***TRIVIAL
Свет пробивался через тонкую тюль.
Амелия лежала на боку, глаза ещё закрыты.
В комнате пахло кожей, телами, чужим шампунем, табаком и чем-то сладким - будто ночной город остался с ними, прилип к коже.
Под её щекой - его грудь.
Дима дышал ровно. Ладонь на её талии, большой палец едва двигался - гладил кожу, не просыпаясь.
Тишина в номере была плотная, тёплая, утренне-настоящая.
Та, в которой не спрячешься от правды.
Она не шевелилась.
Не хотела будить.
Но в голове уже крутилось: где я, что теперь, кто мы, а было ли это правильно, и почему это всё ещё так греет?
Телефон в её сумке пискнул. Один раз. Потом ещё.
Она сжалась.
- Спи, - пробормотал он вдруг, не открывая глаз.
- Я не сплю, - шепнула.
Он зашевелился. Потянулся. Поднялся на локте.
Глаза всё ещё полуопущены, волосы в беспорядке.
Он смотрел на неё - медленно, будто не верил, что она всё ещё тут.
- Ты настоящая? - спросил хрипло.
- Пока да.
Он усмехнулся. Потянулся за телефоном с тумбочки. Щёлкнул экран.
Секунда - и он замер.
- Ну что, - выдохнул. - Теперь точно все знают.
Повернул экран к ней.
На фото: он. Она. Балкон.
Её пальцы на его губах, его взгляд - на ней.
Другой кадр: он держит её за талию, а она - за его шею.
И подпись: "Kai Angel и его бывшая снова вместе? Амстердам подтвердил."
Она смотрела в экран долго.
Лицо оставалось спокойным, только губы чуть поджались.
- Могло быть хуже, - выдохнула.
- Типа мы могли сразу выйти из номера и попасть в объектив?
- Типа ты мог снова быть мудаком и уйти ночью, - отрезала она.
Он опустил взгляд. На секунду.
Потом сел на кровати, ноги на пол, закрыл лицо ладонями.
- Я не ушёл, Ам.
- И что? Теперь ты хороший мальчик, потому что остался до утра?
Она поднялась, натянула простыню на себя, повернулась к нему.
Глаза тяжёлые, но живые.
Смотрела прямо.
Он тоже поднял голову. В голосе - пауза, тишина, но не страх.
Он знал, что скажет. И сказал:
- Я скучал.
И всё изменилось.
Молча. Без предисловий.
Амелия резко поднялась, откинула простыню, подошла к креслу, схватила свои джинсы.
- Ох ты ж блядь, - выдохнула. - Конечно. Вот и началось.
- Что? - Дима напрягся.
- Ты! Ты со своими фразами. Со своими глазами. Со своими "я скучал".
- Потому что это правда.
- А мне похуй, Дим. Серьёзно. П о х у й.
Она быстро натягивала одежду. Как будто это спасение. Как будто если она оденется достаточно быстро - сможет стереть всё, что было ночью.
- Ты что, правда думал, что после одного раза всё изменится? - крикнула.
- Я ничего не думал. Просто...
- Просто захотел меня снова. Получил. Молодец. Очередная победа.
- Да пошла ты, - выдохнул он тихо, но зло.
Он встал, подошёл, стоял напротив, голый, с лбом в напряжённой складке.
- Не я тебя звал в ту ночь. Не я тянул. Ты сама хотела.
- Я хотела забыться.
- Значит, забывай. Только не пизди, что ничего не чувствуешь.
Она подошла вплотную.
Глаза горели.
Он чувствовал её дыхание. И ненависть. И боль.
И всё это пахло любовью.
- Я не чувствую к тебе НИ-ЧЕ-ГО. Понял?
Он молчал. Только челюсть сжалась.
- Я так сильно тебя когда-то любила, что чуть не сломалась, когда ты ушёл. Когда курил, бухал, пропадал. А теперь ты тут. И что? Думаешь, тело даст тебе индульгенцию?
Он не выдержал.
Шагнул ближе. Схватил за плечи.
- Потому что я тебя люблю, Ам. Не "скучал". Люблю. Поняла? Всё это время.
Она вырвалась.
Резко.
Толкнула его рукой в грудь.
- Не смей, блядь, больше так говорить.
Он не ответил.
Просто смотрел.
И она ушла.
Оставила дверь открытой.
Оставила его.
Оставила себя.
И по пути вниз, в лифте, сжав зубы и скинув капюшон на глаза, она сказала себе:
"Я ничего не чувствую. Абсолютно ничего."
И зарыдала, когда осталась одна.
Амстердам.
Холодный ветер. Город влажный, как губы после поцелуя, которого не было.
Амелия шла по улице быстро, почти бегом. Топ-топ-топ - каблук в мостовую, снова, снова.
И в каждом шаге - «уходи, уходи, уходи».
От него. От себя. От этой ночи.
Она свернула в переулок, натянула капюшон.
Никто не узнает.
Никто не догадается, что эта девушка - та самая, с заголовков, с балкона, с шепота на ухо:
«Я скучал».
Руки дрожали.
Сигареты в кармане.
Она вытащила одну. Зажигалка не сразу поймалась. Пальцы были как вата.
Чирк. Чирк.
Пламя.
Затяжка.
Глубокая.
Тёплая.
Пустая.
Плевать, что горло саднит.
Плевать, что сердце бьётся, как будто задыхаясь от кислорода.
Плевать, что внутри всё... живое.
«Я не люблю его. Я не люблю его. Я не люблю.»
- Пошёл ты, - прошептала сама себе. - Пошёл нахуй, блядь, ты, Ицков.
Слёзы. Беззвучно.
Как будто сломался кран внутри.
Они катились по щекам, прямо в воротник куртки.
Она дошла до входа.
Жильё на Airbnb, четвёртый этаж без лифта.
Рука скользнула в сумку, достала ключ.
Промахнулась.
Попробовала снова.
Третий раз - и замок сдался.
Дверь захлопнулась за спиной.
Она стояла в коридоре.
Без света.
Сигарета - потухла в пальцах.
Слёзы не останавливались.
Амелия плюхнулась прямо на пол, облокотившись спиной о входную дверь.
Подбородок дрожал.
Грудная клетка сокращалась рывками, будто кто-то в неё вколотил железо.
Паника.
- Дыши, - выдавила. - Дыши, сука, ты что, опять?..
Сердце вырывало ритм «тук-тук-тук-НЕ ХВАТАЕТ».
- Не сейчас... пожалуйста... не сейчас...
Она зажала рот рукой.
Вторая - сдавила грудь, будто можно было остановить этот ураган внутри.
«Ты справлялась раньше. Справься сейчас. Ты сильная. Ты не девочка из клипа. Ты не его прошлое. Ты не его навсегда. Это просто... ночь. Просто боль. Просто ты.»
Минуты не шли.
Время слиплось, как мокрая ткань к телу.
Когда её отпустило - не сразу.
Медленно.
Только после того, как она начала считать:
раз, два, три, вдох - четыре, пять, шесть, выдох...
Как учили.
Она пошла в ванную.
Не включая свет.
Села на край ванны, смотрела в пол.
Лужа под ногами - капало с куртки.
Разделась.
Бросила всё на пол.
Залезла в душ.
Включила воду.
Холодную.
Специально.
И стояла там, как под дождём.
Не мылась.
Просто стояла.
Вода лилась по телу.
Смывала остатки Димы.
И не могла смыть ни капли.
Кровать - чужая.
Постель - пахнет хлоркой и чем-то фруктовым.
Амелия забралась под одеяло.
Без мысли. Без слова.Без сил.
Телефон вибрировал.
Она выключила звук.
Повернулась на бок.
Уткнулась в подушку.
И прошептала сквозь зубы:
- Какой же ты, блядь, уебан...
- ...и как же я тебя всё равно, сука, люблю...
Утро не принесло света.
Только усталость, простуженное дыхание и тяжёлую пустоту в груди.
Амелия уснула уже в слезах.
Без снов.
Без надежд.
Но с тем, что горит внутри.
И что, как она знала - рано или поздно, всё равно снова вспыхнет.