part 7
Утро началось с привычного будильника, который прозвенел как всегда в 07:30 — не слишком рано, но достаточно, чтобы я успела спокойно собраться. За окном разливался мягкий свет, и в воздухе уже чувствовалось, что будет жарко. Я потянулась, зевнула и села на кровати, сбрасывая остатки сна.
Вчерашний день вспоминался как будто чужим. Целый вечер в кабинете, потом проект, смех, обсуждения с Ламином, и, наконец, звонок Лиаму. Всё это слилось в одну картинку — насыщенную, но при этом удивительно... нормальную. Как будто я и правда была частью этого мира. Без ощущения, что вот-вот проснусь.
Я спустилась на кухню. Бабушка уже варила кофе — тот самый, с кардамоном и еле уловимой ноткой корицы, который она готовила только когда была в хорошем настроении.
— Доброе утро, — сказала я, потирая глаза.
— Утро, — кивнула она. — Ты выспалась?
— Да. Наконец-то. Как будто голова вчера впервые за долгое время освободилась.
— Видно. Ты сегодня выглядишь... не так задолбано.
Я усмехнулась, взяла кружку и села за стол. Мы немного поболтали, и я ушла собираться. На базе нужно было быть к десяти. Сегодня — общий медосмотр для части команды и оформление новых анализов.
Когда я пришла в медкорпус, Пау уже стоял в коридоре с двумя бананами в руке.
— Доброе утро, госпожа специалист, — театрально поклонился он. — Один банан — для меня, второй — чтобы тебя подкупить.
— Я не продаюсь за бананы, — усмехнулась я, — но спасибо. Мне пригодится в перерыве.
Он подмигнул и ушёл в спортзал, а я зашла в кабинет. Привычные стены, стол, лампа, которую я всегда поднимаю под определённым углом, чтобы не било в глаза. Я включила компьютер, достала блокнот, проверила список назначений на день.
Сегодня у меня было три игрока на базовые процедуры и один — на повторный осмотр после травмы бедра. Всё расписано по часам.
К полудню я уже провела две процедуры — с Рафиньей и Марком Касадо. Всё спокойно, без неожиданностей. А вот третий — Ферран — пришёл с вопросами о режиме восстановления, и мне пришлось разбираться с его дневником тренировок, который он вёл, судя по всему, на обрывках салфеток.
И состояние передней крестообразной связки колена Феррана... меня слегка напрягло. Что-то в этом было. Но я пока не могла понять что именно. Надо будет пересмотреть его последние МРТ и, возможно, переговорить с физио. Хотя, может, я просто устала. Бывает, что мозг видит тревожный сигнал там, где его нет. Особенно после трёх часов без перерыва.
Я поднялась, потянулась, сделала пару кругов по кабинету и собиралась налить себе воды, когда в дверь негромко постучали. Я обернулась:
— Да?
Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул Ламин.
— Можно?
— Конечно, — кивнула я. — Проходи.
Он зашёл в кабинет, всё такой же спокойный, в тренировочной форме, с полотенцем через плечо. Волосы чуть растрёпаны, как после пробежки. Значит, индивидуалка закончилась.
— Ты просила заглянуть после тренировки, — сказал он, останавливаясь у моего стола.
— Правильно сделал, — я закрыла досье Феррана и сложила его в сторону. — Раз индивидуалка закончилась, это не значит, что ты поедешь домой валяться на диване.
Он прищурился:
— То есть?
Я встала из-за стола и сложила руки на груди.
— Теперь тебя тренирую я.
Он усмехнулся, качнув головой.
— Это угроза или обещание?
— Это медицинская реальность, — парировала я. — Быстрое восстановление лодыжки после перелома или растяжения связок требует активной реабилитации. Пассивное лежание на диване — в топку. Теперь будем работать по схеме.
Я подошла к полке, вытащила лист с комплексом упражнений и начала объяснять:
— Смотри. Первое — тыльное и подошвенное сгибание стопы. Простыми словами: вытягиваешь стопу вперёд и назад, как будто хочешь потянуться пальцами, а потом наоборот, на себя. Плавно, по десять раз.
— Окей.
— Второе — подъём на носки и на пятки. Вначале — у стены, для опоры. Потом — без неё. По пятнадцать повторений в два подхода. Это на укрепление икроножных и голеностопа.
— Понял.
— Круговые движения в голеностопе — по часовой стрелке и против. Пять кругов в каждую сторону. Важно делать медленно, чувствуя амплитуду.
Он слушал внимательно, чуть наклонившись вперёд. Глаза сфокусированы, не блуждают. Я уже заметила: когда он воспринимает информацию, он будто переключается в режим абсолютной концентрации.
— Дальше — ходьба на носках и пятках. Медленно, по десять шагов в каждую сторону. Это мы сделаем здесь, в зале. И последнее — перекатывание скалки или бутылки стопой. Можно даже с лёгким нажимом. Отлично работает на восстановление подвижности и снятие остаточного напряжения.
— У меня с собой бутылка воды, — сказал он, — может, она сойдёт?
— Идеально. Только не вздумай её разлить и обвинить меня в катастрофе.
— Учту, — ответил он, легко усмехаясь.
Мы перешли в соседнее помещение — небольшой физио-зал с ковриками и зеркалами. Я включила спокойную фоновую музыку, ту самую, которая действует расслабляюще, но не усыпляет. Он встал на коврик, я села напротив — блокнот и ручка в руках, готова делать пометки.
— Начинай с тыльного и подошвенного сгибания.
Он вытянул ногу вперёд, начал движения. Я наблюдала: амплитуда достаточная, но всё ещё видна лёгкая скованность в внешней ротации.
— Сделай чуть медленнее. И пробуй не компенсировать движением бедра.
— Так?
— Лучше. Ещё.
После двух подходов он перешёл к следующему. Подъёмы на носки дались легко, а вот пятки... уже вызвали немного напряжения.
— Почувствовал?
— Немного тянет.
— Это нормально. Только не перетруждай. Сделаем один подход — и хватит.
Мы пошли по комплексу дальше, шаг за шагом. Я наблюдала, фиксировала, периодически поправляла. Его движения были аккуратными, немного осторожными, но в целом — уверенными. Я уже видела: если не будет форсировать, то вернётся в полную форму быстро.
— А ты всегда так следишь? — спросил он между круговыми движениями.
— Конечно. Без контроля восстановление превращается в игру в угадайку. А я не люблю рисковать. Особенно, если это кто-то из команды.
Он ничего не сказал, но кивнул. Мы продолжили.
К моменту, когда он закончил перекатывать бутылку, уже прошло около сорока минут. Он вытер лоб полотенцем и сел на коврик, вытянув ноги.
— Ну как? — спросил он, глядя на меня снизу вверх.
— Для первого дня — отлично. Я добавлю тебе пару упражнений на баланс через день-два. Но пока — так держать. Завтра ещё прийдешь.
Он кивнул.
— А ты... ты не устаёшь от всей этой точности? От постоянного контроля?
Я подумала. Вопрос был не резким, не личным — скорее просто любопытным.
— Иногда. Но знаешь, я слишком долго шла к этому, чтобы позволить себе делать спустя рукава. Тут всё на доверии. Ты же не хочешь, чтобы тебя лечили «на глаз»?
— Не хочу, — усмехнулся он. — Хочу, чтобы меня лечила Невра Алтун.
Я покачала головой, усмехнувшись.
— Тогда вставай. Твоя тренировка на сегодня закончена. Пойдём в кабинет — запишу тебе домашнее задание на завтра.
Он поднялся, прихватил бутылку, и мы вернулись в мой кабинет. Я записала для него план, объяснила, что и как делать дома.
— Покажешь потом физио, чтобы он сверился. И не халтурь, Ламин. Я всё узнаю.
— Страшно, — поддел он с лёгкой улыбкой.
— Должно быть.
Когда он ушёл, я ещё некоторое время сидела, глядя в список пациентов на завтра. Больше никого не было — день закончился. Я выключила компьютер и поднялась. Сегодня я точно заслужила нормальный ужин и ранний сон. Но внутри оставалась лёгкость — та самая, которую не создашь искусственно. Лёгкость от того, что ты на своём месте. И рядом — люди, с которыми это место делит смысл.
**
Следующее утро началось неожиданно спокойно. После плотного графика последних дней — и эмоционального, и физического — тишина в квартире казалась почти подозрительной. Бабушка уже ушла в магазин, оставив на столе тарелку с завтраком. Я вздохнула, улыбнулась и устроилась с завтраком у окна, наслаждаясь моментом.
Но не успела я доесть второй кусочек хлеба, как телефон завибрировал. На экране — Лорен. Я быстро проглотила и взяла трубку:
— Доброе утро!
— Невра, доброе. Ты свободна? Можешь говорить?
— Конечно.
— Отлично. Слушай, я хотела поговорить с тобой по поводу... ну, всего. Ты большая молодец, правда. Все ребята говорят, что ты уже работаешь как будто с нами лет пять. И врачи, и тренер довольны, и с игроками ты общаешься спокойно, уважительно, но без скованности. Это редкость.
Я опустила взгляд, почувствовав, как внутри что-то сжалось. Не от смущения — скорее от волнения. Такие слова от Лорен, которая видела всё, слышала всё, и точно не раскидывалась похвалами — это значило много.
— Спасибо, — сказала я тихо. — Правда. Мне просто важно быть полезной. Делать то, для чего я сюда пришла.
— Ну, ты делаешь это больше, чем на сто процентов, — продолжила она. — А теперь, по делу. Я хочу извиниться.
Я нахмурилась, сбив дыхание.
— За что?
— За задержку с квартирой. Всё тянется, и я понимаю, что это не очень комфортно — ты живёшь не сильно близко к тренировочному городку, ездишь на базу каждый день, ещё и учёба. Я обещала тебе помощь с жильём ещё в первую неделю, и мне неловко, что всё вот так растянулось.
— Лорен... — я слегка усмехнулась. — Правда, не за что извиняться. Я понимаю, что у вас миллион задач. И я совсем не жалуюсь. Моя бабушка меня поддерживает, мне несложно ездить. У меня сейчас в жизни первый раз ощущение, что я на правильной дороге. Мне пока что этого хватает.
На том конце провода повисла короткая пауза, как будто Лорен дала себе время на улыбку.
— Ты знаешь, ты иногда говоришь вещи, которые звучат как будто тебе сорок. В хорошем смысле, конечно, — она рассмеялась. — Но всё равно — обещание есть обещание. Поэтому вот что. Сегодня или завтра у тебя будет возможность посмотреть несколько квартир. Я выбрала три, они все в пределах двадцати минут от базы, в разных районах. Уютные, современные, и — что самое важное — безопасные. Я отправлю тебе контакты агента, она отвезёт тебя, покажет всё. И если тебе что-то понравится — просто скажи. Мы всё оформим.
Я вздохнула, чуть ошеломлённая.
— Правда?
— Абсолютно. Тебе пора иметь своё пространство, Невра. Ты заслужила. И мы хотим, чтобы тебе было удобно. Не просто выживать, а... жить. Комфортно.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя, как голос немного дрогнул. — Я даже не знаю, как... Мне просто непривычно, что кто-то обо мне так заботится.
— Привыкай. Это не слабость — давать себе быть в нормальных условиях. Ты уже показала, на что способна. Остальное — лишь поддержка.
— Я могу поехать уже сегодня, после смены.
— Прекрасно. Тогда я пришлю тебе сообщение с адресом, временем и именем агента. Если захочешь, можешь взять кого-то с собой — может, Пау или Гави. Они оба умеют смотреть на детали, и, кажется, уже считают себя твоими старшими братьями.
Я засмеялась. Именно такой тонкий юмор был в стиле Лорен.
— Спасибо, Лорен. Я правда очень благодарна.
— Ты это заслужила. И — перезвони, как посмотришь. Мне интересно, какой вариант ты выберешь.
Мы попрощались, и я опустила телефон, всё ещё сжимая его в ладонях, будто он был кусочком той самой поддержки, которую я ощущала телом. Необъяснимо, но отчётливо.
Я собрала вещи, переоделась и вышла из дома. Утро было по-летнему ласковым, но в воздухе уже витал жаркий день. По пути на базу я не могла перестать думать о том, что возможно... возможно... у меня будет свой угол. Квартира. Место, где я смогу закрыть дверь, положить книгу, заварить чай, положить плед на диван и сказать себе: «Я дома». Без оглядки, без временности. Свой остров.
Когда я вошла в медкорпус, привычный запах стерильности и прохладный свет встретили меня как всегда. Я включила лампу, привычно наклонив её под нужным углом. Стол, блокнот, папки, списки.
Но сегодня всё ощущалось иначе.
Я прошла мимо зеркала и задержалась на мгновение. В отражении — я. Всё ещё в белом халате, с собранными волосами, с синим бейджем. Но внутри было что-то новое. Как будто я сделала очередной шаг. Тот, о котором когда-то, в пять лет, лёжа на полу турецкой квартиры с игрушечным фонендоскопом, я даже не мечтала.
Сегодня, между процедурами и бумажной работой, я буду думать о том, как выглядит кухня с большими окнами. Какую я захочу постель — синюю или белую. Какие книги поставить на полку. И самое важное — кого я захочу звать туда в гости.
Но всё это — позже. Сначала работа. Потом — выбор новой главы моей жизни.
После утреннего потока пациентов в медкорпусе наступила небольшая передышка. Я присела за стол, потянулась, чувствуя лёгкую тяжесть в плечах. Привычное напряжение: я всё ещё привыкала к ритму, в котором «пациенты» — это профессиональные футболисты, у каждого своя история, свой характер и свои ожидания. Но в то же время... я чувствовала себя на своём месте.
Я взглянула на часы: 13:20. Через десять минут должна была начаться индивидуальная тренировка с Ламином, и я заранее попросила Гави присоединиться. Хотела, чтобы они вдвоём прошли набор упражнений — и для укрепления голеностопа, и для того, чтобы я могла сравнить и объяснить, что и как работает в разных ситуациях.
Дверь приоткрылась почти точно по времени. Вошёл Ламин, в чёрной тренировочной футболке, с повязкой на лодыжке, но уже без костылей — уверенная походка, чуть осторожная, но стабильная. Сразу за ним — Гави, жующий банан, с чуть сонным, но дружелюбным лицом.
— Ну здравствуй, доктор ужас, — пробурчал Гави, кивая. — Надеюсь, ты не придумаешь для нас изощрённые пытки.
— Всё в рамках физиотерапии и легальной боли, — усмехнулась я. — Но предупреждаю: легко не будет.
Мы спустились в зал, где я уже подготовила коврики и эластичные ленты. Свет падал ровно, вентиляция гудела приятно, создавая ощущение рабочего пространства, где всё сосредоточено на восстановлении.
— Итак, начнём с базового комплекса для восстановления голеностопа, — я поставила таймер на телефоне. — Подъём на носки, потом на пятки, круговые вращения стопой, перекаты скалки — она вот здесь, — я указала на пол, — и затем ходьба на носках и пятках.
— Ты же понимаешь, — вздохнул Гави, — что после этого я не смогу ходить нормально?
— Ты и до этого ходил, как будто у тебя пружины вместо суставов, — съехидничал Ламин.
— Тише, — отрезала я, — оба. Делаем вместе. Поехали.
Мы начали. Я контролировала их движения, обращала внимание на технику, исправляла, где было нужно. У Ламина всё ещё была лёгкая скованность в лодыжке, особенно при круговых вращениях, но он не жаловался. Просто стиснул зубы и продолжал.
— Молодец, — сказала я, когда он закончил первый круг. — Очень хорошо. Динамика идёт, теперь нужно закрепить и не терять подвижность.
— Что дальше? — спросил он, вытирая лоб.
— Сейчас покажу. Есть ещё парочка приёмов. Смотрите.
Я достала телефон и открыла приложение с анимациями анатомии. Показала голеностоп в 3D-разрезе, объясняя, как именно работают связки, какие из них чаще всего травмируются, и как формируется стабильность после повреждения.
— Вот, видите? — я ткнула пальцем по экрану. — Вот эта связка чаще всего страдает при подворачивании стопы наружу. Если её плохо восстановить — будет хроническая нестабильность. Поэтому так важна именно правильная амплитуда движений, а не просто нагрузка.
Они вникали, кивали. Гави даже что-то промычал в знак уважения — что уже считалось победой.
И в этот момент на экране моего телефона всплыло уведомление:
Лорен: Привет, вот три квартиры, которые ты можешь посмотреть уже сегодня. Вот адреса, фото и контакт агента — её зовут Ана. Она будет ждать тебя после 17:30. Напиши, если решишь поехать.
Мой палец завис над экраном, и я чуть смутилась. Я тут врачебные лекции читаю, а тут — квартирный вопрос. Как-то резко с одного мира в другой.
— Что там? — спросил Ламин, склонившись ближе.
— Это... — я колебалась, — от Лорен. Она скинула адреса квартир. Сегодня могу поехать смотреть. Может, выберу наконец, куда перееду.
— О, — сказал Гави, моментально заинтересовавшись. — Можно взглянуть?
Я, поколебавшись, протянула телефон. Они вдвоём склонились над экраном.
— Смотри, эта с балконом! — воскликнул Гави. — Обязательно выбирай с балконом. Представь: утро, кофе, солнце, птицы...
— И соседи, которые будут слушать, как ты по утрам орёшь на телевизор, когда смотришь повторы матчей, — фыркнул Ламин.
— Вот именно, — парировал Гави. — Надо выбирать пространство, где можно кричать свободно. Невра, ты не понимаешь, это важнее квадратных метров!
Я рассмеялась, качая головой:
— Вы оба сумасшедшие. Это моя квартира.
— Именно, — сказал Ламин, снова глядя на меня. — И потому ты должна поехать туда не одна. Мы с тобой. Сегодня. После тренировки.
— Что? Нет! Я... это неловко. Вы же не риелторы, зачем вам туда тащиться?
— Потому что ты с нами. А мы с тобой. Ты помогла мне с восстановлением, Гави — с мотивацией. Теперь — наша очередь помогать.
— Это звучит так, будто я в детективе, — заметила я, пряча улыбку.
— Невра, — серьёзно сказал Гави, — ты хоть знаешь, как мужчины смотрят на трубы под раковиной? Мы моментально понимаем, потечёт она через месяц или через год. А ещё... я умею определять, насколько удобно там будет пить чай под одеялом.
— Что ты несёшь?
— Дом — это не квадратные метры, — патетично сказал он. — Это атмосфера.
Я зажала лицо руками.
— Хорошо! Всё, ладно. После смены — едем. Но вы не устраиваете мне шоу. Ведёте себя тихо.
— Мы как ниндзя, — кивнул Ламин. — Только в кроссовках.
— О господи, — пробормотала я, но уже с улыбкой. — Ладно. Уговорили.
Они обменялись пятюнями, и я снова почувствовала ту самую странную лёгкость, которая стала появляться всё чаще. Не как будто жизнь стала простой — нет. Но как будто она стала... менее одинокой.
**
Когда рабочий день подошёл к концу, я наспех собрала документы в папку, выключила монитор и выбежала из кабинета с почти подростковым азартом. Внутри всё бурлило. Я пыталась казаться спокойной, но каждый шаг приближал меня к чему-то новому. Первой квартире. Моей квартире. Потенциально.
На стоянке уже ждали Гави и Ламин. Гави опирался на бампер своей машины и жевал жвачку с видом человека, у которого в багажнике целая философия жизни. Он махнул, как только меня заметил.
— Опаздываешь, врач, — ухмыльнулся он. — Надеюсь, ты не забыла ключи от машины, которой у тебя нет.
— Очень смешно, — я закатила глаза.
— Вот, — Ламин шагнул вперёд и, неожиданно вежливо, открыл мне переднюю дверь. — Прошу, сеньора Алтун. Первый класс.
— Благодарю, — с лёгким поклоном села на сиденье, вытянув ноги вперёд. — Я надеюсь, напитки и орешки включены?
— Только если не против банановых чипсов и аудио от Гави, рассказывающего, как он чуть не потерял бутсу на тренировке, — сказал Ламин, захлопывая дверь и обходя машину.
Он сел сзади, и Гави, хрустнув пальцами, завёл двигатель.
— Пристегнулись, дети. Отправляемся в мир взрослой жизни — смотреть квартиры.
— Боже, звучит так, будто мы снимаем пилот семейного реалити-шоу, — пробормотала я, защёлкивая ремень.
— А почему нет? — фальшиво бодро отозвался Гави. — «Невра и её два идиота». Каждую пятницу в 20:00.
— Я уже вижу, как у тебя на постере вырез под пиццу вместо лица, — вставил Ламин из-за спины.
— Зато у тебя будет подпись: «Без эмоций с 2007 года», — отозвался Гави, и они вдвоём рассмеялись.
Я просто качала головой, но внутри было... тепло. Я не знала, как это назвать, но в этом легком перебрасывании словами была простота, которую я не замечала, как скучала по ней.
Через двадцать минут мы подъехали к первому адресу. Район оказался симпатичным — современная застройка, но не слишком вылизанная. Дома в пастельных тонах, зелень по краям улицы, слышны крики детей с соседней площадки. Я невольно замедлила шаг, выходя из машины, глядя на высокие окна, лёгкие балконы с ажурными ограждениями.
— Нравится? — тихо спросил Ламин, догоняя меня.
— Пока да. Снаружи — уютно. Посмотрим, что внутри.
Риелтор, женщина лет сорока с короткими светлыми волосами и выразительными глазами, встретила нас у входа. Она улыбнулась мне, пожала руку и явно немного удивилась моим сопровождающим.
— Добрый вечер! Я Ана. Вы — Невра, верно?
— Да, всё верно. Это мои... — я замялась, — друзья. Они просто со мной, посмотреть.
— Прекрасно, — кивнула она. — Всегда хорошо, когда есть вторая и третья точка зрения. Прошу, лифт вот сюда.
Мы поднялись на девятый этаж. Квартира располагалась на углу здания. Ана открыла дверь, и я первой переступила порог.
Сначала — тишина.
А потом — ощущение пространства. Полы — тёплый ламинат в цвете светлого дерева, стены белые, но не стерильные. Просторная гостиная с двумя окнами и выходом на балкон. Балкон не слишком большой, но с видом на внутренний двор, где росли деревья и стояли лавочки.
— Ух ты... — выдохнула я.
— Здесь около шестидесяти квадратов, — пояснила Ана. — Квартира светлая, окна выходят на юго-восток, так что с утра здесь солнечно. Установлены новые кондиционеры, окна с двойным стеклопакетом.
Гави первым прошёл в кухню, открыл шкафчики.
— О, норм. Полки ровные. Плита новая. А ты готовишь вообще?
— Иногда, — пожала я плечами. — Больше бабушка. Но я стараюсь.
— Значит, место под сковородки есть, — кивнул он, как будто проверял боевое оборудование.
Ламин осматривал балкон.
— Невра, — позвал он. — Здесь можно поставить маленький столик и пару стульев. Представь — утро, ты с кофе и блокнотом.
Я подошла. Вид действительно был приятный — зелень, воздух, чуть слышный гул улицы. Пространство дышало.
— Спальня вот здесь, — Ана пригласила нас дальше.
Комната была компактная, но с большим окном. Я представила здесь кровать, книжные полки. Пространство, где я могла бы, наконец, расставить вещи, а не жить среди коробок.
— Санузел совмещённый, — добавила Ана. — Всё новое, плитка — испанская, сантехника — немецкая. Стиральная машина остаётся.
Я прошлась по квартире ещё раз. Медленно. Ламин с Гави переглянулись, отошли в сторону, будто давая мне пространство подумать.
Это могло стать моим. Местом, куда я приходила бы после смены. Где могла бы сидеть вечерами с чаем, заполняя отчёты или просто... молча существовать. Где на стенах висели бы фотографии родителей. Где я бы не чувствовала себя гостьей.
— Ну что, — осторожно сказал Гави. — Вариант — неплохой. Я бы, конечно, выбрал ближе к центру, но... здесь спокойнее.
— Это... лучше, чем я ожидала, — призналась я.
— Но это только первая, — добавил Ламин. — Не спеши. Посмотрим ещё, чтобы сравнить. Но запомни ощущения. Они важнее, чем метры и плитка.
Я кивнула. Он прав. Чувства от первого шага внутрь — они как реакция тела на диагноз. Или предчувствие. Я запомню это.
Мы вышли из квартиры, и Ана начала рассказывать про вторую. Я слушала, но уже мысленно прокручивала детали. Я — на балконе. Я — за столом. Я — у окна, в свитере, с книгой в руках.
Эта квартира могла стать началом чего-то. Или хотя бы — якорем.
И я уже почти была готова к следующей.
Мы снова ехали в машине, и мне показалось, что на улице стало жарче. Воздух чуть дрожал над дорогой, окна были приоткрыты, и ветер трепал пряди моих волос. Гави что-то напевал себе под нос, барабаня пальцами по рулю, Ламин листал что-то в телефоне на заднем сиденье, но явно краем глаза продолжал следить за происходящим.
— Значит, первая — пока фаворит? — спросил он, не поднимая головы.
— Пока да. Но я стараюсь не поддаваться эмоциям, — пожала плечами. — Надо всё увидеть.
— Угу. Главное — не влюбляться с первого взгляда, — усмехнулся он.
— Говорит человек, который купил себе новые кроссовки за шесть секунд после того, как увидел их на витрине, — вставил Гави.
— Это другое, — спокойно ответил Ламин. — Кроссовки — святое.
— Квартира — тоже, — сказала я. — Особенно, когда она твоя первая.
Они оба замолчали. Было в этом что-то весомое. Я почувствовала, как внутри сжимается — от осознания масштаба. Я правда искала дом, не просто крышу. И это пугало не меньше, чем вдохновляло.
Вторая квартира находилась в том же районе, всего в пяти минутах от предыдущей. Мы подъехали к зданию, которое выглядело чуть старше, но по-своему уютно. Бело-серые фасады, винтажные перила на балконах, открытые коридоры, ведущие к лифту.
Риелтор Ана ехала с нами, и когда мы подошли к подъезду она спросила и улыбнулась:
— Готовы ко второй части приключения?
— Вперёд, — сказала я и первой шагнула в подъезд.
Поднялись мы на четвёртый этаж. Ана отперла дверь, и мы зашли внутрь. Здесь всё было немного по-другому. Сразу чувствовалась атмосфера — не такая чистая и ровная, как в первой, но... более жилая. Как будто в этой квартире кто-то только вчера собирал чемоданы.
— Эта квартира сдаётся с мебелью, — пояснила Ана. — Хозяйка уезжает на ПМЖ в Аргентину и решила оставить всё, что может пригодиться.
Мы стояли в прихожей. Светлые стены, полы чуть темнее, чем в первой. Слева — открытая кухня, совмещённая с гостиной. На полу — ковер с геометрическим узором, старенький деревянный стол и серый диван с мягкими подушками.
Я шагнула вперёд и провела пальцами по поверхности обеденного стола — он был тёплым, чуть шероховатым.
— Здесь как будто уже кто-то жил, — пробормотала я.
— Потому что так и есть, — сказал Ламин. — Но не в плохом смысле. Это место как... с историей.
— Угу. — Гави заглянул в кухню. — Ну, я бы поменял плиту, конечно. И холодильник немного... олдскульный.
— А я бы оставила, — отозвалась я. — В этом есть свой шарм. Не вечно же жить в стерильности.
Мы прошли дальше. Спальня — тоже с мебелью. Низкая кровать, плетёный светильник, книжная полка. В углу — кресло и торшер, рядом — окно, выходящее на другую сторону дома. В этот раз — без балкона.
— Здесь тише, — заметил Ламин, подойдя к окну. — Двор маленький, и машин не слышно совсем.
— А где ванная? — спросил Гави.
— Вот, — Ана провела нас к двери рядом с кухней.
Ванная была компактной, с узкой ванной, стиральной машиной и зеркалом, на котором кто-то когда-то писал пальцем. Над раковиной висел постер с цитатой на турецком: «Gün her zaman yeniden başlar» — «День всегда начинается заново».
Я застыла.
— Всё хорошо? — мягко спросил Ламин.
Я медленно кивнула. Что-то в этом отзывалось внутри — как будто дом говорил со мной на родном языке.
— Она была турчанкой? — спросила я у Аны, указывая на постер.
— Да, — удивлённо кивнула та. — Вы понимаете?
— Немного, — ответила я. — Это... неожиданно.
Они не стали расспрашивать дальше, и я была благодарна. Иногда просто ощущение, что кто-то раньше жил как ты, достаточно, чтобы почувствовать тепло.
Мы вернулись в гостиную. Ана продолжала рассказывать о деталях — срок аренды, договор, что можно менять, что нельзя. Я слушала, но часть меня уже жила в этом пространстве. Представляла, как заменяю подушки на диване, убираю пару вещей, развешиваю фотографии. Как читаю на том кресле у окна. Как покупаю постельное бельё сама, впервые.
— Эта — совсем другая, — проговорила я, когда мы вышли на улицу.
— Атмосфернее, — добавил Ламин.
— Но не факт, что лучше, — вставил Гави. — Всё-таки квартира на сдачу, мебель не новая. Будет больше хлопот, если что.
— Я знаю, — кивнула я. — Но в этом что-то есть. Она живая.
Мы постояли в тени деревьев у машины, и я почувствовала, как непросто будет выбрать. Первая — чистая, новая, безопасная. Вторая — теплая, со следами прошлого, со своей энергетикой.
— Поехали на третью? — спросил Ламин, открывая заднюю дверь.
— Да, — сказала я, всё ещё глядя на фасад дома. — Поехали. Но эту... я не забуду.
Он кивнул, и мы снова тронулись в путь. С каждым адресом я всё сильнее ощущала, что приближаюсь к новому этапу своей жизни. И выбор, каким бы он ни был, обязательно будет правильным — потому что он мой.
Когда мы подъехали к следующему зданию, я сразу поняла — это будет совершенно другой опыт. Новый дом. Блестящий фасад цвета светлого камня, стеклянные балконы, автоматические двери, аккуратный двор с невысокими пальмами в кадках. Всё дышало новизной, будто ещё пахло стройкой, но без шума и пыли. И у меня, честно говоря, от этого слегка закололо под рёбрами — смесь интереса и опаски.
— Ну, эта точно не с историей, — заметил Ламин, выходя из машины и осматривая здание снизу вверх. — Здесь будто ещё никто ни разу не разлил кофе по утрам.
— Или не поссорился на кухне, — добавил Гави, потягиваясь.
— Может, это и к лучшему, — пожала плечами я. — Истории можно создать и самим.
На этот раз мы оказались внутри — в прохладном, сверкающем подъезде. Лифт бесшумно открылся, и мы поднялись на пятнадцатый этаж этаж. Коридор здесь был будто из рекламного буклета: мягкий серый ковролин, белые стены, сенсорные лампы, которые включались, когда мы шли мимо.
— Эта квартира — самая новая из всех, — сказала Ана, вводя код на цифровом замке. — Она была сдана буквально месяц назад. Здесь никто не жил, всё — с чистого листа.
Я сделала шаг внутрь — и буквально затаила дыхание.
Свет. Очень много света. Просторная кухня, совмещённая с гостиной, выходила на стеклянные двери, ведущие на балкон. Пол — светлый паркет, стены — белые с лёгким серым оттенком, создающим ощущение уюта. Мебель — простая, но стильная: белые шкафы с матовыми фасадами, остров посреди кухни, барные стулья, угловой диван и небольшой столик.
— О, это прям как из пинтереста, — пробормотала я, проходя мимо кухни и касаясь пальцами столешницы. Она была прохладной, гладкой, с едва уловимым мраморным узором.
— Идеальный фон для сторис, — сказал Гави с фальшивой серьёзностью.
— Даже я бы тут начал снимать кулинарные ролики, — добавил Ламин, заглядывая в духовку.
Я усмехнулась. Здесь всё было будто слишком идеально, но не в отталкивающем смысле. Просто... по-новому. Необжито. Как новая тетрадь без ни одной надписи. И от этого становилось чуть тревожно — как будто боишься сделать в ней кляксу.
— Здесь две спальни, — продолжала Ана, — одна поменьше, можно использовать как кабинет или гостевую. И основная — вот здесь.
Мы перешли в другую комнату. Просторная спальня с большой кроватью, уже застеленной белоснежным бельём. Встроенные шкафы, рядом — дверь в отдельную ванную с душем. Всё — минималистично, чисто, даже зеркало ещё в плёнке.
— Идеально для начала, — тихо сказала я.
— Ты представляешь себя здесь? — вдруг спросил Ламин, вставая в дверях, прислонившись плечом к косяку.
Я не сразу ответила. Прошла к окну. Отсюда открывался вид на крыши соседних домов, зелёные дворы, и где-то вдали виднелась тонкая линия моря.
— Наверное, да, — выдохнула я. — Это не похоже на дом... но похоже на старт.
Он кивнул. Не стал давить, не стал ничего добавлять. Просто стоял, и это почему-то было важно.
Гави в это время бродил по квартире, открывая и закрывая ящики, проверяя шкафчики.
— Всё новое, даже запах — как в салоне автомобиля, — сказал он. — Чисто, аккуратно, ничего не скрипит. Но пусто.
— Ну, это и есть новый дом, — ответила я. — Его нужно наполнить собой.
Мы вернулись в гостиную, и я в последний раз огляделась. Простор. Потолки высокие, свет льётся через окна, и вдруг мне стало ясно: здесь, в отличие от второй квартиры, никто не жил до меня. Это место ничего обо мне не знает. Оно не напоминает, не шепчет, не связывает. Но и не отпугивает.
— Есть лифт, балкон, кондиционер, и, самое главное, внизу кофейня, — добавила Ана, снова взглянув на планшет. — Школа рядом, магазины, до базы двадцать минут максимум.
— А соседи? — спросил Ламин.
— Много молодых пар, парочка айтишников, — ответила Ана. — Очень тихий дом.
Мы вышли на балкон. Просторный, с высоким стеклянным ограждением. Здесь поместятся два кресла, столик, и, может быть, пара горшков с лавандой. Я встала у перил, положила руки на гладкое стекло и посмотрела вниз. Двор пустой, тихий. Слева — невысокие деревья, справа — велосипедная стоянка.
— Вот это уже картина, — сказал Гави. — Вечером, после работы, кофе с видом.
— Или завтрак, — добавил Ламин.
— Или обед, если ты фрилансер, — пошутила я.
Все засмеялись. Было как-то просто, по-доброму. Даже слишком — если вспомнить, зачем мы вообще здесь. Это ведь должно быть серьёзным, почти взрослым решением, но сейчас это больше походило на экскурсию по новому этапу жизни с друзьями.
Мы спустились обратно вниз, и Ана дала мне на руки папку со всей информацией — метраж, условия аренды, планировка.
— Я дам вам день на раздумья, — сказала она. — Все три квартиры забронированы до завтра вечера. Как только примете решение — дайте знать, и мы оформим всё как можно скорее.
— Спасибо, — кивнула я. — За терпение и за то, что всё объяснили.
Когда мы сели обратно в машину, я положила папку на колени. Молча. Смотрела в окно, не думая ни о чём. А потом вздохнула и сказала:
— Это... сложно.
— Ты выберешь правильно, — сказал Гави. — Мы поможем если надо.
— Да, — подтвердил Ламин. — Мы теперь как архитекторы новой жизни.
Я усмехнулась.
— Надеюсь, вы не предлагаете свой дизайн.
— Только если фиолетовые стены и граффити, — хмыкнул Гави.
— Или ковёр с эмблемой «Барсы», — добавил Ламин.
— Тогда я точно выберу третью квартиру и никого туда не пущу, — рассмеялась я.
И в этот момент, несмотря на всю неопределённость, я почувствовала, как тепло от дружбы и поддержки растворяет моё напряжение. Я не одна. И впереди — самое интересное.
_________________________________
[Тгк: alicelqs 🎀] узнавай первым о выходе глав, задавай вопросы и делись впечатлениями о главе 💗
Не забывайте про звездочки! И я всех вас жду в своем телеграмм канале 🫂🤍