Андрэ Нортон -"Стража колдовского мира"

Дестри н'Ренант шла из купальни, держа в одной руке мокрое полотенце, другой застегивая кожаный жилет. Она всегда легко вставала по утрам, ее не тяготила необходимость одеваться, готовить завтрак и выполнять прочие повседневные дела.

Она продела светлые, длинные до плеч волосы в серебряное кольцо, подхватив и непослушные пряди на затылке. При ходьбе с волос летели брызги.

Но мысли ее были уже далеко, сосредоточены на предстоящих дневных заботах. Нужно дать Джозефинии зелья, которое помогает при боли в суставах, измучившей беднягу за последнее время, когда одна гроза сменяет другую; нужно заглянуть на ферму Паджана, навестить там слабенького новорожденного жеребенка. Даже не знаешь, как все успеть, хоть и суетишься от рассвета до заката.

А сегодня она проснулась с каким-то неясным беспокойством. Это не похоже на осадок, который бывает после снов-откровений Госпожи - тут она бы помнила каждую деталь. Но никак не отделаться от этого странного предчувствия.

Огромный черный кот, сидящий на пороге древней кумирни, которую Дестри восстановила сама, вот этими самыми руками, широко разинул пасть, беззвучно, по своему обыкновению, мяукая. Пресвятая Госпожа, а Вождь-то все растет и растет! Уж конечно ни одному коту в округе с ним не сравниться. Да и по уму им до него далеко, разве что они скрывают свои мысли от людей. Но Вождь не из нашего мира, в нем вообще нет местной кошачьей крови. Он вместе с Дестри пережил все, что случилось в Гавани Мертвых кораблей, они вместе перешли через эти диковинные врата. Врат этих, правда, больше нет - благодарение Госпоже и ее Дару! Этот кот и она, пария, которой все сторонятся, связаны узами, которых сама смерть не разорвет.

- Не желаете ли позавтракать, ваша милость? - улыбнулась она. - Впрочем, я не сомневаюсь, что ночная охота до отказа наполнила ваш желудок.

Его огромные желтые глаза оставались бесстрастными. Он лишь широко зевнул, обнажив клыки, которые, как она отлично знала, он готов употребить во благо и во вред, в зависимости от добычи.

В кумирне было два помещения. Дестри постаралась восстановить каменную кладку, вычистила и вымыла все внутри, натерла стены составом из ароматических растений, собранных в запущенном саду. Внешняя комната предназначалась для хозяйственных нужд, но и там она не терпела никакого беспорядка. Стол из самого прочного и дорогого варсового дерева, которое отливает золотистым металлическим блеском, когда его как следует отскоблишь, там же две скамьи того же дерева. В углу очаг, которому не положено сыпать пепел на пол, и полки, а еще один-два поставца.

Никаких гобеленов, никакой богатой резьбы. Но сама Госпожа Гуннора украсила святилище по своему вкусу - там, гду сходятся полы и стены, по всей комнате вьются дозы. В любое время года они усыпаны вперемешку цветами и плодами, внося с собой мир и спокойствие, царящие снаружи.

Дестри разложила мокрое полотенце на краю стола и осмотрела цветки на лозах. Нет, голубых не надо - легкая тень, что сопровождала ее с момента пробуждения, подсказала, что они не годятся. Она тщательно выбрала и сорвала на длинном выющемся стебле то, что предложила ей лоза: белые цветки - символ поиска, цель которого неясна ищущему, и золотое - обещание обильной жатвы, любимого времени.

Дестри прошла в кумирню. Там стояла глыба белого камня, подобного которому не найти нигде в округе. По сторонам его высечена собственная печать Гунноры - сноп спелого зерна, перевитый плодоносящей лозой. Дестри быстро прошла к нему, обогнув длинную лежанку, на которой жаждущие мудрости могли спать и учиться.

На алтаре стояла единственная ваза, изящная и узкая, напоминающая водяные лилии. Дестри вынула вчерашние увядшие цветы и поставила вместо них свой бело-золотой букет.

Она сомкнула руки вокруг своего главного достояния - амулета, который ей так верно служит. Янтарь был теплым на ощупь, как будто в руке оказалась чья-то теплая ладонь.

- Госпожа, - медленно произнесла она. Конечно, Великая и так может узнать любые ее мысли, но Дестри, как и все люди, нуждалася в словах. - Госпожа, если грядет беда, позволь мне послужить тебе, для чего я и призвана тобой.

Дестри занималась своими дневными хлопотами, когда вдруг услышала скрип колес. Закупорив пузырек, в который она наливала лекарство, Дестри вышла на крыльцо.

Дорога, ведущая к поселку, была немощной и узкой. Огромный вол, привычный к плугу, на этот раз запряженный в грубую повозку, время от времени протестующе мычал.

Джозефиния! Но ведь Дестри собиралась сама доставить снадобье на ферму. Тримбл, муж Джозефинии, шагал рядом с повозкой, держа наготове кнут. С его пояса свешивался топор со сверкающим, только что заточенным лезвием. А позади, держа наготове луки и настороженно оглядываясь по сторонам, шли Станврик и Фосс - лучшие охотники в округе.

Небольшая процессия осторожно выступила из леса, напоминая отряд путников, ступивших на гиблое место.

Дестри уже неслась им навстречу.

- Что случилось? - ее утренние предчувствия окрепли.

- Лесное чудовище, Голос.

Повозка скрипела, и Тримблу приходилось говорить громко. Послышались всхлипы его жены, исполненные не то боли, не то страха. Она лежала, укутанная одеялами.

- Ага! - вмешался Станврик, нетерпеливо протиснувшись вперед. - Вчерась вечером Лаберт с мельницы слышит, овцы его чего-то зашебаршились, он, значит, и спусти своего Кусаку. Ну а кто ж с им справится у нас в долине - некому, сама знаешь. Но только тут такой скулеж поднялся, такое затеялось, что Лаберт-то сам в дом, да и дверь на запор. А наутро-то... - он  хотел перевести дух, но тут рассказ подхватил Фосс, который всегда был немногословен, но на этот раз разошелся как никогда.

- Только свет занялся, как Лаберт из дома-то и выскочи, да и лук свой прихватил и все такое. И на лугу-то, что за мельницей, глядит - овца зарезанная, больше половины сьедено, да...

Тут снова вступил Станврик:

- А пес-то его, Кусака который, глядь, лежит напополам разорванный. Ну, я вам скажу, сам бы не видал - не поверил бы! Все равно как заяц волком задранный. Да и то еще не все,  Голос. Там еще и следы, скажу тебе, и не какой горной кошкой или медведем там оставлены! Они вроде человечьи, но ноги-то у того, должно, раза в два нашего Тримбла длиннее.

Тримбл подковылял поближе.

- Голос, мы когда еще несмышлеными детишками, поди, были, наши тятьки да мамки рассказывали, что будто были такие чудища, Тьмы порождения, что за людями охотятся и убивают. И вот кумирня-то эта, Госпоже построенная, будто и стоит как крепость Света, противу тех темных сил северных направлена. Но ночная тварь эта, что напала на нвс, не иначе как Тьмы порождение, и просим тебя, Голос, умоли ты за нас Госпожу, что-бы она покровом своим нас от Тьмы той укрыла.

- Да, да, - сказала Дестри.

Она отлично знала, как далеко способно проникнуть зло. Тело ее напряглось. Разве самой ей не пришлось бороться с последышем Черной Силы, заглатывающем экипажа судов, которые он ловив не только в пределах Эсткарпа? Неужели еще одни врата распахнулись - неужели привели их в действие, с тем чтобы вбросить в этот мир существа из миров иных? А может, какое-то  чудовище тайком пробралось в эти южные края, чтобы завладеть новыми охотничьими угодьями. Ей нужно каким-то образом узнать, с кем или с чем они имеют дело. Ибо у людей, живущих в долине, нет никаких средств защиты против происков сил Тьмы.

А у нее?... Рука ее поднялась к амулету. У нее есть Госпожа, и их взаимные обеты остаются в силе до скончания дней.

Пока Дестри разминала и растирала бальзамом скрюченное болью тело бедняжки Джозефинии, мужчины караулили снаружи. Но когда она вышла, погрузив свою подопечную в целительный сон, она обнаружила только Тримбла, который бестолково шагал взад-вперед. Вол с удовольствием лакомился сладкими высокими травами луга, окружавшего кумирню. Фосс и Станврик исчезли.

- Голос!

Фермер устремился к ней навстречу, протягивая руки, словно хотел схватить ее и выжать то, что ему нужно.

- Как человеку справиться с порождением Тьмы? Предки наши в давнее время сбежали от них сюда, а теперь...

Дестри легонько коснулась его плеча.

- Госпожа печется о тех, кто под ее покровительством, Тримбл. Она укажет нам путь.

Он пристально посмотрел -на нее. Ему хотелось верить.

- Фосс и Станврик, они пошли поднимать долину, чтобы всем вместе охотиться, взять собак у Пакля... - он медленно покачал головой. - Голос, но ведь не было в долине страшнее Кусаки, да и хитрого такого на охоте не сыскать... А этот-то с ним как расправился - запросто.

Он прошел грязной ладонью по лицу.

- Голос, тебе ли не знать, что за Темными охотиться - глупость одна.

Тримбл не трус, она это прекрасно знает. То что он говорит, толково. Но кто станет его слушать?

- Можно охотиться и по-другому, - она взглянула через плечо на кумирню. - Заверяю тебя, что все будет испробовано.

Было уже далеко за полдень, когда со стороны, дороги донесся нетерпеливый лай рвущихся с поводков собак, цокот копыт и крики человека, пытающегося навести порядок. Джозефиния уже пробудилась ото сна и осторожно пыталась потянуться.

- Ой, не болит ни капельки, Голос, миленькая, - взволнованно воскликнула она. - Да я просто как новенькая!

Дестри протянула ей флакон.

- Не забывай пить вот это утром и вечером. А также не ешь много мясного, лучше больше потребовать того, что милость нашей Госпожи растет из земли.

Одетый в лохмотья парнишка отделился от охотничьего отряда и влетел на поляну перед кумирней, нарушив ее благостный покой. Разьяренные псы рвались с поводков. Хозяева их представляли собой пеструю толпу - от недорослей, еще не получивших права называться мужчинами, до седобородных мужей.

- Голос, младшенький Хаббарда был на речке и видал там страшилище, волосами поросшее и огромадное, да с клыками страшенными. Оно тама в речке руку обмывало - не иначе, Кусака его все же цапнул. Только Йимми к нам прискакал - мы туда, а его и след простыл. Так мы сюда - просить у Госпожи руки наши укрепить и оружие усилить, чтоб нам его поймать, пока оно еще кого не прикончило.

- Я попрошу, - пообещала она, - но только вот что я должна сказать: если это просто  дикий зверь неведомой доселе породы, его можно затравить,  но если это что -то пострашнее... Будьте осторожны.

Он кивнул и снова натянул шапку. Процессия пустилась в обратный путь. Несколько человек шагали рядом с повозкой Тримбла в качестве охраны. Джозефиния сидела в повозке, прижимая к пышной груди драгоценный флакон с лекарством. Большинство отправились на север- там чернел густой лес. Дестри тревожно поглядела им вслед.

Но ее место было здесь. Она вошла в переднюю комнату и быстро сбросила домотканую одежду. В большую лохань она начерпала воды из котла над очагом и отмерила в него, капля за каплей, масел из разных флакончиков.

Затем омылась с ног до головы, даже волосы макнув в лохань и размазав маслянистую жидкость по всему телу. Не потрудившись вытереться, она направилась во внутренний покой. Стянув с ложа, на котором лежала больная, покрывало, она заменила его другим, которое достала из маленького сундучка у алтаря. Было оно зеленым и коричневым, золотым и алым - цвета так перемешаны, что человеческий глаз не улавливал узора. Покрывало было очень старым, но вполне целым.

Дестри тщательно расстелила его на ложе, легла на него, сложив руки на груди, и закрыла глаза.

Погружение произошло быстрее, чем раньше, те несколько раз, когда она прибегала к этому ритуалу. Страх, боль, желание убежать - бежать, бежать... Как странно - весь мир вокруг странный, никакого путеводного знака... Страх, боль, стремление найти спасение...

И мир, который она смутно видела вокруг, был необычным.

Эта необычность рождала страх. Самый цвет листьев, форма ветвей - все не такое. Папоротники цеплялись за ноги - их прикосновение пугало ее. Это не ее мир - куда это Госпожа завела ее?

Ведь сначала она была в родном лесу, там царил покой, охвативший и ее душу. Потом она увидела высокие каменные столбы. Один из них излучал сияние, чем и привлек ее. Она коснулась его, потом... потом ее закружило и понесло в никуда. И когда она снова прозрела, то оказалась в этом месте, где ей страшно - где все незнакомо и чуждо.

Дестри попыталась разорвать пелену навязчивого страха. Где она - в царстве Тьмы? Она пыталась учуять запах, ощутить присутствие зла. Но ничего такого не было - только растерянность, испуг, боль...

Грук! Это имя возникло из ниоткуда. Вот она где... Грук! В этот миг ей все стало ясно, она попыталась разорвать оковы. Вот, значит, куда ее послала Госпожа. Она - она и есть это чудище, за которым охотятся.

Но это не зверь. Он думает, он отчаянно пытается узнать, что с ним произошло. Он не имеет ничего общего со злом, идущим с севера. Ему покровительствует сострадающая Госпожа. Значит, снова проклятые врата вырвали откуда-то очередную жертву, и несчастного загонят и убьют, если она не вмешается!

Глаза Дестри распахнулись. Она поднялась с ложа, немного замешкалась, чтобы сложить покрывало по старым швам и достать из шкафа во внешнем покое свое платье для лесных походов. Не юбки, которые она носит, чтобы не раздражать людей в долине, а брюки, рубашку, безрукавку с необычными серебряными застежками, прочные сапоги, годные на все случаи жизни. Еще там был пояс с кинжалом и маленьким кошельком. И наконец, она вытащила из глубины ящика заплечный мешок, который был у нее всегда наготове для лесных походов. Она проверила, на месте ли мази и травы для лечения ран.

Дестри не сомневалась в том, что она найдет Грука, ибо этот бедняга, пришелец из другова мира, - отныне ее подопечный. Откуда-то из кустов выскочил Вождь и побежал в сторону леса, но не тем путем, каким поехали охотники. Дестри напрягла слух, но ничего не услышала. Интересно, как глубоко они забрались в лес.

"Грук!" Она послала мысленный призыв. Но он не мог дойти до цели, потому что она не знала, как выглядит Грук, ей передались только его чувства. Возможно, охота уже началась.

Вождь, видимо, отлично знал, в каком направлении вести поиск. За отсутствием лучшего проводника Дестри пришлось приноравливаться к прыжкам огромной кошки.

Вот, вот - она уже слышит!

По шуму охоты можна было догадаться, что Грука уже обнаружили. Она побежала быстрее. Не дать им убить чужака! Он не по собственной воле оказался здесь. Да, он убил овцу - но это от голода. Он убил собаку, но та на него набросилась. Любой из охотников сделал бы то же самое на его месте.

Дестри выбежала на прогалину. Здесь раньше случился лесной пожар, зажженный молнией. На прогалине торчали только пни, да кое-где зеленела молодая травка. Еще там высился большой камень. Вокруг него и происходила схватка.

На земле валялись три мертвых пса, а четвертый уползал, жалобно скуля. Спиной к камню, пригнувшись, стояло чудовище. Ростом оно было выше любого человека, когда-либо виденного Дестри. Все тело его покрывала курчавая жесткая черная шерсть. Но голова, по человеческим стандартам, была хороших пропорций, а в зеленых глазах светился ум. Одну руку он неловко обмотал листьями, растрепанными и наполовину сорванными.

Талию, очень тонкую в сравнении с мощными плечами, стягивал широкий пояс, по которому при каждом повороте тела пробегали искры.

Почему Фосс или кто-нибудь другой из лучников еще не подстрелил его, Дестри не знала. Может быть, по милости Госпожи? Она крикнула, и громкое эхо отозвалось на ее призыв.

- Стойте!

Вслед за Вождем она бросилась вперед. Охотники повернулись, но голова Фосса тут же откинулась и он изготовился пустить стрелу.

- Он не из Темных! - крикнула Дестри, задыхаясь от бега.

Она растолкала мужчин и встала между ними и странным созданием.

Лицо Фосса не изменило выражения.

- Отойди, Голос. Мы тебе многим обязаны, но чудище нам ни к чему.

- Да говорю же я вам! - ей наконец удалось совладать с голосом. - Рука Госпожи простерта над ним. - Для большей убедительности она протянула руку назад, туда, где Грук еле стоял, прислонившись к камню. Пальцы ее коснулись странного на ощупь меха.

- Эта тварь убивает. Ты на свою голову его защищаешь, Голос. Коль тебе дорого, чтобы тебя или твою Госпожу тут слушали, отойди.

Ей удалось уловить тень сомнения лишь на нескольких лицах. Они все здесь заодно. Но она знает свой долг. Дестри глубоко вдохнула, пытаясь найти слова, которые поколебали бы их решимость.

Внезапно произошло неожиданное. Огромная мохнатая лапа рывком ухватила ее. Она уловила незнакомый запах чужой плоти, усиленный страхом но это продолжалось лишь краткий миг...

Налетел бешенный порыв ветра, явно не Госпожой насланный. Дестри успела сообразить это, пока чувства еще служили ей, и теснее прижалась к странному существу, а оно - к ней. Это была какая-то дикая неуправляемая магия.

К горлу ее подступила тошнота, когда она увидела, как соломинками на ветру разлетаются человеческие тела. Весь мир, казалось, раскалывается. И е этому тоже Госпожа не причастна, нет. Да и Грук, она уверена, не имеет к этому отношения. Врата - неужели врата, которые выбросили сюда этого отверженного, взбесились так же, как тогда, в порту Мертвых кораблей? Нет, этот колдовской порыв - начало чего-то нового, еще дотоле невиданного. Наверное, эту уверенность вселяет в нее Госпожа, прорвавшись сквозь оглушающую пелену непонятной магии.

Все кончилось. Дестри смутно видела, как охотники помогают друг другу подняться на ноги. Один из них поднимает раненую собаку, они поворачиваются и уходят, как будто Дестри и тот, за кем они охотились, не существуют более.