Я ее герой, и я - ее конец.
Кацуки
Я выжигал себя на тренировках, как полотно в кузнице. Удары в мешки, схватки с тенью — каждый вечер казался битвой с самим собой. Мышцы болели, сердце трепетало, но я продолжал. И всё время краем глаза ловил её — Фиби. На мате, когда она стояла в углу зала, держа секундомер. В лунном свете, когда её лицо освещала единственная лампа. Я видел, как она наблюдает, проверяет мой контроль, ищет в моих движениях искры того, кем я должен стать.
Она не преподавала, она наблюдала. Как хищник. Я был учеником. А был и испытанием.
⸻
После одной особенно изнурительной сессии — когда кровь под кожей гудела от усталости — она сказала:
«Всё равно балдеешь от боли, да?» - Я кивнул, хрипя.
« А ты не боишься, что сломаешь себя?» — спросила она тихо.
Я удивился. Она редко задаёт вопросы.
«Я не боюсь,» — ответил я. — «Боюсь, что перестану.»
Она кивнула. И в её взгляде я увидел не одобрение. Не гордость. Просто расчёт.
⸻
Ночью мы вышли на улицы. Свет фонарей дрожал в каплях дождя. Мы шли по мостовым, где трамваи шуршали как старые раны. Я слышал её дыхание за спиной, его ритм и покой говорили мне больше любых слов. Мы разговаривали мало. И всё, что важно — было сказано взглядом.
«Ты справишься с этим, Кац», — сказала она, когда мы остановились у ограждения. — «Они придут. И ты будешь готов.»
Я поймал её взгляд.
«Я не погибну,» — сказал я. — «Не сейчас.»
Она улыбнулась. Лёгкая, но твёрдая. Словно вызов миру.
⸻
На крыше было холодно. Ветер вырывал капли дождя, и те ослепляюще стекали по её коже. Я смотрел на неё, стоящую в позе воина, на границе иллюзии и бездны.
Её мокрые волосы прилипли к лицу. Капля скатилась по шее, по ключице, и я ощутил, как запястья сжались. Я был слишком близко, но это вовсе не значило близость.
Во мне боролись две силы: ярость и долг. Я должен был стать тем, кто порвёт своих настоящих врагов — Шигараки и Все за Одного — силой, известной только героям. Но она готовила меня не просто для этого. Она готовила меня... на неё.
И теперь я стоял рядом с ней, и смотрел на эту женщину-загадку, и знал: должна быть чья-то кровь.
Я буду тем, кем она гордится. Тем, кто уничтожит их. Потом и уничтожит её — потому что иначе я стану частью её тени. Я не потеряю себя. Я не позволю ей сформировать меня под себя. Её уроки стали моей силой, но не моей тенью. Я — не её оружие, я — её конец.
Она повернулась, уловила мой взгляд, и в её глазах не дрогнула искра сомнения.
«Я сделаю то, что ты хочешь,» — сказал я. — «И даже больше.»
Она улыбнулась впервые просто, без расчёта.
Я прикрыл глаза и сделал шаг ближе. В этом прикосновении был и вызов, и обещание. Всё, что она вложила в меня — я принял. Но я сохраню своё лицо на конце этого пути.
Я не просто её ученик. Я — её герой. И её конец.