Часть 17
Через пять минут Бильбо понял, что
рядом с ним повар ничуть не хуже
мастеров из Шира. Колму безостановочно говорила о еде, и кто бы мог подумать, что гномы знают так много способов приготовления картофеля? Изогнутая спина Колму ничуть не замедляла ее, она передвигалась какими-то странным шаркающими шагами, но все равно Бильбо едва поспевал за ней. Ему показали сковородки и кастрюли, очень подробно рассказали об уходе за ножами, и этот рассказ, подумал Бильбо, согрел бы сердце его отца, не менее подробно описали, что с ним произойдет если его поймают за неправильным использованием ножа, и это согрело бы сердце его матери, и предупредили насчет колодца в углу: «Если ты туда упадешь, мы ни за что тебя не достанем. Разве что однажды в ведре попадется твой череп.» Заглянув в дыру, рядом с которой стояло ведро, и не увидев дна, Бильбо поежился и быстро кивнул.
Колму ухмыльнулась своей почти
беззубой ухмылкой, и они отправились в кладовую.
Кладовая была большой и, по мнению Бильбо, довольно неплохо заполненной, хотя этого, конечно, не хватило бы, чтобы повторить ту памятную пирушку в Хоббитоне. Бильбо задался вопросом, были ли у гномов проблемы с едой. Тем не менее, в кладовой лежали лук,
картофель, свекла, репа, морковь, батат... Видимо, Колму не шутила про корнеплоды.
На полках вдоль стен стояло
головокружительное количество
консервов и солений. Чего не хватало, так это каких-то свежих продуктов. Если не считать две банки кураги и бочонка яблок, которые, кажется, пролежали там
несколько дольше положенного, можно сказать, что их не было вовсе.Ни капусты, ни огурцов, ни любимых томатов, к которым он привык в Шире, ни одного свежего фрукта.
У противоположной стены стояли ящики с зерном. Несколько сортов пшеницы, рожь, сомнительная на вид гречка... Он пересыпал с ладони на ладонь пшеницу из разных ящиков, и попробовал зернышко того, который не узнал.
- Крам! - удивленно воскликнул он.
Колму рассмеялась.
- Да, это он, - сказала она. - Мы
называем его «полба Дурина». Это один из немногих сортов, который вызревает на высоте. И самое главное, он никогда не портится. Мы иногда кладем одну-две горсти в пироги, тогда они готовятся побыстрее. И, к тому же, она смягчает вкус хурмы, если она неспелая. Но, как по мне, не лучшая мука для выпечки.
Бильбо кивнул. Он помнил этот затхлый вкус, который сопровождал его на протяжение всего их путешествия с Торином и компанией. Так вот, что это было. В этот момент он вспомнил о Торине и о том, что он должен накормить
своего гнома. «А я расхаживаю здесь по кухне, словно мне делать нечего, - отругал себя Бильбо. - «Нужно подумать, что я смогу быстро приготовить».
- Прости, я бы с радостью осмотрел и все остальное, но я должен приготовить что-нибудь для Торина. Если он не поест...
Рот Колму приоткрылся в удивлении, и Бильбо замолчал, не понимая, что вызвало такую реакцию.
- Торин? Мой Торинду здесь? - на
мгновение у нее на лице отразилось уже знакомое Бильбо выражение. Для того, кто недостаточно долго был рядом с
гномами, короткое прищуривание глаз и сжатая челюсть не сказали бы ничего, но Бильбо понял, что она глубоко уязвлена.
На мгновение ему показалось, что он знает, о чем она думает. Если бы она не напоминала ему его собственную бабушку, он бы никогда не догадался. Рот Бильбо сжался в тонкую линию.
- Подожди меня, - коротко сказал он, - я сейчас вернусь.
Когда он выходил за дверь, Колму
встревоженно посмотрела ему вслед. Бильбо вышел из кухни в столовую, подлетел к Торину и, крепко ухватив его за руку, потащил на кухню, игнорируя его
протесты. К счастью, они отпустили
охрану, и были в комнате вдвоем с
сестрой. Дис посмотрела на Бильбо так, словно он сошел с ума, но хоббит был слишком сосредоточен и рассержен, чтобы обратить на это внимание.
- Торин Дубощит, - шипел он сквозь
зубы, - ты зайдешь сюда и поговоришь с этой милой старой леди, которая очень по тебе скучала! Подумать только, ты приехал и даже не зашел поздороваться! Что с тобой не так?
Выражение смятения и паники исчезло с лица Торина, когда он вошел на кухню. Гномы, работавшие на кухне, шокировано вытаращились на хоббита, который тащил их короля едва ли не за ухо, как провинившегося ребенка, но
Колму грозно рявкнула на них, и они мгновенно вернулись к работе.
- Колму, - мягко произнес Торин, -
Я приехал ненадолго, но...
Все, что он говорил дальше, утонуло в ее радостном вопле. Ее руки обхватили Торина так высоко, как она могла дотянуться, лицом она уткнулась ему в грудь. Она продолжала что-то говорить на кхуздуле, Торин выглядел потрясенным, но радостным, а Бильбо просто улыбался, наблюдая за их встречей.
Еда, напомнил он себе. Бильбо быстро огляделся по сторонам, выбрал сковороду, поставил ее на плитку на печи. На сковороду он налил ложку свиного жира, мелко нарезал два зубчика чеснока и добавил к жиру. Колму тревожно оглянулась на него, но не смогла оторваться от своего гостя. Пока
Бильбо готовил, она разговаривала
практически с собственным внуком. К тому времени, когда Бильбо нарезал картофель и лук и отправил их на сковородку, Торин был уже на середине своего рассказа походе к Эребору, гномка все не могла налюбоваться на него. Их тихий разговор был фоном для
выбора колбасы. Он не хотел отвлекать Колму, а работникам, как он понял, было запрещено не только разговаривать, но даже поднимать взгляд от стола, поэтому хоббит взял ту, что показалась ему на вид наиболее подходящей.
Это оказалась колбаса из оленины
сдобренная специями, и она так чудесно пахла и была так прекрасна на вкус, что Бильбо на мгновение пожалел, что у него нет времени, чтобы приготовить достойный соус.
Под конец хоббит щедро посолил и
поперчил блюдо, окинул взглядом другие специи, но решил не рисковать едой, когда Торин так голоден. Ему было жаль, что у него нет времени, чтобы приготовить действительно хороший обед, но любая еда лучше, чем ее отсутствие и долгое ожидание, когда ты не ел больше дня.
Бильбо попробовал небольшой кусок прямо со сковороды, чтобы убедиться, что получилось вкусно (его терзал страх, что он все-таки умудрился испортить блюдо, сам не зная, как), и кивнув самому себе, положил большую порцию на тарелку. Торин принял тарелку из его рук с немного застенчивым видом, но тут же набросился на еду и принялся с жадностью поглощать ее. Глаза Колму расширились от удивления, она переводила шокированный взгляд с Торина на Бильбо и обратно, но это не помешало ей схватить с ториновой
тарелки кусочек картошки, задумчиво прожевать его и тихо хмыкнуть.
- Соли маловато, но сойдет.
Бильбо вовремя успел прикусить язык и подавить естественную реакцию на то, что Колму без спроса взяла еду Торина. Мы не в Шире, напомнил он себе, а они не хоббиты. Короткое замечание Колму он принял как высокую оценку его мастерства, учитывая то, что это было приготовлено на незнакомой ему кухне и в очень сжатые сроки. Бильбо подозревал, что будь с едой хоть что-то не так, ему бы никогда не позволили
подать ее Торину, которого эта женщина любила, как собственного внука.
- Итак, - сказала она, проглотив картошку, - не соизволит ли кто-нибудь объяснить мне, почему ширцу приходится пользоваться моей кухней, чтобы приготовить еду для моего Торинду?
Маленькие черные глазки смотрели то на Бильбо, то на Торина. Торин тут же засунул в рот едва ли не половину своей порции, чтобы не отвечать, а Бильбо просто не знал, что сказать. Он надеялся, что его не сбросят в колодец, если он ответит правду. Взгляд Колму, который она переводила с гнома на хоббита,
становился все раздраженнее и
нетерпеливее.
- Я жду.
Торин шумно сглотнул и вздохнул.
- Ты знаешь, почему, - тихо сказал он и осторожно на мгновение коснулся кончиками пальцев руки Бильбо. В Шире этот жест ничего бы не значил, но здесь с равным успехом Торин мог бы выйти на торговую площадь и прокричать там, что он любит Бильбо. Колму на мгновение прикрыла глаза и покачала головой.
- Ты никогда не идешь по пологой тропе, мой мальчик, - она грустно улыбнулась. - Полагаю, я должна быть расстроена, едва ли он похож на гнома, - она покосилась на Бильбо, но тут же похлопала его по плечу, смягчая жесткие слова. - Ничего не имею против тебя, мальчик. Торин, ты уверен?
- Я не ел несколько недель, - Бильбо этот ответ показался нелогичным, но Колму, кажется, этого было достаточно. Она зажмурила глаза и что-то неразборчиво пробормотала, Бильбо не был уверен, проклятие или молитву. Торин улыбался, но в его глазах стояла боль от воспоминаний о том голоде даже сейчас, когда он мог есть. - Совершенно уверен. Я могу есть. И
Бильбо - больше, чем я заслуживаю.
Эти слова, сказанные нежным голосом, заставили слезы потечь по щекам Бильбо. Его мысли и тревоги, терзавшие его еще два часа назад, показались вдруг такими глупыми и незначительными. Колму снова окинула его тяжелым взглядом и медленно кивнула.
- Что ж, все, чего я когда-либо хотела, это чтобы вы с сестрой нашли свое счастье. Прошло слишком много времени с тех пор, когда я видела вас обоих действительно счастливыми. И если этот хоббит делает тебя таким, мне
нечего сказать по этому поводу, - она снова покосилась на Бильбо. - По крайней мере, он довольно храбр, надо отдать ему должное, и, кажется, он знает толк в готовке, так что будет кому тебя накормить, когда я уйду.
Бильбо резко вдохнул, но успел
остановить рвущееся с языка замечание. Хоть он и категорически не любил, когда в его присутствии говорили о нем так, словно его здесь нет, сейчас это следовало пропустить мимо ушей. К тому же, он хотел научиться готовить те блюда, которые больше всего любит Торин, и для этого ему нужно было расположение Колму.
- Когда ты уйдешь? Уйдешь куда? - со смехом сказал Торин, соскребая со стенок тарелки остатки картошки. - Ты переживешь всех нас, Колму! Все повара всех семи кланов умоляли своих правителей не брать тебя на службу, потому что знали, если ты придешь, ты всех их лишишь работы до конца жизни.
Я не сомневаюсь, ты будешь здесь до тех пор, пока пламя не погаснет.
Она снова заливисто рассмеялась и
хлопнула Торина по плечу. Бильбо нежно улыбнулся, глядя на них. Он поймал себя на мысли, что никогда не видел настолько старого гнома. Интересно, сколько ей лет?
Колму наконец успокоилась и
повернулась к Бильбо.
- Что ж, в таком случае, мастер... Бэггинс, верно? Нам следует заняться делом. Ты, Торин, поел достаточно, чтобы не умереть с голоду, пока мы готовим, так что отправляйся к своей сестре и не мешайся нам здесь. А мы пока сготовим что-нибудь приличное.
Хоббит быстро и решительно кивнул, и Колму бросила на него короткий одобрительный взгляд. Торин выглядел растерянным, но, кажется, хотел что-то возразить.
- Давай же, мальчик мой. Обещаю, я верну его тебе целым и невредимым.
Торин кивнул, как-то странно посмотрел на Бильбо и вышел из кухни. Стоило ему скрыться за дверью, и благодушная улыбка сползла с лица Колму. Она развернулась к Бильбо и строго
посмотрела на него, уперев руки в бока.
- Сейчас, мастер Бэггинс, я выскажу то, что думаю по этому поводу, и больше к этому вопросу мы не вернемся, - сказала она. В ее хриплом голосе отчетливо звенела сталь. - Я заботилась об этом гноме и его сестре еще когда они были маленькими камушками. Тебе, вероятно, это не известно, но он перенес столько боли, что хватило бы троим гномам на три жизни, и я готова сделать все, чтобы ему не пришлось перенести еще больше. Видимо, он считает, что ты можешь стать его утешением, и я не стану его переубеждать, но вот, что я
скажу. Когда мы пришли сюда, я дала клятву, что не покину это место. И я сдержала ее, даже теперь, когда Эребор снова принадлежит нам. Но если ты разобьешь ему сердце, я нарушу свою клятву и приду за твоей жизнью, даже если для этого мне придется тащить свои старые кости в Умбар. Ты понял?
В маленьких черных глазах сверкнула ярость... нет, понял Бильбо, не ярость, а отчаянная любовь. Хоббит не нашел в себе сил обидеться.
- Я люблю его, - сказал он полушепотом. - Я любил его в течение нескольких лет. Я не смогу причинить ему боль даже под страхом смерти. Мое сердце в его руках.
Она продолжала смотреть ему прямо в глаза, и Бильбо оставалось только гадать, о чем она думала. То, что он только что сказал, по меркам гномов тянуло на хороший скандал, но что еще он мог сказать этой старушке? В конце концов она кивнула и отвернулась от Бильбо, пока он не заметил, что ее глаза
подозрительно блестят.
- Что ж, с этим мы разобрались. А
теперь, почему ты все еще стоишь здесь? За этой дверью сидят гномы, которые ждут нашу еду!
И они принялись за работу. Колму
позволила Бильбо готовить то, что он посчитает нужным, и подробно
расспрашивала его, что и из чего он
делает. Бильбо мелко нарезал
маринованную свеклу и свежую морковь и посыпал их тертым белым острым сыром, который Колму достала для него из какой-то потайной кладовой.
Колму делала картофельную запеканку с утиным мясом. В перетертую картошку, прежде чем выложить ее на мясо, она добавила сливочное масло и сливки. Бильбо про себя одобрительно кивнул: это должно было получиться невероятно вкусно.
Когда основные блюда отправились в печь, они принялись за десерты. Колму дала Бильбо несколько яблок и муку для пирогов. Сама она сделала какое-то подобие пудинга со свекольным сахаром и специями, придавшими ему ярко-
красный цвет. Бильбо стало интересно, он спросил у Колму, что это, но она только улыбнулась в ответ и рассказала особый рецепт лепешек из репы: отварить, перетереть, смешать с мукой и
специями, вылепить лепешки и обжарить в масле.
- Почему ты рассказываешь мне это? - удивленно спросил он.
- Мой Торин обожает их. И если ты
должен готовить для него, то так тому и быть, но пока он здесь, он должен съесть их.
Не найдя слов для благодарности,
Бильбо молча поклонился, и получил ее ответ веселый смешок и похлопывание по плечу, от которого едва не улетел в печь.
- Спасибо тебе, Колму, - сказал он. - Позволь взамен показать тебе кое-что, чему научила меня моя мать. Она взяла с меня клятву хранить в тайне этот рецепт но, я полагаю, она не будет сердиться, если я сделаю исключение для тебя.
Колму, улыбаясь, внимательно
посмотрела на него, но кивнула. Бильбо показал ей, как готовить печенье на пахте: под острым взглядом старой гномки смешал тесто, выложил его на противень и отправил на огонь. Пока печенье выпекалось, они подготовили
еду к подаче. Как раз, когда они
закончили, печенья были готовы, Бильбо положил их, еще дымящиеся в корзину на подносе.
Когда они вынесли и расставили еду на столе, Торин попытался посадить Бильбо рядом с собой и уговорить его поесть. Бильбо упирался, а Колму только посмеивалась.
- Все в порядке, Торин, мы рады, что ты ешь. Вот, угощайся. Я испек это для тебя.
С этими словами Бильбо поставил перед ним тарелку с лепешками, и Торин мгновенно расплылся в счастливой улыбке. Колму тихо поставила между ним и Дис запеканку. С другой стороны стола донеслось обиженное фырканье.
- Да, отлично, побалуйте его. Можете не обращать на меня внимания, меня вообще здесь нет, я просто...
Колму со стуком поставила перед ней красный пудинг, и на лице Дис тут же появилось то же выражение, что и на лице ее брата. Она оборвала свою тираду и подняла на старушку застенчивый взгляд.
- Спасибо тебе, Колму
Гномка в ответ только кивнула, но на еелице было то выражение, которое Бильбо видел когда-то у своей матери, если он хорошо ел. Бильбо пораженно наблюдал за этой сценой. За то время, что эти два гнома провели в его доме он
видел их сердитыми, расстроенными, счастливыми, но он даже и подумать не мог, что они будут вести себя как дети.
Теперь слова Дис стали для Бильбо
более понятными. Все рядом с кухней действительно подчинялось Колму. Она видела не Регента и не Короля гномов, а два камушка. Хоббит чувствовал огромную благодарность, сам не зная, кому, за то, что ему было позволено увидеть это. Он был уверен, ни один гном в этом городе даже не подозревал, что такое возможно.
Бильбо поел после того, как гномы
покончили с десертом, и они с Колму убрали со стола. Он быстро проглотил столько запеканки, что Колму ткнула его в живот и насмешливо поинтересовалась, как в него столько поместилось. Тогда же она попробовала и печенье Бильбо - намазала одно медом, откусила, вдумчиво прожевала и
выдала вердикт: довольно вкусно.
Гномы, что работали у стола, подняли на Бильбо шокированные взгляды, так что хоббит решил, что это высшая похвала, которую кто-либо от нее слышал.
Попрощавшись с Колму, Бильбо
отправился в покои, отведенные им с Торином. Он устроился на диване
напротив камина, рядом с Торином,
напротив Дис. Диван, как и вся мебель в городе, была сделана для гномов, и, хотя она была меньше человеческой или эльфийской, хоббиту на ней было не особенно удобно. Бильбо сначала откинулся на спинку дивана, вытянув ноги, но они быстро затекли, и хоббит поджал их под себя. В таком положении он немного прислонялся боком к Торину. Дис бросила на них кислый взгляд, выражая свое мнение по поводу такой неприличной близости, но они оба сделали вид, что не заметили его.
- Я знаю, что это не мое дело, - спросил наконец Бильбо, не сумев сдержать любопытства, - но сколько лет Колму?
Дис захихикала, и Торин тоже насмешливо фыркнул.
- Боюсь, никто не знает точно, и я бы советовала тебе воздержаться от
расспросов, - ответила Дис. - Мы в
детстве пытались посчитать, и, по нашим предположениям, ей должно быть не меньше четырехсот лет, и это невероятный возраст для гнома. По крайней мере, для того, кто не является потомком Дурина. Она родилась в Саркхулбуланде, городе в Серых горах построенном после того, как мы потеряли Кхазад-Дум. Из бесед с ней мы узнали, что она помнит их переезд в
Эребор, задолго до того, как пришел Смауг, и выходило, что в 2590 году ей было около тридцати или сорока. Сейчас идет 2945, вот и посчитай, - Дис мягко улыбнулась. Кажется, Бильбо никогда до этого не видел, чтобы она улыбалась так
нежно. - Как ты уже, возможно, понял, она стала нам второй матерью. В Эреборе у нашей мамы было множество обязанностей при дворе, и для нас у нее редко находилось достаточно времени.
Мы часами сидели на кухне вместе с Колму, ожидая родителей.
- Вы с Фрерином да, - сказал Торин
засыпающим голосом. - Я тогда уже
начал готовиться к тому, чтобы однажды занять трон, мне было не до сидения на кухне.
Бильбо вспомнил ужасные истории,
которые рассказывала ему Дис, о том, как тяжело было Торину в те времена, но голос Торина оставался ровным, в нем не было даже намека на дурные воспоминания. Таким же тоном он мог говорить о погоде.
- Но она всегда была там, это правда. Даже когда я был еще камушком, она была рядом, готовая помочь добрым словом или угостить пирогом. И уже тогда она была старой, хотя и не настолько, как сейчас. Помнишь убийцу из Железных холмов?
Дис хихикнула, а Бильбо распахнул глаза от шока. Убийца? Торин посмотрел на него из-под полуприкрытых глаз.
- Не стоит волноваться, это было давно. Какой-то спор между моим дедом и дедом Даина, лордом Грором. Грор подослал убийцу на кухню, чтобы он отравил дедушкину еду. Он не знал о Колму. Она почти отрубила отравителю
голову тесаком для мяса и спрятала его в кладовой. Мы бы даже не узнали о том что произошло, если бы она не попросила на следующий день стражу прийти и забрать тело, потому что оно мешается.
Они с Дис рассмеялись, а вот Бильбо еще никогда не чувствовал себя настолько не в своей тарелке.
- Я... ну ничего себе. Не думаю, что мне бы понравилось, если бы у меня в кладовой лежал труп. Это звучит довольно неприятно.
Гномы снова рассмеялись и вернулись к обсуждению их ситуации с гоблинами.
Торин выглядел расслабленным и
непринужденным. Вспоминая время, проведенное им в его норе, и раньше, в походе, Бильбо не мог сказать, видел ли он когда-нибудь Торина таким спокойным и счастливым. Его прежние тревоги нахлынули с новой силой. Было очевидно, что Торин принадлежал этому месту и делу. И также было очевидно, что Бильбо не мог дать ему всего этого в Бэг-Энде. Впервые он подумал, что их брак, -
не такая уж хорошая идея. Он не лгал Колму, он хотел, чтобы Торин был счастлив, и был готов сделать все ради этого. Одна только мысль о том, что Торин будет несчастен с ним заставила его сердце болезненно сжаться. Последнее, чего он хотел, это чтобы Торин обрек себя на жизнь, которая бы ему не нравилась, только лишь потому, что был влюблен в эгоистичного хоббита.
С горечью пришла в голову мысль, была ли для Торина мебель в Бэг-Энде такой же неудобной, как для Бильбо - мебель здесь? Что еще было, чего Бильбо не замечал и чего даже не предполагал?
Хоббит так погрузился в свои мысли, что даже не услышал обращенного к нему вопроса Дис. Пришел в себя он только после того, как Торин толкнул его локтем
в бок. Дис картинно закатила глаза.
- Я спрашивала, не хотите ли вы
встретиться с shahathur в ближайшие пару дней? Ситуация с гоблинами, по-видимому, разрешилась, так что можно заняться и личными делами. Торин ясно дал понять, что не желает пышной королевской свадьбы, как было бы положено Королю, поскольку сейчас он в неопределенном положении...
Бильбо облегченно выдохнул.
- Да, я помню, Король, но не Король. Я... я хотел бы узнать поподробнее, что это представляет из себя и что это повлечет за собой.
Дис выглядела удивленной, но Бильбо вдруг понял, что он должен крепко подумать об этом и обсудить все с Торином. Как только они поженятся, Торин даже думать не станет о том чтобы покинуть Бильбо, даже ради собственного счастья. И если быть совсем честным с самим собой, если они
станут друг другу ближе, Бильбо вряд ли сможет перенести потерю Торина, даже если это будет на благо самому гному.
Торин в замешательстве посмотрел на него, но Бильбо не собирался обсуждать это в присутствии Дис.
- Может, мы могли бы обсудить это
утром? Я, если честно, немного устал. Не покажете мне мою комнату?
Дис указала на одну из дверей, что вела из гостинной. За ней располагалась гостевая спальня, и там же обнаружились его дорожные сумки и мешок с продуктами, который он сразу же попросил отнести на кухню.
Тревога так и не отпустила Бильбо. В темноте дурные мысли с утроенной силой набросились на него. Несмотря на мягкую постель, Бильбо долго проворочался, не в состоянии уснуть.
Проснулся он внезапно, из-за громкого топота и выкриков в коридоре. На заплетающихся ногах он подошел к двери и в одной ночной рубахе и выглянул наружу. За дверью были Дис и Торин, оба в тяжелых доспехах и с мечами в руках.
- Что происходит? - встревоженно
спросил Бильбо. - Все в порядке?
- Гоблины вернулись, - отрезал Торин. - Возвращайся в постель, все хорошо. Увидимся утром.
Бильбо попытался сказать что-то еще, но Торин уже отвернулся, выкрикивая приказы на кхуздуле воинам в другом конце коридора. Последнее, что увидел Бильбо - то, как Торин скрывается за поворотом, пряча под шлем свои черные с серебром волосы. Ни о каком сне этой ночью больше не могло идти и речи.