Королевства

Она вошла в тронный зал с высоко поднятой головой. Теперь этот король не мог уйти. Если бы он это сделал, то он был бы трусом, тянущим время, и действительно недостойным сидеть на Железном троне. Она покажет всем этим людям, что она дракон и законная королева.

Давос Сиворт стоял у подножия ступеней, ведущих к трону, где король смотрел на нее сверху вниз. Эти его глаза, они напомнили ей о том, как сир Барристан смотрел на нее порой, когда что-то его огорчало или ему было что-то трудно сказать ей из страха за ее благополучие.

«Вы стоите перед Эйегоном из дома Таргариенов, шестым этого имени, королем Андалов и Первых Людей, лордом Семи Королевств и защитником Королевства. Белым Волком Севера и 998-м лордом-командующим Ночного Дозора. Законнорожденным сыном принца Рейегара Таргариена и Лианны Старк. Ранее Джоном Сноу, бастардом Винтерфелла». Лорд Давос выглядел обеспокоенным, когда произнес последнюю часть.

В комнате стало тихо, когда Миссандея шагнула вперед. «Вы находитесь в присутствии Дейенерис Бурерожденной из дома Таргариенов, законной наследницы Железного Трона, законной королевы Андалов и Первых Людей, защитницы Семи Королевств, матери драконов, кхалиси Великого Травяного Моря, Неопалимой, Разрушительницы Цепей».

Она почти ожидала, что половина двора начнет шептать сплетни о том, что она осмелилась называть себя Королевой, когда на Железном Троне сидела другая. Но была лишь тишина.

Король выпрямился на троне. Прежде чем он заговорил, его Десница начал первым, не видя, что его Король собирается это сделать. "Впечатляющие титулы, но некоторые из них обманчивы. Ты законная наследница, но не королева. У дома Таргариенов есть свой наследник мужского пола, сын Рейегара, не меньше".

Дейенерис повысила голос. "Простите мои сомнения, лорд Сиворт, но из того, что я знаю об истории, как я уверена, что все здесь знают, что мой брат Рейегар и его дети погибли во время Восстания. Внезапно узнать о еще одном законнорожденном ребенке от него трудно поверить с моей позиции. Я поняла, что Лианна Старк была похищена и изнасилована. Я не знала, что он принудил ее к брачным узам, если я правильно вас понимаю". Ее разговоры с Сансой заставили Дейенерис лично захотеть поверить в это, но она была здесь королевой. Не Дейенерис. Этот вопрос нужно было исследовать, пока он не предоставит достаточных доказательств, если не для себя, то для публичных записей.

Голос короля разнесся над двором. «События, приведшие к восстанию Роберта, были ложью. Рейегар никогда не похищал и не насиловал Лианну». Его голос был твердым, но также меланхоличным. «Они сбежали и тайно поженились в Дорне после того, как Рейегар аннулировал свой брак с Элией Мартелл. Я родился в башне в Красных горах после битвы при Трезубце, мой отец умер, а мать умерла. Нед Старк поклялся спрятать меня от Роберта любой ценой, включая его честь и правду».

Дейенерис глубоко вздохнула. «И у тебя есть доказательства этого?» Даже сейчас учения Визериса о различных союзниках Узурпатора было трудно поколебать.

Король кивнул. «У меня есть запись о том, что бракосочетание было совершено верховным септоном Мейнардом и единственным живым свидетелем моего рождения, Хоулендом Ридом из Грейвотер-Уотч».

Она обвела взглядом. Кое-где были места скептицизма, но их было недостаточно. «Это правда?» - спросила она.

"Да."

Ее глаза закрылись, и она почувствовала, как волна удовлетворения нахлынула на нее. Ее брат никогда не сходил с ума. Он был тем, кем она всегда его считала. Но это поднимало большой и простой вопрос. «Почему?»

«Почему что?» - спросил король.

«Почему он сбежал с Лианной Старк? Почему он бросил жену и детей? Почему?»

Король покачал головой. «Не знаю. Если бы он или моя мать были живы, я бы спросил их об этом тоже. Лианна ненавидела свою помолвку с Робертом Баратеоном, потому что он был блудником, но она пошла с мужчиной, который уже был мужем и отцом. Я не знаю, почему они это сделали». Он вздохнул. «Все это - следствие этого, намеренное, непреднамеренное или намерения других, стремящихся этим воспользоваться. Важно только то, что мы те, кто с этим имеет дело».

Она искренне хотела, чтобы он сказал что-то большее, чем просто это. «Я провела всю свою жизнь, живя в тени Вестероса. Большую часть ее в бегах от убийц Роберта. Я боролась с предательством и кровью, чтобы вернуться домой и вернуть то, что было украдено у моей семьи. И в тот день, когда я наконец вернулась, я узнала, что кто-то уже сделал это. Племянник, о существовании которого я даже не подозревала».

«Поверьте мне, были и другие пути, по которым я хотел пойти, но это был единственный путь, который позволит нам всем выжить».

«О?» Лицо Дейенерис посуровело. «Так ты ждешь от меня войны? Иноземного захватчика, как назвал меня твой народ, ведущего армию рабов и дикарей?»

«Ну, ты освободила рабов, так что это не факт». Дейенерис нахмурилась... он что, шутит? Но нет, его лицо было спокойным, словно он хотел подчеркнуть ее действия по освобождению рабов. Это сменило гнев внутри нее на любопытство. «Я надеюсь, что и от тебя тоже. Но нас всех ждет война, единственная война, которая имеет значение. И победитель получит не трон и не корону. Белые Ходоки идут с Армией Мертвецов по пятам».

Ее бровь изогнулась в сомнении. «Белые ходоки? Старая легенда, призванная пугать детей».

«Легенды должны где-то начинаться. Север помнит Долгую Ночь и истории мертвых. Как брат Ночного Дозора, я видел их, я сражался с ними и проиграл. Одичалые сражались не на жизнь, а на смерть, чтобы пробраться к югу от Стены, просто чтобы грабить и насиловать, они делали это, чтобы уйти как можно дальше от настоящей угрозы».

«Совершенно верно», начал Тирион, «легенды где-то берут начало, но насколько они правдивы, а насколько преувеличены, узнать невозможно, если только не быть их свидетелем. Я считаю проклятием постоянно гадать, но также и благословением знать, что такие истории так глубоко укоренились в нашей истории».

«Для тебя Белые Ходоки - это всего лишь история?» - возразил король Эйгон. «Напомнить тебе, что ты служишь женщине, которая якобы родила драконов из камня, войдя в пламя и выйдя невредимой. А теперь, если говорить откровенно, ты не можешь винить меня за то, что я подвергаю сомнению, насколько это абсурдно».

«Справедливое замечание. Я там не был, я этого не видел. Но драконы вернулись, чтобы снова взлететь...»

«Но вероятность возвращения ледяных монстров после долгого отсутствия в истории совершенно невозможна?» - спросил Эйгон почти насмешливым тоном. Его взгляд переместился с Десницы Дейенерис на ее подругу. «Леди Миссандея из Наата».

Миссандея моргнула, глядя на нее. Дейенерис моргнула сама, удивленная, что к ней вообще обращаются. Ценная очень, реальность, к сожалению, низвела ее до уровня, когда ее игнорировали все, кроме Дейенерис, в подобных обсуждениях, но Джон Сноу... Эйгон Таргариен, если верить ему, имел в виду ее напрямую на той же странице, что и Тириона. Грубовато, но уважительно.

«Ваша... ваша светлость?» - нерешительно ответила Миссандея.

«Я бы хотел узнать ваши собственные мысли по этому поводу, если вы позволите. Не то, что я говорю, а контекст, так сказать. Когда-то вы были бывшим рабом, а затем в вашей жизни появилась женщина и показала вам, что режим, которому сотни, нет, тысячи лет, вот-вот закончится. Вы ответите мне честно, верили ли вы в то, что это могло быть правдой, когда впервые узнали об этом?» Свидетельством самообладания Дейенерис было то, что ее челюсть не отвисла в ту минуту, когда он это сказал.

Кто был этот человек?

Миссандея выглядела нервной, но одного взгляда на Дейенерис было достаточно, чтобы она вздохнула и замерла, не теряя присутствия духа. "Я не верила в это, ваша светлость. Как человек без армии, без золота, без земли или чего-то подобного мог пойти против могущественной империи рабства? Но когда я увидела детей моей королевы, я увидела, как она завоевала преданность самой могущественной армии в мире. К тому времени, как солнце садилось в конце того дня, я поверила во все это. Я знала, что есть тот, кто может свергнуть империю, есть тот, за кем я последую и кого назову своей королевой".

Весь двор замолчал, услышав столь сильные слова веры от того, кто, как они считали, был всего лишь переводчиком Дейенерис.

«Я восхищаюсь вашей непоколебимой верой в вашу Королеву, миледи. И учитывая это убедительное свидетельство того, что невозможное было превзойдено, скажете ли вы, что я все еще безумен в своих заявлениях о мертвых или что-то еще?»

Миссандея выпрямила спину и выпрямилась, на ее лице все еще сохранялось хмурое выражение. «Ваши невозможности - иного рода, ваша светлость».

«Да, смерть и разрушение - гораздо худшие враги, чем рабство».

Лицо Миссандеи напряглось, глаза пронзительно сверкнули. «В Вестеросе нет рабства, его не было тысячи лет. Вы не знаете, какое это отчаяние. Смерть и разрушение - это гораздо лучше, чем заключение в качестве собственности!» Она почти выкрикнула последнюю фразу, дрожа.

Протянув руку, чтобы коснуться плеча Миссандеи, Дейенерис подождала, пока она затихнет, прежде чем заговорить сама. «Я действительно хочу верить, что вы так добры и благородны, как мне рассказывали мои советники, король Эйгон, но ваши слова подрывают доверие». Преисполненная решимости, она шагнула вперед. «Я не могу говорить о мертвецах, но я могу говорить о борьбе, которую я перенесла, и о грядущих битвах».

Эйгон молчал, только протянул руку. «Пожалуйста, скажи мне». Казалось, это была искренняя просьба.

Дейенерис с радостью согласилась. "Я не знаю Вестерос, но я достаточно умна, чтобы понимать, что, хотя они и свободны, у простых людей все еще скудная доля в жизни. Они находятся во власти ямы и виселицы своего лорда, который может грабить их, как сочтет нужным, и спасти себя им удается только завоевав благосклонность короля. Вы, может, и не один из этих королей, но большинство из них. Отмена рабства не привела к истинной свободе".

«Никто не утверждал обратного, учитывая мой статус ублюдка до этого».

Она кивнула. «Да, поэтому ты должен отойти в сторону и позволить мне взять бразды правления, так сказать». Дейенерис уверенно стояла, словно верхом на Дрогоне. «Это момент, для которого я родилась, для которого была предназначена. Тренировала себя через испытания болью и страданиями, чтобы я могла стать королевой, которая будет не просто править, но и превращать то, что есть кирпич, в мрамор. Чтобы восстановить династию Таргариенов и на Железном Троне, чем намеревался быть Эйгон Завоеватель».

«Ты говоришь оскорбления», - заметила леди Санса. «Эйгон - Таргариен, а на Железном троне восседает дракон».

Ухмылка. «Я носил свое имя всю свою жизнь. Ты носил его всего год, Эйгон».

Еще одна многозначительная пауза длилась очень долго, прежде чем король прочистил горло. «Я носил с собой гораздо больше, чем просто имя Таргариенов... достаточно для тысячи жизней».

«Это те мертвецы, о которых ты говоришь?» Дейенерис не хотела, чтобы ее слова прозвучали столь пренебрежительно, но вышло именно так.

Вместо ответа он повернулся к одному из своих людей и кивнул, дав ему сигнал немедленно выйти через главные двери тронного зала. Не прошло и минуты, как он вернулся с группой других, все они тащили большой ящик. Охрана замка вышла вперед и заставила всех придворных отступить, образовав защитную стену у ящика.

«Меня очень расстраивает, что слово человека - не более чем пыль в воздухе, от которой отмахиваются, когда она раздражает. Нужно увидеть, чтобы поверить, насколько ужасны вещи на самом деле». Он провел рукой по лицу, показывая лишь проблеск меланхолии, которую он явно носил. Глядя прямо в глаза Дейенерис, Королева Драконов не могла не смотреть на них в ответ, чувствуя, как они слегка пронзают ее душу. «Тебе тоже лучше отойти», - посоветовал Король.

Кивнув, словно бы для того, чтобы потакать ему, Дейенерис сделала знак рукой. Безупречные роились между ее свитой и ящиком, несмотря на то, что были обезоружены.

Прошло совсем немного времени, и один из мужчин, тянущих ящик, начал открывать железную защелку. В тот момент, когда он снял маленький брусок, удерживающий ящик закрытым, он метнулся назад. Ящик опрокинулся, и крышка с грохотом упала на каменный пол... обнажив кошмар, скрывающийся внутри.

Весь зал огласился искажённым криком чудовищного, гниющего трупа. Один только вид этого заставил Дейенерис отступить назад, а её стражу - вперёд с поднятыми руками. То, что когда-то было человеком, теперь было далеко от него. И эти глаза, которые светились неестественно-голубым, вызывали такой холод при виде.

Многие при дворе вскрикнули от ужаса, когда существо забилось в цепях. Миссандея закричала, Тирион был на грани обморока... даже Безупречные немного дрогнули, знаменитая дисциплина, испытанная этим демоном. Дейенерис, замерев, была удивлена, увидев, как король прошел мимо ее защиты с намеком на страх в шаге, имея в руках только кинжал из мерцающей стали. Он вонзил клинок в грудь чудовища, но это не сделало ничего, кроме как взволновало его. Он неоднократно колол, резал, колотил и ударял чудовище кинжалом, но оно не показывало никаких признаков боли или прекращения борьбы.

Король обернулся и посмотрел не на нее, а на Тириона. «Ты никогда не была к северу от Стены, так что не рассказывай мне, что там!» Он начал уходить от всего этого, приказав запечатать существо обратно в деревянный ящик и отпустив всех придворных, когда он занял свое место на Железном троне, прикрыв лицо рукой, явно истощённый морально.

«Я здесь не для того, чтобы править или управлять, ради власти трона или короны. Я здесь, потому что хочу делать то, что имеет значение. Я - меч во тьме, я - щит, охраняющий царство людей. Если быть королем - значит бороться за жизнь, то так тому и быть».

Великое и властное молчание постигло всех оставшихся. Все, кто не был частью посланника Дейенерис, посмотрели на них с тем взглядом, который говорил: «Он же вам так говорил».

Тирион прочистил горло и поправил дублет. «Я не думал, что ты действительно попытаешься доказать мне, что ворчуны существуют».

Король сердито посмотрел на Тириона, и на несколько секунд снова воцарилась тишина. «Это была насмешка, мой лорд», - Тирион громко вздохнул, и это переросло в попытку рассмеяться, - «тебе никогда не захочется встречаться с брюзгами». Выражение лица короля смягчилось, и он вернулся к трону, но затем остановился. Вместо того чтобы занять место, он вернулся на тот же уровень, что и Дейенерис и ее люди. «Более ста тысяч этих существ на подходе, и силы Короля Ночи становятся сильнее. Без тебя мы не сможем их победить».

Дейенерис говорила так спокойно, как только могла. "Я признаю, что была неправа, не поверив вам, ваша светлость. Это существо, которое вы мне только что показали, является воплощением кошмаров, и я не буду стоять и смотреть, как их армия вторгается в мой дом. Не могли бы вы рассказать мне, каков ваш план борьбы с ними?"

Король впервые выглядел ошеломленным и провел рукой по своим черным кудрям. "У нас его нет. Был, но недавние события изменили ситуацию. Стена в настоящее время является единственным препятствием, которое у нас есть, и ее укрепление является высшим приоритетом. Но я боюсь, что это не будет таким сложным препятствием для мертвых, как кто-то надеется".

«Очень хорошо. В таком случае между нами будет заключено перемирие, и в это время не будет никаких конфликтов или столкновений, пока мертвецы не будут побеждены».

Король вздохнул с облегчением, но она еще не закончила.

«Но когда война будет выиграна и победа будет достигнута, вы отдадите мне Железный трон». Теперь настала очередь королевской компании замолчать и ошеломиться. Дейенерис не дала им возможности ответить. «Я вижу, что вы хороший человек, ваша светлость. Но я всю жизнь боролась за то, чтобы вернуть Дом Таргариенов туда, где он по праву принадлежит в мире, и я не считаю вас достойными этой задачи. Ваша цель - победить вашу армию Мертвых, но моя - сохранить и сохранить наследие моей семьи. Вы можете носить имя моей семьи, но я не вижу перед собой Таргариена».

Король шагнул вперед с явным раздражением на лице. «Вы только что увидели, что нас ждет, вы только что увидели реальность и хотите продолжать обсуждать политику!?»

«А почему бы и нет?» - парировала Дейенерис. «Я не хочу вас обидеть, ваша светлость, но я вас не знаю. Я только слышала о вас, и наши цели не совпадают. Вы сражаетесь, чтобы защитить живых, и я тоже буду, но я сделаю это ради имени и наследия моей семьи, чего вы не понимаете. Вы можете быть сыном моего брата, но вы Старк, до мозга костей».

За Эйегоном фигура Сансы Старк воспользовалась моментом, чтобы сделать шаг вперед. «Вы заходите слишком далеко, ваша светлость. Вы говорите, что не знаете короля, так позвольте мне познакомить вас. Это Джон Сноу из Винтерфелла, 998-й лорд-командующий, который заключил мир с одичалыми, когда никто другой на Стене не хотел этого, потому что он знал, что у них было столько же прав на жизнь, сколько и у всех к югу от Стены, это Белый Волк Севера, который объединил северян и одичалых против предателей Красной Свадьбы и уничтожил их силы, победив Рамси Болтона, но проявив милосердие к тем, кто этого заслуживал». Она положила руки ему на плечи. «Это мой кузен... мой брат, человек, который принял на себя все худшее, что мы должны были ему дать, просто потому, что его звали Сноу, и все же он всегда боролся за свой дом и свою семью. Его убеждения не подлежат сомнению, ваша светлость, ибо он умер, чтобы сохранить их. Можете ли вы сказать то же самое?»

Наступила пауза, пока Дейенерис пыталась осмыслить то, что только что было сказано. «Что это за образное выражение? Умереть за свои убеждения?»

Король внезапно потянулся к краю своей туники и, не дрогнув и не показав признаков колебания или смущения, поднял его, обнажив свою голую грудь и ужасное зрелище под ней, которое заставило даже Безупречных нарушить свою стойкую оборону.

Зрелище, которое потрясло Дейенерис и заставило ее смотреть на него не как на королеву, а как на саму себя.

На его груди было пять ужасных шрамов, шрамов, которые не должны носить живые. Дейенерис заметила, как Санса Старк отвернулась, закрыв глаза, а ее пальцы дрожали.

«Ты встретил Мелисандру из Красной Веры на Драконьем Камне. Если бы не она, последние мгновения моей жизни я провел бы в собственной холодной крови и снегу, преданный и брошенный умирать людьми, которых я пытался вести против мертвецов». Он опустил тунику, прикрывая шрамы.

Рот Дейенерис открылся, но голос ее запнулся. Что она должна была сказать, увидев это? Они не могли быть настоящими, просто не могли.

Ее голова дергалась и сжималась. Ее тело чувствовало разбитое сердце от того, что она только что увидела... но на таком уровне и таким образом, как она обычно не сделала бы этого для человека, которого она только что встретила. Это было похоже на то, что она была наполнена воспоминанием из сна.

«Я же говорил тебе, - сказал сир Давос, - невозможное».

Дейенерис сглотнула и сделала вдох, чтобы прочистить голову от множества мыслей, сталкивающихся друг с другом. «Ты показал мне ходячий труп, которым, как ты говоришь, управляет враг из легенд, но эти шрамы, которые у тебя есть, не могут быть тем, что ты говоришь».

«Если вы хотите больше», - сказал сэр Берик, выступая вперед и снимая повязку, «позвольте мне показать вам». Он опустил воротник и показал шрам от веревочной раны, которую получают повешенные, когда веревка впивается в кожу. «Мне пришлось бы раздеться, чтобы показать вам остальное, но я уже шесть раз видел конец». Он снова надел повязку. «И это все, что я скажу».

Снова заговорил сэр Давос: «Любой человек, видевший последствия битвы и войны, знает, что шрамы - это не просто порезы, которые немного глубже, чем можно было бы надеяться». Его взгляд встретился с взглядом сэра Джораха, к которому повернулась Дейенерис. К сожалению, сэр Джорах кивнул, но не выглядел гордым из-за того, что его знания подтверждают это.

Их прервали открывающиеся главные двери, и человек, которого Дейенерис приняла за одного из слуг замка, вбежал быстрым шагом с обеспокоенным видом. Он подошел к Сансе и что-то прошептал ей на ухо, а затем отступил назад, ожидая ее приказа.

«Ваша светлость», - сказала Санса Дейенерис, «Милорды и леди, дни становятся поздними, и мы должны прекратить этот обмен мнениями на некоторое время, поскольку у короля все еще есть свои обязанности, которые он должен выполнить, некоторые из них более срочные, чем другие». Она посмотрела на компанию Дейенерис. «Я распоряжусь, чтобы ужин был доставлен в ваши комнаты».

Санса подошла к королю, отвела его в сторону и прошептала ему то, что ей сказали.

«Они нашли его? Отлично. Очистите и отремонтируйте его как можно скорее. И пошлите сообщение в Дом Ройсов».

Дейенерис все еще была слишком подавлена ​​тем, что она увидела в том ящике и на теле Эйгона, когда она вышла со своими советниками из тронного зала. Эти шрамы, эти следы смерти. Это было неправильно.

*****************

По какой-то причине в Красном Замке было не так ужасно, как раньше. Не в смысле зла, дряхлости, а в месте тщеславия и обмана за каждым углом. Может быть, эта легкость проистекала из отсутствия необходимости оглядываться назад в поисках шпиона, следящего за каждым его шагом. Это почти заставило его подпрыгнуть... почти.

Тирион снова оказался у подножия Железного трона, только тот, кто сидел на нем, был, вероятно, первым за сто лет, кто заслужил такое место в мире. По крайней мере, Тронный зал был очищен от всех. Было время, когда он наслаждался зрителями, наблюдавшими, как он ругал своего глупого племянника. Но это присутствие Джона Сноу было непохоже ни на что, с чем он когда-либо сталкивался. Оно напоминало ему о его отце, но он был более напряжен по причинам, которые, как он чувствовал, ему были не нужны. Он хорошо помнил свое время с Джоном Сноу, но этот человек перед ним был так непохож на того мальчика, который ушел, чтобы присоединиться к Ночному Дозору.

«Мне нравится то, что вы сделали с этим местом», - начал Тирион. «Всего за несколько недель в качестве короля вы уже сделали больше, чем за все время правления Роберта и Джоффри вместе взятые. И лично я благодарю вас за то, что вы позаботились о запахе. Я уверен, что люди вам так же благодарны».

Король даже не встал со своего места, когда заговорил. «Я не из тех, кто болтает о пустяках в последнее время, милорд. Мы с вами уже получили свою долю много лет назад».

«Да, действительно. Я едва узнал тебя, когда вошел со своей королевой. Тогда ты был оптимистичным ублюдком, ищущим почетное место на краю света, а теперь ты здесь, занимаешь свое законное место, и все это без единой капли пролитой крови».

«Немало людей погибло, чтобы я сюда попал».

«Возможно, но историческим книгам все равно. Эйгон Таргариен Шестой. Завоеватель настолько могущественный, что ему даже не нужно было вести войну или сражаться, чтобы вернуть Железный Трон своему Дому. Очень поэтично. Они будут говорить о нем тысячу лет, наряду с тем, в честь которого ты был назван».

«Если только вы не преуспеете в своей работе, то эти книги расскажут, как коротко было мое правление до восшествия на престол вашей королевы».

«Я никогда не говорил, что моя работа - заменить тебя моей королевой. Хотя раньше была такая идея, теперь это не так. Моя работа - делать то, что я всегда делал. Делать людей счастливыми».

Он почти увидел проблеск... глубокой печали в глазах Джона. Тирион знал эту эмоцию наизусть. Задумчивая маска возобновилась. "И сделать твою королеву счастливой означает поместить ее туда, где я. Она не согласится ни на что меньшее. И если бы ты был моим десницей, ты бы советовал мне, почему это было бы самым неразумным решением, я не прав?"

"Ты поумнел на Стене. Ты прав, я бы не советовал так поступать, особенно с твоими шансами. Семь из Девяти королевств с их полной поддержкой за тобой. Так быстро уйти в другое без должной причины разрушит их преданность тебе. Это вызовет больше проблем, чем решит. Но есть и другие способы, которыми мы можем справиться с этим. Очевидным решением был бы брачный союз, конечно", - он заметил, что лицо Джона слегка напряглось. Что-то удерживало его от этого, но что? Тирион продолжил. "Но есть некоторые осложнения, из-за которых это кажется нежелательным. Я полагаю, что даже несмотря на то, что ты взял имя своего родного отца, ты не подумал принять его родовые обычаи?"

«Ты имеешь в виду желание трахнуть мою тетю?»

Тирион ухмыльнулся. «Рад узнать, что в тебе все еще есть немного от того ублюдка, которого я знал. Но да, раз уж ты так прямо сказал. В душе ты Старк, а не Таргариен. Но, как я уже сказал, есть и другие пути. Дейенерис мудрее, чем многие о ней думают. Если бы ты ушел в отставку, она бы не позволила беспорядкам, которые последуют за этим, разыграться. Она бы позаботилась о том, чтобы, хотя ты и отказался от трона, тебя не просто выбросили в сторону и не забыли. Твои лидерские качества, твои навыки, твоя доблесть - все это необходимо, чтобы направлять и править королевством. Я бы ходатайствовал о создании новой должности, например, Стража, который бы напрямую служил королеве, но был бы высшим по власти и командованию после Десницы».

Король поерзал в кресле, и на его лице появилась довольная улыбка. «Тебя слишком долго не было, Тирион. Это не Эссос. Я по ошибке склонил на свою сторону народ и лордов. Они более упрямы в том, кто ими правит, чем освобожденные рабы. Они не очень хорошо относятся к тем, кого считают «чужаками». Лично мне плевать, откуда кто. Но даже если я и есть, ей этого будет недостаточно. Так как же ты собираешься сделать свою королеву счастливой?»

«То, как мы делаем что-либо. Мы обсуждаем решение». Он подошел к тому месту, где он когда-то стоял перед отцом и дворянами за свое величайшее преступление. «Все, что нужно, - это немного поговорить и, возможно, оказать услугу здесь и там».

«К чему ты клонишь?»

«Я спрашиваю, можете ли вы чем-то нам помочь. Конечно, не политическим, это принесет сомнения и скептицизм в ваш двор. Но чем-то, что ничего не значит для вас, но все значит для Дейенерис, чем-то, что может помочь нам всем сойтись во взглядах на все это».

Король откинулся на троне, массируя висок и опираясь на руку. «Сообщите королеве Дейенерис, что я встречусь с ней в Башне Десницы, наедине, и что после этого, независимо от того, что будет сказано, я позволю ей свободно бродить по городу».

Тирион был почти ошеломлен. Джон Сноу постоянно доказывал, что он подходит для трона и имеет, по крайней мере, приличное представление о том, как играть в эту игру.

"Я дам ей знать немедленно, ваша светлость. Примите мою благодарность". Тирион поклонился своим маленьким туловищем и пошел, чтобы сообщить своей королеве хорошие новости, но он действительно чувствовал себя немного разочарованным этим. Джон Сноу... нет, Эйгон Таргариен делал все труднее и труднее назвать причину, по которой он не должен сидеть на троне вместо Дейенерис. Но что-то должно было быть, всегда было у всех.

*************

Если Тирион был прав, то все было устроено для личной встречи с королем. Это дало бы ей шанс попытаться узнать его поближе и найти что-нибудь, что она могла бы использовать против него, если бы ей это было нужно. Но, учитывая, насколько чудесной была новость о предоставлении ей доступа к городу, она знала, что попытка воспользоваться королем на такой встрече будет позорной и не принесет ей большой пользы в достижении ее цели - заполучить трон.

Они должны были встретиться в комнате, близкой к покоям Десницы короля, а не в зале Малого совета или солярии короля по какой-то причине. Но встреча есть встреча, и Дейенерис также принесла с собой мирное предложение.

Дейенерис прислонила обертки меча к стене и осмотрела комнату, в которой находилась. Странный атриум, подумала она. Но вместо света, льющегося сверху открытого потолка, он шел из открытой половины стены.

«Я подумал, что это будет более уместно», - сказал король, подходя сзади, - «встреча в частном порядке в чьих-то покоях может вызвать слух или два».

«Справедливо», - согласилась Дейенерис.

Он огляделся, проведя рукой по стене. «Моя кузина Арья практиковала Водные танцы здесь со своим учителем, когда мой дядя был Десницей короля Роберта. Их это вообще не беспокоило, за исключением последнего урока». Король подошел к каменной скамье и сел, ссутулившись и тяжело вздохнув. «Не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем?»

Дейенерис сцепила руки на уровне груди. «Ты можешь, но дам я ответ или нет, все равно зависит от того, что ты спросишь».

«Когда вы правили Миэрином, сколько времени потребовалось вашему разуму, чтобы наконец справиться с напряжением выполняемой работы?»

Дейнерис склонила голову набок. «Правление было для меня естественным, поэтому я никогда не чувствовала усталости от него. Но проблемы людей приносили с собой определенный стресс».

«Какие требования они хотели?»

«Число».

Король усмехнулся и откинулся назад, проведя рукой по вспотевшим волосам. «Я пока не пробовал ничего столь же хорошего, как встречаться с народом. Я хочу, но пока не могу».

«Тирион и Варис говорили, что как только Ланнистеры будут устранены, останется большой беспорядок, который придется убирать».

«Тогда им следовало бы упомянуть, что беспорядок был не один».

«Я не хочу вас обидеть, но любой, кто стремится править, должен был бы знать, что его ждет нечто большее, чем просто один беспорядок, ваша светлость. Вот почему у нас есть советники, которые помогают нести это бремя. Разве ваш Малый Совет не справляется со своей задачей?»

«Они прекрасно справляются, и я никому не доверяю больше, чем им. Единственный человек, которому я доверял больше, был последний мейстер в Черном замке. Хотел бы я быть там на его похоронах, особенно теперь, когда я знаю, кто я. Иногда я думаю, не знал ли он об этом каким-то образом».

Дейенерис растерялась. «И кто был этот мейстер?»

Король посмотрел на нее с улыбкой, которая ее ошеломила. Впервые он не выглядел замкнутым или напряженным, а спокойным и немного счастливым. «Эймон Таргариен, сын Мейкара, брат Эйгона».

Дейенерис ахнула. Была еще одна? Там были не только она, Визерис и... ее племянник? «У нас был еще живой дядя?»

«Да. Он единственный человек, которого я знал, который умер от старости. Ему было сто четыре года».

Дейенерис почувствовала, как ее колени начали густеть. Это знание тронуло ее сердце так, как она этого не ожидала. Она села на другую каменную скамью рядом с королевской. «Каким он был?» единственный другой Таргариен, которого она когда-либо знала лично, был подлым и эгоистичным в свои последние дни. Ее отец был злым и жестоким. Каким был пожилой Таргариен?

«Он был самым добрым человеком, которого я когда-либо встречал».

Дейенерис выдохнула, не осознавая, что она все это время сдерживала дыхание. «Пожалуйста, продолжай».

Глаза Эйгона смотрели на нее с теплотой. «Он также был одним из самых уважаемых людей в черном на Стене. Его знания и мудрость почти никогда не подвергались сомнению, и он всегда умел знать, какой совет дать. Я знаю, что он расспрашивал о твоих путешествиях, когда новости наконец достигли нас, и он беспокоился за тебя. Одинокий Таргариен в мире - это ужасно». Казалось, его глаза проникали ей в душу. «Он был прав».

Дейенерис моргнула и отвернулась, чтобы король не мог видеть меланхолию на ее лице.

«Я бы хотела с ним познакомиться». Она едва сдерживала сдавленный голос. Она небрежно вытерла щеки и снова посмотрела на племянника. «Он верил в тебя, когда ты был лордом-командующим?»

«Именно его голос за меня решил исход голосования».

Дейенерис почти рассмеялась от удивления. «Веришь ты мне или нет, я согласна с тем, что ты мне сказала, и я рада, что он был с тобой так долго, как мог». Она потянулась, чтобы взять его за руку, и почувствовала, как у него перехватило дыхание от этого прикосновения. Это ее удивило, но Дейенерис не стала зацикливаться на этом. «Мы оба, возможно, одни из немногих людей в мире, которые знают настоящее одиночество... но с другой стороны, у тебя есть другая семья. Тебе повезло, что леди Санса - твоя близкая наперсница в этом месте. Миссандея - самая близкая мне сестра».

Он усмехнулся. «Забавно, Санса была настоящей проблемой, когда мы были детьми. Каждый раз, когда ее взгляд был направлен в мою сторону, она смотрела на меня сверху вниз».

«Она упомянула что-то подобное и сказала, как сильно она об этом сожалеет».

«Я думаю, каждый сожалеет о половине вещей, которые он сделал в детстве. Но она прощена, и я надеюсь, что теперь она сможет стать лучше». Последовало молчание, нарушаемое только шелестом листьев на полу, когда в помещение задувал сквозняк.

Дейенерис взглянула на короля и увидела, что его любезность исчезла, и он выглядел таким же задумчивым и хмурым, как и прежде.

«Что-то не так?» - спросила Дейенерис.

«Просто вспоминаю все свои обязанности, которые меня ждут. Они не заканчиваются».

«Ты - король. Смерть - единственный конец твоим обязанностям, иначе королевство сгниет, как при Роберте и Джоффри».

«Все было не так уж плохо, по крайней мере с Робертом». Она скептически посмотрела на него. «Я знаю, его восхождение на трон было подлым, но королевство не находилось в открытом беспорядке, пока он правил». Джон вздохнул. «Но он вряд ли когда-либо был достоин быть королем. Так что поблагодарите Джона Аррена за тот мир, который у нас был так долго».

Дейенерис выпрямилась и повернулась всем телом к ​​своему племяннику, королю. «Мир всегда предпочтительнее войны, но не всякий мир равноценен». Она почти хихикнула над его замешательством. Были некоторые загадки, в которых она превзошла своего всемогущего племянника, и это воодушевило ее. «Если оставить в покое человека с небольшой раной, рана загноится и вскоре поглотит его». Аналогия, с которой у нее был большой опыт. «Роберт был раной, со своими недостатками. Мир просто замаскировал гниение».

Он покачал головой, улыбнувшись в конце. «Ты... ты умная, Дейенерис».

«Ты только сейчас это понял, племянник?»

«Я - никогда. Но многие другие... Я не думаю, что они смогут преодолеть твою красоту или твоих драконов, чтобы увидеть твой интеллект».

«Драконы действительно привлекают внимание». Она не стала думать о другом комментарии, который он упомянул. Эйгон был очарователем. Лучше, чем Даарио, это точно, тем более, что он не выглядел намеренно в своих чарах.

Этот факт только добавил им сил.

Она прочистила горло. «Но мир, который мы создадим вместе, не будет раной». Ее глаза были тверды, но улыбка была искренней, она взяла обе его руки в свои. «Наш будет мир, который продлится тысячу лет. Мир дракона. Мир Таргариенов».

«Мир Таргариенам... язык катится. Но сделать это официально - вот в чем проблема, не так ли?»

«Тирион действительно предлагал тебе некоторые возможности».

"Он так и сделал. И я называю тебя храбрым за то, что ты слепо пошел на брак ради мира, но я бы не хотел, чтобы ты это сделал". Она была удивлена. "Во-первых, я бы не заставила никого, кто затаил на меня обиду, жениться на мне. И во-вторых, ты уверена, что ты получишь то, чего хочешь? Это не я бы женился на королеве, а наоборот. Я бы все равно сидел на троне, все формальности были бы соблюдены, и традиции". Он вздохнул, выглядя почти разочарованным тем, что он только что сказал. "Ты была бы удовлетворена, если бы правила, но не сидела на троне?"

Дейенерис замолчала. Хотя было обидно слышать, что ее предложение легкого союза отвергли, ей пришлось признать правду в словах короля. Хотя она и будет королевой, она все равно останется второй по званию после трона, и Вестерос не признает ее больше.

Но она также обрела новое уважение к Эйгону. Редко можно было встретить мужчину, который действительно думал о том, что ее или любую женщину благородного происхождения заботило, когда дело касалось политического брака. Он был хорошим человеком, но ей еще предстояло по-настоящему увидеть, означает ли это, что он также был хорошим королем.

«Тогда мне кажется, что нам придется провести дополнительные консультации по поводу других возможностей. Я предлагаю, чтобы вы и я встретились с тремя советниками каждый через два дня. У нас у всех будет время подумать и придумать идеи о том, как действовать дальше».

Король кивнул. «Это звучит идеально. Давос, сир Бринден Талли и Санса будут моими советниками».

«И трое, которых я привел, будут моими. Я бы попросил вас позволить сиру Джораху нести свою вахту. Он бы лучше успокоился, если бы голоса поднялись, и он был бы там, чтобы знать, почему».

«Он может присоединиться к нам, ваша светлость».

Говоря о Джорахе, Дейенерис почти забыла о том, что принесла с собой. Она встала со своего каменного сиденья и подняла его, прислонив к стене. «Я понимаю, что ты много сделал для моего доверенного опекуна и друга, например, вернул ему его родовой меч. Чтобы выразить свою благодарность и продемонстрировать добрую волю, я сделаю то же самое для тебя». Она стянула свободные обертки, со спокойным умом представив королю могучий меч и ножны.

Эйгон подошел и принял Блэкфайр с некоторой долей очарования, сверкнувшей в его глазах. Он отступил назад и трижды взмахнул им в идеальной форме, клинок каждый раз прорезал его со свистом, и легчайшие кольца исходили от последнего. «Более удивительно, чем я думал». Он вложил меч в ножны и принял его. «Хотя должен признать, что я предпочитаю последний меч, который носил. Тем не менее, я благодарю тебя. У тебя есть полное право иметь его так же, как и у меня».

На этот раз Дейенерис не смогла сдержать жар в ушах и щеках. Было совершенно очевидно, что она покраснела, потому что Эйгон быстро это заметил и наклонил голову, разорвав зрительный контакт с ней.

«Мне пора идти, ваша светлость. Спокойной ночи». И с этими словами король ушел.

Дейенерис стояла в тишине одна. Так ли это, разговаривать с разумным человеком? Единственные другие политики и дворяне, которых она когда-либо встречала, все имели свои подлые планы, некоторые более очевидные, чем другие, но здесь и сейчас, все, что она могла чувствовать и ощущать, была искренность этого человека. И из-за этого она беспокоилась. Она свергала тиранов и злодеев, которые стояли у нее на пути, но никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с хорошим человеком.