part 3
4 days later
Слишком часто я тут нахожусь.
С этой мыслью я снова сидела в знакомом кожаном кресле напротив сеньоры Ратледж, с чашкой неизменного горьковатого кофе в руках. Комната всё такая же — строгая, тихая, с мягким светом и ароматом старых книг и бумаги. И всё чаще — с моими внутренними колебаниями.
Сеньора Ратледж что-то пролистывала на экране планшета, потом подняла взгляд на меня и слегка улыбнулась.
— Похоже, ты становишься слишком популярной, — произнесла она.
Я молча подняла брови.
— Мне пришло письмо, — продолжила она. — От медицинского штаба «Барселоны».
Моё сердце на мгновение сбилось с ритма.
— Они хотят предложить тебе стажировку у них. На постоянной основе. С официальной оплатой. Не стипендия, не формальность, а полноценная, приличная зарплата. И — возможное дальнейшее трудоустройство, если ты согласишься и всё пойдёт хорошо.
Я не сразу смогла что-то сказать. Это было... неожиданно. Почти абсурдно — сначала Реал, теперь Барса.
— В письме они пишут, — продолжила она, — что узнали о тебе благодаря... ну, как тут написано, "внутренней рекомендации", — она на секунду замялась, будто хотела понять, не знаю ли я, от кого. — И отдельно отмечено, как грамотно ты справилась с травмой Ламина на Эль-Классико. Они... впечатлены.
Я выдохнула и посмотрела в сторону окна. Барселона за стеклом была тёплой, золотистой, живой. Всё напоминало о доме, о корнях, о том, от чего я когда-то так далеко отошла.
— Они хотят, чтобы ты начала уже в ближайшее время, — сеньора Ратледж положила планшет. — Но выбор за тобой. У тебя ещё три дня, чтобы дать ответ.
Я кивнула.
— Спасибо... Я подумаю.
И я действительно не врала.
У меня не было ни малейшего понятия, куда идти дальше и как поступить.
Я немного помолчала, глядя на тёмную поверхность стола, и всё же решилась задать вопрос:
— А вы... как считаете, сеньора? Мне стоит согласиться?
Она не ответила сразу. Встала, прошлась к книжному шкафу, медленно, с привычной грацией. Всё в её движениях было выверено, почти медицински точно. Потом обернулась ко мне, скрестив руки на груди.
— Я думаю, ты должна задать себе другой вопрос, Невра.
Я чуть нахмурилась.
— Какой?
— Где ты сможешь быть больше собой? — её голос был мягким, но не терял твёрдости. — Где ты сможешь не просто выполнять работу, а развиваться, чувствовать, что ты на своём месте?
Я снова отвела взгляд. Эти слова попали слишком точно. Я вспомнила, как Ламин не доверял мне — просто потому, что на мне была эмблема «Реала». И как потом смотрел иначе, когда я обрабатывала его ногу. Вспомнила, как Флик поблагодарил меня. И как я стояла на стадионе Камп Ноу — будто вернулась в детство, когда ещё всё было проще, когда папа был рядом.
— Вы ведь не удивлены, да? — тихо спросила я. — Что мне предложили стажировку в «Барсе».
Сеньора Ратледж мягко усмехнулась.
— Я бы удивилась, если бы не предложили. Ты талантлива. Умна. Внимательна. И, что важнее всего — ты умеешь быть спокойной под давлением. Старайся только не разорваться между ожиданиями других и своими собственными желаниями.
Я тихо кивнула. Сердце гулко стучало в груди.
— Мне нужно подумать, — сказала я ещё раз. — И поговорить с бабушкой.
— Конечно, — кивнула она. — У тебя есть три дня. Но честно... Я уже почти уверена, что ты знаешь ответ.
Когда я вошла в квартиру, бабушка уже сидела на кухне. На плите что-то тихо булькало, в воздухе витал запах лаврового листа. Она повернулась ко мне и сразу, с первой секунды, поняла по моему лицу — что-то случилось.
— Снова директриса? — с лёгкой улыбкой спросила она, перекладывая половник из руки в руку.
Я сняла кроссовки, повесила куртку и устало опустилась за стол, вздохнув:
— Слишком часто я у неё бываю, бабушка. Слишком часто.
— Что же на этот раз? — Она налила мне суп, не торопясь, с той же аккуратностью, как будто знала, что разговор будет долгим.
Я взяла ложку в руки, не сразу начала есть. Сначала просто смотрела на дымящийся пар. Потом выдохнула:
— Мне пришло письмо. От «Барсы».
Её рука чуть замерла в воздухе. Она не удивилась — скорее просто... оценила вес сказанного. Я продолжила:
— Они предлагают мне стажировку. С оплатой. И если всё пойдёт хорошо, то возьмут в постоянный состав.
— С рекомендацией от кого-то? — спокойно уточнила она.
— Да. В письме упоминалось, что они видели, как я справилась с травмой Ламина. Видимо, кто-то передал это дальше.
Бабушка села напротив, прижала ладони к кружке с чаем.
— Ты хочешь этого?
Я замолчала. Честно — я не знала.
Мадрид стал чем-то вроде неожиданной прививки от страха. Я научилась дышать глубже, говорить увереннее, работать быстрее. Я подружилась с Лиамом, сдружилась с командой.
Но Барса — это было нечто другое. Это было про папу. Про те старые шарфы, которые до сих пор хранились в ящике комода. Про детство. Про дом. Про первую любовь к футболу, которая родилась там — на этих трибунах, среди сине-гранатовых флагов.
— Я не знаю, — призналась я, наконец. — Мадрид тоже стал... чем-то важным. Но Барселона — это...
— Это твой город, — спокойно закончила бабушка.
Я медленно кивнула.
Она взяла мою руку, сжала чуть крепче.
— Невра, ты можешь выбрать то, что сделает тебя счастливой. Не меня. Не кого-то из игроков. Себя. Если это «Мадрид» — выбирай его. Я в любом случае рядом. В любом городе. В любом решении.
Я чуть дрогнула, стиснув пальцы в её ладони.
— А если я всё же захочу, чтобы это была Барса? — спросила я тихо.
Она усмехнулась:
— Тогда ты уже знаешь, что хочешь, просто тебе нужно было это вслух сказать.
Я улыбнулась. Тепло. Спокойно. Почти с облегчением.
Я сидела у окна, в своей комнате, всё ещё в пижаме. За окном Барселона плавилась в мягком закатном золоте, где-то вдалеке кричали чайки. Рядом лежал ноутбук, на экране — окно видеозвонка. Связь с Мадридом держалась, как ни странно, стабильной. Лиам сидел на кровати в гостиничном номере, подперев щеку рукой. Волосы растрёпаны, под глазами лёгкая тень — наверное, только вернулись с вечерней тренировки.
— Подожди, что? — он выпрямился, брови взлетели вверх. — «Барса»? Серьёзно?
Я только кивнула. На удивление спокойно.
— Вот так. Прислали письмо. Стажировка. Зарплата. А потом — возможно, контракт.
— Ты шутишь... — Он чуть усмехнулся, но глаза оставались серьёзными. — То есть... это как бы... ух.
— Мягко говоря, да. — Я чуть улыбнулась. — Мне самой ещё не верится.
Он потёр шею.
— И ты думаешь... согласиться?
Я замолчала, но потом честно выдохнула:
— Я не знаю, Лиам. Честно. В Мадриде мне было хорошо. Ты... ты стал мне другом, это многое значит. Команда, атмосфера. Я научилась там жить, как будто по-новому. Но Барса — это как что-то, что всегда было частью меня. Только я долго этого не признавала.
— Ты же с отцом туда ходила, да?
Я кивнула, стараясь не опускать глаз:
— Да. Это всё было тогда. До всего... до того, как всё закончилось. Я перестала смотреть футбол, перестала вообще интересоваться этим миром. Но сейчас — будто возвращается то, что я потеряла. Частично. Медленно.
Он смотрел внимательно. Без слов. Потом мягко усмехнулся:
— Если ты примешь их предложение... я всё пойму. Правда. Я, конечно, буду скучать. И Килиан будет ворчать, что ты нас бросила. И Джуд, наверное, тоже. Но ты должна быть там, где тебе по-настоящему хочется быть. А не там, где тебе удобно.
Я не сразу ответила. Просто смотрела в экран. И в этой тишине вдруг стало легко.
— Мне дали неделю на раздумья. Но, кажется, я уже знаю, что скажу.
— И что же?
Я чуть-чуть улыбнулась:
— Осталось только набраться смелости. Всё остальное уже во мне.
Лиам подмигнул:
— Слушай, когда определишься — звони. Только если выберешь «Барсу», знай... на поле я больше не прикрою тебе спину.
— А я и не просила, — фыркнула я.
— Ах вот как? — Он рассмеялся. — Предательница.
Я тоже рассмеялась.
Утро выдалось светлым, почти безветренным. Я стояла у зеркала, и старалась не слишком смотреть себе в глаза. Сегодня всё должно было встать на свои места — и я, и моё будущее, и мой выбор. Хоть немного.
На кухне бабушка наливала себе кофе, пахло корицей и чуть подгоревшим хлебом. Я сказала, что зайду в университет, но не стала вдаваться в подробности. Она ничего не спросила — только кивнула и сказала, чтобы я не торопилась.
Но я знала: перед тем как ехать в университет, мне нужно было ещё одно.
По пути на кладбище я свернула с центральной улицы и пошла пешком последние пару кварталов. Не люблю приезжать туда на машине — это всегда ощущалось слишком резким, слишком шумным. А я хотела тишины. Хотела, чтобы они услышали.
Памятник был таким, каким я его помнила — строгий, гладкий, в тени молодой оливы, которую мы с бабушкой посадили в первую весну после... после всего. Цветы я положила в вазу, убрала пару сухих листьев с плиты. Стояла, не говоря ни слова. Просто дышала. Просто была здесь.
Потом села на скамейку рядом и заговорила. Тихо, как будто боялась вспугнуть их дыхание:
— Помните, как мы с вами ходили на стадион? Я всегда сидела между вами, и когда Барса забивала, вы оба кричали громче всех, — я усмехнулась. — А я смотрела не на поле, а на вас. Потому что там, в ваших лицах, было столько жизни.
Мой голос снова дрогнул.
— Пап, ты всегда говорил, что главное — быть смелой. Даже если страшно. Даже если ты не знаешь, получится ли.
Я провела пальцем по шву кофты.
— Сейчас... сейчас у меня есть шанс. Не просто шанс. Мне дали предложение — работать в Барселоне. В клубе. Не как болельщица, не как зритель... как врач.
Я вздохнула, крепко сцепив руки.
— Смешно, правда? Я, которая даже не могла включить футбольный матч после того, как... после того как вас не стало. Я, которая уходила из комнаты, когда слышала гимн Барсы. Но теперь я там. Уже стояла на бровке. Уже обрабатывала рану одному из игроков. Уже слышала этот шум стадиона... И вдруг, знаете, что я почувствовала?
Пауза.
— Я почувствовала, что вы рядом. Что это не просто про футбол. Это про вас. Про нас. Про то, что осталось живым, несмотря ни на что.
Я наклонилась, ладони упёрлись в колени.
— Я была стажером у Реал Мадрида. И это было... интересно. Там я многому научилась. Люди были добрые, хорошие. Но... там я была чужой.
Я снова подняла глаза к памятнику.
— А тут... тут это как дом. Как будто вы ведёте меня обратно.
Маленький клён за памятником закачался от ветра. Листья тихо шуршали.
— Я не уверена, правильно ли это. Я всё ещё боюсь. Я боюсь ошибиться. Боюсь, что у меня не получится. Что я разочарую кого-то. Но если я не попробую... я точно предам себя.
Я выдохнула.
— Если все пойдёт хорошо, мне предложили остаться. Уже не стажером. Почти официально. Зарплата. Команда. Буду лечить игроков, как лечила бы вас, если бы могла.
Снова дрожь в голосе.
— Всё это — не потому что я сильная. А потому что вы дали мне силу. Потому что вы вырастили во мне эту любовь. К людям. К жизни. К игре.
Я сжала зубы, а потом наклонилась ближе к камню и прошептала:
— Я скажу «да». Сегодня. Но прежде мне нужно было, чтобы вы это услышали. Чтобы знали: я всё ещё ваша. И я всё ещё стараюсь сделать вас гордыми.
Я встала. Привела в порядок цветы.
— Я люблю вас. Я всегда буду приходить сюда. Но теперь — мне нужно идти вперёд.
Последний взгляд. Слёзы стояли на глазах, но я не позволила им упасть. Я развернулась и пошла к выходу, чувствуя на спине чьё-то тепло. Будто кто-то держал меня за плечо. Молча. Надёжно. Навсегда.
Барселона расцветала за пределами кладбищенской ограды — в ней всё ещё жили мои дни. Но теперь с каждым шагом я будто несла с собой их тепло. Не боль, не потерю. А то, что осталось после — тихую силу.
Университет ждал меня. Решение тоже.
Я снова стояла у двери её кабинета. И снова с внутренним ощущением, будто в горле застрял острый ком.
Деревянная табличка на двери: «Сеньора Ратледж.
Я наизусть знала эту надпись. Она казалась мне чем-то нерушимым, как маяк — строгим и непоколебимым, но в то же время тем, что всегда был где-то впереди, в нужный момент давая направление.
Постучала дважды.
— Войдите, — отозвался знакомый голос.
Я открыла дверь. Кабинет, как всегда, пах кофе, бумагой и чем-то едва уловимо мятным — я до сих пор не могла понять, что это. Может, леденцы в её верхнем ящике.
Сеньора Ратледж сидела за столом, в очках, и что-то перечитывала. Когда я вошла, подняла глаза, и уголки её губ чуть дрогнули. Почти улыбка.
— Ты снова здесь, Невра. Начинаю подозревать, что ты подумываешь о месте ассистента.
Я усмехнулась, но сердце все ещё билось быстро.
— Иногда мне кажется, что я живу в этом кабинете.
Она отложила бумаги в сторону. Сняла очки. И посмотрела прямо на меня.
— Ну что ж. У нас с тобой, как я понимаю, серьёзный разговор?
Я кивнула и села на знакомый стул напротив. Он немного скрипнул, как всегда. Я нервно потерла ладони.
— Я... подумала. Всё взвесила. Несколько раз. И... — я на мгновение запнулась, — я принимаю предложение «Барселоны».
Сеньора Ратледж не удивилась. Она только чуть кивнула, словно подтверждая свои догадки.
— Значит, ты сделала выбор.
— Да. Это... было непросто.
— Расскажи, — тихо сказала она. — Не спеши. У нас есть время.
Я вдохнула глубже.
— Всё началось не с письма. И не с того, что мне предложили зарплату. Даже не с похвалы. Я на секунду отвела взгляд к окну, за которым колыхались деревья. — Это началось с того момента, когда я оказалась на бровке поля, в самой гуще эмоций, боли, адреналина, и увидела Ламина, который смотрел на меня, как на единственную надежду. И я поняла, что это не просто игра. Это — жизнь. Их жизнь. И что я могу быть частью этого.
Сеньора Ратледж молчала. Только слегка кивнула, показывая, что слушает.
Я продолжила:
— Я боялась. Очень. Думала, что всё это неправильно, что это... измена. Я ведь стажёр у «Реала». Они были добры со мной. Доверили мне. Я многому у них научилась. И всё же...
Я замолчала на секунду.
— Всё же моё сердце было здесь. В Барселоне. Я вернулась на стадион, где раньше была с папой. Я вспомнила, что это был не просто футбол. Это была наша семья, наша история. И теперь у меня есть шанс выстроить свою. Не забыв, а наоборот — сохранив всё, что мне дорого.
— Ты повзрослела, — наконец сказала она. Её голос был мягче, чем обычно.
Я подняла на неё глаза.
— Ты была отличной студенткой, Невра. Но теперь ты стала не просто хорошим врачом. Ты стала человеком, который умеет делать выбор. А это — куда труднее, чем отвечать на экзамене.
— Я всё ещё сомневаюсь, — прошептала я. — Вдруг я не справлюсь.
— Если бы не сомневалась — я бы начала волноваться, — серьёзно сказала она. — Сомнение — признак того, что ты осознаешь масштаб. Это нормально. Главное — не позволить страху парализовать тебя. А ты не позволила.
Я слабо улыбнулась.
— В письме говорилось, что за меня кто-то дал рекомендацию...
Сеньора чуть пожала плечами:
— Это не моя информация, но полагаю, речь идёт о представителях «Барселоны». У них, как ни странно, — глаз на талант.
— Я даже не знаю, как благодарить вас, — выдохнула я. — За всё.
— Не благодари меня словами, — строго сказала она. — Благодари действиями. Работа у тебя будет тяжёлая. Мир спорта не прощает ошибок. Особенно тем, кто пришёл из ниоткуда. Особенно если ты — молодая девушка, стажёр. Поверь, я это знаю.
— Я готова, — тихо сказала я.
— Ты не готова, — усмехнулась она. — Но станешь готовой в процессе. Главное — не предавай себя. И не забывай, откуда ты пришла.
Я встала.
— Я не скажу бабушке сегодня. Хочу, чтобы всё оформили сначала.
— Как хочешь. Но поторопись с документами. Они дали тебе неделю, но теперь у тебя их всего пару дней.
Я кивнула.
— Я справлюсь.
— В этом я уже не сомневаюсь, — сказала она, и впервые — по-настоящему — улыбнулась.
Серьёзно, тепло. По-человечески.
— Теперь иди. Иди туда, где твой путь. Но помни: этот кабинет всегда открыт для тебя. Даже если ты станешь звездой каталонской медицины.
Я усмехнулась, поблагодарила и вышла.
На лестнице мне показалось, что я снова чувствую, как сжалось в груди. Но на этот раз — от облегчения.
Я сделала выбор. И теперь — была готова идти до конца.
На следующее утро я проснулась раньше, чем прозвенел будильник. Солнце ещё не успело прогреть прохладный воздух, но в комнате уже было светло — лёгкие занавески слегка шевелились от сквозняка. Я лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, и чувствовала ту самую странную смесь тревоги и предвкушения, которая бывает перед чем-то необратимым.
Сегодня я должна была расставить последние точки.
Сначала — университет. Я подписала документы на переход на заочное обучение. Бумаги казались тонкими, но каждый росчерк ручки весил как камень. Сеньора Ратледж уже не удивлялась, лишь кивала сдержанно и молча, будто отдавала меня в руки судьбы. Мы обменялись последним взглядом, и я вышла в коридор, чувствуя, как всё внутри будто проворачивается на новый уровень. Это уже было не если, а когда. И сейчас.
После этого я поехала в тот самый маленький городок, где располагалась тренировочная база «Барселоны». Машина медленно катилась по ровной дороге, а я смотрела в окно — знакомые цвета, формы, всё дышало атмосферой места, где футбол — не просто спорт, а язык, на котором тут говорят с рождения.
Когда я вышла и оказалась у главных ворот базы, внутри будто что-то щёлкнуло. Я остановилась, вдохнула, посмотрела вперёд.
Я действительно здесь.
Улыбка сама расплылась на губах. Всё было настоящим: огромные поля, здания с эмблемой клуба, силуэты игроков вдалеке, крики, удары по мячу. И я, стоящая перед этим — больше не как гость, а как кто-то, кто станет частью этой структуры.
Я шла медленно, как будто не хотела спугнуть ощущение. Мимо прошёл сотрудник в клубной куртке, кивнул — и я вдруг почувствовала себя принятой.
Свернув к одному из боковых полей, я заметила знакомую фигуру.
Он сидел на скамейке, чуть подаль, с приподнятой ногой — в спортивной форме, но с бинтами и льдом. Его локти опирались на колени, взгляд был прикован к тренировке на соседнем поле. Он даже не сразу заметил меня.
Я остановилась, не зная, подойти или пройти мимо. Но в тот момент он поднял голову — и наши взгляды встретились.
Он хмыкнул и, опираясь на костыль, начал медленно идти ко мне, прихрамывая.
— Ну что, теперь ты почти врач «Барсы»?
Я посмотрела на него без улыбки.
— Почти, — спокойно ответила я.
Он указал на ногу:
— Всё благодаря тебе. Ты знала, да?
— Как нога? — спросила я, сухо, не сводя с него взгляда.
— Болит, — честно признался он. — Но жить можно. Врачи сказали: отдых.
Я кивнула.
— Хорошо, что вовремя остановился.
— Ну, ты меня остановила, если быть точным. А я думал, ты фанатка «Мадрида», и только мечтаешь нас уничтожить.
— Ты думал много чего странного, — бросила я.
Он усмехнулся, качая головой:
— Ладно, заслужил. Слушай... я тогда перегнул. На поле. Просто... непривычно.
Я прищурилась.
— Непривычно, что кто-то делает свою работу?
— Непривычно, что ты оказалась не такой, как я думал. И в хорошем смысле.
Он посмотрел в сторону поля.
— Они там сейчас тренируются... а я вот сижу, смотрю. И думаю: а ведь ты могла быть на другой стороне. С белым гербом.
Я склонила голову:
— Могла. Но не была бы собой.
Он медленно перевёл взгляд обратно на меня.
— Значит, ты остаёшься?
Я не ответила. Только посмотрела — долго, спокойно. Он понял.
— Понял. Ну что, теперь мы вроде как в одной команде?
— Вроде как, — сдержанно сказала я. — А теперь извини. Меня ждут.
Он кивнул.
— Удачи, доктор. Не подведи нас.
— Не собираюсь, — ответила я и пошла вперёд, не оглядываясь.
Я сидела в просторном кабинете, обставленном строго, но со вкусом — светлое дерево, кожаные кресла, стеклянные полки с папками и кубками клуба. В окне открывался вид на тренировочное поле, где мелькали сине-гранатовые силуэты игроков, и моё сердце стучало как-то особенно гулко.
Передо мной лежала тонкая папка с гербом «Барселоны». Мои пальцы коснулись её аккуратно, как будто я боялась нарушить что-то важное. За столом напротив сидела куратор по медицинскому направлению клуба — сеньора Лорен Гарсия, женщина средних лет, с гладко собранными волосами, в форме медперсонала с эмблемой клуба.
— Ну что, Невра, — она тепло мне улыбнулась. — Готова сделать этот шаг?
Я кивнула. В горле немного пересохло.
— Мы долго ждали, когда ты примешь решение. Честно сказать, были уверены, что ты выберешь нас, но решили дать тебе время. Такая работа требует не только профессионализма, но и душевной зрелости, — сказала она, раскладывая передо мной бумаги.
— Спасибо за терпение, — тихо ответила я. — Это решение далось мне нелегко.
— И всё же ты здесь, — заметила она. — Прежде чем ты подпишешь, я хочу пройтись с тобой по условиям. Всё должно быть предельно ясно.
Я кивнула, взяв в руки ручку, но пока не спешила ею пользоваться.
— Ты официально оформляешься как младший врач стажёр с доступом к первому составу. Работаешь под присмотром старших докторов, но на матчах, тренировках и при мелких травмах действуешь самостоятельно, — она говорила чётко и спокойно, будто диктовала что-то важное. — Мы фиксируем базовую ставку, как обещали. Она выше, чем обычно платят стажёрам. Через три месяца примерно — пересмотр. Если всё идёт хорошо, ты переходишь на должность полноправного члена медштаба. Но даже сейчас ты получаешь право носить форму клуба и участвовать в выездных матчах.
Моя грудь поднялась от глубокого вдоха. Это не сон. Это реальность.
— Университет в курсе. Мы получили подтверждение о твоём переходе на заочное, — продолжила Лорен. — Все твои практические часы будут официально засчитаны. Мы ценим, что ты пошла на компромисс, чтобы продолжить учёбу. Это зрелый выбор.
Я поблагодарила её глазами.
— Кроме того, как мы и обещали, клуб обеспечивает жильё недалеко от базы. Небольшая квартира. Всё включено. Если тебе будет удобно, можешь перевезти туда бабушку. Мы обговорили с отделом кадров — они готовы помочь с оформлением. Ты будешь не одна, Невра. Здесь, в клубе, мы заботимся друг о друге.
Это были не просто слова. После Мадрида, где я чувствовала себя полезной, но чужой, здесь мне впервые захотелось остаться. Пустить корни.
— Спасибо, сеньора Гарсия. Я... правда не знаю, как выразить это словами. Всё как будто сбывается, и одновременно страшно, — выдохнула я.
— Бояться — нормально, — она мягко улыбнулась. — Но знаешь, что страшнее? Пожалеть, что не попробовала.
Я посмотрела на бумаги. Моё имя: Невра Алтун — выделено в заголовке договора. Ни одна строчка больше не казалась пугающей. Это была не абстрактная мечта, это была работа. Ответственность. И я была готова.
— Можешь подписывать, — сказала она.
Я взяла ручку. Подпись вывелась чётко и твёрдо. Я словно чувствовала, как мир немного сдвинулся. Я не просто подписывала документ. Я подписывала новую жизнь.
— Добро пожаловать в «Барселону», Невра, — сказала Лорен, протягивая мне руку.
Я пожала её, улыбаясь. Губы дрожали, но улыбка была настоящей. Теперь всё началось по-настоящему.
_________________________________
[Тгк: alicelqs 🎀] узнавай первым о выходе глав, задавай вопросы и делись впечатлениями о главе 💗
Не забывайте про звездочки! И я всех вас жду в своем телеграмм канале 🫂🤍