Зеркало (fanfiction)

«I'll describe the way I feel
Weeping wounds that never heal.
Can this savior be for real
Or are you just my seventh seal?

No hesitation, no delay,
You come on just like special K».

Placebo - Special K (acoustic)

Эмма стремглав выбежала из дома Миллс, но, откровенно говоря, плана, куда пойти, у нее совсем не было. Зато одно Свон знала точно: у нее не осталось больше сил все это терпеть. Огромная буря клокочущих негативных эмоций захватила ее, смешиваясь в одно непонятное раздирающее все внутренности чувство.

Это была не та Реджина. Не та, что всегда заботливо укрывала Эмму перед сном и варила утром самый вкусный кофе. Не та, что выслушивала и давала ценные советы, не та, что нежно обнимала и целовала так, как никто другой в ее жизни.

Нет, это была та женщина, которую Свон украсила своими ожиданиями. Настоящая Реджина могла смалодушничать, ничего не предпринимать, чтобы немного, хоть что-нибудь изменить в себе для сохранения отношений. Настоящая Реджина быстро теряла планку при стрессе: резко могла стать эгоистичной и бездушной, когда ее репутации угрожала лишь малейшая опасность. Миллс могла легко обидеть, задеть своим бездействием или холодом настолько, что после — не хотелось и жить. Но что же происходило до ее превращения в Снежную королеву? До этого обжигающего холода от нее исходили лишь опьяняющая нежность и принятие. Но на этом контрасте Реджина уже не раз прошлась своими безмерно острыми шпильками по сердцу Эммы, впиваясь каждый раз все глубже и больнее.

И самым абсурдным и страшным в этой ситуации было понимание, что даже несмотря на то, что розовые очки обожания Свон раскалывались раз за разом, она все еще продолжала безумно любить эту женщину и жаждала ее внимания. Эмма чувствовала себя заложницей проклятого лабиринта из своих чувств, в котором уже давно упала в яму с кольями, и не тешила себя надеждой выбраться. В ее любимых розовых очках снова и снова благополучно сменялись розовые линзы. Если честно, Свон уже задумывалась над тем, что нельзя позволять себе столько страдать по человеку, который так отвратительно вел себя по отношению к ней... Но все эти мысли быстро покидали Эмму, словно отвергались чем-то более значимым внутри. И это пугало сильнее, чем что-либо другое в ее жизни.

Умом Свон понимала, что все это не может так больше продолжаться, но все равно не могла приказать себе прекратить этот кошмар. Как не думать о Реджине? Как выкинуть ее к черту из своей головы раз и навсегда?

Почему у большинства людей отношения складываются так мило и так правильно, что ли? Первый мальчик, подаривший букет, стихи, завернутые в конверт, неловкость признания, свидания и прогулки в парке... У Эммы никогда такого не случалось — она просто была лишена всех этих этапов. Свон любила, но у нее всегда все получалось каким-то искалеченным, в отличие от сверстников. Почему же у нее всегда все шло наперекосяк?

Еще пару лет назад Эмма поклялась себе не пить сама с собой — слишком тяжело находиться в этом состоянии в одиночку. Но сейчас и видеть-то никого не хотелось, рассказывать что-то, объяснять... Смысла в этом Свон не видела. Эмме казалось, что едва ли ей кто-то поможет. Внутри все стучало и гудело, а на пьяную голову лишь усиливалось, бокал за бокалом. В той комнате, которую так заботливо какими-то окольными путями выбила ей Реджина (боже, хоть что-то может быть не связано с ней?), не было никого. Она казалась совершенно пустой и необжитой: новая мебель была никем не тронута, а вещи едва были разобраны из небольшой коробки. Свон хотелось только плакать от всего, что она осознавала, но так сильно отвергала. Образ Реджины, что так кропотливо выстроила Эмма в своей голове, рушился с каждым разом все быстрее, стоило ей только подумать о Миллс. Свон не может от нее уйти — слишком тесно Реджина уже вплетена буквально во все сферы ее жизни.

Но слез не оставалось — терзало и мучило лишь все то же неясное тяжелое чувство внутри. В голову приходила только одна отвратительная мысль о том, как с ним справиться.

Тебе самой от себя не противно? Не стыдно? Знаешь же прекрасно, как работает эта дрянь! Вспомни, сколько лет ты справлялась!

Но голос разума легче было игнорировать, не будучи трезвой. Острое лезвие плавно раскроило нежную кожу на бедре. Сначала едва заметно, а затем все сильнее и сильнее. Боль почти не ощущалась, на смену ей приходили лишь столь желанное облегчение и эйфория. Все казалось донельзя простым, проблемы — решенными, а в мыслях витал легкий туман. Это действовало лучше, чем любой алкоголь или наркотик... Эмма наконец улыбнулась, как бы жутко это ни выглядело — улыбаться, когда в прямом смысле слова истекаешь кровью, лицезрея на себе массу открытых ран. Красный цвет всегда успокаивал Свон, несмотря на то, что, по всем канонам, он должен будоражить внимание.

Низкие, отвратительные действия, не вызывающие ни грамма сочувствия и сострадания, приносили Эмме столько радости и легкости, что ей даже не верилось в то, что все происходящее вокруг — реальность. Но главное правило этой игры предупреждало о том, что будет хорошо, но последствия окажутся печальными и необратимыми. Свон четко усвоила с годами этот урок, но все это случится завтра. Завтра она подумает о том, как справиться со всем дерьмом, как извиниться перед Реджиной, как все исправить... А пока можно не думать ни о чем. Можно забыться и отдаться долгожданной пьянящей легкости.

***

Реджина впервые за несколько лет вспомнила, каково это — бояться собственной матери. Мысли о том, что она может каким-нибудь образом разрушить их с Эммой отношения или еще хуже — навредить Свон, не покидали ее с того злополучного разговора. Она ожидала самого невероятного экшена в лучших традициях Коры Миллс, но пока, к счастью, ничего не происходило. Все же Реджине хотелось верить, что ее мать не настолько жестока. Кора, хоть в открытую и осуждала все, что делает дочь, оскорбляла ее и не принимала, но никогда не предпринимала никаких карательных мер, когда Реджина стала взрослой. Каждый день Миллс лишь надеялась, что Кора не будет ломать, калечить и тиранить ее, как делала всю жизнь. Потому что мать — единственный противник, который был Реджине не по зубам.

Потому Миллс буквально колотило с самого утра — нельзя было медлить, на кону стояла ее репутация. Как бы она ни была уверена в своем плане, ее все равно не покидало осознание того, что она идет на риск. Неизвестно, что взбредет в голову этому мудаку, даже несмотря на то, что Реджина была готова разыграть козырные карты.

Ты ответственна за все это дерьмо, потому что только ты позволила всему этому случиться! Ты должна была быть умнее и дальновиднее!

С этими мыслями Миллс приехала сегодня в университет, воровато оглянувшись на злополучной парковке. Тяжело вздохнув, она все же собралась с силами — не время распускаться. На парах Эммы не было, что впрочем, было для Реджины ожидаемо. Занятия Миллс провела вяло и без особого энтузиазма, чем вызвала удивление у студентов. Все потому, что голова ее была занята только тем, как наиболее незаметно выцепить этого Джонса в университете. Реджина, откровенно говоря, и здания-то всего не знала, потому что не так часто здесь бывала. Что ж, придется слоняться, как дуре, около аудиторий, где проходят пары у Джонса, в надежде, что он вообще заявился сегодня на занятия.

После обеда Миллс решила подняться на третий этаж и начать свои детективные поиски, и о боже — удача! Вопреки всем канонам она радовалась тому, что встретила старого знакомого.

— Мистер Паркер! Какая приятная встреча, — очаровательно улыбнулась Реджина.

— Надо же, мисс Миллс, — слегка засуетился от неожиданности мужчина, поправляя очки. — Ну, что Вы, можно просто Джеймс! Как давно мы с Вами не виделись... Кажется, с совместной поездки в Гарвард?

— Да, получается, что так, — продолжала все так же мило ворковать и улыбаться Реджина. — Скажите, могу ли я на пару минут забрать мистера Джонса? Недавно он узнал, что мы с дизайнерами часто посещаем выставки во время пар и захотел ходить с нами. Мне стоит обсудить его расписание с методистом, я не могу игнорировать такой огромный интерес.

— Я не... — уже хотел что-то вякнуть Киллиан, смерив преподавательницу подозрительным взглядом, но Джеймс тут же перебил его.

— Удивительно! — воскликнул мужчина. — Какой молодец! Я наслышан о Вашей работе, мисс Миллс... Это впечатляет. Если честно, после общения с Вами я и сам загорелся желанием сходить в музей. Экспозиция Ван Гога просто потрясающая!

Паркер восхищенно тараторил, кажется, совсем забыв о присутствии студента.

— Спасибо Вам, — поблагодарила Реджина и положила руку на плечо Киллиану, незаметно и крепко сжимая его ладонью. — Мистер Джонс, пойдемте?

— Как жаль, что я так редко вижу Вас здесь... — не унимался Джеймс.

— Вы же знаете, что я не штатный преподаватель, — участливо сказала Миллс. — А у журналистов, увы, я больше ничего не веду со второго семестра. Они очень талантливые и способные студенты, думаю, у них все в порядке.

— Да, все отлично, — немного огорченно произнес мужчина. — Надеюсь еще раз сработаться с Вами в дальнейшем.

— О, это было бы здорово! — с улыбкой кивнула ему Реджина. — Всего хорошего Вам, Джеймс, и спасибо за Ваши лестные отзывы!

Паркер нехотя попрощался с Миллс, так и продолжая стоять на месте еще пару мгновений, смотря ей вслед.

— Ну Вы и актриса, — издевательски усмехнулся Киллиан, едва они вдвоем зашли за ближайший поворот в коридоре. — Что Вам от меня нужно?

— Заходи, — коротко бросила ему в ответ Реджина, открывая дверь аудитории, — узнаешь.

Как только Джонс вошел в кабинет, Миллс сразу же закрыла дверь на ключ и направилась к столу.

— Что, Эмма Вам надоела? — моментально съязвил Джонс, едва услышал щелчок замка. — Решили теперь добраться до меня?

— Знаешь, что меня больше всего забавляет в таких, как ты? — Реджина убрала ключ в карман пиджака, присев на край стола. — Глупая самонадеянность.

— Как быстро она Вам пожаловалась, — хмыкнул Киллиан.

— Мой дорогой друг, у меня для тебя плохие новости. — саркастично усмехнулась Миллс, глядя парню в глаза. — Ты просчитался.

— И в чем же? Что мешает мне прямо сейчас сломать Вам всю карьеру?

— То, что твоя жизнь сломается тоже, — Реджина начала медленно приближаться к Джонсу, не разрывая зрительного контакта. — Ты задумывался о том, кто сейчас занимается делом твоего отца?

— Какое отношение мой отец имеет к Вам? — нахмурился парень.

— Моя мать прямо сейчас пытается сделать все возможное, чтобы он не сел в тюрьму.

Киллиан замолчал, на секунду задумавшись, но явно не собирался сдавать позиции.

— И что? Вы вроде взрослая, должны сами нести ответственность за свои поступки.

— Ты прав, — кивнула Миллс, слегка прищурившись. — Я тоже так считаю, вот только она — нет. Стоит только моей матери узнать, что ее безупречной репутации что-то угрожает, как она тут же сделает все возможное, чтобы этого не случилось.

Джонс напрягся, не зная, что ответить.

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься, — строго предупредила Реджина. — Одним сообщением, — она демонстративно достала телефон и открыла чат с Корой, показав Киллиану, — я прямо сейчас могу сделать так, что твой отец потеряет лучшего адвоката в городе. Знаешь, мать уже несколько лет не занималась делами лично. Почему же ее так заинтересовал твой отец? Вероятно, они знакомы, и она решила сделать исключение.

Продолжая говорить, Миллс тем временем подходила к парню все ближе и ближе, нарушая его личное пространство. Киллиан не чувствовал страха, но все же отступил настолько, что прижался поясницей к краю парты.

— В случае, если я поставлю ее в известность, плохо будет не мне, не Эмме, а только лишь тебе, — буквально металлическим тоном чеканила Реджина. — Тебе, твоему отцу, вашему бизнесу и всем близким. А если ты прямо сейчас удалишь все фотографии, то с большой долей вероятности Кора выиграет дело. Выиграет, как и всю свою жизнь: всеми законными и незаконными способами.

— Как будто она единственный адвокат во всем городе! — прыснул от ярости Джонс.

— О, какая наивность! — саркастически рассмеялась Миллс. — Конечно же, нет! Но, как думаешь, твой отец тебя похвалит? И ты уверен в том, что она оставит в покое тех, кто так сильно испортил ей имидж скандальными заголовками в разгар нашумевшего дела? Отомстит ли она в ответ? Моя мать — самый непредсказуемый человек из всех, кого я знаю, и я рекомендую вашей семье и дальше поддерживать с ней хорошие отношения.

Джонс гневно смотрел исподлобья на Реджину, взглядом прожигая в ней дыру. Больше всего его бесило не то, что говорила Миллс, а то, с какой непоколебимой строгостью и спокойствием она это делала: менторским тоном диктовала условия, в прямом смысле загнав парня в угол.

— Какая же Вы слабая, — ухмыльнулся Киллиан. — До сих пор прячетесь за ее юбкой!

— Я делаю тебе одолжение, Ромео-недоумок, — совершенно спокойно произнесла Реджина, все время глядя ему в глаза. — Тебе ли говорить о слабости? Каким образом ты пытаешься манипулировать Эммой? Сильно ли это, достойно ли хоть малейшего уважения?

— Вы ни черта не знаете о нас с Эммой! — воскликнул Джонс.

— И знать не хочу, — отрезала Миллс. — Доставай телефон!

Парень замялся на пару мгновений, все еще не решаясь удалить фото, но все же вытащил из кармана проклятый мобильник.

— Из всех мест, все копии, все заархивированные фотографии, — все тем же менторским тоном продиктовала Реджина. — При мне, прямо сейчас.

— Готово! — рявкнул Киллиан спустя пару секунд, показав Миллс экран.

— Дай сюда, — Реджина резко выхватила гаджет у него из рук. — Серьезно? Ты за дуру меня держишь?

— Что Вы делаете?! — оторопел Джонс.

— Удаляю фото из Icloud, — хмыкнула Миллс и моментально снесла все, что было сфотографировано за последний месяц.

В эту же секунду парень накинулся на нее, пытаясь отобрать телефон, но Реджина вовремя успела крепко схватить его за руку.

— Только вздумай тронуть меня, Киллиан, — с каменным выражением лица медленно проговорила она. — Об этом ты моментально пожалеешь.

Джонс тяжело дышал от злости, сверля Миллс недовольным взглядом.

— И если не дай бог в твою голову закралась мысль о том, что после окончания судебного процесса ты волен делать и говорить все, что хочешь, — угрожающе произнесла Реджина, — то задумайся о том, что могут предпринять два человека, которым нечего терять? Помни только об одном: яблоко от яблони недалеко падает, — с этими словами Реджина отдала телефон в руки парню. — Можешь идти.

— Стерва! — напоследок выплюнул Киллиан.

Его буквально вымораживало то, что Миллс даже не взбесилась! Не хамила, не злилась, совсем не нервничала, а наоборот, была спокойна, как удав. Создавалось ощущение, будто у Джонса, несмотря на все его старания, не было над ней ровным счетом никакой власти.

— Приятно слышать, — с улыбкой ответила ему Миллс и открыла дверь. — Всего хорошего.

Как только парень вышел из аудитории, она медленно опустилась на стул и тяжело выдохнула. Господи, хоть бы сработало!..

***

— Да не абьюзит она меня! — всполошилась Свон, допивая очередной стакан ром-колы.

— Ты отрицаешь очевидное, — парировала Алиса, — и ты уже пьяная.

Сидя на кухне у Гарднер, Эмма наконец рассказала все, что происходило между ней и Реджиной. Рассказала все и без прикрас, чем вызвала у подруги искреннее удивление.

— Нет, ну, вот что значит абьюзит? Слово-то какое... Она меня не бьет, не орет, — Свон на секунду замялась. — Ну ладно, так, иногда... В воспитательных целях. И мы не то чтобы прям ругаемся!

— Ты мыслишь примитивно, — вздохнула Алиса. — Она тебя игнорирует сутками? Игнорирует. Заставляет постоянно чувствовать себя виноватой? Заставляет. Она наказывает тебя своим молчанием, а не криками.

— Она игнорирует, потому что занята! — продолжала стоять на своем Эмма.

— Ой, вот только не надо мне про занятость эту рассказывать, — отмахнулась подруга. — Знаешь, я тоже дофига занята, но вот если мне надо время найти для человека — я всегда найду.

— И она не обвиняет меня прямо, никогда мне такого не говорила...

— А для этого и не нужно в лоб заявлять. Достаточно иногда просто посмотреть или промолчать. И все, пиши пропало. Сиди гадай, что она о тебе думает!

— Алиса, она мне практически жизнь построила, а ты такое говоришь...

— Не делай вид, что ты всего этого не чувствовала.

— Стала бы она все это для меня делать, если бы плохо относилась ко мне, как ты говоришь?

— Ты для нее ресурс, Эмма, — посмотрела в глаза девушке Гарднер. — Не думай, что она ничего не имеет с тебя.

— И что же она с меня получает?! — слишком громко спросила Свон. — Что я могу ей дать? Очевидно же, что она может вложить больше!

— Опять ты думаешь слишком прямо. Хотя, скорее, ты просто хочешь так думать, — строго посмотрела на нее Алиса. — Я тебе сейчас не про машины, квартиры и прочую материальную чушь говорю. Что она с тебя эмоционально получает? Твою неуемную энергию, твои щенячьи глаза. Ты всегда ее ждешь, бежишь к ней, спасаешь ее от одиночества. В конце концов, вы трахаетесь, и ты живешь у нее — она хорошо устроилась!

— Вот только не надо из нее нимфоманку какую-то делать, — нахмурилась Эмма. — Она вообще, скорее, наоборот... Слишком непостоянная.

— Да сути это не меняет. Ты в любом случае удовлетворяешь все ее потребности, какими бы они ни были.

— Не хочу больше это слушать.

Свон вдруг встала и схватила со стола пачку сигарет.

— Ты куда?

— Курить пойду на балкон, — понуро ответила Эмма.

Алиса поспешила выйти следом за ней. Свон пару раз затянулась и тут же поняла, что зря вздумала выйти на улицу. Не учла одну народную мудрость: если хочешь меньше потратиться в баре — выйди покурить на свежий воздух после пары крепких коктейлей. Алкоголь настолько резко и сильно ударил ей в голову, что она выронила сигарету. Может, если бы до этого они с Гарднер обсуждали что-нибудь не столь животрепещущее, Эмму бы не накрыло, но было уже поздно.

— Ты как? — спросила Алиса, делая затяжку.

— Ужасно, — промямлила Свон, закрыв ладонями лицо. — Алиса, что мне делать?

— Бежать от нее, — сочувствующе посмотрела на подругу Гарднер. — И как можно скорее.

— Да что ты такое говоришь... — захныкала Эмма, обнимая Алису. — Я хочу к ней. Прямо сейчас!

— Ой, бля... — протянула та, поглаживая Свон по спине. — Я вообще против, но даже если ты соберешься, боюсь, что не доедешь.

— Доеду! — твердо заявила Эмма. — Пока буду ехать — протрезвею...

— Ты уверена, что нужна ей в таком состоянии? — Гарднер посмотрела на мутный взгляд Свон и ее потрепанные волосы. — А то еще заблюешь ей всю богемную квартиру.

— Мне на трезвую голову смелости не хватит с ней поговорить, — снова простонала Эмма. — Я уже четыре дня с ней не общалась.

— Ладно, черт с тобой.

***

Свон с трудом попадала в замочную скважину, а проклятый ключ не поворачивался вот уже четвертый раз. Боже, почему? Эмма отчаянно нажимала на звонок, в надежде, что ее впустят.

Неужели она сменила замки из-за меня? Неужели не врала, что я больше сюда не вернусь?

Но спустя еще минуту ее поскуливания у двери Реджина все же открыла. Свон не заставила себя долго ждать и буквально сразу кинулась к ней в объятия, повиснув на шее. Пьяный разум Эммы не сгенерировал никакой идеи лучше, чем эта.

— Прости меня, — жалобно простонала девушка в плечо Миллс. — Я такая идиотка... Прости меня, пожалуйста, за все, что я тебе наговорила.

Реджине было достаточно пары секунд, чтобы понять, что Свон нетрезва. Запах алкоголя и табака резко ударил ей в нос, и теория лишь подтвердилась.

— Эффектное появление, — прокомментировала Миллс. — Давай зайдем внутрь.

Не отрываясь от объятий Эммы, которая не собиралась ее отпускать, Реджина захлопнула дверь.

— Нет, я серьезно, пожалуйста, послушай меня! — Свон вдруг оторвалась от нее, пристально глядя в глаза. — Мне очень жаль, что я тогда ушла, заставила тебя нервничать... Только не выставляй меня за порог... Я не ходила к этому ублюдку.

Миллс лишь покачала головой и слегка улыбнулась, глядя на этот пьяный театр драмы.

— С чего ты взяла, что я тебя выставлю?

— Ключ не подошел к замку, — Эмма снова прижалась к Реджине, уткнувшись носом в ее плечо. — Это из-за меня, да? Прости...

Голос девушки дрогнул.

— Вот только пьяных слез тут не надо, — обняла ее в ответ женщина. — Не из-за тебя, успокойся. Новый ключ получишь завтра.

— Я прощена? — взгляд больших, чуть покрасневших светло-зеленых глаз был устремлен прямо в карие.

— Прощена, — Миллс ласково погладила Свон по голове. — Только не смотри на меня так больше.

И все, вот так легко и быстро? Ни одного осуждающего взгляда, ни одного слова против? Почему? Но, отогнав от себя эти мысли, Эмма все же нежно улыбнулась и поцеловала Реджину в щеку.

— Давай помогу, — Миллс сняла с нее любимую красную кожаную куртку. — Сколько же тебе потребовалось выпить, чтобы прийти сюда?

— Ой, давай не будем, — протянула Свон, покачиваясь на ровном месте и хватаясь за стену. — А где?..

Эмма по привычке посмотрела на стену, где раньше висело большое круглое зеркало. Хотелось узнать, в насколько ужасном виде она предстала перед Реджиной.

— Надоело, выкинула, — отрезала Миллс.

— Ладно, — безразлично произнесла Эмма и прошла в гостиную, плюхнувшись на диван, пока Реджина ушла копошиться на кухню.

Спустя пару мгновений, с трудом решаясь, Свон все же задала столь волнующий вопрос:

— Так что в итоге с Джонсом?

— Я все решила — этих фотографий больше нет. Не переживай, — даже не посмотрев в сторону Эммы, ответила Миллс.

Ах, так вот почему все оказалось так легко...

— Каким образом?

— Уже неважно, — отмахнулась Реджина, убирая последнюю тарелку в шкаф.

Свон лишь обреченно вздохнула, понимая, что опять не удостоится никакого ответа. Ну и ладно, у нее сейчас нет ни сил ни желания выпытывать у Миллс объяснения. К слову, пока Киллиан не подходил к ней и даже не писал. Эмма удивилась этому — после того как она сказала, что все-таки не придет в ресторан, он сильно разозлился. Задним числом Свон, конечно, подозревала, что это Миллс причастна к такому резкому изменению в его поведении.

— Пытки? Насилие? — в шутку предположила Эмма.

— Шантаж и угрозы.

— Вообще похоже на правду... В лучших традициях Злой королевы.

Реджина лишь закатила глаза и направилась в сторону девушки.

— Спать сегодня будешь в гостиной.

— Это еще почему? — встрепенулась Свон, удивленно глядя на Миллс.

— Не знаю, чего ожидать от тебя в таком состоянии, — ухмыльнулась Реджина, глядя на растрепанную Эмму.

— Боже, ну, что за наказание?! — театрально подняла руки вверх она. — Ключа нет, сплю на диване... За что ты со мной так?

— Ничего, завтра получишь полный доступ ко всем сервисам.

***

Одним прекрасным воскресным утром Реджину настиг звонок от сестрицы. Ребекка, как всегда, умело подобрала время для звонка — нагрянула со своими просьбами ровно в девять тридцать утра в выходной день. Миллс недовольно поморщилась и тихо простонала, заметив на экране имя сестры. Затем медленно поднялась с кровати, чтобы не разбудить спящую рядом Эмму, и поплелась на кухню.

С последнего визита в Сторибрук Реджина периодически связывалась только с Генри. Присылала ему подарки на праздники и деньги, спрашивала о его самочувствии. И Миллс прекрасно устроил бы такой сценарий и дальше. В ее голову даже проскользнула мысль о том, что стоило не брать трубку, а потом просто позвонить отцу.

— Да, Ребекка? — сонным голосом проговорила Реджина.

Хотелось съязвить, мол, чего ж тебе не спится-то в воскресенье, но она удерживала все свои порывы, чтобы не спровоцировать сестру.

— Доброе утро, дорогая! — бодро поздоровалась Бекс. — Как дела?

— Просто прекрасно, — вздохнула Миллс. — Полна сил и энергии в это чудесное утро.

— Отлично! — сестра, кажется, даже и не заметила нотку сарказма в ее голосе. — Слушай, тут такое дело...

Дальше Реджина быстро потеряла нить повествования: то ли потому, что была еще сонной, то ли потому, что Ребекка настолько быстро тараторила обо всех насущных проблемах, что Миллс просто не успевала ухватиться ни за одну из них. Она молча поддакивала в трубку, периодически вздыхая, и все слушала бесконечные просьбы и нытье. После нескончаемых причитаний о том, что в провинции нет работы, Реджина поняла, что мужу Бекс теперь нужно ездить в Бостон на заработки — его утвердили на хорошую должность, и Миллс, конечно же, должна им помочь. Из следующего потока жалоб на то, что в провинции нет нормальной медицины, она узнала, что Роланд серьезно заболел.

— Стоп, — вдруг нахмурилась Реджина. — Повтори, пожалуйста, что с ним случилось?

Если она терпеть не могла сестру и новую жену отца, то вот ребенок был точно ни при чем. Поэтому Миллс приложила некоторые усилия, чтобы вникнуть в суть проблемы.

— Да не знаю я, господи! — воскликнула Бекс. — Говорят, что-то с легкими...

Но ее драматичные возгласы прервали.

— Не ори, дура! — ворчала Шэрон под боком, видимо считая, что Реджине этого не слышно. — Дай сюда трубку! Знаешь же, что она в другую породу и не терпит твоей эмоциональности!

Миллс закатила глаза, подперев ладонью лицо.

— Реджина, дорогая! — вдруг приветливым голосом вклинилась в разговор мать Бекс. — В общем, да, все у нас не слава богу.

— Да, я уже поняла... — тяжело вздохнула Миллс.

— Нет здесь ресурсов у больницы, чтобы помочь ребенку, направляют в Бостон. Все деньги уже отдали! — причитала женщина, но чуть более спокойно, чем Ребекка. — Да и Уолшу надо бы приехать, хоть на пару денечков, а дальше сам, наверное... — многозначительно закончила она.

Да, давайте, вас всех здесь еще не хватало...

— Шэрон, я Вас услышала, — спокойно произнесла Реджина. — Но могу помочь только тем, что предложу жилье. Мне очень жаль, что с Вашим внуком произошла такая беда, но у меня нет знакомых врачей.

— Да нам и не надо! Знаем, куда ехать, — обрадованно сказала та. — Им бы вот только на несколько дней остановиться где-нибудь. Денег лишних нет, и отели все эти черт знает где, с ребенком-то как тяжело будет.

— Только, к сожалению, мне нужно будет уехать на этой неделе, и я вернусь к выходным. Вас устроит такой вариант?

— Эх, жалко, конечно, но ладно, — задумалась Шэрон. — Все равно, спасибо тебе огромное! В долгу не останемся!

— Ничего не нужно, — отрезала Миллс. — Главное, чтобы Роланд был здоров.

Этот театр абсурда в виде семейки ненужным балластом висел на Реджине едва ли не всю ее жизнь. Может, Кора все-таки не зря отгородила ее от всяческих контактов с этими людьми еще много лет назад?.. И Миллс бы с легкостью смогла послать их всех, кроме отца, а еще сына Ребекки. Реджине было плевать на Бекс и уж тем более на работу Уолша, но оставить их совсем одних с больным ребенком не поднималась рука. Тем более, Миллс давала им то, чего у нее всегда было в достатке, — материальные блага. Оставаться и нянчиться с ними здесь Реджина, конечно же, не собиралась.

Миллс поспешила попрощаться с Шэрон в надежде, что сможет еще заснуть, но поняла, что все настроение на сон ей уже испортили. Давай, Реджина, решай все за всех, как обычно! Разбирайся с малолетним спермотоксикозником-шантажистом, со всеми саморазрушительными проявлениями Эммы из-за тебя и своими чудесными родственничками. Тащи всех на себе, как ты и привыкла, не видать тебе отдыха в этом проклятом месте. Как назло, по привычному сценарию жизни Миллс, все хорошо складывалось только с одним — с ее работой. Реджина и не предполагала, что ее участие в проекте в Нью-Йорке выльется в такое долгосрочное сотрудничество с привлекательными перспективами на горизонте. Как и несколько лет назад, все повторялось, шло, как по кругу, но вот только каждый виток спирали по вселенским законам должен быть короче.

Невыспавшаяся и раздраженная, Миллс откинула телефон в сторону.

— Как же вы мне все осточертели, — на выдохе произнесла она и закрыла глаза, держась за виски.

***

После всего случившегося Реджина почти сразу же уехала на целую неделю, даже заранее не предупреждая Эмму. Просто поставила ее перед фактом и улетела. Свон уже даже не удивилась — девушка так привыкла к этим отъездам Миллс, что лишь безразлично пожала плечами: она все равно не могла ничего изменить. Эмма постепенно стала свыкаться с тем, что остается одна на какое-то время. Значит, так нужно. Реджине так нужно.

На учебе все шло относительно спокойно, Киллиан больше не доставал ее. Как-то раз они столкнулись в коридоре, но Эмма не получила от него в ответ ничего, кроме презрительного взгляда. Хоть Миллс так ничего и не рассказала Свон, но та догадывалась, какими способами Реджина добилась желаемого.

Эмме не хотелось думать о том, что Алиса была права, но у нее это плохо получалось. Даже спустя несколько дней после того разговора Свон все равно вспоминала его. Было нестерпимо больно допустить хотя бы одну мысль о том, что она — лишь удобная игрушка для Реджины. Каждый раз, когда Миллс возвращалась из поездки, дома ее ждал вкусный ужин, хороший секс, крепкий сон в объятиях Эммы и ее щенячья радость от того, что Реджина наконец приехала.

Хорошо устроилась.

Хотелось послать звучащий внутри голос Алисы куда подальше. Ведь теперь снова все хорошо, правда? Миллс больше не злится и вроде бы даже все уладила. Свон вообще не понимала, зачем она так остро отреагировала на ее слова... Как обычно, жалела о последствиях, всеми силами стараясь сделать так, чтобы Реджина ничего не заметила, потому что стыдилась до жути. Эмма не знала точно, видела ли что-то Миллс, но пока та ничего не говорила. И это было страшнее, чем хоть какая-то реакция.

Но в этот раз, когда Реджина вернулась, вопреки обычному сценарию она предложила девушке то, чего та совсем не ожидала.

— Собирайся, завтра утром выезжаем, — уверенно заявила Миллс за ужином.

— Куда? — с интересом спросила Эмма, подняв на нее взгляд.

— За город, — на выдохе произнесла Реджина. — Нужно перекурить весь этот стресс.