ГЛАВА 1
Ночегрив чувствовал тёплое дыхание Солнцесветницы на своём плече. Она зарылась мордочкой в его шерсть. Влажный речной воздух становился всё прохладнее, и Ночегрив с тревогой осознавал, как близко к лагерю Речного племени они всё ещё находятся.
Спрятавшись здесь, на вершине склона, они наблюдали, как Плескохвост убивает Зайцесвета на глазах у всего племени. Лже-предводитель одним движением перерезал горло своему глашатаю. И за что? Зайцесвет просто задал ему вопрос. И никто не выступил против. Почему? Потому что верили, что у него есть благословение Звёздного племени? Или потому что боялись?
Ночегрив взглянул на Ледолапку. В сгущающихся сумерках глаза молодой кошки из Речного племени казались тёмными. Она напряженно вздёрнула подбородок, словно защищая своё горло, и Ночегрив задумался, не вспоминает ли она, как Плескохвост чуть не убил её точно так же, как убил Зайцесвета. Он ободряюще кивнул ей. Он не позволит Плескохвосту снова навредить изгнанной ученице.
Но им нужно было уходить. Он пошевелил лапами, надеясь аккуратно подтолкнуть Солнцесветницу к действию. Но Солнцесветница не двигалась. Вид её матери, стоящей рядом с убийцей Плескохвостом, казалось, превратил её в камень.
Что Ягодка делала в Речном племени? Ночегрив знал, что бывшая воительница племени Теней была так возмущена действиями Когтезвёзда, что решила покинуть своё родное племя и забрать с собой Пустырника и Птицехвоста, но последнее, что он слышал, -- что она была больна и укрывалась за пределами территории племён, за границей племени Ветра. Теперь же эта троица появились в Речном племени, ведя себя так, словно были одной семьей с племенем. Ночегрив нахмурился. Разве Ягодка не осуждала котов, переходящих из племени в племя? Она точно была против, когда он хотел присоединиться к племени Теней, чтобы быть с Солнцесветницей. Неужели она так сильно сблизилась с Плескохвостом, когда использовала его, чтобы замыслить заговор против Когтезвёзда, что теперь готова следовать за ним куда угодно?
Ягодка несомненно была близка с жестоким предводителем Речного племени. Она наблюдала, как он убил Зайцесвета. И когда он назначил её глашатаем вместо Зайцесвета, сказала, что это большая честь для неё! Ночегрив прижался ближе к Солнцесветнице, содрогаясь от мысли, что ужасное предположение Солнцесветницы может быть правдой. Знала ли Ягодка заранее, что Плескохвост убьёт Зайцесвета? Она, безусловно, казалась спокойной, когда смотрела на его тело, лежащее в луже крови. Ожидала ли она, что займёт место глашатая?
Приветственные крики в честь нового глашатая Речного племени стихли. Разве Плескохвост не заметил, насколько фальшиво они звучали? Или ему всё равно? Ночегрив почувствовал, как холодный воздух пробирает до костей. Длинные тени поглощали лагерь Речного племени. Он больше не мог различить выражения лиц воинов Речного племени. Теперь, когда драма закончилась, он не был уверен, о чём они думают. Плескохвост оставил им жёсткий выбор: поддержать своего жестокого предводителя или повторить судьбу Зайцесвета.
Ночегрив нервно заёрзал.
«Что бы они ни решили, они будут на взводе. В любой момент они могут поднять глаза и взглянуть за стены лагеря. Нам нужно выбираться отсюда».
Прежде чем он успел заговорить, его перебил настойчивый шепот Ледолапки.
— Нам нужно найти Вечерницу, Метелицу и Мотылинку… и всех других котов, которых они убедили уйти с ними, — прошептала она. — Мы должны немедленно отвести их в безопасное место.
Наконец Солнцесветница очнулась. Ночегрив попытался поймать её взгляд.
— Ты в порядке?
Она кивнула, но не взглянула на него. Её внимание было сосредоточено на Ледолапке.
— Это единственный шанс на выживание прежнего Речного племени, которое я знаю, — настойчиво сказала ученица.
В её голосе звучало отчаяние. У Ночегрива всё сжалось в груди. Он знал, насколько ей тяжело. Он сам однажды чуть не потерял собственное племя из-за Лже-Ежевичной Звезды.
— Давайте уйдем отсюда и составим план, — предложил он.
Солнцесветница кивнула.
— Чем скорее мы покинем это место, тем лучше, — мяукнула она.
Боль отразилась во взгляде Ледолапки.
— Раньше всё было не так.
— Я знаю, — смягчилась Солнцесветница. — Мы это исправим.
Ночегрив задумался, возможно ли исправить тот бардак, который устроил Плескохвост в Речном племени. Но он оставил эту мысль при себе.
— Пойдём. — Он повёл их обратно через кусты и по тропе, которая привела их сюда, вниз по склону к ручью, обратно к озеру. Их шерсть всё ещё пахла кошачьей мятой, в которой Ледолапка велела им изваляться, чтобы замаскировать запах, и теперь Ночегрив встряхнул шкуру, немного расслабившись, когда увидел тихое озеро. Территория в три длины хвоста между водой и границами племён была нейтральной, но он не хотел задерживаться даже здесь. Плескохвост явно считал себя выше законов племён.
Он посмотрел на Ледолапку и Солнцесветницу, когда они остановились рядом с ним. В сгущающихся сумерках бледно-серая шерсть Ледолапки казалась почти голубой, а белые пятна на шерсти Солнцесветницы светились, как будто уже были освещены лунным светом. Их хвосты подергивались. Вероятно, они тоже нервничали.
— Где нам искать Мотылинку, Вечерницу и Метелицу? — спросил он их.
— На конюшне, — сразу же отозвалась Ледолапка. Она повернулась лицом к лугам Двуногих, расположенным между заливами Речного племени и пустошами племени Ветра.
— Несомненно, они направились бы в племя Теней, — возразила Солнцесветница.
— Конюшня была бы безопаснее, — настаивала Ледолапка. — Она за пределами племен. И Дымок приютил бы их. Он заботился обо мне, когда… — Она замялась. — Когда я была ранена. — Кошечка избегала упоминания о том, кто её ранил. Возможно, воспоминание о нападении Плескохвоста всё ещё было слишком свежим.
— Мотылинка и Метелица уже жили в племени Теней, — напомнила ей Солнцесветница. — Оно стало их вторым домом после того, как Уголёк убедил Невидимую Звезду изгнать их.
— Тем более они не захотят втягивать племя Теней в конфликт с Плескохвостом, — ответила Ледолапка.
Солнцесветница вздернула подбородок.
— Когтезвёзд не боится конфликтов.
— И Беличья Звезда тоже, — добавил Ночегрив. — Возможно, они направились на территорию Грозового племени. — Но даже когда он это сказал, то чувствовал неуверенность. На задворках его сознания крутилась другая мысль. Он рассеянно оглядел озера. Возможно, было третье место, где они могли прятаться. — А как насчёт летнего лагеря Двуногих?
Поле на краю озера между племенем Теней и Речным племенем, куда приходили Двуногие, когда погода была хорошей, находилось совсем недалеко от берега. Он мог видеть его отсюда, в полумраке, трава была усыпана палатками Двуногих даже сейчас, в ранние Голые Деревья. Странные купола были освещены крошечными звездами, которые Двуногие привезли с собой. Двуногие сновали по лагерю туда-сюда. Его шерсть нервно вздыбилась. Он мог видеть собак и чувствовать их запах, доносившийся до озера.
Солнцесветница проследила за его взглядом, её уши подергивались.
— Это слишком опасно.
Ледолапка согласилась.
— Они бы не рискнули.
— Но это делает его идеальным местом для укрытия, — возразил Ночегрив. — Плескохвост бы не подумал искать там. Даже если бы и подумал, какой патруль смог бы уловить их запах сквозь вонь Двуногих?
— Если даже соплеменники не могут учуять их запах, с чего ты решил, что ты сможешь? — парировала Солнцесветница.
Ночегрив почувствовал укол сомнения. Возможно, она была права. Но подозрение, что беглецы из Речного племени могут прятаться среди Двуногих, упрямо засело в его голове. Ему нужно было проверить.
— Я должен попробовать.
— Почему бы нам не разделиться? — Ледолапка явно не хотела терять время. — Я проверю конюшню, Солнцесветница может проверить границу племени Теней, а ты можешь посмотреть в лагере Двуногих.
— Хорошая идея. — Ночегрив тоже хотел действовать. Тревога нарастала в его груди.
Солнцесветница выглядела обеспокоенной.
— Мне не нравится, что ты идешь в лагерь Двуногих один.
— Я буду осторожен, — пообещал он. И он не врал. Он прекрасно понимал, что пробираться среди Двуногих и их собак опасно.
— У Ночегрива получится, — успокоила её Ледолапка. — Разве не он пробрался на территорию племени Теней, чтобы встретиться с тобой?
— Да, и из-за этого у него были проблемы, — ответила ей Солнцесветница.
— Я буду осторожен, — повторил Ночегрив, на этот раз касаясь своей мордой её щеки. — Обещаю.
— Пойдёмте, — Ледолапка осмотрела пустошь. — Пока ещё светло. — Луна уже показывалась над пустошью, призрачная на бледно-голубом небе. — Мы можем встретиться у старого пня на берегу Грозового племени, когда закончим. — Она поспешила вдоль берега к конюшне.
Солнцесветница смотрела ей вслед.
— С ней всё будет хорошо?
— У неё хорошие воинские инстинкты. — Ночегрив надеялся, что этого будет достаточно, чтобы она была в безопасности. — Когда мы путешествовали вместе, она спасала меня не раз. — Он направился к лагерю Двуногих.
Солнцесветница пошла рядом с ним.
— Ты думаешь, мы их найдём? — Она имела в виду Вечерницу, Метелицу и Мотылинку.
— Я не знаю. — Ночегрив смотрел вперёд, его шкуру покалывало от тревоги. — Но у нас есть хороший шанс. Они не могли уйти далеко.
— Думаю, Плескохвост сошёл с ума, — пробормотала Солнцесветница.
— Некоторые коты просто злые. — Ночегрив вспомнил, как жилось его племени при Угольке. Плохой предводитель мог сделать мир живых похожим на Сумрачный Лес. Он отогнал эту мысль. Если он собирался помочь Речному племени, он не мог позволить страху овладеть им.
Прямо перед ним, словно лапа над водой, возвышался полумостик. За ним склоне холма раскинулся лагерь Двуногих, окруженный лесом. Отсюда лагерь казался ещё больше, и Ночегриву пришлось заставить свой хвост не дрожать. На берегу тростник разросся из болот и густо рос вокруг озера. Ночегрив следовал за Солнцесветницей мимо них, и когда они обогнули полумост, воздух наполнился аппетитным запахом еды Двуногих.
Ночегрив открыл рот и позволил волне запахов омыть его язык. Мурчание поднялось у него в горле.
— Ты помнишь, как мы искали еду в том месте Двуногих с яркими мигающими чудищами?
— Конечно! — Её шкура коснулась его. — Ты помнишь, как Корнецвет был возмущён мыслью о том, что ему придётся есть пищу Двуногих?
Ночегрив замурчал ещё громче.
— Но он всё равно её съел.
— Конечно, съел. — Солнцесветница провела языком по своим губам. — Она была восхитительной.
Ночегрив взглянул на неё.
— Тогда я понял, насколько ты храбрая.
— Это заняло у тебя столько времени? — Она подтолкнула его, затем посмотрела в сторону лагеря Двуногих. — Ты уверен, что всё будет в порядке?
— Да. — Ночегрив уверенно поднял хвост, хотя сердце его бешено колотилось.
— Тогда скоро увидимся. — Взмахнув хвостом, Солнцесветница повернулась и направилась вдоль берега к территории племени Теней. Приблизившись к соснам, она побежала.
Ночегрив наблюдал за ней мгновение, затем повернул к лагерю Двуногих. Трава, как густая шкура, покрывала склон холма, окружённого лесом, который тянулся до самого берега с обеих сторон. Ночегрив направился к ближайшим деревьям и спрятался в их тени, когда собака Двуногих начала лаять возле одной из палаток. Пробираясь среди бурых папоротников и жёсткого подлеска, он обогнул лагерь, его лапы нервно дергались. Казалось, палатки и Двуногие были повсюду, и собак было больше, чем он когда-либо видел. Собаки явно чувствовали его запах, они задрали головы и начали лаять, когда он проходил мимо. К счастью, они были привязаны яркими цветными лианами. Некоторые тянули свои поводки, порываясь броситься на него. Их глаза загорались, когда они видели его между деревьями. Но поводки держали собак, и он продолжал идти, пробуя воздух, осматривая лес, пока не обошёл весь лагерь.
Не было никаких признаков Мотылинки, Вечерницы и Метелицы. Если они и были здесь, их запахи терялись в путанице других ароматов. Запах еды был сильнее всех. Несколько Двуногих развели костры у своих палаток и держали над пламенем кусочки пищи, насаженные на ветки. Ночегрив удивился, зачем они сжигали свою еду перед тем, как съесть. Это казалось опасным. Искры от костров поднимались в темнеющее небо. Огонь мог поджечь одну из их хрупких палаток. Затем до него донёсся запах их еды, и он понял, что она пахнет ещё вкуснее, когда она потрескивает и шипит на огне.
Не отвлекайся. Он оторвал своё внимание от еды и начал осматривать лес, огибая лагерь Двуногих, затем снова спустился к берегу, высматривая в тенях блеск глаз воинов Речного племени. Почувствовав себя смелее теперь, когда он увидел, что собаки привязаны, а Двуногие интересуются только друг другом и своей едой, Ночегрив вышел из леса и направился обратно к полю. Пробираясь через спутанные сорняки, он искал признаки пропавших соплеменников Ледолапки — примятую траву, кусочки шерсти, что угодно, что могло бы дать ему зацепку, где они могут находиться. Но ничего не было. Он начал сомневаться, что Мотылинка, Вечерница и Метелица выбрали это место для укрытия. Может, это правда, что Двуногие, и особенно собаки, могли отпугнуть Речных воинов. Ночегрив нахмурился. Может быть, ему следовало пойти с Ледолапкой или Солнцесветницей.
Визг заставил Ночегрива обернуться, его шерсть встала дыбом, когда он увидел трёх котят Двуногих, которые бежали к нему, между ними оставалось меньше длины дерева. Они бежали неуклюже, путаясь в своих толстых разноцветных шкурках. Но их взгляды были устремлены на него, а глаза блестели от возбуждения, когда они мчались вперёд.
Ночегрив прыгнул в лес, тревога охватила его, и он нырнул в заросли папоротника. Спрятавшись под густыми листьями, он пригнулся и стал наблюдать за котятами. Конечно, они не последуют за ним в темноту! Он подождёт здесь, пока они не вернутся к своим сородичам; затем прокрадётся обратно в лагерь Двуногих. Это будет опасно, особенно теперь, когда их котята уловили его запах, но он ещё не был готов уйти. Ему всё ещё нужно было проверить берег, чтобы убедиться, что Мотылинка, Вечерница и Метелица не здесь. Он заставил себя успокоиться, его лапы дрожали от скопившейся в них энергии, и он изо всех сил уперся лапами в землю, чтобы унять их. Но котята Двуногих продолжали приближаться, пробираясь среди деревьев, перепрыгивая через корни, пробиваясь сквозь папоротник и выкрикивая что-то друг другу, они окружали его.
«Лисий помёт! Придётся бежать».
Ночегрив повернулся и помчался по земле, разбрасывая опавшие листья. Он устремился вниз по склону и выскочил на берег озера. Быстрее, чем олень, Ночегрив нырнул в камыши и, нырнув поглубже, оказался в воде. Его лапы сковало ледяной хваткой, но он почти не почувствовал этого, его сердце бешено билось, а мысли метались, когда котята Двуногих погнались за ним по гальке, визжа, как лисы. Тростник сомкнулся за ним, скрывая его из виду, но он продолжал идти, и озеро омывало его шерстку на животе, пока, наконец, котята Двуногих не затихли. Замедлив шаг и выглянув из укрытия, он увидел, как они в замешательстве стоят на берегу. Мгновение спустя послышался зов взрослого Двуногого, и котята направились обратно в лагерь.
Сердце Ночегрива забилось медленнее. Он почувствовал ледяной холод, обдавший его со всех сторон. Он вздрогнул, но не двинулся с места, решив подождать, пока котята проберутся сквозь высокую траву обратно на поляну, прежде чем отважиться продолжить поиски.
Всходила луна. Летучие мыши порхали над головой, скользя туда-сюда по небу цвета индиго. Ждут ли его Ледолапка и Солнцесветница? За полумостиком из кустов вылетела камышница и поспешила по берегу. Пока Ночегрив наблюдал, как она исчезает в лесу, знакомый запах коснулся его носа. Сердце его снова забилось быстрее. Он почувствовал запах Речного племени. Неужели это Мотылинка, Вечерница и Метелица? Он замер, напрягшись. А что, если Плескохвост отправил патруль? Ночегрив продрог и устал от бега; он не смог бы одолеть патруль враждебных воинов.
Ночегрив, начал осторожно пробираться сквозь камыши, следуя за запахом, каждый его мускул был напряжён и готов к бою, если он наткнётся на котов Плескохвоста. Запах становился сильнее, но он никого не видел. Он навострил уши, но услышал только лай и визги Двуногих в поле.
Лапы ныли от ледяной воды, когда он вышел из мелководья и стал обнюхивать заросли камышей. Полумостик темнел над водой. Запах Речного племени висел в сыром ночном воздухе, как угроза, но признаков движения не было. Ночегрив начал красться к мостику. Когда он приблизился к нему, болтовня Двуногих заставила его обернуться. Он напрягся. Небольшая группа Двуногих направлялась к берегу. С ними были собаки.
Собаки рвались вперёд, натягивая поводки изо всех сил, стремясь вырваться на свободу. Одна из них, казалось, учуяла запах Ночегрива и резко повернула морду в его сторону. Её глаза вспыхнули от возбуждения. С воем она сильнее потянула за поводок. Другие собаки начали лаять и прыгать, заметив его. Но Ночегрив стоял на месте. Собаки не могли его настигнуть.
Пока их собаки пытались освободиться, Двуногие держались спокойно, не обращая внимания на шум. Болтая друг с другом, они позволили своим разъяренным собакам тащить их вдоль берега.
Ночегрив сглотнул, когда самая большая собака уставилась на него. Они приближались, но Ночегрив не двигался. А что если эта привязь порвётся? Эта мысль кольнула его в живот, как шип, но он ещё крепче уперся лапами в землю. Он не собирался уходить. Мотылинка, Вечерница и Метелица могли быть здесь. Он был готов разорвать морды собакам, если понадобится, но он останется, пока не проверит, откуда исходит запах Речного племени.
Собаки приближались. Их глаза сверкали, как будто они уже могли чувствовать вкус его крови. Ночегрив выгнул спину, его шерсть встала дыбом, когда их тяжёлое дыхание достигло его. Через пару шагов он почувствует его на своей морде. Он приготовился, выпустив когти, готовый броситься, но затем вожак собак замер. Он отвернулся. Его внимание привлекло что-то другое.
Он повернул голову к полумостику. На мгновение наступила тишина, и другие собаки тоже повернулись. Затем, как будто колючки вонзились в их шёрстку, они начали завывать, лаять и тянуть туда своих Двуногих.
Двуногие, спотыкаясь, последовали за ними, удивленно переглядываясь, явно встревоженные поведением собак. Тут одна из тварей добралась до полумостика и нырнула под него, почти сбив своего хозяина с ног. Остальные собаки последовали за ней, несмотря на попытки Двуногих оттащить их назад. Жуткий лай эхом разносился в темноте.
Ночегрива охватил ужас. Мотылинка, Вечерница и Метелица должны быть там! Он не уловил их запах раньше из-за еды Двуногих! Он побежал вперёд. Он должен отвлечь собак.
Ночегрив помчался к полумостику, распушив хвост, и тут Двуногие внезапно отпрянули назад. Наконец! Двуногие нашли силы оттащить своих собак.
Ночегрив свернул и нырнул под мост, снаружи слышался скулёж и недовольный визг собак, которые извивались и рвались с привязи. Но теперь Двуногие были решительны и, резко покрикивая, потащили их в сторону поляны. С дрожью в лапах Ночегрив наблюдал, как Двуногие уводят собак обратно в лагерь.
— Кто там? — раздался напряженный голос из теней на дальнем конце полумостика.
— Вечерница? — Ночегрив резко обернулся, узнав голос. — Это я. Ночегрив из Грозового племени. Ты в порядке? Метелица и Мотылинка с тобой?
— Да, — голос Вечерницы дрожал. — Собаки ушли?
— Да. Они в своём лагере. — Ночегрив с трудом различил в темноте три пары сверкающих глаз. Когда его глаза привыкли к полумраку, он смог разглядеть потрепанные фигуры пропавших котов Речного племени. Он подошёл к ним. Кошки дрожали, прижавшись к стенке из ила, где полумостик соединялся с берегом. — Собаки вас не ранили?
— Они не достали до нас. — Шкура Вечерницы всё ещё стояла дыбом.
Ночегрив почувствовал запах крови.
— Но кто-то ранен.
— Мотылинка, — ответила Метелица.
Ночегрив увидел, что мех на плече целительницы был запачкан кровью, плоть под ним была разорвана. Но это был не укус, а рана, оставленная острыми когтями.
«Кто это сделал? Они уже столкнулись с одним из патрулей Плескохвоста?»
Мотылинка взглянула на Вечерницу, как будто прося её не рассказывать. Но Метелица заговорила.
— Это был Утёсовик, — её голос было полным гнева.
— Ваш соплеменник? — Ночегрив напрягся. Если бы она сказала «Плескохвост», Ночегрив бы не удивился, но Утёсовик? В Речном племени хаос, но он не думал, что они и правда причинят вред друг другу.
— Это не его вина, — слабо мяукнула Мотылинка. — Мы тренировали боевые приёмы.
— Но ты же целительница, — Ночегрив уставился на неё. — Ты не должна проходить боевую тренировку.
— Это было наказание, — холодно ответила Метелица.
— За то, что мы ставили под сомнение власть Плескохвоста, — объяснила Вечерница.
— Это всего лишь царапина, — вставила Мотылинка. — На самом деле всё не так плохо.
— Она глубока и инфицирована, — прорычала Вечерница.
Ночегрив пытался понять, что наказание имеет общего с боевой тренировкой.
— Плескохвост приказал Утёсовику навредить тебе?
— Он заставил воинов отрабатывать прыжки, — объяснила Вечерница.
— И использовать Мотылинку в качестве мишени, — зарычала Метелица.
Ночегрив едва мог поверить своим ушам. Это звучало как что-то, что могло случиться только в Сумрачном Лесу.
— Почему они не спрятали свои когти? Я бы никогда…
Метелица прервала его.
— Плескохвост наказывает воинов, которые тренируются со втянутыми когтями.
— Утёсовик не хотел стать следующей мишенью, — пробормотала Мотылинка.
— Трус! — фыркнула Метелица. — Он должен был отказать. Все они должны были отказаться!
Мотылинка грустно посмотрела на белую воительницу.
— Не вини их, — предупредила она. — Если мы начнем винить друг друга, это только упростит задачу Плескохвосту. Враг — он, а не Утёсовик или кто-то ещё.
— Утёсовик защищал не себя, — добавила Вечерница. — Он защищал своих родных. Ты знаешь, какой Плескохвост. Он любит заставлять кого-то страдать, мучая тех, кого тот любит больше всего.
— Как мы можем бороться с таким чудовищем? — сердито фыркнула Метелица.
Ночегрив посмотрел на неё.
— Ты не смогла убедить кого-то из своих сородичей дать ему отпор?
Метелица отвернулась, и за неё ответила Мотылинка:
— Они слишком напуганы, — сказала она ему.
— Плескохвост поймал нас, когда мы пытались уговорить Зайцесвета помочь нам выгнать его сегодня утром, — тревожно дёрнула ушами Вечерница. Ночегрив напрягся, поняв, что они ещё не знают, что Зайцесвет убит. — Нам пришлось бежать, прежде чем он смог нас наказать.
Хвост Метелицы начал подергиваться.
— Мы должны были остаться и сражаться.
— Он бы убил нас, — возразила Вечерница.
— Ты поступила правильно, — сказал ей Ночегрив. — Плескохвост отдал приказ охотиться на вас и убить при встрече.
Шерсть Вечерницы поднялась дыбом.
— И Зайцесвет согласился?
Ночегрив с трудом встретил её взгляд, во рту у него пересохло.
— Он убил Зайцесвета.
Речные кошки застыли. Затем плечи Вечерницы поникли. Мотылинка, казалось, вся сжалась.
Глаза Метелицы пылали яростью.
— Плескохвост не воин, он гадюка.
Ночегрив заставил себя продолжить.
— И… Ягодка теперь новый глашатай.
Вечерница удивлённо посмотрела на него.
— Но она из племени Теней.
— Теперь она воительница Речного племени, — мрачно ответил ей Ночегрив.
Мотылинка дрожала.
— Что с нами будет?
— Речное племя разрушено, — в голосе Метелицы звучало отчаяние. — Это больше не то Речное племя, которое я знала.
— Мы избавимся от Плескохвоста, — пообещал Ночегрив. Он молился, чтобы это было правдой.
— Остальные племена собираются его изгнать? — Вечерница с нетерпением навострила уши. — Это уже решено?
— Они не должны! — встревоженно воскликнула Мотылинка. — Плескохвост слишком глубоко вцепился когтями в Речное племя. Если другие племена попробуют их вырвать, это принесёт только новые страдания.
— Пока ничего не решено, — сказал ей Ночегрив.
Надежда в глазах Вечерницы угасла. — Конечно, не решено, — горько произнесла она. — Племена до сих пор ничего не сделали с Плескохвостом. С чего бы им вмешиваться сейчас?
— Они должны, это же очевидно, — задумчиво сказал Ночегрив. — Плескохвост убил своего глашатая! Он отдал приказ убить тебя!
Вечерница мрачно уставилась на него.
— Ты до сих пор не понял, что все эти разговоры о чести и храбрости — это просто слова? Сейчас племена только и делают, что болтают.
Метелица поднялась на лапы.
— Я не допущу, чтобы смерть Зайцесвета была напрасной, — вдруг решительно произнесла она. — Но этим мы займёмся позже. Сейчас нам нужно доставить Мотылинку к целителю. Её рана заражена. У неё жар. — Она взглянула из-под полумостика на залитый лунным светом берег. — Мы направлялись в племя Теней, чтобы попросить у Лужесвета немного трав, но собака Двуногих загнал нас сюда. Мы её отпугнули, но каждый раз, когда пытаемся выбраться, остальные собаки начинают беситься. Они знают, что мы здесь, и не позволят нам уйти.
— Но они на привязи, — сказал ей Ночегрив.
— А Двуногие — нет, — ответила Метелица. — Что если они придут посмотреть, почему их псы так воют? Мотылинка не сможет убежать от Двуногого.
— Если одна из собак сорвётся с привязи, она может убить её, — добавила Вечерница.
По спине Ночегрива пробежала дрожь. Это правда: переход через берег был опасен. Но другого пути не было. Он начал думать. Можно было бы подождать, пока Двуногие не уйдут спать в свои палатки. Но что, если их собаки останутся снаружи? И можно ли быть уверенным, что они все уснут ночью? Даже отсюда он чувствовал жар, исходящий от Мотылинки. Нельзя было терять время. Больную целительницу Речного племени нужно доставить в безопасное и тёплое место. Оставался лишь один вариант: вернуться в лагерь Двуногих.
Игнорируя страх, сжимающий живот, Ночегрив поднял подбородок.
— Я отвлеку их, — сказал он. — Мне уже удалось это сделать, и я даже не старался. — Он попытался говорить небрежно, но он знал, насколько опасен лагерь Двуногих.
Мотылинка нахмурилась.
— Это слишком рискованно.
— Я уже осмотрел всё поле. Знаю его достаточно хорошо, чтобы избежать ловушек, — Ночегрив сглотнул. Сможет ли он действительно вспомнить все палатки и проходы в лагере Двуногих? Он на это надеялся. Он был быстрее Двуногого, но если одна из собак сорвётся, он станет добычей.
Метелица кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — Попробуем.
Двое кошек из Речного племени помогли Мотылинке подняться на лапы. Мотылинка поморщилась, и Ночегрив выскользнул из-под полумостика впереди них. Лунный свет озарил его шерсть, и он оглядел озеро, осматривая берег Грозового племени. Он увидел пень, о котором упоминала Ледолапка, но никакого следа ученицы целительницы Речного племени или Солнцесветницы не было.
— Мы готовы, — Метелица и Вечерница вывели Мотылинку из тени, поддерживая её плечами.
Ночегрив посмотрел в сторону лагеря Двуногих. Почти все палатки были погружены во тьму, но большая группа Двуногих собралась вокруг огня. Он слышал их голоса и видел их собак. Они выглядели сонными, словно готовы были уснуть. Возможно, отвлекать их не придётся.
Вдруг большая серая собака посмотрела в сторону полумостика. Её глаза вспыхнули в темноте, когда она поднялась на лапы и начала пристально всматриваться в берег, как будто выслеживая добычу.
Ночегрив напрягся. Он поднял подбородок. «Я справлюсь».
— Ждите здесь, пока не убедитесь, что я отвлёк их внимание, — сказал он кошкам из Речного племени. — Затем направляйтесь вниз по берегу. — Он кивнул в сторону леса, немного дальше, где ручей мерцал в лунном свете, пересекая берег и впадая в озеро. — Когда доберётесь до ручья, идите в лес и следуйте за ним до границы племени Теней. Я догоню вас, как только смогу.
Метелица с беспокойством посмотрела на него.
— Ты будешь осторожен, правда?
— Да, — ответил Ночегрив, направляясь к полю Двуногих, размышляя, как создать достаточно большую помеху, чтобы отвлечь всех собак в лагере от трёх кошек Речного племени. Он чувствовал запах крови Мотылинки. Могут ли собаки её учуять? Сердце Ночегрива бешено колотилось, когда большая серая собака начала рычать. Её колючий взгляд уставился на него, как только он пересёк границу высокой травы, отмечающую край лагеря Двуногих. Её рычание перешло в прерывистый лай. Ночегрив взъерошил шерсть и продолжал идти. Поднявшись на холм, он тихо пробрался между палатками, оставаясь в тени, пока не приблизился к огню Двуногих.
С пульсирующей в ушах кровью он остановился на краю поляны. Большая серая собака застыла, как окаменевшая, словно затаив дыхание, но её взгляд по-прежнему был прикован к нему. «Она ждёт». Ночегрив проглотил страх. «Ей интересно, что я сделаю дальше».
Собравшись с духом, Ночегрив вышел из тени на свет костра. Собака резко рванулась вперёд и взвыла. Двуногий дёрнул её за привязь, пытаясь заставить замолчать, но собака лаяла всё громче. Двуногие зашевелились вокруг огня, как встревоженные овцы. Каждая шерстинка на теле Ночегрива кричала ему бежать, но он заставил себя идти вперёд.
Остальные собаки замерли, сбитые с толку, пока Ночегрив приближался всё ближе к огню и Двуногим. Затем внезапно все собаки в лагере загавкали разом. Они скулили и выли, дёргая свои привязи. Двуногие начали вставать на задние лапы, когда Ночегрив вышел на свет костра. Дым окутывал его, щипал глаза. Двуногие оборачивались, одни показывали на него своими лапами, другие вскрикивали от удивления. Один из них двинулся к нему, затем остановился, словно не зная, что делать. Ночегрив посмотрел на него, затем поднял голову к небу и испустил длинный, отчаянный вой, после чего развернулся и побежал.
Двуногие закричали вслед ему. Их собаки яростно выли; Ночегрив представил, как они пытаются сорваться с привязей, пока он бежал в одну сторону, затем в другую. Его лапы скользили по влажной траве, а лёгкие горели от усилий, но он продолжал бежать. Двуногий выскочил из палатки впереди него, и Ночегрив резко свернул, сердце подпрыгнуло в груди, когда он почувствовал, как костлявая лапа едва коснулась его хвоста. Он ускорился, вовремя заметив длинный тонкий шнур, тянущийся от палатки к земле. Он перепрыгнул через него, затем через ещё один, и побежал вниз по склону, мимо огня, между ногами группы ошарашенных Двуногих. Затем, петляя между палатками, он направился к берегу. Большая коричневая собака выскочила вперёд, её челюсти щёлкали, глаза горели яростью, но её привязь дёрнула её назад; она заскулила, потеряв равновесие и упав на хвост. Маленькая белая собака бросилась к Ночегриву и попыталась укусить его за лапы, но Двуногий подхватил её, прижав к себе и завопив, словно королева, защищающая своего котёнка.
Ночегрив всё ещё бежал, оглядывая берег, с облегчением увидев, что он пуст. Мотылинка, Вечерница и Метелица, должно быть, выбрались из лагеря Двуногих. Оглянувшись, он увидел, как Двуногие смотрят ему вслед, а их собаки выли вокруг.
Триумф охватил его, когда он добежал до берега и затопал по гальке. Он добежал до ручья и догнал Мотылинку, Вечерницу и Метелицу чуть дальше в лесу.
— С вами всё в порядке? — выдохнул он, догнав их.
— Это мы должны тебя об этом спросить, — мяукнула Метелица. — Казалось, ты разбудил целую стаю волков.
— Я в порядке, — заверил их Ночегрив. Мотылинка смотрела на него с затуманенным взором, словно не была уверена, что он настоящий. — Как она? — спросил он у Вечерницы.
— Её лихорадка становится хуже, — ответила кошка.
— Она едва стоит на лапах, — добавила Метелица.
— Думаю, вам стоит отдохнуть до утра, — сказал Ночегрив. — Утром мы направимся в лагерь племени Теней.
— Но Мотылинке нужна помощь сейчас, — настаивала Вечерница.
— До лагеря всё ещё далековато. — Ночегрив с тревогой посмотрел на мутный взгляд Мотылинки. — Это может оказаться для неё слишком тяжёлым. Я найду Ледолапку. Она должна быть где-то рядом. Она отправилась искать вас на конюшню. Она сможет подлатать Мотылинку.
Метелица склонила голову.
— Думаю, ты прав, но мы будем здесь в безопасности?
Ночегрив осмотрел лес. Он чувствовал пограничные метки, но не знал эту часть леса. Местность была каменистой и неровной, но в нём вспыхнула надежда, когда он увидел тень впереди. Он поспешил к ней, обрадовавшись, когда обнаружил небольшую расщелину, где лесная подстилка расходилась в стороны. Папоротники росли по её крутым стенам. Они пожелтели и были наполовину высохшими от холода Листопада, но всё ещё могли скрыть кошек Речного племени от посторонних глаз. Стены оврага были достаточно крутыми, чтобы даже раненый кот смог спуститься вниз, но слишком узкими для Двуногого или собаки. Даже если их след обнаружат, они будут там в безопасности.
Он окликнул Вечерницу:
— Сюда!
Она подбежала к нему и посмотрела вниз в овраг, затем кивнула.
— Приведи Ледолапку. Я помогу Метелице устроить там гнездо для Мотылинки.
Ночегрив с облегчением поспешил прочь, направляясь к пню, где теперь должны ждать Ледолапка и Солнцесветница. Ему не терпелось сообщить Ледолапке, что он нашёл её пропавших соплеменников. Внезапно появилась надежда для Речного племени, он был в этом уверен. Были коты, свободные от влияния Плескохвоста. Они могли возглавить восстание против Лже-предводителя. Но только если удастся убедить остальные племена действовать.