Проект Ангел - Крылья Свободы

— Какого чёрта?! — ворвавшийся на чердак, где пахло странным, но приятным ароматом чая, топающий, как лошадь вверх Эрен, за которым хвостом плёлся Армин вместе с Микасой, вдруг замер, осматривая собравшихся разведчиков. Его взгляд был проницательный, слегка, может быть, даже испуганный от неожиданности этой картинки, но ветер зелёную, блестящую перлами росы утром листву в его радужке заколыхал сильнее.

Сэнго подавилась чаем, а её попытки лихорадочно хватить такой драгоценный воздух не увенчались очень большим успехом. Её лицо залилось алой краской, и в конце концов, братец её голубоглазый пару раз несильно похлопал ту по спине.

— Спасибо, — хрипло выдала Араи, прищурившись недовольно. Облегчение сопровождало её глубокие вздохи.

Стоящий до этого разведчик, с цветом пера загадочной вороны волосами нервно стиснул зубы, пройдя своими орлиными глазами по ворвавшимся так грандиозно на чердак, в котором до этого тишина была царицей. Хотел он внутреннюю сторону щеки прикусить до боли. В груди неприятно ущипнули из-за переживания, заселившегося в его сердце. Парень ничего не смог из себя выдавить, кроме как короткого:

— Зашибись... — сказано это «зашибись» было не то недовольно, не то нервно, пусть и сорвалось с губ совсем уж случайно.

— Что здесь происходит? — снизив тон, недоуменно бегая глазами по сторонам, словно удостоверяясь, что здесь нет никого лишнего, спросил Эрен, медленно выпрямив спину.

Тут же ответом разведчик раздраженно закатил глаза.

— Чего орёшь-то? Режут? Убивают? — устало вымолвил Кирштейн, нахмурив брови недовольно. Его руки опасно сжались в кулаки, такое чувство, что имея шанс, костяшки давно бы треснули от напряжения. Его кофейные глаза засверкали. Засверкали они злостью, которую держали крепкие корни его очей, горящих ярким пламенем при виде Эрена, который, как он считал, распушился снова в перья. — Нет? Тогда что припёрся?

Грубо это было с его стороны, и все это понимали. Даже Конни, пускающий до этого шутки в сторону и так раздраженного Сеиджи, мерящего его молча алмазным и острым взглядом, в котором кипела злость, испуганно хлопал глазами.

Напряжение парило в воздухе, наполняя пропитанный запахом чая чердак. Даже лучи не могли проникнуть из-за спины Кирштейна, стоящего посреди комнаты и сверлящего Йегера взглядом.

Эрен сжал руку в кулак, он был готов вцепиться в рубашку разведчика, прикрывшего своим телом окно и ударить с такой силой, чтобы тот отлетел на пару метров от него. Его крики скребли уши шатену.

— Это ты орёшь, чёрт возьми.

— Я?! Это ты вломился ни с того ни с сего! Тьфу, капитан он мне нашёлся!

— Ты кем себя возомнил, Жан? — Эрен сделал пару опасных шагов навстречу разведчику. — Это ещё надо поспорить, кто из нас орёт на кого...

— Э-Эрен! — Армин выскочил из-за его спины, встал между ними, между этими огоньками, готовыми вспыхнуть яростью и, пусть даже неуверенно, поставил руки по сторонам, чтобы в случае чего остановить их.

Тёплая, лёгкая рука брюнетки упала на плечо её брата, притормозившего. Внимание разведчика перешло на девушку, пытающуюся не сжать его плечо.

— Нам нельзя наводить шум, — от Микасы всегда исходила теплота по отношению к Эрену, а её глаза в данный момент это подтвердили. Как обычно — спокойная, одинокая яблоня роялтиЯблоня Роялти — декоративный сорт, который часто применяют в своих разработках ландшафтные дизайнеры, воплощая интересные идеи. Имеет тёмные, почти чёрные листья посреди осени, с блестящими листьями в холодные ночи. — Мы можем привлечь внимание начальства.

— Во-во, — начал парировать Кирштейн, махая указательным пальцем перед шатеном, словно перед непослушным ребёнком. Сэнго сразу приковала свои внимательные глаза к нему. — Слушай Микасу, Эрен. Может, станешь и ты умнее.

— Ты сейчас своей задницей к Микасе пристаешь или мне показалось? — Араи наигранно прищурилась, нахмурив брови. Притворялась она, что смотрит на него как на вора, на совершившего преступление человека — с такой же подозрительностью и наигранностью.

— Ч-что?! — Жан чуть ли не поперхнулся воздухом от столь непристойного вопроса и пугающего взгляда. — Нет, конечно! — воскликнул он смущенно, повернув голову в сторону, дабы скрыть румянец в тени чердака. Бровь Сэнго взлетела вверх.

— Нет? — спросила она издевательски, зыркнув на него серьёзнее. Сеиджи тихонько рассмеялся над разведчиком, смущенно фыркнувшим. — Хочешь Хикэри об этом узнает?

Араи давила, давила она сильно, дабы заставить того самостоятельно пойти за красноволосой фурией, гуляющей где-то на втором этаже замка, и, кстати, получалось неплохо. Кирштейн от одного упоминания Екошо растерялся как чёрт, попавший в церковь.

— Знаешь, а ведь пора бы ей рассказывать... — девушка встала из-за стола, торопливым шагом идя к двери. Её улыбка скрывалась в тени, но заметили присутствующие, как угольки губ разведчицы вздрогнули, пусть и мимолётно. Конни расслабленно рухнул на кровать Екошо. Его глаза блестели весельем.

— Ч-что?! Сэнго, нет! — Жан поник, бросился вслед за девушкой, рука которой упала на холодную, металлическую ручку, но остановился, словно его заморозили, когда та повернулась к нему с полуулыбкой на лице.

— Тогда иди за ней, — резко и весело добавила она, а очи хитро сверкнули. Конни беспечно усмехнулся, безмолвно намекнув, что он ожидал такой исход события. — Всё равно нам предстоит всем вместе собраться и объяснить, что к чему.

Девушка отступила, дав пройти Кирштейну, чертыхнувшемуся.

— Тц, чёрт, — бросил он вслед, до того, как закрыть дверь.

— Ну что, — Араи, довольная собой, как кошка после сытого обеда взглянула на разведчиков, сверкая кофейными глазами. — Вижу, и вы за что-то зацепились, при этом ваши зацепки и до нас дошли.

Сэнго скрестила руки на груди, изогнув бровь в немом вопросе. Её взгляд пробежал по Эрену и Микасе, но остановился на Армине. Блондин замялся.

— Да, — вымолвил он, виновато отведя взгляд в сторону из-за такого вторжения. Вдруг, словно опомнившись, Арлерт поднял свои блестящие искрами волн глаза на Араи. — Откуда ты узнала?

— Ниоткуда, — быстро выдала она, пожав плечами. Враньё. Сэнго соврала, при этом было видно по её упавшим в пол глазам. Армин прищурился, слегка нахмурив светлые брови. — Тут даже гадать не надо, почему вы решили прийти сюда.

И... Всё-таки он её не сможет поймать на лжи, да и считает Армин, что уже не так уж и важно, откуда она знает — легче им тогда. Не придётся вытаскивать из них клещами, что происходит. Хотя... Знают ли они вообще, что происходит?..

Разговор никуда не вёл. Они не знали, что сделать дальше. Долгожданные объяснения Эрен пусть и получил, но не подумал, какие действия предпринимать после.

Хикэри подняла голову на солдат, пройдясь глазами по каждому.

Конни упёрся локтем в колено и скучающе опёрся щекой о руку. Он зевнул, но даже не поторопился поднять свою руку и прикрыть рот ладонью. Вместо этого пару раз устало моргнул, а потом и вовсе закрыл глаза — всё равно в случае чего выпрыгнувшее с чьих-то губ слово откроет их обратно.

Эрен же уткнулся локтем в мягкую кровать девушки, покрытую одеялом. Он опёрся на руку, нахмурив тёмные брови. Его глаза блестели, но смотрели в никуда, сквозь стены, сквозь крышу и камни. Шатен размышлял, при этом даже не скажешь, что витал в облаках или выпал из реальности, вовсе нет — Йегер сосредоточился на своих мыслях до такой степени, что, кажется, даже тишину вокруг себя не слышал.

Ей осталось лишь воображаемо пожать плечами и не зацикливаться на этой его странной концентрации.

Микаса. Её глаза вдруг встретились с глазами азиатки. Микаса тоже бегала своими серебряными очами по солдатам из этого помещения, но как только они встретились с чужими, залитыми кровью зеницами, застряли замертво на них. Они её напрягали, напрягали до такой степени, что брюнетка могла поклясться, что видит, как глубоко в рубиновой радужке черти пляшут под руководством самой хозяйки. Аккерман не только Хикэри напрягала и её странное любопытство к ней, но и Хитоши, другой красноглазый парень, у которого девиз по жизни: «тише воды, ниже травы», кажется. Она впервые видит глаза цвета крови, как и волосы. Такое чувство, что Бог решил вылить на Екошо красную краску и не париться...

В конце концов, Хикэри самой надоели эти странные гляделки, и показала она это, отведя взгляд в сторону с тихим фырканьем. Микасе тоже ничего не осталось, кроме как направить свои очи на что-то более интересное.

Армин прислонился спиной к холодной стене чердака, сидел он недалеко от окна, почти что в тени, ведь лучи солнца не доставали до того угла, где уселся он. Глаза его были задумчивыми, зрачки — затуманенными, а волны в его радужке бушевали, бились о камни в море, не успокаиваясь. Арлерт думал, размышлял, при этом, кажется, он цеплялся за каждую, казавшуюся ему более разумной мысль.

Сеиджи же беспечно лег на пол, поставил руки под свою голову и запросто сомкнул веки, дав ресницам спутаться между собой. Екошо нахмурила брови.

— Эй, петух, — девушка хмыкнула, услышав в ответ лишь натянутое «м?». — Б.

Грубо вымолвила она, раздраженно усмехнувшись.

— Чё те надо? — Сеиджи, недовольный тем, что прервали тишину, взглянул на виновницу из-под смоляных ресниц, а его голубые, яркие глаза пронзили Хикэри, вообще не испугавшись такого угрожающего взгляда.

— Баранов стадо! — воскликнула она, недовольно цокнув кончиком языка. — Идиот, холодно на полу лежать.

Буркнула разведчица, сама усаживаясь поудобнее на маленьком коврике. Брюнет неторопливо, сладко потянувшись, выпрямил спину, медленно зевнув.

— О, так ты заботишься обо мне? — с издёвкой, медленно, проговаривая каждое слово, чётко и ясно спросил Сеиджи, слегка улыбнувшись девушке, дерзко ответившей ухмылкой.

— Аналогично, — фыркнула она, прикрыв глаза. — Такое произойдёт, когда звезда разобьёт окно.

— Хикэри, аккуратнее, — с иронией вымолвил Жан, слегка рассмеявшись. — В прошлый раз нам досталось.

— Брось! Ты виноват, что вид непонимания придать не смог!

— Я? Да ну! Что ты такое говоришь! — Кирштейн изображал обиженность на подругу, по-детски надув щёки. Екошо рассмеялась, а Сэнго в ответ закатила глаза.

— Начинается, — буркнула кареглазая разведчица, откинувшись на спинку стула. Как обычно одно и то же, а лучшего они и не придумали.

***

— Вот она! — её указательный палец безжалостно направился в сторону поникнувшей девушки, глаза которой окаменели, словно замертво на её фигуре. Сапфировые очи опасно, безумно поблёскивали в тени здания — хитрость, вот что отражалось в них. Вцепились в крылатую взглядом люди толпой, испуганно сверлили её. — Вор, укравший тиару рода Медичи!

Голос голубоглазой стал пронзающей, стальной стрелой, с молниеносной скоростью врезающейся в её тело. Он возвышался высоко-высоко, зарезав облака своими звонкими нотами. Небо почернело сильнее в глазах Хасэгавы, лицо которой побледнело, когда золотые очи девушки встретились с глазами жителей Митрасы и полицаев.

«Чего?!» — в панике каркнули мысли, испуганно разбежавшись по углам черепной коробочки, как поникшие, когда к ним вторгались враги, муравьи.

— Тиара?.. — в голос переспросила Рэй, с опаской попятившись назад маленькими шажками.

— Её видели, как она вчера выходила из поместья господина Медичи, при этом сам господин о ней даже не знает! — ударила молния, а свет, режущий очи, блестящими звёздами осыпался на кристальную радужку шатенки. Сколько эмоций отражалось в них, сколько надежд и планов, которые, вероятно, Рэй будет стирать в пыль и прах. Они все отражались в очах женщины, сжавшей руку в кулак, в надежде, что крылатая попадёт в её капкан.

Хасэгава ахнула, чуть не подавившись воздухом. Она не заметила, как блестели глаза женщины, как они хитро выглядывали из-под длинных, смоляных ресниц — нет, Рэй этого не заметила. Её брови сами нахмурились, а зрачки резко сузились. Девушка могущественно выпрямила спину, будто она хищника не боялась. Её радужка стала кислее, намного кислее, чем раньше.

— Ложь! — яростно и резко воскликнула Рэй, нагло перебив женщину, глаза которой довольно загорелись.

— Почему же? — её голос пробрал до мурашек, болезненно ущипнувших крылья, дрожащие под властью Агаты. Тишина... На тихий вопрос голубоглазой даже люди, окружившие их плотным кольцом, не отзывались, а сама Хасэгава язык свой прикусила, понимая, что она в сложной ситуации сейчас. Ей просто не поверят, решив больше доверять военным. Хотя, какие у них доказательства, что это она? Шатенка, явно довольная собой, хитро ухмыльнулась, усмехнувшись. — И тишина...

Её тихий голос пугал, а опущенный до этого на аккуратно поблескивающие камни взгляд молниеносно, пронзая девушку, поднялся. Рэй испуганно на неё зыркнула своим зверским взглядом и маленькими зрачками. Тогда Агата могла поклясться, что увидела как что-то дикое в её очах блеснуло мимолётно. Что-то она заметила, но понять не могла. Её взгляд испуганного зверя, зажатого в клещи и пойманного в капкан, напрягал, но и заставлял шатенку восхищаться.

Рэй хотела исчезнуть вместе с тенями после заката — незаметно. Чтобы моргнули один раз, а её уже не было.

Глаза Хасэгавы задержались на фигуре женщины пару секунд, казавшихся вечностью для обеих, потом начали безумно бегать по сторонам. Всегда в глаза бросались ружья солдат, направленные уверенно на крылатую. Они цеплялись за неё своими тёмными очами, а их хозяева были готовы нажать на курок, как только громкий голос голубоглазой разрежет эту тонкую тишину, окружающую их, будто туман непроницаемый, даже орлиными глазами. Хасэгава и Агата создали между собой невидимую стену напряжения и страха.

Рэй задумалась, внимательно следя за движениями народа.

«Мне не выкрутиться просто так. У неё должны быть доказательства, чтобы обвинить меня, разве нет? Откуда она меня знает? Вообще, кто это такая, чёрт возьми?»

Хасэгава стиснула зубы, нервничая.

— Есть доказательства? — голос разведчицы не дрогнул, но дрожь в колени выдала её страх, окутавший тело плотным пледом. Агата лишь фыркнула, махнув один раз рукой. А Рэй предательски вздрогнула, будто её ударили током из-за этого движения... Испуг предательски вылез наружу, а шатенка только усмехнулась, слегка изогнув бровь, показывая молчаливую усмешку своим выражением лица. Её лёгкая, хитрая улыбка заставила лишь сильнее стиснуть зубы и впиться глазами в женщину, да предупреждать взглядом, что девушка вцепится в неё при первой же возможности.

Предупреждать лишь взглядом, потому что Хасэгава на действия не решалась. Она, даже имея возможность, не смогла бы цапнуть шатенку, самоуверенность которой её не только напрягала, но и злила. Будто надели ошейник, болезненно бьющий разрядом тока, когда она делает неправильное движение.

Вперёд, из толпы людей, неуверенным шагом вышел человек — низенький, с испуганным взглядом наблюдавший за Рэй, которая в ответ давила из тени своими золотыми очами на него. Перепуганный мужичок сжал руки в кулаки, но неуверенность и некое беспокойство так и читалось на его лице, даже не смеющем оторваться или повернуться от Хасэгавы, почувствовавшей, как её сердце ушло в пятки от напряжения и кипящей страхом перед неизвестным в венах крови.

— Я-я её увидел вчера! — дрожащий голос лысого чиновника почти заставил русую плюнуть под ноги ему и крикнуть «трус!», как кричали её мысли, но реакция горожан её слегка напрягла. Все замешкались, хотя, Рэй большего и не ожидала. — Она выходила из особняка господина Медичи, при этом что-то передала страже! Тогда горничная жены господина по неизвестной причине исчезла на пару дней, а потом вернулась, при этом её лицо покрывал шарф. Из-за холода на это никто внимания не обратил, но золотые глаза выдали её. Это она украла тиару и с помощью стражников вышла незаметно! Она не человек!

У Рэй глаза округлились от услышанного, а сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди.

— Люди! Смотрите на её глаза! — кричал чиновник более убедительно. — Вы когда-нибудь видели человека с такими жёлтыми глазами, как у хищника?!

Толпа возмущенно подняла шум, шепталась, осуждая взглядом девушку, зрачки которой то расширялись, то сужались опасно. Люди были испуганы, это было понятно, при этом они колебались между простым выбором — верить или не верить?

Значит ли это, что Агата всегда была на шаг впереди? Её люди преследовали девушку даже под стеной, при этом они узнали, что она будет в городе некоторое время. Всё это время не Хасэгаву они боялись, а Леви, который сам глаз с неё не спускал. Они просто ждали подходящего момента, чтобы накинуть сеть на неё и обездвижить.

Рэй должна признать, что им это удалось. Они зажали её в угол, хотя, отвертеться можно. Она не посмеет поднимать руку, ведь и так находится в плачевной ситуации. Она не хочет показаться угрозой перед всеми — подведет и себя, и разведчиков. Рэй не может предпринять никакие меры, даже захоти она этого.

«Путь перекрыт людьми, меня могут запросто схватить, но не думаю, что расстрелять. Я ведь им живая нужна, да? Пусть попытаются поймать тогда!» — Хасэгава знала путь к Стохесу, и именно он ей поможет выбраться из этой ямы. Но до этого... Ей надо использовать один маленький приём. Да, она не хочет испугать людей, но придётся. Придётся испугать словами.

Рэй поставила перед собой руки, как крест, плотно сжав их в кулаки. Встала на одну ногу, словно цапля, и сделала резкий скачок назад. Её изумрудный, длинный плащ развёлся, будто крылья, подняв ветром упавшие осенние листья. Девушка легко приземлилась на правую ногу, на кончиках пальцев, на край деревянного ящика. Её изысканность и грациозность сразу бросились в глаза не только Агате, надеющейся, что Хасэгава не станет вытворять глупостей, но и солдатам, пальцы которых нажали бы на курок, не будь движения рукой Грейса, как ножницы разрезающего воздух и путь к такому действию.

— Вы не знаете, что я такое, вдруг я титан? — Агата нервно сжала губы в одну тонкую линию, а по её спине пробежали холодные мурашки, похожие на маленькие, быстро капающие капельки дождя. А Рэй так и стояла — словно цапля на одной ноге, готовая просто спрыгнуть назад в случае нападения со стороны врага и скрыться. — Что же мне будет, если я разрушу этот никчёмный городок?

На лице Хасэгавы читалась усмешка — безумная усмешка и лёгкая улыбка. Её глаза заблестели... Опасно заблестели, бросив в дрожь полицаев и людей, непрерывно наблюдающих за ними.

— Мои способности — для вас загадка! Вы, народ никчёмный, даже не знали, что люди могут превратиться в титанов! — её звонкий, мелодичный смех волной распространился по улицам Митры. Он перекрыл одним махом все звуки, весь шелест и удары капель о холодные камни. Золотые очи зыркнули из-под длинных ресниц девушки, улыбка которой стала шире. — А сейчас просто так хотите напасть на врага, даже не зная его? Что мне пули сделают?

«Вот чёрт, — промелькнуло в голове женщины, сжавшей зубы до боли в челюсти. — Хочет обезопасить себя от пули и от возможности применить свои способности. Хитрый ход, однако.»

— А ведь реально... — чиновник, до этого поднявший шум, с опаской глянул на шатенку, пожирающую взглядом девушку. Его янтарные глаза округлились, рука начала дрожать от страха, как тяжёлые кандалы, сковывающие его. В голове начали собираться страшные мысли о возможной правде в словах девицы. Он как воробей сгорбился, и имея бы перья, точно распушился, в попытке скрыться от настоящего ястреба с клыкастой улыбкой. — Вы не сказали, что она такое!

— Враньё, — твердый голос голубоглазой никакой надежды не дал людям, уверенность которых сломалась, как фарфоровая кукла, сбросанная на твёрдые камни Каменного океана. Она сломалась, а острые куски забрали голубые волны.

Хасэгава издевательски изогнула бровь.

— Ха? — выдала она достаточно громко, чтобы её услышали. Девушка наклонила голову на бок. Её чёлка упала на левый глаз, зрачок которого уже выглядывал, будто за шторкой. — Почему же?

— Хватит игр! — громкий голос женщины разрезал своим острым кинжалом пелену неуверенности и страха. Он стал похож на яростное рычание дикого зверя, готового наброситься на свою добычу, обнажившую белоснежные клычки. Её руки сжались в кулаки, а плечи напряженно поднялись. Выпрямив спину, она вдруг закричала, пронзив барабанные перепонки русой разведчицы одним словом: — Стреляйте!

Рэй испугалась, почувствовав, как небеса над ней будто рухнули. Она не ожидала, что Агата будет идти на такой шаг — неужели слова девушки так повлияли на неё?

Хасэгава, дрожа, согнула правую ногу, оттолкнулась от ящиков, прижав руки к груди, будто прикрывая свои карты, и сделала скачок назад. Её ступни чуть не поскользнулись на мокрой дороге, но Рэй остановила падение, схватившись за края ящика. Она напряглась, оттолкнулась от ящика и кувырком прокатилась по мокрым камням, исчезая в тени здания.

Пули с молниеносной скоростью пролетели мимо неё, от громких выстрелов в ушах раздражающий и натянутый звон раздался, перекрыв все звуки из её окружения. В глазах потемнело, словно ночное небо упало перед ногами девушки, а блестящие звёзды запросто рассыпались на дорожке. Вся жизнь со скоростью пролетевшей мимо пули пронеслась перед её залитыми золотом очами. Алая кровь потопила юные, зелёные цветы души Хасэгавы, испуганно облокотившейся на стену.

Она увернулась от одной пули, а другие ранили. Болезненно ранили тыльную сторону ладони, безжалостно зарезали девичью кожу, но были готовы пробить кости. Рэй зашипела, зашипела сквозь плотно сжатые зубы, цокнула потом клычками от боли, и впилась ногтями в свою же руку, держа её, будто это могло облегчить страдания.

Кровь маленькими, алыми струйками текла вниз, оставляя мокрые, рубиновые и липкие поцелуи на её коже. Она капала с кончиков пальцев на блестящие камни. Вдруг, острый клекот из неба пронзил её барабанные перепонки. Рэй подняла ошарашенные глаза на небо, уставилась на облака, а потом... а потом тени, быстрые тени, словно стрелы, пролетели мимо неё, впиваясь чёрными когтями в руки солдат, ударили своими большими крыльями по их лицам, зарезали кожу, оставляя глубокие раны. Никто не осмеливался стрелять, всех трусливо отбросили назад.

И Хасэгава разглядела виновника этих неожиданных атак. Палец Хито был безжалостно направлен на толпу людей, а из-под капюшона выглядывали очи, в которых плясали черти. Он послужил приказом для птиц, рожки которых опасно поднялись. Кофейные, острые глаза парня прожигали дыру в испуганной толпе. Рэй моргнуть не успела, как сам виновник скрылся, ничего за собой не оставив.

У неё не было времени на размышления. Девушка повернула за угол, скрылась за стеной здания. Из-под сапог разведчицы брызгала вода, а сама разведчица не старалась обойти лужи, в которых отражения всегда размазывались, когда она в них наступала, словно кинув пыль в воду. Она бегала, не воображая, куда именно её ведут ноги. Люди, которые встречались ей по пути, испуганно смотрели на кровавые руки. Рэй на них внимания не обращала. Ветер болезненно сжигал раны, но она старательно игнорировала их. Взгляд бегал по окружности.

«Они начали стрелять, почему? Разве их план не был не привлекать внимания и схватить меня мирно?» — Хасэгава не находила ответы на эти вопросы. Все её мысли оборвались, когда опять раздался выстрел. Зрачки сузились, а голова рефлекторно повернулась в сторону пугающего звука. Мир вокруг будто провалился сквозь землю, а небо рухнуло.

В её сторону летела пуля. Нет, неправильно — дротик. Его белый корпус блестел, а красный хвостик колыхался за ним. Окружение замерло, а звуки стали глухими. В глаза Рэй на пару секунд выплеснул страх, сожаление и ужас — всё это смешалось. Её зрачки расширились.

«Отвлекающий манёвр» — это была последняя мысль до того, как дротик попал в шею. Он больно проник под кожу, заставив зрачки сузиться от испуга, как маленькую, аккуратно поставленную в тетрадь точку. А Хасэгава сожалела. Сожалела, что не успела увернуться, ведь она могла. Она имела шанс просто уйти в другую сторону, прогнуться, но нет — она слишком поздно очухалась.

Наступила неожиданная тишина. Темнота окружила её, а Рэй упала на колени, понимая, что что-то произошло.

«Проснись!» — кричало что-то в её голове. До боли знакомые голоса начали повторять, приказывать откуда-то из мрака, окружившего её, чтобы она встала, но Рэй не хотела. Девушка будто упала на облака, словно всё вокруг неё исчезло, будто осталось всё, но в то же время ничего, — эйфория... Подумала она, впервые почувствовав такое странное, лёгкое чувство. В её затуманенном сознании плыли размытые силуэты, что-то неразборчиво кричащие.

Крылья дрожали, шурша, как обычно это случается. Перья распушились из-за холода, пытаясь как-то защищаться от его жестокости, а хвост раскрылся, блестя при дневном свете. Рэй нахмурилась.

«Крылья?.. Хвост?..» — и в голове всё начинало складываться... Всё встало на свои места и на свои полочки. Её хотели застрелить, а невыносимый звон от пули всё ещё блуждал в черепной коробочке, наступая на самые чувствительные нервы.

Вдруг, пелена тьмы была разрезана светом, бьющим по глазам своей острой, сделанной из лучей и искр молнии петлёй. Рэй сделала глубокий вздох — громкий, словно проснулась от мрачного кошмара, будто до этого в окно, по стеклу которого бегали мокрые дорожки, своими дряхлыми щупальцами непрерывно били ветки. Листья слетали с деревьев, прятались где-то в высокой, блестящей траве, но это неважно. Неважно, потому что дождь целовал кожу девушки, оставляя свои следы на ней, дабы они впитывались в её сознание. Вокруг Рэй всё ожило — голоса, вопли удивления, яростные порывы ветра, взгляды людей, от которых ледяной холодок прошёлся по шее, потом отдавшись и по всему телу невыносимой дрожью.

«Нет!» — отчаянно кричало её подсознание, понимая, что приключилось. — «Нет! Этого не может быть!»

Глаза Хасэгавы остекленели. В них застрял невиданный и неузнаваемый ею раньше ужас и страх, зрачки сузились, уступая больше места золоту её очей.

Рука сама тихо поднялась, сама медленно нащупала изящную шею, в которой застрял дротик, а пальцы, охватив белый корпус пули, безмолвно вынули металлическую иголочку из кожи. Она просто отпустила дротик, а тот с плеском упал в воду. Холодные капли затронули её дрогнувшие пальцы. Крылья бесшумно опустились над размытыми лужами, на блестящих серебром перьях оставались жемчужины грозы, в которых отражались искры света и лучи надежды.

Рэй боялась. Боялась, что вот он — несказанный конец всей этой прекрасной сказки неземной — её просто схватят, потащат в тюрьму, в ту сырую клетку, пропитанную кровью, пылью и опустошенными надеждами на спасение, кинут на холодный пол, приказывая с опустившейся вниз головой ожидать суд, откуда её не вытащат, и забудется всё, будто ничего и не было, но нет, такого не произошло. Все только отступили назад, с застрявшим страхом в очах и на губах, наблюдая.

«Ч-что?.. Она превратилась?» — Агата запаниковала. Она запаниковала, ведь всё шло наперекосяк. Она запаниковала, потому что сейчас никто не знает исхода событий — даже она. Паника воцарится вокруг, поднимется пыль страха и ужаса, но после того, как взорвётся бомба. Эта бомба тикала, а через пальцы Грейса будто холодный песок стекал вниз, как из клепсидры. Сколько времени понадобится народу, чтобы поднять панику и ужаса небесного? Сколько времени понадобится людям, чтобы перевернуть вверх ногами столицу?

Начали доноситься шепот, который Рэй прекрасно слышала.

«— А-ангел?»

«— Н-нет, дорогая, у неё тёмные крылья!»

— Демон!

«О проклятье...» — крылатая испуганно свои очи подняла, стреляя взглядом в сторону этого слова, звучащего так угрожающе и ужасающе. Толпа мигом отступила, будто перед Богом Небесного Царства, а из неё вышел пастор — мужчина, которому не больше сорока на вид. Его блондинистая борода блестела от дождя, а топазовые, маленькие глаза прищурились. Его зрачки слишком пугающе сузились, даже для самой Хасэгавы.

— Падший ангел, которого корили на Небесах за преступление! — это громкое заявление разлетелось по всей улице, а Рэй лишь сдержанно сглотнула. — Она потоптала в грязь Божью волю! Смотрите на то, как её крылья потемнели! Почти чисто чёрные! — на землю, рядом с рукой девушки приземлилась гарпия, сложив свои тёмные крылья обратно, а другая парила где-то в небе, делая свои медленные и плавные круги. Пастор сморщился. — Птицы дьявола!

Гром раздался над их головами, а тучи почернели.

Словно поняв, что их оскорбили, гарпии удивленно подняли рожки и, таращась своими бездонными глазами на пастора, глас которого стал звучать более угрожающе, чем раньше, одна из них слегка наклонила голову на бок. Старшая гарпия свои тёмные, большие крылья распахнула, подняв их величественно к небу. Её клекот режуще раздался сразу с молнией, ударившей где-то неподалёку. Это спугнуло горожан, как и саму Рэй, глаза которой стали по пять копеек.

— Расступитесь! — приказал мужчина, отрезав своей рукой воздух перед людьми. Из кармана чёрной рясы показалось блестящее лезвие ножа, безумно сверкающее при свете дня. Его рукоятка была украшена разными камушками, но лишь один выделялся сильнее всего — он был алым, как кровавый рубин или лепесток мака, на котором осталась утренняя роса.

— Это ведь грех! — закричала девушка, а её каштановые волосы заколыхались на ветру. В сапфировых глазах, блестящих ярче самых чистых алмазов читалось отчаяние, страх и беспокойство, но на неё не обращали внимания.

Пастор приближался, сжимая деревянную рукоятку ножа сильнее и сильнее, до покраснения грубой кожи его ладони.

«Неужели ему хватает безумия и смелости приблизиться?» — Рэй на секунду аж дар речи потеряла, понимая, что ситуация станет намного плачевнее, если она не начнёт действовать сейчас же. У неё не осталось выбора — «Либо сейчас, либо никогда.»

Хасэгава не станет ожидать, пока сама смерть к ней приблизится — не сегодня. Она не хочет умереть так уныло, как воображение нарисовало. Она не хочет, чтобы её запросто ножом зарезали, чтобы окровавили нож и руки в её же крови, чтобы умереть, ничего не чувствуя до этого, кроме страха, сковывающего сразу после рождения.

Её взгляд стал жестче, будто ужас разбился на маленькие осколки, упав куда-то глубоко в золотое озеро девушки. Даже если тело дрожало, даже если было страшно за себя, за других, которых она притянула за собой, Хасэгава не станет ждать, когда к ней приближаются с обеих сторон. Она не хочет, чтобы её смерть обняла — пусть прыгнет в её объятия, зато сама.

— Остановись! — Агата кинулась в центр происходящего, но было поздно. Рэй уже встала, распахнула большие крылья, поднимая их к небу величественно, будто желая, чтобы их кончики коснулись небесных облаков. Плащ за её спиной заколыхался, а лазурный шарф упал на землю, пропитанную влагой и водой. Она решительно сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. Её хвост распахнулся.

Хасэгава согнула ноги в коленях и оттолкнулась от земли, прижав до этого выпрямившиеся крыльев к спине. Хвост сложился, но ненадолго. Она запрыгнула в воздухе, расправив оба чёрно-серых крыла. Громкий, разрезающий воздух взмах, и её ступни уже не чувствовали землю под ногами. Ветер создал вокруг неё баррикаду, оттолкнувшую назад и пастора, и шатенку. Хвост распахнулся словно веер, одна часть которого ловко уклонилась влево. Рэй выпрямила спину горизонтально. Ветер скользнул по перьям, плотно прижавшимся к спине и крылам.

Птицы давно от неё оторвались, улетев своей дорогой куда-то.

Она плавно поднялась над толпой, над людьми, лица которых стали бледными от изумления, а её глаза прошлись по каждому человеку по отдельности, но они округлились, когда к ней протянули руку. Да, к ней протянули руку, будто пытаясь ухватиться за надежду. Это была та самая девушка, закричавшая, что убийство — это грех. Её чистые глаза блестели слезами, скатившимися вниз по подбородку, и упавшими на камни. Она улыбалась. Улыбалась тепло, без злобы, без страха, ранее овладевшего ею, она просто по-доброму улыбалась.

— Лети, Рэй. Я верю в тебя! — Хасэгава ахнула. Она даже слегка повернулась к ней, изумленно на несколько секунд застыв в воздухе. Но больше всего удивилась, когда за её спиной показался мальчишка, своими хрупкими пальчиками крепко держащий за платье девушку. Его зелёные, светлые глаза горели, а тёмно-русые волосы пали ему на лоб.

— Мы верим в тебя, — с несказанной серьёзностью сказал он, сжав платьице девушки сильнее в своих кулачках. — Не подведи нас, сестра.

Разведчица кинула последний взгляд на них, прежде чем взмахнуть сильнее и возвыситься над всей улицей и всеми домами. Её тень прикрывала людей, озадаченно поднимающих головы, а при виде, как она просто парила над ними, у них лихорадочно сбилось дыхание. Разные крики наполнили Митру — город оживился второй раз, но сильнее. Все показывали пальцем в небо, тыкали в фигуру, летающую над ними, что-то кричали, спорили, но Рэй просто летела в своём направлении.

Ей было сложно не обращать на них внимания. Ей было сложно удержаться в воздухе и смотреть по сторонам. Эти пронзающие крики проникали в её уши. Зрачки то сужались, то расширялись. Ей было сложно летать из-за дождя. Капли попадали в глаза, отчего приходилось щуриться и всегда следить за высотой, на которой она находилась. Рэй была очень высоко, и, хотя она могла запросто исчезнуть в чёрных тучах, воздух слишком резал и давил на грудь на этот раз. Пришлось снизиться.

Вдруг, сквозь летящие в её сторону капли, сквозь листву, которую возил ветер в разные стороны, девушка заметила непримечательный лес. Он был маленьким или, возможно, ей так просто казалось, ведь видела его край, за которым дальше шла маленькая поляна. Рэй туда свернула. Весь вес упал на правое крыло, мышцы которого напряглись. Хвост раскрылся до предела. Было сложно удержать ту же позицию, что и раньше — горизонтальную и ещё на бок, хотя, было возможно. Руки сами сжались в кулаки, а волосы колыхались. Иногда чёлка попадала в глаза, но разведчица своими бледными пальцами быстро её в сторону откинула, чтобы та не мешала.

Раздались новые выстрелы — пули резали воздух за ней. Сердце чуть ли в пятки не ушло от страха. Рэй кинула испуганный взгляд за спину.

«Боже правый...» — сквозь дождь и листья она видела, видела, как бегали по её следам, как толкали людей направо и налево, лишь бы освободить дорогу, как целились в неё своими ружьями, не заботясь о других, испуганно разбежавшись, кто куда мог. Разведчице хотелось коньки откинуть. Пальцы солдат упали на курок, и были готовы нажать на него в любой момент, дай Агата им простой сигнал. Сердце забилось в бешеном ритме, а глаза стали по пять копеек. На каждый взмах уходило больше сил, но Рэй их делала, ускоряясь. Она возвышалась сильнее, пыталась спрятаться за чёрными тучами, но воздух, как тяжёлый камень, привязанный к шее, слишком сильно давил на грудь.

Вздохи стали глубже и более редкими. Рэй пыталась успокоиться. Она слышала, как тросы с привычным для них скрежетом вылетели из УПМ, а гарпуны раскрылись, зацепившись за дома жителей. Это означает, что началась погоня. Она попыталась взглянуть из-под смоляных ресниц на солдат и игнорировать дождь, льющийся как из ведра. Оказывается, они не такие уж и неудачники, как Рэй ожидала. Умело цеплялись за каждый уголок дома, и достаточно быстро реагировали на разные препятствия, вставшие на их пути. Их скорость была прилична, при этом держались хвостом за ней достаточно неплохо. Её взгляд охолодел.

«Значит, это её отряд, и она капитан, раз все так быстро прибежали и слушают только её приказы» — тёмные брови Хасэгавы свелись к переносице, а губы расслабились. Ей ничего не оставалось делать, как смотреть вперёд и изредка поглядывать назад, дабы понять, если минует её ещё одна опасность.

Рэй делала разные повороты и зигзаги, отчего в неё не могли целиться. Ветер силой толкал назад, но одновременно и вперёд, помогая ей скользить по воздуху более умело и быстрее, чем раньше. Она ускорялась с каждым взмахом. Пришлось расслаблять мышцы, чтобы не тратить силы впустую. Девушка сосредоточилась на ветре и звуках. Скоро она будет над лесом, скоро сможет скрыться, но, если кинуть взгляд за спину, такое не скажешь. Они пустили в погоню за ней все свои силы.

Если Рэй сумеет растратить весь их газ, тогда это будет огромным плюсом для её «исчезновения». Девушка опустила взгляд.

Вот он — лес, за ветки деревьев которого листья уже не держались. Густой лес мог похвастаться лишь своей выдержкой к холоду и жестокости погоды. Приземлись она куда-то неудачно, либо застрянет между веток, либо её поймают, а она взлететь не успеет. Разве Рэй сможет опуститься так низко и запросто маневрировать между деревьев? Она нервно прикусила засохшие губы.

«Крылья слишком большие, мне это не под силу» — пули проносились рядом с ней огромной волной, испугав разведчицу, сердце которой ранее немного успокоившись, сейчас выпрыгивало, как ошпаренное. Хасэгава резко опустилась вниз, сложила слегка крылья и резко распахнула их обратно, а пули лишь разрезали воздух над её головой.

«Ёмаё, это было близко» — воскликнул забытый голос в её голове и воображаемо стер пот со лба. Близко — это мало сказано. Попади они сейчас в неё, она бы упала и выколола себе глаза ветками. Как в неё, черт возьми, стреляли, летая на УПМ? Хасэгава кинула взгляд позади себя. Они останавливались, целились и быстро нажимали на курок, при этом пули всегда пролетали близко к ней.

«Черти» — ядовито выплюнула она мысленно, скрипнув зубами и сжав их до боли в челюсти. Это игра — игра, в которой не будет проигравших, и только победителей. Попади они не так в неё, точно проигравших не будет, на этом свете по крайней мере. Почему они так рискуют? Разве она не живая нужна была им?

У Рэй не хватало времени и над этим задуматься. У неё и так на хвосте солдаты, так ещё и задуматься об этом не хватало. Вдруг, перед глазами всплыл амбар. Старенький, дряхлый амбар, в котором, возможно, даже сейчас что-то держалось. Вообще, странно, что этот участок сохранился и на нём до сих пор не строились дома. Это был единственный участок в округе стены Сина, где нет домов. Возможно, потому что рядом деревушка маленькая со скотом или же ферма, спрятанная немного дальше от леса. Рэй уже не понимала в какую сторону свернуть.

— Чёрт, она скоро пролетит за лес и скроется за стеной! — завопила девушка, в отчаянии сжимая клинки. Её взгляд быстро перевёлся на летящего рядом паренька, ружьё которого теребилось за спиной. — Фрэнк! — закричала она, а упомянутый тут же повернулся к ней лицом. — Кинь меня в воздухе! Поставь руки так, чтобы я могла на них наступить и через полёт кинь меня выше! Потом поймай меня!

Парень опешил. Он нервничал, боялся, но выполнил просьбу, догадываясь, что от него просят. Фрэнк, темноволосый юноша, подлетел вперёд, зацепил гарпун за дальнее дерево, а железные, гибкие тросы потянули его за ними быстро. Он приземлился на ствол дерева, навис, крепок держась за холодный трос. Быстро сложил руки в замок, раскрыл их и держал в воздухе. Нога девушки, уже стоящая с приготовленным ружьём и держащая ещё и рукоятки от УПМ, приземлилась в руки шатена, который кинул её в воздухе со всей силой и потом резко схватился за трос, чтобы не упасть. Он сглотнул, наблюдая. Рэй была слишком далеко, попадёт ли она?

Девушка отцепила тросы, нажала на газ и отпустила рукоятки. Её пальцы упали на курок, а глаз уже вцепился в левое крыло девушки. Мир вокруг неё будто замер. Замер, чтобы она сделала решающий выстрел. Пуля вылетела из ружья с молниеносной скоростью. Она разрезала воздух и капли воды, стёрла всё по дороге до цели, оставляя за собой голую пелену. Врезалась в крыло, из раны брызнула тёплая кровь, обагрив перья.

Рэй ужаснулась. Она не успела среагировать. Её глаза стали по пять копеек, а зрачок сузился до его исчезновения. Из радужки выплеснули золотые искры страха и охватившего ужаса. Крыло онемело на несколько секунд, но стрела боли пронзила её быстрее, чем Хасэгава сумела бы прийти в себя. Каждый взмах был сопровождён невыносимой болью.

Падения не избежать.

Мир кружился, будто колесо фортуны, а крыло онемело окончательно. Хвост был раскрыт до его предела, но это ничего не давало. Правое же крыло прижалось к спине. Рэй поставила перед собой сжатые в кулаки руки, чтобы защищаться от веток деревьев этого леса, но они поранили кожу, поцарапали щёки и крылья, безжалостно вцепились своими дряхлыми когтями в них, в конечном итоге разорвав. Оставили глубокие ранения.

Тёмные перья, залитые тёплой кровью, прилипли к мокрым веткам, а другие выпрыгнули, упав потом на землю. Хасэгава не успевала думать, не успевала она сообразить, что сейчас вот-вот может не проснуться вовсе. В её голове все мысли будто куда-то разбежались, оставив гудящую пустоту в черепной коробочке. Ветки вдруг остались позади неё, все обляпанные кровью и перьями. Она сумела сквозь страх открыть глаза и посмотреть вперёд, что её ожидает дальше. Старые, мокрые лемеха, на которых рос мох, показались за плотной шторой веток. Глаза девушки округлились на секунду. Всего секунда, чтобы понять, что приземление не будет мягким. Она пробила крышу охотничьего домика, упав на холодный пол с громким и жалостным стоном. За ней и перья рассыпались, упав перед ногами солдат, вместе с лемехами, тут же упавшими следом...

~Продолжение следует~