Уютная ночь
для меня важно
чтобы вы оставляли
звезды и комментарии,
этим вы помогаете продвигать
историю, и мне от этого
безумно приятно, спасибо❤️
____________________________________
Крис хлопнула в ладоши, когда я вышла из примерочной в том самом элегантном платье, что буквально обтекало мои формы, подчёркивая талию и ложась мягкими складками по бёдрам.
— Господи, ты просто вышла из фильма, — выдохнула она. — Саш, если ты не купишь это, я обижусь. И это серьёзно.
Я усмехнулась, развернулась перед зеркалом, провела рукой по бедру и криво улыбнулась:
— Ну, похоже, у меня и выбора нет.
Мы подмигнули друг другу, и я, даже не переодеваясь, пошла прямо к кассе в платье, сняв ценник. Продавщица нервно засуетилась, но когда увидела охрану, сразу поняла, что лучше просто делать свою работу. Я бросила свою старую одежду в сумку и оплатила новое платье, не глядя на ценник. Крис тоже что-то прихватила, и мы вышли из магазина, смеясь и обсуждая, как Таня бы взорвалась от зависти, если бы видела нас сейчас.
— А вот теперь, — Крис потянула меня за руку, — идём туда. Я тебе покажу магазин, где ты просто обязана скупить половину зала. Там вещи как будто для тебя шили.
Мы вошли в следующий бутик, огромный, с люстрами и зеркалами в золочёных рамах. Внутри пахло дорогими духами и новыми тканями. Охрана осталась у входа, как будто невидимая тень. Продавцы моментально расправили плечи, заметив наш внешний вид — ни одной лишней эмоции, только вежливые улыбки.
— Принесите нам всё, что элегантно, дерзко и до неприличия красиво, — сказала Крис, усевшись на бархатный пуф.
Я стала мерить одно за другим — пальто с мехом, укороченные жакеты, высокие сапоги, юбки с разрезами, мягкие кашемировые кофты, бельё, от которого у самой дыхание перехватывало. Крис ходила по залу с кофейным стаканчиком и комментировала каждую вещь, как эксперт моды на Неделе Haute Couture.
— Эта юбка — да! Этот свитер — неон в гроб, не бери. А вот это платье... да Валера умрёт, когда увидит тебя в нём. Саша, ты словно магнит — я бы сама за тобой пошла, если бы была парнем.
Я рассмеялась, перебирая ворох уже отобранной одежды, и махнула рукой:— Хорошо, беру всё. Упакуйте.
Кассир при этих словах только кивнул — спокойно, как будто каждое утро видит, как девушки с охраной скупают полмагазина. Мы стояли у кассы, пока мне складывали в глянцевые пакеты всё, что я выбрала, и я поймала себя на мысли: а ведь раньше я с трудом выбирала себе даже одно платье. А теперь?
Теперь я могла выбирать всё. Но в груди что-то всё равно сжималось — потому что всё это не было просто вещами. Это был новый мир. Мой новый мир. И я пока не знала, до конца ли он мой.
Крис повернулась ко мне и обняла за плечи:
— Пойдём, Красотка. Ещё один магазин — и всё, я сдаюсь. Ты сегодня просто стихийное бедствие. Или подарок богов, не могу решить.
Я усмехнулась:— А Валера потом будет жаловаться, что мы с тобой вечно вдвоем. Хотя я и не против.
И мы вышли из бутика, окружённые охраной, с пакетами, с лёгкой усталостью в ногах, но с бешеным восторгом в глазах.
Мы шагнули в следующий магазин, уже не смеясь, а скорее на автомате — как будто втянулись в этот парад нарядов, тканей, зеркал и фраз «а покажите ещё вот то»... Просторный шоурум с белыми стенами и золотыми вешалками, где каждая вещь выглядела так, будто предназначалась для красной дорожки.
Крис тут же оживилась, словно только и ждала этого. Пока я неторопливо шла вдоль манекенов и лениво скользила пальцами по бархату и шелку, она металась от стенда к стенду, уже с ворохом вешалок в руках.
— Саш, глянь! Смотри, как на мне сидит! — выкрикнула она из примерочной, выходя в кожаном платье с баской. — Скажи, ну просто зверь?
Я улыбнулась устало и села на пуфик, сцепив пальцы. Ноги гудели, спина ныла, в голове шумело — день был безумным, насыщенным и каким-то слишком тяжёлым на ощущение чужой жизни. Как будто я примеряла не только одежду, но и новую себя — одну за другой. И уже не понимала, где настоящая.
— Ты меня слышишь вообще? — Крис подошла ближе и щёлкнула пальцами перед моим лицом.
— Слышу, — пробормотала я, — ты прекрасна, как всегда. Но я, по-моему, умираю. Давай это будет последний, ладно?
— Ну всё-всё, — засмеялась она и чмокнула меня в макушку. — У меня просто силы прорвались. Валера даст мне за это премию — развлекла его королеву.
Она быстро закончила с примеркой, выбрала пару вещей, и мы направились к кассе. Продавцы сновали туда-сюда, упаковывая наши пакеты. Я уже ничего не комментировала — хотелось просто сесть в машину, снять кеды и не разговаривать хотя бы минут десять.
Мы вышли из магазина — я, Крис, охрана с обеих сторон и целая процессия пакетов, которые они несли за нами. На улице уже была ночь. Город гудел за витринами, как отдельный организм, не останавливающийся ни на минуту.
— Всё, — выдохнула я, — я теперь понимаю, как чувствуют себя трофеи.
Крис хмыкнула и подмигнула:— Ты — не трофей. Ты королева. Просто, видимо, сегодня королеву слегка перегрузили.
Чёрный Mercedes уже стоял у входа. Один из охранников распахнул перед нами заднюю дверь, мы переглянулись и, не говоря ни слова, сели в салон. Я откинулась на спинку кресла и зажмурилась. Тело будто сдалось. Всё остальное — потом.
— Поехали домой, — сказала Крис шофёру и повернулась ко мне. — А потом ты позвонишь своему Валере и скажешь, что он нам обязан ужин. И массаж. И ещё один шопинг. Но без каблуков.
Я тихо рассмеялась, впервые за день по-настоящему тепло, и кивнула.
— Договорились.
Машина тронулась. Москва осталась за стеклом — и как будто замерла на паузе.
На квартиру Крис мы подъехали первыми — у подъезда её уже ждал шустрый консьерж, который при виде охраны вытянулся, как перед министром обороны. Мы помогли ей с пакетами, попрощались коротко, как-то устало, но с привычной нашей полуулыбкой: «Ещё увидимся». Она подмигнула, шлёпнула меня по бедру и скрылась в подъезде, оставив в воздухе аромат духов и хаос её смеха.
Я снова села в машину, уже одна, рядом охрана молча сидела впереди, я не спрашивала, куда мы едем. Мне было всё равно. Настолько, что я даже не открыла глаза — просто сидела с опущенной головой, глядя сквозь ресницы на размытую в окне картинку города. Всё, что было за пределами машины, казалось далёким, ненастоящим.
Машина мягко свернула с основной дороги, покатилась по узкой аллее, за которой показались массивные чёрные ворота. Водитель опустил стекло, показал что-то охране — и створки распахнулись. Мы въехали внутрь.
Дом. Обычный. Настолько, что даже остановилась мысль. Никакой показной роскоши, колонн или львов у входа. Простая архитектура, тёплый свет из окон, каменная дорожка и крыльцо, на котором стоял он.
Валера.
В одной руке — сигарета, в другой — лёгкая усмешка. Он смотрел на меня, как будто знал, что я в эту секунду о нём думаю.
Я открыла дверь сама — не из гордости, просто потому что устала настолько, что хотелось хоть что-то делать самой. Вышла, покачнулась, перехватила сумку на плече и, закатив глаза, направилась к крыльцу.
— Ну ты и гостья, — выдохнул он, затушив сигарету о металлическую пепельницу на стене. — Полгорода обошла, пакеты как после войны, и всё равно злая.
— Я не злая, я смертельно прекрасна и чудовищно уставшая, — буркнула я, обходя его и поднимаясь по ступенькам.
Он хмыкнул и чуть кивнул охране. В тот же миг несколько мужчин подхватили наши пакеты, как будто они невесомые, и направились за нами. Я мельком заметила, как один из них еле справляется с крисиной охапкой — и даже это в какой-то момент показалось мне забавным.
Мы вошли внутрь.
Дом оказался неожиданным. Тихим. Странно... настоящим. Ни лепнины, ни золота. Стены в приглушённых тонах, паркет, высокий потолок, мягкий рассеянный свет. Здесь пахло кофе, табаком и деревом.
— Проходи, — кивнул Валера. — Кухня — туда.
Он снял с меня пальто, и только потом — с себя. Всё делал медленно, как будто не хотел спугнуть этот уют.
Я разулась, ноги почти вздохнули. Поставила кеды аккуратно у двери и направилась вглубь дома. Кухня оказалась просторной, с матовыми шкафами, деревянным столом и чёрным чайником, мирно стоящим в углу.
— Знаешь, — сказала я, оглядываясь. — Не ожидала.
— Чего? — он появился за моей спиной, тенью.
— Что ты живёшь вот так. Без позолоты, без портретов самого себя на стенах.
— А должен был? — он склонил голову.
— Ну... ты же важный дядя, помнишь?
Он усмехнулся, подошёл ближе, так что тепло его тела коснулось моей спины.
— Я не живу там, где хочу казаться. Я живу там, где спокойно.
Я обернулась через плечо. Его глаза — зеленые, прямые, уверенные. Но внутри — как будто тоже кто-то устал.
Мы молча смотрели друг на друга пару секунд, пока охрана не прошла мимо, аккуратно выставляя пакеты в холле. Один из охранников, уже уходя, обернулся:— Всё, Валерий Станиславович, мы по периметру, будем снаружи.
— Доброй ночи, — кивнул он.
Дверь закрылась. Тишина опустилась в дом, как тёплое покрывало.
Он наклонился ближе к моему уху:— Ну что, королева примерочных, может, наконец отдохнёшь?
Я хмыкнула:— Только если ты приготовишь мне чай. И массаж. И не будешь больше следить за мной через спутник.
Он ухмыльнулся, развернулся и пошёл к плите:— Чай будет. А спутник — это ты, Красивая. Самая редкая звезда на моей орбите.
Он поставил чайник, а я осталась стоять в проёме кухни, чуть покачиваясь на ногах. Тело ныло, пальцы в кедах до сих пор не простили мне шопинг-марафон, плечи отказывались держать даже лёгкую сумочку. Я вздохнула и сняла резинку с волос — они рассыпались по плечам, как будто тоже выдохнули.
Валера молча достал две кружки, расставил их на столе и высыпал в пиалу печенье, потом открыл холодильник — там был лимон, мёд, джем, даже сыр в стеклянной посуде. Всё в чётком порядке. И это... почему-то давало ощущение безопасности. Как будто этот дом не играл в роскошь, а жил в тепле.
— Душ где? — спросила я, потянувшись.
Он обернулся, усмехнулся.
— Второй этаж. Прямо по лестнице и направо. Там будет большая белая дверь — не ошибёшься. Полотенца на полке, халат тоже там.
— Я иду умирать, — пробормотала я, проходя мимо него и касаясь пальцами его руки. — Но красиво.
Он засмеялся тихо:— Постарайся не заснуть прямо в душе.
Я прошла по коридору, поднялась по широкой деревянной лестнице, ступени которой приятно скрипели, как будто разговаривали со мной. Свет был тёплый, мягкий, от бра на стенах. Всё было выдержано в спокойных серых и бежевых тонах, даже ручки дверей — матовые, округлые. Никакой вычурности. Только уют.
Я зашла в ванную и на секунду остановилась.
Просторная. Белый кафель, стеклянная душевая кабина с подсветкой, раковина в камне, зеркало с тёплой подсветкой. Полотенца мягкие, свернутые в идеальные рулоны. А халат... белый, длинный, пушистый. Он ждал меня, как будто знал, что я приду.
Я скинула одежду, стянула бельё, и, как только включила воду, с меня будто слетело всё напряжение. Тёплые струи стекали по спине, плечам, шее... Всё тело обмякло, как в горячем молоке. Я закрыла глаза и стояла так, долго, вдыхая запах свежести, капель, чуть лимонного шампуня.
Через полчаса я вышла, закутавшись в халат, и медленно спустилась вниз босиком, по той же лестнице. Валера сидел за кухонным столом, перед ним — две кружки с чаем, рядом с моей лежала ложка, кусочек лимона и маленькая мисочка с мёдом. Он листал что-то в папке, но, услышав шаги, поднял голову.
И на его лице появилась та самая улыбка, которую он не показывает никому. Только мне.
— Ну? — спросил он, опуская взгляд на мой халат. — Выглядишь, как очень дорогой покой.
Я хмыкнула и села напротив, подтянув ноги на сиденье.— Это лучший комплимент, что мне делали за весь день.
Он протянул мне кружку — горячий, душистый чай с бергамотом и мёдом.— За покой. Ты его заслужила.
— И ты, — добавила я, обхватив ладонями кружку. — Хотя ведёшь себя, как глава МИДа, а не человек.
Он усмехнулся, откинулся на спинку стула и немного посмотрел на меня.
— Просто я долго шёл к этому моменту. Чтобы вот так... ты в халате, я рядом, чай, тишина, и никто не угрожает нашему покою. Понимаешь?
Я кивнула. И правда... это был не просто уют. Это было ощущение, что я вернулась куда-то, где никто меня не тронет. Где за дверью — мир, но он остался там.
— Мне тут нравится, — прошептала я. — Не только из-за душа.
Он встал, подошёл, взял мою кружку, поставил её на стол и медленно наклонился ко мне.
— Мне тоже, Красивая, — тихо сказал он. — Особенно когда ты здесь.
Я прижалась лбом к его груди и закрыла глаза. В этом доме пахло тишиной, он дышал размеренно, как будто знал, как много мы с ним прошли. И сколько ещё впереди.
_____
— ...и ты представляешь, — я наклонилась вперёд, сжимая в руках кружку, — эта кукла в обтягивающем топике хватается за мои волосы, будто у неё шанс. Я сначала опешила, думаю — она серьёзно? А потом как развернула её за волосы, как впечатала в стенку, у неё аж ресницы отвалились.
Валера почти захлебнулся от смеха, опустил взгляд в чай, плечи ходили вверх-вниз, как у человека, который держится из последних сил.
— И тут Крис такая, — продолжила я, вся в азарте, — «ты свою подружку с пола подними, пока не вросла в кафель». Та к ней поворачивается — и получает туфлей в живот! Они обе как пакет с картошкой посыпались на плитку.
Он уже не сдерживался — смеялся в полный голос, не отрывая взгляда от меня, глаза блестели, в уголках собрались морщинки. Я смеялась вместе с ним, ноги поджала на сиденье, волосы растрепались, щеки вспыхнули — от чая и от энергии, которая заполнила всё внутри.
— Боже... — выдохнул он, — ты сумасшедшая. Просто сумасшедшая.
— Но твоя.
— К счастью, — прошептал он.
Мы замолчали на секунду. В кухне царил полумрак, только лампа над столом отбрасывала мягкий свет на наши лица, стол, чашки. Я чувствовала, как тело постепенно становится тяжёлым, будто чай тянет ко дну, как бархатное одеяло.
Он встал первым и протянул мне руку:— Пойдём. Уже ночь.
Я встала, халат чуть скользнул по ногам, и я прошептала:— А ты меня понесёшь?
Он усмехнулся:— В другой раз. Сейчас мы оба сдохнем на полу, если я попробую.
Мы вышли из кухни, оставив кружки и свет, прошли через коридор. Деревянный пол приятно скрипел под ногами, а воздух был насыщен тёплым запахом дерева, табака и... чего-то домашнего. Я чувствовала, как глаза начинают слипаться, и, когда мы поднялись по лестнице, я уже почти шла вслепую.
Дверь спальни отворилась тихо, и я замерла на пороге.
Большая комната, всё в светло-бежевых и серых тонах. Мягкий ковёр. Спокойные стены. Просторная кровать с белоснежным постельным бельём, две прикроватные лампы. Шторы полупрозрачные, из-за них пробивался свет фонаря с улицы. Всё было до такой степени уютным, что казалось — здесь не живут, а дышат.
Я подошла к кровати и просто опустилась на неё, будто меня кто-то выключил.
— Господи, как здесь мягко... — выдохнула я. — Я здесь умру.
— Только не на моём боку, — проворчал Валера, стягивая рубашку. — Умрёшь — потом будешь храпеть всю ночь, и ещё с ногами на меня.
Я фыркнула.— Не реви, Красивый, зато ты проснёшься живым.
Он лёг рядом, и кровать немного качнулась. Я развернулась на бок, лицом к нему, и прижалась лбом к его груди. Он пах мятой, табаком и чем-то таким... что теперь было моим.
— Я рад, что ты здесь, — тихо сказал он, убирая волосы с моего лица. — Что ты теперь не одна.
— Мне... хорошо, — пробормотала я, уже почти засыпая. — Здесь спокойно. Здесь ты.
Он притянул меня ближе, накрыл нас пледом, прижал губы к виску.
— Спи, моя девочка, — шепнул он. — Я рядом.
И мы уснули. В этом доме, в этом тихом свете, в этой ночи, где даже охрана не заглядывала за шторы. Где был только он, только я. И впервые за долгое время — ни капли страха.
__________
ТГК: Пишу и читаю🖤
оставляйте звезды и комментарии ⭐️