|44|
В данной главе будет задействована песня:
☆Vanessa Paradis, -M- – La Siene.
Когда придет время включать и выключать музыку, в тексте вы увидите значок "¶"
(Еще к этому значку я оставлю комментарий. Прочитайте его, пожалуйста)
Вечер того же дня девушки провели в доме у Рокси, подготавливаясь к Весеннему Балу для двух одиннадцатых классов. От Рокси до здания, где ежегодно проходит данное мероприятие, они планировали добраться на машине.
Времени оставалось уйма, но подруги всё равно старались справиться с укладкой волос, макияжем и платьем как можно скорее.
Первая закончила свой "туалет" резко появившаяся с намерением всех напугать Луджиния, и все в комнате сразу переняли ее позитивный настрой. Одета она была в лиловое короткое платье, поверх которого шёл более легкий, прозрачно-фиолетовый слой, доходивший до пола. Не было никаких лямок, а только эта легкая ткань, покрывающая руки, шею и всё остальное. Рукава были свободные, покрытые фиолетовыми лепестками и их тонюсенькими стволами, что в общей картине создавало цветочки с двумя-тремя бутонами на пучок. Тот же узор шел по всему периметру платья, а от талии ткань становилась менее прозрачной и более лиловой. Дополнила свой образ мулатка парой блестящих туфель на завязках до колена и с бабочками на открытом носке, так же неприметным клатчем серебристого цвета. Волосы естественными кудряшками парили над плечами, губы блестели от розового блеска, на веках были фиолетовые тени.
— Вау! Ты просто бомба, Лу! — отреагировала Фрэнсис, осмотрев девушку со всех сторон.
Остальные согласились с мнением русоволосой и потому мулатка осталась в смущенно-приподнятом настроении, когда села заменить каблуки на домашние тапочки.
Следующая одеваться отлучилась Фрэнсис и, стоит заметить, с переодеванием она задержалась минут на 15, пока Шира не сходила её проведать и предложить помощь. Оказалось, что русоволосая всего лишь запуталась в слоях платья. Когда помощь была оказана, Хэллон с гордым видом прошлась перед "публикой". Платье её было нежно-розовым, с тонкими лямками и небольшим декольте. Лиф миндалевидными элементами прикрывал грудь. На стыке лямки и "миндаля" по плечу шла ещё одна лямка, с которой складками ниспадал легкий бледно-розовый материал, короче у "стыка" и длиннее к локтю. Весь верх - от груди до талии - был вышит маленькими розовыми стразиками. Подол (который и был причиной задержки переодевания) представлял собой многослойную и легкую красоту, которая была присуща только платьям принцесс вселенной Диснея. Розовые туфли-лодочки (которые Фрэнсис приметила и купила раньше платья, о чем позже жалела из-за того, что не могла ничего к ним подобрать) идеально гармонировали с естественным макияжем и собранными волосами девушки. Довольно оглядев себя в зеркале, Фрэнсис присела рядом с мулаткой.
Шира за то время, пока русоволосая красовалась, успела надеть платье и безразлично показаться на глазах у всех. В данном элементе одежды эта девушка не была замечена ни разу и потому все были удивлены, что её персиковое одеяние смотрится просто отлично. Один рукав был свободный и легкий, а второй и вовсе отсутствовал, оголяя белоснежную кожу плеча. На ноге, от середины левого бедра шел вырез, волнистая оборка которого демонстрировала стройную ногу. На талии был повязан толстый пояс под цвет и материал платья. От рукава до левой груди по верхней части платья шла такая же волнистая ткань, как и на вырезе. Каблук черных туфлей Ширы был толстый и невысокий. Волосы, до этого всегда скрученные в хвостик, теперь были распущены. Длиной они доставали до линии челюсти девушки, но не больше. Макияж был прост: накрашенные ресницы, рыжеватый блеск для губ и небольшие стрелки, подчеркивающие серые глаза, брови над которыми вдруг нахмурились.
— Вот почему я не ношу платья, — она стряхнула несуществующие пылинки с рукава, — В них я привлекаю слишком много внимания.
Зой беззвучно присела на кресло с отстраненным выражением на лице.
— Милая, разве это плохо? — с небольшой улыбкой спросила мисс Рассел, кладя обе руки на спинку кресла, — Если не хочешь идти в платье, - мы ещё успеем заехать куда-нибудь чтобы купить брючный костюм.
Шира отрицательно покачала головой.
— Спасибо за предложение, но я останусь так, — она поправила подол на коленях, — Не оставлю же я подруг одних в таком виде на растерзание моим одноклассникам, — улыбка появилась на её губах и у всех сразу потеплело на сердце от этого. Шира вообще редко улыбается, а после произошедшего... и того реже. Потому самая простая, но настоящая, не натянутая улыбка, - это сигнал о том, что Шира чувствует себя в безопасности, что она в том месте и в той компании, где можно быть собой.
Грейс понимающе кивнула и вернулась к сидящей на стуле дочери чтобы продолжить завивать её волосы. За их спинами девушки начали вести оживленную беседу обо всём подряд.
— Волнуешься?
Рокси будто ждала этот вопрос, поэтому ответила без раздумий:
— Нет. А ты не волнуешься обо мне? Всё-таки я буду отрываться по полной, когда вы поедете в свой деловой ресторан.
Женщина хихикнула.
— Тимоти за тобой присмотрит, не беспокойся, — сказала она, расчесывая и после приглаживая локон дочери.
— Это очередной договор между вами? Как в прошлый раз, что-ли?
В голосе Рокси был слышен сарказм. Как бы она не пыталась остановить своё воображение от представления того поцелуя, - всё было тщетно. Снова свет люстр, просвечивающий в закрытые глаза и радостные вопли кругом, пока сама Рокси чувствовала только аромат его парфюма.
— Ох, а почему ты так покраснела, доченька? — ласково спросила мама, переводя тем самым тему в другое русло.
Шатенка вздрогнула.
— Что? Где?
Приблизившись к зеркалу на компьютерном стуле, Рассел начала трогать и рассматривать щеки, но ничего подобного не увидела.
— Мама! Что за шутки такие?!
— А почему ты так боялась покраснеть?
В зрачках Грейс заплясали чертики. Рокси закатила глаза и улыбнулась.
— Ты не переведешь тему на меня. Я всё ещё помню о чём мы говорили, — и, загадочно улыбнувшись, она подмигнула маме и ушла переодеваться.
Никто кроме Грейс не слышал её слов и не видел победного выражения лица, какое сегодня днем сама мисс Рассел видела у Тимоти после того как её дочь его поцеловала. По наблюдениям Грейс, они постепенно перенимали привычки друг друга, и это говорило лишь об одном - они любят.
Скоро Рокси вернулась, медленно вышагивая под внимательными взглядами. Сегодня она чувствовала себя обязанной быть максимально красивой. И ей удалось это обязательство перед самой собой исполнить.
Синее, как ночное небо с тучами, платье касалось пола, скрывая под собой черные туфли на каблуке. Верх состоял из корсета, который почти полностью был прозрачно-синего цвета, кроме лифа, тонких лямок и полосок цвета ткани платья, за счет которых корсет и держал свою форму. Подол составлял из себя отдельное творение: спускаясь вдоль ног, он оставил вырез на правом бедре, но и не это самое прекрасное. Прозрачно-синего цвета легкий слой поверх основного был покрыт тысячами маленьких блестящих точек, похожих на звезды, которые вместе составляли образ далекого, но такого близкого космоса. Точно так же замерцал лиф одеяния Рокси, когда она подошла поближе к зеркалу, попав тем самым под свет ламп. В отражении на неё смотрела необычайно красивая девушка с легкими кудрями на кончиках волос, карими блестящими глазами и улыбкой, слегка обнажавшей зубы. Будто не веря своим глазам, она провела руками по волосам и девушка в зеркале повторила этот жест тем самым доказав, что...
«Это ты, Рокси. Правда ты.»
Обернувшись на подруг и маму, шатенка увидела на их лицах только одобрение и радость, что, в свою очередь, только подбавило ей уверенности.
— Ты такая красавица, Рокси, — со слезами в голосе проговорила Грейс, приближаясь к дочери, — Папа бы так гордился тобой.
Женщина крепко прижимала Рокси к себе, когда шептала эти слова.
— Тобой тоже, мам.
Рассел младшая поцеловала маму в щеку перед тем, как вторая выпустила ее из своих рук.
— Теперь мы можем ехать, — незаметно стирая слезинки, весело сказала Грейс, — У всех есть что накинуть на плечи?
Девушки кивнули и продемонтрировали кардиган Ширы, вязанную кофту Фрэнсис и шаль Лу. Отдав ключи самой ответственной Шире, за которой в шутку споря неслись Лу и Фрэнс, Грейс поманила дочь за собой на второй этаж. Разувшись у лестницы, Рокси старалась не отставать.
Грейс копалась в одном из ящиков своего комода с одеждой. Лишь позднее шатенка заметила ключ, который мама положила на пол, а значит ящик был заперт, что никак не сходится с отношением Грейс к личным вещам: "Мне скрывать нечего".
Через пару минут женщина вытащила из ящика что-то, что заставило её на несколько минут замолчать, замерев в одной позе. Затем она звучно втянула воздух носом.
— Мой самый первый парфюм, ваниль и лимон... — мечтательно и с улыбкой сказала она, — Твоя бабушка всегда была против таких "пустых трат", поэтому я накопила на него сама. Только подумай, какое это удовольствие - покупать за свой труд что-то желанное.
И она протянула дочери плотный шелковый платок белого цвета, который отливал серебром.
— Я носила его на своем выпускном, когда впервые танцевала с твоим папой, — встав с пола, Грейс развернула дочь лицом к зеркалу на двери шкафа-купе, — С того момента мы любили друг друга. До самой смерти, — её голос не дрогнул, когда она говорила эти слова. Не дрогнул он только потому, что любовь к Дереку была гораздо сильнее, чем страх и боль от его потери.
Аккуратно накинув ткань на оголенные плечи Роксаны, Грейс расправила складки у её шеи и оставила ладони на локтях дочери, помогая тем самым принять правильное положение для рук, при котором ткань не будет соскальзывать.
Рокси посмотрела на себя совсем по-новому: аккуратность и грация появилась в движениях её рук; кожа вдруг стала выделяться на фоне платка; лицо сразу стало таким похожим на лицо Грейс. Всё, за исключением цвета глаз и волос, было её точной молодой копией.
— Он всегда шутил, что заметил меня во всей куче пестрых платьев моих одноклассниц только из-за этого платка, который, как он говорил: "Переливался перламутром от ламп, как нетронутая жемчужина, пока его владельца оставалась недоступной скалой, возвышающейся над пучиной океана", — цитируя слова мужа, Грейс грустно улыбалась.
— Ты никогда не рассказывала мне...
— Я не хотела говорить, потому что просто верила и верю, что ты не потеряешь свою любовь. Что у твоей истории не будет печального финала. Я думала, что будет лучше, если ты не будешь прокручивать в голове мой рассказ о идеальной любви, чтобы равняться на него. Я бы не хотела, чтобы ты пережила то же, что и я, понимаешь? — голос Грейс звучал, как десять лет назад, когда она с той же интонацией успокаивала Рокси после "пропажи" Лучика.
Шатенка поспешила развернуться и обнять свою маму.
— Мам...? — позвала она глухо и неуверенно, когда почувствовала слезы на плече, с которого скатился платок.
Грейс, подобно ребёнку, только крепче стиснула дочь, как последнюю тростинку, которая не даст утонуть и погрязнуть во тьме переживаний, боли и всепоглощащего страха. Страха за своих детей и их судьбы, изменить которые не в силах простой матери...
***
Рассел спокойно открыла дверь машины и вышла, придерживая подол одной рукой. Дернула заднюю дверь серой Kio Rio на себя, облегчив тем самым выход для своих подруг, которые смеясь вылезли из авто. Перед высоким, так называемым, "Дворцом Балов" они казались совсем крошечными, но это не умаляло их уверенности в каждом своем шаге. Принарядившаяся и воспрянувшая духом Грейс шла гордо и твердо, настраивая на тот же лад своих юных спутниц.
Их было пятеро и каждая чувствовала себя, как на красной дорожке под прицелами камер, но в реальности они шли по грунтовой тропинке, обсаженной с обеих сторон цветами под взглядами сныряющих выпускников и родителей, которые также приехали заранее. Через минуту мужчина, одетый просто, но опрятно и со вкусом, открыл двойные двери изнутри и пригласил всех приехавших внутрь.
Высокие потолки и хрустальные люстры напоминали театр. Широкая лестница, ведущая наверх, отражала всё своей мраморной поверхностью, как и колоны, раставленные тут и там. Рокси аж растерялась от такого большого свободного пространства. Она чувствовала себя, как в пустом поле, - незащищенной.
Девочки восхищенно оглядывались по сторонам и будто не верили, что их Бал будет проходить здесь, в этом невероятном дворце, а не в актовом зале учебного заведения, как у большинства их знакомых.
Их отвели в банкетный зал, который граничил с огромным помещением для танцев.
Сердце Рокси пропустило удар, когда она представила, как будет романтично кружиться в объятиях человека, которого она любит.
И только стоило ей вспомнить и подумать о нем, как он тут же появился. Он смеялся, временами запрокидывая голову, тем самым открывая вид на ярко выраженный кадык, и улыбался во весь рот своим одноклассникам, одной рукой держа закинутый на плечо пиджак, а другую пряча в кармане своих брюк. Его изумрудная шелковая рубашка с завернутыми рукавами была заправлена в слегка широкие брюки; на шее, благодаря двум растегнутым выше пуговицам, поблескивала тускло-золотая цепочка, касающаяся ключиц. Он шёл легко и весело, иногда похлопывая одноклассников по плечам во время разговоров.
Переступив порог, разделяющий банкетный зал и зал для танцев, он вдруг переменился. Глаза оставались весело поблескивать на серьезном лице, пока Тимоти очень медленно просматривал людей. Вот Адам, Пенелопа, Зак, Кристина, Уиннифред, Барбара, Шира, Джим, Фрэнсис, Луджиния и...
— Святое дерьмо, — прошептал он, опустив вдоль тела ослабевшую руку с пиджаком.
Роксана Рассел.
Сейчас одно только её имя звучало, как комплимент.
Она всё ещё не видела его, улыбалась подругам, поправляла свои идеальные волосы и прокручивала парное колечко от Шаламе на среднем пальце. На ее плечах переливалась серебристая ткань, какой прежде Тимоти видеть не приходилось. Настоящие жемчужины в её ушах и на шее только сильнее притягивали зеленые глаза. Ему хотелось досконально просмотреть каждую деталь её образа, даже такую незаметную, как невидимку где-то в волосах; хотелось запомнить, отпечатать в памяти.
— Ого, это наша Рокси? — удивился школьный друг Тимоти, Фил. Он заметил, что Шаламе минуты 2 подряд смотрит в сторону толпы девчонок, потому и сам был не прочь понять, кто там заинтересовал кудрявого.
— Моя, — невозмутимо перебил и поправил парень, так же смотря на Рассел.
Фил смутился и, прочистив горло, ушел в сторону, неловко потирая шею.
Тимоти так бы и стоял весь оставшийся праздник, если бы не Хэнк, появившийся за его спиной и зовущий присесть на выделенные для них места за столом. Пока племянник мялся на месте, не решаясь уйти, мужчина вдруг сказал, поправляя галстук-бабочку на шее:
— А тебе повезло. Она красавица.
Тимоти очень удивился и обернулся на дядю. Тот быстро отвернулся и зашагал в банкетный зал.
— Хах, ты что, интересуешься моей девушкой? — на ходу спросил кудрявый, с улыбкой заглядывая в лицо полицейского.
— Тебе послышалось, — хмуро ответил Хэнк, — Пойдем на места.
Тимоти посмеялся, ведь знал наверняка, что Хэнку очень интересна Рокси, но расспрашивать племянника он не будет. Поэтому про себя зеленоглазый отметил, что как-нибудь невзначай заведёт о ней разговор дома, ведь такой девушкой невозможно не хвастаться.
Спустя некоторое время в банкетном зале собрались все приглашенные родители и их дети. Тимоти был максимально далеко от Рокси, и ему было трудно соблюдать такое большое расстояние столько времени. Он даже не мог видеть её, не мог любоваться.
Подали напитки и Тимоти залпом выпил всё содержимое своего стакана от жажды, которая была вызвана вовсе не нуждой организма в жидкости, но желанием внимания Рокси.
— Прошу родителей пройти на свои места в зале для танцев. Сегодня выпускники порадуют вас невероятным танцем.
Женщина-ведущая широко улыбнулась, когда люди со скрипом стульев начали выбираться из-за столов. Бывшие одиннадцатиклассники с волнением поправляли элементы своей одежды; девушки переобувались в обувь без каблука.
Тимоти двигался вместе с толпой парней, пытаясь высмотреть свою партнершу.
И, о чудо! Она так же искала его, аккуратно протискиваясь через своих одноклассниц и девочек из параллели. Легким шагом она подошла к Лу, сказала ей что-то на ухо, а в ответ получила кивок головой в его сторону, сторону Тимоти.
Она, эта девушка в чарующем синем одеянии, посмотрела прямо на него своими темно-карими глазами, и стрельнула ими в сторону, призывая идти за собой.
И он пошёл. Пошёл, даже если бы под ногами был обрыв и смерть.
Почти все заняли свои позиции, пока Тимоти неторопливо вышагивал, на ходу надевая пиджак.
Оказавшись перед Рокси, он ощутил её аромат всеми рецепторами, кожей и фибрами души. Это был лимон с ванилью.
— Леди Рассел.
Он мило и слегка смущенно улыбнулся, но вряд ли кто-то смог понять, что Тимоти был смущен. Протянул к ней руки, но не для того, чтобы встать позу для танца, а чтобы просто прикоснуться. Её податливые теплые руки были мягкие и нежные, как всегда. Тимоти безумно захотел прильнуть к ним губами, и сделал это.
Рассел, по телу которой от горячих губ на тыльных сторонах ладоней побежали мурашки, смиренно ждала, пока кудрявый снова выпрямится и посмотрит на неё.
— У тебя укороченный пиджак... Так красиво.
Она завороженно осмотрела его снова: черный пиджак, длиной едва доходивший до пояса, был вышит симметричными черными узорами от плеч до основания рукавов, спереди на нём была пара незаметных пуговиц, а на спине целая композиция из черных завитушек, которые были едва заметны, но очень изящны; брюки, можно сказать, классические, сидели просто идеально, и, стоит заметить, Тимоти хотел прицепить на них цепочку, но вовремя одумался, пусть сочетание классики с чем-то "бунтарским" и выглядело бы необычно; на среднем и безымянном пальцах поблескивали колечки: парное на безымянном, а на среднем мерцал перстень с фиолетовым камешком. Специально для танца Шаламе застегнул пуговицы воротника (и потому его цепочку было почти не видно) и развернул рукава рубашки.
До того как все остальные построились по своим местам, он успел лишь ещё раз улыбнуться и опустить глаза от комплимента, которого ждал весь вечер. "Я старался только для тебя" - говорили его блестящие глаза. Рокси приняла это к сведению.
«И я»
Вдруг Рокси, будто что-то вспомнив, высвободилась от его рук и быстро стянула с плеч платок - неудобно. Ведущая понимающе приняла его и жестом поторопила девушку занять своё место. Вернувшись, Рассел застала Тимоти замершим на одном месте. Его глаза пробегали по ней снова. И увиденное привело его в полнейший восторг. Вот она: подводная нимфа с вьющимися волосами и молодыми жемчужинами на ушах и шее, с гладкой и бледноватой кожей на спине и плечах, с улыбкой, что без труда и сразу затянет тебя на дно моря.
Они встали друг на против друга и их руки уже тянулись навстречу, но они заставили себя сдержаться, ведь в танце они соприкасаются не в самом начале.
¶
Мелодия заиграла неожиданно. Все пары под звук гитары начали плавно двигаться по кругу, стоя рядом с партнером, но не прикасаясь к нему. Девушки покачивали своими пышными подолами и кружились, делая синхронные движения руками в центр круга. Парни красиво шли рядом, оставляя круг вокруг дам, и отыгрывали на своих лицах грусть от того, что партнерша игнорировала их, как после неудачно сказанной фразы на первом свидании.
За секунды до того, как голос исполнительницы вклинился в музыку, выпускницы невесомо разбежались в разные стороны, останавливаясь и прижимая руки к груди на каждой паузе между словами. Их лица выражали страдальческое выражение. На первой партии "La Seine" девушки закрывали лица руками, а затем замирали в отталкивающем жесте обеими руками от подоспевшего к ним парня, который наоборот тянулся, желая прикоснуться. На второй партии "La Seine" действие повторилось, но до этого "La Seine" девушки сместились в противоположные от своих прежних мест стороны, так же, как в первый раз, прижимая руки к груди.
Теперь уже парни лениво разворачивались от девушек и, глядя в пол, пиная невидимые камешки, образовывали горизонтальную шеренгу, пока одноклассницы, стоящие за их спинами, слабо дергали их за локти и прикасались к плечам. Здесь на "La Siene" парни одновременно отворачивались лицом то в одну, то в другую сторону, в зависимости от того, с какой стороны на них пыталась посмотреть девушка.
Но вдруг каждая из танцующих протискивала свою кисть в ладонь партнера и всё менялось. Парни резво клали одну свою руку на талию партнерши, а её ладонь, некогда зажатую в своей, клали на плечо.
И тогда все пары задвигались в диком ритме, кружась по кругу в вальсе, комбинированном с какими-то цыганскими плясками.
В паузу без пения пары успели разделиться на девушек и парней, встав в две шеренги с разных сторон зала.
Когда запел мужчина, девушки с улыбками двигая подолы руками, пружинисто пошли на встречу парням, снова приостанавливаясь в периоды пауз. В ритм под "La Siene" парни притягивали дам за их вытянутые руки, и закручивали в свои мимолетные объятия и обратно несколько раз. Действие повторяется, но только в другую сторону. Потом пары снова вальсируют в круге, и парни в один момент поднимают девушек за талию так, чтобы те могли держаться за их плечи, и кружат, вместе с тем не прекращая идти. Это продолжается один круг, после чего парни придерживают руку кружащейся вокруг своей оси девушки, продолжая движение.
На паузе ребята встают в один ряд девушка-парень и, открывают рот под слова, выразительно и разнообразно жестикулируя или реагируя лицом.
"Sur Le Pont des Arts" - выходят две девушки, глядя в ряд с одноклассниками.
"Mon coeur vacille" - парни так же выходят, не сводя глаз с партнерши.
Воссоединившись, они начинают плавно качаться на одном месте.
"Entre deux eaux"
"I'air est si bon"
"Cet air si pur"
"Je le respire"
"Nos reflets perchès" - Рокси на дрожащих ногах шагает, чётко произнося свои слова.
"Sur ce pont" - с улыбкой завершает Тимоти.
¶
Весь танец они не могли выбросить из головы перевод текста, который будто был о них. И пока они кружились, - не могли насладиться друг другом. Прикосновениями и взглядами, что под предлогом выпускного танца всё равно выглядели и ощущались, как что-то сокровенное, что хочется спрятать ото всех.
Финал встретили бурными овациями и аплодисментами. Некоторые родители даже плакали.
Рокси, которую незаметно покинул Шаламе, со счастливой улыбкой обняла приблизившуюся маму.
— Вы были так восхитительны, мои дорогие! Глаз не оторвать!
Тимоти ни с того, ни с сего приобнял свою девушку за талию, перед этим набросив на её плечи платок, за которым и отлучался.
— Ты настоящий джентльмен, мой хороший, — Грейс потрепала парня по плечу, — Если будешь так же заботиться о моей дочке и дальше, - можешь рассчитывать на благословение перед венчанием.
Женщина подмигнула вмиг покрасневшей Рокси и перевела взгляд на довольного и умиленного Тимоти.
— Ха-хах, Рокс, не стесняйся ты, — подбодрил он девушку, крепче прижимая к себе, — Уж поверьте, мисс Рассел, что с каждым годом я буду становиться только лучше. Но моя любовь будет одна и та же, - сильная, как сейчас.
Грейс едва не заплакала. Приложив салфетку к уголкам глаз, она сделала жест руками, приглашающий в объятия. Тимоти с радостью принял предложение. Так ощущаются материнские объятия? Он и забыл, что сложно придумать что-то теплее и нежнее их.
Женщина мягко отстранилась и положила руку на плечо парня. А у второй руки использовала указательный палец, чтобы нравоучительно им помахивать.
— Дома чтобы была не позднее трех ночи. Можешь остаться на ночь, но! — она сделала паузу, — в разных комнатах. Это понятно?
Кудрявый подавил улыбку и посмотрел на Рокси, которая уже кусала губы, чтобы не засмеяться.
— Понятно, мисс Рассел.
— Ой, да зови ты меня уже Грейс, в конце-концов! — перебила она зеленоглазого, — Я, возможно, напьюсь и запрусь, если буду дома раньше, поэтому дубликат ключей ищите под цветочным горшком. Всё! Веселитесь!
Рокси прыснула от смеха, когда её мама, цокая каблуками, ушла с толпой родителей, не забыв обернуться и забавно улыбнуться им обоим.
— Какая же классная у тебя мама, — не мог не заметить Тимоти.
— Она такая с теми, кого любит. С семьей.
Это прозвучало так тепло и искренне, что Тимоти просто не мог отказать себе в желании поцеловать Рокси в макушку и переплести свои пальцы с её.