О благоухающей тьме и змее рассвета

Тэхён любил свой сарай (настолько сильно, насколько вообще можно любить неодушевлённый предмет). Любил и всячески оберегал (в силу своих возможностей, разумеется). Не давал паукам плести хрупкие кружевные сети по углам (но, по правде говоря, Бодя 1 и Бодя 2 частенько его игнорировали и даже метёлки не боялись, скотины многоногие...). Прогонял юрких мышей и наглых крыс (благо те и без него персоны шуганные, много сил на их «изгнание» не требовалось). Помогал залетевшим в окно голубям найти выход (и при этом даже почти не калечил пернатых). Много всего, на самом деле, делал. Без лишней скромности: хозяин он отличный (особенно чужими руками), был, есть и будет! Когда его горе-правнучка (она же кикимора) впервые увидела изнутри всё это богатство, то, негромко так присвистнув, предположила, что этот сарай пережил больше лет (да и приключений тоже), чем сама Гуцульщина (и это, кстати, было не особо далеко от истины), и что он мог бы рассказать больше историй, чем самый искусный сказочник в здешних краях.

Тэхён тогда на её слова лишь довольно кивнул. Да, всё так и было. В этих, местами потрескавшихся пыльных стенах, можно было найти абсолютно всё: от старых скирдов, по которым бегали козы (которых давно уже нет в живых), до всяких предметов, которые выглядели так, будто каждый из них имел свою душу и свой характер (тронь — проклянёт на месте). Но самой интересной частью сарая было его внутреннее убранство. Деревянные полки, на которых стояли банки с цветочным мёдом, были как библиотека, в которой каждая страница пахла растопленным воском и травами (будь у Тэхёна живое тело, он обязательно стал бы пасечником). В одну из стен (как в обычной гуцульской кухне) уперлось несколько пучков чеснока, которые выглядели как солидные старые сельские гербы. И все эти мелочи, как та же старая рубашка, валяющаяся в углу, наполняли сарай какой-то странной атмосферой, где было трудно разобраться, то ли это старый лес, то ли ласточка, не нашедшая места для своего гнезда, то ли рай души для призрака-Плюшкина (да, есть у него такая проблема, и он почти готов это признать).

Усевшись задницей прямо на пол, Тэхён любовно огляделся по сторонам и, заметив у окна потрёпанный томик про Федьку-Хламидника (и что тот тут делает? Стресса в серые будни добавляет?), невольно помрачнел. Да... эту душевную травму ему никогда не залечить (как и миллионам украинских школьников). Если бы он мог стереть себя часть памяти, то с удовольствием забыл бы именно сюжет этого рассказа (Винниченко, гори в Аду!). Но, увы и ах, такой силы у него нет, поэтому просто придётся взять себя в руки и (пустив скупую мужскую слезу) вспомнить, зачем он сюда пришёл. Крыса. Ему нужна крыса! Крыса и та книга про Перелестника. Пресвятой Перун! Какой же он занятой в последнее время (вот зря его кикимора лодырем называла)! Хоть бы минутку выкроить на отдых (и лицезрение декольте Маруськи). Да где там! Проблемы сами себя не решат, а жаль...

Вот как же хорошо было раньше, когда люди оживляли и персонифицировали всё, с чем сталкивались в окружающем мире. Пошумел немного, и всё — твой дом стороной обходят, свято веря в то, что там поселился злой домовой, люто ненавидящий всех и вся. Если какой-то смертник всё-таки осмеливался зайти на твои земли, огонь в печи — верный друг и соратник, ведь тот легко мог «обидеться» и «наказать» обидчика. Дух болезни можно было изгнать или обмануть, прочитав заклинание, а ветер — закликать или прогнать: он обязательно послушается ведающего человека, сказавшего нужные слова. А сейчас что? Никакой управы на людей! Везде понаставляли этот свой Wi-Fi, гадости всякой в интернете начитались, и всё! Поминай как звали! Призраки — это не страшно, с нечистью можно бороться (ага, скажите это Блуду), домового легко задобрить молоком и хлебом (вот же тарелочник, стыдно таким быть). Потерянное поколение!

Вот раньше такого не было (он же сейчас не говорит, как старый дед?). Люди уважали и чтили потусторонние силы. Эх, вернуться бы хотя бы на миг в те прекрасные времена, когда он ещё был жив, а Русь некрещёная! Лучшее же время за всю историю человечества! И что только князю Владимиру не нравилось (вот же ханжа княжеская)? Так, ладно, мечтать не вредно. Иногда даже полезно. Кстати, о полезном, про Wi-Fi этот пока лучше не забывать, вдруг он у правнука есть. Было бы неплохо почитать, что там про Перелесника и защиту от него во «всемирной паутине» пишут. А то хрен пойми, где та книга и где её искать. Не убираться же в сарае ради такой мелочи. Хотя... пыли тут, конечно! Надо бы напрячь родственничка! Пусть приберётся немного, так сказать, в уплату за проживание. Не ему же метлой махать. Не для этого он себя берёг и сил набирался. Тем более, что силы ему сейчас ой как нужны! Выжить правнука — это дело тонкое. С кучей подводных камней и нюансов. Кому как не ему об этом знать?

Так, вот с чего бы ему начать? Придумать что-то этакое или же не заморачиваться и действовать по проверенной программе? Шуметь там, хлопать дверьми, прятать ложки и вилки, сыпать соль в сахар. Ещё, разумеется, не ходить, а скрипеть под полом, шептать с потолка всякую неразбериху (естественно, на древнеукраинском) и дёргать за волосы, когда «дорогой сердцу» правнук спит лицом к стене (а что? пусть думает, что это не он, а домовой!). Что ещё там можно выдумать? Заставлять молоко скисать за пару минут? Или сделать так, чтобы печь самопроизвольно разжигалась ровно в три часа ночи? Сколько вариантов! И все они так сильно нравились Тэхёну! У Чимина тупо нет шансов! Ну не выстоять сеулскому щеглу против бравого гуцула! Он — это сила, он — это мощь (вот всем бы такую веру в себя и свои силы). И, между прочим, так чисто для справки, при жизни он был грозой всего села: пил, пас овец, спорил с бабками-провидицами (которые как одна ему раннюю смерть пророчили, сглазили-таки ведьмы!) и даже однажды учил медведя играть на трембите (медведь, правда, убежал после первой ноты, но сути это не меняет). Вот что на это может противопоставить Чимин? Верно, ничего!

Довольно поёрзав задницей по полу, Тэхён, наконец сконцентрировавшись (в кое-то веки), внимательно прислушался к шуршанию вокруг себя и, наклонившись вперёд, выцепил взглядом небольшую серую мышку, активно пытающуюся скрыться в тени потрёпанного ящика. Хм... мышь. А он хотел крысу. Ну ничего, для разогрева можно и мышку правнуку в постель подбросить, а там уже на утро добить крысой. Впечатлений тому на несколько лет вперёд хватит (ещё и седыми волосами обзаведётся)! Красота неписанная! Дело осталось за малым: поймать хвостатую. Только вот с подвижными «предметами» у него всегда беда была, но мышь не большая, должно всё получится с первого раза (ну в крайнем случае, со второго). Встав на колени и медленно подползя максимально близко к своей невольной жертве, он внимательно посмотрел на неё и силой мысли попытался поднять грызунью вверх. Но та, моментально сделав почти изящный кульбит, ловко освободилась из «плена» и (явно мысленно показав ему средний палец) отскочила в сторону. Вот же хамство! А он так старался!

Эмоционально выругавшись себе под нос, Тэхён тряхнул и без того больной головой и вновь попытался подчинить себе мышь (кто сказал, что летать дано лишь летучим мышам?), но и вторая попытка (ожидаемо) не увенчалась успехом. Хвостатая явно хорошо чуяла, что его, что его намеренья. Понимая, что такими темпами ему ничего не светит, он, немного подумав, нехотя решил поменять тактику (ну он стратег, ну он голова!). Загнать мышь в угол и максимально гуманно (да кому он врёт?) придушить её там будет куда проще (и приятнее, чего греха таить), чем пытаться справиться с живой. Да и сил потратиться меньше, что, кстати, немаловажно. Довольно кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Тэхён, присев на корточки и хищно улыбнувшись, поднял в воздух метлу и тут же направил её на мышь. Мышь (явно знатно офигев) ловко (как Нео от пуль) увернулась. Увернулась и пустилась наутёк. Да так резво, что он даже пискнуть не успел.

От души запустив метлу в стену, Тэхён, вооружившись пластмассовой миской, словно одичавший (больной бешенством) кот, бросился следом. Не разбирая пути (благо легко проходя сквозь предметы), он гнался за грызуньей по всему сараю, как рваный простынь за ветром, попутно путаясь в (откуда-то взявшейся) паутине, пугая своим рыком кур во дворе и сбивая с полок банки с солёными огурцами (наследие кикиморы), которые падали с таким грохотом, что даже соседский козёл начал икать. Мышь же, деловито пискнув, взбежала на бочку и посмотрела на него так, будто хотела предложить инструкцию по ловле себя в трёх томах. Так его ещё никто не оскорблял! Мыши — зло! Где у него там мышьяк?

На третьем круге окончательно выдохнувшись, Тэхён, тяжело вздохнув сквозняком, плюхнулся сквозь сено на пол и злобно пробормотал:

— Та вже краще вилами на воду писати, ніж ту сатану сіреньку ловити!

Что ж, ладно, ему нужен другой план. Без мышей и крыс. Вообще без живности! Живое мёртвому — не товарищ (в который раз он уже в этом убеждается)! Где-то тут в сарае, помниться, валялись сушёные куриные головы и лапы. Вид у всего этого «великолепия» максимально отталкивающий. И это именно то, что ему нужно! Правнучек непременно оценит его глубокий замысел. Он ведь в душе художник! Ещё немного вольный характерник. Сейчас такую картину маслом на подушке своей кровинушки «напишет» — взгляд не отвести! Ох и ору будет! У кого заложит уши — чур, он не виноват. Все претензии к Чимину (ибо нефиг в чужие хаты заселяться!)! Как говорится: куда там чёрту до него — он и без рогов страшнее! Эх, сам себя не похвались — никто не похвалит. Проверено!

В очередной раз воспылав нешуточным энтузиазмом (и напрочь забив на мышь), Тэхён (привычно сквозь стену) изящной колибри (скорее, конечно, голодным стервятником) выпорхнул на улицу и только было хотел зайти в дом, как до его чуткого слуха донеслось такое восхищённое: «Ты просто цимес, детка. Лучше и желать нельзя. Нам обязательно нужно стать ближе. Максимально ближе» голосом Перелесника. Что за? Он отошёл всего на минут тридцать, а этот дебил (каким-то чудом унаследовавший его ДНК) умудрился впустить в дом Перелесника! Ничему жизнь не учит... Где он там оставил метлу? В сарае? Она бы сейчас ему ой как пригодилась. Вернуться за «оружием» или всё же не стоит?

— Цимес? — судя по голосу, подвис его правнучек. — Какое отношение я имею к овощному рагу?

— Ну... ты такой же сладкий.

Пресвятой Перун! Что Тэхён только что услышал? Вот Перелесник заливает! В каком это месте его правнук сладкий? Обычный тот. Низкий, губастый, ещё и задница побольше, чем у половины девок их села будет. Вообще не на что посмотреть! То ли дело он! Молодой смереки сын: высокий, стройный, плечи широкие — как горы Карпатские, а взгляд — как орёл над полониной — цепкий, зоркий и свободный. Волосы — как тёмная ночь над Верховиной: длинные, густые, чуть волнистые, словно горная тропа после дождя. А улыбка — ясная, как солнечный луч, пробивающийся сквозь туман на рассвете. Хоть картины с него пиши и в областном центре выставляй. Да что там в областном центре, в самом Ивано-Франковске! А то и Киеве (главное только не в Одессе)! Ох, и на скользкую же тропинку ступил Перелесник, пытаясь вызвать в нём ревность (ну, а как иначе?). Ну, ничего не поделать, придётся вмешаться. Пусть и не очень хочется.

— Он имеет в виду, что ты очень хорош собой, — выждав подходящий момент, проговорил Тэхён, незамеченным войдя в дом. — Мне он похожие речи задвигал.

— Однако, — присвистнул Чимин, хмуро зыря на родственника. — Тяжело мне придётся.

— Ещё не поздно вернуться в Сеул, — подмигнув правнуку, промурчал Тэхён. Нет, а что? Совет он дал отличный. От души можно сказать.

— Не дождёшься, — сказал как отрезал Чимин. Вот же непробиваемый идиот. — Будешь борзеть, счета за коммуналку разделю на двоих. На дрова тоже скидываться будем вместе.

— Я отказываюсь верить в то, что мы родственники, — выпучил глаза Тэхён.

Чё? Платить за коммуналку и дрова? С какой это стати? Этот дом стоит на его костях! Буквально! Всё, что можно, он уже заплатил! И даже больше, чем нужно! Родственничек его что, совсем сбрендил? Да и если так разобраться, откуда у него деньги? Ему даже монетки закапывать не дали (сволочи!)! Работать он чисто физически не может, да и кто в своём уме возьмёт на службу призрака, который только людей пугать и умеет? Разве что домовую охрану исполнять, но... Что-то его не туда понесло! Такими темпами и до «дома с привидением» недалеко. Фу!

— Так надоели, — отмахнулся Чимин, крепче сжав в руках метёлку. — Кого бить первым?

Ну явно не его! Он ничего плохого (пока) не сделал (ну, а дальше будет видно). Но вот за метёлку определённо — лайк (как бы сказала Маруська)! Оружие грозное и крайне полезное. Жаль только, что не он огреет Перелесника по голове. Хотя... С чем чёрт не шутит? Метёлку ведь вполне себе можно передавать из рук в руки, как победное знамя.

— Что-то мне не нравятся за твои намеренья. Ты что, тут самым крутым стать хочешь? — с гордо поднятой головой проговорил Перелесник, явно намереваясь спрятаться за Тэхёна. Ухажёр из того, конечно... — Учти местные контрасты: качать права — тебе здесь не тут...

— Тебя мама нормально говорить не учила? — помрачнел Чимин. — Предложения строить?

А замечание-то, между прочим, дельное! Не так туп его правнучек, как казалось изначально! Понять бы ещё теперь, хорошо это или плохо...

— Ну... Это фразеологизм у меня такой, — стушевался Перелесник. — Диалектизм там, все дела.

Диалектизм? Ой-ё... И как тут промолчать? Всё, «Остапа понесло»! Бегите кто куда!

— Вот не нужно лезть к диалектам со своим суржиком! — выплюнул Тэхён, хмуро посмотрев в глаза Перелеснику. Да, грешен — это его больная тема. И что? Кто тут без греха?

— Ты таки имеешь шо мне сказать по этому поводу? — приподнял бровь Перелесник.

О да! Тэхёну есть что сказать по этому поводу, и молчать он не станет! Следовательно, внимай, челядь:

— Запомни, неуч, раз и навсегда! Диалект — это местная разновидность языка. Суржик же — это элементы двух или нескольких языков, искусственно объединенные без соблюдения языковых норм.

— Тебе напомнить, сколько языков намешано в здешнем говоре? — встал в позу Чонгук. Ну вот не суицидник ли?

Ненужно ему ничего напоминать! Он и так знает, что девять! И что с того? Такое случается довольно часто, когда язык развивается и совершенствуется. Местный диалект — это удивительный языковой коктейль, сформировавшийся на стыке культур и народов. И тот, кто этого не понимает — туп и недалёк. Но ответит он, конечно же, отнюдь не так сдержанно и вежливо, ибо нефиг! Слишком много чести Перелеснику! Пора поставить этого петуха огненного на место.

— Оби тебе грум по крумплям тiгав! — эмоционально воскликнул Тэхён. — Ты сейчас посягаешь на святое!

— Грум? По крумплям? Ты по-человечески говорить можешь? — показательно скривился Чонгук. — Тоже мне, важный пуцер нашёлся.

— Душнилы чёртовы, — взревел Чимин подбитой чайкой, явно понимая, что дело пахнет керосином. — Грум — это слуга, что верхом сопровождает кого-нибудь, или просто мальчик-лакей. А крумпля — картошка! Пуцер же... Это что за фигня? Где так говорят?

— Точно не у нас в горах, — показательно закатил глаза Тэхён. — Говорю же, залётный он.

— Сам ты залётный, я истинный сын Карпат! — взвизгнул Чонгук, уперев руки в бока.

Истинный сын Карпат? Разве что где-то в параллельной вселенной. А то и дальше. В глубинах чёрных дыр там... И так далее, и тому подобное.

— А ну рты позакрывали! — злобным псом рявкнул Чимин. — Я в шаге от убийства! Убийства и изгнания!

— Не смей затыкать мне рот, — отчего-то поверил в себя Чонгук. — Я имел тот гвоздь, на котором висел портрет твоего дедушки.

Сильное заявление. Даже провокационное. Гвоздь-то тот ржавый и хлипкий. Как бы Перелесник столбняк не поймал. Интересно, а нечисти в детских поликлиниках прививки ставят? Или нет? Хм... Вот вставить свои пять копеек или же благоразумно промолчать? Ответил бы кто.

— Только дедушки? — с хитрецой во взгляде осведомился Чимин, очевидно придумав колкость. — А прадедушки?

— И его тоже! — не задумываясь ответил Перелесник.

— Так, Тэхён, у меня к тебе несколько вопросов, — исподлобья глядя на родственника, прошипел Чимин. — Отвечать советую честно.

— Очень смешно, — манерно закатил глаза Тэхён. — Мой портрет не сохранился.

А жаль! Нарисуй его кто-то при жизни, эта картина сейчас была бы ценнее самой Мона Лизы! Если не всего Лувра вместе взятого.

— Жаль, — покачал головой Чимин. — Отличная БДСМ-сессия могла получиться.

БДСМ? Любопытная, кстати, штука. Определённо жаль, что в его время такое никто не практиковал. Он бы с радостью поучаствовал.

— Какое нафиг БДСМ? Здесь есть дело поважнее! Крумпля — это картошка? Что за бред? — оттеснив Чимина в сторону, вновь завёлся Чонгук. — Нет, я понимаю: картоха, картофан, картопля, бараболя, бульба. Но крумпля! Это на каком языке вообще?

— Венгерский, скорее всего, — на автомате ответил Чимин.

— Венгерский. Как ты там говорил? — коброй прошипел Чонгук, развернувшись всем телом к Тэхёну. — Суржик — это элементы двух или нескольких языков, искусственно объединённые без соблюдения языковых норм?

— Ой, всё! Ничего я не буду объяснять невежде, — отмахнулся Тэхён. — Иди в жопу!

Вот же впечатлила несчастная крумпля недалёкого идиота! Может, ещё рассказать Перелеснику, как в здешних краях кота называют? Тот явно будет в шоке.

— Всегда готов, — совершенно бессовестно расстёгивая штаны, рыкнул Чонгук. — Раздвигай булки, ископаемое.

— Ископаемое? — не на шутку оскорбился Тэхён, даже не среагировав на акт нудизма от Перелесника. — Тебе хана.

— Я в лес, — обречённо выдохнул Чимин, судя по виду не желая становится свидетелем кровавого убийства. Оно и правильно. Герань, готовься! — Мне срочно нужны травы для оберега.

Для оберега? От Перелесника хоть? Тэхёну такое тоже нужно. Причём в двойном экземпляре. Настолько сильно нужно, что он почти уже готов помочь правнуку в сборе этих самых трав. Нет, ну а что? Лес он вполне себе неплохо знает. Если заблудятся — Блуд в помощь! Всё в ажуре, так-то.

— Покушай сначала жидкое и гуляй так, шоб мама видела, — гаденько промурчал Чонгук. — И трусы покрасивее надень.

— Зачем? — потёр переносицу Чимин.

— Ну как же, вдруг человек для жизни случится, — просиял Чонгук.

«Или не совсем человек... В нашем лесу много кто обитает», — про себя дополнил Тэхён, только сейчас замечая расстёгнутую ширинку Перелесника. Фу! Мужские трусы — вот вообще не секси, даже если они от этого навороченного Келвина или Кевина... Не суть важно, ну не силён он в иностранных языках. Вот у Маруськи трусы с похожей надписью есть, вот они — огонь! А у Перелесника так, на троечку.

— Вы со мной уже случились, — скривился Чимин. — Этого хватит. Два дебила.

Пардон? С какой это стати его причислили к дебилам? Чимину что, совсем жизнь не дорога? Так, нужно срочно успокоится. Обереги! Всё во имя оберега от Перелесника. Сколько сейчас времени? Около пяти утра? Так скоро же рассвет! Рассвет — это хорошо, рассвет он любит, рассвет обязательно подарит ему умиротворение. Глубокий вдох и выдох, скоро всё наладится. Скоро...

— Чтоб на тебя Блуд напал, неблагодарный! — громко воскликнул в окно Чонгук, здорово этим напугав Тэхёна.

— Слышь, Чонгук, ты это полегче, Юнги же его не знает, и вправду может в оборот взять, — устало протянул Тэхён, попутно гадая, как бы ему оперативно спровадить Перелесника. — Хотя...

— Юнги — это как родовое проклятье, — с предельно умным видом изрёк Чонгук. — Его бабка страдала, и он страдать теперь будет.

— Логично, — не стал спорить Тэхён. Хоть вопросом о том, откуда Перелесник знает про войну его кикиморы и Блуда, он всё же задался.

— А то, — кивнул Чонгук. — Так на чём мы там остановились?

— На крумпле.

— Ах да! — на распев протянул Чонгук. — Это что за слово-то такое?

— Нормальное слово! Диалектизм там, все дела, — передразнил Гука Тэхён.

— Это не диалектизм, а дебилизм! — от греха подальше застегнув ширинку, выдохнул Чонгук. — Слушай, Тэхён, давай ты будешь балакать по-нормальному? А то я сейчас стою тут перед тобой и всё не могу понять — то ли у меня в ушах вата, то ли ты колдуешь.

— Нормально я говорю! Это ты бурчишь, как старая коза!

— Я бурчу? Я ж как вежливый человек пытаюсь понять, шо ты говоришь. Ты это по какому? По инопланетному?

— Ей-богу, румыны меня лучше понимают, чем ты! — воскликнул Тэхён, разведя руки в стороны. — Как мама научила — так и говорю. А ты почему каждое слово тянешь, как кошку за хвост?

— Я не тяну, я рассуждаю! — выпятив грудь вперёд, промолвил Чонгук. — У нас в семье так принято — культурно, с чувством, с расстановкой! А у тебя — всё как горный водопад: вжух — и не поймёшь, куда вода делась!

— И что в этом плохого? — нахмурился Тэхён. — Это ж как рыба в Черемоше — раз, и уже нет.

— Мой язык — это музыка! Это как гуляш — в нём всё есть: и еврейское, и русское, и украинское. А у тебя — сметана на варениках и трембита на всю округу!

— Зато мой диалект — певучий! — задрал голову Тэхён. — А твоя одесская речь — как каша из ушей.

— Каша? Ой, ты знаешь, я тебе так скажу: наша речь — это как форшмак: сначала непонятно, а потом — не оторвёшься!

— Ага, а наша речь — как мёд на языке. Раз попробовал — и уже душа танцует!

— Такими темпами к общему знаменателю мы точно не придём, — подрастерял боевой запал Чонгук. — Давай так: ты мне немного о своём инопланетном поведаешь, а я тебе анекдот расскажу.

— А давай так: ты просто пойдёшь домой.

— Не хочу.

— Ладно, — нехотя сдался Тэхён. — Пошли на улицу.

Лишь чудом сдержав на лице победную улыбку, Тэхён вышел во двор и, удобно устроившись на любимой скамейке, терпеливо дождался Перелесника и, посмотрев тому в глаза, проговорил:

— И о чём тебе поведать?

— Давай о себе, — немного подумав, ответил Чонгук. — Чем занимался ты в последнее время?

— О, слушай, как раз сегодня история была, — прокашлялся Тэхён, а затем продолжил: — Шо я тобі зараз повім! Зайшов у сарай — а там, бідака, та сіра чортівка! Миша! Сидит коло мішка з крумплею та си на мене витріщила, якби я їй хлібний податок приніс. Ну, думаю, не втечеш! Я як підкравси — тихенько, як кіт, руки простяг — вже майже злапав, а вона, сука, як стрільне через мішки! Я за нею — аж миска з рук впала! Та де! Скок через полицю, в кут за діжку — а я за нею, як ведмідь за малином! Лиш торкнувси її хвоста — а вона вислизнула, як той в'юн з рук. Та шо за чортівня?! Думаю, якби ту мишу в армію взяли, то вона би вже капрала перегнала! В кінці зліг я на соломі, дихаю, як старий коваль після ярмарку, а миша сидит на бочці та ніби сміється: «Ти мене, чоловіче, ще довго ловити будеш?» Така жвава, як ти по полонині!

— Ась? — проблеял Перелесник, явно и половины из услышанного не поняв.

— От я тобі кажу, Гук: миші сі змовили, аби мене до сказу довести!

— Ясно.

— И что тебе ясно? — прыснул Тэхён.

— Домой пора, — почесал затылок Чонгук. — Вдруг Намджуну нужна помощь с сидром.

— Иди тогда, — понимающе кивнул Тэхён.

— До встречи!

Помахав ошарашенному Перелеснику рукой, Тэхён, даже не пытаясь скрыть своего хорошего настроения, поднял глаза к небу и с неким облегчением подумал о том, а точно ли ему нужен оберег от Перелесника? Может, просто с тем на родном говоре разговаривать? Две минуты, и того как ветром сдуло. Удобно же! Хм... нужно будет на досуге это обмозговать. Ну а пока рассвет!