Скомканный свитшот с запахом чужого тела
Вообще-то, Хенджину показалось, что с того дня ничего не изменилось. Пожирать Феликса взглядом в университете и не иметь возможности коснуться было крайне раздражающе. В той стране, где они жили, и в том обществе, где они крутились, показывать свои отношения было неправильно: общественное недовольство могло вылиться агрессией. Хенджин не переживал за свою задницу, он переживал только за Феликса, потому что именно Феликс был зациклен на мнении окружающих и боялся всего, что о нем говорили.
— А у тебя есть какой-нибудь костюм? — парень позвонил в пятницу, когда мама Хенджина вернулась с работы и потопала в душ, а сам он нарезал овощи для салата и начинал собираться на работу. За окном стояла середина декабря. Они встречались недолго и могли контактировать только так: звонками, смущающими сообщениями и редкими прогулками. Хенджин не сумел побывать у Феликса дома снова, но не напрашивался, да и к себе пока пригласить не мог.
— Даже не думай звать меня в ресторан, я этого не вынесу.
— Кто рассказал тебе мой план, а? — обиженно засопел Феликс. — Всего один раз... Почему ты такой?
— Ты ведь знаешь причину.
— Давай так: мы сходим в этот сраный дорогущий ресторан, потому что я позвал тебя на свидание и хочу сделать тебе приятно, и, если тебе не понравится, такие места мы больше посещать не будем.
Бороться с Феликсом было довольно проблематично. Хенджин вздохнул, оглянулся в сторону собственной комнаты — а есть ли у него костюм? — и выдохнул:
— Ладно, так уж и быть. Но не вздумай вызывать мне такси.
Феликс отозвался недовольным: «Какой же ты все-таки... Господи...» и сбросил вызов, а в диалоге одним сообщением обозначил время и место.
В субботу после ночной смены, поспав несколько часов, Хенджин погладил костюм, оставшийся у него со школьного выпускного, удивительно хорошо в этот костюм влез и поразил маму. Она свой выходной проводила дома за просмотром фильма на телефоне и ела суп.
— Стоит ли мне спросить, куда ты собираешься?
— На свидание, — Хенджин нервно пригладил уложенные гелем волосы. Вишневый цвет был ему к лицу — так сказали все. Джисон, конечно, сначала посмеялся, а потом признал, что это выглядит сексуально, ну а Феликс... А Феликс никак не мог перестать касаться его волос и восторгаться. — С Феликсом. Ты же помнишь, я тебе рассказывал.
На самом деле Хенджин был искренне благодарен всему живому за то, что ему досталась такая мама. Он и вправду рассказывал про Феликса, но обрывками и не очень понятно, поэтому женщине одним днем самостоятельно пришлось прийти к очевидному выводу и спросить: «Так вы встречаетесь?». Мама не была удивлена и расстроена — она относилась к этому хорошо, в отличие от большинства людей своего поколения.
— Почему ты не позовешь его сюда?
— Мам, он... — Хенджин сел за стол и надул губы, не зная, как правильно сформулировать проблему. Мама по-прежнему смотрела с вопросом. — Он, скажем так, богатый. Даже очень богатый. Я боюсь, что ему у нас не понравится.
— Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе придется пригласить его к нам, да? — женщина поднялась из-за стола и, попутно убирая длинные каштановые волосы в пучок, подошла к закипевшему чайнику. — Если ты настроен серьезно, у тебя нет выбора. Мне жаль, что мы живем в таких условиях, но пока я не могу с этим ничего сделать.
— Мам, ты же не виновата.
— Виновата, и ты это знаешь, — мама вернулась за стол с чашкой чая и устало вздохнула. Хенджин видел, что она старается изо всех сил, и действительно не винил ее в том, что они имели сейчас. Да, порой хотелось выбросить этот старый телевизор в окно и поменять обои на кухне, но Хенджин пытался не унывать. Только с такой проблемой было тяжело находиться в отношениях, потому что он как раз таки винил во всем себя. — Так, и насколько богатый твой Феликс? У него своя квартира?
— Огроменная. Двухкомнатная и в самом роскошном районе.
— В Каннаме, что ли?
— Ага.
— Ох, — Хенджин согласился с этим горьким вздохом.
— Феликс постоянно говорит мне, что его не волнует финансовая составляющая, хотя сам позвал меня в дорогой ресторан... А я ничего не могу ему дать, я вот этого боюсь, понимаешь.
Еще бы мама не понимала. Она была мудрой женщиной — самой ведь пришлось тащить все на себе, когда бывший муж — Хенджин не хотел даже думать о нем — бросил ее одну с беременностью на седьмом месяце. Мама почесала затылок и сказала:
— Приводи Феликса сюда. Не понравится — ты будешь знать, что это не твой человек.
***
У входа в ресторан Феликс скучающе водил подошвой ботинок по тонкому слою снега, выпавшему сегодня. Черное пальто поверх того восхитительного нежно-оливкового костюма его, кажется, совсем не грело. Хенджин подошел ближе, отвлек Феликса от дела своей нависшей тенью, и тот поднял радостный взгляд, шмыгнув покрасневшим носом.
— Ого, ты... — он замолчал в попытке подобрать нужные слова, оглядел парня в таком же легком расстегнутом пальто и игриво улыбнулся. — Ты прям молоденький бизнесмен.
— А на деле всего лишь бедный студент в костюме с выпускного, — Хенджин посмеялся и полез в объятия — такой контакт был самым безопасным, а контакта безумно хотелось. Ледяной кончик носа ткнулся в линию челюсти, и Феликс прикрыл глаза, когда руки опустились на поясницу. — А ты просто очень-очень-очень красивый, как и всегда. И пахнешь прекрасно.
— Ты тоже, — Феликс нехотя разорвал объятия и позвал внутрь. Сердце трепетало от комплимента.
Ресторан состоял из двух этажей, зал на первом был полон наполовину, но Хенджин убедился, что их путь лежит не сюда, когда Феликс потянул его к шикарной мраморной лестнице. Второй этаж встретил мягким приглушенным светом и непонятными темно-зелеными шторами в пол — видимо, за ними спрятались столики. Хенджин прикусил губу.
— Зачем они здесь?
Когда они прошли в самый конец, Феликс отодвинул занавесь и пропустил парня вперед, к прямоугольному столику и двум креслам с серовато-зеленой обивкой. Вид из окна выходил на заполненную людьми набережную реки, но и здесь тоже можно было скрыться от лишних глаз. Феликс воспользовался этой возможностью.
— Приватность, что-то вроде вип-зоны. Пришлось доплатить за бронь, — Ли устроился в кресле и подпер щеку кулаком, взглянув на Хвана с толикой печали. Вот он здесь, в этом интерьере и в этом месте, чувствовал себя наверняка хорошо, но Хван этой способностью похвастаться, к сожалению, не мог. — Не нравится, да?
— Да нет, просто непривычно. Дорого это было?
— Все тебе скажи.
Но Хвану не нужно было ничего говорить — ему хватило кинуть взгляд на черное меню, чтобы смачно сматериться и положить глянцевый пластик на стол. Ладони коснулась чужая. Хван поднял глаза и увидел в лице напротив сожаление. Отчего-то стало противно от самого себя, но портить свидание было нельзя. Он выдохнул, когда Ли, недолго помолчав, тихо произнес:
— Не думай об этом, Хенджин. Это мои деньги, и я разрешаю тебе тратить их сейчас.
— Это довольно тяжело.
— Знаешь, как поступим? — он забрал второе меню и пробежался по нему взгядом. — Скажи мне, что ты предпочитаешь, и мы выберем так. Я не скажу, сколько это стоит. Хочешь тартар из говядины?
— Феликс, я даже не знаю, что это...
Ли прочистил горло и снисходитедьно улыбнулся. Пальцы по-прежнему выводили незамысловатые узоры на ладони, и это немного успокаивало.
— Это сырая говядина, нарезанная кубиками, специи, маслины, каперсы и прочее. Еще тут есть пармезан.
— Я даже не знаю, — Хван поерзал в кресле, потрепал белоснежную салфетку и постучал по столу. За соседними столиками слышались негромкие разговоры. — Давай на твой вкус.
— Хорошо.
Официантом оказался молодой высокий парень с убранными в низкий хвост волосами, и Хенджину почудилось, что с Феликсом он был знаком. Сначала по бокалам умелой рукой разлилось красное вино — Феликс смущенно опустил взгляд в пол, потому что об алкоголе речи не шло, — затем на столе появилась еда. Хенджину принесли нечто круглой формы из мяса, укомплектованного на тарелке вместе с тремя кусочками хрустящего багета и тертым сыром. У Феликса, как ни странно, в заказе значилась паста с морепродуктами. Официант поспешно удалился, напоследок напомнив позвать его при заказе следующего блюда.
— Ну как?
— Пахнет ничего, — Хенджин схватился за вилку и попробовал тартар. Феликс наблюдал за ним с улыбкой, не притрагиваясь к своему блюду.
— Можешь перемешать с сыром и на багет положить.
Было вкусно, скрывать тут нечего. Хенджин чуть не умял всю порцию за несколько минут, но опомнился и остановился, когда услышал несдержанный смешок. Он предложил последний багет Феликсу, Феликс предложил ему попробовать свою пасту. Хенджин растрогался до подступивших к глазам слез. И вино тоже оказалось вкусным — с нотами ягод и ярко выраженной вишни. Если честно, ощущения напоминали гастрономический оргазм, и Хенджина немножко повело лишь от одного бокала, поэтому он расслабился и заглянул в раздел с пиццей — остальную часть меню Феликс заботливо скрыл руками от его любопытных глаз.
— Возьмем карпи... Капри...
— Капричозу.
— Да, ее.
— Конечно, бери все, что хочешь.
Щедрости этого парня не было предела. Ну а Хенджин чисто физически не мог увидеть цены. Феликс осторожно вытащил кусочки оливок из пиццы на салфетку и неловко поджал губы — оливки он не любил, но решил промолчать. Хенджин тоже решил промолчать, чтобы не портить прекрасный вечер. Грибы он ел редко и в основном дешевые, но шампиньоны и белые грибы в составе этой пиццы казались чем-то божественным. Сыр особо не тянулся в силу твердого сорта, но это совсем не расстроило. Плавная, спокойная музыка приятно лилась в уши вместе с тихими смехом Феликса, когда Хенджин умудрился испачкать подбородок в соусе.
Несколько кусочков пиццы Ли попросил взять с собой, как и десерт: Хван наелся до отвала и периодически клевал носом, поэтому с рестораном было решено покончить.
— Мне кажется, я не доберусь до дома, — на свежем воздухе стало легче, но парень продолжил подпирать стены своей спиной и глубоко дышал декабрьским морозом. Однако Хван все равно выглядел настолько хорошо в этом черном костюме и с неопрятными из-за ветра волосами, что не получалось не смотреть на него с восхищением и даже каким-то диким желанием. Ли оттянул парня подальше от дверей и взял за руку. — Мы что, идем к тебе?
— А куда деваться?
— Вот так, значит, ты меня напоил и теперь планируешь растлить?
Феликс громко и несдержанно рассмеялся, испугав компанию девушек на лавочке и одну парочку пожилых. На ресницах таяли снежинки, щеки замерзали. Было хорошо идти по вечернему центру города и держаться за руки — и внимания на такие жесты никто не обращал. Было спокойно и радостно, когда Хенджин удрученно склонил голову к плечу Феликса, пока они поднимались на двадцатый. Подъезд поздним вечером пустовал.
— Напишешь моей маме, что я не приду? — пробубнил Хенджин на ухо. От него практически и не пахло алкоголем, запах перебивался парфюмом, морозной улицей и сладковатым шампунем. Феликс удивленно принял телефон с открытым диалогом.
— От твоего лица?
— Можешь и от своего... Все равно она знает.
— Ох, даже так?
— Ага, — Хенджин гордо улыбнулся и поцеловал впервые за весь вечер, заползая ладонями под расстегнутое пальто, пока Феликс старательно печатал сообщение от его лица.
Квартира встретила привычной тишиной и ароматом чистоты. Хенджин опустился на нежно-голубой пуфик, сумев расправиться со шнуровкой на ботинках, и выдохнул. Три бокальчика и домашнее тепло обрушились на него усталостью, но целовать Феликса это, к счастью, не мешало. Но самому Феликсу, пытавшемуся освободить Хенджина от одежды, подобные жесты нравились в меньшей степени.
— Мама сказала мне, чтобы я пригласил тебя к нам. Она хочет с тобой познакомиться.
— Так быстро? — Ли, нахмурившись, повесил черный пиджак на крючок, и ленивые влажные поцелуи перебрались на шею. Парень невольно потянулся ближе, но вовремя остановил себя и оттолкнул Хвана к стиральной машинке, когда они наконец очутились в ванной. — Ты такой пьяный, Хенджин, это полный крах.
— Извини, ты сам заказал это вкусное вино. Оно, наверное, было дорогим...
— Довольно-таки, — пуговицы на белоснежной рубашке не поддавались онемевшим от холода пальцам, и Ли вымученно вздохнул. — Малыш, а ты справишься сам?
— С чем?
— С одеждой и душем.
— Не знаю, но постараюсь.
— Нет, я, конечно, могу тебе помочь, но...
Хван отмахнулся и вяло вытолкнул Ли из ванной. Сменной одежды, полотенца и тапочек там, разумеется, не было — пришлось постучаться обратно и стыдливо прикрыть глаза ладонью, чтобы не смотреть на голое тело. Спустя полчаса Ли наконец-то тоже сходил в душ, предварительно убрав пакет с едой в холодильник и поменяв постельное белье.
Честно говоря, в планы на сегодняшнюю ночь после ресторана этого парня, звездочкой развалившегося на кровати, никто не вписывал. Однако выбора Феликс сам себе не предоставил, когда посмотрел на винную карту. Сейчас же Хенджин глядел в потолок и был одет в феликсову одежду — свитшот от «Nike» и белые длинные штаны смотрелись очень даже ничего на нем.
— Давай, слезь с одеяла, — Феликс постоял несколько секунд, затем, наконец дождавшись выполнения просьбы, лег на кровать и тут же оказался в крепких объятиях. Он усмехнулся и смахнул вишневые пряди, заползающие в рот, в сторону. Алкоголь успел выветриться, и теперь клонило в сон. Хенджин обнял сильнее и поднял голову, расплывшись в широкой полупьяной улыбке.
— Ты такой классный. Я бы тоже хотел сводить тебя в ресторан.
— Сводишь обязательно, — правая ладонь опустила голову обратно. Феликс подтянул одеяло выше и почесал чужой затылок. — А пока просто ложись спать.
— Ты мне очень нравишься.
— Я знаю, Хенджин. Ты мне тоже нравишься.
Хенджин удовлетворенно что-то промычал в шею и оставил там поцелуй. Потом на щеке, подбородке и губах — дальше Феликс нехотя оттолкнул его, потому что прекрасно знал, что сейчас бы у них ничего не получилось, и Хенджин обиженно засопел, отвернувшись к окну. Ночью было тепло из-за тела рядом, руки лезли под одежду и гладили кожу, а нос дышал в макушку.
***
— А я думал, что мне это приснилось.
Хенджин, проснувшись, наблюдал сидящего в телефоне Феликса, его рука под одеялом обнимала парня за талию. Феликс коротко посмеялся и отложил телефон в сторону, устроившись рядом. Было видно, что он проснулся не так давно, но все равно остался в постели дожидаться чужого пробуждения. Хенджин заглянул в свой телефон — половина двенадцатого — и лег на спину, принимаясь протирать глаза и хлопать себя по щекам, чтобы окончательно проснуться. Свитшот задрался, а одеяло, заправленное в сиреневый пододеяльник, скомкалось на бедрах.
— Я вел себя плохо, да? Ты, наверное, не планировал, что все будет так.
— Ты меня всего лишь замучил ночью, но ничего страшного.
— И вправду, — неловкая улыбка мелькнула на губах, и Хенджин посмотрел на растрепанного Феликса, похожего на нахохлившегося воробья. — Ты очень красивый. Даже такой неряшливый.
Феликс тут же закусил губы и стал приглаживать волосы, но парень перехватил его руки и, приняв сидячее положение, с огорчением произнес:
— Перестань. Дай мне посмотреть на тебя.
— Хенджин...
— Ничего не слышу, — длинные пальцы зарылись в волосы, уголки губ вновь растянулись в подбадривающей улыбке, и Хенджин старательно навел на голове порядок. — Прекрасно. Ты такой... Прям. Да.
— Хватит говорить таким сексуальным тоном, — со вздохом протянул Феликс в вишневую макушку — Хенджин в очередной раз забрался сверху с объятиями, так что бороться и вырываться было бесполезно. Теплые ладони заползли под пижамную рубашку и погладили спину. Феликс прикусил губу, смотря в потолок.
Домой Хенджин отправился нескоро — спустя час лежания в обнимку, завтрак вчерашней пиццей и тирамису из ресторана и долгие поцелуи на прощание с искренним шепотом: «Я не хочу уходить». И, если говорить откровенно, Феликс тоже не хотел его отпускать, но выбора не было. Он вошел в спальню, вернулся в кровать и долгое время позорно вдыхал аромат чужого тела, уткнувшись носом в скомканный свитшот. Свитшот в стирку потом не отправился и вместо этого активно использовался в носке — Феликс признал, что желает носить запах своего парня на себе и таким образом ощущать его присутствие.
***
— Отопление у них во, — Джисон показал два пальца вверх и закутался в куртку. — Все для людей. Я хуею.
Столовая заполнилась гулом пришедших студентов. Обед Хенджина, принесенный из дома, состоял из риса в соевом соусе и куриного филе. Цены в столовой потихоньку росли — это одновременно и удручало, и заставляло улучшать навыки в готовке.
— Ты оставил у меня свой галстук, — губы, незаметно прижавшиеся к уху, довели Хенджина до вылетевшего изо рта «Блять». Галстук, убранный в прозрачный пакетик, опустился на стол, и, когда Хенджин обернулся, чтобы поблагодарить Феликса, тот лишь потрепал его по волосам и выпорхнул из столовой, оставив после себя шлейф ягодного парфюма. Хенджин почесал ладонь.
— Спасибо, что не трусы, — покачал головой Джисон. — Ну и как тебе ходить по ресторанам?
— Отвратительно. Меня унесло еще с первого бокала, поэтому пришлось ночевать у Феликса.
— А ты как будто и не рад.
Хенджин улыбнулся — рад. Он долго думал над тем, что и Феликсу пора побывать в его квартире и познакомиться с мамой. Это одновременно и волнительно будоражило, и радовало. Понравятся ли Феликсу условия, в которых он живет? Не будет ли смущать его старый холодильник с дурацкими наклейками и магнитами? А поскрипывающая кровать? Что насчет допотопного телевизора в маленькой комнате? Хенджин поделился переживаниями с Джисоном, и тот сказал, что он много волнуется и что Феликс, вообще-то, душка. Феликс, конечно, душка — отрицать бессмысленно.
Поэтому, пережив последнюю неделю перед каникулами, Хенджин выдохнул с облегчением. Подготовка к сессии заставила ненадолго забыться, занять себя конспектами, недосыпом — переживаниями уже о другом. Джисон, предпочитавший учебе сон, оказывается, имел абсолютно все конспекты в тетради и загадочно ухмылялся на вопросы «Да когда ты успел?».
Феликсу он намекнул — сказал все прямо — про приглашение. Реакция Феликса, человека, который обожает переживать точно так же, как и Хенджин, оказалась неоднозначной.
— А ты уверен, что стоит?
Хван выгнул бровь в вопросе и отложил начатую книжку — что-то из современных детективов. В пустой университетской библиотеке, как и всегда, стояла тишина. Это место было одним из тех, где они могли встретиться без лишних глаз, когда скучали. Встреча в туалете звучала как-то не очень романтично.
— Я-то уверен, а ты?
В ответ Хвана наградили полным сомнений взглядом, подкрашенные бледно-розовыми тенями глаза несколько раз моргнули и неуверенно посмотрели на пальцы, теребящие ткань брюк на коленке.
— Думаешь, я понравлюсь твоей маме?
— Уж поверь, она та еще милашка.
Ли это, разумеется, не успокоило, хотя он смирился со своей участью совсем скоро: спустя десять прочитанных страниц детектива, опустившийся на стол стаканчик с чаем и возвращение милой библиотекарши, некогда ушедшей на обед.
— Ладно, ты все равно не даешь мне выбора, — улыбнувшись, Ли постучал пустым стаканчиком по столу и заправил блондинистые волосы, которые давно требовали повторного осветления, за аккуратные уши.
Хвану до сих пор не верилось, что он в отношениях с таким потрясающим парнем.