Зависимый часть 6
Неожиданно Дазай оказался сверху на Чуе, завладев его губами и прошептал, глядя в карие глаза, в которых на мгновенье промелькнул испуг:
— Милый, я всё понимаю, но правда не советую тебе трахать своё тело.
— В смысле? — не понял Накахара.
— В прямом. В первый раз это может быть больно, и потом на несколько дней, если не на неделю останутся неприятные ощущения. Вдруг мы завтра поменяемся обратно, я не хочу, чтобы ты жалел о том, что произошло.
— И что ты предлагаешь? Быть мне снизу?
— Почему нет? Моё тело привычно к этому. Я могу тебе гарантировать, что ты не почувствуешь ничего болезненного или неприятного, а наоборот, при этом твоя задница сохранит девственность.
— Ладно, — немного подумав, произнёс Чуя. — Я действительно опасаюсь за свою задницу и не представляю, кого мне винить потом, если сделаю это сам. Ты прав, это ведь твоё тело, и оно привыкло к подобному.
— Именно, — прошептал Осаму, накрывая губы любовника поцелуем.
Руки Дазая оглаживали тело возлюбленного, а губы и язык ласкали рагорячённую кожу, разжигая в Чуе желание всё сильнее. Тот начал постанывать, временами выгибаясь под Осаму и подрагивая. Когда Дазай спустился поцелуями ниже, проведя мокрую дорожку от груди к животу, Чуя снова застонал, уже сгорая от нетерпения. Осаму знал своё тело лучше кого бы то ни было другого, поэтому делал сейчас так, чтобы Чуя закатывал глаза от удовольствия и молил его о большем. А когда губы Дазая коснулись органа Накахары, он вновь застонал, приподнимая бёдра и толкаясь в рот Осаму. Тот принялся нежно посасывать головку сочащегося члена, обводя её языком по кругу, слегка сжимал пальцами яички, создавая во рту вакуум, всё быстрее двигая головой, при этом причмокивал губами. Чуя положил руку на затылок Дазая, направляя его голову и задавая темп. Дыхание Накахары участилось, и он чувствовал, что возбуждён до предела. Осаму также это понял и выпустил изо рта член любовника, чтобы тот не кончил раньше времени. Чуя разочарованно застонал, но Дазай, воспользовавшись смазкой, протолкнул в его тело сразу два пальца. В принципе, в растяжке любовник не нуждался, но Осаму хотел, чтобы всё происходило постепенно. Введя пальцы глубже, он коснулся простаты и надавил на неё, отчего в карих глазах застыло удивление, когда тело прошило приятным разрядом. Накахара снова застонал и непроизвольно двинул бёдрами навстречу руке любовника, желая вновь почувствовать эти ощущения. Осаму согнул пальцы и задвигал ими, массируя простату, неотрывно глядя в глаза партнёра. Чуя вновь застонал, подаваясь задницей вперёд, насаживаясь на пальцы сильнее. Дазай сжал второй рукой его бедро, толкаясь в податливое тело сильнее и срывая с губ возлюбленного очередной стон. Добавив к двум пальцам третий, он ускорил движения, затем снова надавил на простату, отчего по телу любовника прокатилась дрожь, и он тихо вскрикнул, снова двигаясь вперёд. Осаму провернул пальцы внутри Накахары, заставляя его испытать новые ощущения и вновь застонать. Быстро двигая рукой, Дазай провёл языком по животу Чуи, а затем лизнул влажную от предэякулята головку возбуждённого органа. Накахара постанывал и подавался навстречу движениям руки Осаму, подрагивая и выгибаясь на постели. Но ему уже было мало пальцев, он хотел большего и страстно желал ощутить в себе Осаму полностью. Сквозь сбившееся дыхание, чувствуя бешеный стук собственного сердца, Чуя простонал:
— Дазай, войди, — однако Осаму медлил, и Накахара проговорил: — Трахни меня или я сейчас сам тебя трахну.
— Ты хочешь сказать себя? — с улыбкой спросил Дазай.
— Неважно, просто вставь уже.
— Как скажешь, любимый.
Дазай вытащил из Чуи пальцы и, смазав свой член лубрикантом, приставил его ко входу и толкнулся внутрь, проникая почти до конца. Накахара выгнулся под любовником, закатывая от удовольствия глаза, и с его губ сорвалось протяжное:
— А-а-ах!
Осаму обхватил партнёра руками за талию и резко двинул на себя, входя глубже. От восхитительного ощущения полной заполненности внутри, Чуя не смог сдержать протяжного стона. Как же это было прекрасно: чувствовать возлюбленного в себе, сливаться с ним в страстном поцелуе, ощущать резкие, грубоватые толчки, которые поднимали его всё выше к облакам, качая на волнах эйфории. Но Накахаре хотелось сейчас ещё большего, он интенсивно двигался навстречу Осаму, насаживаясь на член всё более яростно, слыша пошлые звуки быстрых шлепков, стоны любовника и свои собственные, а также скрипы кровати. Осаму закинул ноги партнёра себе на плечи, приподнимая его зад выше и вбиваясь в него всё быстрее, проникая глубже. Раскрасневшийся и вспотевший Чуя метался под ним, как в бреду, сильно сжимая пальцами простынь и шепча что-то бессвязное, чего Дазай не смог разобрать, но сейчас всё это для обоих не имело значения. Значение имели лишь ощущения и желание слиться воедино и раствориться друг в друге. Чувствуя внизу живота нарастающий жар, который с каждым толчком партнёра становился всё более нестерпим, Чуя задрожал всем телом, конвульсивно выгибаясь под любовником, когда ощутил, как внутри что-то взорвалось, разливаясь по всему телу волнами острейшего оргазма. Быстро двигаясь навстречу Дазаю, с криками он излился на свой живот, пачкая и живот партнёра, впиваясь пальцами в край кровати до белых костяшек. Осаму резко толкнулся в него ещё несколько раз, со стонами кончая внутрь и тут же вышел из любовника, падая на постель рядом с ним.
Пытаясь перевести дыхание и восстановить нормальный ритм сердца, парни молча смотрели друг другу в глаза. Затем Осаму провёл ладонью по влажному плечу Накахары, а тот притянул его к себе, целуя в губы.
— Тебе понравилось? — спросил Дазай, когда поцелуй закончился.
— Спрашиваешь, — произнёс Чуя. — Дазай, почему ты никогда не говорил, что это так охуительно?
— Потому что ты никогда не спрашивал, — ответил Осаму.
— Да, не поменяйся мы с тобой телами, я бы не решился лечь под тебя. Но я рад, что это произошло, иначе никогда не испытал такого кайфа. Это нечто особенное, совсем другие ощущения.
— Понимаю, — Осаму усмехнулся, а затем взял с тумбочки влажные салфетки и достав несколько из пачки, передал остальные Чуе.
Приведя себя в порядок, любовники, обнявшись, вскоре уснули.
Проснувшись утром, Чуя с Осаму позавтракали и выпили по чашечке кофе. Дазай сделал Накахаре укол, а через час мафиози поехали на встречу с Анго.
— Говорить с ним будешь ты, — произнёс Осаму, останавливая машину у подъезда Сакагучи.
— И что именно мне ему сказать?
— Спроси, где находятся секретные правительственные лаборатории, хотя вряд ли он сольёт такую инфу, но попытка не пытка. Может, он знает этого учёного Охаяси Дзиро, а если нет, пусть выяснит о нём информацию и где его найти, не думаю, что он живёт при лаборатории и наверняка у него есть дом, хотя кто знает? Может, Анго удастся узнать его номер телефона.
— Я понял, — произнёс Чуя. — А что, если он откажется нам помогать?
— Тогда придётся сказать ему, что мы поменялись телами и только этот учёный может нам помочь.
Чуя кивнул и набрал на домофоне номер квартиры Анго, услышав голос Дазая, тот сказал, открывая мафиози дверь:
— Поднимайтесь.
Чуя с Осаму прошли в подъезд, затем поднялись на лифте на тридцатый этаж, Анго ждал их у двери, заранее открыв её.
— Что у вас случилось? — спросил Сакагучи, отходя в сторону и пропуская гостей в квартиру.
— Нужна твоя помощь, — сказал Чуя.
— Это я уже понял. Так чем я могу помочь?
— Мне нужны координаты всех правительственных лабораторий в Японии.
— Ого! Зачем они тебе понадобились?
— Ещё мне нужна информация, — не отвечая, на вопрос Анго, продолжил Чуя. — Об одном учёном по имени Охаяси Дзиро.
— Я знаю его, — проговорил Сакагучи. — Но то, что ты просишь меня рассказать, является секретной информацией, которую разглашать я попросту не имею права. За разглашение подобной информации, меня ждёт смерть.
— Я понимаю, Анго, — произнёс Чуя, посмотрев на Дазая, и тот заговорил сам:
— Хорошо, ты можешь связаться с ним и передать ему, что мы хотим с ним встретиться? Скажи Охаяси, что на одном из нас использовали препарат, и мы видели его видеозаписи. Это очень важно, буквально вопрос жизни и смерти.
— Хорошо. Я сейчас ему позвоню, — согласно кивнул Сакагучи. — И дам ему твой номер, Дазай. Если он захочет с вами встретиться, сам позвонит. Больше ничем помочь не могу, прости.
— Ладно, — Чуя кивнул, а Анго вышел в другую комнату.
Прошло минут десять, и Сакагучи вернулся, сказав:
— Я, связался с Охаяси, он обещал позвонить тебе вечером.
— Спасибо, — поблагодарил Чуя, и эсперы покинули квартиру Анго.
Вернувшись в порт к Осаму домой, они завалились спать, так как оба совершенно не выспались, а проснулись от телефонного звонка. Звонили на мобильный Дазая с незнакомого номера, и Осаму взял трубку, уже догадываясь о том, кто это может быть.
— Слушаю, — произнёс он, приложив мобилу к уху.
— Здравствуйте, — послышалось в ответ. — Я говорю с Дазаем Осаму?
— Да, а вы Охаяси Дзиро?
— Именно. Вы хотели со мной встретиться?
— Хотел. Анго должен был вам сказать о причинах.
— Да, он упоминал об этом. Что ж, давайте встретимся через полтора часа в центральном парке. Как только подъедете, наберите мой номер.
— Хорошо, — сказал Осаму и сбросил вызов.
— Это был он? — спросил Чуя, сонно потягиваясь и зевая.
— Да, давай вставай, соня. Нам нужно через полтора часа быть в центральном парке, а тебе ещё препарат надо принять и отходняк от него словить, — произнёс Дазай, чмокнув возлюбленного в губы, тот потёр глаза и, кое-как встав с кровати, прошёл в ванную комнату.
К назначенному времени мафиози подъехали к центральному парку, и Осаму набрал номер Охаяси.
— Это ваша чёрная Toyota Land Cruiser 300? — спросил учёный.
— Наша, — ответил Дазай, а потом в окно со стороны водителя постучали. Это был тот самый учёный с видео, только выглядел он немного старше. Накахара открыл заднюю дверь автомобиля, и Охаяси сел в машину.
— Вы сказали, что видели мои видеозаписи, — произнёс он. — О каких именно записях идёт речь? И чего вы хотите?
— Речь идёт о записях, где вы рассказываете про экспериментальный препарат для расширения сознания и проявления способностей.
— Как они к вам попали?
— Мы нашли их у Мори Огая, вам известно кто он? — учёный кивнул, а Осаму продолжил: — Мне три года кололи этот препарат, это делал Огай, преследуя свои цели. Я стал зависим от него и не могу без препарата обходиться. Я хочу избавиться от этой зависимости.
Охаяси смотрел в глаза Осаму, но не проронил ни слова, и Дазай продолжил:
— Это ещё не всё. Мы с Чуей поменялись телами, я думаю, что это произошло из-за препарата. На самом деле я — это он, а он — это я.
— Ясно, — проговорил учёный. — И вы хотите вернуться в свои тела?
— Конечно, но понятия не имеем, как это сделать.
— Действительно, поменяться телами вы могли из-за препарата, так как он способствует проявлению способностей. Скажите, вы эспер? И что у вас за дар?
— У меня был дар обнуления, когда я находился в своём теле.
— Понятно, — ответил учёный. — Когда, вы говорите, Огай начал колоть вам препарат?
— Три года назад.
— И новая способность появилась только сейчас?
— Да, и я не знаю, что это за способность. Она проявилась лишь однажды. В тот момент я очень сильно кое-чего пожелал.
— И что это было?
— Мы с Чуей поссорились, и я пожелал, что бы он понял, что я чувствую. Но и он этого хотел, мы сами не зная, произнесли одни и те же слова в одно и то же время.
— Вот как? Значит, ваше обоюдное желание донести друг до друга что-то позволило дару проявиться. Но вряд ли такое когда-нибудь повторится. У вас обнуляющий дар, и он должен нейтрализовать проявление любых других способностей.
— Что вы хотите сказать? Мы навсегда останемся в этих телах? — спросил Чуя.
— Вовсе не обязательно. Если прекратить принимать препарат, вторая способность исчезнет полностью и последствия её применения тоже.
— Вы можете нам помочь избавиться от зависимости от препарата? — спросил Осаму.
— Могу, но нужно провести ряд исследований и тестов, чтобы понять, какую именно версию препарата вам кололи и не изменили ли его состав. Он у вас с собой? — спросил Охаяси.
— Да, — ответил Чуя.
— Отлично. Давайте его сюда.
Осаму передал учёному одну дозу препарата, и тот покинул их машину, перед этим сказав:
— Как только будут проведены тесты и полный анализ препарата, я с вами свяжусь. До свидания.
— До свидания, — сказал Дазай и завёл автомобиль.
— Неужели всё это скоро закончится? — спросил Чуя.
— Конечно, закончится, не сомневайся.
По пути в порт мафиози заехали в магазин и скупились, также решив взять бутылку вина. Дома поужинав и выпив по несколько бокалов, они отправились в постель и занялись любовью, после чего довольные и удовлетворенные уснули в объятьях друг друга.
На следующий день им позвонил Охаяси и сказал, что закончил с тестами и им нужно встретиться. Договорившись увидеться на том же месте, где и вчера, эсперы вскоре встретились с учёным. Тот сел в их машину и назвал им адрес, сказав, что следует ехать туда. Они прибыли в какую-то лабораторию, но она была довольно маленькой, находилась на поверхности земли, а не под ней и не походила на секретное учреждение.
Охаяси Дзиро шёл впереди, а затем остановился у дверей в какое-то помещение. Достав из кармана ключ, он провернул его в замке и вошёл внутрь, Чуя с Осаму последовали за ним. Это оказалась небольшая комната, размером пять метров на пять. В ней находилась кушетка, компьютерный стол с ноутбуком на нём и ещё какой-то стол, на котором стояли различные колбы и пробирки с разноцветными жидкостями, а также лежали медицинские инструменты. Стены комнаты были выкрашены в белый цвет, а у одной из них стояли два шкафчика с какими-то препаратами и шприцами.
— Присядьте, — произнёс Охаяси и, взяв в руки шприц, спиртовую салфетку, резиновую трубку и небольшую серую подушку, подошёл к Чуе и добавил:
— Снимайте плащ, пиджак и закатывайте рукав рубашки на правой руке.
Накахара кивнул и сделал всё, что потребовал от него учёный. Тот, перетянув его руку выше локтя резиновой трубкой, подложил под локоть подушку.
— Работайте кулаком, — сказал он и протёр спиртовой салфеткой внутреннюю часть на сгибе локтя Чуи, поле чего ввёл в вену иглу и набрал в шприц кровь.
Вытащив иголку, Охаяси положил спиртовую салфетку на место прокола, распустив жгут и сказал:
— Зажмите.
Чуя согнул руку в локте, а учёный куда-то ушёл, сказав эсперам ждать. Вернулся он примерно через час, держа в руках шприц, наполненный жёлтой жидкостью. Снова перетянув руку Чуи резиновой трубкой выше локтя, Охаяси вколол содержимое шприца в его вену и произнёс:
— Этот препарат нейтрализует в вашем организме те вещества, которые вызывали зависимость и она исчезнет.
— Точно? — спросил Накахара, поднимаясь с кушетки, всё ещё держа руку согнутой в локте.
— Точно. Вам кололи первую версию препарата, которая вызывала зависимость. Если вы смотрели видеозаписи, должны помнить об этом.
Чуя кивнул, а учёный добавил:
— Мы тестировали антидот на зависимых от препарата людях, так что, не переживайте, он вам поможет.
— Спасибо, — поблагодарил Охаяси Осаму, тот кивнул, а Дазай сунул ему в карман пачку банкнот, учёный возражать не стал, а Осаму спросил: — Как Огай вообще заполучил этот препарат?
— Он сотрудничал когда-то с нами, в то время он был военным врачом, и у него остались связи. Но могу вас заверить, что я ему не передавал препарат.
— Он был создан при помощи способности эспера? — спросил Осаму.
— С чего вы взяли?
— Я сдавал его на анализ, но состав не был полностью определён. В нём обнаружили неизвестное вещество.
— Нет, способность эспера тут не при чём. Но в его составе действительно есть вещество, состав которого вряд ли могли определить в обычной лаборатории, так как оно не из нашего мира.
— Вот как? — Осаму удивлённо приподнял левую бровь, затем добавил: — Интересно.
— Я хочу вас попросить, — произнёс учёный, глядя Осаму в глаза.
— Я слушаю, — проговорил Дазай.
— Уничтожьте видеозаписи. У меня могут возникнуть из-за них проблемы. Видимо, Мори Огай их как-то скопировал.
— Не волнуйтесь, я их уничтожу, — пообещал Осаму, и они с Чуей, попрощавшись с учёным, покинули лабораторию и отправились домой. Проведя вечер в романтической обстановке и всё ещё до конца не веря в то, что, наконец, обрели свободу, парни, наверное, ожидали какого-то подвоха, но Чуя чувствовал себя превосходно: симптомов абстиненции не было. На следующий день они решили выйти на работу: Чуе приходилось изображать из себя Дазая, а тому Накахару, но оба прекрасно справились с этой задачей, так как отлично знали друг друга и всё ждали, когда же поменяются обратно. Через три дня Гильерме сообщил Дазаю о том, что Мори собирается завтра вылететь в Йокогаму и спросил, не нужно ли его ещё задержать на несколько дней, но Осаму сказал, что нет.
— Скорее всего, послезавтра босс будет уже в Йокогаме, — говорил Дазай Чуе. — Встретим его?
— Конечно, — Чуя улыбнулся, обнимая Осаму и утягивая его в глубокий поцелуй. — Но он ведь не один, всё-таки взял с собой в Бразилию Акутагаву, когда не удалось отыскать меня.
— Я помню, но это даже хорошо. Будет свидетелем нападения неизвестных эсперов на босса, — Дазай усмехнулся, и они с Чуей завалились на кровать, страстно целуясь и освобождая друг друга от одежды.
Проснувшись утром, Дазай хотел встать с кровати, так как помнил, что ложился с караю, но больно стукнулся ногой об стену, при этом выругавшись, а потом перевёл взгляд на Чую.
— Чуя, проснись! — заорал Дазай, встряхнув Накахару за плечи.
Тот открыл глаза и с непониманием уставился в карие омуты.
— Чего орёшь? — спросоня Чуя не сразу понял, что происходит, и его веки снова закрылись.
— Ну, ты ничего не замечаешь?! — продолжал орать Дазай. — Мы поменялись обратно.
— Что? — Накахара снова открыл глаза и сел на кровати, глядя то на Осаму, то на свои руки. — Не может быть!
— Может! — Осаму обнял Чую, притягивая его к себе и целуя в губы. — Это случилось, Чуя. Я сомневался, что это произойдёт само по себе, и мы вернёмся каждый в своё тело, но учёный оказался прав, и теперь всё встало на свои места.
— Ты меня задушишь, — проговорил Чуя, высвобождаясь из объятий возлюбленного.
Осаму вскочил с кровати, при этом айкнув от боли, совсем позабыв о том, что ушиб ногу о стену.
— Что такое? — спросил Чуя, обеспокоено глядя на Дазая.
— Я ногу ударил об стену, когда проснулся. Я же с краю ложился вчера, а у стены был ты. Мы поменялись и у стены оказался я.
— Понятно. Хорошо хоть голову не разбил, — Чуя усмехнулся, а Осаму, натянув штаны, прошёл на кухню и сварил себе и Чуе по чашке кофе, после чего пошёл в ванную комнату, чтобы умыться. Когда он оттуда вышел, Накахара разогрел пиццу в микроволновке, и парни перекусили, запив еду кофе, после чего пошли на работу.
Выяснив каким рейсом вылетел Огай и узнав точное время прибытия самолёта в Йокогаму, за час до этого Осаму позвонил Чуе, сказав лишь одно слово:
— Пора.
Когда Дазай подошёл к автомобилю Накахары, тот уже ждал его в машине, сидя за рулём; Осаму открыл дверь и сел на место рядом с водительским. Чуя повернул ключ в замке зажигания, и тронулся в путь.
Решив не ехать в аэропорт, чтобы не засветиться на камерах, эсперы остановили авто в слепой зоне и принялись ждать машину босса, так как встречать Огая поехал водитель из Портовой Мафии. Как только Лексус босса появился на горизонте, Чуя взлетел вверх, останавливая его гравитацией, после чего прыгнул на крышу сверху, а Осаму вышел на дорогу так, чтобы пассажиры и водитель могли его видеть. Сделано это было для того, чтобы Акутагава, заметив Дазая, всё понял и не применил против Чуи способность.
Осаму направился к Лексусу, а Чуя оторвал одну из дверей авто, вытаскивая наружу Огая. Акутагава тут же выскочил следом, спросив наставника:
— Что происходит?
— Спокойно, Акутагава, — сказал Дазай, подходя к машине ближе. — Всё идёт по плану.
— Какому плану?
— Моему плану.
Огай, прижатый к земле гравитацией, не мог произнести ни слова, а водитель, не зная, что ему делать, в ужасе смотрел то на Чую, то на босса, то на Дазая, то на Акутагаву.
— Прости, но нам свидетели не нужны, — произнёс Осаму и выстрелил водителю в голову.
— Меня ты тоже убьёшь? — спросил Акутагава, глядя в тёмные, казавшиеся сейчас почти чёрными, глаза Дазая.
— Ну что ты? Мне известно, что ты на моей стороне, — Дазай подмигнул Рюноске и, повернувшись к нему спиной, подошёл к боссу, сказав: — Вы ведь всегда знали, Мори-сан, что рано или поздно я с вами за всё рассчитаюсь.
Огай что-то промычал, и Дазай произнёс:
— Вы что-то хотите сказать на прощание? Чуя отпусти его.
Накахара выполнил просьбу возлюбленного и отпустил босса, а тот поднялся на ноги и, прочистив горло, произнёс:
— Так это был твой план? И моя поездка? Значит, сговорился с Гильерме?
— Верно. Я его попросил срочно вызвать вас в Бразилию, мне нужна была свобода действий, чтобы найти способ освободиться от препарата, и я его нашёл, босс. Прощайте, Мори-сан. Не могу сказать, что наше знакомство с вами было для меня приятным.
Прозвучал выстрел, и мёртвое тело Огая с простреленной головой повалилось на землю. Чуя закинул его в салон, а Дазай заложил в автомобиль взрывчатку. Отойдя от машины на некоторое расстояние, он обернулся к Акутагаве, сказав:
— Стой здесь. Взрыв тебе не навредит, если защитишься способностью, но кое-какие следы должны остаться, иначе тебя заподозрят в убийстве босса.
Рюноске кивнул, а Осаму с Чуей отошли дальше, Дазай нажал на кнопку на пульте, который держал в руках. Послышался оглушительный грохот, Акутава был отброшен взрывной волной, а Осаму, удостоверившись в том, что с ним всё в порядке, направился к машине Чуи, после чего эсперы уехали.
После убийства босса было проведено внутреннее расследование, и Акутагаву какое-то время подозревали в причастности к нему. Однако Осаму использовал свои связи и надавил на нужные рычаги, чтобы в этом деле не особо копались. Убийство Огая списали на происки врагов и даже были назначены виновные, которые не стали отрицать своей причастности к этому делу, так как им было только на руку, что ходили слухи о том, что это именно их организация устранила босса Портовой Мафии. Дазай занял его место, а Чую назначил своей правой рукой.
Как-то вечером дома у Осаму эсперы распивали вино, сидя на кухне. Неожиданно Накахара уселся к Дазаю на колени, обнимая его за шею и целуя в губы. Поёрзав задницей, Чуя поставил на стол бокал, а Осаму спросил, упираясь стояком в его зад:
— Чуя, что ты делаешь?
— А на что это похоже? — ответил вопросом на вопрос Накахара.
— Чу-уя, — простонал Осаму, когда тот снова поёрзал задницей на его коленях, ощущая, как возбуждённый орган упирается между ягодиц. — Ты уверен, что хочешь этого?
— Заткнись, и трахни меня уже, — произнёс эспер, снова двигая бёдрами, срывая с губ Дазая стон и накрывая его уста поцелуем, сплетаясь своим языком с чужим в диком безудержном танце.
— Неужели так сильно понравилось быть снизу? — спросил Осаму, когда поцелуй закончился.
— Понравилось, и я хочу сегодня чувствовать тебя в себе.
— Как скажешь, милый.
Осаму принялся срывать с Чуи одежду, целуя и покусывая кожу на его груди и плечах, затем развернул его к себе задом и заставил лечь животом на стол, стягивая с него боксёры. Дазай покрывал поцелуями его спину и плечи, спустился к ягодицам, проводя по ним языком и слегка покусывая. Раздвинув их пальцами, он заскользил языком между ними, проникая кончиком в анус и двигая им внутри, сорвав при этом стон с губ Накахары, сжимая его бёдра своими ладонями. В следующий момент щёлкнула крышечка от баночки с лубрикантом и смазанный им палец заменил язык Осаму, проникая наполовину внутрь Чуи. Тот слегка напрягся, так как прежде в его задницу никогда не входило ничего инородного, но Дазай пока не двигал пальцем, позволяя девственной дырочке привыкнуть к своему пальцу. Секунд тридцать спустя Осаму протолкнул его в тело любовника глубже, сгибая в суставе, пытаясь нащупать простату. И ему удалось это сделать. Как только Давай толкнулся пальцем вперёд, Чуя застонал, почувствовав знакомые, приятные ощущения, а Осаму задвигал рукой быстрее, массируя комочек нервов и срывая стоны с губ Накахары. Вскоре в Чуе было уже два пальца. Осаму разводил их на манер ножниц, сводя вместе и всё более резко толкаясь вперёд. Тот постанывал всё громче, подаваясь задницей навстречу движениям Осаму, а потом Дазай протолкнул в любовника третий палец, то нежно массируя чувствительную точку, то резко проникая внутрь, растягивая стеночки. Чуя изнывал от желания получить больше и молил Дазая о том, чтобы он его трахнул, но тот произнёс:
— Ещё рано, Чуя, — Осаму снова двинул рукой и добавил: — Это моя задница привычная к такому, а тебе может быть больно.
— Блядь, Давай, я больше не могу, — Чуя вновь застонал от очередного движения, а Дазай протолкнул в него четвёртый палец, слегка прикусив кожу на правой ягодице, отчего Накахара слегка дёрнулся, недовольно айкнув, и двинул бёдрами навстречу руке Осаму, пытаясь насадиться на пальцы сильнее.
Осаму прижал его второй рукой к столу, таким образом обездвижив, так как Чуя мог кончить раньше времени, и прошептал:
— Потерпи.
Накахара разочаровано застонал, а Осаму продолжил его растягивать. Наконец, вытащив из Чуи пальцы, Дазай быстро сбросил с себя одежду, но тот толкнул его на стул, быстро нанося смазку на член партнёра. Накахара сам опустился на возбуждённый орган, направляя его рукой и принимая в себя без остатка. Было немного больно, и Чуя поморщился, обхватывая Осаму за шею руками, тот прижал его к себе крепче, целуя в губы и прошептал:
— Я же говорил, что не следует спешить.
— Всё нормально, — заверил его Чуя, небольшая боль и правда прошла и он приподнял бёдра вверх, затем снова резко опустился на член, со стоном насаживаясь до конца.
Дазай обхватил Чую за ягодицы руками, подбрасывая вверх и резко двигая вниз, натягивая на свой орган. Чуя ускорил движения, приподнимаясь на члене Осаму и опускаясь вниз, сам регулируя скорость, направление и силу проникновений. Губы любовников слились в страстном поцелуе, Чуя больно впился пальцами в плечи Дазая, двигаясь всё быстрее, принимая его в себя глубже, закатывая от удовольствия глаза и всё громче постанывая. Осаму, резко вскинув бёдра вверх, потянул Чую на себя, отчего тот вскрикнул и прогнулся в спине, откидывая голову назад, ощутив как орган любовника проехался по простатите, отозвавшись во всём его теле приятной дрожью.
— Ещё, — прошептал Накахара в самые губы Осаму, и тот снова резко вскинул бёдра вверх, натягивая парня на свой член и срывая с его губ новый вскрик.
Дазай принялся всё резче и чаще вскидывать бёдра, проникая в Чую с пошлыми хлюпами, при этом постанывая и срывая стоны и крики с губ возлюбленного. Чувствуя, что уже на грани и не в силах себя сдерживать, Осаму приподнял Чую, снимая его со ствола, разворачивая к себе задом и перегибая через стол, резким движением входя внутрь, отчего Накахара снова вскрикнул. Бокалы с недопитым вином полетели на пол, разбившись, но такие мелочи сейчас не волновали любовников. Давай принялся всё быстрее и резче вколачиваться в податливое тело, ощущая ответные движения партнёра, под звуки хлюпов, быстрых шлепков и скрипы стола. Жар внизу живота Чуи стал уже нестерпим, гранича с болью и удовольствием одновременно; он всё быстрее двигался навстречу Дазаю, всё громче постанывая, чувствуя бешеный стук сердец: своего и чужого. В какой-то момент пламя внутри Накахары достигло своего апогея, он сильно прогнулся в спине, задрожав всем телом и впиваясь в столешницу пальцами, с криками излился на пол, а Осаму в него, обессиленно свалившись на любовника сверху.
Немного отдышавшись, Чуя попытался выползти из-под Дазая, но у него совершенно не было сил, а Осаму оказался довольно тяжёлым.
— Скумбрия, свали с меня! — прохрипел он. — Ты до хера весишь.
— Разве скумбрия бывает тяжёлой? — удивился Дазай, продолжая лежать на Чуе.
— Блядь, Дазай, я тебя когда-нибудь грохну, — возмущённо прошипел Накахара, всё же как-то выползая из-под Осаму и сталкивая того с себя.
— И что ты будешь потом делать без меня? — улыбнувшись, спросил Дазай, глядя в пылающие гневом лазурные глаза. — Ты же любишь меня.
— Конечно, люблю, но ты порой бываешь просто невыносим, и я боюсь, что не сдержусь однажды и придушу тебя, а потом и себя.
Дазай расхохотался.
— Оригинальный способ самоубиться. Ты знаешь, я такой ещё не пробовал, хотя пытался вешаться, но это ведь не то, верно?
— Не знаю, я не пробовал пока ни того, ни другого, — сказал Чуя и прошёл в душ, Осаму последовал за ним, и парни приняли водные процедуры вдвоём, после чего, вытерев стол и убрав осколки стекла с пола и немного промыв его, решили продолжить пить вино, заедая его сладостями.
Открыв окно, Осаму закурил, перегнувшись через подоконник. Накахара подошёл сзади, обнимая возлюбленного со спины и шепча:
— Я люблю тебя, Дазай.
Осаму выпустил дым в сторону и, повернувшись к Чуе лицом, произнёс:
— Я тоже люблю тебя, Чуя. — Осаму поцеловал его в губы, прижимая к себе и поглаживая по спине. — Ты первый и единственный человек к которому я испытываю такие сильные чувства, даже не представлял раньше, что любовь существует.
— Я тоже никогда никого не любил до тебя по настоящему. И я так рад, что мы, наконец, оба обрели свободу и ничто, и никто не сможет нас разлучить.
Чуя потянулся губами к возлюбленному, сливаясь с ним в нежном поцелуе и зарываясь пальцами в каштановые волосы.