23. Точка опоры.
Вечером я вышел на улицу просто пройтись. Воздух был прохладным, приятным. Казалось, город немного успокоился после суеты дня — как и я.
Я не планировал никого встречать. Я вообще в последнее время всё меньше что-то планирую. Но как только свернул за угол — увидел её. Элиана стояла у автомата с напитками, что-то выбирая, и не заметила меня сразу.
Я мог пройти мимо. Мог повернуть обратно. Мог сделать вид, что не видел. Но ноги сами пошли вперёд.
— Газировку или воду? — спросил я, остановившись рядом.
Она обернулась. На её лице промелькнуло лёгкое удивление. И что-то ещё — неразборчивое, но знакомое. Как будто она тоже не ожидала этой встречи, но не против.
— Газировку. После таких дней заслужила, — сказала она, нажав на кнопку.
— Я думал, ты против сахара, — поддел я её.
— Обычно — да. Но сегодня я хочу не быть «обычно».
Она сказала это легко. Но в голосе — будто что-то спрятано. Я понял, что мы оба устали быть «обычными». Слишком долго делали вид, что безразличны.
Она подала мне вторую банку — в автомате выпали сразу две.
— На, сэкономим, — усмехнулась.
Мы отошли чуть в сторону, сели на лавку у сквера. Людей почти не было. И впервые между нами не было ни злости, ни поддёвок. Только… тишина. Но не неловкая. Какая-то… правильная.
— Ты изменился, — вдруг сказала она.
— В худшую сторону? — спросил я.
— В… честную. Раньше ты просто раздражал. А теперь…
Она запнулась, глядя на свою банку.
— А теперь что?
— А теперь непонятно. Ты будто стал ближе, но одновременно дальше.
Я молчал. Потому что она попала в точку. Я сам не понимал, как быть с этим.
— Может, просто мы оба перестали притворяться? — предположил я.
— Может. Или начали.
Она смотрела в сторону, но я чувствовал, что каждое её слово — как проба почвы: проверяет, можно ли сделать шаг ближе.
Я решился первым.
— Я тоже тебя не понимаю, — признался я. — Сначала ты казалась… заносчивой. Потом — сильной. Теперь… ты просто настоящая.
Она повернулась ко мне. В её глазах мелькнуло что-то тёплое. Без масок. Без защиты.
— А ты не такой, как все говорят, — тихо сказала она. — Глубже. Мягче. Только ты сам этого боишься.
Сердце стучало. Слишком громко. Я отвёл взгляд, но она продолжала:
— Мне бывает сложно с тобой. Потому что я не знаю, что у тебя внутри.
Я резко посмотрел на неё. И впервые решился сказать то, что прятал за сарказмом и молчанием:
— А внутри у меня… ты. Последние дни — только ты.
Она замерла. Я не знал, чего ждать. Но она не отстранилась. Не отвернулась. Наоборот — сделала шаг ближе. Незаметно, но очень ощутимо.
— Тогда, может, пора перестать убегать? — сказала она почти шёпотом.
Я кивнул. Не зная, куда нас это приведёт, но зная точно — я устал притворяться. Перед ней, перед собой, перед всеми.
Мы сидели ещё долго. И, может быть, ничего официального не было сказано. Но именно в тот вечер я понял: я больше не хочу быть «просто Гави». Я хочу быть с ней.