Глава 20
Горячий бульон растекается по желудку, от чего мне хочется позорно стонать.
Твою мать, я будто год горячего не ел.
- Кхм... - поперхнувшись в кулак, запиваю все это дело соком и снова принимаюсь за еду.
Пицца и ресторанные доставки - костяк моего рациона, если я вообще успеваю что-нибудь заказать. Найти толковую ремонтную бригаду, которая не будет полгода клепать мозги и выкачивать бабки, оказалось настоящим геморроем, но мы, кажется, нашли кое-что адекватное. Спасибо Тане. У нее вообще по части коммуникаций в городе связей больше, чем у нас с Барковым вместе взятых.
- Останься у меня на ночь, - предлагает бабуля, задумчиво меня разглядывая с противоположного конца обеденного стола.
Седые волосы уложены в аккуратный начес, которому она уже лет тридцать не изменяет, судя по фотографиям. На шее нитка жемчуга, в ушах тоже жемчужины.
Я ее растрепанной или не отглаженной ни разу в жизни не видел. Она бардака в одежде не терпит, да и в принципе не терпит тоже. Может из-за этого я такой дисциплинированный? Гены? Перед тем, как к ней в гости заявиться, я утюжу даже носки, а сегодня даже постригся.
- Не могу, - трясу головой. - Мне сегодня еще нужно в пару мест заехать.
- Завтра заедешь, - стоит на своем. - Отдохни. Выспись. Утро вечера мудренее.
- Не могу, - отвечаю однозначно.
В последние три дня я сплю от силы четыре часа в сутки. Мне тупо некогда.
У нас с ней уговор, и она вручила мне такую сумму денег, какую не каждый в руках держал. Правда, я предупрежден о том, что эти деньги - мое наследство, и если я их ухлопаю, то резервного счета у нее для меня нет.
Справедливо.
Помимо меня у нее есть и другие внуки, и я всегда об этом помнил, хоть и знаю, что мне доставалась чуть больше ее внимания, чем всем остальным. Почему? Так вышло. Ближе и авторитетнее нее у меня, кажется, никого и нет. Я чувствую ответственность. Ответственность перед ней немного давит.
Я привык к ответственности. К разным ее видам. За свою хоккейную команду, или за свое образование, в которое вбухано дофига сил и времени. И не только моих, но и моей матери. Но в этот раз ответственность другого уровня. Не тестовая, а реальная. Это держит меня в напряжении, которое не знаю, как стряхнуть.
- Мать твоя звонила... - сообщает ба. - Переживает.
- У меня все в норме.
С матерью я уже три дня не в контакте.
То, что никто из нас не ждет звонка от моего отца, уже привычные вещи.
В глубине души я тешусь слюнявыми надеждами швырнуть ему в лицо свои успехи. Что ж. В данный момент я ноль без палочки, прямо как он и говорил.
Сжимаю ложку, упрямо продолжая есть.
- Как дела у Стаса? - интересуется ба.
Глядя в тарелку, пытаюсь решить, как лучше ответить на ее вопрос.
Неделя совместного проживания с братом показала, что дела у него очень хреново. У него реальные проблемы с колесами и бухлом. Когда выйду из этого дома, собираюсь его найти. Потому что в своей квартире он уже два дня не появлялся. И когда я его найду, буду очень зол. Тем не менее, посвящать в эту ситуацию бабулю или его родителей не хочу, поэтому отвечаю:
- У него тоже все в норме.
- Все в "норме", - цокает. - Как у вас все легко и просто. Привези его с собой в следующий раз, - просит вдруг.
А вот это так себе идея.
- Кхм. Ладно, - обещаю, понимая, что этого не будет.
Не сейчас.
Сейчас застать моего брата в адеквате крайне сложно.
Это беспокоит меня не на шутку, ведь я знаю, чем такое дерьмо может обернуться.
- Так что это за Таня такая? - интересуется она. - Может и ее привезешь? - предлагает деловым тоном.
Проглотив суп, отвечаю:
- Может быть.
Они бы нашли общий язык.
Они чем-то похожи. Наверное, своей независимостью.
Идея стоит того, чтобы ее обдумать. Может быть впервые в жизни я начну отношения целенаправленно и обдуманно, а не как полный поехавший придурок.
На пороге ба тянется вверх рукой, чтобы достать до моей головы, и ерошит мне волосы.
- Вымахал... - бормочет. - Когда только успел.
- Так уже три года не расту, - сообщаю весело. - На этом кажется все.
- Да куда уж больше!
- Угу. - Снимаю с вешалки куртку.
- Ты главное не торопись, - напутствует. - Все обдумай как следует. Посчитай. Без суеты, Даня. Тебе на пятки никто не жмет.
- Мне бухгалтер нужен, - смотрю на нее хитро. - Хороший.
- На меня не рассчитывай, - хмурится. - У меня уже мозги не те. Я тебе другого найду, раз нужно.
- Спасибо. - Согнувшись в три погибели, целую ее щеку. - Увидимся, - бормочу.
- Не гони, - просит, приложив теплую ладонь к моей щеке.
Кивнув, выхожу из квартиры.
Пару лет назад она продала свой дом, потому что жить в нем одной было тяжеловато. Много возни, которую в ее возрасте уже не вывезешь. Даже несмотря на то, что я пару раз в неделю "забивал ей гвозди", этого было мало.
Выйдя из лифта, набираю Стаса.
Набираю его повторно, садясь в его "Порш".
- Стас, твою мать... - злюсь, вешая телефон на панель.
Выехав на трассу, гоню обратно в город.
На лобовом собираются капли мелкой мороси. Ветер такой, что двухтонная тачка немного кренится вправо.
Уже почти девять вечера, и трафик свободный, поэтому добираюсь за пятнадцать минут.
Только стоя на светофоре понимаю, что по гребаному наитию выбрал дорогу, по которой езжу только по необходимости, потому что это петля через универ, а мне сегодня петли не нужны.
Я целый день ношусь по городу, и я устал.
Я выбрал эту дорогу, потому что на углу пересечения улиц находится маленькая распиаренная кофейня.
Это наитие срабатывает у меня уже не в первый раз, что капитально бесит.
Сворачивая налево, равняюсь с кафешкой и до скрипа сжимаю зубы.
Все мысли махом сливаются из башки. Все, что существует за пределами моего зрения, испаряется нафиг.
Мой телефон звонит, и это Стас. Но, вместо того, чтобы взять трубку, впиваюсь глазами в фиолетовую куртку, которая маячит прямо у меня по курсу.
Кутаясь в капюшоне от ветра и дождя, Гаврилина пытается опустить рольставни на окне кофейни.
- Да чтоб тебя! - ударяю по рулю ладонью, потому что у нее там явно что-то заклинило.
Времени на раздумья у меня тридцать секунд.
Пока втыкаюсь в маленький затор и пялюсь на стопы впередистоящих «Жигулей», пытаюсь уломать себя нажать на газ и свалить отсюда нафиг, но бросив взгляд на кофейню, сцепляю зубы и даю поворотник, сворачивая к обочине.
Включив аварийку, забираю с панели телефон и выпрыгиваю из машины.
По лицу ударяет ледяной ветер и мокрые капли дождя.
На этой неделе мы будто в степях каких-то живем. Ветер носится по городу и срывает с фасадов рекламные вывески и шифер с крыш. Волшебный февраль, если бы мне было дело до погоды.
Гудение встречной машины сигнализирует о том, что я на уровне беспредела перекрыл дорогу и парканул машину в неположенном месте.
Игнорирую, трусцой двигаясь по тротуару на зов своего гребаного нутра.
Стоя на носочках, Гаврилина со всей дури дергает металлический лист ставни, но тот засел намертво.
На ней джинсы, заправленные в черные кожаные ботинки. Отстойно понимать, что эту задницу я узнаю в любых обстоятельствах, как и идущие с ней в комплекте ноги. Мне слишком нравится и то, и другое, чтобы я мог их забыть.
Оказавшись за ее спиной, громко велю:
- Отойди!
Ветер глушит мою команду, но не настолько, чтобы Юля могла не услышать.
Резко развернувшись, задирает голову и сбрасывает с нее капюшон.
Свет фонарей падает на ее лицо, и оно злое.
Это забавно.
Губы поджаты, в глазах психи.
Обычно, чтобы вывести ее из себя, нужно постараться, поэтому такая ненависть к неодушевленному предмету не может не затронуть моих, сука, собственных чувств.
- Ласку не пробовала? - киваю на окно, отодвигая Гаврилину в сторону.
Шагнув назад, поправляет на плече сумку и, кажется, пытается понять откуда я, твою мать, взялся.
Носится глазами по моему лицу. По расстегнутой нараспашку куртке. Смотрит за мое плечо, где мигает аварийкой "Порше".
- Пробовала, - пытается перекричать ветер. - Даже песню спела.
- Хреново пела. - Подняв руки, дергаю штуковину, пытаясь понять, в чем там проблема.
Может, паз съехал?
Саданув по основанию ставни ладонями, загоняю ее до упора вверх, после чего дергаю вниз. С сопротивлением, но подчиняется. Опускается до конца, и Юля тут же опускается на корточки, чтобы нацепить на петлю маленький замок.
- Спасибо! - кричит оттуда.
По всем законам логики мне можно спокойно валить восвояси, но я не двигаюсь с места. Осматриваю улицу и перекресток, пряча в карманы руки. Опустив глаза, смотрю на сидящую у моих ног фигуру.
Ветер треплет тонкую прядь, вырвав ее из-за уха.
Чуть повернув голову, Гаврилина косится на меня.
- Пошли, - мотаю головой в сторону "Порша". - Подвезу тебя до дома.
Выпрямившись, она смотрит то на меня, то на тачку.
Поджимая губы и переминаясь с ноги на ногу. Она нервничает, и это меня злит. Сильнее, чем я мог бы себе представить.
Кажется, я переоценил свои возможности.
Нет. На фиг.
Ее нервяк выводит меня из себя.
Я не собираюсь с ней воевать. Никогда не планировал. Если бы я начал с ней воевать, она бы этого не вывезла. Иногда мне кажется, что она вообще не представляет, каким уродливым может быть мир. Гребаное желание защищать ее от дерьма вокруг торкнуло меня еще в тот день, когда мы столкнулись в том коридоре, и я увидел ее впервые.
А она, твою мать, боится сесть в мою долбаную машину!
Втягиваю в себя холодный воздух с такой силой, что нос заходится.
- Гаврилина, - говорю с угрозой и предупреждением. - Ты мне на фиг не упала, приставать к тебе я не собираюсь. Хочешь пешком идти, иди!
Эта идиотка вдруг взрывается в ответ.
Сжав вдоль тела кулаки, психует:
- Не ори на меня! Понял?!
- Я орать даже не начинал, - цежу, повышая голос. - Едешь или нет?!
Я вообще на людей не ору, это не эффективно и тупо. Не понимаю, когда успел так выйти из себя, твою мать, но у меня реальное бешенство.
Натягивая на ладони рукава куртки, она ежится и втягивает голову в плечи, сверкая на меня своими долбаными зелеными глазищами.
По бледным щекам лупит дождь.
По моим тоже, но я холода не чувствую.
В венах кровь кажется кипятком.
- Ладно! - выплевывают ее губы.
Зашибись!
Шагнув к двери кофейни, она дергает за ручку, проверяя не забыла ли закрыть дверь. Дверь закрыта. Удовлетворившись, бросает на меня еще один психованный взгляд, и направляется к машине, семеня по скользкому тротуару.
Захлопнув свой рот, иду следом, надеясь, что она не свалится и мне не придется тащить ее в тачку на руках.
Открыв ей дверь, жду, когда заберется внутрь.
Ловлю ее глаза на своем лице, но она прячет их раньше, чем успеваю отреагировать.
Ладно. В задницу.
Я не знаю, что у нее в голове. Раньше мне казалось, что мозги, сейчас уже не уверен.
Захлопнув пассажирскую дверь, обхожу капот и забираюсь в салон.
Включив обогрев сидений, осматриваюсь в зеркала и трогаюсь, вливаясь в поток машин и отключаю аварийку.
До ее дома не далеко, но мне придется развернуться, поэтому делаем небольшую петлю в полной, гробовой и, твою мать, вакуумной тишине. Мой выпад из реальности в этот момент настолько эпичный, что забываю пристегнуть ремень и полностью игнорирую вибрацию телефона в своем кармане.
Прижав к груди свою сумку и вцепившись в нее насмерть, Гаврилина смотрит строго в лобовое стекло, и я решаю заняться тем же.
Эта волшебная поездка длится десять минут и, как только со свистом торможу у знакомого зеленого забора, моя пассажирка выскакивает из машины, бросив подачку в виде отрывистого:
- Спасибо!
Вдавив педаль в пол, срываюсь с места сразу, как отходит от тачки на безопасное расстояние.
Только удалившись на четыре гребаных километра, я начинаю вспоминать куда и зачем, твою мать, вообще ехал.
Юля
- Её зовут Таня Глухова.
- Кого? - Ставлю в магазинную тележку банку маринованных оливок, хотя терпеть их не могу.
Но мой взгляд зацепился за них минуту назад, и в голове будто озарение.
Хочу эти чертовы оливки.
- Ту блондинку, которая крутится рядом с ним, - поясняет Карина, изучая список продуктов на клочке блокнотного листа.
Рядом с ним?
- Я не хочу говорить "о нем"! - развернувшись, смотрю на сестру со злостью. - Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда!
Это чистейшей воды ложь, но от мыслей о "нем" и о "нас" у меня уже голова лопается, а я просто хочу поспать. У меня глаза буквально закрываются. Даже днем. Я чуть не уснула на лекционной паре и сейчас чувствую себя не лучше. Я пропустила кучу занятий по физкультуре, и если так пойдет дальше, мне нужно... либо предоставить в деканат справку, либо... отправиться в клинику и сделать этот чертов укол.
Если я принесу справку, все узнают. И ОНА тоже узнает.
Меня раздирают страхи и сомнения, и еще я голодная.
После вчерашней поездки в машине Милохина я будто заблудившаяся в лесу дура.
И мне все время хочется плакать.
Даже сейчас.
- Ладно, как скажешь, - сухо говорит сестра. - Они не встречаются.
- Да чтоб тебя! - схватившись за ручки тележки, ныряю в первый попавшийся ряд и несусь по нему подальше от нее.
На глаза наворачиваются слезы, из-за которых ничего не вижу.
Родители подарили Карине машину, и она предложила съездить в гипермаркет, чтобы закупиться продуктами. Ей нужно практиковаться, потому что водит она просто ужасно.
- Да стой ты... - схватив за локоть, Карина разворачивает меня к себе.
На ее лице упрямое и хмурое выражение, и оно адресовано мне.
Закрыв глаза, позорно скулю, уже не стесняясь своих слез.
Я хочу к нему... безумно.
Я люблю его.
Это невыносимо!
- Когда у тебя... эта процедура? - Сжав мои плечи, Карина продолжает наседать.
У меня нет сил сопротивляться.
- Послезавтра... - говорю с предательской дрожью в голосе. - После пар.
Ее сопение громкое и частое.
Не открывая глаз, уговариваю себя успокоиться.
У меня еще двое суток.
Почти двое суток, чтобы подумать.
- Почему вы расстались? - требует она.
- Не твое дело! - рычу, сбрасываю с себя ее руки.
- Я видела вас вместе, - не отстает она. - Он по тебе сох! Он вашими фотками все соцсети заспамил! Что произошло?
Закрыв ладонями лицо, начинаю рыдать.
Разве теперь это важно?
Разве он простит меня когда-нибудь?
- Я уже ничего не понимаю... - шепчу, чувствуя, как меня обнимают руки сестры.
- Ну, капец... - стонет она, сжимая меня сильнее. - Слушай, Юль. Они не встречаются, это я точно знаю. Они типа друзья. Знакомы лет с пятнадцати, вместе в каком-то лагере отдыхали.
Я даже не спрашиваю, откуда она все это знает.
Гораздо сильнее меня заботит то, как по венам разносится жгучая ревность. Черная и всепоглощающая.
Не понимаю, как я вообще собиралась его "забыть".
Это невозможно, твою мать!
Я состарюсь с его фотографией у себя под подушкой. По ночам представляя, как меня обнимают его руки.
- Давай ты возьмешь телефон и напишешь ему, да? - ласково, как отсталой идиотке, предлагает сестра.
- Нет, - говорю отстраненно.
Выпутываюсь из ее рук, вяло заправляя за уши волосы.
Разве он пойдет против своей матери?
Он уважает ее. Всегда говорит о ней с уважением. Между ними есть связь, он похож на нее. У него ее глаза. Влезть в его жизнь со своими новостями? После этого как раньше уже ничего не будет. Либо для меня, либо для него.
Я могла бы уехать? С дедом. Далеко. Найти работу и... господи... я не справлюсь одна. Мы с дедом не справимся. Одной растить ребенка? Я с ума сошла. Все это из разряда фэнтези...
- Да что ж ты такая упрямая! - злится Карина.
Моя собственная злость испаряется так же внезапно, как и появилась. На ее место приходит все то же настойчивое желание спать.
- Отвези меня домой, - прошу, толкая тележку к кассам. - Я спать хочу.
- В восемь вечера? - рычит она за моей спиной.
Молча двигаюсь по рядам, с трудом ориентируясь в пространстве.
Заняв очередь, начинаю выкладывать на ленту продукты.
Карина возникает рядом и швыряет на нее коробку мятных леденцов.
Пиканье сканера перекрывают громкие голоса и смех.
Синхронно обернувшись, видим высыпавшую из-за угла компанию парней и девушек. Одного они везут в тележке и, судя по всему, стримят это в интернет.
Отвернувшись, ищу в сумке свою продуктовую "авоську". Как-то раз я подсчитала, сколько трачу в год на пакеты в супермаркетах, так что больше мы с ними не друзья...
- Здесь вообще-то очередь! - слышу возмущенный голос Карины.
Мимо меня протискивается чье-то тело, над плечом появляется рука в черной куртке и выхватывает с полки упаковку презервативов.
- У меня только это. Я быстро, - произносит хрипловатый голос за моей спиной.
- У меня тоже только это, - зло тычет Карина на ленту, указывая на малиновую коробку со своими леденцами. - Так что будешь за мной!
- Не психуй, лилипут, - получает она в ответ.
Щеки моей сестры становятся такими же красными, как и вязаная шапка на ее голове.
Вот черт...
Собственный рост - самая болезненная тема во всей ее жизни. Конечно, она ниже среднего, но у нее идеальные пропорции.! Я говорила миллион раз, только это бесполезно. Плюс ко всему, она красивая. Гораздо красивее меня. И она не рыжая, как ржавчина, черт возьми!
Карина открывает и закрывает рот, а я оборачиваюсь.
Рядом со мной стоит голубоглазый парень в черной шапке. Кажется, он брюнет, но сказать трудно, потому что шапка полностью скрывает его волосы. Судя по ширине его плеч, лилипутом его не назовешь, переростком тоже, но на его фоне моя сестра кажется особенно хрупкой.
Глядя на нее исподлобья, он не двигается с места, совершенно точно не собираясь вставать "в очередь".
На лице Карины все то же смятение.
Выбросив вперед средний палец, она цедит
- Не буду, придурок.
Отвернувшись, смотрит в одну точку прямо перед собой, полностью игнорируя весь окружающий мир, включай возмутителя нашего спокойствия.
Бросив на меня быстрый взгляд, парень шлепает на ленту перед моими покупками свои презервативы и, проходя к кассе, снова смотрит на сестру. Расплачиваясь, опять бросает на нее взгляд, но она упорно смотрит перед собой, гордо вскинув подбородок.
Кусаю губу, переводя глаза на парня.
- Фрол! Ты идешь? - орет один из его друзей, судя по всему, таких же придурков, потому что шума от них больше, чем от отряда пятилетних детей.
Затолкав презервативы в карман куртки, спокойно покидает кассу, оставляя нас в покое.
- Хочешь шоколадку? - спрашиваю осторожно.
- Нет, - отрезает сестра. - У меня и так задница, как у коровы...
- Да нет у тебя задницы! - злюсь, хватая с полки чертову шоколадку.
Не представляю, как можно отыскивать в себе столько недостатков, в то время, как парни липнут на ее "задницу", как мухи! Даже этот тип чуть глазами ее не сожрал, а ведь она даже не показывала ему свои фирменные ямочки на щеках.
Недалеко от ее голубого "Пежо" припаркован черный внедорожник "Лексус", в который пакуется уже известная нам компания.
Замолкаем, потому что вдоль капота расхаживает парень в шапке.
Кажется, у "Лексуса" перевес человека на три, но мне вдруг становится не до чего, потому что перед глазами на секунду все плывет.
Качнувшись, хватаюсь за Карину.
- Ты чего? - взвизгивает сестра.
- Все нормально, - бормочу, треся головой.
Со мной такое уже было.
Забравшись в машину, пристегиваю ремень и закрываю глаза.
- Хочешь воды?
Качнув головой, прошу:
- Отвези меня домой.