Night Shift [h.s] russian translation

Аланна

В последнее время я была настолько охвачена паникой, что не чувствовала себя собой, наверное, уже больше недели. Я плохо спала, плохо ела, не могла сосредоточиться или расслабиться. Как я могла, когда тревога бушевала в моих венах, как лесной пожар? Как будто я просто ждала, когда меня настигнет реальность.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, этот кошмар словно смотрел мне в лицо, преследовал меня во сне и наяву. Когда я садилась за стол, мне было так плохо, что я не могла проглотить ни кусочка. Меня охватило беспокойство. Мои мысли путались, зрение затуманилось, я даже не понимала, что происходит. Я просто чувствовала себя такой потерянной, я была очень расстроена. Я не знаю, почему это должно было случиться именно со мной. Я не знаю, почему буря должна была разразиться над моей жизнью и разрушить тот покой, который я обрела.

Что я сделала, чтобы заслужить это чувство. Это не было приятно, это не заставляло меня чувствовать тепло и безопасность внутри. Это заставляло меня чувствовать себя как ураган. И хотя Гарри часто думал, что помогает, спрашивая меня миллион раз в день, действительно ли со мной все в порядке, нужна ли мне помощь или обратиться к врачу, на самом деле это не помогало. Я думаю, последнее, что мне сейчас было нужно, - это обратиться к врачу.
Врач был единственной причиной, по которой я вообще оказалась в этой передряге.

-Тебе нужно взять себя в руки, — бормочу я себе под нос, расхаживая взад-вперед по раздевалке и покусывая накрашенные ногти, которыми меня побаловала Хармони.

Спрятать всё это от неё было само по себе непосильной задачей.
Она была достаточно умна, чтобы понять, что что-то происходит, и тоже постоянно спрашивала меня, всё ли со мной в порядке и не грустно ли мне. Нельзя просто так сказать четырёхлетнему ребёнку, что сбылся твой самый большой страх и ты не знаешь, что делать и куда двигаться дальше. Спрятать это от моей семьи, Грейс и моих родителей, было, пожалуй, чуть сложнее, чем от Хармони. Ей я могла сказать, что со мной всё в порядке, и она просто пожимала плечами и шла играть со своими игрушками, но с моими родителями и Грейс, им было трудно успокоиться.

Грейс следила за мной каждый час, как и Гарри. Казалось, что Грейс и Гарри объединились против меня и работают вместе, чтобы проникнуть мне под кожу и выяснить, в чём моя проблема. Я не сдавалась, по крайней мере, пока. Сначала мне нужно было разобраться самой.

В какой-то момент она пошутила, спросив меня, когда я вернулась домой с работы, не беременна ли я или что-то в этом роде. Она сказала это так непринужденно, но у меня внутри всё сжалось от страха перед реальностью.
Я не чувствовала себя беременной, это было не то, что я ощущала.

Конечно, я не чувствовала себя собой, но я не чувствовала, что внутри меня растёт ребёнок. Я списывала всё на собственное переутомление, головные боли, боли в спине, перепады настроения и эмоции. Всё это было просто потому, что я плохо спала, всё это было потому, что Гарри занимал все мои мысли. Вот и все.

Я не была беременна. Не могла. Думаю, я бы знала, если бы была. Кажется, я довольно быстро поняла, что беременна Хармони, но это было не то же самое.
Но во мне рос страх, что я беременна. У меня не было месячных, и теперь, спустя три недели, задержка составляла всего два дня. Я каждый день вела подсчёты, записывала в блокнот, сколько дней прошло, и это превратилось почти в навязчивую идею. Я проводила дни, которые должна была спать и отдыхать, уставшим и ноющим телом, глядя на календарь и пытаясь понять, действительно ли задержка составляет три недели или мне просто кажется.

Может быть, у меня были месячные, и я забыла отследить их, может быть, с момента моей последней менструации прошло не так уж много времени. Возможно, стресс, связанный с началом новой работы и попытками найти какое-то новое место встречи, просто сбило все с толку.

Я была медсестрой, я знала, на что обращать внимание, я точно знала, что должно произойти. Я знала, что если бы пациентка поступила ко мне на попечение именно с такими симптомами, я бы немедленно провела тест на беременность. Но поскольку это была я, я делала все возможное, чтобы убедить себя в обратном.
Это была просто усталость, вот и всё. Это был просто стресс и тревога, которые могут проявляться очень похоже.

-Ты в порядке, ты в порядке, — повторяю я себе, и единственным звуком в этой смертельно тихой раздевалке, кроме моего прерывистого дыхания, когда я пытаюсь успокоиться, является шум в ушах. После того, как я всего час назад увидела, как в комнате ожидания плачет новорождённый, я просто не могла выбросить эту мысль из головы. Это было ужасно, совершенно невыносимо. И хотя многим людям обычно не терпится пройти тест, чтобы узнать свою судьбу, я, пожалуй, не могу придумать ничего хуже, чем то, что происходит сейчас.
Мне не нужно было знать. Или, скорее, я не хотела знать.

Шум, который издавал этот ребёнок, на секунду или две попавший в поле моего зрения, не переставал звенеть у меня в ушах, как какой-то больной и извращённый кошмар, повторяющийся в моей голове.

Я не была уверена, что когда-либо так сильно желала, чтобы у меня начались месячные. Каждый день я просыпалась и молилась, чтобы почувствовать одну-две спазмы, я умирала от желания увидеть небольшое пятнышко крови на нижнем белье. Я была в таком же отчаянии, как девочка-подросток, ожидающая первых месячных. Я даже дошла до того, что лихорадочно искала в интернете способы вызвать месячные, просто чтобы немного успокоиться. Мне нужно было что-то, что успокоило бы меня, что-то, что убедило бы меня в том, что внутри меня не начинает расти ребёнок.

Я пыталась выбросить из головы все мысли о ребёнке, изо всех сил
старалась игнорировать их и полностью блокировать, но они просто стояли у меня перед глазами, куда бы я ни посмотрела. Это вызвало новую волну беспокойства, от которой я никак не могла избавиться, как бы ни старалась. Она так глубоко укоренилась во мне, что я не думала, что она уйдёт, пока всё не прояснится.

-Лана.— я успокаиваю себя, дыша по-собачьи, и мне хочется хорошенько врезать себе по лицу, чтобы вернуться в реальность, хотя в данный момент это и была моя реальность. В течение последней недели или около того это была моя повседневная жизнь.

Мне приходилось брать себя в руки каждый раз, когда я начинала смену, каждый раз, когда я видела пациента, каждый раз, когда я заканчивала смену, каждый раз, когда я видела Хармони или Грейс.
Моя жизнь превратилась в мелодию глубоких вдохов и стремительных мыслей.

-Аланна, эй? Что случилось?- голос звучит у меня в ушах, и на какую-то долю секунды я убеждена, что это Гарри. Мой мозг любит мучить меня таким образом, любит заставлять меня паниковать без видимой причины. Он любит вставлять палки в колёса и нарушать мой покой, хотя я не уверена, что в тот момент я вообще была спокойна. Мне казалось, что всё просто выскальзывает у меня из рук, и я ничего не могу удержать. Я словно не контролировала свою жизнь и свои эмоции.

Всё выходило из-под контроля. Я словно застряла на каком-то безумном аттракционе и кричала, чтобы он остановился, я кричала, чтобы кто-нибудь его остановил, но я словно была в ловушке. Я застряла в этой жизни, и мне просто нужно было с этим смириться. Никто не приходил на помощь. Это была просто моя реальность, и я каким-то образом должна была заставить всё работать, должна была преодолеть эту тревогу и либо игнорировать её, либо что-то с ней сделать. Это были мои единственные варианты, и в тот момент я оказалась между молотом и наковальней.

-Нет-нет, тебе нужно идти, прости, мне-мне нужно идти. - Я вытираю слёзы со щёк в тот момент, когда Рози появляется в поле зрения и с беспокойством смотрит прямо на меня. Она положила руку на свой маленький животик, который только начал формироваться в последнюю неделю или около того, и с тех пор, как он стал намного круглее, она не могла от него оторваться. Я не могла винить ее, но это было не то, что мне нужно было видеть прямо сейчас, когда эти мысли разрывали мой мозг.

Мне не нужно было видеть её идеальный маленький животик. Мне не нужно было видеть, как она нежно кладёт на него руку или слегка поглаживает кожу. Мне не нужно было думать о маленьком ребёнке, который мирно рос внутри неё, в безопасности и тепле.
Мне не нужно было видеть это прямо сейчас. Я не хотела об этом думать. И хотя технически Гарри был последним человеком, которого я хотела видеть прямо сейчас, особенно в таком состоянии, возможно. Рози тоже была в этом списке, как и другие беременные женщины или маленькие новорождённые дети.

Куда бы я ни посмотрела, казалось, что моя судьба смотрит на меня самыми пристальными глазами.
Я не была уверена, что просто слишком остро всё воспринимаю, или что жизнь действительно пытается заставить меня что-то предпринять.

Я не хотела, чтобы Рози была здесь, чтобы она стояла здесь и смотрела, как я самоуничтожаюсь. Я не хотела объяснять ей всё, потому что это было так чертовски запутанно, что даже я с трудом понимала, что происходит. Я не хотела вываливать всё это на неё прямо сейчас, когда моя смена подходила к концу и я должна была вернуться домой к своей маленькой девочке, снова сделав вид, что знаю, что делаю, и что у меня всё под контролем.

-Что случилось? Тебя кто-то обидел? - Она не обращает внимания на мои просьбы уйти и вместо этого стоит передо мной, не давая мне расхаживать взад-вперёд по раздевалке, как льву в клетке.

От её вопросов я только сильнее паникую, у меня внутри всё сжимается от страха.

Это было не то, чем я когда-либо хотела поделиться. Я держала это в секрете, потому что не хотела столкнуться с осуждением, и не только из-за этого, но и потому, что не хотела никому объяснять эту щекотливую ситуацию. Я просто хотела проигнорировать это и двигаться дальше, но, боюсь, это уже достигло той точки, когда я не могу просто игнорировать это, я не могу просто выбросить это из головы, и мне нужно что-то с этим делать. Мне просто нужно было набраться смелости, сделать первый шаг. Мне нужно было встретиться лицом к лицу со своими страхами.
Но сейчас всего этого стало слишком много. Я могла справиться лишь с частью.

До конца моей смены оставалось около получаса, до того, как я смогу побежать домой и обнять свою малышку, - тридцать минут, за которые я должна была сделать вид, что все в порядке, и заверить всех, что я не разваливаюсь на части с каждой секундой. Я изо всех сил старалась притворяться, изо всех сил старалась натянуть улыбку и скрыть всё под маской занятости.

Однако, похоже, у меня ничего не получалось. Не думаю, что я бы выиграла в конкурсе по сохранению секретов, это точно не было одним из моих навыков.

-Аланна, я не смогу тебе помочь, если ты не поговоришь со мной. — она произносит обычную родительскую речь. Я сразу поняла, что она хороший родитель, просто по тому, как она говорит. Все знают, что это можно считать лозунгом для родителей.

Я не просила Рози помочь мне. Я не просила её вмешиваться и помогать мне, она просто случайно оказалась рядом, но я всё равно должна была быть благодарна ей. Я была в темноте, а она протягивала мне руку. Каким бы я была человеком, если бы просто отмахнулась и сказала ей, что мне не нужна помощь?
Просить о помощи было ужасно, но в данном случае я не просила о помощи, она была предложена без моих слов. Так получилось, что она оказалась здесь как раз в тот момент, когда я была достаточно близко, хватая ртом воздух. Она вплыла в комнату, как какая-то добрая фея-богиня, готовая ответить на все мои молитвы, мне просто нужно было набраться смелости, чтобы поделиться ими с ней.

Мне просто казалось, что все разваливается быстрее, чем я успеваю всё починить.

-Нет, я не могу тебе сказать, я... я в порядке. - Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями, и вытираю слезы ладонями, решив, что сегодня я не произнесу вслух те слова, которые не давали мне покоя всю прошлую неделю.

-Аланна.— она садится на одну из скамеек и мягко усаживает
меня рядом с собой. Я подчиняюсь, хотя и не могу гарантировать, что смогу долго сидеть неподвижно. Мне нужно какое-то физическое отвлечение, чтобы избавиться от боли в голове. -Что происходит? Это на тебя не похоже. Все заметили, что на этой неделе что-то не так. Что случилось?Ты можешь поговорить со мной, я хорошо храню секреты. - она побуждает меня открыться.

-Кажется, я беременна.— выпаливаю я, даже не подумав о последствиях, с которыми мне придётся столкнуться после признания в этом. Я едва дала Рози закончить предложение, прежде чем выпалила слова, которые уже начинали казаться мне отвратительными.
Что-то внутри меня переворачивается, когда она говорит, внезапная перемена в сердце заставляет меня выдавливать слова, почти не задумываясь. В тот момент, когда я произношу их, я хочу вернуть эти слова обратно в своё сознание. Я сама поразилась тому, как свободно я только что открылась ей, особенно учитывая, что она не настаивала. Она не приставала ко мне, не спрашивала миллион раз. Я просто устала, я устала чувствовать себя одинокой, я устала держать это в себе. Я устала от этого страха, который пожирает меня изнутри.

Дело было не в том, что я не хотела быть беременной. Дело было в том, что я не могла. В моральном и финансовом плане я не думаю, что была в подходящем положении. Чёрт, я едва ли могла обеспечить Хармони безопасное место для взросления, я не могла дать ей роскошь, которую получают большинство детей, я не могла отправить её на танцы или обеспечить ей двух любящих родителей. Я не могла покупать ей новую одежду или маленькие подарки. Я не могла пригласить её на ужин или в зоопарк, у меня едва хватало денег, чтобы держаться на плаву, и даже тогда мы были опасно близки к тому, чтобы утонуть.

Больше всего на свете я бы хотела ещё одного ребёнка, маленького друга для Хармони, чтобы она могла с ним играть, и о котором могла заботиться. Она была бы вне себя от радости. И нет ничего, чего бы я хотела больше, чем стать матерью ещё одного маленького ангелочка, идеальной малышки, которая дополнила бы нашу крошечную семью. Я бы снова испытала это волнение. Я бы радовалась их первому Рождеству и первому дню рождения, я бы радовалась их первым шагам и первым словам. Я бы баюкала маленького ребёнка на руках, и мои тревоги унесло бы прочь, как приливную волну.

Но я не могла этого допустить. Я бы не смогла это пережить. Я не могла втянуть ещё одного ребёнка в это чудовище, которое я называю жизнью. Я не могла позволить ещё одному ребёнку голодать, я не могла позволить ещё одному ребёнку проходить мимо разбитых пивных бутылок и сигарет, прожжённых в ковре. Я не могла позволить Грейс присматривать за двумя детьми, пока я на работе. Я не могла распоряжаться ни своим временем, ни деньгами, я могла бы родить ребёнка в квартире, где на стенах растёт плесень. Я и так делила спальню с Хармони, я не могла привести туда ребёнка. Это было бы неправильно, и я думала только об этом всю прошлую неделю. Я не могла выбросить это из головы.

Я склона отвернуться, потому что по глупости признаюсь в своих чувствах этой женщине, с которой знакома всего месяц. Я почти ничего о ней не знала, а она почти ничего обо мне, но я просто села и призналась ей в том, что, возможно, было самым тяжёлым для меня. Я взвалила это на нее в надежде, что, может быть, это хоть немного облегчит моё беспокойство.

Моя мама всегда говорила, что общая проблема - это проблема, решенная наполовину, но я не была до конца уверена, что в данном случае это было полной правдой. Рози была не в состоянии развеять ни одно из моих беспокойств, она не могла решить это.
Она могла давать мне советы и могла быть рядом со мной, но она не могла остановить эту боль, которая пронзала меня. Она физически не могла ничего сделать, чтобы успокоить меня. В этот раз я была предоставлена сама себе.

Я не думаю, что проблема хоть как-то уменьшилась, на самом деле мне казалось, что она только увеличилась. Потому что теперь об этом знал кто-то ещё. И от этого меня слегка тошнило, учитывая тот факт, что я поклялась себе, что никогда никому не расскажу. Мне казалось, что я должна был пройти через это в одиночку, что этим, вероятно, не стоит делиться со всем миром. Я не хотела, чтобы моя жизнь была выставлена на всеобщее обозрение, и уж точно не хотела, чтобы это дошло до Гарри.

Я не могу отвернуться от Рози, не могу повернуться к ней спиной, как бы мне ни хотелось. Вместо этого я пристально наблюдаю за выражением её лица, за тем, как мои слова оседают у неё в голове, за тем, как она на долю секунды хмурит брови, а затем её глаза расширяются от шока.
-Что... что ты только что сказала?-Она смотрит на меня так, будто живёт в каком-то сне. Если бы это было так. Если бы это был какой-то сон. Если бы я забеременела при других обстоятельствах. Если бы всё было по-другому, может быть, я бы справилась. Я не хотела, чтобы всё было так сложно.

У меня была возможность сказать Рози, что я просто пошутила, или сказать что-то подобное, чтобы она подумала, что просто неправильно меня поняла, но она знает, что услышала, и я знаю, что если бы мы поменялись ролями, я бы не обрадовалась, если бы мне лгали. Я не могу просто окунуть пальцы в воду, я должна погрузиться целиком. Вы не можете просто сказать, что, по вашему мнению, вы беременны, и на этом закончить, это не совсем так работает.

Рози почти ничего не знает о моей жизни, я не открывалась ей, но, наверное, вскользь говорила о том, как мы с Хармони живём. Это было не то же самое, что её жизнь. И хотя у неё, похоже, не было постоянного партнёра, она всё равно получала поддержку. Отец её мальчиков забирал их в середине недели, они договорились, что будут делить деньги поровну, и он ни разу их не подвёл. У обоих её мальчиков была своя спальня, и буквально в прошлые выходные она сказала мне, что приступает к обустройству детской. Она сказала мне, что через несколько недель забронировала для своих мальчиков поездку на «луну» перед рождением ребёнка. Она никогда не хвасталась, но было ясно, что она справляется. У них была роскошь, а у меня — нет, вот и всё.

И хотя Рози мало что знала о моей жизни, по её реакции я поняла, что она знает, что это не повод для радости. Сейчас не время для поздравлений или восторженных возгласов, и я благодарна ей за то, что она это понимает и не осыпает меня объятиями и добрыми пожеланиями. Хотя я ещё даже не знала, беременна ли я. На тот момент это была всего лишь мысль.

-Я эм... я думаю ...- Я делаю вдох и закрываю глаза, чтобы расслабить ту часть меня, которая работала быстро. - Кажется, я беременна, - я снова произношу эти слова, хотя на этот раз намного тише, чем раньше. Мне следовало быть осторожнее, когда я говорила такие вещи, однажды я уже поняла, что люди просто не могут оставаться в стороне того, что их не касается. Чёрт, я бы впала в ступор, если бы Найл или Гарри услышали такой разговор.

Как только я снова произношу эти слова, меня охватывает приступ слёз, всё внутри меня дрожит, а страх делает последний глоток и поглощает меня целиком.

Думать об этом - одно дело, но когда я призналась в этом вслух, моё тело превратилось в то, что я могла описать только как беспорядок. Я не хотела признаваться в этом никому. Я не хотела, чтобы это было правдой. Сказать это вслух означало, что это правда, а я просто хотела, чтобы это было сном. Я не хотела сталкиваться с этим, как и со всем остальным, что жизнь бросала мне в лицо.

-Ого... э-э-э, ладно, - она кивает сама себе, нерешительно и не зная, что сказать, а я погружаюсь в пучину слёз.

Змея обвивается вокруг моей груди, дёргая за сердечные струны и перекрывая кровоток. Всё происходит так быстро, всё затягивает меня в ловушку, и внезапно я не могу пошевелиться, не могу дышать, не могу ничего делать, кроме как плакать, потому что это всё, что я умею. Я была напугана, так напугана тем, что жизнь преследует меня, напугана тем, что мне придётся снова пройти через это в одиночку. Я пыталась накопить на дом, настоящий дом, где у нас были бы отдельные спальни и маленький красивый сад. Я пыталась сделать нашу жизнь лучше, но мне кажется, что ребёнок всё испортит, и я точно знаю, что не справлюсь одна.

-Аланна, тебе нужно просто успокоиться, - говорит мне Рози, обнимая меня за плечи и притягивая к себе, словно это должно меня успокоить или поддержать.

В тот момент мне казалось, что я зашла в тупик и мне некуда идти.
Я хотела положить этому конец и знать, что я не беременна, но для этого мне нужно было сделать тест, и от этого тревога во мне только нарастала, а сердце билось всё быстрее и быстрее при мысли о том, что мне придётся помочиться на маленькую пластиковую палочку и что я могу быть беременна. Я не могла смириться с этой мыслью. И это была единственная причина, по которой я не пошла покупать тест самостоятельно и не попробовала его дома.
Если я беременна, то понятия не имею, что мне делать.

-Ты делала тест?-Кажется, Рози может читать мои мысли после того, как я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя и хотя бы поговорить с Рози, не заикаясь и не рассказывая ей обо всём, чего я боюсь.

Наверное, мне стоило сделать тест, как только у меня задержалась менструация. Наверное, мне стоило сделать тест, как только я вспомнила, что занималась незащищённым сексом с чёртовым незнакомцем. Я знала, что это было то, что я определённо должна была сделать уже давно, но каждый раз, когда я убеждала себя, что у меня хватит смелости, я быстро трусила и находила причину, чтобы поверить, что это пустая трата времени и что это только вызовет беспокойство. Я не хотела проходить через такой стресс, тем более что я едва держалась на плаву.

-Нет, и я не хочу, — я ясно дала понять, каковы были мои намерения. Я не хотела испытывать такое изнурительное беспокойство в течение трёх минут, пока ждала результатов теста, которые определят мою судьбу, и даже тогда он мог дать мне ответ, которого я боялась.

-Аланна, тебе нужно сделать тест.— говорит она мне, сразу понимая, что это единственный возможный вариант для меня прямо сейчас. И я думаю, что в глубине души я знала, что мне нужно сделать, в глубине души я знала, что единственный способ избавиться от этого страха — сделать тест и убедиться, что всё это просто в моей голове. Я просто хотела знать, что это всё просто моя паранойя и я точно не беременна. Только так я смогу снова дышать.

-Как ты думаешь, на каком ты сроке?- спрашивает она, когда я могу лишь покачать головой в ответ на её совет сделать тест. Я не была уверена, что смогу заставить себя это сделать.

-Я не знаю... я не хочу знать... — я рыдаю, уткнувшись в ладони, и постоянно качаю головой, боясь даже думать о том, на каком сроке я могу быть. Я не сидела и не высчитывала это, в основном потому, что не хотела. Я не хотела вычислять даты и смотреть, к чему это приведёт, я бы предпочла просто игнорировать всё это.

-Но если бы тебе пришлось назначить свидание..- она заходит
немного дальше, хотя я не чувствую, что она меня к чему-то принуждает. На самом деле, мне, наверное, нужен был кто-то вроде неё, чтобы подтолкнуть меня к каким-то действиям, а не жить каждый день в страхе перед тем, что может случиться с моей жизнью.

Полагаю, в основном это был страх стать плохой матерью в сочетании со страхом не справиться со всей моей и без того тяжёлой работой.

- Может быть, четыре недели, - робко шепчу я, не желая слишком много думать об этом. Чем больше я думала об этом, тем сильнее меня подташнивало.

-Ладно, нам нужно сделать тебе тест, — она излагает мне план, беря ситуацию в свои руки, в то время как я могу только разрыдаться из-за всего этого. Думаю, это то, что мне было нужно.

-Нет, - я смотрю на неё широко раскрытыми глазами, молясь, чтобы она поняла, что это не то, что мы можем спланировать. Это была не маленькая миссия и не какая-то игра. Это была моя жизнь, и мой желудок сжимался всё сильнее с каждой секундой. Сейчас мне было совсем не комфортно, я больше всего на свете хотела вернуться домой, спрятаться под одеялом и никогда больше не видеть дневного света. Я просто хотела притвориться, что остального мира не существует.

-Я не буду делать тест.— говорю я очень чётко. Я не чувствую себя достаточно психически устойчивой, чтобы пройти тест прямо сейчас, и если он окажется положительным, я понятия не имею, что буду делать или как буду реагировать. Думаю, я бы в основном злилась, думаю, меня бы подпитывал гнев от осознания того, что какая-то высшая сила вмешалась и разрушила мой внутренний покой. Я бы злилась, что какой-то бог или ангел-хранитель послал мне ребёнка, хотя прекрасно знает, что я едва могу обеспечить уже имеющегося у меня ребёнка, не говоря уже о другом ребёнке, которым, как они, похоже, собираются меня осчастливить.

Я не могла с этим справиться. Я не могла это пережить.

-Аланна, тебе придётся это сделать, ты не можешь просто жить, ничего не зная, посмотри, какой стресс это тебе причиняет. Подумай, насколько спокойнее ты бы себя чувствовала, если бы просто знала, что это всего лишь тест, это не так страшно. - советует она мне, и в этот момент я понимаю, что она советует мне как медсестра, а не как подруга. Голова медсестры все еще была на месте, и она относилась к этому как к обычному пациенту.
Вероятно, это похоже на то, что я бы посоветовала пациенту, который должен был поступить ко мне на попечение в ситуации, подобной моей. Если бы не был проведен тест, мало что могло бы произойти.

-Рози, я правда не хочу делать тест — я не могу. - Я смотрю ей в глаза, а мои собственные снова затуманиваются, и я делаю всё возможное, чтобы не расплакаться, как ребёнок. Я хотела оставаться спокойной и собранной, насколько это возможно. Я хотела хотя бы минуту не поддаваться буре эмоций.

— Аланна, - вздыхает она, и в ее голосе появляется ещё больше мягкости. Она крепко обнимает меня, даря тепло и поддержку, в которых я так отчаянно нуждалась. Я понимаю, что в этот момент она ведёт себя как друг. Сейчас она не медсестра, она друг. Она не советует мне, что делать, она просто рядом.

-Рози, я так напугана... Я так напугана.— признаюсь я ей, прикрывая рот рукой, чтобы не разрыдаться. Я могла только представить, какой сдавленный крик вырвался бы из моего горла.

Мне нужно было сдерживаться хотя бы до тех пор, пока я не окажусь дома, а Хармони не пойдёт в школу. Мне нужно было собраться с силами, пока я не останусь одна, а потом я могла бы позволить своим стенам рухнуть и плакать столько, сколько захочу, не беспокоясь о том, что кто-нибудь меня найдёт или осудит.

-Чего ты боишься? Что тебя пугает?— мягко спрашивает она, и её рука ни разу не отрывается от моего плеча, она никогда не убирает её, не сдвигает и не пытается отстраниться. Она так крепко держит меня, сжимает так, словно никогда не позволит мне упасть в тёмную пропасть, над которой я стояла, балансируя на краю. Она не собиралась меня отпускать.

Полагаю, всё это просто пугало меня. Я была полна страха, который не давал мне спать, который отвлекал меня от реальной жизни, которой я жила. Я боялась положительного результата, боялась, что не справлюсь ещё с одним ребёнком, боялась, что буду ужасной матерью, боялась этой мысли, боялась реальности, боялась осуждения. Я была полна этого, оно поглотило каждый сантиметр моей души, каждую клеточку моего существа, я истекала страхом, как мёдом, только это было не так сладко.

-Я не могу забеременеть, у меня нет места для ребенка, я мать-одиночка в съемной квартире, и здесь только Хармони и я ... нам приходится делить спальню, и у меня нет денег на еду, не говоря уже о детской одежде, автокресле и коляске ... Я не могу снова сделать это одна, я люблю Хармони, и мне нравится быть мамой, но я не могу... я не могу сделать это одна ... Я не могу вырастить еще одного ребенка... о боже ... я не могу ...- Я выдыхаю одним прерывистым вдохом, моим легким не хватает кислорода, когда я спешу произнести мои слова так, словно завтрашнего дня не будет.

Я должна была выговориться, я должна была попытаться выбросить это из головы, я должна была сделать всё, что в моих силах, чтобы эта боль не была такой сильной. Рози была медсестрой. Она могла мне помочь. Это была её работа — помогать людям. Она делала это по двенадцать часов в день, каждый божий день. В моих мыслях она могла меня вылечить, она могла помочь мне и избавить от этой тяжести на душе.

Возможно, она не сможет решить мою проблему, но, может быть, она сможет что-то сделать, может быть, она сможет остановить эту боль в моей груди. Может быть, она волшебница.

-Аланна, тебе нужно дышать, серьёзно, просто вдохни, — она велит мне прекратить эту нелепую болтовню и просто впустить немного свежего воздуха в лёгкие, пока я не задохнулась.

Я делаю, как мне говорят, и делаю по меньшей мере три глубоких вдоха, чтобы в моё сдавленное горло попал кислород. Мне нужно было что-то, что немного расширило бы мои дыхательные пути и перестало бы покалывать кожу от жара. Наверное, я вспотела как свинья, я не могла сейчас толком себя контролировать, я почти не чувствовала своего тела, меня охватило покалывающее ощущение от недостатка воздуха, всё от кончиков пальцев до кончика носа было как будто покрыто иголками. Не только мои лёгкие жаждали кислорода, всё моё тело молило о передышке.Неудивительно, что в последнее время я чувствовала себя не в своей тарелке.

-Рози, я не знаю, что делаю, - я смотрю на неё с таким детским хныканьем, которое вырывается из меня. Я не была готова растить ещё одного ребёнка, когда сама чувствовала себя ребёнком в этот самый момент. Я не чувствовала себя взрослой и не чувствовала себя матерью, которая держит всё под контролем.

Я затерялась в бурных морях.

— Ты поэтому так боишься забеременеть? Потому что не можешь позволить себе растить ребёнка? — осмеливается она спросить, и в раздевалке воцаряется тишина. Такая тишина, что, наверное, можно было бы услышать, как падает булавка, или учащённое биение моего сердца.
Огромную роль в этом сыграло мое финансовое положение.
Возможно, если бы у меня было достаточно денег, я смогла бы с легкостью воспитать еще одного ребенка. Я могла бы платить за такие вещи, как молочные смеси и подгузники, я могла бы купить самую красивую одежду и украсить самую великолепную детскую. Деньги были важным фактором, но было что-то еще, из-за чего с этим было намного труднее смириться.

Что-то разъедало меня изнутри, и осознание этого не давало мне покоя
И эта мысль не давала мне уснуть. Эта мысль делала меня слишком эмоциональной. Это было «или-или», но, возможно, в этой ситуации это было «или».

Это был корень моего беспокойства, корень моих проблем. Это была единственная чертова причина, по которой я до сих пор не сделала тест, потому что я просто думала об этом, не доводя себя до какой-нибудь панической атаки.

Мне не терпелось узнать, но я боялась это выяснить. И только один человек стоял на пути ко всему этому. Некий доктор-сердцеед, с которым я по глупости переспала. Некий зеленоглазый мужчина, с которым я переспала уже три раза. Мужчина, который всё изменил.

Он был благословением и проклятием одновременно.

— Если я беременна... то это... это ребёнок Гарри.