Андрэ Нортон -"Стража колдовского мира"

Город был древний, даже самой буйной фантазии не дано представить, что его когда-то не существовало - он есть и был всегда город был. Никто не задумывался о временах, когда город был молод: самые камни его, стертые, дышащие стариной, вызывали почтение. Все знали, что для возведения города, от пятиугольной крепости в самом сердце его и до крошечного домишки, который жался к ней и другим себе подобным в поисках защиты, призывали Силу. Он был и пребудет вечно.

Но вот, впервые за долгие годы, в городе началось нечто непонятное его мирным обитателям. Некоторые районы Эса, до того тихо дремавшие, пока одно поколение сменяло другое, вдруг оживились. Все больше усталых путников прибывало в город по дорогам, ведущим к четырем городским воротам.

А время было не праздничное. Те, что жили себе тихо-мирно год за годом, не чувствовали себя причастными к происходящему. Ремесленники остановились у дверей своих мастерских, молодые подмастерья и детишки отваживались отойти подальше. На верхних этажах приподнимались занавески на окнах, чтобы женщины и старики, обычно не покидавшие домов, могли посмотреть на любопытное зрелище - на приезжих, на их коней и одежду, на тех, кто их сопровождает.

Не слышалось приветствий, какими обычно встречают победителей. Ухо могло уловить лишь глухое бормотание да шепот, в котором можно было изредка разобрать имя-другое. Старшие указывали младшим на отдельных всадников, и молодежь смотрела на них с трепетным восторгом. Ибо те, что вьезжали сейчас а Эс, были легендарными героями. О них рассказывали проезжие, и с трудом верилось, что видишь их собственными глазами.

Всадники ехали в молчании - никакой болтовни, только звон амуниции, фырканье боевого торгианца, перестук копыт.

Портной взволнованно потянул за рукав жену, которая спустилась в лавку.

- Вон-вон, смотри, этот из Зеленого Дола! Видишь, рога у него! А дама, что с ним, - это Дахон!

Женщина не то вздохнула, не то ахнула.

- А Паркин-то еще говорил, она-де славится красотой - да она просто богиня!

Чужаки все прибывали. С Севера шли отряды, охраняющие проходы в Ализон. Из реки, соединяющей Эс с  морем, вылезали существа с гладкими телами, с перепончатыми лапами - молча оглядывались вокруг, а потом шли в город. Были здесь и сулкарские капитаны, в откинутых назад просторных, подбитых мехом плащах. Их украшенные рогами или гребнями шлемы сверкали золотом, свидетельствуя о том, что они люди бывалые и удачливые.

Целых три дня продолжалось это нашествие. И только раз городские охранники отказались впустить прибывших. Они с сомнением окружили двух всадников с юга: женщину, одетую в кожу, и ее явно вельможного супруга, принадлежащего к Старой Расе. Дело в том, что стражников насторожили скакуны этих двоих.

Здесь уже знали торгианцев, славных постоянной готовностью к бою. Видели также за последние дни и рыже-чалых рентианцев, которые позволяли садиться на себя всадникам из Эскора.

Как и рентианцы, эти неведомые дотоле кони также не имели сбруи и , очевидно, являлись не слугами, но товарищами всадников. Они были крупнее торгианцев, их вороные шкуры блестели. Когда они вскидывали головы, фыркаяэв сторону стражников, те, что стояли ближе, могли заметить яркую синеву их огромных глаз - синеву ясного летнего неба. Но все же...

- Кеплианцы! - раздался возглас из толпы. Наездница пригнулась, держа руку на выгнутой шее кобылицы.

- Мы всадники Света! - в ее голосе звучал вызов. - Неужели вы думаете, нам удалось бы иначе преодолеть вашу защиту? - она слегка повернулась и махнула рукой в сторону стены.

Все увидели какое-то свечение, затем мгновенную голубую вспышку. Собравшиеся вскрикнули, потрясенные. Они смутно догадывались, что Эс охраняется не только теми, кто готов стоять на его стенах с мечом и топором еще не доводилось видеть.

Капитан стражников поднял руку, отдавая честь, люди его отступили, а эти двое на конях, вид которых всколыхнул древние страхи, миновали ворота как ни в чем не бывало - так они въехали бы в собственные конюшни. Будет что порассказать тем, кто видел их! Полетели слухи и домыслы. Кто эти двое и как им удалось приручить кеплианцев - чудовищ из Темных земель, - никто не знал. Но всадница эта показала бесспорное свидетельство Силы, чтобы убедить всех, что они не несут с собой погибели.

Дней шесть еще продолжали съезжаться в город странные гости. Груженные припасами суда прибывали по реке с востока и запада. Провианта требовалось так много, что фермеры даже из далекого Готтема, отлично заработали, сбывая излишки урожая.

Наконец нашествие чужаков прекратилось. Время от времени появлялись отряды пограничников. Один из них прибыл вместе с сокольничими, утомленными долгой дорогой. Всех прибывших разместили в крепости. Казалось, больше никто не приедет.

Однако пришлось удивиться еще раз. Явились чародейти, сопровождаемые эскортом под знаменем военачальника Кориса. Колдуний последнее время здесь видели редко. Число их поубавилось - так дорого им обошелся Поворот. Самые старшие и почитаемые по большей части умерли или утратили свои способности. Небольшое число самых стойких удалились в Храм Мудрости, где они когда-то обучались своему мастерству.

Их было шестеро, женщин в серых одеяниях, и самая старшая совсем не походила на старую ведьму, а две рядом с ней вообще казались девочками, хоть и облеклись в мантии и носили магические кристаллы Силы на шеях. Тем, кто знал в этом толк, было ясно, что они достигли высоких степеней в своем искусстве.

Прибытие колдуний положило конец потоку путников. Возможно, собравшиеся в крепости только и ждали их появления.

Если уж город был взбудоражен появлением приезжих, то крепость просто преобразилась. Казалось, самые камни, из которых она сложена, напитались новой енергией и стали излучатьк серебристый свет, заметный в ночи.

«Иначе и быть не может, - думал Керис, стоя на одном из балконов под куполом здания, - ведь здесь собралось столько носителей Силы, сколько не собиралось с момента возведения крепости, а, может быть, не было и тогда».

Сам он находился в числе прочих, сопровождал деда к ализонской границе. Всех прибывших подробно допросили при свете кристалла правды, специально присланного из Лормта, и каждый, разумеется, рассказал все, что знал.

Собравшиеся, кажется, обьединились вокруг людей из Лормта, хотя собственно оттуда явился только военачальник с двумя приближенными. Много шло разговоров о госпоже Мерет и - тут он нахмурился - о связи с Ализоном. Всю свою жизнь Керис твердо знал, что ализонцы - враги.

Хорошо хоть разъяснился этот страшный всплеск чародейства, от которого они еще не пришли в себя. К этому тоже приложила руку госпожа Мерет. Магический камень, Великий ключ от главных врат древних чернокнижников, попал к ней, а также к некоей ализонке, по праву.

Произошла битва Сил. Черного мага, домогавшегося власти над вратами, изгнали, но с ним исчез и Ключ. А Ключ сотворили так, что ему поддавались все врата. Никто не знает, сколько их и где они. Если Магический камень навеки ушел теперь в другое измерение, то могут ли врата сами по себе, те из них, что все еще действуют, выйти из повиновения и впустить в их мир бедствия, подобные колдерам? Или вдруг они ухватят какое-нибудь невинное существо из этого мира и утянут его в иной, прочь от родных и близких?

Керис услышал гонг прозвучавший на всю крепость, и возвратился в комнату, которую пришлось разделить с двумя другими уроженцами Дола - крепость еле вмещала всех собравшихся. Звук гонга замолк, но в коридорах все еще слышался топот ног.

Центром крепости, да и всего Эса был огромный зал высотой в четыре этажа, обрамленный галереями для тех, кому не найдется места внизу.

Керис пробрался к перилам и стал высматривать внизу тех, кого знал - лично или по песням бардов. Вон Этатур из Дола, вон Дахон, родная мать Кериса, а вплотную к ней - Киллан. По одну сторону от них дядя Кемок со своей кроганкой, укутанной в плотный мокрый плащ, - бедняжке трудно долго находиться вне-родной водной стихии.

Справа от Дахон стоял огромный, как медведь, мужчина, чей мощный мускулистый торс кажется еще объемистее из-за подбитого мехом плаща, символа власти, - Аннер Осберик, сулкар. Это он возглавлял незабываемую атаку на Карстен.

Их собралось там великое множество - светлокожих, темноволосых мужчин и женщин Старой Расы и пришельцев из других земель. В самом конце зала на платформе высился стол. По одну его сторону стояли старинные стулья с высокими спинками, с почти стершейся от времени резьбой. Два стула посередине несколько возвышались над остальными. Но все равно потребовались дополнительные подушки, чтобы Корис Гормский, военачальник Эсткарпа, занял подобающее ему положение. После того как колдуньи, в сущности, удалились от государственных дел, он стал правителем земли, которая когда-то объявила его вне закона. Он высоко держал красивую голову, но искалеченное тело, несмотря на широкие плечи воина, привычного к боевому топору, казалось слишком приземистым рядом с остальными мужчинами.

Справа от него на другом троне восседала женщина, чье пепельно-серое платье являло разительный контраст с одеяниями соседей, сверкающими всеми цветами радуги. Ее украшала единственная драгоценность, но и та свисая на грудь на серебряной цепочке, казалось такой же невзрачной, как и само одеяние. Тем не менее могущество этого скромного на вид украшения превосходило любое оружие в этом грандиозном зале.

Колдуний не называют по имени - это известно всем. Ибо собственное имя обладает колдовской силой, и сообщить его другому - значит отдать себя в его власть. Эту колдунью, известную в миру под прозвищем Чайка, избрали для связи с теми, кто остался в стенах Дворца Мудрости.

Слева от Кориса сидели Саймон и Джелита, его жена - бывшая колдунья, состоящая в непростых отношениях с прежними товарками. Далее располагались Лоис, жена Кориса, успевшая стать героиней многих сказаний.

У самого края стола стоял человек, не занявший предназначавшееся ему сиденье. Склонившись над столом, он осторожно разворачивал какой-то предмет. Рядом расположился Дуратан, летописец и защитник Лормта. Он напряженно следил за руками соседа, словно опасался взрыва.

Керис хорошо видел все действо. Он знал этого человека, так же, и женщину, которая наблюдала из-за его плеча, готовая в случае необходимости прийти на помощь.

Это был Хиларион, по-видимому, последний из чернокнижников, чьим полигоном и экспериментальной лабораторией до Великой Перемены был весь их мир. Хотя Хиларион выглядел не старше Саймона , он прошел несчетное число лет в рабстве за вратами, которые сам и сотворил, прежде чем его освободила женщина, сидящая рядом - Каттея, дочь Саймона, волшебница.

Глава всех сидящих на другом конце стола тоже напряженно следили за действиями чародея.

Снята последняя обертка. На столе оказался предмет в виде.двух пирамид высотой в шесть ладоней с квадратными основаниями, прочно укрепленными на куске голубой кванской стали.

Хиларион обогнул стол и встал лицом к собравшимся. По эту сторону стола не было стульев, и все было хорошо видно. Он двигался медленно, слегка передвигая устройство по мере своего продолжения, пока оно не достигло определенной точки на поверхности стола.

И тут впервые он заговорил:

- В давние времена мы могли видеть сквозь горы, в глубь морей, за океаны. Но, как и многое другое, это умение ушло вместе с теми, кто им владел. Вам всем известны открытия, сделанные в Лормте после Поворота, но еще до этого я работал с неким Алоном, который теперь в Арвоне. Мы попытались сделать прибор, который обеспечил бы подобную связь.

Сейчас перед нами опасность, равная, возможно, Великому Бедствию. Вам отлично известно, что Магический ключ, который некогда управлял всеми вратами, был обнаружен. Когда такое могущество оказывается даже в достойных руках, оно пробуждает Тьму и заставляет ее шевелиться. И хотя этот Ключ, может быть, к счастью, снова потерян, Тьма уже пробудилась и старые враги воспряли.

Ализонцы давно прилагают усилия, строят заговоры, чтобы сломить нас. Сначала они соединились с колдерами, а когда этих мерзких тварей изгнали из нашего мира, стали искать других помощников. Хотя они провозглашают ненависть к Силе и страх перед ней, кое-кто из них готов воспользоваться любым оружием ради своих целей.

Посему обнаруженный Ключ вызволил из царства Тьмы могущественного Старца, а также того, кто создал этот Ключ. Кое-кто из его потомков еще жив. И через них-то и позник Свет.

На протяжении долгих лет нам известно о существовании врат. Через них проникали к нам целые народы в поисках убежища - те, что населяют Долины, - да и другие тоже. И почти всех мы принимали приветливо. Но... - убедившись, что пирамиды стоят так, как надо, он снова обратился к собранию: - Ключ потерян навсегда. Пока он укрывался где-то в нашем мире, он мог воздействовать хотя бы на часть врат, допуская, чтобы они открывались только изредка и случайно. Теперь же... - он слегка взмахнул рукой, - кто знает, что произошло? С утратой Ключа мы все испытали воздействие могучей, вырвавшейся наружу энергии. Есть врата, в которых мы уверены... Однако я, возможно, отвлекся от главного, что нам надлежит узнать.

- Это, - он снова обратился к устройству, - возможно, позволит нам услышать Арвон. Ибо Алон трудился там, поддерживаемый Силой Грифона, над созданием подобного же аппарата. Если удастся наладить связь, нам не придется ждать, пока какое-нибудь судно привезет нам известие, - возможно, слишком поздно.

Кемок привстал со стула, Дахон и Этатур тоже, с ними и Джелита. В зале зашевелились, когда поднялась Чайка. Невозмутимо глядя перед собой, она прижимала к груди свой кристалл.

Каттея встала позади своего супруга, касаясь его плеч вытянутыми руками. Ее жест повторил Кемок, затем его сестра, Дахон и Этатур. Наконец и Чайка, слегка поколебавшись и все еще не решаясь убрать руку с кристалла, прикоснулась к соправителю Зеленого Дола. Руки Кериса впились в перила, боли он не заметил. Пусть он лишен дара - никто в зале не мог остаться безучастным: здесь скопилась энергия, которая при неосторожном обращении могла обрушить стены.

Нависло напряжение, подобное грозовой туче, его, казалось, можно было увидеть. Все громадное собрание замерло в полной тишине.

Хиларион распростер руки, и каждая ладонь повлекла за собой по пирамиде. Они расходились все дальше. Он не стал творить заклинаний, как того ожидал Керис, но с концов его вытянутых пальцев вдруг полетели стрелы синего пламени.

Пирамиды уловили эту энергию, зарядились ею и вспыхнули. И немедленно брусок кванской стали, на котором они стояли, испустил столп света с каким-то темным ядром внутри. Оно стало быстро увеличиваться, светлея по мере расширения, обрело плоть - и вот между пирамидами возникла миниатюрная фигурка человека - но не статуэтка, потому что, как только исчез последний луч света, маленькая фигурка подняла руку в приветствии.

Керис стоял слишком далеко, чтобы разглядеть человечка, но все услышали приветственный возглаз Хилариона:

- Алон!

Фигурка склонилась в поклоне:

- Как мы надеялись, великий учитель, так и получилось!

Можно было ожидать, что из такого тельца раздастся тонкий голосок, но нет - голос оказался почти такой же, как у Хилариона.

- Нам необходимо призвать... - начал было Хиларион, но тот прервал его:

- Нужно спешить - нас семеро, но наши возможности ограничены. Был прорыв неуправляемой магии.

- Да. Ключ от Великих врат был обнаружен, но он взят из этого мира. Теперь мы не знаем, как поведут себя врата.

- Так, - фигурка Алона кивнула. - Эти, из Гарт Хауэла, скачут к Львиному Гребню, по крайней мере, скакали до удара волны. Говорят, там есть... во всяком случае, были врата. За всадниками следят. Кое-кто из них готов переметнуться к Темным.

- Мы собрались в Эсе, все, кто присягнул на верность Свету, - продолжал Хиларион. - Мы надеемся выяснить, какие из врат еще действуют. Люди из Лормта пытаются найти способ защитить нашу землю, узнать, как навсегда закрыть их. Мы можем направить к тебе на запад поисковый отряд. Но у нас много неизведанных земель, и потребуется время на то, чтобы переплыть моря.

Фигурка Алона на какой-то миг заколебалась, но потом снова обрела четкие очертания.

- Энергия кончается. Сделаем, что можем. Предупредим правителей Долин и Арвона. Сейчас...

Изображение снова расплылось, но на этот раз не восстановилось, а совсем исчезло. Хилариона качнуло к столу. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось ухватиться за край столба. Он тяжело дышал, словно бежал, спасаясь от гибели.

И остальные, поддержавшие его, были не в лучшей форме. Они держались друг за друга или за стол, возвращаясь на свои места. Даже Чайка шла мелкими, неуверенными шажками. Рухнув на стулья, все замерли с усталыми лицами.

- Вот такова, значит, наша задача.

Керис привык командовать полком - его голос легко перекрыл нарастающий гул.

- Где есть врата, там, вероятно, открыта дорога злу. Не забывайте колдеров.

Керис увидел, как толстые губы Аннера Осберика приоткрылись в оскале.

- Всего несколько месяцев назад случилось нашествие судов и людей неизвестно откуда, - продолжал Корис. - Если бы не сокольничии и отважные жители Долин, они смогли бы здесь обосноваться. Ты, сулкар, - обратился он прямо к Аннеру, расскажи, как вы прошли через ледяную стену в наши моря.

Осберик кивнул.

- Так оно и было. Мы шли с севера, а перед нами ледяной барьер. И как мы перебрались - не знаем, но... - он повернулся к Дуратану, - говорят, ты недавно разузнал странные истории в Лормте. Может, там есть что-нибудь про нас.

Дуратан был краток:

- Если, что-то обнаружится, капитан, вы узнаете об этом тотчас же.

Саймон Трегарт выдвинулся вперед. Рука его сжимала руку Джелиты, как будто он хотел как-то вернуть ей силы, истраченные на Хилариона.

- Некоторые из нас попали в этот мир случайно, разными путями. Я проходил у Торского болота, это место я знаю. Есть и другие - госпожа Келси...

В толпе зашевелились, и вперед вышла тоненькая девушка.

Она не взошла на помост, но повернулась к собранию и возвысила голос, чтобы ее услыхали все:

- Свои врата я знаю - они в Эскоре.

- И госпожа Элири.

Толпа снова зашавелилась. На этот раз выступила смуглянка, лицо которой по цвету мало отличалось от умело выделанной кожи ее костюма. Ее черные длинные волосы были заплетены в косы, перевитые нитями синих и золотых бус.

- Я следовала путем наших Древних сознательно, а не случайно, - сказала она. - Да, я знаю, откуда попала в этот мир, который стал моим.

Теперь впервые заговорила Чайка.

- О вратах мы знали всегда. В прошлом... - она помедлила на мгновение, как бы подыскивая слова, - мы смотрели на Силу, как-на нечто сокровенное, данное нам одним, считали, что только женщина может обладать даром и правильно им пользоваться - мы держали свои познания в тайне. Теперь же... - она снова помолчала, оглядев плотно набитый зал, - мы видим, что, ак бы мы ни пытались защитить свой мир, не нас одних выбрал Свет для этой цели. Теперь мне дано разрешение совета обратиться к вам открыто. Это... - рука ее коснулась камня на груди, - может обнаружить следы любого чародейства, старого ли, нового. Если в каком-то месте некогда существовали бездействующие ныне врата, камень укажет на них. Если врата, которые находились в бездействии, вдруг обретают силу, или к ним кто-то подбирается - мы узнаем. Но защищать их у нас некому, и вся надежда нашаэна Лормт.

По-моему, собравшиеся здесь считают, что нужно выслать отряды на поиски неизвестных врат. Мы так долго враждуем с соседями - Ализоном, Карстеном, - и не знаем, что лежит дальше к югу или к северу, нам ведомы только сказки и легенды, как сказал владыка Аннер.

В Арвоне мало знают о юге или о том, что лежит за пределами Пустыни. Мы даже не представляем себе, далеко ли нужно идти и сможем ли мы найти то, что ищем. Чародей Алон говорит, что Гарт Хауэл поднимает голову. Есть еще сведения из Лормта и с севера, что Ализон снова может принести нам беды.

Мы предлагаем послать с каждым поисковым отрядом по своей сестре. Мы можем общаться на расстоянии - как далеко, мы еще и сами не знаем, - но наше оружие доказало свою силу.

Корис и Саймон пристально смотрели на нее, а Джелита кивала.

- Таково решение вашего совета...

Она ответила Саймону на незаданный вопрос.

- Да, наш совет решил: мы будем с вами заодно. Ведь мир этот и наш тоже, а вы хотите защищать его.

- Госпожа! - Корис ответил поклон. - Мы принимаем ваше предложение и высоко ценим его. Да воссияет Свет и да воздастся Тьме по заслугам. Остается только собрать отряды и выступить! - последнее слово прозвучало как зов боевой трубы.

Керис сглотнул и отпустил перила. Выступить - выступить в поход, о котором будут петь сказители! Не ужели и он поскачет с ними к славе?