Second chance часть 1
Описание:
- Прошу, - вновь прошептал Чуя, проводя большим пальцем правой руки по нижней губе Осаму, неотрывно глядя в карие омуты, чувствуя его возбуждение и феромоны, которые альфа выделял против воли.
- Чуя, ведь повяжу, - тихо произнёс Дазай.
- Давай, повяжи, - Накахара смотрел на Осаму затуманенным от страсти взглядом, потянувшись губами к устам альфы, феромоны которого просто сводили с ума.
_______________________________________________
Рыжий устало вздохнул и откинулся на подушку, после того как член партнёра покинул его тело. Брюнет лёг рядом, проводя пальцами по вспотевшей мускулистой груди, глядя в лазурные глаза.
— Мне так хорошо с тобой, Чуя, — произнёс альфа, обводя пальцами вокруг соска и целуя партнёра в уголок губ.
— Мне тоже, — ответил Накахара, зарываясь руками в чёрные волосы.
— Тогда почему ты не даёшь согласия?
— Рюноске, разве нам так плохо? Зачем всё усложнять? Я не хочу связывать себя обязательствами и создавать сейчас семью.
— Чуя, но я люблю тебя. Выходи за меня.
— Нет, — Чуя встал с постели и принялся натягивать на себя одежду.
— Но почему? — не мог понять Акутагава.
— Я же сказал. Давай просто оставим всё как есть. Не будем усложнять.
— Останься.
— Мне пора.
— Куда ты всё время спешишь? Каждый раз после секса ты торопишься уйти, и только когда у тебя течка, ты проводишь все эти дни со мной.
— Мне нужно вернуться на работу. Я забыл написать отчёт, а его необходимо сдать боссу сегодня.
— Пусть Дазай напишет, — Рюноске поднялся с постели и, подойдя к Чуе, поцеловал его в шею, поглаживая плечи.
Накахара фыркнул.
— Этот лентяй уж напишет, будто ты сам не знаешь?
— Знаю, но если ты сегодня не появишься в порту, ему не останется ничего иного.
— Не хочу обострять конфликт. Этот отчёт действительно должен был написать я, ведь Дазай пришёл позже, и ему неизвестны все детали. Я пойду, пока.
Чуя чмокнул Акутагаву в губы и направился к выходу.
— Чуя, босс отправляет меня в командировку на неделю.
— Куда?
— Во Францию.
— Что ж, счастливой дороги, — пожелал эспер, обуваясь в коридоре, надевая шляпу, плащ и перчатки.
— Это всё, что ты можешь мне сказать? — спросил Рюноске, с упрёком глядя в голубые озёра.
— Акутагава, чего ты от меня хочешь? Ты ведь не на год уезжаешь. Скоро увидимся.
— Да, но...
— Что «но»?
— У тебя ведь скоро должна начаться течка, вдруг я не успею вернуться к этому времени?
— Не переживай, раньше чем через две недели не начнётся, а если что, приму ослабители. Всё будет хорошо. Езжай со спокойной душой.
— Ладно. Я еду завтра, — добавил Акутагава.
— Удачи, — пожелал Чуя любовнику и, чмокнув его в губы, покинул квартиру последнего.
***
После отъезда Акутагавы прошло три дня. Как-то Чуя с Дазаем были на миссии, врага уничтожили быстро, и Накахаре даже порчу применять не пришлось. Когда вернулись в порт, Дазай сказал Чуе:
— Сегодня ты пишешь отчёт.
— Что? С какой это стати?
— А с такой, что в прошлый раз за тебя его писал я, пока ты кувыркался в постели с любовником.
— Что? — Чуя не мог поверить своим ушам. Откуда Дазай узнал об этом? Однако всё же раздражённо бросил: — Тебя никто не просил его писать, я вернулся в порт, чтобы заняться отчётом лично, но ты уже сдал его боссу.
Дазай пренебрежительно фыркнул и произнёс:
— Потому что не думал, что ты появишься в тот день на работе. Так что отчёт с тебя, коротышка.
— Скотина! — вспылил Накахара, двинув Дазая под дых кулаком; тот крякнул, согнувшись пополам, а Чуя продолжил: — Ладно, хрен с тобой, напишу я этот дурацкий отчёт.
Накахара пошёл в свой кабинет, а Дазай, через время разогнувшись, отправился к себе.
Чуя просидел за отчётом почти два часа, что-то у него с ним не клеилось сегодня. Ему несколько раз приходилось его переписывать, затем ещё глюканул ноутбук. Накахаре не оставалось ничего иного, кроме как перезагрузить компьютер, и последние изменения, которые он внёс в документ, не сохранились. Пришлось проделывать эту работу заново, а когда Чуя наконец закончил с отчётом, неожиданно низ его живота прорезала острая боль.
— Какого чёрта? — выругался Накахара, поняв, что у него началась течка. — Ещё ведь рано.
Чуя с трудом поднялся из-за стола и принялся рыться в шкафу в поисках ослабителей, но их там не оказалось.
— Какого хрена, я же клал их сюда? Я точно помню. Где же они?
Накахара забрался с ногами на диван, согнув их в коленях и подтянув к животу. Выйти сейчас в таком состоянии из своего кабинета он не мог. И дело было не только в болях в животе, от которых он с трудом мог передвигаться. В мафии почти все являлись альфами, омег было очень мало. Выйди он сейчас из кабинета, альфы почувствуют этот запах, который просто лишал их рассудка, и неизвестно, чем всё это закончится. Конечно, Чуя мог за себя постоять и убить любого, кто к нему полезет, но устраивать бойню в порту совсем не хотелось, да и Накахара не был уверен, как поведёт себя в присутствии альфы в таком состоянии. Не хотелось бы отдаться первому встречному рядовому бойцу или боссу. Поэтому он решил не выходить из кабинета до глубокой ночи, пока большинство альф не разойдутся по домам.
Боль в паху становилась всё сильнее, а затем Чую бросило в жар, потом в холод, его начала бить мелкая дрожь. Накахара прилёг на диван боком, по-прежнему прижимая колени к животу. Примерно через час болевые ощущения уменьшились, но теперь на него нахлынуло возбуждение, с которым он ничего не мог поделать.
— Чёрт! Как же не вовремя уехал Акутагава.
Чуя больше не в состоянии был этого выносить. Ему нужен был альфа, причём срочно, поэтому он взял в руки телефон и набрал номер.
— Чего тебе? — послышался грубый ответ на той стороне.
— Зайди ко мне.
— Зачем?
— У меня есть к тебе дело.
— Это не может подождать? Я сейчас занят.
— Пожалуйста, Дазай. Я никогда тебя ни о чём не просил, но сейчас мне нужна твоя помощь.
— Ладно, сейчас подойду.
Через пару минут в дверь постучали, и Чуя, поднявшись с дивана, произнёс:
— Входи.
Дазай прошёл внутрь, сразу же шумно втянув носом воздух, ощутив запах течки и феромонов омеги. Шокированный, он застыл на месте, глядя на напарника, затем попятился назад, но Чуя схватил его за руку.
— Не уходи, ты должен помочь мне.
— Чуя, ты с ума сошёл? — еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на омегу, произнёс альфа, пытаясь вырвать свою руку, но Чуя держал крепко. Дазай, конечно, знал, что Чуя омега, но у него никогда не было желания трахнуть его, и он не рассматривал напарника в качестве сексуального партнёра. Вообще, Чуя всегда раздражал Осаму. Возможно, всё дело было в мерзком характере омеги. Он являлся довольно вспыльчивым и не сдержанным в гневе человеком, часто избивал Дазая и других альф, кто пытался ему перечить или спорить с ним. У Дазая даже мысли не возникало, чтобы переспать с Чуей, да и вообще рыжие ему не нравились. Он предпочитал омег повыше, с тёмными волосами и покладистым характером. Но сейчас, когда у Накахары началась течка, контролировать себя Дазай мог с трудом. Феромоны течного омеги вскружили голову альфе, и держать себя в руках было всё сложнее.
— Прошу, — вновь прошептал Чуя, проводя большим пальцем правой руки по нижней губе Осаму, неотрывно глядя в карие омуты, чувствуя его возбуждение и феромоны, которые альфа выделял против воли.
— Чуя, ведь повяжу, — тихо произнёс Дазай.
— Давай, повяжи, — Накахара смотрел на Осаму затуманенным от страсти взглядом, потянувшись губами к устам альфы, феромоны которого просто сводили с ума.
— Мне это не нужно, да и тебе тоже.
— Я хочу тебя, всё остальное сейчас не имеет значения, — с придыханием шептал Чуя, дрожащими пальцами оглаживая лицо Дазая. — Возьми меня.
— Сука! — выругался тот, захлопывая дверь и впиваясь в губы Чуи страстным поцелуем, срывая с него одежду и подталкивая его к дивану.
Накахара пытался расстегнуть пуговицы на рубашке Дазая, но из-за сильнейшего возбуждения его руки дрожали и пальцы не слушались. Рванув ткань, Чуя сбросил рубашку с Осаму на пол, оторвав все пуговицы. Потянувшись к ширинке Дазая, он расстегнул ремень и замок на брюках альфы, после чего тот толкнул обнажённого омегу на диван, нависая над ним и вновь впиваясь в его губы жадным поцелуем.
Оглаживая плечи партнёра, Дазай целовал его лицо и шею; Чуя выгнулся, застонав, откидывая голову назад, подставляясь поцелуям и обхватывая ногами бёдра Дазая. Осаму стянул с себя брюки полностью, а за ними и боксёры, после чего перевернул омегу, заставляя его опереться на спинку дивана руками. Приставив свой член к истекающей естественной смазкой дырочке, он сжал бёдра Чуи пальцами, резко двигая его на себя, одновременно с этим толкаясь вперёд, со стоном проникая в омегу на всю длину своего члена. Чуя вскрикнул, ощутив долгожданную заполненность внутри, и тут же двинул задницей навстречу Дазаю, насаживаясь до конца. Несмотря на грубое вторжение, боли не было, лишь непередаваемый кайф от проникновения и попадания члена по простате. С тех пор как у Чуи началась течка, он изнывал от неудовлетворённого желания, жаждал почувствовать в себе член. Ему казалось, что всё это время внизу живота полыхало пламя, и это сводило с ума. Но сейчас ещё более его лишал рассудка огромный член альфы, который приносил долгожданное облегчение каждым своим толчком.
Громко постанывая и вскрикивая, Чуя всё быстрее двигал бёдрами навстречу Осаму, стараясь принять в себя его орган глубже. Дазай сильно сжимал его ягодицы, резко проникая в любовника на всю длину, также не в силах сдерживать стонов. Находиться внутри Чуи было охуительно. Тёплые упругие стенки приятно сжимали его член внутри, и каждое движение доводило почти до безумия. Толкаясь в партнёра, Осаму впился в его шею сзади зубами, не осознавая в этот момент, что творит, и оставляя на ней свою метку. Чуя понял, что сделал Дазай, но сейчас ему было всё равно. Значение имели лишь грубые и резкие толчки любовника, на метку было плевать, пусть хоть все узнают, что Осаму его трахал. Тот сдавил бёдра парня сильнее, всё резче насаживая его на свой член, проникая внутрь с пошлыми хлюпами и хлопками тела о тело. Вбиваясь в него всё быстрее, Дазай застонал, ощутив, как Чуя сжался вокруг его члена несколько раз, с криками изливаясь на диван. Он хотел выйти из него и кончить на его ягодицы, но Чуя прошептал:
— Протолкни его. Хочу ощутить тебя в себе полностью.
— Это безумие, — сквозь сбившееся дыхание удалось выдавить альфе. Но он и сам этого хотел, поэтому с глухим рыком протолкнул узел в Чую до конца, изливаясь внутрь и вновь ощущая, как омега конвульсивно сжимается вокруг его члена, передавливая узел во время второго оргазма, отчего Дазай сразу же кончил во второй раз, резко двинув омегу на себя, проникая ещё глубже и доводя этим партнёра до пика наслаждения в третий раз, кончая следом.
Вспотевший и обессиленный, Дазай свалился сверху на раскрасневшееся и разгорячённое тело Чуи, часто и тяжело дыша, оглаживая стройную фигуру, шепча куда-то в шею любовнику:
— Ты сумасшедший.
Чуя молчал, не зная, что ответить на это Осаму. Всё произошедшее между ними действительно было похоже на безумие. Дазай всегда ему нравился, но он никогда не думал, что у них дойдёт до постели. Они постоянно ругались, и временами Накахаре хотелось придушить этого высокомерного альфу, к которому его несомненно влекло. Чуя это осознавал, но, несмотря ни на что, он при любой возможности пытался поставить его на место, порой затыкая ему рот при помощи грубой силы. Накахара часто размышлял над тем, что же он испытывает к напарнику на самом деле и как могли в нём уживаться столь противоречивые чувства к Дазаю. Но ответа на свои вопросы не находил. До сегодняшнего дня. Ведь он позвонил с определённой целью именно ему. Для того, чтобы Осаму пришёл к нему и трахнул его, хотя Чуя мог позвонить кому угодно или просто попросить кого-нибудь из омег купить ослабители.
— Но трахать тебя охуительно, — тем временем продолжил Дазай. — Никогда не думал, что мы с тобой переспим.
— Я тоже, — проговорил Чуя.
— Я надеюсь, ты противозачаточные принимаешь? — осведомился альфа.
— Течка началась раньше на две недели, — ответил Чуя. — Я не принимал их полтора месяца, так как нужно было сделать перерыв.
— Чуя, о чём ты думал, когда позвонил мне? — спросил Дазай. Узел спал, и он смог выйти из омеги. — Точнее, чем ты думал? Да ещё и сам настоял на том, чтобы я протолкнул в тебя узел! Не пойму, ты что, залететь хочешь?
— Ничего я не хочу, — пробормотал Накахара. — Больно надо! У меня вообще есть парень.
— Знаю. И сочувствую ему от всей души.
— Да пошёл ты! — взвился Накахара, со злостью глядя на Осаму.
Дазай усмехнулся, поднимая с пола свою порванную рубашку.
— Как теперь в этом идти? — альфа посмотрел в голубые озёра, отбрасывая рубашку в сторону.
— Не мои проблемы, — ответил Чуя, собирая с пола свою одежду.
— Какой ты жестокий, однако.
— Ты зачем мне метку поставил? — спросил Накахара.
— Не знаю, — Осаму пожал плечами. — Как-то само собой вышло.
— Что я теперь скажу Рюноске, когда он приедет?
— Не мои проблемы, — усмехнувшись, произнёс Дазай.
— Пошёл вон! — выкрикнул Чуя, едва себя сдерживая, чтобы не ударить напарника.
— А не могу. Мне не в чем идти. Ты мне рубашку порвал.
— И что? Ты собираешься здесь ночевать?
— Возможно. Ты лучше в аптеке купи что-нибудь, что принимают в таких случаях, чтобы не залететь.
— Куплю, не волнуйся. У меня нет желания забеременеть от тебя, урод!
— Ага, я так и подумал, когда пришёл в твой кабинет минут тридцать назад.
— Чего ты от меня хочешь? Кому я должен был позвонить? Акутагава уехал. Может, боссу?
— Почему бы и нет? Он давно смотрит на тебя, как голодный кот на кусок сырого мяса.
— Да плевать, мне босс не нравится.
Дазай улыбнулся, откидываясь на спинку дивана, глядя Чуе в глаза.
— Значит, я тебе нравлюсь, — констатировал он факт.
— Нет! Ты мне тоже не нравишься, но я предпочёл переспать с тобой, а не с боссом. Ты хотя бы мой ровесник.
— Понятно. Тогда повторим? — Осаму схватил Чую за руку и потянул на себя, вновь ощущая исходящие от омеги феромоны, не в силах противиться им, а также выделяя свои.
***
Рюноске задержался во Франции на пять дней. Всё это время, пока его не было, Чуя с Дазаем продолжали встречаться.
В тот день, когда между ними впервые случилась близость, они занялись сексом ещё несколько раз, а потом вместе поехали к Чуе домой, заскочив по пути в аптеку и купив средство экстренной контрацепции. В аптеке сказали, что препарат наиболее эффективен, если его принять в первые два часа после секса. С их первого полового акта уже прошло около шести часов, но Чуя всё равно купил эти таблетки, надеясь на то, что они сработают. Он сам не понимал, что на него нашло, когда умолял Дазая протолкнуть в него узел. Всему виной была течка и сильнейшее возбуждение, которое совершенно лишило омегу рассудка. Купив в аптеке также обычные противозачаточные, любовники поехали к Накахаре домой, где практически не вылезали из постели, пока течка у Чуи не закончилась, взяв на работе отгулы.
Но и после того как прошла течка, они с Осаму продолжали трахаться как ненормальные. У Чуи ни с кем ещё не было такого дикого, безумного секса. Между напарниками возникла всепоглощающая, безудержная страсть, и они оба отдавались ей, не задумываясь о последствиях.
Как-то, лёжа в постели после секса, Дазай поглаживал тело Чуи, упираясь в его ягодицы своим членом, который после последнего оргазма всё ещё не полностью опал.
— Завтра Рюноске возвращается, — произнёс Осаму.
— Да, я знаю, — ответил Накахара.
— И что ты собираешься делать?
Чуя пожал плечами, ничего не ответив. Дазай развернул его лицо к себе и посмотрел в голубые озёра.
— Я не настаиваю на том, чтобы ты разрывал с ним отношения.
— Я понял.
— Если ты это сделаешь, меня потом не вини.
— Да с чего мне тебя винить, Дазай? Я взрослый человек, сам разберусь.
— Прекрасно.
Чуя так и не понял, что хотел сказать этим Дазай, но решил не продолжать этот разговор. Когда Акутагава вернулся, то был неприятно удивлён холодностью любовника, а поцеловав его, сразу почувствовал метку. Схватив Чую за плечи и встряхнув, Рюноске выкрикнул:
— Кто он?
— Дазай, — холодно посмотрев на брюнета, ответил тот.
— Вот, значит, как! Стоило мне уехать, как ты запрыгнул к нему в постель. Я давно замечал, как ты на него смотришь, но не хотел верить своим глазам. Мы с тобой полтора года были вместе, неужели для тебя это ничего не значило?
Чуя молчал, и Акутагава зло бросил:
— Ты просто шлюха.
— Да пошёл ты! — не выдержал Чуя, отталкивая Рюноске. — Да, я давно хотел Дазая, и секс с ним оказался в сто раз лучше, чем с кем бы то ни было. У нас с тобой никогда не было и не будет такой страсти, как с ним. Прощай.
Акутагава, сжав кулаки, молча покинул кабинет бывшего любовника. Ему казалось, что его сейчас разорвёт от злости. Вломившись к Дазаю, Акутагава застыл на пороге, встретившись глазами с холодным взглядом Осаму.
— Ты что-то хотел? — поинтересовался тот, с насмешкой взирая на Рюноске.
— Я... — начал мямлить Акутагава, но затем попытался взять себя в руки. — Ты просто сволочь, Дазай!
— Правда? Спасибо, Акутагава, что просветил, а то я не знал.
— Ты... тебе ведь было известно, что мы с Чуей встречаемся. Зачем ты это сделал?
— Сделал? Что сделал? — с невинным выражением лица спросил Дазай, продолжая сверлить Акутагаву взглядом.
— Влез.
— Влез? А, ты хочешь спросить, зачем я трахнул твоего парня? — Дазай встал со своего места и, подойдя к Рюноске, поправил воротник его плаща, продолжая холодно смотреть в серые глаза. — Он сам попросил. Даже умолял меня об этом. Да не смотри на меня так, можешь спросить у него. Это чистая правда. А какой альфа может устоять, когда течный омега предлагает ему такое? Да не расстраивайся ты так. Ну, подумаешь, трахнулись. С кем не бывает? Я же не забираю у тебя твоего Чую. Можешь и дальше с ним встречаться. Может быть, я ещё пару раз его трахну. Это ведь нестрашно, правда? Он ведь твой? Я не претендую на чужое.
— Ты просто мразь, Дазай. Если он тебе не нужен, хотя бы скажи ему об этом, чтобы он ни на что не надеялся.
— Не знал, что он на что-то надеется. Я вроде бы изначально обозначил наши с ним отношения. И думал, что он понимает, что кроме секса у нас ничего не может быть. Так что думай сам, Акутагава, нужен ли тебе такой парень, который так легко тебя предал.
— Скажи ему, что между вами всё кончено, если он тебе не нужен.
— Зачем? Чуя — горячая штучка. Если честно, ни с кем не помню такого дикого секса и безумной страсти, как с ним. Я не собираюсь лишать себя удовольствия.
Дазай провёл пальцем по щеке Рюноске, затем щёлкнул его по носу.
— Подумай, нужно ли тебе самому это.
Не говоря ни слова, Рюноске попытался ударить Осаму в лицо, но тот перехватил занесённую Акутагавой руку до того, как кулак достиг намеченной цели, и заломил её за спину, спокойно проговорив:
— Убирайся, сопляк.
***
Прошло несколько дней...
Рюноске немного остыл и решил снова поговорить с Чуей. Конечно, тот причинил ему боль, изменив с Осаму, но Акутагава безумно его любил и готов был простить.
Чуя находился в своём кабинете, когда в дверь постучали.
— Войдите, — сказал он и, увидев на пороге Рюноске, разочарованно произнёс: — А, это ты. Чего хотел?
— Поговорить, — альфа подошёл к столу, за которым сидел Накахара. — Чуя, я долго думал обо всём произошедшем и...
— Что «и»? — Чуя вопросительно посмотрел в серые глаза.
— Я готов простить тебе измену и забыть обо всём. Я хочу, чтобы у нас всё стало как прежде.
— Простить? Но я вроде бы не просил у тебя прощения. С чего ты взял, что я хочу этого?
— Мы ведь любили друг друга.
— Мы? — Чуя изогнул левую бровь. — Ты любил, а я позволял тебе любить себя, вот и всё. Я никогда тебя не любил, извини.
— Чуя, — Акутагава положил руку на его плечо, — он не любит тебя, ты для него просто игрушка. И когда ты ему надоешь, он тебя выбросит без всякого сожаления.
— Я знаю, — произнёс Накахара. — Дазай никогда не говорил мне о любви, и я не строю иллюзий на его счёт. Но, несмотря ни на что, я хочу быть с ним. У нас с тобой больше ничего не будет. Прости.
— Когда-нибудь ты пожалеешь об этом.
— Возможно.
Больше не сказав ни слова, Рюноске ушёл, а Чуя, закончив с отчётом, который писал на своём ноутбуке, отнёс его боссу и пошёл к Дазаю.
— Домой собираешься? — спросил он.
— Не сейчас, — ответил Осаму. — Нужно ещё поработать.
— Бросай это дело, — Накахара встал сзади Дазая, оглаживая его плечи и целуя в шею. — Поехали.
Осаму развернулся к Чуе лицом и, обвивая его шею руками, произнёс:
— Лучше иди сюда.
***
Прошло два месяца...
Чуя с Дазаем продолжали встречаться, если так можно сказать. В общем-то их отношения были завязаны исключительно на сексе, и обоих это устраивало. Точнее, Дазая устраивало, а Чуя плыл по течению, радуясь уже тому, что мог находиться рядом с любимым человеком. Он не говорил ему о своих чувствах, зная, что не дождётся взаимности, и просто наслаждался каждой встречей, поцелуем, взглядом, прикосновением, стараясь не думать о том, что будет с ним, если всё это вдруг закончится.
Их отношения изменились в лучшую сторону. Они больше не скандалили и не дрались, а если и ссорились, то всегда мирились в постели.
В последнее время Накахара чувствовал себя неважно. У него часто кружилась голова, он много спал, несколько раз засыпал на работе за своим рабочим столом. Однажды Дазай застал его спящим возле ноута и, разбудив поцелуем, тихо прошептал на ухо:
— Интересно, чем это наш Чуечка ночью занимался, если уснул за написанием отчёта?
Накахара открыл глаза и потянулся.
— Не знаю, что со мной. Вроде бы всю ночь спал, но не выспался. Наверное, всему виной погода.
А когда Чую начало регулярно тошнить и рвать по утрам, он заподозрил неладное и прошёл обследование в больнице. Его опасения подтвердились. Он забеременел от Дазая. Конечно, эта новость его не обрадовала. Он понимал, что беременность лишь добавит проблем, в том числе и с любовником. И как сказать ему об этом? Вряд ли Осаму будет счастлив, узнав, что скоро станет отцом. Но скрывать свою беременность всё же Чуя не собирался.
Зайдя в кабинет напарника, он увидел там босса, который о чем-то спорил с Дазаем.
— Извините, — произнёс Чуя и пошёл к себе, решив зайти к Осаму позже. Но не вышло. Огай отправил его в командировку, и тот уехал, не сказав Чуе ни слова о своём отъезде. Когда Накахара позвонил ему и спросил, почему он не предупредил, что уезжает, Дазай раздражённо ответил:
— Чуя, почему ты считаешь, что я должен перед тобой отчитываться?
— Да пошёл ты, придурок! — вспылил Накахара и сбросил вызов.
Дазай отсутствовал в городе почти две недели, у Чуи было время остыть и обдумать ситуацию. Сейчас он с нетерпением ждал его возвращения, но боялся предстоящего разговора с ним о своей беременности, не питая иллюзий, но всё же надеясь на лучшее.
Дазай вернулся поздно ночью и, отчитавшись перед боссом по телефону, сразу же поехал к Чуе, купив бутылку любимого вина Накахары, желая сгладить тот неприятный разговор, который состоялся между ними по телефону.
Когда Осаму позвонил в дверь, ему долго никто не открывал, а затем всё же щёлкнул замок, и Дазай увидел заспанного Накахару.
— Ты дрыхнешь, что ли? — спросил он, проходя в квартиру и вручая Чуе бутылку вина.
— Три часа ночи, Дазай. Конечно, я сплю, как все нормальные люди в это время. Почему так поздно?
— Только приехал.
— И сразу ко мне? Надо же! Неужели соскучился?
— Хочу тебя, — произнёс Дазай, накрывая губы Чуи своими. Любовники переместились в спальню, где занялись отменным сексом. Позже Осаму предлагал выпить вина, но Чуя отказался, сказав, что устал и хочет спать, ведь ему нельзя было пить.
Утром Дазай начал будить Чую поцелуями, но Накахара сонно отмахнулся от него, поворачиваясь к нему задом и не желая открывать глаза.
Осаму стянул с любовника трусы и проник внутрь него двумя пальцами; двигая ими и осыпая поцелуями шею, Дазай всё же добился цели. Чуя начал отзываться на его ласки, подаваясь бёдрами навстречу руке партнёра и издавая протяжные стоны. Всё ещё не до конца покинув царство Морфея, Накахара ощутил, как Осаму вошёл, заполняя его своим естеством без остатка. Крепкие руки сжимали его бёдра, насаживая на член, доставляя этими движениями непередаваемый кайф. Осаму толкался всё резче, Чуя вскрикивал и постанывал, стараясь попадать в такт партнёру, чувствуя приближение разрядки. Жар внизу его живота нарастал и вскоре стал нестерпим. Комнату наполняли звуки быстрых шлепков и стоны обоих любовников. Дыхание парней участилось, а сердцебиение ускорилось, разгорячённые тела покрывали прозрачные капельки пота. Ощущая, что приближается к пику наслаждения, Дазай ускорил движения до невозможности и кончил одновременно с Чуей, резко двинув его на себя, проталкивая внутрь узел.
После нескольких оргазмов у обоих партнёров и сцепки, когда они расслабленные лежали в постели в объятиях друг друга, Чуя решил, что сейчас наиболее подходящее время, чтобы сказать Осаму о своей беременности.
— Дазай, — заговорил Накахара, неотрывно глядя в карие омуты.
— Что? — спросил тот, оглаживая грудь любовника.
Чуя провёл пальцем по щеке Осаму, затем выпалил на одном дыхании, продолжая смотреть в глаза цвета виски и пытаясь отследить реакцию на свои слова:
— Я жду от тебя ребёнка.
Альфа внешне остался невозмутим, и невозможно было понять по его лицу, о чём он думает в этот момент. Осаму молча смотрел в лазурные глаза, и Чуя не выдержал:
— Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь.
— Что я должен сказать, Чуя? — наконец, произнёс Дазай, поднимаясь с постели и натягивая на себя одежду. — Давно ты узнал?
— В тот день, когда ты уехал в командировку. Я хотел поговорить с тобой, но ты не сказал о своём отъезде.
Осаму надел на себя брюки и накинул рубашку.
— Я думаю, ты и сам понимаешь, Чуя, что следует сделать, — произнёс он, не глядя на любовника.
— Понимаю? Что я должен понимать?
Осаму резко развернулся к Накахаре.
— Ты должен сделать аборт.
Не сказать, чтобы слова Дазая стали для Чуи неожиданностью. Он думал, что услышит что-то подобное, но всё же надеялся на другой ответ.
— Я не стану делать аборт, — заявил он, сглотнув ком, подступивший к горлу. На душе стало паршиво, ведь слова Дазая означали только одно: Чуя ему не нужен.
— Не станешь? — Дазай холодным взглядом взирал на Чую. Склонившись к нему, он провёл пальцами по его лицу и прошептал: — Ты же взрослый человек, должен понимать, что твоё упрямство выглядит глупо.
— Это не упрямство, Дазай. Внутри меня зародилась жизнь, и я не собираюсь её обрывать. Это мой ребёнок! И твой, кстати, тоже.
— Я не пойму, Чуя, на что ты рассчитываешь? Неужели ты думаешь, что я женюсь на тебе и буду изображать из себя счастливого папашу? Мне не нужен этот ребёнок, да и тебе тоже. Или ты хочешь растить его один?
Чуя ничего не ответил, лишь с ненавистью смотрел на Дазая, и тот продолжил:
— Что ты на меня так смотришь? Ты сам во всём виноват. Ведь это ты мне позвонил и позвал к себе, зная, что произойдёт. Более того, страстно желал этого. Я ведь не хотел, и если бы ты мне сказал, для чего зовёшь и какая помощь тебе требуется, я бы не пришёл. К тому же, когда я ещё мог уйти, ты не позволил, а потом настоял на том, чтобы я протолкнул в тебя узел, прекрасно понимая, что можешь забеременеть. Тебе ведь не пятнадцать лет, да и в таком возрасте люди осознают, к чему приводит секс с альфой во время течки с проталкиванием узла, без какой-либо защиты. Или это был твой план? Может, ты хотел, чтобы всё случилось именно так? Но это глупо, ты не привяжешь меня к себе беременностью. Пока не поздно, избавься от ребёнка.
— Да пошёл ты! — не выдержал Чуя, отталкивая руку Осаму. — Ты тоже знал, к чему всё это может привести, и не остановился. Не смей говорить так, будто я один в этом участвовал, и не строй из себя невинную жертву!
Чуя поднялся с кровати и тоже начал одеваться.
— Я не мог себя контролировать, когда был в тебе. Это слишком сложно. Я тебя ни в чём не пытаюсь обвинить. Всё может быть как раньше, только ты должен принять правильное решение.
— Как раньше? Это как?
— Мы будем и дальше встречаться, спать вместе. Нам ведь обоим это нравится. Но ты должен сделать аборт.
— А иначе что? Бросишь меня?
— Увы, Чуя, но мне не нужен этот ребёнок. В который раз тебе повторяю. Я не собираюсь становиться отцом в ближайшие десять лет.
— Пошёл к чёрту! — не в силах сдержать гнева, Чуя треснул Осаму по роже кулаком, и тот отлетел к стене, стукнувшись о неё головой, да так сильно, что аж искры из глаз посыпались. — Ненавижу тебя, урод! Убирайся!
Не сказав ни слова, Дазай покинул квартиру любовника и отправился на работу. Чуя же, находясь в отвратительном расположении духа, решил в порт сегодня не ехать. К тому же после ссоры с Осаму у него ужасно разболелась голова. Отключив телефон, Накахара лёг в постель и попытался уснуть, совсем позабыв о том, что оставил на плите чайник. Когда Чуя проснулся, то его голова болела гораздо сильнее, чем до того, как он лёг. Не понимая, что с ним происходит, Чуя, пошатываясь, направился на кухню, одновременно с этим вспомнив о забытом на плите чайнике. Быстро перекрыв конфорку, которую затушил сбежавший кипяток, Накахара открыл окно и высунулся из него, вдыхая свежий воздух.
— Чёрт! — выругался он. — Так и угореть недолго.
***
На следующий день Чуя всё же решил поехать в порт, хотя Дазая видеть ему совсем не хотелось. Получив нагоняй от босса за вчерашний прогул, Чуя отправился в свой кабинет и приступил к работе. После обеда к нему заглянул Осаму. Как ни в чём не бывало, он сел напротив него, глядя ему в глаза.
— Чего припёрся? — не выдержал Чуя.
— Поговорить, — ответил Дазай.
— Вчера поговорили, так что вали отсюда, Скумбрия, по-хорошему.
— Я надеялся, что ты остыл и взглянул на ситуацию трезвыми глазами.
— Трезвыми? Ты хочешь сказать, что я был вчера пьян?
— Нет. Это образное выражение. Подумай сам, Чуя. Зачем тебе этот ребёнок? Тебе всего двадцать лет. Неужели так не терпится стать отцом-одиночкой?
— Если уж на то пошло, то это не твоё дело, Дазай, — Накахара сжал кулаки, но постарался не подавать вида, насколько он взбешён.
— Уверен, что справишься? Ребёнок — это большая ответственность.
— Не волнуйся, без тебя не пропаду.
— Ладно, как хочешь.
Осаму встал со стула и направился прочь из кабинета, но остановился на пороге и, обернувшись, сказал:
— Дурак ты, Чуя.
— Пошёл на хуй, уёбок!
***
Прошло две недели...
Работать со Скумбрией в одной организации для Чуи было всё сложнее. Накахара страдал, считая поступок Дазая предательством, хотя понимал, что в чём-то тот прав, ведь Чуя сам был виноват, что оказался в такой ситуации. Он скучал по тому парню, с которым провёл множество безумных ночей, но Дазай изменился. Он стал холоден с Чуей и саркастичен. Напарники снова скандалили, как и до того, как начали спать вместе. Чуе было больно и тяжело смотреть на Осаму, вспоминая его прикосновения и поцелуи, ведь теперь ему приходилось снова терпеть насмешки и издёвки. От этого он раздражался, стоило увидеть Дазая, а тот при каждом удобном случае измывался над Чуей и подкалывал его, будто между ними никогда ничего не было. За свои приколы Осаму, как правило, огребал от Накахары по полной программе, но это его не останавливало. Чуя злился на Дазая, их отношения стали хуже, чем когда-либо раньше, и видеть Осаму ему хотелось всё меньше, так как ничем хорошим их встречи не заканчивались. Накахара постоянно думал о нём, вспоминал каждую встречу, каждую ночь, полную безумств, и, видя нынешнее к себе отношение напарника, хотел лишь одного: забыть. Забыть навсегда обо всём, что между ними было, забыть о своих чувствах, исцелить разбитое сердце и израненную душу. Но ничего не получалось, ведь Дазай каждый день был у него на глазах. Обдумывая ситуацию, Чуя вообще не представлял, как будет работать дальше с ним в таких условиях. В порт ездить желания не было, и Чуя с радостью покинул бы организацию, но он прекрасно понимал, что его не отпустят. Мори скорее отдаст приказ о его ликвидации, чем позволит ему уйти из Портовой Мафии. Накахара слишком много знал и был очень ценным сотрудником. Раздумывая над этим, Чуя вдруг вспомнил тот день, когда сказал Дазаю о своей беременности, и о том, как чуть не угорел в своей квартире, и ему в голову пришла одна мысль.
Собираясь домой, чтобы привести свой план в действие, Чуя, выходя из кабинета, столкнулся нос к носу с Дазаем.
— Чё надо? — зло бросил он, пытаясь оттолкнуть напарника со своего пути.
— Хотел узнать: может, ты передумал всё-таки? — произнёс Осаму, хватая Чую за руку и неотрывно глядя в голубые озёра. — Зачем нам мучить друг друга, а, Чуя? Ты ведь скучаешь, я тоже. Мы можем быть снова вместе, если ты избавишься от ребёнка.
— Какая же ты мразь! — не выдержал Накахара. — Запомни, Дазай: ты мне не нужен. Мы снова с Рюноске вместе, поэтому просто отвали.
— Да ладно? И он принял тебя назад, зная о твоей беременности?
— Именно. Так что отвянь!
Чуя в ярости оттолкнул Осаму и направился к лифту, даже не закрыв кабинет, так как не собирался сюда возвращаться, и ему было плевать, что там находилась секретная документация мафии. У лифта его догнал Акутагава, который краем уха слышал их с Дазаем разговор.
— Чуя, подожди, — произнёс он, хватая Накахару за руку.
Чуя остановился и, заметив Дазая, который выходил из его кабинета, обвил Рюноске за шею руками и впился в его губы поцелуем. Осаму постоял немного, наблюдая эту сцену, затем развернулся и направился к себе.
Чуя оторвался от губ Акутагавы и, нажав на кнопку вызова лифта, произнёс:
— Извини.
— Чуя, это правда? — спросил Акутагава.
— Ты о чём?
— О том, что я слышал. Ты ждёшь от него ребёнка?
— Акутагава, это не твоё дело, — грубовато ответил эспер, проходя в лифт. Рюноске последовал за ним, и Чуя нажал кнопку первого этажа.
— Он кинул тебя, как только ты забеременел, — произнёс Акутагава, взяв руку Чуи в свою и оглаживая его ладонь пальцами, глядя в лазурные глаза. — Но я готов принять тебя назад несмотря ни на что. Я люблю тебя.
Рюноске склонился к губам Чуи и накрыл их своими, прижимая эспера к одной из стен. Однако тот оттолкнул его.
— Отвали! — бросил он, со злостью глядя в серые глаза. — Я не нуждаюсь в твоей жалости или в чьей бы то ни было, я сам решу свои проблемы!
— Чуя, с чего ты взял, что это жалость? Ты ведь знаешь, как сильно я тебя любил и люблю до сих пор. Я всё равно хочу быть с тобой. Вернись ко мне. Я буду любить этого ребёнка, как своего, и никогда тебя не попрекну. Поверь.
— Я знаю. Но я не люблю тебя, прости. Не хочу лгать. Найди себе другого. Того, кто полюбит тебя, и будь с ним счастлив. Я никогда не смогу тебе дать то, чего ты заслуживаешь.
Лифт остановился на первом этаже, и Чуя покинул высотку Портовой Мафии, обернувшись и с грустью посмотрев в последний раз на здание, в котором проработал последние пять лет.
***
Дазай сидел в своём кабинете, когда ему позвонил босс и сказал:
— Дазай, мне нужны подробности того, что произошло с Чуей. Выясни всё как можно быстрее.
— О чём это вы, Мори-сан? — не понял Осаму.
— Так ты ничего не знаешь?
— А что я должен знать? Я пять минут назад зашёл в свой кабинет, приехал со встречи с информатором. Вы же сами вчера дали мне это задание.
— Ах да, точно. Совсем из головы вылетело. Просто новость о Чуе выбила меня из колеи.
— Босс, я вас не понимаю. Так что произошло с Чуей?
— Зайди ко мне. Об этом лучше не по телефону.
— Хорошо, — Осаму пожал плечами и сбросил вызов, вставая со своего места и направляясь к выходу.
Дверь кабинета Дазая, как и прочие в этом здании, открывалась наружу, но, едва подойдя к ней, Осаму получил ею по морде. От мощнейшего удара он отлетел на несколько метров назад, не понимая, что произошло: взрыв, что ли? Однако в следующий момент Дазаю стало ясно, что случилось и как он умудрился получить дверью, которая открывалась наружу, по своей моське. Голова кружилась, и Осаму сел на полу, уставившись в чёрное дуло пистолета, направленное ему в лицо.
— Акутагава, ты совсем ебанулся? — спросил он, пытаясь подняться на ноги, но в следующий миг его лицо встретилось с подошвой чужого ботинка.
Дазай отлетел от удара, не успев ничего предпринять, так как после встречи с дверью, которая теперь валялась на полу в центре кабинета, в голове стоял какой-то гул и всё плыло перед глазами.
— Сволочь! — выкрикнул Рюноске, нанося ещё один удар Осаму. — Это твоя вина! Ты его довёл, мразь!
Рюноске поднял руку с пистолетом, и Дазай машинально отметил про себя, что она подрагивает. А затем кто-то выбил ствол у брюнета. Он применил «Расёмон», но Хироцу отбросил его своей способностью. В следующий миг босс, пришедший, так же как и все остальные, на шум, активировал свой дар, и Элис что-то вколола эсперу, после чего тот свалился на пол, отключившись.
— В подвал его, — распорядился Огай и, подойдя к Дазаю, спросил: — Ты как?
— Не знаю. Голова кружится. О чём он говорил? Что случилось?
Мори кивнул Хироцу, и тот помог Дазаю подняться на ноги и сесть на диван.
— Оставьте нас, — распорядился Огай, а когда все ушли, обратился к Дазаю: — Чуя погиб этой ночью.
— Что? — Осаму думал, что ослышался. Голова и так шла кругом, а когда босс ошарашил его известием о гибели бывшего любовника, Дазай и вовсе чуть не свалился с дивана. Внутри будто что-то оборвалась. Не веря в услышанное, Осаму тихо проговорил: — Не может быть. Что произошло?
— Полиция считает, что это несчастный случай. В его квартире произошёл взрыв бытового газа, когда он спал. Я думал, ты знаешь об этом. Совсем забыл, что отправил тебя на встречу.
Дазай ничего не ответил, молча уставившись в одну точку.
— Дазай, — позвал его босс по имени. — Ты меня слышишь?
Но тот молчал, находясь мыслями далеко отсюда и всё ещё не веря в смерть Чуи, сам не понимая, что сейчас чувствует. Ему казалось, что это какой-то дурной сон.
— Не может быть, чтобы Чуя погиб! Это просто не может быть! — шептал Осаму.
— Дазай, — снова позвал его Мори.
— Оставьте меня, Мори-сан, — наконец услышав босса, произнёс Осаму.
— Дазай, с тобой всё хорошо? Ты бледный.
Осаму развернулся к Огаю и посмотрел на него нечитаемым взглядом.
— Я хочу побыть один, — тихо и с расстановкой произнёс эспер. — Вы можете оставить меня одного? Или я прошу чего-то невозможного?
— Хорошо, хорошо, не нервничай. Как только придёшь в себя, зайди ко мне, — произнёс босс и покинул кабинет Дазая.