Часть 18.
Воздух закончился, и поцелуй со шлейфом табака разорвался. Мы оба дышали тяжело и быстро. Изнутри всё кипело.
-Я чё-то не поняла... - Произнесла я неуверенно, чувствуя, как внутри до сих пор всё переворачивается и стоит вверх дном. Румянец прилил к щекам жаром.
-Чего непонятного-то, красавица? - Тяпа ухмыльнулся. -Ты спросила: «Что ты чувствуешь ко мне?», вот я тебе и ответил! Чувствую исключительно нежность и положительные эмоции. - Ухмылка сменилась улыбкой. Видимо, выглядела я слишком уж нелепо. -Дружба, Варь, между нами дружба. Ни более, ни менее.
И для кого-то эти слова стали бы невыносимым ударом, но для меня, как ни странно осознавать мне самой, пришлись облегчением. Кажется, что ещё немного, и я сползу вниз по этому бревну, ноги не держат вообще. Чувства волнами бились изнутри, желая вырваться наружу радостным писком или восторженным выкриком, но нельзя терять лица и менять его выражение. Я откашлялась, пряча смущённую улыбку.
-Я, наверное, это... Ну... - Слова не связывались воедино, язык заплетался и не слушался, мысли не получалось собрать в кучу. Сердце долбилось до сих пор, словно пыталось выбить мне грудину. -Пойду, да... Это... Ну... Ага, да, пока. Вот. Спасибо. - Я оторвалась от бревна.
-А за что спасибо-то?
-У-ут... Утро... Утром поговорим.
-А Кот?!
Но я уже вошла в палатку, чтобы побыстрее дрожащей рукой сделать заметку в дневничок.
***
«Дружба, конечно, странноватая.» - проносилась в голове одна и та же мысль, а во сне, если уснуть и получалось, то виделся поцелуй и только он.
Но вот, сон пошёл хорошо уже где-то под утро. Утренняя прохлада приятно обдувала лицо, лениво перемещая локоны на лице. Чувство эйфории, такая легкость...
-Калуга вскрылся!!! - Голос Окуня, сорвавшийся на хрип, спустил с небес на землю.
У меня чуть сердце не остановилось. Давление ухнуло вниз, в глазах потемнело, и я чуть не грохнулась сразу, как только встала. Пульс участился, а когда я, сквозь ряд голов разглядела труп, то по телу пробежал мурашками ледяной ужас, холодный пот каплями стёк со спины.
Калуга. На запястье алая полоса. Всё, что рядом - в крови. Сено, мешок, тумбочка, бритвенный станок, валяющийся в стороне...
Да, все мы убивали, но убивали обычно чисто. Не было так много крови, а когда и было - не видели толком. Одно дело, когда чужой, другое дело - когда свой. Страшно было больше не из-за самого трупа, а от того, чей он, что находится вокруг, и насколько неожиданно вообще всё это случилось. От осознания, что мы ещё неизвестное количество времени спали с ним в одном помещении, голова закружилась.
Мы с Котом, Тяпой и Луной переглянулись. Лера аж побледнела.
Один из инструкторов взял станок в руки.
-Бритва-то Жорикова. - Заметил Бабай.
***
После обеда мы с ребятами сидели в курилке одни. Остальные куда-то разбрелись. Голова трещала от мыслей. Костя с Валей выглядели особо грустными и понурыми.
-Чё вчера-то было, Кот? - Спросила я, после, наверное, минут десяти молчания.
Тяпа опустил голову ещё ниже. Мы с Лерой переглянулись.
-Завтра миссия. - Прохрипел Тяпкин.
Теперь уже побледнела я. Исакова инстинктивно прикрыла рот ладонью.
-Чё, блять?! - Воскликнула она, а я схватилась руками за голову.
-Чё делать?! - Прокричала я сразу после неё.
-Чё?! Ни чё! Прощаться, получается. - Ответил Кот сразу. Было видно, что он тоже нервничает.
Казалось, что волосы на голове встали дыбом, и что я вместе с Леркой упаду со скамейки.
-Остальные знают? - Спросила она.
-Да, бóльшая часть знает. - Проговорил Чернов в ответ.
Сейчас я забыла не только, как мы с Тяпой вчера целовались, но и как меня зовут, сколько мне лет и какого я пола. Забыла обо всём в один миг. В полсекунды. Я не только почуствовала, но и услышала, как внутри что-то сломалось. Треснуло. Разбилось вдребезги. Рухнул последний мостик. Обрушились последние надежды и планы, превращаясь в руины. Душа выла, сгорая в адском пламени боли. Хотелось завыть вместе с ней, но я продолжала сидеть и смотреть в одну точку.
Я видела в глазах ребят то же самое. Эту боль, эту дикую, невыносимую боль, контрастирующую с холодным шоком.
***
-Тяпа, мы же... Мы же завтра умрём? - Прошептали мои холодные губы. Ночь. Я лежала рядом с ним в мешке.
-Нет. Сдохнем как псы. - Ответил он мне тихо, чтобы не разбудить никого, а точнее, чтобы никто не услышал, ведь ясное дело, что никто не спит. Мешают мысли, как назойливые мухи, в совокупности с противным каждому тут страхом.
-А я... Знаешь... - Я тихонько посмеялась, совсем невесело. -Мне кажется, что моя душа... Она такая нежная, такая сладкая, и... снежная?.. Что это маленькая девочка. - Тихий всхлип. -Маленькая-маленькая девочка. - Тяпкин молча слушал. -С ножиком. И она режет либо себя, либо других, сделай ты только неверный шаг...
-А моя душа... - Он прикусил губу. -Такая... Такая чёрная. - Валя пожал плечами. -Темнота, просто темнота. Сплошной мрак.
-Мне всегда казалось, что она очень светлая. Как лучик солнышка... Или фонарик... - Мой тихий всхлип.
-Нет. Нет, Варь. Тьма. - Не весёлый смешок...
-Тяпа, я люблю тебя. - Тихий всхлип. -Я полюбила тебя, наверное, ещё в самом начале. Ты похож на котёнка... Все мысли только о тебе, взгляд только на тебе, ни о ком и ни о чём больше... - Хриплый шёпот звучал всё тише с каждым словом, словно угасал последний огонёк. -Я помню, как ты говорил мне, что сволочи не любят сердцем. А я полюбила, я полюбила тебя, как безумная...
-Синица, но ты ведь знаешь, что это не взаимно? - В его голосе не было холода, наоборот, только тепло и нежность.
-Я знаю...
-Ты не сволочь. Ты действительно маленькая девочка. Просто очень маленькая девочка, которую в этот мир убийств и пиздеца занесло не ветрами, а блядской, сука, ёбаной судьбой. - Тяжёлый вздох. -Я рядом. Я всегда рядом, как бы то ни было, что бы не творилось, я всегда буду с тобой. Просто знай и помни, Варя.
-И я... И я рядом с тобой. Моя любовь будет греть нас двоих, обязательно будет. Её хватит нам обоим. С головой. Ты верь мне только, ладно? - Внутри всё болело от недавнего пожара души, и теперь говорила не она, а сердце.
-Я тебе верю. И ты мне верь. Просто верь, и мы сможем, выживем, слышишь?..