Глава 9
Прошло несколько лунных восходов с тех пор, как Огнезвёзд остался рядом с Песчаной Бурей. Он уже не прятался. Кошки, обитающие в старом лагере, начали привыкать к нему. Они были странными — говорили мало, двигались беззвучно, словно тени, и пахли ветром, плесенью и старыми листьями. Он не знал их имён, и они не спрашивали его.
Но в их взглядах появилось уважение. Особенно у молодых — они слушали, как он говорил с Песчаной Бурей, даже если она не отвечала. Кто-то даже начинал кивать, когда он проходил мимо. Коты-призраки... всё ещё были котами. И сердца их отзывались на тепло.
Все — кроме одного.
Кипарисовый Лист.
Он был целителем, и судя по возрасту, жил здесь уже давно. Его глаза были льдистыми, как ледяная вода, и в них скрывалась злоба. Он редко говорил, но когда говорил — слова были колкими.
— Ты чужак, — сказал он однажды Огнезвёзду, когда тот умывался у ручья. — И ты не понимаешь, во что влез.
— Я просто хочу вернуть свою пару, — спокойно ответил Огнезвёзд.
Кипарисовый Лист склонил голову.
— Это не твоя пара. Она — воительница Пепельных Снов. Она обрела здесь свою судьбу. А ты хочешь разрушить то, что мы с трудом удерживаем.
— Удерживаете?.. Ты стёр ей память. Превратил её в тень самой себя.
Целитель зарычал тихо, но ничего не ответил. Лишь сверлил взглядом, полным ревности и страха.
В ту же ночь Огнезвёзду стали являться другие.
Он проснулся от холода и понял, что не один. Вокруг лагеря, между деревьев, между скалами — фигуры. Полупрозрачные. Шепчущие. Глядящие. Двигающиеся сквозь тьму, как дым по воде. Призрачные кошки.
Они не разговаривали. Но смотрели.
Он встал и прошёлся по лагерю. Один призрак сидел у входа в детскую. Другой — на вершине скалы. Один стоял там, где когда-то была палата старейшин.
Они были всюду. Лишь Песчаная Буря, спящая в гнезде, ничего не замечала.
Огнезвёзд сел. Они не нападали. Не рычали. Но и не уходили.
Он прошептал:
— Кто вы?
И тогда один из них — пепельный кот с распоротой мордой и пустыми глазами — слегка склонил голову. Только на миг.
И исчез.
Утром Огнезвёзд пошёл к Песчаной Буре. Она как раз возвращалась с охоты. Он осмелился подойти ближе.
— Сегодня ночью… ты их видела?
Она помолчала, а потом вдруг хрипло ответила:
— Иногда они приходят. Но мы не говорим о них. Они... были здесь раньше. Их племя погибло. Но их кости всё ещё под этой землёй.
— Почему ты не боишься?
Она подняла взгляд.
— Я... не знаю. Кажется, я всегда их знала. Или... они знали меня.
Огнезвёзд сжал челюсти. Всё было куда глубже, чем он думал. Племя Пепельных Снов было не просто кланом. Это место было переплетено с духами. С болью. С тайнами, которых не должно было быть.
А Кипарисовый Лист... похоже, знал слишком много.
В сумерках, когда лагерь наполнялся тенями, а воздух будто сгущался от древней тишины, Кипарисовый Лист подошёл к Огнезвёзду. Он не говорил громко — его голос был как шелест сухих трав в пустом логове.
— Ты хочешь, чтобы она вспомнила? — спросил он.
Огнезвёзд напрягся, но кивнул.
Кипарисовый Лист смотрел на него холодно.
— Есть способ. Но ты не выйдешь из этого прежним. Это древний ритуал, оставшийся от времён, когда племя ещё жило в крови и песке. Это ритуал памяти. И он требует жертвы.
— Что за жертва?
— Жизнь. Одна из девяти. Ты предводитель. Ты можешь отдать её.
Огнезвёзд молчал. Сердце гулко билось в груди.
— Взамен она вспомнит всё. Кто ты. Кто она. Всё, что было до Пепельных Снов. До зова тьмы.
В эту минуту рядом оказались Воробей и Белка. Слова Кипарисового Листа пронзили их, как острые когти.
— Нет! — почти вскрикнула Белка. — Ты не должен идти на это! Это ловушка!
— Я чувствую... что в этом есть тьма, — сказал Воробей. — Ты отдашь часть себя — но не знаешь, что она принесёт взамен.
Кипарисовый Лист повернулся к ним, его голос стал ледяным:
— Вы ничего не понимаете. Она уже потеряна. И только этот ритуал способен пробудить её душу. Либо вы теряете её навсегда, либо рискуете.
Ночь опустилась, и трое замолчали, сидя у старого камня посреди лагеря. Вдруг всё пространство вокруг будто затихло. Застыло.
И тогда небо над ними вспыхнуло.
Огнезвёзд оказался в видении.
Он стоял на Звёздной Тропе. Перед ним — Звёздное Племя. Светящиеся фигуры окружали его молча. Среди них были Синяя Звезда, Пепелица, Листвичка, даже Пестролистая. И все — хмурые.
Синяя Звезда выступила вперёд:
— Ты хочешь бросить нашу волю ради памяти? Ради любви?
— Она была частью моего сердца. Она до сих пор моя пара!
— Но она уже не та, — прошептала Пестролистая. — Ты рискуешь не только собой. Ты рискуешь её душой.
Огнезвёзд не отступил:
— Я хочу вернуть её. Я готов заплатить цену.
— И если ты пробудишь в ней боль? Если, вместе с памятью, вернётся страдание, от которого её освободили? — Синяя Звезда подняла глаза. — Мы не одобряем этот выбор.
Всё исчезло.
Он проснулся в холодном поту. Белка и Воробей сидели рядом, не спавшие. Похоже, они тоже видели. Или чувствовали.
— Что ты решил? — тихо спросил Воробей.
Огнезвёзд посмотрел на лагерь. На место, где спала Песчаная Буря. Его глаза дрогнули.
— Я...