Эпизод четвёртый с небольшими секретиками
***
Предрассветные сумерки разбудили Тэхёна. Маг потянулся, по привычке раскидывая руки в стороны, и сбил выстроенную Гуком баррикаду. Испугавшись, что тем самым нарушит сон соседа по постели, он схватил подушку и не позволил ей упасть. Аккуратно вернул её на место и заглянул за преграду. Удивился, для верности провёл по постели рукой: никого! Ни юноши, ни кота там больше не наблюдалось! Маг вскочил и сунул руку под подушку Гука — свиток лежал на месте. Значит, парень не ушёл, как он опасался.
Вздохнув, маг поспешил в гостиную. В это время он обязательно найдёт там своих друзей. Так и было. Эльф сидел на кушетке, а вампир нежно гладил его крылышки, успокаивая. Чимин же продолжал причитать:
— Юн-и, он такой грубиян, он так испугал меня! Он говорил таким тоном, что будь у меня вместо солнечного света кровь, я бы умер от остановки сердца и ужаса! Я тогда мечтал, чтобы он ушёл. А потом он стал плакать! А ты ведь знаешь, что я не могу смотреть, как кто-то плачет! А мальчик плакал и плакал, и ничего не говорил. А вдруг мы ошибаемся? Вдруг он не такой уж злой?
Вампир строго сказал:
— Не забывай, что он едва не убил меня, вытащив на свет!
— Да, но потом он сказал, что почувствовал от тебя запах Тэхёна, и вполне мог подумать, что ты питаешься им насильно! Может, он просто защищал его? — сопротивляется Чимин.
— Эльф, ты всех защищаешь! Ты слишком добрый, чтобы кого-то оценивать. Ты бы слышал, как он изгонял меня из этого дома, пока Тэхён тебя укладывал! Хотя, признаю, он принёс тебя из сада и выглядел испуганным, пока не понял, что ты просто уснул. Но, возможно, он просто побоялся, что его поругает Тэхён.
Маг решил вмешаться:
— Друзья мои, я понимаю, что новостей у нас всегда мало, а тут — целый непонятный человек в доме появился! Но давайте проявим уважение к Гуку и не будем говорить о нём, пока его нет.
Ребята пристыжённо замолчали. Тэхён улыбнулся и поинтересовался:
— Юнги, почему ты хочешь превратить Чимина в гоблина? Мне очень интересно услышать это из первых уст.
— И ничего я не хочу этого, — возмутился вампир. — Я просто испугался, когда увидел, как эльф бросился на тигра. А про гоблина — это, типа, наказание такое, чтобы в другой раз думал, с кем тягаться!
— Я так и подумал. Чимин, Юнги относится к тебе очень хорошо. Просто он не умеет выражать свои чувства. Ну, ничего. Ещё лет двести потренируется, глядишь, у него и получится.
Эльф хихикнул, а вампир скрипнул клыками. Всё же у него и так-то с эмоциями беда, а тут ещё их выражать надо правильно! В это время Тэхён внимательно смотрел под потолок. Ему, конечно, могло и показаться, но вот прямо в углу, где светло-голубая стена переходила в ослепительно белый потолок, что-то неуловимо мерцало. Юноша закинул руки за голову и сказал:
— Юнги, опусти шторы, это замедлит твоё засыпание. Просто я сейчас хочу поделиться с вами тем, что прочитал вчера в своих книгах. Это очень длинная история.
Вампир метнулся к окнам, погружая комнату во мрак, а эльф пробежался по гостиной, одним прикосновением воспламеняя расставленные по всем поверхностям свечи. Тэхён ещё раз посмотрел наверх в угол и начал свой рассказ...
...Маг Кисок не был старым, но его магия тратилась слишком быстро, истончая Нить его Судьбы. Потому что нельзя использовать свои силы, чтобы подчинять себе других! Но магия власти так велика, что Кисок готов был сократить свой век, чтобы насладиться ей! Однако однажды под его чары попала ведьма Ита, которая не смогла сохранить своей тайны и рассказала, что несколько веков назад узнала, как можно продлить свой век. Всё очень просто. Нужно найти сначала самого счастливого человека. Он запускает магию. Затем отыскать несколько одиноких магических существ, у которых впереди долгая жизнь. И потом с помощью изменения их Судьбы сократить их век, а оставшиеся от них годы забрать себе.
Кисок принялся искать самого счастливого человека. Найти такого оказалось сложнее, чем обнаружить последнее яйцо драконов! И всё же он нашёл такого! Однако меняя человеку судьбу, он увидел, что это уже сделал другой маг. Но Кисок решил, что это его не касается! Он продолжил своё дело и в итоге разрушил душу человека! И всё же добился своего, забрав его годы.
Настала очередь дракона. По судьбе это существо должно было оставаться в покое ещё полторы сотни лет, но маг ускорил его появление, сломав первую же ступень его жизни: дракон появился не в то время, не в том месте, не в том окружении! К счастью, пока маг искал, как украсть годы у дракона, смышлёный малыш сообразил, что оставаться здесь ему не стоит, и он сбежал, оставив мага с носом. Как ему это удалось — загадка. Но дракончик какое-то время умело скрывался от людей и других магических.
И всё же слухи о волшебной диковинке просочились в мир, и за маленьким Чонгуком началась самая настоящая охота! Все здесь знают, что драконы слишком добрые, чтобы причинить кому-то вред, но мальчик явно мог за себя постоять. По-крайней мере, вскоре поползли слухи, что самый последний из драконов — настоящий демон! Однако вскоре слухи были опровергнуты. На самом деле свирепствовал настоящий демон Сонгук, а дракона, возможно, и не было никогда. Никто не знал его размера, цвета и обличия, ни его стихии, ни его пристрастий. Возможно, всегда был только демон Сонгук?
Маги решили избавить этот мир от напасти! Они обнаружили злобное существо и запечатали его в тростниковый свиток, подвергнув заклятию Предназначения. Ведь никто из них ни разу не слышал про то, что и демонам может быть кто-то предназначен! В тот момент, когда маги праздновали победу, прямо над ними на ровном месте поднялся страшный смерч, готовый поглотить всё живое! Тут маги и поняли свою ошибку: демон Сонгук остался на свободе, а они по ошибке запечатали дракона! Однако маги приложили все силы, пленили демона и так же, как дракона, запечатали и его.
Итак, в мире почти в одно время, почти в одном месте появились два совершенно одинаковых свитка! Их решили держать вместе и сохранить в одном из самых таинственных монастырей. Но люди — такие люди! Узнав, что в одном из свитков укрыт самый настоящий последний дракон, они решили похитить сокровище! Проникнув в монастырь под видом послушников, выведав все тайны монахов, они однажды исчезли, прихватив с собой один из свитков.
Прошло совсем немного времени, как свиток попал к одному чародею: никто не мог вынести злобной ауры, что исходила от него. По всей вероятности, воры перепутали свитки! А может, монахи их запутали. В общем, почти сто лет свиток лежал в старом шкафу посреди артефактов, пока один маг не почувствовал, что предназначен ему...
— Я так и не нашёл никакой информации, есть ли предназначенные демонам, но по всему выходит, что кем бы в итоге не оказался наш Гук, я — его Судьба. Поэтому, Чимин, как только Юнги проснётся вечером, обязательно скажи ему, что Гук теперь тоже один из нас. Даже если он демон, я должен быть рядом с ним, а значит, и все мои друзья должны его принять.
Маг снова посмотрел наверх и заметил, как краска в углу начала темнеть, словно от сырости.
***
Джин наблюдал за чародеем. Тот медленно шёл по лугу, то и дело наклоняясь, чтобы полюбоваться цветами. Он их не рвал. Оно и понятно, ведь маги, как никто другой, знают, насколько важно не вмешиваться в естественный ход жизни! Хотя именно этот маг как минимум дважды поменял чужие судьбы. Джин знает, потому что это он помогал ему найти, а потом и выкрасть заветную шкатулку. Не то, чтобы они были друзьями, но Хосок тогда сказал оборотню:
— Если всё оставить, как есть, вы с ним никогда не будете вместе. И да, он погибнет раньше тебя. Ты будешь почти сто лет жить без него.
Джин тогда задумался лишь на секунду, а потом обернулся зверем и отдал себя в полное распоряжение мага.
А теперь Хосок опять идёт к нему. И оборотень уверен, что новости снова будут дурные. Маг приближается, слегка склоняет голову и говорит:
— Приветствую тебя, Джин! Хотелось бы поговорить с тобой так, чтобы нас никто не смог подслушать.
Оборотень кивает, оборачивается зверем, принимает на спину седока и огромными скачками несёт его на самую вершину самой высокой горы. Там он принимает облик человека и обещает:
— Здесь нас никто не услышит. И я слушаю тебя.
Хосок на всякий случай осматривается. Убедившись, что даже орлы остались далеко внизу, Хосок интересуется:
— В свитке, который забрал Тэхён, был заключён демон?
Оборотень не умеет врать. Он вздыхает и говорит:
— Если бы я знал! Эти монахи, чёрт бы их побрал, сами не знают, какой из свитков с драконом, а какой с демоном! Их, оказывается, перепутали в первый же день! Именно поэтому и хранили вместе, а не для того, чтобы кого-то обмануть. Кто пришёл к Тэхёну? — интересуется Джин.
— Какой-то Гук. Так он сам себя называет. И ты ведь понимаешь, что это вообще никак ничего не объясняет! Может, если я посмотрю на другой свиток, то пойму, кто там остался?
Джин хмурится. Он твёрдо отвечает:
— Нет. Намджун охотится за вторым свитком. Я не знаю, что он хочет с ним сделать, но вдруг именно в нём мой брат? Я спрятал его и никому не хочу показывать. Если Тэхён сумел открыть свиток, то это — его Судьба. Смирись, Хосок. Возможно, твой ученик не так хорош, и его предназначение поддерживать демона.
Маг горестно вздохнул и пробормотал:
— Ты же понимаешь, что, возможно, это как раз потому, что Кисок вмешался...
Джин настороженно смотрит по сторонам, призывая мага к молчанию. Тот прикрывает рот рукой и согласно кивает. Больше им нечего сказать друг другу. Остаётся только ждать. Может, пару лет, может, несколько десятков веков. Наконец оборотень интересуется:
— Подвезти тебя до дома?
— Не надо, у меня же перо феникса. Я сам вернусь.
Джин с благоговением смотрит на удивительный артефакт. Он знает, что на земле есть всего два таких: у Хосока, который выменял его у мага, победившего феникса и перенёсшего всю магию птицы в одно перо. И у Тэхёна. Как тот добыл своё перо, не знает никто. Одно ясно: перо Тэхёна совсем не такое, как у Хосока. Но это его не касается. Зверь разворачивается и спускается с горы огромными скачками.
Чародей перемещается в свою лавку в одно мгновение. У него гости: оборотень Сун. Мягко ходит по зале, то и дело прикасаясь к диковинкам. Услышав, что кроме него в лавке появился кто-то ещё, поворачивается к прилавку с милейшей улыбкой:
— Господин чародей! Я Вас жду-жду! Меня прислал к Вам хозяин. Он сказал, что Вы знаете, зачем.
Хосок кивает, скрывается за занавесями, а возвращается с горшочком, запечатанным сургучом. Сун аккуратно берёт его и интересуется:
— Как мне проверить, что там то, что нужно моему хозяину?
— Открой, если не веришь на слово. Только... — Хосок протягивает руку и указывает на табличку, где написано: «Проверку приобретённых диковинок проводите не в лавке. Если действие диковинки не соответствует вашим ожиданиям — это ваши трудности!» Сун кивает, кладёт горшочек в сумку и протягивает Хосоку несколько карт веером. Тот недовольно выбирает три, внимательно рассматривает, затем говорит:
— Почему твои предсказания так туманны, Сун? Разве ты не потомок Баюна? Ну вот это, что за предсказание: «Да соединится Солнце с Луной, и не будет ни Луны, ни Солнца, но будут они и днём и ночью»? Ты сам можешь такое объяснить?
Сун качает головой и мягко говорит:
— Я потомок Баюна, но не Баюн. У меня нет в голове картинок, они в руках. Но мои руки помогают выбрать правильную. Просто запомни, что увидел. Оно обязательно сбудется, поверь.
— Да как тут можно верить, если ничего не понятно? Как понять: «Не признавший в шести обликах станут вместе седьмым за чертой невозврата»? Это про кого хотя бы? У кого вообще может быть семь обликов? Ты про такое слышал?
— Господин маг, я всего лишь оборотень, слуга колдуна. Может, я хозяина позову? Он поумнее меня будет.
— Нет, Сун, твой хозяин много веков бьётся всего над одной проблемой, а именно мне это не интересно. Но это ведь твои карты, может, хоть это ты поймёшь: «Носящий в сердце и над сердцем кусочки любимого сердца обнаружит любовь только слушая сердце»? Мне кажется, тут больше смысла. Вот только никак суть не уловлю...
Сун снова качает головой. Хосок расстроенно кланяется, обозначая конец беседы. Слуга колдуна выходит из лавки и тихо говорит:
— Так тебе всё и расскажи! Как можно быть таким тупым и не понять очевидного? «Ты же потомок Баюна!» Потомок! Очень смешно!
***
Ита задумчиво водит пестиком по дну ступки. Трава уже превратилась в пыль, но ведьма этого не замечает. Совсем недавно женщина почувствовала, как её магия тонкими струйками возвращается к ней. Это могло означать лишь одно: кто-то из её рода перестал подавлять свою силу. Как теперь это скрыть от Кисока, она не знала. Она ведь уверяла его, что последняя в своём роду. Если маг почувствует обман, он её не простит.
Женщина вздохнула и вспомнила, как Кисок пленил её. Так глупо попасть под власть какого-то мага! Ведьма, у которой за спиной тысячи разбитых мужских сердец. И вот является он — почти старик, почти урод, почти простой человек. И просит у «доброй ведьмы» помощи! Трясущейся рукой предлагает в оплату кольцо — последнюю реликвию своего рода. И она, как последняя дура, напяливает эту уродскую штуковину, да не куда-нибудь, а прямо на безымянный палец — центр линии Судьбы!
С той поры она и стала его рабой. Что бы тот ни сказал, она беспрекословно выполняет. И снять с неё это кольцо может только сам Кисок. А вот и он сам. Когда-то он хотел отнять годы жизней у других существ, но сейчас маг увлечён новой идеей: перенести себя в юное магическое существо, оставив прежнее тело, и прожить за другого свою жизнь. Ита боится ему противоречить, потому что чувствует, что на этом свете есть несколько юных существ с её кровью, и через неё переселиться в них Кисок сможет хоть сейчас. Однако когда тот начинает говорить, её сердце наполняется надеждой.
— Ита, что ты слышала о том, что открыт один из свитков с Печатью Предназначения?
— Ничего, мой господин. Я не получаю новостей из внешнего мира.
— Ну, вот я тебе сообщаю. Многие считают, что я сумасшедший, придумавший историю про дракона. Но ты ведь видела всё сама!
— Да, мой господин! Я видела яйцо дракона. Но Вы не позволили мне увидеть самого дракона.
— Поверь мне, он появился. Правда, это был просто мальчик. Может, он не набрал форму дракона, потому что ему нужно было оставаться в яйце ещё больше ста лет, но ты же помнишь, в каком состоянии я был...
Ита кивает, не в силах говорить: ей ли не помнить! Во всём, что маг делал не так, он винил её! Но сам он, естественно, так не считал. Кисок продолжает:
— Я только и смог увидеть, какая длинная у этого дракона жизнь! Однако что-то с ним было явно не так. Пока я разбирался, мальчишка сумел сбежать. И как я его не искал, сколько денег за него не обещал — ничего не получилось, парень исчез, лишь иногда дразня меня какими-то слухами. Потом оказалось, что его поймали вместо демона. Неудивительно. Пока мои охотники ловили его, мальчик научился огрызаться, что для дракона, конечно, странно. Но теперь идёт упорный слух, что это чёртов Хосок отдал свиток тому самому треклятому Тэхёну, и тот его вскрыл! Вопрос в другом — дракон ли был в том свитке? Так как видел его только я, опознать его могу тоже только я, я и пойду к Тэхёну, посмотрю, не моего ли мальчика он освободил? Ты со мной?
— А мне можно, господин?
— Если зову, то можно. Идём!
Ведьма незаметно для мага дёрнула кольцо, сморщилась от боли. Не сейчас, нужно опять ждать.
***
Сун впрыгнул в окно и увидел задумавшегося Намджуна. Ох, не нравится ему, когда хозяин вот так сидит с глазами, смотрящими не наружу, а внутрь себя! Ничего доброго тогда из его головы не выходит. Вот что он заказал Хосоку? Что вообще задумал? Почему не делится с верным слугой своими мыслями? Почему больше не берёт карты из его рук? Кот превращается в человека, снимает с плеч сумку и достаёт горшочек, стоящий целых три предсказания!
— Хозяин! — зовёт оборотень колдуна. — Я принёс то, что Вы просили.
— Сун, ты почему так долго? Я уже думал, что Хосок передумал, — вздыхает с облегчением колдун.
— Нет, он не передумал. С радостью дёрнул три карты, хоть ничего и не понял!
— А ты понял? — скорее чтобы заполнить тишину, чем из интереса, спрашивает Намджун.
— Нет, хозяин. Этого мне не дано. Я ведь просто оборотень. Даже Ваши формулы не помещаются в моей маленькой голове.
Колдун с подозрением смотрит на слугу. Было время, он верил всему, что говорил этот оборотень. Но с некоторых пор Намджун всё чаще замечает, насколько умнее это существо, чем старается казаться. Однако не до разборок сейчас. Он требует:
— Сдирай сургуч с горлышка, но крышку не вынимай пока что.
Сун послушно выполняет просьбу хозяина. Стоит ему отскрести последнюю крошку сургуча, как колдун отнимает у него горшочек, подносит к его горлышку склянку, приподнимает пробку и быстро читает заклятие. Фиолетовый дымок перемещается в стеклянный сосуд, который на глазах изумлённого слуги уменьшается и превращается в перстень с фиолетовым камнем. Намджун кивает, надевает перстень на палец, давит на камень и... перед изумлённым Суном стоит красивая девушка, скромно потупив глазки. И как кот на неё не смотрит, это — обычная девушка! Вот, значит, как он решил! Притвориться кем-то другим, чтобы украсть не только дракона, но и его сердце! А если это всё же демон, то сменив свой облик, Намджун спрячется и от него. И, как говорится, в этой истории ни один колдун не пострадает!
А как же дракон? Его чувства что, не в счёт? Сун молча топает ногой, мечтая прямо сейчас отшлёпать своего хозяина! Но нельзя, он обязан только увещевать.
***
Тэхён стоит у окна и наблюдает за Гуком. Того не было видно всё утро, и вот он объявился. Когда тот бродит по саду — задумчивый и красивый, спокойный и слегка горделивый, в белых одеждах, которые подчёркивают глубину его глаз, Тэхён готов ради него перевернуть весь мир! Да, наверное, даже его неприятные речи больше не в состоянии отвратить от себя сердце мага. Однако юноша не стремится стать ближе ни с кем из обитателей дома. Тэ видел, как Гук отшвырнул от себя Чимина, когда тот подлетел к нему и, видимо, хотел утешить. Может, Гук и не сильно его толкнул, но эльфу хватило, чтобы буквально впечататься в дерево! Тэхён дёрнулся было на помощь к другу, но ноги его буквально приросли к полу, когда сам юноша, испугавшись своей резкости, бросился на помощь к Чимину. Тот обиженно отстранился от грубияна и улетел, прихрамывая на правое крылышко. Тэхён вздохнул и пошёл в лабораторию: эльфа нужно подлечить!
Он достал глиняный горшок с широким горлом, налил в него радужной жидкости и поставил на подоконник прямо под солнечные лучи. Скоро горшочек сам начал источать свет. В этот момент зашёл эльф. Хлюпая носом, он принялся жаловаться на Гука:
— Я просто спросил, где он был всё утро, а он как зарычит: «Не твоё дело!» — и толкнул меня так сильно, что я чуть крыло не сломал!
Тэхён молча подводит друга к окну, берёт перо феникса, наматывает на него струйки света и пытается распределить по пострадавшему крылу эльфа. Но упрямое перо никак не желает лечить Чимина. Тэхён просит:
— Пожалуйста, не злись. Ты же понимаешь, что я могу взять любую кисть, и сделать это, но ты такое сильное, волшебное и доброе, что Чимину станет легче гораздо быстрее. Прошу тебя, не упрямься и помоги моему другу...
И перо, налившись зелёным цветом, начинает равномерно распределять свет из горшочка по больному крылышку эльфа. Вскоре слёзы на ярком личике высыхают, и Чимин шепчет:
— Спасибо тебе, Пёрышко! Мне почти совсем уже не больно! Ты такое красивое, когда солнечный свет окружает тебя!
Тэхён интересуется:
— Чимин, ты заметил, что на Гука не действует твоя пыльца?
Эльф кивает, виновато шмыгнув носом:
— Ещё вчера. Но я был так напуган, что забыл тебе сказать.
— На кого она обычно не действует? — интересуется Тэ.
— Я таких не знаю. Вроде бы на всё и всех. До твоего заклинания я любого мог обезвесить.
— Может, мои навыки передаются и ему? — задумчиво интересуется Тэхён.
— А тебе его? Попробуй стать кроликом?
— Уверен? — смеётся маг. — А вдруг получится стать змеёй?
Эльф шарахается в сторону, но Тэхён успевает его поймать:
— Не бойся, я уже пытался. Как не умел никем становиться, так и не умею! Наверное, это работает только в одну сторону.
— Или для этого должны быть соблюдены какие-то условия, — задумчиво говорит эльф.
— Например? — усаживается поудобнее маг, собираясь слушать измышления эльфа. Иногда полезно покопаться в чужих мыслях.
Чимин припоминает несколько примеров:
— Когда я жил со своими, мне часто приходилось летать к магам в сад, чтобы там искать новые цветы. Вы ведь сами того не ведая, творите такое, что представить страшно! Но меня интересовали тогда только цветы. И вот однажды сижу я под окном, жду, когда маг остатки варева выплеснет за окно, как вбегает его жена и кричит: «У меня снова выросли ногти и во рту неприятный вкус! Супруг мой, прекратите ловить мышей сами! У нас имеется прекрасный кот! Где он? Кысь-кысь!» На это маг ей отвечает: «Моя дражайшая супруга! Во-первых, это не кот, а кошка. Во-вторых, это у меня выросли усы. И в третьих, я чувствую запах, но не вкус, а значит, этой ночью обращались Вы, а не я. К сожалению после заключения Союза мы стали одним целым: Вы частенько воруете у меня магию, а я иногда превращаюсь в кота, пользуясь Вашей способностью. Так это и работает, когда в Настоящий Союз вступают разные магические существа». Но знаешь, Тэ, что было самое смешное?
— Что? — улыбается вместе с другом Тэхён, ещё не слыша шутки.
— Их дети были и оборотнями, и магами! Одновременно! Представляешь? Настоящий Союз даёт возможность иметь полукровок с полноценной силой.
Тэхён задумывается. В последнее время он очень редко слышит про Настоящие Союзы. Что люди, что магические следуют моде: венчаются и считают, что этого достаточно. А для Настоящего Союза нужно, чтобы сердца бились в одном ритме, чтобы боль твоей пары стала твоей, а твоя радость — его. Без этого всё бессмысленно.
Маг продолжал гладить восстановленное крыло эльфа, когда вдруг почувствовал странную тревогу. Подняв голову, он увидел на пороге Гука. Его глаза были полны слёз. Но Тэ не успел сказать ничего — юноша развернулся и выбежал из комнаты.