paris
Они вышли из аэропорта под шум уличного движения и сладкий запах булочек. Было около четырёх часов дня, солнце клонилось к горизонту, окрашивая парижские крыши в мягкий золотистый. Дима вызывал такси, Амелия курила, щурясь на небо. Он стоял чуть сбоку, не сводя с неё взгляда.
- У тебя даже дым красиво уходит, - пробормотал он.
- Это называется ветер, Дим. - Она хмыкнула, но взгляд скользнул к нему чуть теплее, чем раньше.
Такси довезло их до центра. Старый отель в здании с лепниной, балкончиком и деревянными дверьми на входе. Всё было как в кино. Даже скрип лестницы и хриплый голос администратора.
- Chambre 407, monsieur. Grand lit. - С ключами им выдали карту и улыбку.
- Что он сказал? - спросила Амелия, поднимаясь в лифте.
- Что у нас большая кровать, - усмехнулся Дима.
Она приподняла бровь.
- Серьёзно?
- Ты сама подписала договор, мисс. Самолёт помнит. Кофе, круассан и...
- После. - Она улыбнулась, но взгляд был острый.
Он кивнул.
- После.
Номер был на четвёртом. Просторный, светлый, с окнами в пол и громадной кроватью посреди комнаты. Пыльные лучи солнца ложились на простыни. Деревянные балки на потолке, шторы в цветочный принт. Тот самый вайб - тёплый, как багет и сыр.
Амелия прошла вглубь, сбросила куртку на кресло, огляделась.
- А ты не так уж и плох в выборе мест.
- Я просто представлял, где ты захочешь заснуть на мне. - Дима ухмыльнулся и аккуратно поставил чемодан.
Она закатила глаза, но не спорила. Подошла к кровати, плюхнулась спиной на неё. Простонала от удовольствия.
- Это, блядь, рай.
- Тогда я - архангел. - Он бросил куртку рядом с её.
- Ты - наркоман в завязке и бывший мразь. А сейчас, может, и архангел. Пока не обосрёшься.
- Я уже больше не обосрусь. Я всё учёл. - Он подошёл, лёг рядом. - Даже пижаму взял, чтоб не приставать. Хотя соблазн велик.
- Ты невыносим.
- Но обнимабелен.
- Сука. - Она усмехнулась и заложила руку за голову.
Разложили вещи. Она раскладывала бельё и косметику, он - свои чёрные футболки, плёнку и тетрадку. Всё по-быстрому. Потом вернулись на кровать. Просто лечь. Просто замереть.
Он лёг на спину, она - на живот, уткнувшись подбородком в его грудь. Музыка не играла. Только уличные звуки, немного тишины, и их дыхание.
- Я думала, будет тревожно, - прошептала она. - А сейчас будто ровно. Будто я не убивала тебя мысленно сто раз.
- Я думал, ты меня убьёшь при встрече. А ты просто... кусаешь словами.
- Ты это заслужил.
- И я заслужил этот момент тоже. - Он провёл пальцами по её плечу. - Солнце, Париж, ты на моей груди, и эта кровать...
- Которая сожрёт нас, если мы не встанем через пару часов. Ужин, город, жизнь, помнишь?
- Пока - только ты. Вся жизнь - ты.
Она молчала. Просто слушала, как бьётся его сердце.
И он впервые за долгое время не боялся, что всё рухнет. Потому что она была рядом. Потому что Париж. Потому что договор.
И потому что, может быть, всё это - только начало.
---
Париж выдохнул в их сторону вечерний воздух. Улицы стали чуть тише, огни витрин ярче. Они вышли из отеля чуть позже семи, не спеша. Дима держал Амелию за руку, как будто боялся снова потерять.
- Ты куда нас ведёшь, Ицков? - спросила она, кутаясь в пальто. - Надеюсь, не в «Макдак».
- Мадам, только настоящий французский ужин. Бокал вина, живая музыка и официант с усами. - Он подмигнул.
Она усмехнулась. И хотя выглядела уставшей, в её глазах снова было то странное, почти забытое - лёгкость.
Ресторан оказался в маленьком переулке. На входе - вывеска с выцветшим золотом и запах жареного сыра. Всё внутри было в бордо и тёплом дереве. Люди говорили негромко, кто-то пил кофе, кто-то - вино. Живая скрипка где-то у стены. Их проводили к столику у окна.
- Я даже не удивлюсь, если ты где-то тут раньше трахался, - хмыкнула Амелия, разглядывая меню.
- Только мысленно. Всегда мечтал прийти сюда с тобой. - Он посмотрел на неё. Серьёзно. Без шуток.
- Ну, тогда cheers. - Она подняла бокал.
Они выпили. Один бокал, второй. Неспеша. Вино раскрыло в них ту самую лёгкость, которой так не хватало в Москве, в Амстердаме, в их прошлом. Дима говорил о музыке. Она - о том, как рисовала в блокноте в 14 лет и мечтала жить во Франции.
- Помнишь, как ты говорил, что я слишком живая? - спросила она.
- Помню. Потому что я сам тогда был мёртвый. И завидовал. - Он провёл пальцем по её кисти. - А теперь я просто хочу, чтобы ты светилась. Всегда.
Она молчала. Но улыбалась так, как улыбалась только в те моменты, когда действительно чувствовала.
Ужин закончился после десяти. Они шли назад, под тёплый ветер, немного пьяные, довольные. Амелия прижалась к нему, и он обнял её за плечи.
- Париж нам идёт, - сказал он.
- Нам бы сейчас подошла кровать. И ванна. - Она зевнула. - Я выжатая.
- Будет. Обещаю.
Номер ждал их. Комната была чуть прохладной, они оба молча переоделись. Она в футболку, он - просто в треники. Без слов легли. Каждый - на своей стороне. Но не надолго.
Он потянулся, дотронулся до её руки.
- Спасибо за вечер.
- Спасибо, что не испортил. - Она повернулась к нему лицом.
- Я стараюсь. Ради нас. Ради тебя.
Тишина. Её дыхание. Его взгляд. И потом - коротко, но тепло - он поцеловал её в висок. Не в губы. Не туда, где страсть. А туда, где дом.
Она не ответила словами. Просто осталась ближе.
- Спокойной, Ам.
- Спокойной, Дим.
И Париж снова стал тише. А ночь - чуть теплее.