуйчатой ​​шкуры, а сам плащ был соткан из льна и шерсти высочайшего качества. Одним махом Теон натянул его на плечи. Он был теплым и пах старым, как эта комната, но были и намеки на запах масел. Если бы только его отец мог увидеть его в нем. Он бы покраснел от гнева и, вероятно, выбросил его в море за то, что он был слишком богатым и красивым.

Под плащом было что-то гораздо менее ценное. Какой дурак уберет сломанный клинок меча, вместо того чтобы перековать его?

Небрежно Теон потянулся, чтобы поднять сломанный клинок из сундука и отбросить его в сторону, но порезал большой и указательный пальцы, когда коснулся лезвий. Он зашипел и пососал раны. Чертова штука все еще была острой.

Боль в пальцах раздражала Теона настолько, что он чуть не пнул грудь, но заметил, что несколько капель его крови упали на лезвие и заполнили гравировки на нем. Другой рукой он осторожно поднял лезвие и поднес его к свету. Он вытер кровь и увидел, что на лезвии было не только довольно много гравировок, но и слабая рябь, как у валирийской стали.

Дыхание волнения вырвалось у него. Вот это была находка. Если бы он мог переделать это, у него был бы прекрасный кинжал или, может быть, даже топор, которому его отец позавидовал бы. Дом Грейджоев потерял свое оружие из валирийской стали триста лет назад во время завоевания Эйгона Таргариена.

Его взгляд снова упал на гравюры. Они были не на общем языке, там были руны. Если бы он не вырос в Винтерфелле, он бы не узнал в них руны на Древнем Языке. Мейстер Лювин клал перед ним, Роббом и Джоном много старых книг, когда они делали уроки. До прихода андалов Первые Люди использовали руны, но они также стали мертвым языком. Только Дом Ройсов поддерживал руны Первых Людей живыми.

Что бы ни говорили руны, для него это было загадкой.