Вот и договорились.
Амфибия
Мы задержались в Сиднее.
Недели слились в вязкое, ржавое ожидание. И пусть город дышал шумом, гулом, бензином и ветром, для меня он оставался — временным. Как кость между зубами зверя: не пища, не цель, но нечто, что приятно держать.
Здесь нас никто не искал.
Пока.
А он... учился. Быстро. Упрямо. Жадно.
Я знала, кем был Дэннис. Не просто бармен. Он был легендой в подворотнях, где дрались за деньги, за наркотики, за правду и просто так. Его прозвище в прошлом — "Мясник". Не потому что бил грязно, а потому что резал по технике. Он учил не убивать — он учил ломать.
«Снова ты, сопляк,» — сказал он Бакуго в первый день, глядя на его руки. — «Видел таких, как ты. Громкие, быстрые, дохнут первыми. Если не научишься быть тварью, не выживешь.»
И начал.
⸻
Одна из тренировок осталась в памяти особенно чётко. Я сидела на матах, жуя резинку, наблюдая, как он ведёт Кацу.
«Ниже центр тяжести, мать твою! Ты ж не модель на подиуме,» — рычал Дэннис, хлопая Бакуго по спине. — «Стойка не ради красоты, а чтобы тебе не вломили в дыхалку! Повтори уклон. Быстрее. Быстрее! Ты что, спишь?!»
Бакуго не отвечал. Он уже не злился на крик. Не оправдывался. Он слушал. Учился.
«Вот так,» — выдохнул Дэннис, когда тот пробил связку — левый боковой, правый апперкот, нырок, взрыв с плеча. — «Вот это уже пёс. Не щенок. Пёс.»
«А ты,» — добавил он, подходя ко мне, — «хорошего выбрала. Этот, если выживет, будет рвать без команд.»
Я только кивнула. Впервые за долгое время — с уважением.
⸻
Ночью мы вышли на улицы.
Шли молча, по узким переулкам, где витрины были погашены, а воздух пах озоном и рыбой с причала. Я любила этот город ночью — он был ближе к смерти, чем днём.
Мы миновали лавки с граффити, старые вывески, прокат велосипедов. Один из них кто-то спёр прямо у нас на глазах. Он засмеялся. Настояще, хрипло. Я смотрела на него в тот момент и думала: он меняется. Не просто дерётся. Он становится кем-то.
Мы купили по кофе. Он — чёрный, я — со льдом, чтобы обжечь зубы. Шли дальше, не прячась от прохожих. Я заметила, как он смотрит на витрину с ножами. Остановился.
«Красивый,» — сказал он. — «Но неудобный. В руке скользит.»
«Ты уже думаешь, как я,» — усмехнулась я.
Он хмыкнул.
⸻
Потом пошёл дождь. Резкий. Ветреный. Словно кто-то сорвал небо.
Я остановилась. Подняла лицо вверх.
Капли били в лоб. Холодные. Настоящие.
Он подошёл ближе. Не спрашивал, не торопил.
Я повернулась к нему.
«Кац,» — сказала я. — «Пойдём. Я покажу тебе одно место.»
⸻
Телепорт. Хлопок.
И — вершина Сиднейской башни.
Мы стояли на крыше. Ветер драл одежду, дождь хлестал по щекам, но всё это было фоном. Под нами — город, полный огней, звуков, лжи.
Я подошла к самому краю. Оперлась ладонями о перила. Холод сквозь кожу, приятный. Стабильный. Как смерть.
Я смотрела вниз. И видела всё. И ничего.
"Здесь так высоко, что даже я чувствую себя меньше.
Как будто если прыгнуть — не упадёшь, а просто исчезнешь.
Растворишься. Без взрыва. Без крови. Без финала."
Сзади — он.
Молчит.
Не дышит в спину. Не мешает. Просто рядом. И этого достаточно.
"Сейчас я могу быть не чудовищем.
Сейчас я просто — Фиби. Или то, что от неё осталось.
А он... он смотрит на меня, зная, кто я есть. И всё ещё стоит рядом.
Пока."
Я выдохнула.
Слова прозвучали просто. Без пафоса. Как факт.
«Завтра они придут.»
Он не удивился. Не испугался.
Просто сделал шаг ближе.
Я смотрела вниз.
Он — на меня.
А внизу всё ещё шевелился мир, который нас не знал.
Но скоро — узнает.
Он сделал шаг ближе.
Тихо. Без лишних движений. Как будто знал, что не нужно ничего рушить — не сейчас. Просто подошёл и встал рядом.
Не прикасался. Не спрашивал.
Я почувствовала его тепло сквозь тонкую мокрую ткань. Оно не обжигало, не вытесняло моё. Оно... существовало. Как часть пейзажа. Как фон для этой бездны под ногами.
Я выдохнула — и, не думая, положила голову ему на плечо.
Он не отпрянул. Не замер. Не напрягся.
Просто остался.
Точно так же.
Точно там.
Несколько секунд мы стояли молча.
Ветер бил нам в спины. Капли дождя стекали по щекам, по вискам, по губам. Я чувствовала, как дрожат его мышцы под кожей. Не от холода. От сдержанности.
«Страшно?» — спросила я, не поднимая головы.
«Было,» — ответил он. — «Пока не вошёл в кабинет твоего отца.»
« А теперь?»
Он чуть повернулся. Я почти услышала его дыхание возле уха.
«Теперь — только ярость.»
Я закрыла глаза. На секунду. Может, на две.
Слишком опасно — позволять себе такие жесты.
Слишком живое это всё. Слишком... человечное.
«Не привыкай,» — прошептала я. — «Ко мне. К этому.»
«Поздно,» — выдохнул он. — «Ты знала, что так будет.»
«Да, знала,» — ответила я.
Не оправдываясь. Не объясняя. Просто — знала.
Как знает хищник, что однажды придёт тот, кто перегрызёт ему горло.
«Однако я хочу, чтобы ты не терял себя.
Чтобы остался героем. Не ради меня. Ради себя.
Чтобы не растворился во мне, не стал моей тенью.
— Я хочу, чтобы ты убил меня как герой.»
Я подняла голову, глядя на его лицо.
Мокрое. Уставшее. Упрямое.
«Я хочу, чтобы ты, в своём будущем —
в том, где тебе пророчат смерть от руки Шигараки Томуры,
или Все за Одного...
— чтобы ты не принял их условия.
А убил их. Сам. До конца. Как вспышка. Как взрыв.
Как то, чем ты был рождён.»
Я сделала шаг ближе. Почти коснулась лбом его груди.
«А потом... попытайся убить меня.»
Он молчал.
Молча проглатывал эти слова, как камни.
Не отстранялся. Но не обнимал.
Медленно опустил взгляд. Его пальцы дрогнули — я видела это в темноте.
«Да.»
«Я не верю в спасение. Ни для себя. Ни для мира. Но я верю — в тебя. Ты должен быть тем, кто всё разрушит. Даже меня. Особенно меня.»
Он посмотрел прямо в глаза. Жёстко. Без жалости.
«Тогда запомни: я не прощаю.
И не отпускаю.»
Я улыбнулась. По-настоящему.
«Вот именно поэтому — ты и должен быть тем, кто это сделает.»
Он поднёс руку. Касание — короткое, ладонью к моей щеке.
Твёрдое. Почти болезненное.
«Тогда знай, Фиби... Амфибия...
Я убью их. Всех.
И если в конце останешься только ты —
я не пожалею.»
Я прикрыла глаза. Противно приятно щемило под рёбрами.
«Вот и договорились.»