Lycoris: The Blood Flower [MaleNinjago]

♪"«Brutus» (The Buttress)."♪
***

Морозная тайга высасывала жизнь, питаясь безысходностью и ледяным дыханием ветра. Но не ниндроида. Его механическое естество, казалось, даровало странный, почти противоестественный иммунитет к ярости стихии. Однако, даже его совершенное тело дрогнуло. Ноги подкосились, и он рухнул в рыхлый, предательский снег, отыскивая спасение в тёмном зеве пещеры.

Страх набросился на него, как только хриплый рык пробудил монстра, затаившегося в глубине. Рептилия, чье дыхание пахло древней тьмой, заполнила все пространство перед его лицом. Последовавшие секунды сна, казалось, длились вечно, пронзенные криком ужаса.

Зейн резко распахнул глаза, все еще задыхаясь от беззвучного вопля. Но стоило ему оглядеться, как его губы сомкнулись, а взгляд застыл в ошеломленном спокойствии. Вместо клыков и чешуи его окружала тюрьма - каменные стены, влажный холод и тусклый свет. И он сам был закован в кандалы.

- Это был сон? - прошептал он, скорее себе, чем кому-либо еще. Но тишину разорвал чужой голос.

- Чудесно, что ты видишь сны, Зейн. Я часто задумываюсь, каково это. Ты всегда был особенным. - Голос был чист и мелодичен, словно пение зимнего ветра, но в нем чувствовалась сила и уверенность опытного оратора.

- Но где я? И кто ты? - Зейн напряг зрение, пытаясь разглядеть в полумраке источник голоса.

- Я - ПИВВЖ, твой друг. Ты в опасности, Зейн. Тебе нужно бежать отсюда. Твоя карта памяти повреждена, и ты лишился своей стихийной силы.

- Лишился силы? - Зейн нахмурился, не понимая. Он чувствовал себя собранным и функциональным, но в голосе ПИВВЖ звучала тревога, касающаяся чего-то большего, чего-то утраченного.

- Зейн, ты - ниндзя! Твои друзья пришли спасти тебя, но им одним не справиться. Ты должен вспомнить, кто ты такой! - В голосе ПИВВЖ звучала отчаянная мольба, словно она пыталась зажечь искру в угасшем пламени.

- Друзья?

- Вспоминай, Зейн! Ты спас друзей, а затем воссоздал себя. - Девушка замолчала на мгновение, словно давая словам шанс прорасти в сознании ниндроида. - Ты еще очень многого о себе не знаешь, Зейн. Но если ты хочешь выбраться отсюда, ты должен вспомнить... все.

Зейн дернул кандалы, но они оставались неподвижными, словно часть самой темницы. Они были выкованы из темной стали, лишенной даже намека на ржавчину. - ПИВВЖ, мы... мы совместимы?

- Да, Зейн, мы совместимы! - В ее голосе прозвучал отголосок радости. Это еще не было полным пробуждением памяти, но являлось шагом в правильном направлении.

___

Воины медленно продвигались в очереди, образуя живую змею. В столовой всегда царило такое напряжение. Голодные взгляды и торопливые жесты выдавали всеобщее нетерпение. Неудивительно, ведь сладкие ароматы, исходившие из кухни, могли вскружить голову даже самому стойкому воину. Здесь пахло не только пряностями, но и шоколадом, и еще десятком соблазнительных сладостей.

Очередь, наконец, дошла до ниндзя.

- Неа, тебе не дам! - Столовщик скрестил руки на груди и презрительно посмотрел на Гармадона сверху вниз. Он просто следовал приказу.

- Навсегда усвой этот урок, сынок. Кто повернется спиной к злому сенсею, вставшему на путь искупления, тот не получит своё пирожное с кремом. - Сенсей Гармадон высоко вскинул голову и гордо отвернулся. Его гордость стоила больше, чем любая еда.

- Зато других кормят отборными небылицами, - проворчал Ллойд, обращаясь к Каю, стоявшему следующим в очереди. - Это не бойцовский турнир. Чен просто хочет отобрать у мастеров силу. Но зачем?

- Разве не очевидно? Чен хочет разрушить Нью-Ниндзяго-Сити, - отозвался Кай, задумчиво хмуря брови. - Не знаю, в чем тут дело, но наш город, похоже, притягивает неприятности, словно магнит.

Кай, наполнив поднос, отошел к Ллойду, уступая место Коулу. Тот, не колеблясь, попросил гору пирожных.

- Я так не думаю, - возразил Кай. - Судя по тому, что сказал сенсей, его замысел куда более коварен.

- Позвольте напомнить, мы до сих пор не знаем, где Зейн, - вставил Джей с напускным самодовольством. - Так что нам нужно продержаться здесь как можно дольше, чтобы выиграть время.

Коул, услышав это, помрачнел. - Просто твой противник уже сдался.

- Так или иначе, у меня выходной, - мечтательно произнес Джей. - Пирожных с двойным кремом... Побольше! - Его глаза засияли, когда перед ним возник поднос, заполненный выпечкой.

- Выходной? - усмехнулся Коул, отходя от прилавка. - Я думал, ниндзя всегда в игре.

- А я думал...

- Если накипело на душе, лучше высказать все сейчас, потому что затаенная обида способна разрушить душу, - перебил их сенсей, словно возникнув из воздуха.

- Отец прав, - поддержал Ллойд. - Вам следует готовиться к схватке с противником, а не друг с другом.

- Обиды? Я уже давно все забыл, - высокомерно отвернулся Баккет, не желая признавать злобу, терзавшую его сердце.

- А я еще раньше, - вторил ему Джей.

- А вот и нет.

- А вот и да!

Коул поддел Джея локтем. В ответ получил болезненный тычок в бок. Невинная перепалка быстро переросла в потасовку, старую как мир. Остальные члены команды отстранились, оставив этих двоих вариться в собственном раздражении. Им ещё предстояло понять, смогут ли они сработаться под давлением Турнира.

- Турнир - вот настоящая проверка. Либо они найдут общий язык, либо их ждёт неминуемый провал, - с досадой выговорил сенсей Гармадон, а вместе с ним заурчал и его живот.

Ллойд, заметив это, великодушно предложил поделиться своим скудным обедом. Гармадон нахмурился. Порции была настолько мизерной, что на двоих её явно не хватило бы. Ллойд взял порции лишь на себя. Его разговоры с друзьями отвлекли и он забыл. Просить добавки у кого-то ещё? Бессмысленно. В очередь вставать долго. Зеленоглазый ниндзя помрачнел, лишь намекнув на желание разделить скромную трапезу, как внезапно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, Ллойд столкнулся с Хигой. Сенсей Гармадон, уловив движение краем глаза, повернулся к воинам, требовательно вздернув бровь. Напряжение висело в воздухе. Вряд ли кто-то здесь был настроен на пустую болтовню.

- Вам, случайно, не нужны эти пирожные? - прозвучал вопрос, скорее риторический, словно юноша витал в другом измерении, отгороженный от мирской суеты.

Сенсей Гармадон нахмурился, не понимая намёка. Его взгляд стал жестче. - Я не нуждаюсь в жалости.

Парень вздохнул. На смену отрешенности пришло сосредоточенное выражение, взгляд стал острее. - Жалость не достойна ни презрения, ни унижения. Во всяком, в моём случае.

- Как же тогда ты?

- Обойдусь. Уж точно без пирожных. Меня тошнит от этой приторности, - Хига передал поднос Гармадону, получив в ответ едва заметный кивок. Ему самому претило то, как щедро местные повара сдобрили сладости сахаром. Он успел убедиться в этом, попробовав десерты в своем гостиничном номере.

- Как можно не любить сладкое? - возмутился Коул, все еще спорящий с Джеем на ходу, чтобы не отстать от группы.

- Как ты умудрился чуть не спалить кухню и даже не заметил этого? - Хига парировал, застав мастера земли врасплох. В его голосе сквозила нахальная усмешка.

- Эй, я... я ничего не сжёг, - на щеках Коула проступил легкий румянец. Команда посмотрела на него с вопросами. Память о его кулинарном провале была слишком свежа. Он и не утверждал, что идеален в готовке, но и бездарем себя не считал. Ему было куда стремиться, это факт. Его начинания имеют место быть.

- Опять ты... - Кай испепелял врага взглядом, приближаясь к меченому сопернику.

- ... - алоглазый юноша ответил тем же, прожигая в Кае дыру.

Напряжение нарастало, готовое взорваться, как вдруг боль пронзила голову Кая. Он схватился за макушку, потирая ушибленное место. Подняв взгляд, он увидел... ястреба? Потирая ушиб, Кай проклинал птицу. Донесся девичий голос, спешащий успокоить своего питомца. Она скомандовала и ястреб уже мирно сидел на плече.

- Ох, извините, мы вас потревожили. Не хотели. Мы сейчас же уходим, - девушка с каштановыми волосами, поправила прядь, выбившуюся из прически. В её карих глазах, обрамлённых длинными ресницами, читалось искреннее сожаление. Хига в глубине души и сам не прочь был бы поквитаться с Каем. Девушка потянула Хигу за рукав, уводя его от надвигающегося напряжения. - Пойдем.

- Я выиграю тебя на Турнире, - самодовольно ухмыльнулся шатен, бросая вызов на прощание.

- Удачи, огонёк, - Хига помахал рукой, не поворачиваясь. Не хотел видеть горящие от ярости глаза соперника. Он даже не удосужился одарить напоследок взглядом соперника.

Гармадон лишь слабо покачал головой, наблюдая новые ссоры. Похоже, не только у Джея и Коула были проблемы с взаимопониманием.

- Турнир Стихий продолжается! Повеселимся! - провозгласил Чен через громкоговоритель, его голос, слишком высокий для оратора, звенел в воздухе. - Прошу мастеров стихий пройти на выделенные для поединка места. Скорость, гравитация, дым, природа, сознание и, последнее, но не по значению... - Чен выдержал паузу, играя на нервах.

- Ха, кажется, сегодня у всех выходной, - "накаркал" Джей, не подозревая о существовании последнего участника.

- Огонь! И помните: останется только один. - Чен закончил свою речь, оставляя людей взволноваться от ожидания.

Каю было нечего сказать. Его надежды передохнуть разбились в стекло. Удивление всё ещё не покидало его. Удивлен не менее был не только он. Кай не был неуверенным. Только сердце билось быстрее. Это ведь его первое сражение на турнире стихий один на один с мастером стихии. Ему остаётся ждать, пока их проведут в турнирные коридоры. А Кай этого ой как не любит. Джей подбодрил его, предлагая пирожных. Кай отказался от них, но не от поддержки.

___

Шум толпы нарастал. Арена трепетала в предвкушении Турнира Стихий. Сегодняшний день должен был стать ареной столкновения шести повелителей, чьи таланты перекраивали реальность. И первым актом этой драмы должен был стать поединок молниеносного Гриффита Тёрнера и повелителя тяготения - Гравиаса.

Земля под ногами бойцов была обманчиво ровной. Над ними возвышался древний исполин - дерево с узловатыми, вырывающимися из земли корнями. Его ветви, толстые, как тела драконов, могли бы выдержать вес целой армии. Взмах руки Чена - сигнал к началу. Тёрнер, словно выпущенная стрела, взмыл на ствол дерева, его взгляд уже выхватил блеск стали - Нефритовый Клинок.

Но он был не один в своей охоте. Гравиас, словно камень, поднятый невидимой рукой, взмыл к самой вершине, к заветной ветви, где покоилось оружие победы. Однако, скорость Тёрнера была словно насмешка над гравитацией. Он мелькал среди ветвей, оставляя лишь размытые следы. Его движения были дерзким танцем, издевательством над медлительностью гравитации. Гнев вспыхнул в глазах Гравиаса.

- Что, не успеваешь? - Тёрнер быстро перемещался с ветви на ветвь - А я уже здесь. Не догонишь!

Щелчок пальцев - и в воздух взметнулся вихрь лепестков сакуры. Его сила нарушала законы физики, тяготение отступало перед его волей. С самодовольной улыбкой Гравиас обрушил этот розовый шторм на Тёрнера. Гриффит едва не сорвался вниз, острые лепестки впились в кожу, словно тысячи крошечных игл. Но, собравшись, он рванулся к заветному клинку, пока Гравиас не вспомнил о настоящей цели.

Мастер гравитации был настолько поглощен охотой за неуловимой скоростью, что на мгновение забыл о главном. В следующее мгновение Тёрнер уже держал в руках Нефритовый Клинок, его полупрозрачное лезвие победно сверкало в лучах солнца. Это был безмолвный триумф, ведь тот, кто первым завладевал клинком, объявлялся победителем.

Гравиас отказывался признавать поражение. Унижение было хуже смерти. Он скрестил руки, его тело по-прежнему парило в воздухе. Для Чена это не было проблемой. Хладнокровно он нажал на скрытую кнопку на панели управления. Пол под Гравиасом разверзся, открывая зияющую дыру. Словно кукла, лишенная нитей, Гравиас рухнул вниз под давлением падающего мешка муки. Жертва собственного превосходства и самоуверенности.

___

Оглушительный рев толпы захлестнул арену, когда на площадку вышли два мастера стихий. С одной стороны - Нейро, сдержанный и сосредоточенный, мастер сознания, чьи глаза казались зеркалом, отражающим не внешний мир, а лабиринты чужих мыслей. С другой - Болобо, мощный и уверенный в себе, мастер природы, его тело словно излучало силу земли, а взгляд горел неукротимой энергией.

На этот раз арена представляла собой дикую холмистую поверхность с выступающим обрывом. В самом центре, на конце обрыва, покоился нефритовый клинок - полупрозрачное лезвие, излучающее неземное свечение, символ победы и жизни.

Звон гонга разбил тишину. Болобо не стал медлить. Земля под ногами Нейро задрожала, и из-под нее, словно пробудившиеся змеи, вырвались хищные лианы. Толстые, как руки великана, они со скоростью устремились к мастеру сознания, ощетинившись шипами, словно желая не просто схватить, но и разорвать добычу на части.

Но Нейро был готов. За доли секунды до того, как лианы сомкнулись вокруг него, он отпрыгнул в сторону, его тело двигалось с осторожностью. Он читал мысли Болобо, предвидя каждый его шаг, подсматривая в его сознание. Каждый выпад лиан, каждое движение корней - все было для Нейро открытой книгой.

Болобо нахмурился. Его стратегия была сорвана. Нейро двигался слишком быстро, слишком точно, словно знал, куда он собирался атаковать еще до того, как приказ был отдан. Мастер природы сосредоточился, пытаясь усилить контроль над растениями. Теперь лианы атаковали не поодиночке, а целыми группами, опутывая пространство вокруг Нейро, создавая живую сеть, из которой невозможно было вырваться.

Нейро остановился, прикрыл глаза. Теперь в ход должна была пойти его собственная стихия. Он направил свой разум на Болобо, проникая в самые глубины его сознания. Внезапно мастера природы охватила дикая головная боль. Мир вокруг него поплыл, земля ушла из-под ног. Контроль над лианами ослаб. Они замерли, словно ждали нового приказа.

Воспользовавшись моментом, Нейро рванулся вперед, запрыгивая обрыв. Он старательно пробивался сквозь ослабевшие заросли. Боль в голове Болобо усилилась. Он попытался сопротивляться, сосредоточиться, но Нейро был неумолим. С каждой секундой, с каждой мыслью, с каждым шагом мастера сознания боль становилась невыносимой. Все его тело пронзило головокружение. В глазах потемнело.

И в этот момент Нейро достиг цели. Он схватил Нефритовый Клинок, и полупрозрачное лезвие вспыхнуло в его руке, озаряя арену неземным светом. Болобо рухнул на колени, согнувшись от мучительной боли. Лианы безвольно обвисли, словно потерявшие свою жизненную силу. Он проиграл. Бездействие привело к подобному результату, полагаясь лишь на силу. Возможно, всё было бы по другому, если бы он пользовался ещё чем-то, помимо грубости.

Рев толпы достиг апогея. Нейро, мастер сознания, одержал победу. Его разум оказался сильнее, чем грубая сила природы. Нефритовый Клинок в его руке сиял, как символ его триумфа. Болобо, побежденный не физически, а ментально, встал с колен, сраженный оружием, которое нельзя увидеть или потрогать - оружием сознания. Яма открылась под ним ещё до того, как он осознал о цене проигрыша, точно так же закрывшись.

___

Арена пылала жаром. Раскаленный воздух обжигал легкие, напоминая о близости вулкана. Огненная река медленно, но неумолимо растекалась по склонам, превращая горный пейзаж в адское подобие мира. Над этой пропастью, над клокочущей магмой, был перекинут шаткий веревочный мост. В самом центре его, словно награда за мучения, покоился Нефритовый Клинок, полупрозрачное лезвие, отражающее зловещий отблеск лавы.

На краю моста стояли два мастера стихий, два противника. Кай, мастер огня, его глаза горели решимостью, словно отблески пламени плясали в его зрачках. Эш, мастер дыма, напротив, казался спокойным и отстраненным, словно сливался с клубами пара, поднимающимися от лавы. Но это лишь на вид. Глаза его излучали хитрость.

Гонг прозвучал резко и оглушительно. Кай не стал тратить время на раздумья. Он выбросил вперед руки, и из его ладоней вырвались столбы пламени. Огонь, словно живой, устремился к Эшу, грозя испепелить его.

Но Эш лишь усмехнулся. В мгновение ока его тело растворилось в густом облаке дыма. Пламя прошло сквозь него, не причинив никакого вреда. Дым закружился вокруг Кая, дезориентируя его, скрывая от него Эша.

Кай нахмурился. Он чувствовал присутствие Эша, но не мог его увидеть. Дым был повсюду, словно живой туман, пытающийся его поглотить. Тогда он решил изменить тактику. Он начал кружиться на месте, выпуская во все стороны потоки огня. Пламя выжигало дым, создавая вокруг Кая огненное кольцо, не дающее Эшу приблизиться.

Но Эш был терпелив. Он знал, что пламя не может гореть вечно. Он ждал, пока Кай выдохнется, пока его огненная защита ослабнет. И момент настал. Пламя стало угасать, дым снова начал сгущаться, окутывая Кая со всех сторон.

Внезапно, из дыма вырвалась рука, перерубив веревку, удерживавшую мост. Конструкция задрожала, угрожая рухнуть в лаву. Доски под ногами Кая начали разъезжаться, оголяя раскаленную пропасть.

Кай запаниковал. Он попытался удержаться, но мост рушился под его ногами. Эш, воспользовавшись хаосом, выскочил из дыма, его глаза горели триумфом. Он ринулся к Нефритовому Клинку, до которого оставалось всего несколько шагов.

Но Кай был мастером огня, и огонь - это его стихия. Даже в такой опасности сдаваться было нельзя. Он собрал всю свою волю и выпустил в воздух мощный поток пламени. Огонь ударил в доски моста, поджигая их. Пламя вспыхнуло с новой силой, отрезая Эшу путь к клинку.

Эш замер, не зная, что делать. Он оказался в ловушке - между огненной стеной и пропастью. Но он не собирался сдаваться. Он превратился в облако дыма и попытался проскользнуть сквозь пламя.

Но Кай был готов. Он знал, что Эш попытается это сделать. Он дождался, пока Эш выйдет из газообразного состояния в физическое. Он направил огонь на дым, сжигая его. Эш вскрикнул от боли, его тело начало проявляться сквозь клубы дыма. Огонь обжигал его, лишая силы.

Кай, превозмогая боль и страх, прыгнул через горящие доски, устремляясь к Нефритовому Клинку. Он схватил его, и полупрозрачное лезвие вспыхнуло в его руке, озаряя арену победным светом.

Эш всё ещё отходил от ожогов. Во время процесса превращения и проявления себя в дыме, его обожгли. А значит ожоги не столь существенны. По большей части он закричал от шока. Пока его тело пыталось прийти в себя, он был спущен в яму неизвестности.

___

Кабуки развлекали своего господина, отвлекая от скуки. Они вливались в оживлённом танце. Но удовольствия мастеру Чену это не предоставляло. Он рассеялся на троне, поддерживая щеку ладонью. Клаус же, напротив, не выглядел расслабленным. Даже тогда в поединке Эша и Кая, ему не позволили применить темную магию. Но, как не странно, причина вовсе не в этом.

- Господин, ниндзя проникли на тайную церемонию. Неужели мы позволим им выиграть? Молю Вас, разрешите применить магию и покончить с ними, - как бы не надеялся Клаус, но одобрения идеи не получил.

- У тебя ещё будет случай поколдовать, но не сейчас. У нас есть и другие способы разобраться с врагами. - самодовольно и склизко улыбнулся Чен. - Да и тем более, у нас в гостях наш старый помощник. Предлагаю тебе проследить за ним. Нам ведь не нужны лишние рты?

- Но, господин, как же ниндзя? - Клаус не смог бы одновременно наблюдать за несколькими людьми, если только они бы не находились постоянно рядом. Например, в одной команде. Он не мог разделиться на части.

- Можешь приказать кабуки проследить за ним. Не раздувай проблему, Клаус! - зевнул Чен. - Пожалуй, пришло время ускорить событие.

В следующие мгновение зал наполнился коварным смехом Чена, а за ним преуспел и Клаус. Это точно не к добру.

___

Люди собрались в главном зале. Ниндзя пришли позже всех. Их заинтересовали нескончаемые шёпоты. Воины разошлись, давая им увидеть информацию, прикрепленное на табло. У них не было слов, чтобы описать недовольство. Джей должен был сразиться с Коулом. Хотя изначально их соперниками должны были стать Пейл и Шедоу.

- Я думал у меня выходной. - расстроенно опустил руки Джей.

- Я тебя предупреждал, но ты меня не слушал. Болтать - да, слушать - нет. Спасибо. - Коул был возмущен не менее. Конечно же, на Джея тоже.

К разбушевавшейся толпе подошёл Клаус. Он не мог игнорировать возмущения. По крайней мере, из любопытства. Ему хотелось услышать тон негодования.

- Вы чем-то недовольны?

- Так нечестно. Вы сменили группы! - роптиво выговорил Коул.

На что Клаус с издёвкой в смехе ушёл. Стражники последовали за ним, растягиваясь в таком же смехе. Вдалеке их смех слышен уже не был. Что радовало команду.

- Что делать? Мы пришли спасать друга, а не сражаться. - у Ллойда не было идей. Предложить нечего, карманы пусты. Он искал ответа в глазах отца.

- Что есть, того не суждено изменить. - а это означало, что и у сенсея не было плана. Он полагал отпустить всё по течению. Пока что.

- Как есть!? Один из нас проиграет, вот беда! - начал Джей в своём излюбленном сарказме. - Он наверняка супер сильный, а я кто такой? Прошу, скажите, что мне делать!?

- Не слушай моего отца. Мы найдём Зейна и вам не придётся драться. Поединок только вечером, а значит у нас есть время, чтобы узнать, что за козни строит Чен и сорвать их. - одушевлённо произнес Ллойд. План отца ему пришёлся не по вкусу.

- Кажется, я знаю, кто может нам помочь. И я знаю, что он обо мне знает. - глаза Кая блеснули хитростью.

___

Завтрашние заботы и грядущие схватки отступили на второй план. Судьба уже готовила свои весы, чтобы определить победителей и побежденных. Завтра они станут свидетелями битв между друзьями. Сенсей, казалось, готов был отдать все на откуп течению жизни, предоставить ее воле формировать события, словно умелый ткач, плетущий полотно судьбы своими мозолистыми пальцами.

Ему было отказано в номере, в тишине и уюте. Возможно, его могли бы поселить в опустевших комнатах проигравших, но Чен не удосужился об этом позаботиться. Что ж, придется искать утешение в объятиях природы. Здесь было легче отвлечься от суеты и интриг, которыми кишел турнир. Легкий ветерок встречал теплее, чем лицемерные улыбки прислужников владельца лапшичной. Солнечные лучи, еще не растворившиеся в закате, ласково касались кожи, словно нежные руки. Мир, вопреки всему, оставался прекрасен. Даже вынужденный ночевать под открытым небом, сенсей Гармадон находил в нем очарование.

Он собирался было прикорнуть, прислонившись к стволу дерева, но обнаружил, что место занято. Сенсей подошел ближе, пытаясь разглядеть, кто же осмелился претендовать на его пристанище. На розовую макушку упал лист, сорвавшийся с ветки.

Сенсей Гармадон присел рядом с юношей. Издалека казалось, что тот медитирует. Но вблизи стало очевидно - юноша молился. Гармадон и не помнил, когда в последний раз видел, чтобы кто-то предавался этому занятию. В век технологий люди все больше полагались на науку и прогресс. Конечно, в глухих деревнях и отдаленных поселках молитва все еще оставалась в ходу, но здесь... Было очевидно, что у юноши не было возможности посетить могилу, чтобы совершить обряд. Печальный взгляд блуждал по фотографии, прислоненной к камню, словно к надгробию. На снимке был изображен юноша, почти ровесник молящегося. Оставалось надеяться, что молитвы возносились не за упокой. Сенсей хранил молчание, из уважения к чужой скорби.

Закончив молитву, юноша повернул голову, скорее по привычке, чем из любопытства. Он поправил маску, пряча взгляд.

- Ох... Я занял ваше место?

- Нет, - Монтгомери Гармадон покачал головой. - Ты заполнил это пустое место.

- Чем же?

- Своим присутствием. - Гармадон заметил, как юноша неловко засовывает фотографию в карман жилета. - Как и присутствием мертвых. Говорят, они всегда рядом с нами, хоть мы этого и не замечаем.

- Правда?

- Судьба связывает людей невидимыми нитями - мусуби. Нити сплетаются, обретают форму, скручиваются, переплетаются. Иногда распутываются, рвутся... Но потом сплетаются вновь, - пожилой человек расслабленно улыбнулся. После тяжелого дня он мог позволить себе немного отдохнуть.

- Будто бы они что-то могут значить, - буркнул юноша, словно тема эта была ему давно знакома и порядком надоела. Возможно, он знал, что речь идет не об обычных нитях. Сравнение жизни людей с плетением нитей было легко понять, но только если не воспринимать слова буквально.

- О да. Это мусуби - плетение узлов, это само время. Но ты выглядишь так, словно время поджимает тебя.

- И как же я выгляжу? - алоглазый юноша сменил позу, скрестив ноги по-турецки. Он облокотился локтем на бедро, подперев щеку ладонью.

- Одиноким. Твои глаза такие пустые. Ты устал? - вопрос повис в воздухе, не требуя ответа. Хватило бы и молчания.

Лицо юноши исказилось. Явно ожидавший иного ответа, он слегка расширил глаза в растерянности. А затем веки томно опустились, и его взгляд смягчился. Строгость и отстраненность, казалось, улетучились. Теперь Хига казался измученным, словно призрак, обреченный на вечные скитания, лишенный права на покой. Бледная кожа, пустые глаза и темные круги под глазами лишь усиливали впечатление "живого" мертвеца.

- Ох... Да. Я... - юноша запнулся, подбирая слова. - Сегодня был очень тяжелый день. Я бы не подумал, что мы так вляпаемся.

- Мы? - прошептал Гармадон.

- Мы с вашим сыном. Как бы сказать...

"Так вот в чём дело..." Ллойд рассказывал, как в чаще обнаружил заброшенный храм и скрытый под ним лабиринт. Говорил о бедах, через которые они с розовласым прошли: о стрелах, выскакивающих из стен, о выдвижных лезвиях в плитах, о колодце, кишащем отвратительными пауками, и об огромной змее, едва не проглотившей их целиком. Неудивительно, что парень выглядел таким измученным. Об этом же говорили костяшки его рук, стёртые до крови.

- Как есть. Говори правду, - сенсей Гармадон был из тех, кто ценил прямоту, кто готов был выслушать истину, какой бы горькой она ни была, и не обидеться. Ему нужна была только она, эта жёсткая, беспощадная правда.

- Ваш сын... невыносим, - отрезал юноша.

- О... Что ж, сенсей был готов выслушать претензии. - Удивлённо вскинув брови, он спросил: - В каком смысле?

- Я говорю ему "не делай", а он обязательно делает. Я сказал ему ничего не трогать, и он это тронул. Из-за этого нас завалило. А потом Ллойд нажал не на ту плиту, открыл сектор с ядовитыми змеями и был укушен! - Алоглазый выплескивал всё, что накопилось в душе. Разумеется, он был уверен, что Ллойд расскажет об этом команде.

- Укушен? - во взгляде прошлась волна беспокойства.

В воздухе повисла тишина, не напряжённая, скорее неловкая.

- Он... он вам об этом не рассказал? - Получив отрицательный ответ, воин цокнул языком. - Знакомая помогла вывести токсины из его организма. С ним всё в порядке.

Сенсей хотел поговорить об этом с Ллойдом, как отец с сыном. Возможно, Ллойд не хотел беспокоить ни друзей, ни его. Он хорошо знал своего сына.

- Даже не знаю, в кого он такой невыносимый, - пробормотал Хига, а затем прошептал: Хотя нет, знаю...

Учитель услышал бормотание на таком близком расстоянии. - И в кого же?

- Не могу ответить. Это будет слишком грубо.

- Говори. Я не приму это близко к сердцу.

- В вас, - прошептал юноша.

Сенсей тепло улыбнулся. Это были одни из самых приятных слов, что он слышал. Какому отцу не было бы приятно узнать, что его дети похожи на него? И в этом случае речь шла не о внешности. Он прекрасно знал, что Ллойд перенял что-то от него.

- М, неужели? И откуда тебе знать, какой я? - Губы Гармадона тронула едва заметная улыбка.

Но парень промолчал, словно подбирал слова или не хотел раскрываться.

- Полагаю, тебе, Ликорис, стесняться нечего, - сенсей Гармадон водил пальцем по траве.

Движения собеседников были простыми, пока один из них не вздрогнул. Он повернул голову и с сомнением спросил: Почему вы ничего им не рассказали?

- А зачем? Их цель - спасти Зейна. Думаю, они были бы тебе благодарны, - сенсей зевнул, поправляя седые волосы. - Или же не так?

- Я ранил Коула, - красные глаза забегали от травинки к травинке. - Случайно. Я тогда ничего не знал о ниндзя. Думал, их больше не осталось. Кто бы мог подумать, что теперь их новое занятие - не убивать, а спасать жизни?¹

"Так вот оно что..." - подумал сенсей.

- Я знаю. Коул поделился своими переживаниями. Странно, что он тебя не узнал. Хотя тогда он действительно мог быть в бреду, как мне сказала Ния. Возможно, он просто не запомнил тебя или принял за галлюцинацию. Думаю, тебе стоило бы с ним поговорить.

- Возможно, - Юноша замялся, неуверенно пожимая плечами. - Но не злится ли он?

- Ты спас ему жизнь. С чего ему злиться на тебя?

- Быть может. Но откуда вы меня узнали? Вы ведь даже ни разу не видели меня.

- По голосу. Когда я связывался с Ллойдом по сигналу, я слышал твой голос. Вы разговаривали там, на острове. Позже, после того как мы вытащили Ллойда, он не смог долго лгать и рассказал мне о тебе, - учитель рассказывал всё это беззаботным тоном. - Думаю, я должен поблагодарить тебя. Спасибо. За спасение моих учеников.

Ллойд был не только его сыном, но и учеником. А Коулу хватило смелости раскрыться в страхе осуждения. Но учитель не собирался этого делать. Он слабо потрепал юношу за волосы. Юноша поник и отвёл взгляд. Даже так было видно, что он смутился, а может, и покраснел. Возможно, поэтому он и носил чёрную маску на пол-лица - чтобы люди не видели его подлинных эмоций.

- Ты волновался?

- Да нужны они были мне! Идиоты... - последовала бурная реакция, выдаваемая покрасневшими кончиками ушей. Смущение - вот истинная причина. Юноша скрестил руки на груди, напрягшись всем телом, словно стараясь запечатать свои истинные чувства. - Что Коул, что Ллойд. Особенно Ллойд!

Учитель внутренне улыбнулся. Он не ошибся. Волнение плескалось в глубине его души, даже если упрямство и гордость не позволяли вырваться ему наружу. Гармадон видел то, что скрывалось за бравадой.

- В таком случае, могу ли я попросить об одолжении? - поинтересовался учитель. Получив кивок, продолжил. - Не мог ли бы ты присмотреть за Ллойдом. Знаешь, мне здесь не рады и возможно...

- Я понял. - сухо отрезал Хига, не заставляя собеседника тщательно искать слова. - Хорошо.

- Я не обязываю.

- Я знаю.

- Так всё-таки, откуда тебе знать меня? - сенсей Гармадон расплылся в довольной улыбке.

- Мой дедушка знал вас. Он многое рассказывал о вашем... упрямом характере, - в глазах Ликориса вспыхнуло теплое воспоминание, а пальцы невольно теребили край рукава.

И что же такого натворил Гармадон в прошлом, что о нем рассказывали в подобном свете? Ему стало любопытно, кто мог так говорить о нем.

- Возможно я мог его знать?

- Наверное, - Ликорис на мгновение задумался, словно взвешивая слова. - Норайо. Его звали Норайо.

"Норайо... Значит, ты - его внук," - лицо сенсея изменилось, словно в душе поднялась буря воспоминаний. Веки опустились, и он погрузился в раздумья. Удивление, перемешанное с тревогой, отразилось в его взгляде. Столько лет прошло с тех пор, как исчез его давний товарищ. В его памяти было лишь одно имя, которое могло принадлежать этому человеку. - "Неужели... вы выжили?"

Момент застыл в молчании. Сенсей Гармадон продолжал перебирать в уме имя Норайо, словно заклинание, способное открыть дверь в прошлое. Все эти годы он полагал, что сила крови просто выбрала нового носителя. Когда владелец стихии погибал, не успев оставить наследника, сила перерождалась, выбирая себе нового хозяина. Обычно на это уходили века. Оказывается, последние маги крови все-таки успели оставить после себя наследника. Удивительно. Но если Ликорис - внук Норайо, то кто его отец? Хотя, конечно, сила могла пропустить поколение, перейдя от деда к внуку, а не от отца к сыну... Ему хотелось вспомнить, вспомнить все детали. Он знал, но позабыл.

Гармадон заметил, как юноша направился в свои покои. Тот постучал в ворота, и они распахнулись, поглотив его тень. Теперь Гармадон остался наедине не только с собой, но и с вихрем мыслей, и с догорающим закатом, окрасившим небо в багровые оттенки.

"Всё это время я полагал, что вы мертвы," - в его сердце затеплилась хрупкая надежда. Если бы он не сдержал порыв, то схватил бы юношу за плечи, осыпая его вопросами. - "Неужели... вы живы? Не может быть..."

___

Они пришли к месту, больше напоминающий эстетичный сад. За этим местом хорошо ухаживали. На одном из гладких камней сидел Нейро в позе лотоса. Его медитация приносила пользу, но её оборвали пришедшие ниндзя.

- Нам нужна помощь... - хотел было попросить Ллойд, но его прервали.

- Вы пришли ко мне, чтобы попросить прочитать мысли Чена и тогда вы найдёте своего друга и избежите боя. - Нейро приставил пальцы у виска, погружаясь в ход чужих мыслей.

- Не забудь, что... - Кай поднял палец, чтобы начать перечислять.

- А ещё вы хотите узнать, что за тайны скрывает Чен. - закончил Нейро. Разбирать ряд чужих мыслей и не запутаться не было для него тяжёлым, но и разбирать рой он не любил. Ему в принципе не хотелось какого-либо присутствия.

- Это весьма впечатляет, Неврик. - Джей был слегка удивлён.

- Нейро, мастер сознания, - исправил Нейро. - Кстати, Коул уверен, что без труда победит Джея.

- Это правда? - Джей повернулся к Коулу.

- Да, ты сам сказал. - брюнет расставил руки по бокам, выстроив кислую мину.

- Необязательно говорить об этом вслух! - хмыкнул Уокер, вытирая руки. Это так у него "чесались руки", чтобы непременно задушить Баккета.

- Не обижайся, Коул, Джей считает тебя самым никчёмным ниндзя. - мужчина склонил голову. Он размышлял, как бы ещё спутать ниндзя, развести дороги и разделить. Он попытался добраться до мыслей Кая, приложив к этому мало усилий. Однако на уме парнишки лишь спасение друга, та таинственная незнакомка и проигрышная драка.

За это время на полу в пыли и земли валялись два самых лучших друга. Они добивали то, чего не смогли выяснить в столовой. Их отношения были уж слишком сложными. А главное крикливыми и громкими, что у каждого заболеет голова.

- Кай, тот парень хочет сразиться с тобой и унизить в бою.

Кай был уверен, что он не пойдёт на том же поводу, что и Джей с Коулом. Но не успевший оклематься от проигрыша Кай, тут же вспылил. Он сразу понял, о ком зашла речь. Он всё ещё не мог принять унижения, сильно бившее по его гордости, как по лицу.

- Мы пришли за помощью, Нейро, а ты всё усложняешь. - Ллойд быстро подхватил хитрость Нейро.

- Мне помогать вам? Мы же соперники. Ваша неурядица мне только на руку. - Нейро скрестил руки. Он хотел лишь одного: остаться одному в тишине.

- Загляни в мою голову и узнаешь, что это за турнир. - спокойно настоял Ллойд. Дать всё увидеть самому было бы лучше и куда дороже. Без потраченных нерв.

Нейро уловил некие "волны" и по ним ориентировался в недавних воспоминаниях Ллойда. Углублённая картина прошлась быстрым ходом. Найдя в низ ответ, растерянно посмотрел на Ллойда, отыскав в нём лишь уверенность.

- Твою силу Чен тоже отнимет. Это лишь вопрос времени. Ну что, ты с нами? - предложил Ллойд с надеждой, не зная, к кому ещё обратиться.

- Хм. Хорошо.

Нейро видел в этом и свою выгоду. Не остаться без способности. Лица ниндзя приобрело радостное выражение, а Джей и Коул закончили драку. Точнее Кай помог им подняться и закончить спор. Они веселые пошли по комнатам. Кай задержался. Он оглянулся назад на Ллойда, что решил слегка остановиться. Он закивал Каю. Кай же, словно читая мысли, понял и ушёл. Он знал, что Ллойд обязательно догонит их. Только он хотел уйти, но остановился, запнувшись на словах Нейро.

- Нет.

- Но я даже не попросил. - Ллойд выразил лёгкое недоумение. Ему хотелось узнать побольше о "спасителе".

- Но ты хотел.

- Я бы не стал. - Ллойд помолчал ещё пары секунд, затем сдался. - Да, хотел.

- Его мысли очень запутаны и тревожны, но я смог прочитать их. Он знает об этом острове и не первый раз здесь. Так что да, он мог бы знать больше вас.

Ллойд, осознав что больше ему ничего не скажут, собирался уходить.

- Стой. - Нейро открыл глаза, сортируя потоки мыслей. - Будь осторожен. Он знает о том, что знаете вы. Возможно больше. Я бы не стал ему доверять.

Ллойд кивнул и вышел догонять друзей. Что это вообще означало. Он не тот, за кого себя выдает и уже бывал тут? Бред, не стоящий времени.

___

Завтра всегда наступает, как бы сильно ты ни желал, чтобы оно задержалось в тени. И вот оно здесь, оглушающее ревом толпы, жаждущей зрелищ. Арена ждала бойцов, а бойцы - своего часа. Для Нейро этот час означал отчаянную гонку сквозь лабиринт кабуки, чертоги, чуждые и незнакомые. Каждый поворот - сомнение, каждая тень - опасность.

Он метался по коридорам, пока не наткнулся на святилище грима и пудры, где кабуки готовились к представлению. Воздух здесь был густым, удушливым от пыли, забивающейся в нос и вызывающей раздражающее желание чихать. Кабуки, казалось, не замечали незваного гостя. Их лица, наполовину скрытые масками, выражали сосредоточенность и тревогу перед предстоящим выступлением. Нейро скользил в тени, чувствуя себя загнанным зверем, потерянным в чужом мире.

Но его удача иссякла. Клаус, словно тень, возник из ниоткуда. Ему не было поручено надзирать за порядком, но болезненная подозрительность грызла его изнутри. Он должен был убедиться, что все находятся на своих местах, что никто не упустит ни капли драгоценного зрелища. Он нарочито громко кашлянул, прожигая Нейро ледяным взглядом. Мастер сознания вздрогнул, сердце бешено заколотилось в груди.

- Доступ на этот этаж ограничен. - прошипел Клаус, каждое слово звучало как обвинение.

- Клаус, я просто заблудился. - на лице Нейро выступил слабый пот. Внезапное появление Клауса выбило его из колеи.

- Я видел, как ты беседовал с ниндзя. Неловко получится, если другие мастера узнают, что мы с ним, м, в сговоре, да? - в глазах Клауса не было ни тени сочувствия. Лишь холодный, расчетливый блеск.

- Ну что ты? Я ведь мастер сознания. Я на настолько глуп. - Нейро на секунду краем сознания прощупывая разум колдуна. Он должен уйти отсюда, пока подозрения Клауса не переросли в уверенность. Развернувшись, он поспешил прочь, чувствуя, как взгляд Клауса прожигает спину.

___

- Но на минуту я заглянул в голову Клауса. Сила, что они собирают для заклинания.

- Для какого? - спросил Кай.

- Не знаю. На сто сорок девятой странице.

- Спасибо, бы очень помог нам. - Кай похлопал по плечу Нейро.

Ллойд подошёл к Коулу. В его взгляде читалась лишь грусть.

- Можешь ничего не говорить. Нам бы все равно пришлось драться друг с другом. Джей так Джей, что делать? Этот бой был не избежен.

Ллойд замолчал, его мучила вина. Он ведь мог попросить помощи у Хига, но был слишком поглощен собственными заботами. Может, уже поздно, но он должен попробовать. Молча, Ллойд проводил Коула взглядом, чувствуя, как груз ответственности давит на плечи.

___
Коул и Джей ринулись в бой, даже не дождавшись сигнала. В их сердцах бушевала ярость, обида, копившаяся злость. Эта схватка была не просто поединком, это был выплеск ненависти, яростное обвинение.

Коул ударил по земле, и из-под плит вырвались вздымающиеся каменные глыбы, словно зубы, торчащие из челюсти земли. Природные препятствия, призванные сломить скорость и ловкость Джея. Но мастер молнии, словно танцор, уклонялся от ударов, перепрыгивал через расщелины, используя молнии, чтобы дезориентировать Коула, не давая ему сосредоточиться на своей силе.

Каждый разряд обжигал Коула, подкашивая его, ослабляя его волю к победе. Но он не сдавался. Эта боль была ничем по сравнению с той, что грызла его душу.

Земля дрожала под ногами Джея, камни предательски выскальзывали из-под ног, заставляя спотыкаться, терять равновесие. Разряды промахивались, не достигая цели.

Коул больше не мог терпеть. Он собрал всю свою злобу в тугой клубок, и выпустил ее наружу в виде чудовищного землетрясения. Земля вздыбилась, треснула, словно разбитое зеркало. Джей потерял равновесие, его ноги отказались держать его. Он мог бы увернуться, избежать урона, но землетрясение лишило его маневра. А потом из-под земли вырвались каменные копья, ударившие его в грудь с такой силой, что отбросили его далеко от Коула.

На мгновение ярость отступила, и Коул увидел, что натворил. Страх ледяной рукой сжал его сердце. Он боялся, что нанес непоправимый вред своему лучшему другу. Он замер, не в силах двинуться с места.

- Да что мы делаем?! Я не хочу драться с тобой! Враг не ты, а Чен! - Коул указал на владельца турнира, ухмыляющегося и довольно развалившегося в кресле. Для Чена это было лишь развлечение, кровавый цирк, поставленный для его забавы.

- Вот как? Решил ослабить бдительность, прикинувшись другом. Вот она, тактика Коула! - между пальцами Джея прошлись искры электричества. Он был готов к атаке.

- Мне жаль, если обидел тебя. Если бы я знал, что это разрушит нашу дружбу, я отступил бы. - Коул всеми силами пытался докричаться до него.

- Правда? Я расстроился, потеряв Нию, но я сам был виноват. Мне было куда больнее потерять тебя, ведь мы были друзьями. - Джей опустил руки. Напряжение в пальцах ушло.

- Лучшими, верно? Нам надо было поговорить сразу, а не копить обиды.

- Согласен. Но как же будем с поединком? Нельзя выиграть обоим. - озадачился Джей.

- Так мы будем сражаться, пока не объявят ничью. - предложил Коул.

Но появился один минус. Чену эта идея не понравилась. Естественно, он не мог слышать их с такого расстояния и шума, но почувствовал фальшь в их движениях. Ему нужна была жестокая, бескомпромиссная битва, а не эта дружеская пантомима! Задетый за живое он крикнул "довольно" и с этими словами вызвал охрану нажатием на нескольких кнопок, что открыло несколько врат. В них на автомобилях выехала стража. Однако была повержена быстро, так как ниндзя работали сообща. Джей взял на себя половину, как и Коул. Точно также, когда они в лесу взяли на себя ниндроидов. Чена это окончательно вывело из себя и он, скрежеща зубами от ярости, принялся наживать почти сразу все кнопки на панели. Они активировали спад плит. Теперь плиты валились из под ног, создавая темную дыру после себя, в которую нельзя было упасть. Внизу зияла бездна, полная неизвестности. Падение туда было равносильно проигрышу.

- Нам нельзя проиграть. Чен прав: победитель будет один! - кричал Коул.

- Чен прав и им станешь ты! Мне и так повезло, что прошёл так далеко. Нефритовый клинок твой! - Джей отдавал победу в руки приятелю, но тот поступил иначе.

Коул прыгнул на высокий столб, на котором т был прикреплён клинок. Он высунул его и кинул в руки Джею. Джей поймал клинок. Он с шокировано смотрел на лучшего друга. Коул прыгнул со столба к Джею.

- Ты победил, Джей. Я давно должен был проиграть. Иди и выиграй. - на его лице сияла победная улыбка, хоть он и пожертвовал собой и победителем не был.

Плита под Коулом открылась и он упал в тёмную неизвестность. Люди победно ликовали, пока Джею эта победа радости не несла. Но он должен был пробиться дальше. Ради команды, ради Коула. Ради всех.

___

Весь остаток дня для Джея был как затянувшийся кошмар. Зрение застилала пелена, словно мир тонул в мутной воде, и даже любимая еда казалась безвкусной, вызывая лишь тошноту. Команда старалась подбодрить, но слова утешения казались пустыми. Кай, вопреки обычным подколам, не отходил ни на шаг, и Джей чувствовал признательность, смешанную с растущим беспокойством. Что-то было не так.

___

Остров Чена - рай, сотканный из лжи. Его красоты обманчивы, а спокойствие - всего лишь маска, скрывающая гниль под поверхностью. Хига забрел в самую чащу леса, подальше от назойливой фальши гостиничных номеров, ища уединения, но находил лишь растущее чувство тревоги. Шелест листьев, танцующих в зловещем вальсе, жужжание пчел, словно готовящихся к рою, - все это лишь усиливало ощущение приближающейся бури. Нечто внутри предупреждало насторожиться.

Он солгал Чену о внезапном недомогании, чтобы вырваться из этого золотого капкана. Конечно, под бдительным присмотром охранника. Теперь, вдали от любопытных глаз, он колотил по дереву, пытаясь отвлечься от пульсирующей боли в плече, от разъедающего яда, который расползался по его венам. Он знал, что стирает костяшки в кровь, но это было ничто по сравнению с тем, что происходило внутри.

- Хига? Это ты? - Из зарослей, словно призрак, возникла Ильма. Ее распущенные каштановые волосы, белая юбка и зеленый кимоно казались до боли знакомыми, но взгляд хищного ястреба на ее плече заставил его насторожиться. - Я нашла очень красивое место, пойдем?

Хига с трудом подавил стон, пытаясь скрыть мучительную боль в левом плече. Гордость не позволяла ему показать слабость, особенно перед ней. Он последовал за ней, чувствуя, как зловещая тишина леса сгущается вокруг.

- Чудесное место, - прошептала Ильма, и в ее голосе прозвучала фальшь. Такая сладкая и приятная. Её голос сам по себе был певчим.

- Да, чудно, - ответил Хига, чувствуя, как тревога сковывает его сердце.

Поляна казалась слишком идеальной: аккуратно подстриженные кусты, отсутствие сорняков, кристально чистая вода в фонтане. Слишком ухоженная для дикого леса. И что это? Громкоговоритель?

"Дорогие мастера, я рад приветствовать вас в этом живописном уголке. Пусть этот лес станет ареной вашей битвы!" - голос Чена прозвучал над поляной, словно раскат грома, разрушив последние остатки надежды.

Хига похолодел. Слова застряли в горле, а внутри поднялся ураган страха и отчаяния. Они не были предупреждены... или он один?

"Пусть турнир начнется... прямо сейчас!" - последнее слово Чена прозвучало как выстрел, и Хига почувствовал, как земля уходит из-под ног.

- Что это значит? Ты знала? - Он резко повернулся к Ильме, ища ответы в ее глазах, но увидел лишь холодную пустоту.

- Тебя здесь не должно быть, - прошипела она, и в ее голосе не было ни тени сожаления.

Хига отвлекся на другой звук. Он был таким оживлённым. Не удивительно, это были возгласы толпы. Таких же мастеров стихий и подданных Чена. Они были прекрасны осведомлены о сегодняшнем турнире. Все, кроме него. Словно какой-то заговор. Они находились на трибунах за ареной. Кольцо трибуна окружала арены. Люди уже заняли первые места. Точнее те, кто успел. Откуда же Хига мог знать, что сегодня после битвы между Джеем и Коулом, вдруг неожиданно на табло повесят их фотографии? Раз тогда Джея и Коула поставили в одно сражение, то и их соперники должны были поменяться в раундах. Тогда вместо Ильмы он стоял на очереди с Шедоу, а его подруга с Токс. Но всё так внезапно изменилось. Так быстро, что у него не было времени подглядеть на табло. В основном из-за больного плеча. Ещё тогда, когда они встретились с огромной змеёй в подземелье. Перед тем, как Ллойд ослепил змею вспышкой энергии, она нещадно прорезала клыком его левое плечо, что он резко подставил под удар. Тогда яд и начал давать корни. Странно, но боль должна была утихнуть ещё вчера. Он следовал всем наставлениям Токс, чтобы ускорить процесс заживления, но ничего так и не сработало. Всё стало только хуже. Может, это он неправильно понял или это лишь временные эффекты от антидота? Он должен был сразу же пойти к ней, но из-за боли ступил. Боль заняла все мысли. Но сейчас она стихла. Непонятно. Ах да, нефритовый клинок находился в самом центре круглой плиты.

- Ильма, - не услышал ответа. Голос Хиги дрогнул. - Ильма.

... Молчание давило на него, как тонны камней.

- Ильма! - отчаянный крик прорезал тишину.

- Я не обязана ничего объяснять, - отрезала она, словно плетью хлестнула. Ильма отряхнула руку от него, как от грязи, грубо отбрасывая подальше от плеча. Это был не просто отказ, это было презрение.

С главной трибуны раздался гогот Чена и Клауса. Сволочи. Для них это было лишь развлечением, а для Хиги - крушением мира. Мастер Чен театрально прокашлялся в кулак, очищая голос для представления. Он указал на воинов, называя их имена и способности. - Развлеките же меня! Итак, следующий турнир мастеров! Ильма - мастер животных, а...

Чен захлопал в ладоши, как избалованный ребенок, получивший новую игрушку. Для него все шло по его безумному плану.

Ильма не стала ждать сигнала. В ее глазах горел только огонь ненависти. Она первой бросилась в бой, словно зеркальное отражение Джея в предыдущей схватке. Судьба свела их однажды, и теперь этот кошмар повторялся. Ильма натравила своего ручного ястреба, и Хига отступил, чувствуя, как мир вокруг него сужается.

- Ильма...?

Перед ней, с розовыми волосами и красными глазами стоял Хига - тот, чьё спокойствие контрастировало с бурей эмоций, бушующей в Ильме. Однако это не означало, что внутри парень не чувствует то же самое.

- Ты предал меня, Хига! - прорычала она, словно дикий зверь. В ее голосе слышалась лишь ярость и боль. - Я всегда считала тебя другом... Но теперь я вижу, кто ты на самом деле!

Хига вздохнул, и этот звук был полон усталости и разочарования. Он знал правду о своем происхождении, и это знание всегда было тяжелым бременем. Он был не тем, кем казался, и эта ложь разъедала его изнутри. Но он никак не ожидал, что Ильма, его давняя подруга, так легко от него отвернется.

- Ильма, я не виноват в том, кем я родился, - произнес он спокойно, пытаясь удержать голос от дрожи. Внутри него бушевал хаос, сомнения разрывали его сердце на части. - Я не предавал тебя.

- Ты - грязь! - взвизгнула она, призывая к жизни стаю диких зверей. Их вой отозвался в лесу, как похоронный звон. Хищные вороны кружили в небе над ним, высматривая добычу. Бешеные волки и шакалы жадно скалились, окружая Хигу плотным кольцом. Их глаза сверкали голодом и жаждой крови. - Я использую тебя, чтобы получить то, что мне нужно!

Сквозь ненависть и гнев Ильма чувствовала, как ее сердце колотится в бешеном ритме. Ненависть давала ей силы. Она знала, что нефритовый клинок - это ключ к ее победе, к ее триумфу над всеми, кто когда-либо сомневался в ней. И она была готова на все, чтобы заполучить его.

Хига не хотел сражаться с ней, но понимал, что у него нет выбора. Он все еще надеялся достучаться до нее, попытаться образумить, уговорить к переговорам. Он готов был выслушать ее. И у него тоже было что сказать.

- Ильма, я не хотел этого, - произнес он спокойно, но в его голосе проскользнула подавленная боль. Раскаяние жалило его, как змеиный яд. - Я пришел, чтобы помочь тебе... Но ты выбрала путь предательства.

Словно в ответ на ее гнев, вокруг Ильмы начали собираться все больше животных - лисицы, змеи, даже мелкие птицы, словно загипнотизированные, подчинялись ее воле. Она подняла руку, словно дирижер, и эта армия тьмы ринулась в атаку на Хигу.

- Защищайся! - завопила она, и этот крик прозвучал как приговор.

Хига сконцентрировался, чувствуя, как его кровь, отравленная и токсичная, закипает в венах. Он поднял левую руку, и из нее вырвались острые, как бритвы, шипы, сотканные из его собственной крови. Они встретили наступающих животных, пронзая их плоть. Хига отшатнулся, прикрывая рукой рот в ужасе. Животные бросились на него так неожиданно, так яростно, что вместо защиты он применил насилие. Это было неконтролируемо, импульсивно. Он не хотел причинять им вред. Пока хищники пытались разорвать его на части, он отступал, уходя все дальше от Ильмы, в самый дальний угол арены. Но Ильма не отпускала его, преследуя, словно хищница свою жертву. Если она вообще когда-то была его другом...

В это время на трибунах царил хаос. Толпа ликовала, жадно наблюдая за кровавым зрелищем. Они делали ставки, кто-то из подданных Чена даже ставил деньги, словно это была не битва между двумя людьми, а цирковое представление. Неужели скука настолько их заела, что они не видели разницы между жизнью и смертью? Ниндзя оставались в замешательстве, не понимая, что происходит. Они даже не могли понять, что именно использовал этот юноша в качестве способности.

- И что это было? - изумленно спросил Ллойд, не отрывая взгляда от арены.

- Он остановил поток, - сухо констатировал сенсей Гармадон. Его тон был ровным и сосредоточенным, но в глазах читалось беспокойство.

- Серьезно? Что это вообще за способность такая?! - раздраженно воскликнул Джей. Его всегда бесило, когда не получал прямых ответов.

- Народ, это явно была жидкость. Эм, красная жидкость. Может, это что-то вроде управления жидкостными металлами, как киноварь? - предположил Кай, пытаясь найти логичное объяснение увиденному.

- Ага, а Хига это дальний родственник Карлоффа, - саркастично отмахнулся Джей. - Ты вообще думаешь, о чем говоришь?!

- Хей, не кричи! - отмахнулся Кай, пытаясь скрыть тревогу. - Вполне возможно, животные получили ранение от его способности. Может, она просто токсична.

- Как и все соединения ртути, киноварь ядовита, - медленно произнес сенсей Гармадон, погруженный в свои мысли. Ниндзя, привыкшие подчиняться его интонациям, затихли. - Но это не киноварь. И его способность несет иное проклятие.

- Отец, ты знаешь его? - Ллойд коснулся плеча отца, возвращая его к реальности. В глазах Гармадона читалась давняя, болезненная история. - Когда-то я и его родственник поддерживали связь, несмотря на расстояние, разделявшее нас.

Голос сенсея надломился. Он указал пальцем на Хигу, отчаянно сражающегося на арене.

- Перед вами внук одного из воинов, сражавшихся в Серпентинской войне. Но отца его... я не могу припомнить. Тень пала на его имя.

- Но, отец, какая у него стихия? - любопытство Ллойда не знало границ.

Гармадон произнес слово, от которого по спине пробежал холодок:

- Скверная.

- Скверная? - эхом повторил Ллойд, недоумевая.

- Что это вообще значит?! - Джей вскрикнул, но тут же затих под испепеляющим взглядом Кая. Все замерли, прикованные к арене.

Боль в плече, там, где клыки ядовитой змеи оставили зияющую рану, терзала Хигу. Яд растекался по венам, отравляя его душу. Он должен сражаться, но ради чего? Сознание меркло, четкие мысли ускользали.

- Дружба? - Ильма выплюнула слово с презрением. - Для тебя это пустой звук! Ты, ты отвратителен. Ты даже не можешь постоять за себя!

По ее воле возникли животные - волки с безумным блеском в глазах, извивающиеся змеи. Воплощения ее ярости, они окружили Хигу, готовые растерзать.

- Ты потомок проклятой стихии, - прошипела Ильма, ее лицо исказилось отвращением. - Твоя кровь... она заражена. Я не могла быть другом тому, кто носит в себе эту скверну.

Он закрыл глаза, пытаясь подавить боль, захлестывающее отчаяние. Покинутый, преданный. Его судьба была предрешена. Проклятый кровью.

Но сдаваться он не мог. Не перед ней.

Животные набросились, но Хига слабо отбивал их атаки. Плети из крови рассекали воздух, но удары были лишены силы. Он получал раны, его движения стали дерганными, неуверенными. Самоотречение...

Ильма стояла неподвижно, управляя своими созданиями. Хига сражается не в полную силу. Сдерживается. Боится причинить ей боль.

- Ты жалеешь меня? - насмешливо спросила Ильма. - После всего, что я сказала? Ты жалок, Хига.

Он не хотел ее ранить. Но правда в том, что сам еле сдерживал стихию. Ядро ослаблено, защита ничтожна, атаки слабы. Сенсей Гармадон нахмурился. Не только яд был причиной.

"Неужели он не владеет ею? - пронеслось в его голове. - Или даже хуже... не может контролировать ее?"

Ильма усилила натиск, животные атаковали с удвоенной яростью. Боль и яд отравляли разум Хиги, лишая его концентрации. Он знал - ему не выстоять.

- Ты использовал меня, - выплюнула Ильма, ее глаза горели ледяным пламенем. - А теперь я использую тебя.

Ильма выплеснула всю свою ненависть, обрушив на него звериную ярость. Хига хотел было ответить, но сковало оцепенение. Одна из ядовитых змей прорвала защиту и вонзила зубы в его левое больное плечо. Он издал хриплый крик, чувствуя, как яд растекается по венам, отравляя каждый вдох. Теперь он мог только уворачиваться, отступать, прыгать с плиты на плиту, пытаясь выиграть хоть секунду.

Слабость сковывала его, но он не сдавался.

Собрав остатки сил, Хига воздвиг кровавый барьер - хрупкую защиту от надвигающейся смерти. Ильма злобно усмехнулась.

- Думаешь, это тебя спасет? Я уничтожу эту жалкую стену!

Она сконцентрировала волю, заставляя зверей атаковать с неистовой силой. Кровавая преграда затрещала, истончаясь под натиском. Он понимал, что это лишь вопрос времени.

Он ждал. Он терпел.

Когда барьер рухнул, казалось, все кончено. Он стоял на коленях, плечи поникли, а из прокушенной губы сочилась кровь - горький вкус поражения. Ноги дрожали после отчаянных прыжков между плитами, словно подкашивались перед неизбежным.

- Забирай, - прохрипел Хига, указывая на Нефритовый клинок, лежащий в центре арены.

Ильма ликовала. Она видела его боль, его слабость, его полное поражение. Торжество ослепило ее. В ту секунду, когда она направилась к центру, чтобы завладеть победой, что-то пошло не так.

Стоило ей коснуться клинка, как его словно выбило из рук. Невозможно! Он не мог просто выскользнуть. Ярость вскипела в ней. Она обернулась, чтобы уничтожить труса, но Хиги нигде не было.

- Где ты, ничтожество?! - Ильма хотела броситься за клинком, но резкая боль сдавила горло. Она задохнулась, хватаясь за шею.

В том месте, где он только что стоял, возник Хига. В его руках трепыхалась птица, ястреб Ильмы. Пернатый отчаянно бил крыльями, но хватка Хиги была железной, не позволяя нанести серьезных ран.

Хига заметил птицу, летящую к Ильме с Нефритовым клинком в когтях. Он мгновенно среагировал, швыряя в нее камни, которые валялись под ногами. Учитывая небольшую высоту полета, задача оказалась несложной. Птица сбилась с курса, выпустив клинок из лап. Ильма с ужасом наблюдала за унижением, чувствуя боль и страх своего питомца, словно собственные. Связь между мастером и зверем была неразрывной.

- Ни шагу, - прошипел Хига, и в его алых глазах пылал огонь. - Иначе ты знаешь, что будет.

- Что все это значит?! - Ильма была вне себя от ярости и непонимания.

- Извини, публику нужно развлекать, ничего личного, - ответил Хига, и в его голосе звучало отчаяние. Он был в еще более плачевном состоянии, чем она. - Ничего личного.

Внезапно ее словно озарило. Не только она использовала его, но и он ее. Все его эмоции, такие живые и настоящие, были лишь маской. Она думала, что видела его истинное лицо, но за кулисами равнодушия скрывалась лишь холодная расчетливость.

- Вот ты и показал свое истинное лицо, грязнокровка! Такой же, как и твои мерзкие предки!

Ильма сорвалась с места, забыв о предостережении. За непослушание пришлось заплатить ястребу. Хига с силой швырнул птицу в дерево. Раздался душераздирающий крик, и наступила тишина. Но Ильма все еще чувствовала связь. Ястреб был жив, ранен, но жив.

- Я же сказал - ни шагу! - Хига вытер кровь с прокушенной губы. Зря он это сделал, шрам останется на память. Убедившись, что кровь остановилась, он закрыл лицо маской и серым шарфом, словно прячась от стыда.

- Безумец! Он же умрет! - Ильма была готова убить его прямо сейчас.

- В таком случае, тебе придется выбирать, - Хига указал взглядом на неподвижную птицу у подножия дерева. - Либо птица, либо победа.

- Да пошел ты! - взревела Ильма и бросилась к клинку. К победе, которую так жаждала.

Хига раздраженно выдохнул. Он развернулся и преградил ей путь к Нефритовому клинку, словно бросая вызов. Тот манил своим блеском, обещая власть и признание.

Ильма бросилась в атаку, словно разъяренный бык. Ее кулак просвистел в воздухе, но Хига успел уклониться, проскользнув под ней. Ее удар рассек воздух. Он еле держался на ногах, но собирался использовать тот же прием, что и с Каем: спровоцировать ее гнев, заставить потерять бдительность и одержать победу.

Человеком с помутнённым сознанием легко манипулировать, превращая в бешеное животное. Кай отчетливо видел этот подлый трюк, стоя в первых рядах. Его лицо исказилось от отвращения. Использовать человека как наживку - это мерзко. Гнев снова обжигал его изнутри.

Но Ильма - не Кай. Она не собиралась проигрывать. Она разгадала уловку, ведь видела, как Хига провернул её с огненным ниндзя, и извлекла урок.

- Пытаясь сделать приманкой другого, не стань наживой сам! - прорычала она, устанавливая ментальную связь с волчицей, подталкивая её к яростной атаке.

Из темной чащи леса, словно тень, вылетела волчица, набросившись на Хигу. Парень вскрикнул, не ожидая еще одного чудовища. Сколько же их здесь?! По приказу хозяйки, еще несколько тварей надвигались на него, скаля зубы. Волчица вцепилась в палку, которую Хига схватил для защиты. Он оттолкнул её, случайно попав древесиной по глазам. Волчица взвыла, призывая стаю. Они медленно сжимали круг, загоняя жертву в угол. А рядом, словно неприступная статуя, стояла Ильма, в руках - долгожданный нефритовый клинок.

Чен уже собирался объявить победителя и сбросить проигравшего в бездну, но остановился, заинтригованный отчаянным сопротивлением парня. Это было интереснее, чем он ожидал. Как захватывающий эксперимент.

Хига съежился, лихорадочно оглядываясь. Перед глазами плыл туман галлюцинаций. Он заперт. Окружен голодными псами, чьи клыки жаждали разорвать его плоть. Вся его жизнь промелькнула перед глазами. Дрожащие руки, закрывающие лицо от кошмаров, страх перед лаем и...

- Исчезни, исчезни, исчезни... - шептал Хига, потерявший связь с реальностью. Жар пылал в его венах. Он путал галлюцинации с реальностью, видел и слышал то, что хотел забыть, вырвать из памяти. - Исчезни!

Все то время, что он сдерживал свою силу, вырвалось наружу. Он взмахнул руками, отталкивая отголоски прошлого. Будучи в плену кошмаров, он потерял контроль над своей стихией. Страх, обида, ненависть - все вырвалось в виде всплеска крови. Это было его проклятие. Буря чувств обжигала его сердце, и вместе с кровью из него вырвался огонь. Кровь вспыхнула, всплеснула жидкостью с огнём, опаляя волков, обращая их в бегство.²

Трибуны замерли в тишине. Лишь на мгновение. А потом раздался оглушительный рёв. Никто не ожидал такого поворота. Даже ниндзя.

- Что за... - начал было Джей, но Ллойд вовремя зажал ему рот рукой. Он приложил палец к губам и кивнул на Кая.

Кай подошел к ограде, разделяющей арену и трибуны, и посмотрел на Хигу. В его взгляде читались замешательство и тревога. Что это было? Скайлор, владеющая огнем, теперь Хига. Неужели они родственники? Сила стихий ведь передается только по наследству... Но это казалось бредом.

- Сенсей Гармадон, что это было? - запнулся Кай, глотая слова. - Он... Огонь...

- Всплеск. Это был "Пламенный Всплеск", - Гармадон выглядел потрясенным. Хоть данная техника и выглядела неряшливой и неправильно совершенной, он опознал её. Осознание вспыхнуло в его глазах. Он видел этот взгляд ранее. Такой же дикий, прямо как у... - Юу Си!

Парень не обернулся, но услышал крик. Он знал этот голос. Ему не нравилось это имя, такое родное и такое болезненное.

Когда Хига очнулся от галлюцинаций, он сглотнул пересохшим горлом. У его ног лежал нефритовый клинок, отражая солнце. Он поднял его и увидел Ильму, прислонившуюся к каменной колонне, покрытой мхом. В её глазах пылала ненависть. Он подбежал к ней, схватив её за руку.

Под ногами разверзлась бездна. Мастер Чен, кукловод турнира, открыл потайной люк, отправляя Ильму в неизвестность. Хига отчаянно схватил её за руку, но его пальцы соскользнули с её ладони, пропитанной кровью из раны. Злость обожгла его. Не этого он хотел. Не победы любой ценой. Нужно было лишь усмирить гордыню Ильмы, заставить её увидеть, что она натворила. Но теперь виноват будет он. Именно из-за него она летит в эту черную дыру. Стиснув рукоять меча, Хига поднялся на дрожащие ноги. Воцарилась тишина, которую вскоре разорвал приторный смех Чена.

- Что тут смешного? Что такого забавного? Неужели человеческая жизнь для тебя ничего не значит?

В каждом слове Хиги сквозила ненависть, ледяная и обжигающая. Гармадон не мог поверить, что этот гнев исходит от парня с мягким, усталым взглядом, который спас его сына. Голоса стихли, ожидая ответа Чена.

- Кто бы говорил, Брут?³ - Чен расхохотался. - Встречайте победителя!

Взгляд Хиги упал на землю. Он одержал победу, но вкус ее был горек, как яд. Голова опустилась, плечи поникли. Толпа взорвалась ликованием, скандируя имя победителя.

"Brutus!"

"Brutus!"

"BRUTUS!"

Хига, обессиленный, поднял правую руку с нефритовым клинком. Левая, пронзенная болью, отказывалась двигаться. С трудом пошатнувшись к дереву, он упёрся о него и сполз вниз, закрывая глаза. Пальцы судорожно сжимали израненное, отравленное плечо.

Крики толпы. Победа. Яд.

___

Двое кабуки хлопотали вокруг больного. Хига лежал на кровати, корчась от боли или кошмаров. Служанки, привыкшие к странностям острова Чена, не обратили внимания на вошедшего Ллойда. Он стоял у кровати, надеясь дождаться пробуждения Хиги, но тот оставался в забытьи. Лицо побледнело, дыхание стало прерывистым. Ллойд заметил шприцы, выглядывающие из карманов брюк Хиги. Препараты Токс, но она наотрез отказалась что-либо комментировать или помогать. Подтвердила лишь, что это её антидоты, и ничего более. Как лекарства Токс оказались у Хиги? И что, если он принял неверную дозу? Когда Хига очнётся, вопросов будет больше, чем ответов.

- Надеюсь, я могу остаться здесь?

Кабуки обменялись взглядами. Ллойд не ждал ответа. Просто хотел быть рядом. Одна из служанок указала на стол с таблетками и змеиным супом. Он якобы "уничтожает холод в организме, способствует восстановлению костей и мышц, приносит пользу сухой коже и улучшает кровообращение". Ллойда затошнило. Змеиный суп? Даже за деньги он бы к нему не прикоснулся.

- Я прослежу за его питанием, как только он очнётся, - выдохнул Ллойд.

Он не рассчитывал на согласие, но кабуки кивнули и бесшумно покинули комнату.

- К чему тебе эта ответственность?

Ллойд обернулся. В дверях стоял его отец. Он ждал, пока служанки уйдут, чтобы войти и закрыть за собой дверь. В глазах Ллойда читалось явное беспокойство.

- Пап... Тогда в кафе я не рассказал вам всего. Да, мы попали в подземный лабиринт, но я был укушен змеёй. Он помог мне вылечиться, - Ллойд стыдливо отвёл взгляд, не зная, что отец давно в курсе событий.

- Ты в долгу перед ним, верно? - Гармадон слабо улыбнулся и сел на стул у кровати, не сводя глаз с сына.

Ллойд задумался, закусив губу.

- Тебе он нравится?

Ллойда словно пронзило током. Очень слабый румянец залил его лицо. Полагалось, из-за обиды, которую Ллойд держал на этого парня. Да и не только.

- Нет! Он ужасен! Грубый, упрямый. Он меня выводит из себя!

"Значит, не безразличен." - Гармадон ехидно усмехнулся про себя.

- Я имел в виду, как противник? Насколько он хорош в бою, как тебе могло показаться? - Гармадон откинулся на спинку стула. - Или ты подумал о чем-то другом?

Ллойд, поняв, что его подловили, сел на край кровати.

- Нет, пап, - Ллойд подошел к Хиге, заметив, как тот корчится во сне. Он намочил ткань и положил ее на лоб больному. Лицо Хиги смягчилось. - Скажи, что ты имел в виду, когда сказал, что его стихия "проклятая"?

Сенсей Гармадон вздохнул, его слова были наполнены опытом и тревогой. - Непризнанная стихия, отвергнутая и непонятая. Её бремя тяготит и влияет на судьбу тех, кто ею обладает.

Ллойд хотел спросить, что он имеет в виду, но дверь распахнулась, явив Клауса. Холодный взгляд неприязни скользнул по сенсею Гармадону, и лишь мимолётно коснулся Хиги, лежащего без сознания. Клауса не заботило ничье состояние, кроме собственного.

- Прошу вас, сенсей Гармадон, - вкрадчиво произнёс Клаус. - Нам нужно личное пространство. Вы ведь понимаете, незапланированные гости здесь не приветствуются. Ничего личного.

Гармадон, сдержав гнев, обернулся к сыну. В его взгляде читалась не только печаль, но и предостережение.

- Чувства, Ллойд, не слабость, а компас. Научись им доверять, - прошептал Гармадон и покинул комнату, оставив после себя тягостную тишину.

Ллойд устало опустил веки. Чувства. Действительно ли он должен думать о них? Кажется, да. Вина разъедала его изнутри. Если бы он не был так любопытен, если бы ничего не трогал, Хига не был бы отравлен. И вся эта цепочка событий не произошла бы. Возможно, возможно, Хига подхватил заразу ещё в лабиринте, но почему-то умолчал об этом? Почему?

В душе Ллойда бушевала буря: страх, тревога, вина, стыд и что-то ещё. Что-то мягкое, теплое, словно уголёк, теплилось в груди. Сердце, - подумал Ллойд, вспомнив о физиологии, о циркуляции крови, требующей энергии, выделяющей тепло. Но было ли это только сердце? Или что-то другое? Может, это называется надеждой.

Ллойд пробыл в своих мрачных раздумьях, казалось, целую вечность. Время словно неслось вперёд с бешеной скоростью. Он вздрогнул, почувствовав слабое сжатие своей кисти. Хига больше не спал. Под маской не было видно его лица, но уголки губ слегка приподнялись в слабой улыбке, словно это не его только что пытались убить.

- Эм, я...

Хига издал нервный вздох, почувствовав, как бешено пульсирует его сонная артерия. Ллойд прижал его к себе, крепко обнимая, словно боясь отпустить. Хига погладил его светлые волосы, не растрепал, как обычно, а именно погладил. Он сначала напрягся, но затем расслабился, решив не расстраивать и так беспокойного Ллойда. Он не привык к подобной нежности, но это ощущение ему нравилось. Наверное. Он не знал, что конкретно чувствует и если бы его попросили описать это словами, у него не получилось бы.

Будто очнувшись, Ллойд резко отстранился.

- Принцесса, - прошептал Хига, дразня его. Его голос звучал измотанно, хрипло. - Ты так волновался за меня?

_____

Эх, привязался, парень. Доверчивый бро.

¹Ни́ндзя, другое название - синоби-но-моно - разведчик-диверсант, шпион, лазутчик и наёмный убийца в средневековой Японии; человек, владеющий искусством ниндзюцу. В качестве наемников раньше ниндзя могли выполнять самые разные задачи, в зависимости от запроса клиента. Это могли быть:
• Шпионаж: Сбор информации о силах противника, расположении крепостей, планах и т.д.
• Диверсии: Поджоги, саботаж, отравление колодцев, вывод из строя оборудования.
• Убийства: Устранение ключевых фигур противника.
• Защита: Охрана важных персон или объектов.
• Разведка: Исследование территорий и маршрутов.

²Техника. Мы знаем, насколько плохо выполнил технику Хига, но не об этом. Обсудим это пламя.
Внешнее воздействие: Могу сказать лишь то, что кровь становится воспламеняемой под воздействием определенных сил. В данном случае советую перечитать вам главу третьего сезона "Легенда об Искусстве проклятой крови." Ту самую, которую вы читали ранее. 30 эпизод в серии, "𝙏𝙝𝙚 𝘾𝙪𝙧𝙨𝙚 𝙤𝙛 𝙩𝙝𝙚 𝙂𝙤𝙡𝙙𝙚𝙣 𝙈𝙖𝙨𝙩𝙚𝙧".
Могу также сказать, что это пламя сильно истощает владельца крови. (Это мы тоже наблюдаем на арене). Мы можем видеть с вами, что пламя вырвалось из-за накопившихся негативных эмоций.
У Клана крови есть история, в ходе её раскрытия узнаете и о причине её воспламеняемости.
Большего сказать не смогу, не хочу много спойлерить.

³Брут:

!Прошу вас подготовиться!
То, что следующим вы увидите, может стать неким спойлером.
↓ ↓ ↓

Имя "Брут" (или "Брутус") в контексте, которое было предоставлено, имеет несколько слоев смысла и отсылок:

• Предательство: Самая сильная ассоциация с именем "Брут" - это предательство. Брут - это имя Марка Юния Брута, одного из убийц Юлия Цезаря. Цезарь, как считается, даже воскликнул: "Et tu, Brute?" ("И ты, Брут?"), когда увидел его среди заговорщиков. Таким образом, имя "Брут" стало синонимом предательства доверия, особенно со стороны близкого человека.

• Ирония ситуации: Чен называет Хигу "Брутом" после того, как он побеждает Ильму. Это иронично, потому что Хига в этот момент чувствует себя преданным Ильмой, а не наоборот. Возможно, Чен пытается манипулировать Хигой, намекая, что он сам является предателем, раз использовал и "предал" свою подругу ради победы. В любом случае, Чен знал об их хорошей дружбе и специально натравил их друг на друга.

• Манипуляция толпой: Чен использует имя "Брут", чтобы направить крики толпы на Хигу. Это классический прием демагогии: приклеить к человеку ярлык с негативной коннотацией и заставить толпу поверить, что он заслуживает порицания. Толпа, скандирующая "Брут", становится инструментом манипуляции Чена.

• Нежеланная победа: Хига не хотел этой победы. Он чувствует себя виноватым из-за того, что произошло с Ильмой. Называя его "Брутом", Чен как бы подчеркивает, что он добился своей цели нечестным путем, предав кого-то.

• Провокация: Чен, возможно, зная о прошлом родственника Хиги, возможно, намеренно выбирает это имя, чтобы спровоцировать Хигу, вывести его из равновесия и заставить действовать импульсивно.

Таким образом, имя "Брут" в данном контексте - это многослойный символ, олицетворяющий предательство, вину, манипуляцию, нежеланную победу и, возможно, темное прошлое. Чен использует это имя, чтобы манипулировать толпой, спровоцировать Хигу и усилить драматический эффект.