32
Для первой попытки быть таким же скрытным, как вор, Лорас подумал, что у него это отлично получается. Никто из тех, мимо кого он проходил ночью, не удостоил его даже второго взгляда. У простых людей Королевской Гавани либо были дела поважнее, либо одного взгляда было достаточно, чтобы избегать его. Его темный плащ хорошо скрывал его лицо в тени.
Единственное, о чем беспокоился Лорас, так это о том, что кто-нибудь может спугнуть его и предупредить Золотых Плащей, решив, что он на самом деле вор или убийца, отправляющийся заниматься своими темными делами.
Но неважно, какой страж или кто-либо другой мог бы противостоять ему сегодня ночью, этот скользкий шпион-мастер, Квиберн, не уходил из поля его зрения. У Лораса было неприятное чувство в животе с тех пор, как он узнал, что король держит его на службе у трона.
Это чувство едва не переросло в рвоту, когда он узнал, что Маргери так и не вернулась в Хайгарден.
Сегодня утром, перед тем как экскурсионная группа Эйгона отправилась в Харренхол, одна из служанок бабушки Оленны спросила о новостях Маргери, поскольку в письме от ее сестры из Хайгардена спрашивали, когда они смогут увидеть Тирелла дома. Новость об отсутствии Маргери была новой для него и его бабушки. Насколько им было известно, Маргери была в Хайгардене. Она ясно сказала, что планирует вернуться, чтобы помочь подготовить замок к тому, что их кузен примет их имя и будет править.
Как Маргери могла пропасть? И где? Часть Лораса подозревала, что это могли быть проделки Ланнистеров. Письма Томмена были частыми, когда Маргери была в Красном Замке, но ни на одно из них не было ответа. Мог ли он отчаяться и похитить ее? Или, может быть, это было проделкой Дейенерис Таргариен, пытавшейся заставить Дом Тиреллов сменить лояльность, если ей придется.
Одно было несомненно: если бы заговор действительно включал Маргери, это было бы невероятно заметно для шпионов, и все же ни единого слова от Квиберна не было доложено королю относительно этого. Этот мерзкий человек что-то скрывал. Каждая фибра тела Лораса говорила ему об этом.
Лорас сохранял верную дистанцию между собой и изгнанным мейстером, выжидая подходящего момента, чтобы загнать его в угол и противостоять ему подальше от нежелательных глаз и ушей. Для репутации Эйгона не пойдет на пользу, если его Совет будет замечен с незнакомыми людьми ночью. Несмотря на свою потребность в ответах, Лорас не мог предать долг и веру, которые он заслужил перед своим королем.
Эйгон спас ему жизнь, жизнь Маргери... и принял его на службу без малейшего осуждения. Если бы любовь была роскошью, которую мог себе позволить Лорас, он бы чертовски давно влюбился в Эйгона.
Не повредило и то, что король был так чертовски красив. Лорас заметил лунные глаза, которыми Санса одарила кузину, когда думала, что никто не смотрит, и он нисколько ее не осудил.
За почти час Квиберн посетил несколько подозрительных личностей и несколько более уважаемых, таких как простые торговцы, обменивавшие монеты на вещества.
Наконец настало время, когда Квиберн свернул на улицу, которую Лорас знал, поскольку они с Ренли когда-то пережили вместе несколько скандальных моментов в дни своей юности, наполненные весельем и любовью.
Лорас погнался быстрее и догнал Квиберна, схватил его за черную мантию и потащил в угол, куда не было видно ни одно заднее окно и не доносился ни один шепот. Его рука прижалась к губам Квиберна, а его рука поднялась под подбородок Квиберна.
«Один крик, и я сломаю тебе пальцы, понял?» - пригрозил Лорас, встретившись глазами с глазами маленького человека, и Квиберн спокойно кивнул, подняв руки и не сопротивляясь вообще.
Убрав руку ото рта Квиберна, он был практически ошеломлен, увидев, что тот ухмыляется ему.
«Секундой позже, и вы бы обнаружили, что я обернулся, чтобы пожелать вам доброго вечера, сир Лорас», - тихо сказал он. «Или вы не находите удобным встретиться с нами в месте, где вы искали убежища вместе со своим покойным возлюбленным?»
«Тихо!» - прошипел Лорас, толкая Квиберна к стене. Его гнев вскипел от такого издевательства и игры с ним. «Если ты ожидал, что я...»
«Обнаружено», поправил Квиберн, «в тот момент, когда ты ступил с моста в замок. Я в этой игре гораздо дольше тебя, мой мальчик. Ты ужасный шпион». Еще одно нажатие на его шею, на грани удушья, заставило Квиберна перейти к сути: «Твоя сестра в безопасности, Лорас. Она в полной безопасности».
Конечно, крыса знала, чего хочет Лорас. «Тогда где она?»
«В другой моей лаборатории, восстанавливаюсь после операции».
Это была слабая пауза, прежде чем ярость Лораса выплеснулась бы на Квиберна. Лаборатория? Хирургия? Что этот урод делал с его сестрой? Превращал ее в того монстра, которым стал Грегор Клиган? Или это было что-то еще адское ради эксперимента? Если бы Квибран не заметил и не прояснил это на секунду раньше, его шея была бы сломана там и тогда.
«Она хотела вернуть себе красоту», - быстро сказал Квиберн, - «все, что я сделал, это залечил шрамы, насколько это было в моих силах».
Лорас убрал руку с подбородка Квиберна, но схватил его за плечи и практически швырнул к другой стене, заставив Квиберна застонать от боли.
«Отведи меня к ней, сейчас же!» - почти крикнул он, отпустив Квиберна и толкнув его вперед.
«Пожалуйста, воздержитесь», - попросил Квиберн, массируя затылок, - «все хорошо, я обещаю вам».
«Это я буду судить сам».
Лорас накинул капюшон на голову и последовал за Квиберном обратно на улицу. Он ожидал, что его приведут в Блошиный низ, думая, что никто не станет искать Квиберна там, но, учитывая, что именно там прячутся все нежелательные, имело смысл, что этого не произошло.
Непонятно было, как они направлялись прямо к Красному замку.
«Я думал, она в другой лаборатории?» - строго спросил Лорас.
Квиберн остановился, повернув голову и пристально глядя на Лораса. «Нетрудно сделать еще один, сир. Подойдет любая пустая комната, а в Красном Замке их десятки на виду, и еще больше за его пределами».
Они продолжили путь, но вместо того, чтобы перейти через мост, они пошли по небольшой тропинке, которая вела под ним. Поскольку их направлял только свет луны, было трудно что-либо разглядеть, и они оба несколько раз чуть не споткнулись. В конце концов они пришли к небольшой пещере, которая была совершенно темной, но, сделав пять шагов внутрь, Квиберн достал кремень и чиркнул им, зажег факел, который ждал их внутри пещеры.
Лорас опустил капюшон и внимательно проследил за ними на свету. Сначала он мог предположить, где они находятся под Красным замком, но после многих поворотов и проходов, о существовании которых он никогда не подозревал, он был сбит с толку тем, где они могли быть сейчас. В какой-то момент он задался вопросом, находятся ли они вообще под территорией замка, возможно, путешествуя глубоко под дном залива?
Наконец они вышли в искусственный коридор с дверью в конце, из-за которой сочился свет.
Квиберн поднял палец, показывая Лорасу, что нужно подождать, прежде чем подойти к двери и постучать трижды, помедлив, а затем еще раз.
«Она заперлась?» - тихо спросил Лорас.
«Не редкость, когда чужак бродит по этим местам. Лучше не рисковать с более опасными». Щелкнул железный замок и заскрежетали петли, когда Квиберн толкнул дверь и вошел. Однако по ту сторону двери стояла не Маргери, а крестьянская девушка.
«Добрый вечер, Джилли», - поприветствовал ее Квиберн. «Надеюсь, у вас троих все хорошо?»
«Так и есть». Крестьянская девушка улыбнулась ему. «Леди Маргери помогала мне читать истории для Сэма».
Лорас глубоко вздохнул и шагнул вперед, открывая себя девушке и маленькому мальчику, стоявшему в дальнем углу комнаты с маленькими деревянными игрушками лошадей и рыцарей.
«Все в порядке», - Квиберн положил руку ей на плечо, когда она ахнула при виде Лораса. «Это брат Маргери, сир Лорас Тирелл».
«Лорас?» - раздался голос Маргери, заставив Лораса быстрее войти. Как только он вошел, он был удивлен внезапной сменой обстановки. Залы, по которым он шел, были ветхими и унылыми, и он полностью ожидал найти свою сестру привязанной к деревянной плите, окруженной столами со зельями и инструментами.
Вместо этого он обнаружил комнату, в которой был определенный уют, как в том, в чем, по его мнению, жили бы фермеры с его земель. Не было ничего богатого или экстравагантного, было просто достаточно, чтобы было комфортно. Там был открытый сундук с простой одеждой, медная ванна и немного мыла. И, конечно, там была Маргери, сидящая в мягком кресле. Ее руки, пальцы и левая сторона лица были покрыты бинтами, но она выглядела хорошо. На ее коленях лежала простая расческа и маленькая деревянная тарелка с лимонным пирогом и тремя вилками. Она, должно быть, делилась с крестьянской девочкой и маленьким мальчиком.
«Маргери!» Лорас быстро подошел к ней, но не решился прикоснуться к ней. «Ты в порядке?»
Его сестра осторожно поставила тарелку и расческу в сторону на тумбочку между стулом и кроватью. «Я в полном порядке, Лорас».
«Хорошо», - Лорас с облегчением вздохнул, прежде чем чуть не взорваться на нее: «О чем, черт возьми, ты думала? Почему ты доверяешь сыну шлюхи, который...»
«Следите за своей речью в присутствии детей, сир», - прервал его Квиберн.
«Пожалуйста, успокойся, Лорас». Маргери положила свои забинтованные руки на его. Наступила многозначительная пауза, пока ее взгляд перемещался с их рук на его глаза. «Я больше не могла этого выносить, Лорас. Каждый раз, когда я видела себя в зеркале, я видела ее позади себя, улыбающуюся победе, которую она одержала над своей неудачей». Яд был ясен в ее голосе. «Я не позволю ей получить от нас больше ничего. Ничего. Ты меня понимаешь?»
"Я знаю, но почему он? Почему не другой мейстер?"
«Потому что нет мейстеров, которые могли бы. До того, как я пришел, я искал в Цитадели и даже посылал воронов через Узкое море, но ничего. У меня оставался только один шанс, и я им воспользовался».
«Но почему ты нам не сказала? Мне? Бабушке?»
Маргери почти рассмеялась. «Потому что я знала, что никто из вас даже не подумает довериться человеку, который помог нашей семье оказаться на грани гибели».
«И вы это делаете?»
«Не совсем, но достаточно для этого. После всего, что я увидела и узнала о нем, он любит свою работу больше всего на свете. Он более предан ей, чем людям». Она вздохнула, успокаивая их обоих. «Кроме того, дети, которые заботятся обо мне, очень добрые, и мне нравится их общество. Некоторые из них были из детских домов, которые я посещала. Мне нравится чувствовать себя для них старшей сестрой».
Оглянувшись на крестьянскую девочку и мальчика, он явно смутился, поскольку девочка была явно старше, чем он ожидал от одной из Маленьких Птиц Квиберна.
«Это Джилли и ее сын, Маленький Сэм. Она любовница Сэмвела Тарли и мой друг».
Лорас вскинул бровь. «У Табби Тарли есть возлюбленная и сын?» Семь преисподних, мир действительно приближался к концу.
«Не называй его именами!» - прошипела Джилли Лорасу. «Он первый человек со времен Долгой Ночи, который убил Белого Ходока, и он вылечил сира Джораха от серой хвори, больше, чем ты, я уверена». Она бросила на него огненный взгляд.
Убил Белого Ходока? Вылечил серую хворь? Когда Сэмвелл начал становиться интересным? Ночной Дозор действительно сделал из него человека, как и хотел его отец.
«Мне жаль моего брата, Джилли», - извинилась Маргери. «Иногда он туповат».
«Хмф», - Джилли подошла к сыну и позаботилась о нем.
Маргери коснулась руки Лораса. «Она добрая душа, Лорас, и сильная. Я рада, что Квиберн попросил ее о помощи здесь. Если бы вы знали ее получше, вы бы даже восхищались ею».
«Обычно на тебя не похоже проявлять интерес к ее типу».
«Я во многом изменился, Лорас. И я думаю, это к лучшему. Кроме того, я рад помочь ей за все, что она для меня делает».
Лорас улыбнулся, услышав, как счастлива звучит Маргери среди всего этого. «Сколько еще тебе нужно исцеляться?»
«Осталось всего несколько дней, прежде чем мы сможем снять обертки и...» Слова Квиберна не дали результатов, когда в дверь послышались стуки в том же стиле, что и Квиберн. Он выглядел озадаченным и бросился к двери, открывая ее и показывая за ней еще одного ребенка, маленького мальчика.
«Оскар, все в порядке?» Квиберн опустился на колени, и мальчик приложил ладони к уху Квиберна, прошептав что-то, от чего глаза шпиона расширились. Он посмотрел прямо на Лораса. «Теперь ты должен уйти».
«Нет, пока я...» - возразил Лорас, но старик не дал ему договорить.
«В Красном замке злоумышленники».
************
Неважно, сколько раз с момента ее заключения Серсея никогда не могла следить за временем, какой сейчас день или который час. Все блюда были одинаковыми: черствый хлеб, чашка воды и сморщенная морковь или картофелина. Однажды она попыталась сосчитать секунды между ними просто от скуки, но ее разум был настолько ненадежен в темноте, что она не могла отследить, как долго длится секунда.
Но она могла предположить, что осень приближается к краю, учитывая, насколько холоднее здесь становилось. У нее была рваная простыня, чтобы согреться в первый месяц, и она надеялась, что теплое одеяло, которое она получила от Джейме, когда впервые взяла его в руки, заставило ее презирать его так сильно, что она сожгла бы его, если бы у нее был огонь. Но теперь, в пронизывающем холоде, она не могла отрицать тепло. Оно было мягким, новым и чистым в первые дни. Это заставило ее скучать по внешнему миру, по роскоши, в которой она жила всю свою жизнь.
Всю свою жизнь она пыталась контролировать свою судьбу, но она всегда была под контролем другого.
Она знала, что ее обаяние могло бы склонить Рейегара жениться на ней, если бы ее отец не облажался, договариваясь о помолвке с Безумным Королем. Она знала, что не была бы такой хрупкой стервой, как Элия, чьей единственной работой было рожать детей, которые были бы больше дорнийцами, чем драконами. У ее детей могли бы быть серебряные волосы вместо золотых, и Рейегар гордился бы ими. Джоффри не был бы заброшен толстым пьяницей-блудником и не стал бы величайшим королем за всю историю Таргариенов. Даже эта стерва Лианна не смогла бы преуспеть в том, чтобы околдовать Рейегара. Она, вероятно, разделась на четвереньках в лесу, чтобы Рейегар посмотрел на нее еще раз.
Но нет, она не получила Рейегара, вместо этого она получила свою настоящую любовь. Ее брата, с которым она делила утробу при рождении. Они были предназначены друг для друга больше, чем Таргариены для себя. Но даже тогда кто-то другой забрал его у нее. Все всегда забирали то, что по праву принадлежало ей!
Ей было суждено стать Королевой с рождения. Она была Королевой. Она законная Королева. И в тот момент, когда ей наконец удастся сбежать, она сожжет весь город дотла. Если Железный Трон не может принадлежать ей, чтобы править, то никто не сможет им обладать. Остался бы только пепел, и она бы с радостью растоптала его с улыбкой на лице.
В коридорах раздался топот. Она свернулась калачиком под одеялом, надеясь, что ее не заметят. Это был не тот охранник, который приносил ей еду. Этот тупой болван издавал больше шума. Кто-то вел себя тихо, пытаясь спрятаться. Но кто это мог быть? Она знала, что теперь в Красном замке у нее больше врагов, чем когда-либо. Кто пришел, чтобы наконец отомстить?
В поле зрения попало лишь маленькое пламя свечи. Но в самых темных уголках Черных Камер маленькое пламя свечи было подобно утреннему солнцу. И то, что открыл свет, согрело сердце Серсеи сильнее, чем летний день.
«Джейме», Серсея подползла к прутьям своей камеры и потянулась к нему. Он тут же поставил свечу и бросился к ней, просунув руку сквозь прутья и обхватив ее щеку.
«Серсея», - выдохнул он и прижался лицом к прутьям решетки так сильно, как только мог, и она ответила на его поцелуй, которого так жаждала, хотя бог знает, как долго она пробыла в этой темноте.
Она отстранилась, обхватив его щеку. Просто рада, что он здесь. «Томмен... это...»
«С ним все в порядке». Его слова успокоили ее, позволив большей части ее нервозности утихнуть. «Наш сын вступает в свои права как лорд Утеса Кастерли, Серсея. Ему не нужна была корона, ему нужен был его дом. А поскольку Маргери...»
Услышав это имя, Серсея зашипела от гнева. «Эта шлюха, она оживет с его ребенком, а затем убьет его». Слова ведьмы, золото которых было их саваном. Томмен будет золотой розой. Каждый из ее троих детей, он все еще тянул ее в глубины отчаяния... хотя в конце концов, это была не Маргери, которая повергла ее. Королева Драконов... или маленькая птичка Санса. Моложе и гораздо красивее. Кого из них великий король Эйгон засунет свой член первым, чтобы зачать маленьких монстров?
Это не имело значения. Маргери все еще представляла угрозу.
«Нет, король Эйгон этого не допустит».
Серсея фыркнула. «Ты поверишь в это от него? От Таргариена... от предполагаемого сына Рейегара. Ты забыл, что отец и Джоффри сделали с их семьями?»
Джейме поморщился. «Я был там отчасти, помнишь? Эйгон не такой, как Эйерис или другие слабые его родственники, которые носили корону. Он как Рейегар, и даже больше».
«Ты всегда питала слабость к Рейегару». Серебряный принц, как, если бы он женился на ней, ничего этого бы не произошло. Некоторые призраки все еще бродили по миру. «Ты будешь с нашим сыном?»
Он покачал головой. «Тетя Дженна будет, вместе со своими сыновьями... и кузеном Деваном, и моим другом Аддамом. Но Маргери уехала в Хайгарден больше месяца назад...»
«Тогда передай это нашей семье, Джейме! Сука ушла, и никто не остановит их от сбора армий!»
«Да, есть», - парировал он, - «многие Тиреллы взяли под контроль Кастерли-Рок. Томмен тоже в некотором роде заложник».
Серсея ударила кулаком по прутьям, но это не дало ей никакого результата, кроме боли в руке.
«Серсея», начал Джейме, «я заключил сделку с королем. Если я буду служить ему как королевский гвардеец, то к концу его крестового похода я смогу вернуться домой и присматривать за Томменом. Я смогу помочь ему, направить его... стать его отцом».
Отступая, Серсея перевела взгляд на холодный пол своей камеры. Вот так оно и было. «Ты меня бросаешь».
Джейме ничего не сказал. Единственной его реакцией было сжатие пальцев в кулак.
«Это не ты, Джейме. Мы делили материнскую утробу вместе, мы родились вместе, мы соединились телом и душой». Она подползла обратно к прутьям. «Это, должно быть, трюк, не так ли? Ты что-то запланировал, но не можешь мне рассказать, ты не можешь рисковать...» Джейме по-прежнему ничего не говорил, и именно молчание было для нее худшим ответом. «Трус...»
«Серсея...»
Она покачала головой, закрыв глаза, когда горячие слезы хлынули из-под ее век. «Ты, вероятно, даже не колебался, чтобы забрать белый плащ. В прошлый раз, чтобы быть со мной, но что на этот раз, а?» Открыв глаза, она уставилась на него. «Все, чего ты когда-либо хотел, это выглядеть красиво для короля как прославленный телохранитель, чтобы вновь пережить то, чего ты не мог быть с Рейегаром, твоим любимым Серебряным принцем! Ничто другое не имело для тебя значения... ничто. Абсолютно ничто». Он опустил голову, что только сильнее разозлило ее. «Ты не смог спасти Джоффри, ты даже не попытался! Ты не смог спасти Мирцеллу!»
«Я знаю!» - прошипел Джейме. «Я не смог их спасти, поэтому я должен это сделать. У меня есть шанс все исправить, Серсея, и я им воспользовался».
«У тебя был шанс, когда в камере был Тирион, а не у меня. Ты мог убить его и спасти отца от твоего идиотизма, но ты этого не сделал! Ничего этого не могло бы произойти, если бы ты сделал то, что я просил! Почему бы тебе этого не сделать? Ты, который ударил своего короля ножом в спину и вытолкнул десятилетнего мальчика из окна?»
«Он был моим братом, Серсея. Я никогда его не прощу, но он не забудет, что случилось с нашей семьей. Он пытается помочь тебе. Я не могу сделать больше, чем сделал. Тирион - твой единственный шанс выбраться из этой тьмы, пока не придет твое время. Пожалуйста, пойми причину этого. Если ты попытаешься помочь ему заключить сделку с королем, ты сможешь найти место с окном и кроватью».
Серсея сжалась в себе. «Зачем ты дразнишь меня такой ужасной идеей? Зачем ты подбрасываешь мне здесь хоть каплю надежды? У этого маленького монстра на руках кровь нашей семьи с того дня, как он родился. Я не могу позволить, чтобы на его руках была и моя кровь!» Горячие слезы, которые, как она думала, уже иссякли, потекли по ее лицу. «Я не хочу здесь умирать», - она почувствовала руку Джейме на своей руке, «я не хочу заснуть в темноте и больше не проснуться».
«Тогда, пожалуйста», - настаивал Джейме с глазами, полными слез, - «Отпусти свою гордость и моли о пощаде. Ты не заказывал смерть Неда Старка, не организовывал Красную свадьбу и не принимал участия в смерти детей Таргариенов или Элии Мартелл. Если мы сделаем все правильно и будем играть по правилам достаточно хорошо, то у тебя появится шанс стать привилегированной заложницей, а не пленницей. Мы снова сможем быть вместе, Серсея, как нам и было суждено».
Сухо сглотнув, Серсея могла видеть в этих предложениях только безумие и глупость. Но тьма не была ее другом. Маленький свет свечи и прекрасное лицо Джейме перед ней, если он уйдет и никогда не вернется, у нее не будет сил жить дальше. Он был ей нужен больше, чем свет.
Она протянула руки через ворота и нежно обняла своего возлюбленного, и оба они роняли слезы на одежду друг друга.
Серсея так и не произнесла найденный ответ, потому что ее разум вскочил в состояние боевой готовности, когда ей показалось, что она услышала легкий стук шагов в коридоре. Должно быть, это ее разум подшутил над ней. Но ровный голос, раздавшийся из темноты, доказал обратное.
«Шлюха из Утеса Кастерли», - произнес иностранный голос с явным самодовольством.
Серсея знала этот голос, ее кровь кипела от ненависти, когда она его слышала. В последний раз она слышала этот голос много лет назад, когда Оберину Мартеллу размозжили голову.
Эллария Сэнд и ее шлюхи.
Серсея поднялась на ноги, теперь, когда свет не ослеплял ее. Все эти дорнийские шлюхи ухмылялись ей. Эллария, эта самодовольная пизда, сука, которая убила Мирцеллу. Джейме тоже вскочил на ноги и немедленно выхватил кинжал из-за пояса, так как у него не было меча, но одна из змей схватила Джейме хлыстом за шею, а другая использовала рукоять копья, чтобы ударить его в живот.
Они быстро одолели Джейме, повалив его на пол лестницы и удерживая в запертом положении, которое не позволяло ему двигаться. Последняя сняла длинный кусок ткани со своего бедра и заткнула Джейме рот, так что он мог только издавать приглушенные звуки вместо криков о помощи, когда пытался. Когда Джейме был обездвижен, все дорнийские шлюхи с глубоким удовольствием обратили свои взоры на Серсею.
Она видела это в их глазах. Они не просто пришли сюда, чтобы позлорадствовать и поиздеваться над ней, они пришли сюда, чтобы убить ее.
Это не дело рук ублюдка, Джейме сказал, что ее жизнь - это то, что держит Западные земли в узде. Ублюдок не мог позволить этому случиться. Но откуда он мог знать, что эти шлюхи здесь?
Если ее конец был таким, то пусть так и будет, но эти дорнийские шлюхи не получат последнюю улыбку. Она была Ланнистером, а у льва все еще есть когти.
Дверь камеры скрипнула, и Эллиара с одной из своих дочерей вошли внутрь. «Что ты думаешь, Тиена?» - спросила Эллиара. «Стоит ли нам использовать Долгое Прощание или что-то еще, что причинит ей боль, пока она истекает кровью?»
«Я говорю, что мы используем Огонь Гадюки, мама». Дочь размахивала хрустальным флаконом с оранжевым веществом, которое светилось в свете свечи. «Я хочу, чтобы она кричала от боли сильнее, чем ты, когда умер папа».
«Это моя девочка», - похвалила Эллария.
Серсея захихикала и откинула короткие волосы с лица. Ухмылки всех дорнийских шлюх исчезли, и их настроение сменилось гневом. «Вот из-за чего все это было? Ты злишься, что твой возлюбленный проиграл драку, в которой сам же и участвовал? Чего еще можно ожидать от гребаной шлюхи, сражающейся за импа?» Она ехидно ухмыльнулась. «Иронично, ведь Тирион все-таки выжил, но судьба твоего принца оказалась куда лучше, чем заслуживал этот дурак».
Эллиара зашипела и рванулась вперед с лезвием, вытащенным из браслета, и порезала щеку Серсеи, лезвие пронзило и оцарапало ей зубы. Но Серсея не кричала, она не будет. Она не будет кричать, если только не получит шанс отомстить за свою маленькую девочку.
«Вы, гребаные Ланнистеры! После того, как вы умрете, я позабочусь, чтобы ваш ублюдок умер так же медленно и мучительно, как и вы. А потом ваш любовник будет умолять меня о смерти».
Серсея полоснула рукой, поцарапав Эллиару по лицу. Ее ногти оставили следы на лбу и щеке Эллиары, разрушив ее дорнийскую красоту. Эллиара упала назад, и дочь выскочила вперед с кинжалом и вонзила Серсее в живот.
Дыхание Серсеи вырвалось из ее груди, удар сначала ощущался как толчок... но тут же жгучая боль пронзила каждую часть ее тела, словно паучьи трещины на оконном стекле, разветвляясь во все стороны. Она издавала стоны, когда падала и корчилась, стоны, которые сменялись криками агонии. Ее руки были покрыты кровью, а слезы жгли ее щеки. Она кричала и визжала от такой боли, но сквозь всю эту боль она улыбалась шлюхам, стоящим над ней, следам, которые она оставила на этой глупой суке.
Она была Ланнистером, и ее рев не забудут.
Последнее, что она увидела, прежде чем боль затмила ее зрение... и разум, был Джейме. Его глаза наполнились невыносимой мукой от созерцания ее гибели.
************
Крики сучки прекратились раньше, чем она надеялась, но это лишь показало, насколько она слаба. Серсея Ланнистер, некогда королева Семи Королевств, умерла в страшных муках в темной камере собственного замка.
«Ты в порядке, мама?» - Тиена смотрит на лицо матери, залитое кровью.
«Просто царапина», - сердито прошипела она и плюнула на тело Серсеи, - «чертополох мог бы сделать и хуже. Если Дейенерис спросит, то это он и сделал».
Тиена и ее сестры кивнули, когда сеструха извивалась и издавала приглушенные звуки. Эллайра посмотрела вниз и начала смеяться, когда увидела, что этот дурак действительно плачет.
«Обара, заткни его».
Обара сильно ударила Короля-прорицателя древком копья в висок и вырубила его. Нимерия и Тиена ослабили хватку. «Он слабее Теона Грехоя», - пошутила Нимерия.
«Не оскорбляй этого человека, - возразил Обара, - Теону нечего хромать».
Нимерия щелкнула языком. «Не думала, что ты заботишься о бедном Теоне Грейджое. Жаль, что ты не будешь иметь с ним маленьких кальмарчиков?» Ответный жест Обары был не из добрых.
«Хватит, вы двое», - усмехнулась Эллиара. «Мы отвезем его обратно на Драконий Камень и убьем там. Люди подумают, что он отправился в погоню за убийцей своей возлюбленной и погиб, пытаясь это сделать. Они никогда не узнают, где упало его тело».
Тиена гордо улыбнулась умным планам своей матери. Придумать что-то так быстро и естественно, она надеялась, что будет такой же, как она.
«Теперь иди и разберись с чудовищем в глубине. Я составлю компанию этим двум голубкам».
«Да, мама», - сказала Тиена, «Мы быстро».
«Но не слишком быстро», - ухмыльнулась Нимерия с Обарой, и три сестры тихо поспешили вниз по ступенькам черных камер. Некоторые из этих ублюдков в клетках воняли ужасно, настолько, что дерьмо и рвота становились ароматными.
Они прошли мимо камеры с секретным ходом, за открытие которого мама заплатила королевский кошелек и жаркую ночь на Драконьем Камне, и спустились глубже в темноту Черных Клеток. Клетки теперь были пусты, здесь были только скелеты и крысы. Но тогда осталась только одна камера в самом низу, большая камера, и внутри был не человек, убивший их отца, а гниющий труп... или, по крайней мере, так они думали, когда смотрели на сира Григора Клигана.
Зверь был прикован цепью в своей камере, стоя и опустив голову. Он спал или уже умер? Запах убедил бы Тиену, что он мертв. Несмотря на это, она подошла к замку камер и использовала свои отмычки, чтобы открыть эту чертову штуковину. Замок был старым, но отремонтированным для недавнего заключенного, так что открыть его было не слишком сложно.
Обара открыла дверь камеры и вошла первой. «Он мой».
«У тебя есть Тристан», - прошипела Нимерия, «а у меня есть еще один. Я затяну свой кнут на твоей толстой глотке».
«Это должно быть копье, которое убьет чудовище. Отец сделал бы это именно так».
«Отец убил бы его любым возможным способом». Нимерия взмахнула кнутом и полоснула им по груди Горы, оставив рану, из которой сочилось что-то, что не было кровью, что-то больше похожее на черную жижу. Но Гора даже не дернулась.
«Оно вообще живое?» - спросила Тиена, отступая на шаг. Только ли она начала беспокоиться? Как будто Черные Клетки становились немного холоднее с каждым шагом к зверю, который забрал ее отца, тетю и кузенов?
В камере раздался хрюкающий звук. «Какая разница?» Обара рискнула сделать несколько шагов вперед и всадила древко копья в живот монстра. Но реакции не последовало. «Блядь», - прошипела Обара, - «они даже не попытались сохранить ему жизнь». Она перевернула копье, направив лезвие на Гору. «Но мы все равно можем немного повеселиться с ним...»
Никто не видел, как это произошло, пока не стало слишком поздно. В один момент Гора была неподвижна, но в одно мгновение раздался громкий «дзин», и большая рука вырвалась из цепи и обвилась вокруг шеи Обары. Быстрый рывок втянул ее в тело монстра, как будто она ничего не весила, оторвав ее от ног и задушив. Она не могла двигать копьем, чтобы атаковать, она могла только извиваться и хрипеть, мучительно дыша.
«Обара!» Нимерия метнула кнут и полоснула кончиком по гротескному лицу Горы, которое было искажено выражением, лишенным эмоций за пределами его кроваво-красных глаз. Он даже не попытался увернуться, но снова он вообще не отреагировал, когда застрял.
Гора высвободил другую руку, разорвав цепь в месте ее крепления к стене, и мощным поворотом сломал шею Обары назад.
Тиена и Нимерия вскрикнули от гнева из-за мгновенной потери сестры. Нимерия снова ударила кнутом, но на этот раз его поймали и дернули слишком быстро, чтобы она успела отпустить. Нимерию повалили на землю, и тяжелая нога надавила ей на спину.
Тиена вытащила один из своих кинжалов и быстрым и стремительным броском послала его прямо в толстую голову Горы, но он поднял руку, и кинжал пронзил его ладонь насквозь. Дурак, этот кинжал был покрыт ядом, который подействовал мгновенно.
Но этого не произошло. Она ждала несколько секунд, затаив дыхание, но Гора просто стояла там, словно тоже ждала... или молча насмехалась над ее усилиями. «Что... что ты такое?» - сумела она пробормотать, но вместо крови увидела еще больше темной слизи из раны, оставленной кинжалом.
Яд предназначался мужчине, и старший ребенок Оберина Мартелла и Элларии Сэнд стал свидетелем того, что Григор Клиган больше не был простым человеком.
«Тиена!» - закричала Нимерия, но Тиена застыла от чистого страха. Она попыталась подготовить свой второй кинжал для броска, но он выскользнул у нее из пальцев и лязгнул о землю.
Этот зверь, который мог прорваться сквозь свои цепи, который не истекал кровью, который не был человеком, он заставил ее ужасно дрожать. Она не могла пошевелиться, только смотреть, как монстр поднял копье Обары и вонзил его в грудь Нимерии. Нимерия ахнула и прохрипела, прежде чем обмякнуть.
Тиена упала назад, и ее штаны стали мокрыми и горячими от ее мочи. Она поползла назад и начала карабкаться к выходу. Она повернулась, чтобы встать и побежать, закрыв за собой ворота.
Она отступила назад, когда Гора встала у прутьев. Она посмотрела на обеих своих мертвых сестер, где они лежали. Она оставила их там... что с ними будет? Зверь съест их? Или изнасилует, как Элию?
Ответом было ни то, ни другое, поскольку Гора вытащила свой кинжал из своей ладони и бросила его. Затем он обхватил руками прутья клетки и потянул так сильно, как мог. Вся дверь клетки треснула, но не открылась. Тиена побежала так быстро, как только могла, вверх по лестнице.
«Мама!» Она кричала о помощи так громко, как только могла. Единственным звуком, который ей ответил, был громкий стон стали снизу и грохот. Он был свободен.
Тиена бежала все быстрее и быстрее, надеясь, что Гора будет медленно подниматься по лестнице. Свет свечи ее матери становился все ярче. «Мама!»
Эллиара спустилась, чтобы встретиться с Тиеной. «Что случилось? Где твои сестры?»
«Мама!» - Тиена бросилась в объятия матери в слезах, громко рыдая, но не теряя времени. «Он больше не мужчина! Он убил их! Мы-мы-мы должны бежать!» Ее мать выглядела совершенно сбитой с толку, пока ее взгляд не скользнул за спину дочери, к тихим, но нарастающим звукам глухих ударов.
И вдруг Тиена почувствовала, как что-то глубоко вонзилось в икру ее левой ноги, и она закричала от боли. Гора метнула копье Обары и пронзила мышцу прямо до кости. Копье вонзилось в камень стены, давая понять, что он здесь, и они не сбегут тем же путем, которым пришли.
Эллария схватила Тиену, потянула ее вверх, и они побежали, побежали так быстро, как только могли. Тиену, подпрыгивая на здоровой ноге, обливалась горячими слезами. Единственное, что заставляло ее двигаться, был абсолютный страх увидеть лицо этого монстра, если он убьет ее.
***************
В замке оказался кто-то незваный.
Слабое эхо в темных коридорах выдало это. Там была девушка, кричащая не от секса или гнева, а от страха и боли.
Арья только что закончила свои водные танцы в саду и собиралась принять ванну, но, войдя в дом, она наткнулась на тела двух мертвых стражников.
Сначала она подумала, что нужно бежать в покои замка, но, взглянув на охранников, узнала в них мужчин, которые должны были нести ночную смену, охраняя входы в Черные камеры.
Кто-то преследовал Серсею.
Арья больше не могла этого выносить. Это был тот выход, который ей был нужен. Какой-нибудь дурак, который имел обиду, или предатель, все еще верный королеве Ланнистеров, чтобы дать ей повод быть достаточно близко к Серсее, чтобы убить ее. С тех пор, как Джоффри наконец умер, Серсея была наверху ее списка.
Но когда Арья вошла в тускло освещенный тронный зал, она обнаружила, что нарушителем был не один человек, а две женщины. Кто, черт возьми, они были? Они оба были в ужасе и даже не заметили Арью, когда бежали... один из них бежал, старший из них двоих, а другого она несла за руку из-за ужасной хромоты. Семь Ада, нога младшей была сломана, кровоточила и почти изуродована.
Мягкий стук эхом разнесся по комнате, и Арья увидела, как вошла гигантская крадущаяся фигура. Она ухмыльнулась, когда поняла, кто это был, и как ей повезло сегодня вечером вычеркнуть не одно, а два имени из своего списка, последние два. Гора был полугол, а его грудь была покрыта какой-то черной жидкостью, которая не могла быть кровью. В его руке была верхняя половина сломанного копья с лезвием, покрытым блестящей красной кровью.
Арья вытащила Иглу и повернула ее, готовясь. Она увидела, как гигантский зверь сражался с Гончей, и точно знала, куда ударить. Чистой силы было недостаточно, зомбированное состояние Горы делало его в три раза опаснее и без боли. Победителем в этой дуэли станут скорость и точность, оба эти качества она освоила.
Арья взяла на себя инициативу и побежала вперед с хорошей скоростью. Она крепко держала Иглу и увидела путь своего первого удара еще до того, как Гора показала какой-либо признак движения, которое она предсказывала.
Конечно же, Гора подняла свое сломанное копье, и Арья упала на колени и скользнула по полу, нырнув под удар и замахнувшись Иглой под руками Горы, вонзив ее в его мускулы, но не так глубоко, как она хотела. Она развернулась в конце своего скольжения и встала. Игла была острой, но мускулы Горы были крепкими, как толстая кожа.
Урок усвоен. Ей пришлось выбирать более мягкие места.
Арья снова нырнула под еще один быстрый и мощный удар, зайдя за спину врага и быстро ударив по шее Горы. Но она смутилась, только на кратчайшие секунды, когда наконец заметила, что даже с удлиненной Иглой в руке у нее не было достаточной длины, чтобы коснуться выше плеча Горы. Ей придется сделать что-то радикальное в нужный момент.
Гора доказал, что, хотя он и был вялым, он также был быстрым. Он замахнулся своими огромными руками и кулаками на Арью, а она уклонилась и уклонилась, всегда позволяя мощному удару унести мужчину в шатание и ударяя там, где могла. Игла вонзалась в руку Горы, где должен был быть болезненный нерв, но крика не было. Она полоснула его по ногам, но он не согнулся. Она даже нанесла удар по его камням, но это только заставило его стиснуть зубы в великой ярости и стараться сильнее.
Гора поднял свою гигантскую ногу и сильно наступил на Арью. Она увернулась и промахнулась, но лишь немного. Мраморный пол треснул и слегка затрясся. Гора почти стоял на коленях перед ней, достаточно, чтобы она могла подняться на него.
Арья, используя рывок скорости, рванулась вперед и поставила ногу на колено Горы, подпрыгнув на него и ударив в то самое место, которое было гарантированно смертельным. Она всадила Иглу глубоко в глаз Горы, пока не почувствовала, что острие уперлось в то, что, как она чувствовала, должно было быть затылком его черепа.
Ее импульс перенес ее в свободную руку Горы, и она почувствовала, как ее подхватили под ноги. Она потеряла контроль над Иглой и упала на землю, приземлившись на голову и немедленно почувствовав головную боль и порез.
Она почти сразу же откатилась в сторону, чтобы не наступить на нее. Но затем она поняла, что нанесла смертельный удар гигантской пизде, и почти успела улыбнуться и поднять глаза, чтобы увидеть, как грубиян падает.
Сердце ее замерло в груди.
Гора... он все еще двигался. Его свободная рука потянулась к Игле и медленно вытащила ее из глаза. Странное рычание вырвалось из его зубов, которые выплеснули еще больше этой черной слизи, и в одной легкой попытке. Он сжал кулак и сломал лезвие Иглы надвое.
Арья потеряла дыхание, когда осколки упали на землю. Она ахнула, когда Гора бросился и сумел схватить ее за шею. Его хватка была как камень. Неважно, как сильно она колотила и била, она не могла оставить на нем ни следа.
Как это возможно? Она была Безликим Человеком, Танцором Воды, она не могла умереть вот так!
«Брат!» Звук, похожий на лай разъяренной собаки, раздался в тронном зале. Арья почувствовала, как ее развернуло, а затем швырнуло. Она ударилась обо что-то твердое, так сильно, что легкая пульсирующая боль в голове и жжение в легких показались приятными по сравнению с этим. Это была смерть?
****************
Сегодня ночью у него в животе покоилось что-то нехорошее, что-то, что говорило ему, что что-то не так, то же самое чувство, которое не давало ему слишком глубоко заснуть перед лицом возможной смерти.
Сандор выполнял небольшую патрульную обязанность, просто чтобы занять себя, но знакомые звуки женских стонов в темноте привели его к двум дорнийским женщинам, одна со сломанной ногой, покрытой кровью и мочой, а другая в состоянии абсолютного истощения. Обмякшая девушка дрожала и продолжала бормотать снова и снова одно и то же имя.
«Гора... Гора...»
Без всякой причины Сандор выхватил меч и побежал к Черным Камерам со всей своей скоростью. Если его чертов брат вырвался на свободу, то пришло время для второго раунда с ним. Он ворвался в тронный зал, не ожидая найти то, что искал, так скоро, и что-то, что заморозило его на месте.
Рядом со столбом лежало маленькое тело, и горец приближался к нему, тело глупой, тупой маленькой девочки. «Брат!» - крикнул он.
Арья не двигалась, было слишком темно, чтобы определить, дышит ли она. Но он не мог посмотреть, чтобы проверить, не с братом, который мешал ей добраться. Грегор вел себя так, будто Сандора вообще не было. Он был покрыт множеством ран, но шел так, словно все это были укусы блох, и вместо крови, стекающей с них, было... что-то черное. Арья, конечно, была волком, раз так много сделала с ним, но это было бы ни к чему, так как Грегор просто продолжал приближаться к телу Арьи.
«Отстань от моей девочки!» - крикнул Сандор, бросаясь вперед с высоко поднятым мечом. У его брата было только сломанное копье и никаких доспехов. На этот раз он не проиграет. Он разрежет этого монстра на сотню кусков и скормит их рыбам, королевскому волку и любому другому зверю, которого сможет найти.
Собрав все силы в руках, он обрушил свой меч вниз, словно это был могучий боевой молот Роберта Баратеона, надеясь сломать копье еще сильнее, как он сделал это с мечом Берика, когда они сражались в поединке.
Но, как и ожидалось, мастерство Грегора осталось прежним, и его сила была в полной силе, когда он взмахнул копьем, чтобы встретить меч. Оба оружия громко звенели, как гребаные колокола из Септы Бейелора.
Братья дома Клиганов были воплощением самой силы, когда они сражались. Их оружие производило столько шума, что неудивительно, что вскоре весь замок проснется.
К несчастью для Сандора, несколько тупых придурков, которые были частью охраны замка, решили попытаться вмешаться и помочь. Он только что столкнулся своим клинком с копьем и почти смог выбить эту чертову штуку из рук брата, но молодой стражник, один из Тиреллов, учитывая, как чертовски чист и красив он выглядел, вбежал головой вперед с высоко поднятым мечом, но был втянут в руку Грегора и использован как человеческая дубинка, когда он замахнулся на Сандора, отбросив его назад.
Когда Пес встал на ноги, глупый стражник уже схватил его за подбородок одной из рук Горы и одним легким рывком превратился в безголового идиота. Грегор отбросил сломанное копье в сторону и поднял меч стражника, теперь вооруженный настоящей сталью.
Пес сжал меч обеими руками и, быстро оглянувшись, увидел, что остальные стражники замерли на месте.
«Отвали на хер! А то кончишь как эта пизда!» Он снова двинулся вперед, но медленнее, теперь ему нужно было быть осторожнее, ведь теперь это был меч против меча. «Давай, уродливый ублюдок! Покажи мне, насколько на самом деле черная твоя кровь!»
Гора оскалил свои желтые зубы, черная слизь вытекала из его рта и многочисленных ран, оставленных Арьей, и потопал вперед. Вены на его голове начали вздуваться на фоне бледно-серой кожи, и на одну короткую секунду свет факелов от стражи отразил эти налитые кровью глаза, которые были красными, как отравленная кровь, один из них был изуродован и сочился этой черной дрянью.
Сандор закричал, снова сталкиваясь сталью со своим братом, подбираясь снизу и нанося удары, чтобы получить возможность сделать что-то фатальное, нацелившись на шею, яремные вены или попытавшись оторвать руку или кисть. Он заметил зубочистку Арьи, которую она называла мечом, сломанным надвое, на полу. Что, черт возьми, она собиралась с этим делать? Она поймала взгляд, это было хоть что-то, но это беспокоило Грегора не меньше, чем сильный пердеж.
Выпад был отражен, Сандор шагнул ближе к брату. Парируя меч, он резко ударил локтем в нос Грегора, сломав его и отбросив брата назад, но в то же время почувствовал, как сильная рука схватила его за волосы и потянула вниз. В одно мгновение его скальп пронзила сильная боль, затем ощущение, похожее на сдирание струпа, а затем еще большая боль, заставившая Сандора закричать.
Он схватился за голову, но почувствовал, как рука схватила его за воротник и сильно потянула, душив его и отбрасывая назад. Сандор сполз по полу и почувствовал, как из него вышибают воздух, но это не остановило его. Все кружилось, и он видел, что его брат совсем не устал!
Если он переживет это, он убьет этого гребаного коротышку, который сделал Грегора таким. Он закашлялся и захрипел, как только воздух вернулся к нему, и посмотрел на Арью, которая все еще лежала беспомощно. Если он умрет, то она будет следующей, и никто в этом гребаном замке не сможет это остановить. Не Король-бастард, не Маленькая Птичка... может быть, Королева Драконов и ее летающие рептилии... но только после чего? Две, три дюжины высокородных мертвы и сотня стражников? Вернутся ли они к тому времени со своей дурацкой охоты?
Он пополз обратно на колени, но вздрогнул на полпути, когда свет факела блеснул на лезвии его меча, ослепив его на полсекунды, но это было похоже на минуту, и в свете было странное тепло, и ощущение спокойного, безмолвного шепота. Он замер, глядя на пламя вокруг и снова на глаза своего брата, смотрящего на него, понимая, и найдя один момент в своей жизни, чтобы проклясть себя и просто поверить.
Сандор поднялся на ноги и встал, не сводя глаз со своего клинка и проклиная все гребаные преисподние, которые только существовали. Если это был единственный способ отомстить и спасти Арью, то ладно.
Он положил лезвие меча на ладонь, лезвие наклонилось к коже. Пришло время Грегору почувствовать ту же боль, которую он причинил.
«Владыка Света», - начал Сандор, пытаясь вспомнить, о чем всегда лепетали Берик и Торос, но не вспоминая. Вскоре решив послать все к черту и пойти своим путем. «Не будь проклятым пиздюком и помоги мне». Быстро вытащив клинок, Сандор зашипел, когда сталь обожгла его руку и вырвала кровь, которая вспыхнула огнем.
Инстинкты не давали ему смотреть на огонь, но когда он сосредоточил на нем взгляд, он увидел рядом с ним лицо своего брата. Нет, не брата, а того уродливого монстра... Нет, его брат всегда был этим монстром, что бы ни делал с ним безумный мейстер, обнажая истинную сущность Грегора. Монстра, которого он собирался убить раз и навсегда на этот раз.
«Брат!» - прорычал он во все легкие. «Теперь твоя очередь гореть!»
Он снова побежал вперед с мечом, пылающим огнем, таким же горячим, как его ненависть к брату. Пламя рычало и трепетало, когда он размахивал им со всей собранной силой.
Пылающий меч Сандора осветил его брата светом и показал ужасного монстра, полного такой же ярости на него, но глаза были прикованы к горящему клинку, отвлекая его от того, где он должен был быть. Сандор ударил брата назад, из открытого пространства тронного зала и ближе к проходу. Ограниченное пространство между колоннами и стенами затруднило бы для Грегора маневрирование так же хорошо, как он был, который и так был вялым. Единственное, что удерживало Гору на ногах в этой битве, была его сила и неспособность устать.
Клинок Сандора с каждым ударом откалывал лезвие меча брата, и, наконец, он нанес сильный удар по левой руке брата, рана затянулась, как только глубоко вошла в тело.
Грегор издал нечеловеческий звук, когда черная жижа просочилась сквозь его зубы, и бросился в попытке свалить брата. Сандору едва удалось увернуться и нанести еще один удар по спине брата, который убил бы любого обычного человека, но, конечно, не Гору.
Сандор закричал и наносил удар за ударом, обрушивая всю свою силу и гнев на брата, пока, наконец, не смог заставить Грегора встать на колени. Он пнул ногой, почти наступив ей на колено Грегора, и громкий треск разнесся сквозь крики. Грегор согнулся и упал на одно колено, скрежеща черными зубами и выплевывая слизь, которая текла по его венам вместо крови. Он поднял на Сандора глаза, полные гнева и безумия.
Взяв пылающий меч обеими руками, Сандор нанес сильный удар в толстую голову брата и пронзил другую сторону все еще горящим клинком. Сандор вонзил меч в крестовину, и когда он попытался вытащить его, клинок сломался пополам. Конец клинка, оставшийся застрявшим в голове Горы, оставался в огне еще несколько секунд, пока тело сира Григора Клигана упало вперед на мраморный пол, окончательно замертво.
Бросив сломанный меч, Сандор подбежал к телу Арьи, упал на колени и поднял ее. «Арья! Арья!» - он слегка толкнул ее в надежде разбудить, как будто она просто спала. «Арья!»
«Ммм», - вырвался из нее легкий стон боли, за которым последовал напряженный кашель. «Так...» - раздался тихий голос, - «Я... твоя девочка?» - улыбка мелькнула, когда эти маленькие карие глаза посмотрели на него.
«Если ты расскажешь об этом кому-нибудь...» - пригрозил он ей позже. Сейчас ей нужен был этот мальчишка Тарли или Квиберн, или кто-то еще, кто мог бы исцелить, ему было все равно. Он встал с Арьей на руках. «Где чертов целитель!?!»